>>5520987 →
Ну мне кажется практичность/непрактичность была во все времена в тотальности той формы социально-экономических отношений, которая господствовала в то время. Ну например феодал мог грамотно или неграмотно вести хозяйство, в зависимости от этого мы бы назвали его практичным или непрактичным человеком. Рабовладелец должен был так обходиться с рабами, чтобы они не дохли до того, как принесут определённую пользу хозяину, который смотрел на свои "вещи", как на определённый капитал, имеющий стоимость. В этом смысле можно тоже было сказать, насколько практичным был этот хозяин. Капитализм, если можно так выразиться, повернул вектор практичности в сторону извлечения максимальной прибыли из всего возможного. Впрочем, как я уже писал алкашу, я на самом деле ровным счётом ничего не мыслю про капитализм из-за того, что нет возможности пожить при другом строе и почувствовать, что называется, на собственной шкуре, что значит жизнь в Северной Корее, к примеру. Я не знаю, что такое деньги. Более того, я не уверен, что корректно ставить такой вопрос в принципе. Мне кажется в идее обмена двух товаров разного рода - шкурок белок и ракушек, к примеру, заложена некоторая противоречивость, некоторое иррациональное зерно, которое не одолеть никакими рациональными схемами. Отсюдова все эти бугурты насчёт несправедливой оплаты труда. Мне не кажется, что экономические теории по типу микро- и макроэкономики могут прояснить этот вопрос. Тут ситуация примерно такая же как в математике, когда какие-то понятия принимаются без их глубокого анализа, потому что иначе мы из сферы математики выйдем в сферу философии, которая всегда возникает за определённым пределом границ естествознания. Так же и в плане денег анализ возможности денежного эквивалента всего на всё не представляется невозможным, но коль скоро мы допускаем, что такой эквивалент возможен, а эмпирический опыт подсказывает нам, что мы живём в мире, в котором существуют деньги, то далее можно анализировать рынок, можно изучать историю денег как таковую, какой римский император впервые поставил свою физиономию на монету и т. д. и т. п. Не хотелось бы, конечно, при этом опускаться в дешёвую спекулятивную мистику, трансцендентируя естественный (особенно при капитализме) феномен денег, но необходимо было подчеркнуть важность с моей точки зрения исходной операции обмена. К сожалению, для того, чтобы максимально точно выразить свою мысль в наше время приходится прибегать к тысячам оговорок, поскольку рецепция твоих слов в сознании другого зачастую превращает твою мысль в некий монструозный субститут мысли, коль скоро у нас принято такое понятие. Времена не выбирают, как говорится. Ну на самом деле уместно тут вспомнить старый афоризм Гете про математиков и французов.

>Можно много о чём рассуждать в общественных оценках личностей, но в итоге всё сводится к "непрактичный/практичный".

Вот это интересно. Ну если с технарями более менее ясно, то как оценивать практичность человека, производящего интеллектуальный продукт в гуманитарной сфере? Насколько там применим термин "практичности"? Ну мне реально интересно стало, в моём вопросе нет ни капли иронии если что.
Пафос тоже по-разному воспринимается. Например, когда в стихотворении автор употребляет местоимение "я" - это уже пафосно. Разумеется, есть разные градации пафоса, ну наименее пафосным можно считать, вероятно, произведение, в котором роль автора сводится к роли наблюдателя или комбинаториста слов, если можно так выразиться. Строго говоря, любое высказывание манифестирует лирическое альтерэго автора постольку поскольку он даёт себе право указывать на объект, который его по той или иной причине заинтересовал, при этом не обязательно этот объект имеет репрезентацию в реальности, указывать на объект, который мы по воле автора тоже должен не обделить вниманием, коль скоро мы читаем его. Более хитрый способ это увезти лирическое "я" в неопределённое "мы". Казалось бы, лирика в этом месте должна просто исчезнуть, как самая субъективная форма литературного творчества, но авторская интонация сохраняет поэтическую идентичность. Вот в "Левом марше" Маяковского мы как бы воочию видим автора, отдающего распоряжения бравым матросам. У Ахматовой в "Мы знаем что ныне лежит на весах" по сути тоже обращение к народу, но Анна спряталась за безличным "мы", что создаёт иллюзию тождественности, но характерная интонация сохраняет её индивидуальность, хоть это и не гипериндивидуалистичный Маяковский. Пафос произведения может лежать в теме произведения.
Архаизм, о котором ты упомянул, накладывает, к сожалению, свой отпечаток на восприятие стиха. Для меня почти не читабелен поэтому Ломоносов, хотя принципиально неодолимых элементов в его творчестве нет в отличие от того же "Слова о Полку Игореве", которое написано на древнем языке, которого я не знаю. Но "наслаждаться" его творениями я не могу в отличии от поэтов золотого века русской поэзии. Для меня, когда речь заходит о поэзии, то проблема практичности отходит на второй план, если только под практичностью не подразумевать желание получить удовольствие от литературного материала. По остальным темам отвечу в следующий раз.