В 1940-х годах случились два события, убедившие большинство ревнителей в наступлении Последних дней. Первым событием стало основание современного сионистского государства Израиль. Согласно главному догмату диспенсационализма, возвращение Избранного народа на свою историческую родину было необходимым для начала процесса, ведущего к Тысячелетнему Царству. Захват Иерусалима израильской армией в ходе арабо-израильской войны 1967 года укрепил это убеждение. Второе пророчество исполнилось еще раньше — в 1945 году, когда была изобретена и испытана атомная бомба, результаты взрыва которой, казалось, соответствуют описанной в Откровении Иоанна Богослова гибели Земли в большом огне в результате массового, не жалеющего никого холокоста.

Самым успешным популяризатором «ядерного диспенсационализма», или «теологии Армагеддона», является Хэл Линдси автор книги интерпретации пророчеств “Бывшая великая планета”, разошедшейся тиражом в 18 миллионов экземпляров (по тиражам в свое время это была вторая книга после Библии). Его горячим приверженцем был не кто иной, как Рональд Рейган, регулярно приглашавший Линдси читать лекции атомным стратегам Пентагона.

Линдси описывает грядущий холокост в этой и других книгах, безапелляционно трактуя объединенное арабо-советское (А в нынешних условиях, Русско-Иранско-Китайский) нападение на Израиль как исполнение пророчества Иезекииля. До того, как эта армия, состоящая из 200 миллионов (!) солдат, будет уничтожена ядерным огнем в долине Хар-Меггидо (Армагеддон) в 50 милях к северу от Тель-Авива, ей удастся убить треть населения Земли. По мнению Линдси, захватчиков покарает сам Иисус, который вернется на землю, чтобы взять на себя командование обороной Иерусалима как Мессия-воин, появления которого иудеи ожидали изначально.

Как пишет Грейс Холзелл в своей книге «Пророчества и политика: Воинствующие евангелисты на тропе ядерной войны»: "Иисус, согласно Линдси, «обратит в пустыню» Землю и сожжет ее жителей. Когда Великая война достигнет своей кульминации, и почти все люди будут убиты, настанет Великий момент: Иисус спасет человечество от полного уничтожения, сохранив горстку верных ему людей. В этот час уцелевшие в бойне иудеи будут обращены в христианство."

Лишь 144 тысяч иудеев останутся в живых после Армагеддона, считает Линдси. И все они — каждый мужчина, каждая женщина и каждый ребенок — склонятся перед Иисусом. Как новообращенные христиане все взрослые сразу же начнут проповедовать Евангелие. «Только представьте себе!— торжествует Линдси.— Они будут похожи на 144 тысяч Билли Грэмов, разом сорвавшихся с цепи!

Вотэтобудет самый настоящий ад на земле! Нокомуони собираются читать проповеди? Это вполне в духе евангелистского сознания — думать лишь о проповедовании Евангелия, «благой вести», даже после того, как вся планета превратится в сгоревшую спичку.

Массовая популярность книг Линдси стала предвестницей какого-то странного и зловещего брожения в американской душе, чего-то такого, что прежде недооценивалось либо упускалось из виду: реакционный евангелизм стал оформляться в организованное политическое движение. В 1970-х годах с ростом церковных проповедей в электронных масс-медиа и прямой почтовой агитации консервативных лоббистских групп правые христиане превратились в серьезную силу после Уотергейта. Проведенный в 1976 году институтом Гэллапа опрос общественного мнения показал, что 34 % американцев 18 лет и старше утверждали, что считают себя «рожденными заново». Это примерно треть электората, около 50 миллионов взрослых американцев, 43 миллиона из которых являются фундаменталистами. 83 % опрошенных согласились с тем, что Библия — это либо непогрешимое, либо священное Божье слово. 38 % участников опроса заявили, что Библия — это буквальное слово Бога.

Через два месяца после проведения этого опроса Джимми Картер, сам называвший себя «рожденным заново» христианином, был избран президентом Соединенных Штатов. Хотя Картера обычно считают либеральным демократом, он был первым, кто включил понятие «нравственного правления» и нового укрепления «традиционных семейных ценностей» в риторику предвыборной кампании. Однако из-за неспособности Картера провести в законодательство священные догматы учения фундаменталистов прежние союзники отвернулись от него. Они быстро нашли нового кандидата, удовлетворявшего их вкусам. Он тоже был «рожденным заново» христианином, бывшим учителем воскресной школы, бывшим губернатором штата и поклонником Хэла Линдси. Рональд Рейган, любимец правых республиканцев.

Люди, устроившие встречу Рейгана с представителями религиозного фронта, представляли собой группу интриганов из числа профессиональных вымогателей денег на благотворительные нужды и критиков-пиарщиков. Среди них были Ричард Вигери, Терри Долан, Говард Филлипс и Эд МакЭтир. Объединившись, они основали, возглавили или стали советниками таких лоббистских групп, как Группа консервативных конгрессменов, Религиозный круглый стол, Национальный консервативный комитет политических действий, Комитет за выживание свободного Конгресса, Глас христианина, Молодежь Америки за свободу и завоевавшее дурную репутацию «Моральное большинство». Название «Моральное большинство» в 1979 году придумал либо Вейрих, либо Филлипс (этот момент остается спорным), когда они встречались с Фалвеллом при посредничестве МакЭтира, который тогда был директором Фонда христианской свободы, финансировавшегося из кармана Пью (Sunoco) и Де Воса (Amway). Вейрих в ту пору входил в Комитет политических действий и являлся соучредителем многих вышеупомянутых объединений, равно как и Heritage Foundation, существовавшего на деньги компаний Coors и Scaiffe. А Филлипс стоял у истоков и являлся членом организации Молодежь Америки за свободу и был мелкой сошкой в администрации Никсона. На них обоих произвело сильное впечатление выступление Фалвелла, когда он в 1977 году помог Аните Брайан оспорить билль о правах гомосексуалистов, принятый в округе Дэйд, Майами.

Впервые Фалвелл заявил о себе, осудив Мартина Лютера Кинга на одной из своих проповедей в 1965 году. Но гауляйтеры новых правых обратили на него внимание лишь в связи с организованными им в 1976 году слетами под лозунгом «Я люблю Америку» (они проводились в столице каждого штата) и его кампаниями 1977 года под названием «Очистим Америку». Он поговорил с Рейганом на темы теологии и ядерной войны, пока они ехали в лимузине последнего. Правые христиане приписали себе честь полной победы Рейгана на выборах в 1980 году. Правое духовенство вскоре чуть ли не прописалось в Белом доме, и Рейган консультировался с его представителями по всем основным проблемам.

На самом деле к Рейгану могли и не попасть священники, не примыкавшие к правым. Хотя Фалвелл в действительности добился меньше всего популярности среди евангелистов, проповедовавших на телевидении, он был самым влиятельным среди них. В 1983 году Рейган позволил Фалвеллу присутствовать на заседаниях Совета национальной безопасности, где обсуждались планы Америки по ведению ядерной войны с Советским Союзом. Кроме того, Рейган разрешил Хэлу Линдси прочесть лекции на тему ядерной войны стратегам из Пентагона. Рейган наводнил свое правительство и другие учреждения фундаменталистами, пятидесятниками, а также консервативными католиками. Он запустил в действие программу, которую даже набожный Картер никогда не пытался начинать, — программу по превращению светского общества в теократию.

Между тем Джерри Фалвелл установил контакты на высшем уровне в Израиле. Его преподобие не покладая рук работал на то, чтобы стать самым влиятельным из лиц не иудейского вероисповедания, лоббистом сионизма с его экспансионистской политикой. Как сказал Грейс Холзелл парламентский обозреватель Аллан Келлум: «Новые правые христиане — вот восходящая звезда республиканской партии. А Израиль пожинает политический урожай от союза с Белым домом прямо в резиденции президента».

Могут возразить — “Современное западное общество — и особенно американское — давно уже атеистично, религии придерживается незначительное количество населения, и тем более, фундаментализм, пусть протестантского типа — никак не может быть приравнен к официальной идеологии США, ни тем более Запада в целом”. На самом деле, необходимо указать, что религия не обязательно должна выступать как культ или совокупность догматов. Часто в современном мире она проявляется подспудно, как психологические предпосылки, как система культурных и бытовых штампов, как полусознательная геополитическая интуиция. Можно сравнить религию с идеологией — одни (меньшинство) владеют всей совокупностью концептуального аппарата, другие же (большинство) схватывают идеологию интуитивно. И чаще всего религия сегодня воздействует больше через культурный фон, через семейную психологию, через нормативы социальной этики. В этом отношении США — страна абсолютно протестантская, и этот “протестантизм” затрагивает не только открытых приверженцев этой конфессии, но и огромные слои людей иных религиозных убеждений и даже атеистов. Протестантский дух легко обнаружить не только у пуритан, баптистов, квакеров, мормонов, и т.д. (настоящих, ЧИСТЫХ христиан, лишенных налёта Античной Эллинской мудрости, характерной для Православия и Католицизма), но и в американском кришнаизме, и в секте Муна, и среди американских иезуитов, и просто в безрелигиозном американском обывателе. Все они в той или иной степени затронуты “протестантской идеологией”, хотя культово и догматически это признается относительным меньшинством.

Второй аргумент. Политический класс в США не является пропорциональным отражением всего общества. Достаточно посмотреть на ничтожное число цветных среди политиков и высших администраторов. По традиции мажоритарным типом в американской политике является “WASP“ — “White Anglo-Saxon Protestant”, “белый англосаксонский протестант”. Следовательно, полноценный протестантский фундаментализм здесь намного более вероятен, нежели в иных слоях.

И наконец, еще более конкретно, Республиканская Партия США, одна из двух, обладающих де факто политической монополией, руководствуется протестантско-фундаменталистским мировоззрением открыто и последовательно, закономерно считая его осевой линией американской цивилизации, религиозно-догматическим воплощением Manifest Destiny, “Проявленной Судьбы” Штатов. Промежуточным пластом между общепризнанным светским либерализмом для масс и протестантским эсхатологическим фундаментализмом политической элиты служат геополитические центры аналитиков, обслуживающих власть, которые пользуются в своих разработках обобщающей методикой, где главные религиозные и философские постулаты протестантизма, взятые без деталей и пророческого фанатизма проповедников, сочетаются с наиболее прагматическими сторонами либеральной доктрины, но очищенной от патетической демагогии о “правах человека” и “демократии”. Иными словами, геополитическое мышление, которое чрезвычайно развито у политической элиты США, непротиворечиво совмещает в себе эсхатологический фундаментализм, идею “США как Нового Израиля, призванного пасти народы в конце истории” и идею свободной торговли, как максимальную рационализацию общественного устройства, основанного на приоритете “разумного эгоизма” и “атомарного индивидуума”.

Протестантское мессианство американской геополитики сочетается таким образом с предложением универсальной рыночной модели хозяйствования и либеральной системой ценностей в культуре.

В 1983 году журналистка Грейс Холзелл посетила Израиль в рамках «Тура на Святую землю», спонсированного Фалвеллом. Сама она вышла из рядов техасских фундаменталистов и была верующей христианкой. Она поехала в Израиль, чтобы выяснить, какое место теология Армагеддона в изложении Фалвелла занимает в мышлении его последователей, и пришла к выводу, что огромное. Большинство участников поездки, с которыми журналистка беседовала, не просто ожидали наступления Армагеддона на своем веку, но и предвкушали его. Никто не выразил страха или отчаяния при мысли о развязанной божественным провидением ядерной войне, ибо все эти люди были уверены, что лично им гарантировано спасение и бессмертие. Они считали современный Израиль началом возрождения теократических царств времен Ветхого Завета и радовались славе, которую он завоевывал своими военными подвигами.

Пока экскурсанты ехали на автобусе из Тель-Авива в Иерусалим, израильский гид среди прочего сказал им, что палестинцы (он называл их арабами, отражая официальную политику Израиля, согласно которой палестинцев не существует) предпочитают жить в нищете, что арабы постоянно пресекают попытки израильтян добиться с ними дружбы, и что «эти мусульмане — все как один террористы». Он дипломатично обошел молчанием вопрос о том, являются ли террористами палестинцы-христиане. Автобус остановился в Назарете лишь для того, чтобы дать пассажирам сходить в туалет. Холзелл подозревала, что туристам намеренно не давали поговорить ни с палестинцами, ни с христианами, проживающими в Израиле. В конечном итоге, в одной из гостиниц Иерусалима к ним присоединился Фалвелл, и они вместе послушали, как министр обороны Израиля Моше Аренс хвастается последней на тот момент победой израильтян в ходе вторжения в Ливан.

Госпожа Холзелл поняла, что эти самые «Туры на Святую землю», организованные Фалвеллом, были не религиозным паломничеством, а произраильской пропагандой. Фалвеллу самому хорошо перепало от израильтян за ревностное служение делу сионизма. Его именем в Израиле был назван лесной массив, он много раз ездил в Израиль бесплатно и получил от израильского правительства личный самолет (который, если учесть огромную помощь, оказанную Соединенными Штатами Израилю, был приобретен на деньги американских налогоплательщиков). В 1980 году Фалвелл стал единственным не иудеем, удостоенным медали Жаботинско-го. Владимир Жаботинский был одним из лидеров сионизма и пропагандировал беспощадную войну с палестинцами, направленную на их истребление, чтобы гарантировать создание Израильской империи, которая должна была включить в себя территории по обеим берегам реки Иордан. Эта доктрина была закреплена преемниками Жаботинского, включая его протеже, Менахемом Бегином.

Одной из самых впечатляющих удач Фалвелла стало превращение его друга, союзника и финансового патрона Джесса Хелм-са из воинствующего антисиониста в не менее воинствующего сторонника сионизма. Фалвелл добился этого чуть ли не за одну ночь.

В Израиле Фалвелл посетил нелегальные поселения на Западном берегу и фотографировался с недавно прибывшим поселенцем американо-еврейского происхождения. В 1983 году Фалвелл организовал в Аннаполисе встречу, чтобы высказаться в поддержку вторжения Израиля в Ливан. Среди посетивших эту встречу были сотрудники администрации Рейгана Джеймс Уотт и Ричард Аллен, еврейские лидеры, вроде Йегуды Хеллмана, идеологи новых правых Вигери, Филлипс и Вайрих, а также бывший американский президент Ричард Никсон. В том же году Фалвелл заявил одной техасской газете, что в результате достигнутого между Яхве и Авраамом соглашения, Израилю был выдан «библейский мандат» на территории, на которых находятся современные государства Ирак, Сирия, Турция, Саудовская Аравия, Египет, Судан, весь Ливан, Иордания и Кувейт. Разумеется, ни Фалвелл, ни израильтяне не ожидали, что эти земли достанутся им тихо и мирно. «Мирные намерения, — сказал как-то его преподобие, — это проявление глупости».

>>50580
Как раз они, самые чистые и аутентичные христиани, лишенные влияния языческой, античной философии. Учитывая что само Ортодоксальное Христианство с его символом веры, это по сути компромисс, порождённый наложением Эллинизма — как методики расшифровки символов и мифов любой традиции с помощью понятийного аппарата философских систем Парменида-Сократа-Платона-Аристотеля. На Иудаизм с его метафизикой и доктринами, это порадело 2 противоборствующие линии внутри раннего Христианства, услов. "Эллино-христианство" и "Иудео-христианство" Данное разделения я взял из книги Ю. Николаева, "В поисках за Божеством. Очерки из истории гностицизма".

Главной символической фигурой "эллинской" линии являлся св. апостол Павел, называемый в традиции "апостол языков", так как он проповедовал Евангелие преимущественно среди неиудеев. Но не просто факт обращения к неиудеям сделал его "апостолом языков". Само богословие Павла решительным образом порывало с иудейской метафизической традиции, объявляя о начале совершенно новой метафизической эпохи, "эры Благодати", которая сменила собой ветхозаветную "эру Закона". При этом апостол Павел утвердил совершенно отличную от иудаизма религиозную онтологию, новое христологическое видение Вселенной. Богословие Павла было совершенно Элинским и Языческим по своему духу. Согласно его интерпретации Воплощения Бога-Слова, этот спасительный для мира и человечества факт означал "усыновление Творения", т.е. переход от отношений "Тварь-Творец" (свойственного креационистской оптике Иудаизма, "эры закона") к отношениям "Сын-Отец". Сущность Вселенной в теологии Павла божественна, так как Вселенная есть ничто иное как манифестация Слова, а Слово само есть Бог. Единственной особенностью "эллинской" метафизики христианства Павла было то, что оно не отрицало креационистскую перспективу как таковую, но считало эту традицию исторически и эсхатологически преодоленной. Видение сакральной истории у Павла таково: вначале мир создается Словом и Святым Духом как райское проявление. Потом наступает период отчуждения и "эра Закона", "сень законная". Это -- пост-райские состояния онтологии, эпоха "отчуждения", для которой справедливо креационистское соотношение Вселенной и Бога. И наконец, в конце времен, приход Слова во плоти восстанавливает изначальные пропорции, на место Ветхого Адама становится Новый Адам, и все человечество и вся Вселенная, облекшись в Христа, возвращается в мир благодати, во Вселенную Святого Духа, неотчужденную и неотчуждаемую от Принципа. Как более радикальные продолжения этой линии, выступают Монофизитство, Оригенизм, Монтанизм, Евтихианство, и.тд. как крайнюю форму "эллинской" линии, можно выделить Маркионитство, Валентинианизм, Василидиане, Каиниты, Борбориты, особенно стоит выделить Каинитов.
У них мы сталкиваемся с эзотерической доктриной настолько радикального антииудаизма, что все сюжеты Ветхого Завета подвергнуты тотальному переосмыслению и этической переоценке. Все без исключения негативные персонажи Библии становятся здесь позитивными, и наоборот. Начиная со “змея”, который прославляется как “носитель световой памяти”, и кончая Каином и жителями Содома и Гоморры, каждый отрицательный ветхозаветный герой рассматривается как предвестник конечного искупления и “сын света”, “оболганный” демиургом и его “избранным народом”. Обратная участь постигает здесь ветхозаветных праведников, которые клеймятся как “подлые слуги“ демиурга. Каиниты интересны именно тем, что, будучи экстремистами, они с предельной (чрезмерной) наглядностью иллюстрируют противоположность и несовместимость Элинского и Иудейского подходов, оба из которых ортодоксальная христианская доктрина включает, тем не менее, в свой состав.

Противоположной линией в христианской догматике была иудео-христианская тенденция, получившая свое наиболеее полное выражение в течении "эбионитов". Основной акцент "эбионитские" христиане делали на креационистском истолковании пришествия Христа, который с их точки зрения был последним из череды пророков, т.е. боговдохновенным человеком, посланным Богом-Творцом для исправления нравов избранного народа и для объявления о спасении Израиля. Эбиониты были очень близки к зелотам, иудейской националистической группировке, стремившейся освободиться от политического контроля Рима.

Эбиониты или иудео-христиане полностью отрицали все богословие апостола Павла. Они считали, что иудейский закон не отмененен, что спасение предназначено только иудеям и никак не "эллинам" (т.е. всем неиудеям), что необходимо соблюдение всех иудейских обрядов (начиная с обрезания), что Христос не Бог и не Сын Божий, а человек, что Бог един, и никак не троичен, что реальность остается принципиально той же самой, несмотря на пришествие Христа и т.д. В целом к эбионитам были близки "ессеи", крайняя аскетическая иудейская секта, они учили об “Ангеле-Христе”, который движется сквозь историю через серию воплощений пока не проявится в лице мессии.

Фактически иудео-христианство ничем не отличалось от ортодоксального иудаизма, кроме утверждения, что мессия, обещанный пророками уже пришел и что эсхатологическая эпоха для Израиля уже началась.

Эбионитская община состояла из учеников Иоанна Крестителя , зелотов, ессеев и некоторых апостолов. Центральной фигурой креационистского направления в раннем христианстве был апостол Иаков, брат Господень, бывший главой иерусалимской христианской общины. Именно Иаков в "Деяниях Апостолов" укоряет апостола Петра в том, что он согласился с мнением апостола Павла о возможности принятия в христианскую церковь неиудеев. Именно к этой иудео-христианской тенденции примыкал и апостол Петр (Симон Зелот), ставший основателем Римской церкви и центральной фигурой католической традиции.

В отношении апостола Петра Ю. Николаев приводит крайне важную деталь из ранне-христианской жизни. По его утверждению многочисленные раннехристианские легенды, которые повествуют о о духовном противостоянии апостола Петра и Симона Мага, о обоюдных чудесах и финальной победе Петра, в изначальном варианте вместо фигуры Симона Мага говорили об апостоле Павле, противопоставлявшемся апостолу Петру. В первые века церкви Петр и Павел рассматривались как антагонисты, как выразители противоположных метафизических и онтологических взглядов, и лишь впоследствии церковь по историко-политическим соображениям постаралась скрыть и замаскировать это противоречие, перенеся всю тяжесть анафемствования на заведомых еретиков, таких как Симон Маг или гностики. Как бы то ни было, само сочетание Петра и Павла, которое часто повторяется в названии соборов, мест и городов, с точки зрения христианской догматики говорит о совмещении, наложении друг на друга Эллинской (апостол Павел) и Иудейской (апостол Петр) точек зрения. Кстати, именно такое решение закреплено и в никейском символе Веры, где Первое лицо Троицы именуется и Творцом (иудео-христианское понимание) и Отцом ("эллинское", гностическое понимание). Но тем не менее, искусственное примирение этих двух позиций ничего не изменило в напряженности внутренней духовной борьбы.

Эбионитская линия позже воплотилась в арианской ереси. Арий утверждал как и иудео-христиане лишь человеческую природу Христа, хотя и не настаивал на необходимости соблюдения иудейских обрядов. Как бы то ни было, дух арианства основывался на креационистском видении Вселенной, где человеку отводилась роль духовного восхождения по тварным степеням и достижения аскетического самосовершенствованиябезвозможности радикального преображения человеческой природы в Природу Божественную. Арианство отрицало Троичность Божества и примыкало к общей иудео-христианской метафизике унитаризма, креационистского семитского Единобожия.

Позже смягченный вариант арианства воплотился у ересиарха Нестория, который соглашаясь со многими постулатам "тринитаристов" и "эллинохристиан" отказывался все же от использования термина "теотокос", "Богородица" применительно к Деве Марии. Несторианство было одним из последних ярких проявлений эбионитского, иудео-христианского духа, но уже вынесенного за рамки чисто иудейского контекста.

>>50656

>очередной прельщённый, тебе же хуже; если вообще не сознательный антихристианин тут вбрасывающий, или из вами упомянутых.

Если под антихристианством, понимать раскрытие общественности, истеной сути вашего учения, без всех масок и завес, то можно сказать и так.

>Пусть тебе предъявят своё обрезание...

Знаю что Адвентисты седьмого дня, поощряют (хотя и не обязывают) обрезание, также подобное практикуется и в некоторый ультра радикальных протестантских общинах (тесно повязанных с Англо-саксонской элитой) Про Христианский Сионизм\реформистский Иудаизм, также имеющий колоссальное лобби, среди западных элит, и говорить не нужно, там каждый второй обрезаны.

Когда я говорю о чистоте, я имею в виду метафизико-теологический аспект, те-же Ариане и Несториане, также отказывались строго соблюдать закон Моисеевы, что не помешало им сохранить верность Метафизической Креацианистско букве ветхого завета. Креационистская модель или модель творения ex nihilo предполагает, что есть абсолютный бог. Этот абсолютный бог не просто един или всеедин, но единственен. Единственный бог представляет собой креационистское тождество - один равен одному. Это некоторое целое, у которого нет и не может быть частей. Это целое, которое принципиально не может расширяться, не может вытекать за свои пределы. Его пределы строго определены тождеством его самого с ним самим. Этот единственный монотеистический бог (или бог монотеизма) создает совершенно "внеположный" ему, не имеющий с ним никакой общей меры мир. При таком метафизическом подходе Творец всегда остается отдельным от своего Творения, как ремесленник, создавший произведение искусства, остается внешним по отношению к произведению искусства существом, хотя и передавшим часть своей творческой потенции бывшему ранее бесформенным веществу. Креационизм может быть описан в самых разнообразных мифах и символах, но его сущность остается всегда постоянной. Она сводится к утверждению неснимаемого качественного различия между Творцом и Творением -- различия, которое ничто из Творения не способно преодолеть или превозмочь. Безусловно, у Творца и Творения могут быть самые разнообразные отношения -- от взаимной любви до взаимной ненависти, но суть их всегда остается одной и той же: это отношения двух строго различных вещей, принципиально не способных к слиянию. Креационистское видение реальности предполагает неснимаемый метафизический дуализм, который сохраняется всегда и в любой ситуации, независимо от ценностной оценки того или иного члена основной пары. Мир в такой перспективе дезонтологизируется. Бытие приписывается только одному Богу. Всему остальному, то есть творениям, достается не самобытие, а бытие, взятое напрокат, чуждое, чужое постороннее. Все сотворенное мыслится механически, как нечто принципиально неживое, как неонтологическая сама в себе реальность. Такая реальность, оживленная началом внешним по отношению к ней, имеет только "скорлупное" существование, но не имеет сущности. Очень любопытно, что мир, который создает этот абсолютно единственный бог, обладает многими параметрами, присущими самому абсолютно единственному богу. И монотеизм, в самом чистом креационистском авраамическом смысле, постулирует рядом с собой некий монокосмизм, монокосмос. Мы, говоря о монотеизме, часто не задумываемся об этом, и совершенно напрасно, потому что это весьма не самоочевидная концепция. С другой стороны, мы часто забываем философские и мировоззренческие выводы, которые изначально заложены в концепции абсолютного творца, творящего из "ничто". Из "ничто" абсолютный творец может творить только особую, совершенно уникальную реальность - монокосм. Коррелятом, симметричным дополнением, вторым полюсом креационистского мировоззрения выступает не просто какой-то возможный мир, а именно уникальный, действительный, необходимый, единственный мир. Почему он единственный? Потому что творение, творение бытия из "ничто" богом - это, на самом деле, не есть, строго говоря, творение именно бытия (как такового). В основе креационистской парадигмы лежит ветхозаветная метафизическая формула, услышанная Моисеем на горе Синай: ахейя ашер ахейя, то есть "я есть сущее", "сущее есть сущее", "один равен одному". Соответственно, мир, с которым мы имеем дело в креационистской модели, есть в некотором смысле не-сущий: он создан из бездны не-существования, и остается неизменно проникнутым, пропитанным этой бездной.
Это фундаментальный момент, на котором основана Авраамическая метафизика, этика, гносеология, онтология, сотериология.

Именно это и пытался преодолеть Павел, перепрашивая Эллинисткой мудростью, оригинальное учение Христа, за что его и ненавидели настоящее Христиане, Иудо-Христиане, чьими наследниками и являются Диспенсационалисты. Догматически-ритуальные различия, на таком масштабе, не играют вообще ни какой роли, именно посему они подлинные и чистые христиане, ибо они сохранили верность чистой ветхозаветной метафизике.

>>50698
Блять дигинератина тупорылая.

>Я написал уже что, даже мусульмане или иудеи - Христианству (даже не говорю Православию, соотв-но) в условный миллион раз ближе (если не всех то абсолютного большинства) протестантов

Вы писали про максимально ДЕСЯТИСТЕПЕННЫЕ по важности вещи, это вы подтасовываете и замещяете спор, с важных вопросов, на второстепенную хуйню.

>Читай по буквам - Х р и с т и а н с т в у,

Твоё "Х р и с т и а н с т в о" уже не чистое, так как образовано через компромис между эллино-гностической и в эбионитско-арианской линиями, в ранем христианстве, ОН УЖЕ ЗАТРОНУТО влиянием Античности.

>Протестанты под предлогом которыми вы тут обсираете Православие - это самое дно "христиан"!

Именно потому масонские Temples и Церковь сатанны именно в США а, не в РФ.

Именно потому-что у нас НЕ настоящие Христианство (А Канонизированое Двоеверие) у нас этого нет. (Я уже молчю про то что Церковь сатанны, как и весь "Голивудский сатанизм" это искуственно созданое чучело, созданое для мобилезации Христианского населения Америки. А что касаемо массонства то вы не путайте его с Парамасонством. Термин "парамасонерия" означает совокупно организации, которые построены по образцу масонских лож, и которые, сохраняя свойственную настоящим масонам, секретность, протекционизм, интернациональность и ангажированность в политику, отбрасывают при этом масонские ритуалы, доктрины и инициатические мистерии. Парамасонские организации стали возникать уже в конце XVIII века, и первым наиболее ярким примером такой тайной политической организации масонского типа, (но не подлинной масонской ложи), было общество баварских "Иллюминатов" Адама Вайсхаупта. "Иллюминаты" поддерживали тесные связи с масонством, имели среди своих членов множество масонов (и в частности, второе лицо после самого Вайсхаупта, барон фон Книге, был аутентичным масоном). И все же, будучи чисто светским, отрицающим все формы религиозности обществом, "Орден Иллюминатов" не был собственно масонским. Это было просто невозможно, так как в конституциях всех масонских лож XVIII века содержалось как НЕОБХАДИМОЕ ДЛЯ МАСОНА УСЛОВИЕ ВЕРЫ в Бога и ВЕРНОСТИ Королю. ЛИШЬ в XIX веке "Великий Восток Франции" отказался окончательно от обязательности религиозной веры и монархической лояльности, и то подобный отказ повлек за собой разрыв со многими другими французскими и заграничными масонскими обрядами. Парамасонерия в своем чистом виде отличается от масонерии именно тем, что она берет от устройства масонских организаций внешнее и отбрасывает все теологические, мистические и инициатические элементы, превращая тем самым свои структуры в инструменты чисто политического, экономического, культурного, социального и геополитического воздействия. При этом парамасонерия может сохранять, а может и отбрасывать некоторые формулы сугубо масонской терминологии. Именно к парамасонерии в первую очередь справедливо отнести всю антимасонскую критику последних трех столетий, так как в своем подавляющем большинстве эта критика касается именно политической, социальной, экономической и геополитической деятельности организаций, либо представляющих собой предельную форму вырождения, атеизации и политизации действительных масонских лож, либо (и с конца XIX века это наиболее частый случай) являющихся независимыми внемасонскими структурами, копирующими во многих аспектах масонские методы и типологию масонских организаций, использующими сложившиеся масонские структуры, но все же не входящими в число не только "регулярной", но и "нерегулярной" масонерии. Если сделать подобные разграничения и вообще оставить в стороне мистическую и инициатическую сторону масонства, крайне неоднородную и сложную, то антимасонская критика будет полностью лишена своей дискредитирующей стороны, т.е. безосновательных обвинений в адрес масонов, которые обязаны своим существованием лишь некомпетентности критиков в сфере сакральных доктрин. Иными словами, если сделать предметом рассмотрения исключительно парамасонерию как систему интернациональных, геополитических, экономических и информационных структур, ставящих целью определенное преобразование социально-политического облика человечества, и соответственно, стремящихся к достижению максимального контроля над уже существующими политическими образованиями, то вся полнота антимасонской критики потеряет сомнительные и спорные черты, и предстанет действительным и тревожным разоблачением тайной деятельности, ведущейся, тем не менее, у всех на виду. Так, например, подчас невозможно доказать принадлежность к ритуальному масонству того или иного политического деятеля, проводящего в высшей степени сомнительную политику, направленную против интересов тех национальных государственных структур, которые он призван представлять и защищать. Но тот же самый персонаж, понятия не имеющий ни о масонском фартуке, перчатках или тайных доктринах, связанных с Хирамом, строительством храма Соломонова и т.д., вполне может являться членом парамасонской организации с очевидно глобалистскими целями и тем самым исполнять миссию, намного более негативную, разрушительную и конкретную, нежели собственно масонские братья.

Парамасонерия, некогда бывшая периферийной стороной вырождающегося, деградирующего, профанизирующегося масонства, постепенно стала самостоятельной силой, не нуждающейся в масонских тонкостях, и с какого-то момента уже сама масонерия превратилась в инструмент этой структуры, в ее средство.

Вы судите с позиции "Ортодоксального" христианства, которое ИЗНАЧАЛЬНО ЗАРАЖЕНО Эллинизмом. Так что это у вас ересь, а у них всё аутентично. И ваши попытки оспорить это с этой позиции, с упором на максимально косметические и не существенные различия, показывает что вы в целом согласные с их видением реальности, но для вида пытаетесь от них отмежеваться, через максимально вторичные вещи.