Это копия, сохраненная 6 сентября 2018 года.
Скачать тред: только с превью, с превью и прикрепленными файлами.
Второй вариант может долго скачиваться. Файлы будут только в живых или недавно утонувших тредах. Подробнее
Если вам полезен архив М.Двача, пожертвуйте на оплату сервера.
Вечность, как ни странно, понятие очень растяжимое. Вероятно, это связано с тем, что используется оно всегда, когда нужно описать некий неопределенный отрезок времени, который закончится тогда, когда всем будет уже все равно.
Ещё одна интересная особенность вечности – она у каждого народа своя. Вечность человека вполне может уложиться в две страницы в исторической хронике, дварфийская вечность потребует увесистого тома или добротной гравюры. Эльфы живут слишком долго чтобы использовать такие обтекаемые формулировки, поэтому для них вечности не существует.
Вечность всегда заканчивается в самый неподходящий момент. Несмотря на то, что это непреложный факт, который доказывался раз за разом, смертные всегда думают, что уж в их-то случае вечность будет длиться именно столько, сколько нужно. Вечность же, в свою очередь, упрямо заканчивается именно тогда, когда этого ждут меньше всего.
Но люди все равно продолжают использовать «вечно» тогда, когда нужно придать весомость и значительность ситуации, при этом не связывая себя конкретными обязательствами.
Вечность постепенно перешла в тот же набор понятий, что и «праведность», «справедливость» и прочие фантастические, но приятные на слух понятия. Эти слова являются лингвистическим эквивалентом дорогой посуды, доставшейся по наследству от богатых родителей. Ею приятно любоваться и хвастаться перед гостями, но по назначению использовать её слишком хлопотно и неудобно.
Но иногда… Иногда приходится думать и том, что будет, когда очередная вечность закончится.
Некоторые храмы строятся глубоко в джунглях, тундре или любой другой негостеприимной глуши. Однако глушь, к огромному огорчению строителей, чаще всего не такая уж и безлюдная. К тому же, жрецы обычно не горят желанием селиться вдали от благ цивилизации. Ещё меньше жрецам нравится платить огромные деньги на постройку храма в какой-то глухомани. Строители просят больше денег из-за удаленности места строительства, жрецы злятся, напряжение растет и в конце концов все заканчивается очередной охотой на ведьм и чернокнижников, опустевшими церковной казной или недостроенным храмом, где тут же селятся разнообразные сомнительные личности.
В общем и целом, то, что Храм Белого Щита, при его географическом положении и отсутствии каких-либо ловушек, остался более-менее цел и невредим, можно считать чудом. Можно это также считать редким проявлением здравого смысла со стороны местных жителей.
Ведь, как-никак, с этим храмом была связана местная Легенда. Это была история, отшлифованная многочисленными пересказами до полного отсутствия имен и дат и какой-либо оригинальности.
Герои сражаются со злым магом, но не могут его убить окончательно. Поэтому они запирают его под землей и строят над входом в подземелье храм, чтобы маг никогда не смог вырваться на свободу и устраивать неприятности честному люду. Рассказчики сами добавляли спасения принцесс, убийства драконов и исцеления тяжелобольных королей, поэтому каждый раз история была другая.
Никто в правдивость этой сказки не верил, но все-таки эта легенда как-то оставалась в памяти людей, пусть износившись до такой степени, что ничего кроме начала и конца не осталось.
Проблема была в том, что в Храме Белого Щита действительно был заточен могущественный некромант, который действительно мог в любой момент восстать из мертвых.
Однако бессчетные годы в храме никого не было, и единственным охранником был доспех, сидящий на каменном троне посередине зала, где находились двери в подземелье. Латы эти находились тут со времен постройки храма, но выглядели как новые; казалось, какой-то рыцарь на минуту присел передохнуть от ратных подвигов.
Поэтому, когда доспехи зашевелились и начали подниматься со своего трона, даже поселившиеся тут крысы были в некотором шоке.
Некоторые храмы строятся глубоко в джунглях, тундре или любой другой негостеприимной глуши. Однако глушь, к огромному огорчению строителей, чаще всего не такая уж и безлюдная. К тому же, жрецы обычно не горят желанием селиться вдали от благ цивилизации. Ещё меньше жрецам нравится платить огромные деньги на постройку храма в какой-то глухомани. Строители просят больше денег из-за удаленности места строительства, жрецы злятся, напряжение растет и в конце концов все заканчивается очередной охотой на ведьм и чернокнижников, опустевшими церковной казной или недостроенным храмом, где тут же селятся разнообразные сомнительные личности.
В общем и целом, то, что Храм Белого Щита, при его географическом положении и отсутствии каких-либо ловушек, остался более-менее цел и невредим, можно считать чудом. Можно это также считать редким проявлением здравого смысла со стороны местных жителей.
Ведь, как-никак, с этим храмом была связана местная Легенда. Это была история, отшлифованная многочисленными пересказами до полного отсутствия имен и дат и какой-либо оригинальности.
Герои сражаются со злым магом, но не могут его убить окончательно. Поэтому они запирают его под землей и строят над входом в подземелье храм, чтобы маг никогда не смог вырваться на свободу и устраивать неприятности честному люду. Рассказчики сами добавляли спасения принцесс, убийства драконов и исцеления тяжелобольных королей, поэтому каждый раз история была другая.
Никто в правдивость этой сказки не верил, но все-таки эта легенда как-то оставалась в памяти людей, пусть износившись до такой степени, что ничего кроме начала и конца не осталось.
Проблема была в том, что в Храме Белого Щита действительно был заточен могущественный некромант, который действительно мог в любой момент восстать из мертвых.
Однако бессчетные годы в храме никого не было, и единственным охранником был доспех, сидящий на каменном троне посередине зала, где находились двери в подземелье. Латы эти находились тут со времен постройки храма, но выглядели как новые; казалось, какой-то рыцарь на минуту присел передохнуть от ратных подвигов.
Поэтому, когда доспехи зашевелились и начали подниматься со своего трона, даже поселившиеся тут крысы были в некотором шоке.
Доспех медленно встал на ноги. В этом неспешном движении было что-то монументальное и неотвратимое, что-то, что наводило на мысли о формировании гор и земных ландшафтов.
Наконец, покрытая металлом фигура распрямилась. Привычным жестом она пристегнула лежавшие до этого на коленях ножны с мечом к поясу и сделала пару медленных, размеренных шагов вперед. Вместо уверенного шага получилось неуклюжее ковыляние, но, видимо, фигуру это заботило совсем не это. Доспех повернулся к каменным дверям, к которым до этого несчетные годы сидел спиной.
Резные каменные плиты были разбиты, и больше не закрывали собой тоннель, ведущий куда-то вглубь подземелья.
Доспех застыл на месте. В зале снова воцарилась тишина. Через некоторое время откуда-то из-за забрала шлема раздался спокойный человеческий голос, который в данных обстоятельствах звучал более дико, чем зловещий шепот или звериное рычание.
- Он сбежал. Я найду его и снова запру здесь.
Серьёзность момента была нарушена шлемом, который решил, что сейчас самое время отвалиться от доспеха и упасть на пол. Откуда-то из пустоты раздался вздох и обезглавленная фигура наклонилась чтобы подобрать шлем и водрузить его на полагающееся место. Если бы кто-то в этот момент заглянул внутрь доспеха через проем для шеи, то увидел бы, что внутренняя поверхность брони была испещрена темно-красными рунами.
- Да все будет в порядке, говорили они. Все будет держаться крепко, говорили они… - проговорил все тот же бестелесный голос. Исходил он из пустоты над доспехом, где раньше находился шлем, и где у обычных людей находится голова. Руки доспеха, тем временем, подняли шлем и «надели» его на несуществующую голову. Фигура помотала «головой», проверяя, держится ли шлем на месте.
- Вот так-то лучше.
С этими словами необычно разговорчивый и подвижный набор брони двинулся к выходу из зала, ведущему на поверхность.
Ему не нужно было проверять, где находится его цель. Он просто знал, что тот, кто ему нужен сбежал. В конце концов, именно так работала клятва, которая держала его в мире живых.
Давно опустевший храм снова наполнился звуками лязгающего металла.
Клац. Клац. Клац.
Доспех медленно встал на ноги. В этом неспешном движении было что-то монументальное и неотвратимое, что-то, что наводило на мысли о формировании гор и земных ландшафтов.
Наконец, покрытая металлом фигура распрямилась. Привычным жестом она пристегнула лежавшие до этого на коленях ножны с мечом к поясу и сделала пару медленных, размеренных шагов вперед. Вместо уверенного шага получилось неуклюжее ковыляние, но, видимо, фигуру это заботило совсем не это. Доспех повернулся к каменным дверям, к которым до этого несчетные годы сидел спиной.
Резные каменные плиты были разбиты, и больше не закрывали собой тоннель, ведущий куда-то вглубь подземелья.
Доспех застыл на месте. В зале снова воцарилась тишина. Через некоторое время откуда-то из-за забрала шлема раздался спокойный человеческий голос, который в данных обстоятельствах звучал более дико, чем зловещий шепот или звериное рычание.
- Он сбежал. Я найду его и снова запру здесь.
Серьёзность момента была нарушена шлемом, который решил, что сейчас самое время отвалиться от доспеха и упасть на пол. Откуда-то из пустоты раздался вздох и обезглавленная фигура наклонилась чтобы подобрать шлем и водрузить его на полагающееся место. Если бы кто-то в этот момент заглянул внутрь доспеха через проем для шеи, то увидел бы, что внутренняя поверхность брони была испещрена темно-красными рунами.
- Да все будет в порядке, говорили они. Все будет держаться крепко, говорили они… - проговорил все тот же бестелесный голос. Исходил он из пустоты над доспехом, где раньше находился шлем, и где у обычных людей находится голова. Руки доспеха, тем временем, подняли шлем и «надели» его на несуществующую голову. Фигура помотала «головой», проверяя, держится ли шлем на месте.
- Вот так-то лучше.
С этими словами необычно разговорчивый и подвижный набор брони двинулся к выходу из зала, ведущему на поверхность.
Ему не нужно было проверять, где находится его цель. Он просто знал, что тот, кто ему нужен сбежал. В конце концов, именно так работала клятва, которая держала его в мире живых.
Давно опустевший храм снова наполнился звуками лязгающего металла.
Клац. Клац. Клац.
Клац. Клац. Клац.
Давным-давно его звали Рихтер. Он был паладином, и вместе со своими товарищами он сражался с невероятно могущественным некромантом. Кто-то делал это ради денег, или славы, или просто дрался ради драки. Для Рихтера очищения мира от зла было священным долгом, который он выполнял с радостью. Паладин это нечто гораздо большее, чем отполированный до блеска доспех и статный скакун. Паладин это искреннее желание сделать мир лучше, это готовность стать образцом для подражания. Паладин это следование принципам, которые запечатлены в Клятве.
Клац. Клац. Клац. Доспех продолжал свое движение к выходу из руин.
Честность. Ты не должен лгать, ложь порождает зло.
Отвага. Трусость порождает зло, но осторожность позволяет избежать ненужных жертв.
Сострадание. Всегда помогай тем, кто в этом нуждается, защищай слабых, проявляй милосердие к врагам, но умеряй свое сострадание мудростью.
Честь. Относись к всем по справедливости, двои действия должны быть примером. Делай как можно больше добра, причиняя наименьшее количество зла.
Долг. Отвечай за свои действия и их последствия. Защищай тех, кого оберегаешь. Подчиняйся тем, кто имеет справедливую власть над тобой.
На первый взгляд кажется, что ничего сложного… До тех пор пока мир не напомнит, что он живет по своим, более эгоистичным законам и плевать хотел на справедливость.
Клац. Клац. Клац. Доспех миновал кельи и пустующую библиотеку, где не сохранилось ни одного целого свитка или книги.
Когда некромант пал, вскрылось одно очень неприятное обстоятельство – он мог восстать из мертвых, что и продемонстрировал на следующий же день.
Когда Рихтер сотоварищи снова отправили мага в мир иной, стало понятно, что срочно нужно что-то делать. Тогда-то и родилась идея запереть некроманта под землей, погрузив его в магический сон. Но для этого нужен был доброволец который пожертвовал бы своей жизнью, чтобы стать вечным стражем тихо посапывающего зла. Страж тоже был бы погружен в вечный сон, и пробуждался бы только в том случае, если некроманту удалось сбежать из своей темницы.
Рано или поздно магия, поддерживавшая нежизнь в теле колдуна должна была рассеяться. Или смертные придумали бы способ убить его окончательно. Если же ни первое, ни второе не случится, то, по крайней мере, маг останется там, где никому не причинит вреда.
Естественно, паладин вызвался добровольцем.
Вспоминать события, случившиеся до «сна» было трудно, но Рихтер был уверен, что так оно все и было.
Клац. Клац. Клац.
Давным-давно его звали Рихтер. Он был паладином, и вместе со своими товарищами он сражался с невероятно могущественным некромантом. Кто-то делал это ради денег, или славы, или просто дрался ради драки. Для Рихтера очищения мира от зла было священным долгом, который он выполнял с радостью. Паладин это нечто гораздо большее, чем отполированный до блеска доспех и статный скакун. Паладин это искреннее желание сделать мир лучше, это готовность стать образцом для подражания. Паладин это следование принципам, которые запечатлены в Клятве.
Клац. Клац. Клац. Доспех продолжал свое движение к выходу из руин.
Честность. Ты не должен лгать, ложь порождает зло.
Отвага. Трусость порождает зло, но осторожность позволяет избежать ненужных жертв.
Сострадание. Всегда помогай тем, кто в этом нуждается, защищай слабых, проявляй милосердие к врагам, но умеряй свое сострадание мудростью.
Честь. Относись к всем по справедливости, двои действия должны быть примером. Делай как можно больше добра, причиняя наименьшее количество зла.
Долг. Отвечай за свои действия и их последствия. Защищай тех, кого оберегаешь. Подчиняйся тем, кто имеет справедливую власть над тобой.
На первый взгляд кажется, что ничего сложного… До тех пор пока мир не напомнит, что он живет по своим, более эгоистичным законам и плевать хотел на справедливость.
Клац. Клац. Клац. Доспех миновал кельи и пустующую библиотеку, где не сохранилось ни одного целого свитка или книги.
Когда некромант пал, вскрылось одно очень неприятное обстоятельство – он мог восстать из мертвых, что и продемонстрировал на следующий же день.
Когда Рихтер сотоварищи снова отправили мага в мир иной, стало понятно, что срочно нужно что-то делать. Тогда-то и родилась идея запереть некроманта под землей, погрузив его в магический сон. Но для этого нужен был доброволец который пожертвовал бы своей жизнью, чтобы стать вечным стражем тихо посапывающего зла. Страж тоже был бы погружен в вечный сон, и пробуждался бы только в том случае, если некроманту удалось сбежать из своей темницы.
Рано или поздно магия, поддерживавшая нежизнь в теле колдуна должна была рассеяться. Или смертные придумали бы способ убить его окончательно. Если же ни первое, ни второе не случится, то, по крайней мере, маг останется там, где никому не причинит вреда.
Естественно, паладин вызвался добровольцем.
Вспоминать события, случившиеся до «сна» было трудно, но Рихтер был уверен, что так оно все и было.
Оказавшись снаружи, он довольно продолжительное время просто глазел по сторонам. От дороги к храму не осталось и камня, храм снаружи выглядел не лучше кучи камней, от его былого величия не осталось и следа. Куда ни посмотри, везде царил дикий лес. Где-то неподалеку был слышен шум воды, значит хотя бы река была ещё на месте.
Придя в себя, Рихтер попытался понять, как ему сориентироваться на местности. Так как никого живого в округе не было видно, он решил найти один из тайников, которые оставили прозорливые жрецы. Через некоторое время он нашел одну-единственную целую статую лежащей неподалеку и полностью покрытой плющом. Освободив её от растительного плена, паладин одним точным ударом разбил каменной фигуре голову, которая оказалась полой. Из полости Рихтер выудил свиток с картой и аккуратно расправил её.
Хребет Дракона. Зумпфенштайн. Айсендорф. Названия пробуждали в Рихтере какие-то смутные воспоминания, полузабытые переживания, которые за долгие годы сна истерлись и поблекли и теперь лишь вызывали чувство беспокойства.
Да, когда-то этот лес назывался Кауценвальд. Кто знает, как он зовется сейчас? И есть ли этот лес вообще или его вырубили Роттенштальские лесорубы? Остался ли Райзцанштадт небольшим городишкой или вырос в солидный торговый центр? На месте ли стоящая в его центре Ржавая крепость?
Рихтер замер в нерешительности. Ему нужно было найти Некроманта, но он не знал куда этот безумец делся. Единственным ориентиров в этом незнакомом мире была старая карта, на которой были нарисованы города, которые могли давно опустеть, сторожевые башни, которые могли быть заброшены и мосты, которые могли быть сожжены. И был один очень важный вопрос, на который паладин не знал ответа.
Сколько лет он проспал?
Варианты действий:
[1] Идти воль реки и попытаться дойти до деревни рыбаков Зумпфенштайн, которая находится на севере от храма.
[2] Направиться через лес и холмы в село Айсендорф, которое когда-то славилось своими травниками.
[3] Спуститься по реке до сторожевой башни, затем пересечь реку и идти в Роттеншталь, где торгуют древесиной, изделиями из древесины и ещё раз древесиной.
[4] Свой вариант.
Оказавшись снаружи, он довольно продолжительное время просто глазел по сторонам. От дороги к храму не осталось и камня, храм снаружи выглядел не лучше кучи камней, от его былого величия не осталось и следа. Куда ни посмотри, везде царил дикий лес. Где-то неподалеку был слышен шум воды, значит хотя бы река была ещё на месте.
Придя в себя, Рихтер попытался понять, как ему сориентироваться на местности. Так как никого живого в округе не было видно, он решил найти один из тайников, которые оставили прозорливые жрецы. Через некоторое время он нашел одну-единственную целую статую лежащей неподалеку и полностью покрытой плющом. Освободив её от растительного плена, паладин одним точным ударом разбил каменной фигуре голову, которая оказалась полой. Из полости Рихтер выудил свиток с картой и аккуратно расправил её.
Хребет Дракона. Зумпфенштайн. Айсендорф. Названия пробуждали в Рихтере какие-то смутные воспоминания, полузабытые переживания, которые за долгие годы сна истерлись и поблекли и теперь лишь вызывали чувство беспокойства.
Да, когда-то этот лес назывался Кауценвальд. Кто знает, как он зовется сейчас? И есть ли этот лес вообще или его вырубили Роттенштальские лесорубы? Остался ли Райзцанштадт небольшим городишкой или вырос в солидный торговый центр? На месте ли стоящая в его центре Ржавая крепость?
Рихтер замер в нерешительности. Ему нужно было найти Некроманта, но он не знал куда этот безумец делся. Единственным ориентиров в этом незнакомом мире была старая карта, на которой были нарисованы города, которые могли давно опустеть, сторожевые башни, которые могли быть заброшены и мосты, которые могли быть сожжены. И был один очень важный вопрос, на который паладин не знал ответа.
Сколько лет он проспал?
Варианты действий:
[1] Идти воль реки и попытаться дойти до деревни рыбаков Зумпфенштайн, которая находится на севере от храма.
[2] Направиться через лес и холмы в село Айсендорф, которое когда-то славилось своими травниками.
[3] Спуститься по реке до сторожевой башни, затем пересечь реку и идти в Роттеншталь, где торгуют древесиной, изделиями из древесины и ещё раз древесиной.
[4] Свой вариант.
Как играть, я думаю вы уже поняли. Выбираете вариант или пишите свой, если ситуация требует – кидаю d20 потому что мне нравится число 20 на навыки, добавляю бонусы, если результат 10 или больше – успех. Если вы выбираете свой вариант или поддерживаете готовый, и охуенно все расписываете, будет бонус к броску.
Бой раундовый, двигаешься, атакуешь, при атаке бросается Сила\Ловкость в зависимости от оружия плюс бонусы от оружия против Класса Брони. Больше – попал, урон нанес.
Теперь о персонаже.
Характеристики – Сила, Ловкость, Мудрость, Харизма. Шкала от 1 до 10 10 это верхняя граница для обычного человека, так что это не предел, бонусы к броскам начинаются с -4 при значении характеристики в 1 и до +4 при 10.
Бытие ходячим доспехом имеет свои преимущества. Наш герой имеет сопротивление урону 10, весь входящий немагический урон уменьшается на это число. Колющее и режущее оружие против него практически бесполезны. Паладильник также не нуждается в пище и воде, хотя ему все ещё нужно погружаться в некое подобие сна на пару часов в день. В это время он восстанавливает использования своих заклинаний.
Из заклинаний паладинобот пока знает Обнаружение Зла и Наложение Рук.
Обнаружение Зла позволяет уловить ауры нечисти и нежити, определить где они находятся и примерный уровень их силы. Обычных людей, насколько бы они злыми не были, таким макаром найти нельзя. Можно использовать дважды в день.
Наложение Рук исцеляет цели 1d5+Мудрость очков здоровья. Можно использовать дважды в день.
Итак, некое подобие чарлиста для Рихтера
---
Сила 11 (+5) Ловкость 7 (+2) Мудрость 7 (+2) Харизма 8 (+3)
50 Очков Здоровья
Старая карта, длинный меч+1 (1d8+1 режущее)
---
Если вам не нравится как я разбиваю посты, то скажите. Мне просто охтелось сделать текст более удобоваримым
Разбиение постов хорошее, правильно делаешь. Это такой же способ оформления текста, как и разделение на абзацы. Особенно удобное тогда, когда пост даже с заменой кириллицы на латиницу не входит в лимит, и разбиение становится уже обязательным.
Правда я с нулевой подумал, что тут четыре больших пасты, и напрягся.
>>52244
А ты будь потише, агрессивный дебил под спойлером.
Иплаинг коллективный разум не найдет способа и это свести в трение разными частями тела для получения взаимного удовольствия.
Я верю в ананасов. И не такое тут взлетало, в конце концов.
Хотя кого я обманываю, опять все забьют болт на игру а потом будут в прикрепленном ныть что игор нет. Я знаю я буду, по крайней мере.
Голосую за второй вариант. Если уж идти искать колдуна, логично предположить что он пойдет за травами. Я смываю сразу как нежить поднимаю и ты так делай
Лучше будет, если взлетит без ебли и писечек. Я верю в такую судьбу.
Сам бы при выборе места назначения исходил из соображений, где ходячий доспех из храма вызовет наименьший фурор. Вообще, тут надо сразу определиться: мы охотимся на колдуна открыто, сея панику, набирая союзников, привлекая нежелательное внимание? Или же действуем секретно?
Так, ну тут сразу назревает пара вопросов к ОПу
- Мы за живого человека сойти можем? Или сразу заметно это что просто железка бегает?
- Доспех сильно из толпы выделяется? Я так понимаю выглядим как на ОП-пике или ты прост))) это прикрепил?
>мы охотимся на колдуна открыто, сея панику, набирая союзников, привлекая нежелательное внимание
Мне кажется не стоит такое делать. В конце концов, хуй знает когда вылезли, может уже давно некромантия это стандарт жизни. Или паладины вне закона за излишнюю доебистость.
Если колдун сразу помчался поднимать легионы мертвых, то у нас наверное и выбора не будет. Если он залег на дно - тогда наша антинекромантская кампания его спугнет.
Да, с первого взгляда доспехи от живого человека в броне не отличить - движения нормальные, есть видимость дыхания, подозрительного свечения из неположенных отверстий нет. Однако можно вас распознать в драке, например. Хотя если вы сможете объяснить, почему вы без вреда для себя достаете копье из руки, то тогда все ок.
Доспех примерно как на ОП-пике, да. Однако не стоит забывать, что это манямир, а не историческая игра, так что стандарты "обычно"-"необычно" могут быть другими.
Тоже предполагаю секретность предпочтительной.
>>52266
В таком случае, по вариантам:
3 — сразу уходим неоправданно далеко, ещё и реку пересекать надо, у-у. Мы тяжелые доспехи, нам таких возможных препятствий лучше избегать. Отбрасываем.
2 — травники, конечно, люди понимающие, к живым доспехам отнесутся более-менее дружелюбно... причём могут нас преждевременно распознать. Почувствуют, что с доспехами что-то не так, вспомнят легенду о близлежащем храме... ай-яй-яй.
1 — судя по карте, покидающий храм скорее всего пройдёт через это поселение. Потому что дорога удобная, ага. Некромант, конечно, мог наоборот выбрать путь посекретнее, но тут сказать с уверенностью ничего нельзя: ему безопаснее вблизи трупов, самому нужна информация о новом мире, так что мог к рыбакам и заявиться.
Мне больше всего нравится вариант один.
Да, про реку я как-то не подумал.
Вполне вероятно что некромант вообще обошел поселения стороной. Зависит от того, насколько он вообще "жив", лол.
Вообще ты наверное прав, лучше к рыбакам заглянуть. По пути у нас какая-то башня, может там ещё кто-то что-то видел ага, конечно.
Райзцандтшат? Оп, ну что за топонимы, язык сломать можно. В принципе, вариант, но рыбаки все равно по пути, почему бы и не заглянуть.
Я, конечно, черт знает как там относятся к людям в доспехах за охуллиард денег, но я б предположил, что лихой мужичок может попробовать тюкнуть гыцаря по головке и обеспечить всю деревню деньгами на несколько ближайших жизней.
В принципе да. Тогда разумнее сразу на долгую дорогу к городу.
Вероятность того, что найдется какой-то предприимчивый уебок и попытается нас уебать будет везде. Проще уже тогда в храме сидеть и огурцы выращивать.
Предлагаю завернуть к рыбакам сначала. А то мы тут планируем-планируем, а карта была актуальна дохуищу лет назад. Может на деле вообще ни одного из этих населенных пунктов нет.
Зайдем, оценим обстановку, а дальше уже будем решать, кто куда и зачем.
>Мы тяжелые доспехи
Должен заметить что тушка человека гораздо тяжелее рыцарских доспехов, так что наоборот, мы очень даже легкие. Доспех весит от 10 до 30 кг. В худшем случае, если еще прибавить меч и щит, то получится 45 кг.
>попытаться дойти до деревни рыбаков Зумпфенштайн
Прикинув так и эдак, Рихтер решил в первую очередь направиться в Зумпфенштайн. Решив не терять время зря, паладин кинул последний взгляд на руины храма, столько долго служившего местом его отдыха, и торопливо зашагал в выбранном направлении.
Деревья стеной обступили Рихтера, которому оставалось лишь удивляться тому, насколько все вокруг заросло. Казалось, здесь вообще никогда не ступала нога человека. Насчет ноги эльфа можно было бы поспорить, но вот следов пребывания здесь в обозримом прошлом людей не было вообще. С некоторым удовлетворением Рихтер отметил про себя, что ему торчащие тут и там корни, поваленные деревья и неровности ландшафта не доставляли практически никакого беспокойства – там, где обычный человек три раза устал бы, прокладывая себе дорогу, он спокойно проходил, почти не сбавляя скорости. Все-таки когда тебе не нужно дышать, выбиться из сил задача нетривиальная.
Шум воды постепенно становился громче, пока наконец не заглушил собой все остальные звуки леса. Молодецки перескочив через очередную пару старых корней, Рихтер вышел к берегу реки.
Зрелище переливающегося в лучах солнца потока, шум волн и едва слышный на этом фоне шелест деревьев вызвали в Рихтере двоякие ощущения. С одной стороны, он, продолжая свой путь, любовался открывшейся ему картиной, но с другой, увиденное и услышанное пробудило в его памяти полузабытые образы, у которых не было имен и лиц. В какой-то момент Рихтеру даже показалось, что он видит себя, идущего в кампании вроде бы знакомых ему людей. Люди смеялись и хлопали друг друга по плечу, но в глубине души Рихтер почему-то почувствовал легкий укол… Обиды? Досады? Разочарования? Как он ни ломал себе голову, паладин не мог понять, к чему это все было.
Как и предсказывали жрецы, долгий сон не слишком хорошо сказался на его памяти. Но, рассудил Рихтер, когда на карту поставлена судьба королевства, воспоминания о давних и скорее всего ничего не значащих событиях – небольшая цена.
>попытаться дойти до деревни рыбаков Зумпфенштайн
Прикинув так и эдак, Рихтер решил в первую очередь направиться в Зумпфенштайн. Решив не терять время зря, паладин кинул последний взгляд на руины храма, столько долго служившего местом его отдыха, и торопливо зашагал в выбранном направлении.
Деревья стеной обступили Рихтера, которому оставалось лишь удивляться тому, насколько все вокруг заросло. Казалось, здесь вообще никогда не ступала нога человека. Насчет ноги эльфа можно было бы поспорить, но вот следов пребывания здесь в обозримом прошлом людей не было вообще. С некоторым удовлетворением Рихтер отметил про себя, что ему торчащие тут и там корни, поваленные деревья и неровности ландшафта не доставляли практически никакого беспокойства – там, где обычный человек три раза устал бы, прокладывая себе дорогу, он спокойно проходил, почти не сбавляя скорости. Все-таки когда тебе не нужно дышать, выбиться из сил задача нетривиальная.
Шум воды постепенно становился громче, пока наконец не заглушил собой все остальные звуки леса. Молодецки перескочив через очередную пару старых корней, Рихтер вышел к берегу реки.
Зрелище переливающегося в лучах солнца потока, шум волн и едва слышный на этом фоне шелест деревьев вызвали в Рихтере двоякие ощущения. С одной стороны, он, продолжая свой путь, любовался открывшейся ему картиной, но с другой, увиденное и услышанное пробудило в его памяти полузабытые образы, у которых не было имен и лиц. В какой-то момент Рихтеру даже показалось, что он видит себя, идущего в кампании вроде бы знакомых ему людей. Люди смеялись и хлопали друг друга по плечу, но в глубине души Рихтер почему-то почувствовал легкий укол… Обиды? Досады? Разочарования? Как он ни ломал себе голову, паладин не мог понять, к чему это все было.
Как и предсказывали жрецы, долгий сон не слишком хорошо сказался на его памяти. Но, рассудил Рихтер, когда на карту поставлена судьба королевства, воспоминания о давних и скорее всего ничего не значащих событиях – небольшая цена.
Ещё раз сверившись с картой, Рихтер обнаружил что стоит на том месте, где должна была быть сторожевая башня. Однако он не обнаружил на её месте даже руин. С одной стороны, это беспокоило – может тут вообще людей больше нет? Но вполне вероятно, что отсутствию башни есть и другое объяснение. Её построили в те времена, когда от деревни и до деревни дойти было непросто: окрестности кишели мародерами, нежитью и вещами похуже. Скорее всего, с течением лет жить здесь стало безопаснее, и гарнизон убрали, а башню разобрали местные жители – не пропадать же добротному строительному материалу.
Из-за забрала шлема раздался негромкий смешок. Рихтеру удалось выудить из глубин память один более-менее узнаваемый образ – лорд Вильгельм, который правил этой провинцией, когда Рихтер стал стражем. Вильгельм был просто потрясающе скупым человеком, и несложно было представить, как едва услышав о том, что некроманта успешно заперли, он тут же отдал приказ убрать гарнизоны в башнях, чтобы не тратить на них лишние деньги.
Глянув на карту ещё раз и удостоверившись, что он идет в нужную сторону, паладин убрал пергамент и продолжил путь.
Отсутствие необходимости останавливаться на отдых и еду существенно ускоряло путешествие, и Рихтер пришел к берегу озера ранним вечером того же дня. Садящееся солнце отражалось на поверхности огромного озера, которое занимало большую часть открывшегося пейзажа. Прямо впереди виднелись жилые дома. Похоже, Зумпфенштайн был на месте.
Не стоило большого труда заметить, что пара домов на окраине были заброшенными, да и те, в которых ещё были жильцы, выглядели не самым лучшим образом.
Паладин остановился в нерешительности. До первых домой было рукой подать, и в свете заходящего солнца было видно, как туда-сюда снуют человеческие фигуры. Сам Рихтер стоял достаточно далеко, чтобы его не заметили, и с сомнением смотрел на открывшуюся ему картину. Он был слишком занят мыслями о том, как дойти до деревни и не придумал, что будет делать, когда там окажется.
[1] Дойти до первого же жилого дома, попроситься на ночлег не распространяясь о себе и целях путешествия.
[2] Дойти до деревни, представиться, попытаться найти старосту деревни и заручиться его поддержкой.
[3] Попытаться опросить местных жителей на предмет беглого некроманта.
[4] Свой вариант.
Ещё раз сверившись с картой, Рихтер обнаружил что стоит на том месте, где должна была быть сторожевая башня. Однако он не обнаружил на её месте даже руин. С одной стороны, это беспокоило – может тут вообще людей больше нет? Но вполне вероятно, что отсутствию башни есть и другое объяснение. Её построили в те времена, когда от деревни и до деревни дойти было непросто: окрестности кишели мародерами, нежитью и вещами похуже. Скорее всего, с течением лет жить здесь стало безопаснее, и гарнизон убрали, а башню разобрали местные жители – не пропадать же добротному строительному материалу.
Из-за забрала шлема раздался негромкий смешок. Рихтеру удалось выудить из глубин память один более-менее узнаваемый образ – лорд Вильгельм, который правил этой провинцией, когда Рихтер стал стражем. Вильгельм был просто потрясающе скупым человеком, и несложно было представить, как едва услышав о том, что некроманта успешно заперли, он тут же отдал приказ убрать гарнизоны в башнях, чтобы не тратить на них лишние деньги.
Глянув на карту ещё раз и удостоверившись, что он идет в нужную сторону, паладин убрал пергамент и продолжил путь.
Отсутствие необходимости останавливаться на отдых и еду существенно ускоряло путешествие, и Рихтер пришел к берегу озера ранним вечером того же дня. Садящееся солнце отражалось на поверхности огромного озера, которое занимало большую часть открывшегося пейзажа. Прямо впереди виднелись жилые дома. Похоже, Зумпфенштайн был на месте.
Не стоило большого труда заметить, что пара домов на окраине были заброшенными, да и те, в которых ещё были жильцы, выглядели не самым лучшим образом.
Паладин остановился в нерешительности. До первых домой было рукой подать, и в свете заходящего солнца было видно, как туда-сюда снуют человеческие фигуры. Сам Рихтер стоял достаточно далеко, чтобы его не заметили, и с сомнением смотрел на открывшуюся ему картину. Он был слишком занят мыслями о том, как дойти до деревни и не придумал, что будет делать, когда там окажется.
[1] Дойти до первого же жилого дома, попроситься на ночлег не распространяясь о себе и целях путешествия.
[2] Дойти до деревни, представиться, попытаться найти старосту деревни и заручиться его поддержкой.
[3] Попытаться опросить местных жителей на предмет беглого некроманта.
[4] Свой вариант.
>[4] Свой вариант.
Спалить всю деревню и обвинить некроманта, к поиску подключиться армия
1d20: (1) = 1
Так, ну хули.
Если мы с разбегу раскроем себя, то есть вероятность что обедневшие деревенщины попытаются-таки нас разобрать на цветмет. Однако может быть что они охуеют с ожившей легенды и, восприняв наше возвращение как знак свыше, кинутся нам С помогать в надежде что мы молча придем и поправим все.
Опрос вряд ли приведет к каким-то результатам, в основном потому что нам сначала нужно придумать убедительную причину, почему мы вообще интересуемся беглыми некромантами.
Если попытаемся переночевать, то опять же, могут попытаться нас грабануть. Могут и не попытаться.
Предлагаю следующее - просимся на ночлег, осторожно задаем наводящие вопросы аля "а не бегают ли у вас тут зомби по округе?", мониторим реакцию местных на нас, если есть малейшее подозрение, что нас хотят пидорнуть ради денег, сваливаем. Можно было бы и подраться, но раскрываться как-то не хочется да и сравнить наши статы не с чем, может нас ебаные колхозники с вилами запинают за один раунд.
Есть другие предложения?
[3] Попытаться опросить местных жителей на предмет беглого некроманта.
Опрашиваем на тему странностей в последнее время, и интеоесуемся в какой стороне ближайший крупный город. А лучше столица.
Главное — максимальная осторожность. Во всём, и в расспросах о беглеце, и в бытовом взаимодействии.
Некромант может знать, что за ним бросятся в погоню пустые доспехи. Разобрался в сковывающем его заклятии, например, или просто почувствовал магию от доспех и что-то заподозрил. В таком случае, он способен был оставить для любопытствующего и излишне подозрительного некий неприятный сюрприз.
Выходит, осталось каким-то образом придать доспехам водонепроницаемость. Потом нацепить вместо перьев на шлем парус, прикрутить к поясу колесо, и можно будет покорять моря!
Зачем вам штурвал на животе? А чтобы вращать без помощи рук.
Можно использовать его как пропеллер и мутировать в самолёт. Всё во имя великой справедливости!
В итоге из паладина превращаемся в автобота. И меняем имя на Рихтерус Прайм.
Остается решить только как мы на орбиту выйдем.
Возможные варианты:
1) Leap of faith, по названию как раз специальная паладинская способность.
2) Лестница из трупов еретиков. Горящая, чтобы одновременно служила маяком и помогала прошлому-нам, который пока просто покоряет моря.
3) Не просто лестница, а настоящая башня. Башня во славу Господа нашего! И библиотеку внутри соорудить, чтобы дети читали-просвещались, а не становились некромантами в поисках запретного знания.
Это из ветки религии. Должна быть ещё ветка науки, но там требуются действительно смелые догадки.
>[3] Попытаться опросить местных жителей на предмет беглого некроманта.
УРАААА, Сингл, да еще и с такими объемными пастами.
С одной стороны да, нам как бы нужно ловить нашего труполюба, но я боюсь что какой-то подозрительный рыцарь, внезапно заявляющийся в деревню на закате и пристающий ко всем мимопроходящим с подозрительными вопросами, может вызвать несколько нездоровый интерес.
Мы можем представиться инквизицией\Храмовниками\Каким-нибудь религиозным орденом и уже от этого спрашивать про некроманта. Если будут спрашивать, почему мы один, можно сказать, что на нас напала нежить, когда мы направлялись сюда\мимо.
Неизвестно, сколько времени прошло с нашей жизни. Мы ничего не знаем о текущем положении дел в мире. Инквизиции, храмовников, известных нам орденов может уже не существовать.
>Ты кто?
>Я с Инквизиции
>Какая инквизиция, пацаны, ловите поехавшего
Не, мне кажется это плохой план.
>ловите поехавшего
Ну хуй с вами. Представляемся Грязным Джо, наемником по особо важным делами. Спрашиваем насчет работы.
>Поймаем местного
На что ловить будем?
Если серьёзно, то почему бы просто не подскочить обкашлять вопросик попроситься переночевать, сказать, мол, так и так, ищу одного знакомого, тут проездом, как у вас тут дела, что по чем, не сильно ли третирует местный лорд\граф\барон\пахан, как житуха вообще. Пизды получить мы рискуем в любом случае, так что лучше уж сначала не привлекать особого внимания и просто узнать самое основное.
320x240, 1:16
Да убить нас никто не убьет, просто мы долго проебемся, пока будем объясняться, обороняться. Вопрос не в нашей безопасности, а в бессмысленной трате времени.
Я, есличо, за вариант 1.
В крайнем случае пошлём их нахуй. Пойдём дальше по дороге.
ДФТ не чатик
>Попытаться опросить местных жителей на предмет беглого некроманта.
Несмотря на терзавшие его сомнения, Рихтер зашагал в сторону деревни. Возможно просто идти и спрашивать было не самым лучшим решением, но когда целью является поимка сумасшедшего некроманта, времени на излишнюю осторожность нет. Удача благоволит храбрым, или что-то вроде того.
С другой стороны, отличить храбрость от глупости бывает очень непросто.
Не смотря на то что день подходил к концу, местные жители все ещё трудились в поте лица. Кто-то таскал бочки – видимо, с рыбой, - кто-то разгружал мешки с зерном, кто-то корпел на сетями. Откуда-то слышался стук молотков – похоже, чинили лодку. Иногда раздавался детский смех.
Когда Рихтер подошел совсем близко, он на мгновение остановился, ища того, с кого можно было бы начать расспросы. Подходящая жертва была найдена сидящей на крыльце одного из домов. Ею оказался мужчина средних лет, лицо которого было похоже на корягу – крючковатый нос, темная, изрытая морщинами кожа, глубоко посаженные глаза и растрепанные волосы. Судя по стоявшей рядом с ним бочке, он присел передохнуть и с интересом изучал беззастенчиво поблескивающего в лучах заходящего солнца незнакомца.
Рихтер помахал рукой и подошел поближе. Он уже было по привычке занес руки, чтобы снять с себя шлем, но вовремя опомнился. Все-таки к существованию в таком виде ему нужно было ещё привыкнуть. Искренне надеясь, что крестьянин не заметил странного жеста, паладин попытался начать разговор.
- Вечер добрый. Это деревня Зумпфенштайн?
- Ну вроде с утра ещё был Зумпфенштайн, а что? И вы кто?
Мужчина глядел на Рихтера с неприкрытым любопытством, но в его взгляде было ещё что-то, что Рихтер никак не мог распознать.
- Меня зовут Рихтер, я путешествую по этим краям, и немного испугался, что заплутал, - развел руками паладин.
- Да нас вроде и спутать не с кем, господин. Айсендорф в другую сторону, по левую сторону реки до самого Райзцанштадта никого нет, а по правой только лес и Зеленая дорога, и так на много дней пути.
>Попытаться опросить местных жителей на предмет беглого некроманта.
Несмотря на терзавшие его сомнения, Рихтер зашагал в сторону деревни. Возможно просто идти и спрашивать было не самым лучшим решением, но когда целью является поимка сумасшедшего некроманта, времени на излишнюю осторожность нет. Удача благоволит храбрым, или что-то вроде того.
С другой стороны, отличить храбрость от глупости бывает очень непросто.
Не смотря на то что день подходил к концу, местные жители все ещё трудились в поте лица. Кто-то таскал бочки – видимо, с рыбой, - кто-то разгружал мешки с зерном, кто-то корпел на сетями. Откуда-то слышался стук молотков – похоже, чинили лодку. Иногда раздавался детский смех.
Когда Рихтер подошел совсем близко, он на мгновение остановился, ища того, с кого можно было бы начать расспросы. Подходящая жертва была найдена сидящей на крыльце одного из домов. Ею оказался мужчина средних лет, лицо которого было похоже на корягу – крючковатый нос, темная, изрытая морщинами кожа, глубоко посаженные глаза и растрепанные волосы. Судя по стоявшей рядом с ним бочке, он присел передохнуть и с интересом изучал беззастенчиво поблескивающего в лучах заходящего солнца незнакомца.
Рихтер помахал рукой и подошел поближе. Он уже было по привычке занес руки, чтобы снять с себя шлем, но вовремя опомнился. Все-таки к существованию в таком виде ему нужно было ещё привыкнуть. Искренне надеясь, что крестьянин не заметил странного жеста, паладин попытался начать разговор.
- Вечер добрый. Это деревня Зумпфенштайн?
- Ну вроде с утра ещё был Зумпфенштайн, а что? И вы кто?
Мужчина глядел на Рихтера с неприкрытым любопытством, но в его взгляде было ещё что-то, что Рихтер никак не мог распознать.
- Меня зовут Рихтер, я путешествую по этим краям, и немного испугался, что заплутал, - развел руками паладин.
- Да нас вроде и спутать не с кем, господин. Айсендорф в другую сторону, по левую сторону реки до самого Райзцанштадта никого нет, а по правой только лес и Зеленая дорога, и так на много дней пути.
- Только Зеленая дорога? – Рихтер осторожно оперся на стоявший рядом забор. – Неужели никто там не живет?
- На моей памяти там никого не было. Помню, лет эдак двадцать назад пытался там какой-то купчина вырубку леса организовать, дак в один день он и его работники взяли да и пропали. Хрен его знает, что там в этих лесах такое, но там никто не жил, не живет и жить не будет. Разве что, - мужчина презрительно фыркнул, - наш лорд Конрад опять не захочет странного.
Рихтер в попытке выиграть немного времени и придумать следующий вопрос, сделал вид, что поправляет пояс. Судя по тому, как свободно рассуждал о своем сюзерене этот крестьянин, лорд Конрад не пользовался большим уважением в народе, и не спешил это уважение ни завоевать, ни насадить. Либо он этого делать не хочет, ибо не может, и оба варианта равновероятны.
Не отрываясь от созерцания собственного пояса, Рихтер спросил:
- Странного? И что же такого странного обычно хочет лорд Конрад?
В ответ мужчина пожал плечами.
- Он все возится со своими книжками, все эхсперьменты ставит. Нам бы зерна чтоб до зиму пережить, а ему все бумажки подавай. Пф.
Внезапно, словно поняв, что сболтнул лишнего, мужичок торопливо поднялся и взял в руки бочку.
- Ну, уж звиняй, работа не ждет.
Не успел Рихтер и глазом (или его бесплотным эквивалентом) моргнуть, как крестьянин уже необычайно бодро шагал вглубь деревни, после чего повернул за один из домов и был таков.
Странная реакция.
Долго думать, над тем, куда идти дальше, Рихтеру не пришлось. Пока он разговаривал с этим болтуном, его успели заметить и другие жители, которые теперь с любопытством косились на него. Похоже, ему было у кого спросить интересующего его вопросы.
Если местные не врали, то выходило что с момента погружения Рихтера в сон прошло три сотни лет.
Триста лет.
Этот срок трудно было даже представить. Рихтер чувствовал, как его охватывает паника. Он очутился в совсем незнакомом ему мире, в незнакомом времени, и хотя окружающие говорили на одном с ним языке, он ощущал себя в полной изоляции. Ему было не к кому обратиться, некуда пойти. Пока что ничего ужасного с ним не случилось, но чувство одиночества давило на него, заставляло прятать лицо – или, неимением оного, переднюю часть шлема, - в руках.
И в этом новом мире ему нужно было найти невероятно опасного мага, причем чем быстрее, тем лучше. На кону стояло множество жизней, может быть даже судьба всего королевства.
Как ни странно, напоминание о его долге придало Рихтеру сил и ослабило накативший на него страх. Да, это неизвестный ему мир, но его цель осталась прежней. Принципы, которым он следовал, остались прежними, его суть осталась прежней. И это успокаивало.
Глядя на зеркальную гладь озера, Рихтер попытался ещё раз разобрать то, что ему рассказали.
Окрестные земли принадлежали лорду Конраду из рода Вольстенгов. О Конраде местные говорить не хотели и сразу же меняли тему.
От Роттеншталя не осталось даже и легенд. Насколько знали зумпфенштайнцы, на той стороне озера никто никогда не селился и не жил. Кауценвальдский лес, также теперь известный как Зеленое Море, и пользовался дурной славой. Как Рихтер не силился, ничего конкретнее «дурное место, люди пропадают и собрать там нечего» узнать не удалось.
Айсендорф все ещё существовал и даже процветал. Об Айсендорфе жители Зумпфенштайна говорили с некоторый завистью, и признавали, что давно уже туда не захаживали.
Райзцанштадт теперь был настоящим городом, и Ржавая цитадель все ещё портила пейзаж своими стенами цвета старой ржавчины. Цитадель теперь служила домом не только самому лорду и его войскам, но и была штабом местного отделения ордена охотников на ведьм. Про последних крестьяне хотели говорить ещё меньше, чем о Конраде, но Рихтер уловил в их голосах нотки страха и отвращения.
Несмотря на то, что относились к охотниками на ведьм не лучшим образом, их терпели и даже немного уважали, ведь они охраняли покой обывателей не только от любителей провести черные мессы и вызвать демонов себе на дом, но и от прочих «порождений ночи» - вампиров, вурдалаков… Зверолюдов.
Он не услышал ни слова про другие расы, за исключением расплывчатых «зверолюдов».
Этим словом пользовались как общим термином для всех существ, которым не были людьми, но были разумны. Зверолюди он и есть зверолюд, что тут ещё скажешь? Ритхер припомнил, как на его глазах дети играли в какую-то игру про рыцарей и зверолюдов. За последних никто играть не хотел, после чего был выбран мальчишка с характерным видом жертвы постоянной травли, а все остальные начали скакать вокруг него с криками «Зверолюд!» и кидаться камнями. Рихтер не удержался и остановил жестокое развлечение, но мягко говоря неприятное впечатление осталось.
В тщетных попытках выяснить, куда направился некромант, Рихтеру удалось узнать лишь то, что недавно в округе здесь завелась шайка воров, и в Айсендорфе ловят (пока что безуспешно) вампира. Скоро туда прибудут охотники на ведьм и положат конец кровососу, чего все ждут. Не в последнюю очередь потому что поимка чудовища послужит отличным поводом устроить гуляния. Шайка воров, судя по всему, имела схрон где-то около Райзцанштадта, и подозрительных личностей части видели на дорогах провинции.
Никого и близко похожего на некроманта не видели. Местные хоронили своих мертвецов на близлежащем погосте и по понятным причинам бывали там довольно редко, поэтому узнать, лежат ли покойники смирно или принялись ходить не удалось.
Несмотря на то, что умом Рихтер понимал, что ему придется остановиться хотя бы на пару часов и отдохнуть, он чувствовал себя достаточно бодро, чтобы сразу же отправиться в путь и пройти как минимум полпути до Айсендорфа.
---
[1] Отправиться в Айсендорф, где якобы живет вампир и в последнее время случается разная чертовщина.
[2] Идти в Райзцанштадт, около которого обосновались разбойники и где больше всего: людей, домов, неприятностей и информации.
[3]Пройтись до погоста и проверить, не дотянулись ли некромантские лапы до местных покойников, а потом уже отдохнуть.
[4] Свой вариант.
Он не услышал ни слова про другие расы, за исключением расплывчатых «зверолюдов».
Этим словом пользовались как общим термином для всех существ, которым не были людьми, но были разумны. Зверолюди он и есть зверолюд, что тут ещё скажешь? Ритхер припомнил, как на его глазах дети играли в какую-то игру про рыцарей и зверолюдов. За последних никто играть не хотел, после чего был выбран мальчишка с характерным видом жертвы постоянной травли, а все остальные начали скакать вокруг него с криками «Зверолюд!» и кидаться камнями. Рихтер не удержался и остановил жестокое развлечение, но мягко говоря неприятное впечатление осталось.
В тщетных попытках выяснить, куда направился некромант, Рихтеру удалось узнать лишь то, что недавно в округе здесь завелась шайка воров, и в Айсендорфе ловят (пока что безуспешно) вампира. Скоро туда прибудут охотники на ведьм и положат конец кровососу, чего все ждут. Не в последнюю очередь потому что поимка чудовища послужит отличным поводом устроить гуляния. Шайка воров, судя по всему, имела схрон где-то около Райзцанштадта, и подозрительных личностей части видели на дорогах провинции.
Никого и близко похожего на некроманта не видели. Местные хоронили своих мертвецов на близлежащем погосте и по понятным причинам бывали там довольно редко, поэтому узнать, лежат ли покойники смирно или принялись ходить не удалось.
Несмотря на то, что умом Рихтер понимал, что ему придется остановиться хотя бы на пару часов и отдохнуть, он чувствовал себя достаточно бодро, чтобы сразу же отправиться в путь и пройти как минимум полпути до Айсендорфа.
---
[1] Отправиться в Айсендорф, где якобы живет вампир и в последнее время случается разная чертовщина.
[2] Идти в Райзцанштадт, около которого обосновались разбойники и где больше всего: людей, домов, неприятностей и информации.
[3]Пройтись до погоста и проверить, не дотянулись ли некромантские лапы до местных покойников, а потом уже отдохнуть.
[4] Свой вариант.
А ящитаю что нужно пойти проверить вампира. Вампир = нежить, нежить = некромантия, некромантия = наш беглец. В худшем случае мы просто прихлопнем любителя ПАСАСАТЬ и тем самым сделаем доброе дело и сделаем жизнь местных деревенщин хоть немного безопаснее.
Решительно против. Ты же слышал, туда направляются местные охотники на ведьм. Судя по рассказам коммонеров, они те ещё твари. Где гарантия что нас за продукт тёмной магии не примут?
Так что я за погост.
Кокрастоке это даже плюс. Так или иначе нам придется идти в город, где вышеупомянутые охотники на ведьм уже имеют штаб. Лучше уж сначала посмотреть то они из себя представляют так сказать в полевых условиях и меньших количествах, если что хоть отобьемся, прежде чем в это осиное гнездо лезть.
Может не все так плохо, и на самом деле крестьяне не любят вичхантеров потому что они их заставляют мыться чаще раза в год.
Может быть эти мамкины Крамеры действительно ебанулись от отличненько.
Во-первых, с охотниками на ведьм так или иначе придется контачить - либо они будут гонять за нами, потому что мы какбэ хуй знает что в доспехе, либо будут помогать нам ловить негроманта. Они слишком тесно связаны с нашей задачей чтобы от них постоянно убегать.
В деревне их вряд ли будет много, а даже если и будет, съебать будет проще чем в городе. Мы посмотрим, что они из себя представляют и может даже наладим с ними отношения если поможем поймать вампира.
Во-вторых, оставлять кровососущую нежить в покое, когда где-то рядом носится некромант - неразумно. Они могут сговориться, например если уже не сговорились. Да и по должности нам положено стремительным домкратом обрушиваться на всякую нечисть, как-никак.
В-третьих, нам нужно проверить свои возможности в бою. Выглядим внушительно, но нужно иметь примерное представление о том, кого мы можем уложить, а кого нет. Как раз-таки чтобы лишний раз не ссать и не убегать от бомжей с заточками.
Можно не ломиться в деревню сразу, а чекнуть погост и потом передохнуть, а затем уже почесать в Айсендорф.
Ну ладно, это меня убедило. Снимаю голос с погоста и отдаю этому господину.
Идём в Райфайзенштадт. Там заходим в гости к ордену охотников на ведьм, и объявляем им о сложившейся ситуации. В худшем случае нас порешают, что конечно плохо, но 60% задачи мы уже выполним: Уведомим население о сбежавшем некроманте, дальше они и сами справятся или не справятся. В лучшем случае мы получим нужное количество ресурсов и информации что бы локализовать некроманта, посадить его на место, и вернутся на свой унитаз, спать. А боятся огрести от крестьянина с заточкой? Зачем? мы же на Славик, хотя тот же славик тоже любил огребать от бомжей на постоянной основе. Так что всё будет заебись. А с Вампиром и без нас справятся, а если это реально некромант то нам об этом сообщат.
>Уведомим население о сбежавшем некроманте, дальше они и сами справятся или не справятся
Что-то кекнул немного. Не проще ли тогда в руины вернуться, население-то поди само справится или не справится?
Понятное дело, что хорошо бы связаться с власть имущими, но неплохо было бы сначала понять, с кем мы имеем дело. Надо на этих диванных охотнегов хоть посмотреть, а то пока неясно, насколько они вообще полезны учитывая что у них рядом городом вампир гуляет - похоже что не очень.
Мне кажется тут больше двух человек. Ну или я сам с собой общаюсь и об этом не знаю.
Хотелось бы думать, что кто-то просто читает, но не пишет, а то как-то совсем грустно, если честно.
>[1] Отправиться в Айсендорф, где якобы живет вампир и в последнее время случается разная чертовщина.
Некоторое время спустя Рихтер наконец поднялся на ноги и, на всякий случай сверившись с картой, отправился в Айсендорф. Стараясь лишний раз не попадаться на глаза, он быстро покинул деревню и вышел на утоптанную проселочную дорогу.
Наступила ночь, и тьма опустилась на окрестные земли, придавая пейзажу довольно зловещий вид. Маячивший слева лес казался сплошной стеной, преградой, поставленной каким-то древним божеством между миром людей и чем-то ещё. Озеро, точь-в-точь огромное зеркало, отражало растущую луну, угрюмо висящую в небе, и едва видимые звезды. И несмотря на то, что он не видел и не слышал ничего подозрительного, Рихтер никак не мог отделаться от ощущения, что вот-вот водная гладь всколыхнется, и из глубин вылезет неведомое существо, при свете дня дремавшее на дне озера.
Паладин постарался отогнать от себя подобные мысли. Он прекрасно знал, что если долго вглядываться во мрак, то рано или поздно что-нибудь да увидишь, даже если на самом деле там ничего и нет. У человека были причины бояться ночи, и добавлять к ним воображаемых чудищ было излишним. Особенно учитывая, что в глухой ночи бродили вполне настоящие.
Например, вампиры. При мысли об этих кровососах Рихтер сжал рукоять меча покрепче.
Ходячие мертвецы с неутолимой жаждой живой крови, абсолютно безжалостные и удивительно живучие. Только люди, полностью оторванные от реальности могли симпатизировать этим тварям. В вампирах не было ничего благородного или утонченного. Да, вампир мог притвориться более-менее человечным, но эта маска слетала в тот же миг, когда жертва становилась уязвимой. Не было хороших или хотя бы незлых вампиров – заражение делало из жертв безумцев, единственной целью которых было выпить всю кровь, до которой они могли дотянуться.
Однако поверить в это было трудно, особенно если ты знал зараженного до превращения. Это же старый Говард, у него четверо детей и пекарня на соседней улице! И даже если этот Говард уже сожрал своих детей и хочет ещё, найдется кто-то, кто не послушается голоса своего истерично визжащего подсознания и попытается с вампиром поговорить. И неизбежно станет его следующим блюдом.
А уж сколько напыщенных глупцов намеренно заразило себя вампиризмом, наивно считая, что уж у них-то хватит силы воли, чтобы побороть жажду, или хотя бы держать себя в узде и не убивать всех подряд в тщетной попытке утолить свой богопротивный голод.
Обычно они начинали убивать всех подряд уже на третий день, если не раньше.
>[1] Отправиться в Айсендорф, где якобы живет вампир и в последнее время случается разная чертовщина.
Некоторое время спустя Рихтер наконец поднялся на ноги и, на всякий случай сверившись с картой, отправился в Айсендорф. Стараясь лишний раз не попадаться на глаза, он быстро покинул деревню и вышел на утоптанную проселочную дорогу.
Наступила ночь, и тьма опустилась на окрестные земли, придавая пейзажу довольно зловещий вид. Маячивший слева лес казался сплошной стеной, преградой, поставленной каким-то древним божеством между миром людей и чем-то ещё. Озеро, точь-в-точь огромное зеркало, отражало растущую луну, угрюмо висящую в небе, и едва видимые звезды. И несмотря на то, что он не видел и не слышал ничего подозрительного, Рихтер никак не мог отделаться от ощущения, что вот-вот водная гладь всколыхнется, и из глубин вылезет неведомое существо, при свете дня дремавшее на дне озера.
Паладин постарался отогнать от себя подобные мысли. Он прекрасно знал, что если долго вглядываться во мрак, то рано или поздно что-нибудь да увидишь, даже если на самом деле там ничего и нет. У человека были причины бояться ночи, и добавлять к ним воображаемых чудищ было излишним. Особенно учитывая, что в глухой ночи бродили вполне настоящие.
Например, вампиры. При мысли об этих кровососах Рихтер сжал рукоять меча покрепче.
Ходячие мертвецы с неутолимой жаждой живой крови, абсолютно безжалостные и удивительно живучие. Только люди, полностью оторванные от реальности могли симпатизировать этим тварям. В вампирах не было ничего благородного или утонченного. Да, вампир мог притвориться более-менее человечным, но эта маска слетала в тот же миг, когда жертва становилась уязвимой. Не было хороших или хотя бы незлых вампиров – заражение делало из жертв безумцев, единственной целью которых было выпить всю кровь, до которой они могли дотянуться.
Однако поверить в это было трудно, особенно если ты знал зараженного до превращения. Это же старый Говард, у него четверо детей и пекарня на соседней улице! И даже если этот Говард уже сожрал своих детей и хочет ещё, найдется кто-то, кто не послушается голоса своего истерично визжащего подсознания и попытается с вампиром поговорить. И неизбежно станет его следующим блюдом.
А уж сколько напыщенных глупцов намеренно заразило себя вампиризмом, наивно считая, что уж у них-то хватит силы воли, чтобы побороть жажду, или хотя бы держать себя в узде и не убивать всех подряд в тщетной попытке утолить свой богопротивный голод.
Обычно они начинали убивать всех подряд уже на третий день, если не раньше.
Перед глазами все понемногу начинало двоиться и расплываться.
И хотя Рихтер не сомневался, что может без особых последствий продолжить путь и дойти на Айсендорфа, что-то подсказывало ему, что лучше встретить новый день отдохнувшим. В конце концов паладин свернул с дороги и направился к одному из отстоящих от основной массы деревьев.
Усевшись так, чтобы со стороны дороги его не было видно, Ритхер закрыл глаза. Или сделал что-то, отчего перестал видеть окружающий мир. Через пару минут он вошел с состояние, которое было ближе к трансу, нежели сну. Он понимал, что происходит вокруг, но при этом был абсолютно расслаблен – насколько это возможно для ходячего набора доспехов. Мысли замедлили свой ход, и постепенно события прошедшего дня стали уступать место воспоминаниям о былых днях.
Рихтер снова увидел себя со стороны. Он был на лесной опушке, рядом с костром. Вокруг него сидели до боли знакомые ему люди – те же самые, которых он вспоминал когда шел из храма. Он попытался сосредоточиться на их лицах, но фигуры, словно не желая быть узнанными, отворачивались или как-то заслоняли свое лицо. Мужчина в кольчуге размахивал огромной кружкой, и она оказывалась между ним и Рихтером всякий раз, когда тот пытался заглянуть воину в лицо. Некто в плаще, сидевший по правую руку от паладина, читал книгу, и подносил её поближе когда Рихтер поворачивался к нему.
Вокруг костра сидело не меньше семи человек. Почему-то паладин был уверен, что их должно быть больше.
Он пытался хотя бы поточнее рассмотреть присутствующих, но видение постепенно стало пропадать. В конце концов, воспоминание пропало, оставив лишь ощущение одиночества и разочарования. И если Рихтеру было понятно, откуда взялось первое, то второе стало для него неожиданностью.
Перед глазами все понемногу начинало двоиться и расплываться.
И хотя Рихтер не сомневался, что может без особых последствий продолжить путь и дойти на Айсендорфа, что-то подсказывало ему, что лучше встретить новый день отдохнувшим. В конце концов паладин свернул с дороги и направился к одному из отстоящих от основной массы деревьев.
Усевшись так, чтобы со стороны дороги его не было видно, Ритхер закрыл глаза. Или сделал что-то, отчего перестал видеть окружающий мир. Через пару минут он вошел с состояние, которое было ближе к трансу, нежели сну. Он понимал, что происходит вокруг, но при этом был абсолютно расслаблен – насколько это возможно для ходячего набора доспехов. Мысли замедлили свой ход, и постепенно события прошедшего дня стали уступать место воспоминаниям о былых днях.
Рихтер снова увидел себя со стороны. Он был на лесной опушке, рядом с костром. Вокруг него сидели до боли знакомые ему люди – те же самые, которых он вспоминал когда шел из храма. Он попытался сосредоточиться на их лицах, но фигуры, словно не желая быть узнанными, отворачивались или как-то заслоняли свое лицо. Мужчина в кольчуге размахивал огромной кружкой, и она оказывалась между ним и Рихтером всякий раз, когда тот пытался заглянуть воину в лицо. Некто в плаще, сидевший по правую руку от паладина, читал книгу, и подносил её поближе когда Рихтер поворачивался к нему.
Вокруг костра сидело не меньше семи человек. Почему-то паладин был уверен, что их должно быть больше.
Он пытался хотя бы поточнее рассмотреть присутствующих, но видение постепенно стало пропадать. В конце концов, воспоминание пропало, оставив лишь ощущение одиночества и разочарования. И если Рихтеру было понятно, откуда взялось первое, то второе стало для него неожиданностью.
Остаток пути прошел без происшествий. Рихтер не встретил ни одной живой души, что его, в общем и целом, устраивало. Отсутствие сторожевой башни, которая была отмечена у него на карте, его устраивало меньше. Впрочем, покосившийся деревянный знак, гласивший «Айсендорф ето туда», подтвердил, что паладин шел в нужном направлении.
Наконец, впереди замаячила невысокая каменная стена и выступающие над ней крыши домов. Рихтер добрался до Айсендорфа, и, судя по всему, вампир – если он вообще тут был, - ещё не успел добраться до всех жителей деревни: около проема в стене, служившего, по все видимости, входом в деревню, стоял мужчина с копьем в руках.
Оставалось только решить, как поступить дальше.
---
[1] Подойти к копейщику, представиться настоящим именем и предложить помочь с вампиром.
[2] Обойти деревню, осмотреть стену и подходы к деревне, посмотреть насколько она вообще защищена.
[3] Попытаться зайти в деревню, мотивируя желанием встретиться с охотниками на ведьм.
[4] Свой вариант.
ТХИС. Потому что за этим мы сюда и пришли. Мы паладин мы не должны врать и юлить.
3 Вариант. Представиться копейщику как "охотник на некромантов".
>Попытаться зайти в деревню, мотивируя желанием встретиться с охотниками на ведьм
Решив не тянуть почем зря время, Рихтер сразу же направился к стоявшему на страже копейщику. Тот, увидев незнакомца в доспехах, сразу же попытался придать себе уверенный и угрожающий вид, выставив копье вперед.
- Приветствую тебя, друг, - подойдя поближе, сказал Рихтер и помахал рукой. – Это милое поселение - Айсендорф?
«Привратник» - за неимением ворот его так назвать можно было лишь условно, - немного расслабился, но копье не убрал.
- Да, а что вам тут нужно?
- Меня зовут Рихтер, и до меня дошли слухи, что тут буйствует вампир, вот я и счел своим долгом помочь охотникам на ведьм в его поимке.
- Что, правда? – спросил копейщик тоном человека, который точно знает, что добрые дела за спасибо никто не делает. – У нас нечем вам, наемникам, платить. Иди своей дорогой, авось до темноты хоть сбежать отсюда успеешь.
Рихтер вздохнул. Конечно, в чем-то привратник был прав: вряд ли некромант пошел в Айсендорф, да и с охотниками на ведьм связываться особо не хотелось. В некотором смысле охота на вампира была пустой тратой времени.
Прежде чем ответить, он ещё раз окинул взглядом собеседника. Из-под побитого жизнью шлема на Рихтера глядели полные усталости и подавленного страха глаза. Всклокоченная борода, драная рубаха и покрытые несколькими слоями грязи сапоги говорили о том, что несчастный не отдыхал нормально уже очень давно. Картину завершало копье, которое на вид казалось ровесником паладина.
Рихтер не мог просто взять и оставить этих людей на произвол судьбы. Как минимум, стоило посмотреть на охотников на ведьм в живую и убедиться, что они могут справиться с вампиром сами.
- Послушай, - осторожно подбирая слова, начал Рихтер. – Меня, в некотором смысле, можно назвать охотником на некромантов… И на прочую нежить. И я к вам пришел не для того, чтобы заработать денег, а потому что вижу, что вы нуждаетесь в помощи. Если не веришь в доброту и сострадание, считай это профессиональным долгом. Может быть, мое участие в охоте и не так уж нужно, но я обязан хотя бы встретиться с охотниками на ведьм и предложить им объединить усилия.
Копейщик внимательно поглядел на Рихтера. Потом на копье. Потом опять на Рихтера. На всякий случай помахав перед Рихтером священным символом и прочитав короткую молитву, мужчина наконец опустил оружие.
>Попытаться зайти в деревню, мотивируя желанием встретиться с охотниками на ведьм
Решив не тянуть почем зря время, Рихтер сразу же направился к стоявшему на страже копейщику. Тот, увидев незнакомца в доспехах, сразу же попытался придать себе уверенный и угрожающий вид, выставив копье вперед.
- Приветствую тебя, друг, - подойдя поближе, сказал Рихтер и помахал рукой. – Это милое поселение - Айсендорф?
«Привратник» - за неимением ворот его так назвать можно было лишь условно, - немного расслабился, но копье не убрал.
- Да, а что вам тут нужно?
- Меня зовут Рихтер, и до меня дошли слухи, что тут буйствует вампир, вот я и счел своим долгом помочь охотникам на ведьм в его поимке.
- Что, правда? – спросил копейщик тоном человека, который точно знает, что добрые дела за спасибо никто не делает. – У нас нечем вам, наемникам, платить. Иди своей дорогой, авось до темноты хоть сбежать отсюда успеешь.
Рихтер вздохнул. Конечно, в чем-то привратник был прав: вряд ли некромант пошел в Айсендорф, да и с охотниками на ведьм связываться особо не хотелось. В некотором смысле охота на вампира была пустой тратой времени.
Прежде чем ответить, он ещё раз окинул взглядом собеседника. Из-под побитого жизнью шлема на Рихтера глядели полные усталости и подавленного страха глаза. Всклокоченная борода, драная рубаха и покрытые несколькими слоями грязи сапоги говорили о том, что несчастный не отдыхал нормально уже очень давно. Картину завершало копье, которое на вид казалось ровесником паладина.
Рихтер не мог просто взять и оставить этих людей на произвол судьбы. Как минимум, стоило посмотреть на охотников на ведьм в живую и убедиться, что они могут справиться с вампиром сами.
- Послушай, - осторожно подбирая слова, начал Рихтер. – Меня, в некотором смысле, можно назвать охотником на некромантов… И на прочую нежить. И я к вам пришел не для того, чтобы заработать денег, а потому что вижу, что вы нуждаетесь в помощи. Если не веришь в доброту и сострадание, считай это профессиональным долгом. Может быть, мое участие в охоте и не так уж нужно, но я обязан хотя бы встретиться с охотниками на ведьм и предложить им объединить усилия.
Копейщик внимательно поглядел на Рихтера. Потом на копье. Потом опять на Рихтера. На всякий случай помахав перед Рихтером священным символом и прочитав короткую молитву, мужчина наконец опустил оружие.
- А где сейчас охотники?
- Они ещё не приехали. - Мужчина почесал в затылке. - Должны вроде как к полудню прибыть, так что считай тебе ещё часа три без дела слоняться. Может и раньше заявятся, кто ж их знает-то? Скорее бы уже поймали кровососа да свалили отсюда, чесслово.
- Вот значит, как… Спасибо.
Распрощавшись с привратником, Рихтер зашел внутрь стен, в деревню Айсендорф.
Несмотря на то, что сейчас было утро, привычного деревенского оживления не наблюдалось. Не слышно было ни детского смеха, ни досужих разговоров. Людей на улице было мало, и они постоянно боязливо озирались. Все носили какую-то защиту от вампиров – головки чеснока на шее, амулеты, талисманы. Над дверями висели обереги, ставни были закрыты. Те из крестьян, кто замечал Рихтера, сверлили его взглядами, полными в равной мере подозрения, страха и отчаяния.
Внимание Рихтера привлекли звуки плача и небольшая толпа около одного из домов. Судя по всему, там провожали в последний путь очередную жертву кровососа.
От созерцания этой печальной картины Рихтера отвлекла ругань, раздавшаяся откуда-то из глубины деревни. Кто-то, в довольно красочных терминах, требовал кого-то выйти из дома, или он разнесет дверь ко всем чертям, потому что он знает, что «ты опять ходил на топи, старый пес, ты все знаешь». Рихтер не придал бы этому особого значения, но при отсутствии большинства свойственных деревне шумов, эта брань выделялась особенно ярко. Учитывая состояние жителей, по мелочам орать никто не будет.
Может быть до недавнего времени Айсендорф и процветал, но сейчас его окутала удушающая атмосфера ужаса, которая хорошо была знакома Рихтеру. Она рано или поздно появлялась везде, где орудовала нежить или нечисть. Это было подспудное понимание того, что обычный человек теперь тут был на правах деликатеса или игрушки. Страшилки, которыми родители пугали непослушных детей, стали кошмарной реальностью.
---
[1] Подойти к скорбящим, попытаться выяснить, что происходит и собрать информацию.
[2] Пойти на звуки брани и узнать, в чем дело, на случай если это как-то относится к вампирам или охотникам на ведьм.
[3] Не трогая никого, подождать прибытия охотников на ведьм.
[4] Свой вариант.
- А где сейчас охотники?
- Они ещё не приехали. - Мужчина почесал в затылке. - Должны вроде как к полудню прибыть, так что считай тебе ещё часа три без дела слоняться. Может и раньше заявятся, кто ж их знает-то? Скорее бы уже поймали кровососа да свалили отсюда, чесслово.
- Вот значит, как… Спасибо.
Распрощавшись с привратником, Рихтер зашел внутрь стен, в деревню Айсендорф.
Несмотря на то, что сейчас было утро, привычного деревенского оживления не наблюдалось. Не слышно было ни детского смеха, ни досужих разговоров. Людей на улице было мало, и они постоянно боязливо озирались. Все носили какую-то защиту от вампиров – головки чеснока на шее, амулеты, талисманы. Над дверями висели обереги, ставни были закрыты. Те из крестьян, кто замечал Рихтера, сверлили его взглядами, полными в равной мере подозрения, страха и отчаяния.
Внимание Рихтера привлекли звуки плача и небольшая толпа около одного из домов. Судя по всему, там провожали в последний путь очередную жертву кровососа.
От созерцания этой печальной картины Рихтера отвлекла ругань, раздавшаяся откуда-то из глубины деревни. Кто-то, в довольно красочных терминах, требовал кого-то выйти из дома, или он разнесет дверь ко всем чертям, потому что он знает, что «ты опять ходил на топи, старый пес, ты все знаешь». Рихтер не придал бы этому особого значения, но при отсутствии большинства свойственных деревне шумов, эта брань выделялась особенно ярко. Учитывая состояние жителей, по мелочам орать никто не будет.
Может быть до недавнего времени Айсендорф и процветал, но сейчас его окутала удушающая атмосфера ужаса, которая хорошо была знакома Рихтеру. Она рано или поздно появлялась везде, где орудовала нежить или нечисть. Это было подспудное понимание того, что обычный человек теперь тут был на правах деликатеса или игрушки. Страшилки, которыми родители пугали непослушных детей, стали кошмарной реальностью.
---
[1] Подойти к скорбящим, попытаться выяснить, что происходит и собрать информацию.
[2] Пойти на звуки брани и узнать, в чем дело, на случай если это как-то относится к вампирам или охотникам на ведьм.
[3] Не трогая никого, подождать прибытия охотников на ведьм.
[4] Свой вариант.
Я даже не знаю, с чего начать. Может попробуем со скорбящими посоциализироваться? Хоть узнаем, кто последним сыграл в ящик и когда.
Согласен. На похороны лезть не стоит, у нас нет формальных причин там находиться, и горюющие могут неправильно нас понять. А вот посмотреть, кто там матерится и двери ломает стоит. А то будут у нас жертвы и без участия вампира.
Справедливо, но мне кажется стоит хотя бы в обсуждениях участвовать, если ты все равно в кусе происходящего. А то вроде как бы всем и интересно, и тред пустует.
Участие в обсуждениях также влияет на позиции играющих. Имхо, если не делаешь качественно, то не делаешь вовсе.
Понятно что реквест ебли пляжа не способствует дискуссии. Но хотя бы изредка можно высказывать мнение, тем более что эта конкретная игра вроде не очень быстрая. И не вижу ничего плохого во влиянии на позиции играющих, мы же, как-никак коллективно управляем одним персонажем, хули.
Впрочем, похуй, у нас свободная доска.
>>55161
Плюсую вариант 3. Лучше остудить горячие головы до приезда охотников, пока чего не вышло.
>[2] Пойти на звуки брани и узнать, в чем дело, на случай если это как-то относится к вампирам или охотникам на ведьм.
Рихтер быстрым шагом направился к источнику доносившейся брани. Жителям Айсендорфа и так было несладко, не хватало ещё и самосуда, который, судя по шуму, вот-вот мог начаться.
Спешно пробираясь между домов, паладин не забывал и поглядывать по сторонам. И то что он видел, его не радовало.
Вот лежит околевшая собака, мухи нагло вьются на кучкой мертвой плоти. Вот по правую сторону виднеется явно пустующий дом с заколоченными ставнями и подпертой куском бревна дверью. Вот уже впереди виднеется группа людей, столпившаяся около древней на вид хижины. Они кричат и размахивают разными колющими и режущими инструментами.
Смерть и запустение, а виновный до сих пор не пойман. Неудивительно, что кто-то уже взялся чинить правосудие самостоятельно.
Ритхер подошел поближе к собравшимся и прислушался. Основной диалог происходил между рослым мужчиной с топором в руках и кем-то, кто сидел в доме, около которого и собралась толпа.
Всего тут столпилось шесть человек. По неуверенным, бегающим взглядам и чуть подрагивающим вилам в руках Рихтер понял, что как минимум трое тут были скорее посмотреть, нежели поучаствовать. Заводилой же был самый горластый из оставшихся троих. Тот, кто сейчас в очередной раз, вспоминая чью-то мать, требовал «старика» выйти на улицу, и при этом недвусмысленно потрясал топором.
Детина, как про себя его окрестил Рихтер, снова начал угрожающе махать своим оружием.
- Выходи, сучий сын! Я знаю, что ты на этой неделе снова ходил на топи, Я ЗНАЮ! Ты что-то знаешь про вампира, и я клянусь, я выбью из тебя признание если понадобится!
Из-за двери раздался уставший старческий голос.
- Вильям, остынь. Ты прекрасно понимаешь, что я туда пойти тайком не мог, потому что вход у нас в деревню один и там постоянно кто-то дежурит. Я бы…
Похоже, объяснения только пуще разозлили Вильяма.
- Послушай, неужели ты думаешь…
Но Вильям уже не слушал. Он повернулся к своим товарищам и угрюмо бросил:
- …Ломайте дверь.
Рихтер вздохнул. Сейчас нужно было действовать быстро и решительно, оставалось только определиться с планом.
---
[1] Попытаться поговорить с линчевателями и разрешить конфликт красноречием.
[2] Распугать буянов словом и грубой силой – не к чему с ними церемониться.
[3] Свой вариант.
Блядь, невовремя отправить нажал, извините
Воззвать к их разуму уже попытался сам дед, доброе слово туда же. Поэтому без всяких церемоний, с нотками металла в голосе(мы впрочем и так говорим как из ведра) заявляем что мы паладин Белого Щита и требуем прекратить беззаконие немедленно. Меч не обнажаем, но даем по морде в случае агрессии.
Пожалуй, соглашусь с этим оратором.
DO NOTING. Просто стоим. Мы не местные так или иначе если не оставать от ребят что-то узнаем. А за вмешательство у нас могут испортится отношения.
И стоять смотреть как невиновного человека порешают?
Если деда спасем, у нас появится союзник среди местных. Который, в случае если с охотниками сотрудничество не наладится, нам очень пригодится.
> И стоять смотреть как невиновного человека порешают?
Да.
> Если деда спасем, у нас появится союзник среди местных.
И с пяток а то и десяток врагов среди местных. Дед того не стоит. А так как мы какой-то хуебес хуй пойми откуда нас ещё и дед нахуй пошлёт. Не забывайте про дикую бытовую ксенофобию в средневековье.
Поэтому здесь лучшее решение лишь наблюдать за развитием событий и не вмешиваться.
Нам с ними не в бой идти. Наша задача - поймать вампира, а дальше пусть дальше на хуях вертятся. Дед-доед может конечно сам по себе того и не стоит, но у нас есть, блядь, принципы. Никто не говорил что будет легко.
Мы и так хуй с горы, к нам все равно будут относиться соответственно.
Ксенофобия-ксенофобией, но пока на свободе гуляет вампир, который, судя по описаниям, нихуево так портит всем жизнь, никто нас трогать не будет,я думаю. А что потом - похуй, мы свои задачи (дать праведных пиздюлей нежити и законтачить с охотниками на ведьм) выполним.
Алсо, за просто так на вилы никого не поднимают.
А если толпу угомонить не получится никого не убив, что тогда? Охотники с нами церемониться не будут.
Сомневаюсь, что так все получится, если честно. Это просто охуевшие крестьяне, которым нужно выпустить пар, они наверняка спасуют, когда с их заводилой разберутся. Вот если бы вся деревня поднялась, тут уже был бы другой разговор.
Да охотники с нами и так церемониться не будут, я думаю.
Очевидно лучший вариант по спасению деда, только не надо про паладинистость и Белый Щит распространяться, а то ещё местные это расскажут охотникам, те передадут начальству, то спросит у самих белощитовцев, или охуеют, что какой-то долбаёб причисляет себя к давно вымершему ордену; в общем, нехуй давать информацию.
Теперь дальнейшие действия. Во-первых, нужна легенда. И я говорю не о той, в которой мы триста лет морозили стальные яйца на куске камня. Мы не едим, не пьём, почти не спим, не снимаем доспехи и даже с пляжами не ебёмся. При этом мы лолодин и не хотим врать из принципа. Лично я предлагаю такую историю: проблемы с памятью, из-за ебучей магии, а так мало пьём едим и ебёмся из-за обета, который сами себе дали, мол пока не поймаю мага, из-за которого вся эта хуйня с моей памятью приключилась, буду с ведром на голове ходить. И рассказывать эту историю только если будут спрашивать, а на все вопросы отвечать "у меня проблемы с памятью". Понятно, что если будет серьёзная проверка, то станет понятно, что мы консервная банка с граффити внутри, но главное поймать некроманта.
Во-вторых, нужно помнить о своих скиллах и анальной неуязвимости к физ урону. Кастуем поиск нежити после драки.
В-третьих, стоит припомнить, как происходит лечение оболочки. Потому что если руны не будут сами прихуяривать оторванную руку обратно, нам нужен доверенный кузнец.
В-четвёртых, если ОП не придёт, я угоню этот тред в понедельник.
>[1] Попытаться поговорить с линчевателями и разрешить конфликт красноречием.
План почти как этот>>55276 с небольшими поправками:
>Воззвать к их разуму уже попытался сам дед, доброе слово туда же
НЕ ГОВОРИМ КТО МЫ. Если спрашивают, то представляемя странствующем рыцарем. Если более настойчиво - то мы охотимся за некромантом в этих землях.
Можем назвать свое имя.
>требуем прекратить беззаконие немедленно. >Меч не обнажаем, но даем по морде в случае агрессии.
Предлагаем деду пропустить себя в дом и зазывалу, при условии что деди и зазывала не будут причинять друг другу вред и не будут оскорблять друг друга. Предлагаем для того чтобы провести допрос с третейским судьей в качестве себя.
Это идет против принципов ГГ.
>тоже хотел сделать игру про персонажа-паладина
>А тут уже есть тред годной игры.
Ну так угоняй!
Алсоу, если мне вдруг захочется дропнуть игру, я об этом сообщу. Уж упускать шанс похуесосить неблагодарных графов, охуевших модераторов, протекших залетных, Абу, небо и Аллаха я не собираюсь, азазаза. Просто так уйти по-английски как-то совесть не позволяет.
Так как мне трудновато было сосредоточиться на игре, я постарался включить в пост все реквесты как мог. Если что-то пропустил - извините.
----
Крестьяне успели сделать только шаг по направлению к двери, прежде чем их остановил спокойный, но властный голос Рихтера.
- Немедленно прекратите.
Смутьяны повернулись, чтобы посмотреть, кто это тут такой умный выискался. Увидев Рихтера, они пришли в некоторое замешательство. На лицах крестьян можно было заметить те нехитрые мыслительные процессы, что протекали в их головах. Вроде бы этот чужак один. Но он в доспехах, значит не бродяга. Надо бы что-то сделать, но кабы чего не вышло…
Как и положено любому уважающему себя заводиле, Вильям взял бремя переговоров и принятия решений на себя. Перехватив топор поудобнее, он поинтересовался у внезапно возникшего незнакомца:
- А ты кто вообще такой и что ты тут забыл?
- Меня зовут Рихтер. – представился паладин. – Я… странствующий рыцарь. Слышал у вас тут проблемы с вампиром, и решил предложить свою помощь.
- А сюда чего лезешь? Это наши дела, тебя не касаются.
- Вы пытаетесь вломиться в дом к, возможно, ни в чем не повинному человеку. Не могу же я просто стоять в стороне и смотреть на это.
- Невиновного?! – внезапно взорвался Вильям. – Да тебе-то почем знать? Этот хрен вообще не из наших! Живет тут, по лесу и топям бродит, себе на уме вечно! Небось сговорились с кровососом чтобы нас отсюда выжить!
Рихтер едва заметно вздохнул. С разозленной толпой он уже сталкивался не раз. И почти всегда ему приходилось становиться между толпой и выбранной ей жертвой. Причины для самосуда были часто очень похожи. «Да они не их наших», «да они бог знает чем занимаются», «да все знают». С последним бороться было сложнее всего: если уж абстрактные «все» что-то знают, то хоть в лепешку расшибись, а обратного не докажешь.
Для начала паладин решил попробовать более дипломатический подход.
- Послушай, Вильям. Если ты уверен, что старик действительно братался с нежитью, то почему бы нам с тобой не сходить к нему и не попытаться вывести его на чистую воду? Если он виновен, то понесет справедливое наказание, я это гарантирую.
Вильям перестал вертеть в руках топор и на секунду задумался. Затем, словно решив для себя что-то, он помотал головой.
- Нет, никаких разговоров. Хватит болтать, у нас тут народ мрет как мухи! Дед умрет, и точка.
К некоторому удивлению Рихтера, присущих взбудораженной толпе одобряющих криков и гомона после слов Вильяма не раздалось. Возможно, дело было в том что толпа состояла из меньше чем дюжины крестьян. Возможно, дело было в чем-то другом.
- Так значит, доказательств у тебя никаких нет, Вильям? – поинтересовался Рихтер.
- Да все знают, что с дедом что-то нечисто! Коли тебе так он нужен, на том свете встретитесь! - С этими словами Вильям замахнулся топором, метя Рихтеру в шею.
Алсоу, если мне вдруг захочется дропнуть игру, я об этом сообщу. Уж упускать шанс похуесосить неблагодарных графов, охуевших модераторов, протекших залетных, Абу, небо и Аллаха я не собираюсь, азазаза. Просто так уйти по-английски как-то совесть не позволяет.
Так как мне трудновато было сосредоточиться на игре, я постарался включить в пост все реквесты как мог. Если что-то пропустил - извините.
----
Крестьяне успели сделать только шаг по направлению к двери, прежде чем их остановил спокойный, но властный голос Рихтера.
- Немедленно прекратите.
Смутьяны повернулись, чтобы посмотреть, кто это тут такой умный выискался. Увидев Рихтера, они пришли в некоторое замешательство. На лицах крестьян можно было заметить те нехитрые мыслительные процессы, что протекали в их головах. Вроде бы этот чужак один. Но он в доспехах, значит не бродяга. Надо бы что-то сделать, но кабы чего не вышло…
Как и положено любому уважающему себя заводиле, Вильям взял бремя переговоров и принятия решений на себя. Перехватив топор поудобнее, он поинтересовался у внезапно возникшего незнакомца:
- А ты кто вообще такой и что ты тут забыл?
- Меня зовут Рихтер. – представился паладин. – Я… странствующий рыцарь. Слышал у вас тут проблемы с вампиром, и решил предложить свою помощь.
- А сюда чего лезешь? Это наши дела, тебя не касаются.
- Вы пытаетесь вломиться в дом к, возможно, ни в чем не повинному человеку. Не могу же я просто стоять в стороне и смотреть на это.
- Невиновного?! – внезапно взорвался Вильям. – Да тебе-то почем знать? Этот хрен вообще не из наших! Живет тут, по лесу и топям бродит, себе на уме вечно! Небось сговорились с кровососом чтобы нас отсюда выжить!
Рихтер едва заметно вздохнул. С разозленной толпой он уже сталкивался не раз. И почти всегда ему приходилось становиться между толпой и выбранной ей жертвой. Причины для самосуда были часто очень похожи. «Да они не их наших», «да они бог знает чем занимаются», «да все знают». С последним бороться было сложнее всего: если уж абстрактные «все» что-то знают, то хоть в лепешку расшибись, а обратного не докажешь.
Для начала паладин решил попробовать более дипломатический подход.
- Послушай, Вильям. Если ты уверен, что старик действительно братался с нежитью, то почему бы нам с тобой не сходить к нему и не попытаться вывести его на чистую воду? Если он виновен, то понесет справедливое наказание, я это гарантирую.
Вильям перестал вертеть в руках топор и на секунду задумался. Затем, словно решив для себя что-то, он помотал головой.
- Нет, никаких разговоров. Хватит болтать, у нас тут народ мрет как мухи! Дед умрет, и точка.
К некоторому удивлению Рихтера, присущих взбудораженной толпе одобряющих криков и гомона после слов Вильяма не раздалось. Возможно, дело было в том что толпа состояла из меньше чем дюжины крестьян. Возможно, дело было в чем-то другом.
- Так значит, доказательств у тебя никаких нет, Вильям? – поинтересовался Рихтер.
- Да все знают, что с дедом что-то нечисто! Коли тебе так он нужен, на том свете встретитесь! - С этими словами Вильям замахнулся топором, метя Рихтеру в шею.
Наклонившись поближе к ошалевшему Вильяму, Рихтер тихо проговорил:
- Они сейчас стоят и ждут твоей команды. Ты можешь сказать им, чтобы они кинулись на меня, но ты неглуп, и прекрасно понимаешь, чем это закончится. А ещё ты можешь сказать им, чтобы они прекратили чинить тут самоуправство. Мы пожмем друг другу руки, как настоящие друзья, хотя ими не являемся, и разойдемся, а потом я наконец смогу приступить к тому, за чем сюда пришел, а именно – найти и убить вампира. Подумай хорошенько, Вильям.
Бугай сжался, но топор из рук не выпустил. Он растерял свой боевой запал, но ощущение собственной правоты не позволяло ему просто так отступить.
- Вампира убить? – прошипел Вильям, все ещё пытаясь высвободить свое оружие. – Да тебе-то какая с этого выгода?
- Никакой. – просто ответил Рихтер. - Это мой долг.
Ответ паладина явно озадачил буяна. Наморщив лоб, Вильям отчаянно пытался прийти к какому-то умозаключению.
Наконец он буркнул:
- Отдай топор, разойдемся миром.
- Вот и славно, - кивнул Рихтер и отдал оружие.
Вильям, на всякий случай осмотрев топор, повернулся с своим товарищам.
- Дед поживет ещё немного, наш гость хочет с ним поговорить. Пошли отсюда, надо дома ещё раз проверить.
Собравшиеся, озадаченно переглядываясь, начали расходиться. Что удивило Рихтера – обычно толпа легко образовывалась и очень тяжело пропадала. Складывалось ощущение, что они и собрались-то потому что их сюда Вильям привел и из праздного любопытства, а не потому что испытывали неодолимую нужду сжечь чей-то дом и поднять кого-то на вилы.
Вильям ещё немного посверлил Рихтера тяжелым взглядом и пошел прочь. Паладин, немного постояв в раздумьях, окликнул смутьяна.
- Вильям, кого убил вампир?
Крестьянин нахмурился ещё больше и сжал топор в руках с такой силой, что костяшки пальцев побелели – что было большим достижением, учитывая насколько была загорелой его кожа.
- Моего сына.
- Мне очень жаль.
- Просто найди и убей эту тварь! – отмахнулся Вильям. – И учти, что если не найдешь, я и тебя, и деда из-под земли достану.
Рихтер молча кивнул в ответ. Крестьянин зашагал прочь, скрывшись за первым же забором. Паладин так и остался стоять около дома старика, задумчиво глядя на небо.
Даже если он найдет и убьет вампира, это не исправит того, что натворило это чудовище. Болезни ещё долго будут гулять по округе, жертвы не восстанут из мертвых. Паранойя будет отравлять отношения между людьми. Учитывая, как разошелся вампир в Айсендорфе, восстановление может занять годы.
Эта была суровая и безрадостная реальность для любого паладина – ты не можешь успеть везде и спасти всех. Порой бывает очень трудно не винить себя. Легко думать, что ты сделал все что мог, рассекая на белом коне и сидя в тронном зале у короля. Перестать корить себя, когда тебе нужно объяснить маленькой девочке, почему её мама и папа сначала упали, залитые кровью, и не проснулись, когда она их будила, а потом, когда пришел незнакомый человек и помахал руками, поднялись на ноги и попытались её съесть – гораздо сложнее.
От мрачных мыслей Рихтера отвлек уже знакомый голос.
Наклонившись поближе к ошалевшему Вильяму, Рихтер тихо проговорил:
- Они сейчас стоят и ждут твоей команды. Ты можешь сказать им, чтобы они кинулись на меня, но ты неглуп, и прекрасно понимаешь, чем это закончится. А ещё ты можешь сказать им, чтобы они прекратили чинить тут самоуправство. Мы пожмем друг другу руки, как настоящие друзья, хотя ими не являемся, и разойдемся, а потом я наконец смогу приступить к тому, за чем сюда пришел, а именно – найти и убить вампира. Подумай хорошенько, Вильям.
Бугай сжался, но топор из рук не выпустил. Он растерял свой боевой запал, но ощущение собственной правоты не позволяло ему просто так отступить.
- Вампира убить? – прошипел Вильям, все ещё пытаясь высвободить свое оружие. – Да тебе-то какая с этого выгода?
- Никакой. – просто ответил Рихтер. - Это мой долг.
Ответ паладина явно озадачил буяна. Наморщив лоб, Вильям отчаянно пытался прийти к какому-то умозаключению.
Наконец он буркнул:
- Отдай топор, разойдемся миром.
- Вот и славно, - кивнул Рихтер и отдал оружие.
Вильям, на всякий случай осмотрев топор, повернулся с своим товарищам.
- Дед поживет ещё немного, наш гость хочет с ним поговорить. Пошли отсюда, надо дома ещё раз проверить.
Собравшиеся, озадаченно переглядываясь, начали расходиться. Что удивило Рихтера – обычно толпа легко образовывалась и очень тяжело пропадала. Складывалось ощущение, что они и собрались-то потому что их сюда Вильям привел и из праздного любопытства, а не потому что испытывали неодолимую нужду сжечь чей-то дом и поднять кого-то на вилы.
Вильям ещё немного посверлил Рихтера тяжелым взглядом и пошел прочь. Паладин, немного постояв в раздумьях, окликнул смутьяна.
- Вильям, кого убил вампир?
Крестьянин нахмурился ещё больше и сжал топор в руках с такой силой, что костяшки пальцев побелели – что было большим достижением, учитывая насколько была загорелой его кожа.
- Моего сына.
- Мне очень жаль.
- Просто найди и убей эту тварь! – отмахнулся Вильям. – И учти, что если не найдешь, я и тебя, и деда из-под земли достану.
Рихтер молча кивнул в ответ. Крестьянин зашагал прочь, скрывшись за первым же забором. Паладин так и остался стоять около дома старика, задумчиво глядя на небо.
Даже если он найдет и убьет вампира, это не исправит того, что натворило это чудовище. Болезни ещё долго будут гулять по округе, жертвы не восстанут из мертвых. Паранойя будет отравлять отношения между людьми. Учитывая, как разошелся вампир в Айсендорфе, восстановление может занять годы.
Эта была суровая и безрадостная реальность для любого паладина – ты не можешь успеть везде и спасти всех. Порой бывает очень трудно не винить себя. Легко думать, что ты сделал все что мог, рассекая на белом коне и сидя в тронном зале у короля. Перестать корить себя, когда тебе нужно объяснить маленькой девочке, почему её мама и папа сначала упали, залитые кровью, и не проснулись, когда она их будила, а потом, когда пришел незнакомый человек и помахал руками, поднялись на ноги и попытались её съесть – гораздо сложнее.
От мрачных мыслей Рихтера отвлек уже знакомый голос.
Повернувшись к крыльцу, паладин увидел, что дверь была открыта, и в дверном проеме стоял высокий старик с окладистой бородой. Не дожидаясь ответа, старец повернулся и зашагал внутрь дома.
- Меня зовут Рихтер! – отозвался паладин. Прежде чем зайти в дом, он закрыл глаза и пробормотал короткую молитву, которая давала ему способность ощущать присутствие нечисти и нежити на протяжении часа после прочтения.
Открыв глаза, Рихтер внимательно осмотрелся, одновременно шагая к дому. Никакой нежитью ни в доме, ни в округе и не пахло. Так что если старик и был в чем-то замешан, то либо проворачивал свои дела не здесь, либо его дела к нежити отношения не имели.
Когда паладин зашел внутрь дома, старик, возившийся с горшками и печью, сказал:
- Сядь посиди, обед уже почти готов.
- Спасибо, но я не голоден, - покачал головой Рихтер.
Старик хмыкнул.
- Зато я голоден. Сейчас, обожди минутку.
Предоставленный сам себе, паладин огляделся вокруг.
Дом по большей части внутри ничем от других не отличался, разве что пучков травы, подвешенных к потолку, было больше. Тут и сям лежали всякие побрякушки – большая раковина, резные статуэтки. Ничего колдовского, но явно неместного происхождения.
- Похоже, вы много путешествовали…
- Дагфин. Меня зовут Дагфин. Да, плавал, был там и сям. Хвала Отцу, хоть есть что вспомнить на старости лет.
- Отцу? – автоматически переспросил Рихтер, внимательно изучая висящий на стене топор.
- Богу, я хотел сказать. – Пожав плечами, ответил старик. Налив себе в тарелку какую-то похлебку, он сел за стол. - Заговариваюсь уже, совсем сдал последнее время. Ты точно есть не хочешь?
- Нет, я совсем не голоден, спасибо.
Дагфин скептически изогнул бровь и ткнул ложкой в сторону Рихтера. Паладин увидел, что на правой руке старика не было трех пальцев, и, судя на шрамам, кто-то их откусил.
- Может хоть шлем тогда снимешь?
- Боюсь, что мне придется остаться в шлеме. У меня на то есть весьма серьёзные причины.
Старик замолк и принялся за еду. Рихтер, тем временем, отметил про себя отличную сохранность лежавшей на полу шкуры медведя.
- Они ведь вернутся. Вильям и остальные. – сказал Дагфин.
- Я знаю. Я не настолько наивен, чтобы думать, что они не найдут другой предлог.
- А зачем тогда помешал им?
- Потому что кто-то должен был это сделать.
- Ладно, делай как знаешь. – сменил тему Дагфин. - Зачем ты в эту деревню пришел? Вроде рыцарем назвался, не думал, что кто-то из ваших сюда заглянет.
- Вампир. – коротко ответил Рихтер.
- О.
- И мне нужно, чтобы вы ответили на некоторые мои вопросы.
- Что смогу, расскажу.
Повернувшись к крыльцу, паладин увидел, что дверь была открыта, и в дверном проеме стоял высокий старик с окладистой бородой. Не дожидаясь ответа, старец повернулся и зашагал внутрь дома.
- Меня зовут Рихтер! – отозвался паладин. Прежде чем зайти в дом, он закрыл глаза и пробормотал короткую молитву, которая давала ему способность ощущать присутствие нечисти и нежити на протяжении часа после прочтения.
Открыв глаза, Рихтер внимательно осмотрелся, одновременно шагая к дому. Никакой нежитью ни в доме, ни в округе и не пахло. Так что если старик и был в чем-то замешан, то либо проворачивал свои дела не здесь, либо его дела к нежити отношения не имели.
Когда паладин зашел внутрь дома, старик, возившийся с горшками и печью, сказал:
- Сядь посиди, обед уже почти готов.
- Спасибо, но я не голоден, - покачал головой Рихтер.
Старик хмыкнул.
- Зато я голоден. Сейчас, обожди минутку.
Предоставленный сам себе, паладин огляделся вокруг.
Дом по большей части внутри ничем от других не отличался, разве что пучков травы, подвешенных к потолку, было больше. Тут и сям лежали всякие побрякушки – большая раковина, резные статуэтки. Ничего колдовского, но явно неместного происхождения.
- Похоже, вы много путешествовали…
- Дагфин. Меня зовут Дагфин. Да, плавал, был там и сям. Хвала Отцу, хоть есть что вспомнить на старости лет.
- Отцу? – автоматически переспросил Рихтер, внимательно изучая висящий на стене топор.
- Богу, я хотел сказать. – Пожав плечами, ответил старик. Налив себе в тарелку какую-то похлебку, он сел за стол. - Заговариваюсь уже, совсем сдал последнее время. Ты точно есть не хочешь?
- Нет, я совсем не голоден, спасибо.
Дагфин скептически изогнул бровь и ткнул ложкой в сторону Рихтера. Паладин увидел, что на правой руке старика не было трех пальцев, и, судя на шрамам, кто-то их откусил.
- Может хоть шлем тогда снимешь?
- Боюсь, что мне придется остаться в шлеме. У меня на то есть весьма серьёзные причины.
Старик замолк и принялся за еду. Рихтер, тем временем, отметил про себя отличную сохранность лежавшей на полу шкуры медведя.
- Они ведь вернутся. Вильям и остальные. – сказал Дагфин.
- Я знаю. Я не настолько наивен, чтобы думать, что они не найдут другой предлог.
- А зачем тогда помешал им?
- Потому что кто-то должен был это сделать.
- Ладно, делай как знаешь. – сменил тему Дагфин. - Зачем ты в эту деревню пришел? Вроде рыцарем назвался, не думал, что кто-то из ваших сюда заглянет.
- Вампир. – коротко ответил Рихтер.
- О.
- И мне нужно, чтобы вы ответили на некоторые мои вопросы.
- Что смогу, расскажу.
Вампир внезапно объявился около двух месяцев назад. Поначалу он осторожничал и охотился не чаще раза в неделю, но теперь новых жертв находят почти каждую ночь. И хотя Айсендорф славится своими травниками, которые в силу своей профессии знают округу как свои пять пальцев, найти ничего даже близко похожего на логово вампира не удалось.
Никаких подробностей, к сожалению, Рихтер выяснить не смог. Вампир свидетелей не оставлял, поэтому описать его было некому. До этого местные с вампирами не встречались, и кроме общеизвестных суеверий ничего про кровососов не знали.
Сам Дагфин чаще других ходил на топи – заболоченный участок местности на противоположной стороне реки. Это было до того, как начались нападения вампира; с тех пор старик не покидал пределов деревни. На обвинения Вильяма в тайном посещении топей Дагфин ответил, показав свою левую ногу – на ней не хватало ступни. С такой травмой и в таком возрасте перелезть через стену он уже никак не мог, как и пройти незамеченным мимо дежурящих круглосуточно часовых.
- Негусто. – уныло пробормотал паладин.
Дагфин лишь пожал плечами.
- Ну, уж как есть.
- Дагфин, что ты можешь мне рассказать про охотников на ведьм?
- Я их в глаза не видел! – замахал руками старик. - А уж слухи про них ты и без меня, думаю, знаешь. Одно скажу – они сюда не спешили. Мы за ними послали ещё месяц назад, а они только сейчас сподобились приехать. Понимай как хочешь.
Внезапно где-то вдалеке послышался звук колокольного звона. Дагфин поднял палец вверх.
- Охотники приехали.
- В таком случае, мне пора. Спасибо за информацию. - Рихтер поднялся на ноги.
Дагфин тоже встал из-за стола. Подковыляв к стоящему в углу сундуку, он, покопавшись, извлек оттуда мешочек и кинул его Рихтеру.
- Вот, это все деньги что у меня есть. Должно быть около двадцати соверенов.
-…Спасибо.
Ритхер покачал в руках мешочек и прицепил его к поясу. Он направился было к выходу, но резко повернулся в Дагфину.
- Ты ведь не был торговцем, не так ли?
- Что? – опешил старик.
- Топор. Такой где угодно не найдешь, да и не всякий с таким управится. Старый, но за ним тщательно ухаживают. Шкура медведя. Фигурки из кости, да не какие-нибудь, а идолы с изображением медведей. Ну и Отец конечно же. Ты ведь берсерк.
Дагфин опустил голову.
- Моя кровь – медведя, да. Но я последний раз был в бою лет тридцать назад. Ни славы, ни достойной смерти. Опозорил Отца.
- И Вильям узнал об этом? – тихо спросил Рихтер.
- Да. Местные слишком далеко от берега, чтобы даже знать, кто такие северяне. А у Вильяма брат плавает на торговом судне. Он и рассказал, а Вильям уже потом догадался. Поэтому и думает, что я как-то замешан, но я клянусь, я ни в чем не виноват!
- Я очень на это надеюсь, Дагфин.
Оставив старика наедине с его мыслями, Рихтер направился на звук колокола. Сейчас у него были другие заботы, и старик с его бурной молодостью могли и подождать.
Вампир внезапно объявился около двух месяцев назад. Поначалу он осторожничал и охотился не чаще раза в неделю, но теперь новых жертв находят почти каждую ночь. И хотя Айсендорф славится своими травниками, которые в силу своей профессии знают округу как свои пять пальцев, найти ничего даже близко похожего на логово вампира не удалось.
Никаких подробностей, к сожалению, Рихтер выяснить не смог. Вампир свидетелей не оставлял, поэтому описать его было некому. До этого местные с вампирами не встречались, и кроме общеизвестных суеверий ничего про кровососов не знали.
Сам Дагфин чаще других ходил на топи – заболоченный участок местности на противоположной стороне реки. Это было до того, как начались нападения вампира; с тех пор старик не покидал пределов деревни. На обвинения Вильяма в тайном посещении топей Дагфин ответил, показав свою левую ногу – на ней не хватало ступни. С такой травмой и в таком возрасте перелезть через стену он уже никак не мог, как и пройти незамеченным мимо дежурящих круглосуточно часовых.
- Негусто. – уныло пробормотал паладин.
Дагфин лишь пожал плечами.
- Ну, уж как есть.
- Дагфин, что ты можешь мне рассказать про охотников на ведьм?
- Я их в глаза не видел! – замахал руками старик. - А уж слухи про них ты и без меня, думаю, знаешь. Одно скажу – они сюда не спешили. Мы за ними послали ещё месяц назад, а они только сейчас сподобились приехать. Понимай как хочешь.
Внезапно где-то вдалеке послышался звук колокольного звона. Дагфин поднял палец вверх.
- Охотники приехали.
- В таком случае, мне пора. Спасибо за информацию. - Рихтер поднялся на ноги.
Дагфин тоже встал из-за стола. Подковыляв к стоящему в углу сундуку, он, покопавшись, извлек оттуда мешочек и кинул его Рихтеру.
- Вот, это все деньги что у меня есть. Должно быть около двадцати соверенов.
-…Спасибо.
Ритхер покачал в руках мешочек и прицепил его к поясу. Он направился было к выходу, но резко повернулся в Дагфину.
- Ты ведь не был торговцем, не так ли?
- Что? – опешил старик.
- Топор. Такой где угодно не найдешь, да и не всякий с таким управится. Старый, но за ним тщательно ухаживают. Шкура медведя. Фигурки из кости, да не какие-нибудь, а идолы с изображением медведей. Ну и Отец конечно же. Ты ведь берсерк.
Дагфин опустил голову.
- Моя кровь – медведя, да. Но я последний раз был в бою лет тридцать назад. Ни славы, ни достойной смерти. Опозорил Отца.
- И Вильям узнал об этом? – тихо спросил Рихтер.
- Да. Местные слишком далеко от берега, чтобы даже знать, кто такие северяне. А у Вильяма брат плавает на торговом судне. Он и рассказал, а Вильям уже потом догадался. Поэтому и думает, что я как-то замешан, но я клянусь, я ни в чем не виноват!
- Я очень на это надеюсь, Дагфин.
Оставив старика наедине с его мыслями, Рихтер направился на звук колокола. Сейчас у него были другие заботы, и старик с его бурной молодостью могли и подождать.
Протиснувшись поближе, Рихтер смог рассмотреть прибывших. В трех из них безошибочно угадывались рядовые члены ордена – они были вооружены булавами и арбалетами, а из брони у них наблюдались только шлемы. Четвертый был на голову выше остальных и носил закрытый шлем с нагрудником, и в руках держал внушительных размеров боевой цеп. Последний охотник, судя по более богато отделанному доспеху и новому на вид сюрко, был командиром. Оружия при нем не было видно – скорее всего оно лежало в повозке. Каждый охотник на ведьм носил черный плащ с эмблемой ордена – собачьей головой, держащей в пасти факел.
Как ни силился Рихтер услышать, о чем говорят охотники, у него ничего не получалось. На таком расстоянии шум толпы заглушал разговор, а если паладин подошел бы поближе, то его непременно заметили бы сами охотники.
---
[1] Подойти и представиться, предложить помощь в поимке вампира.
[2] Остаться в толпе, подождать дальнейшего развития событий.
[3] Свой вариант.
Ничего себе. Приятно видеть, что на /wr не перевелись ещё ответственные мастера. Да ещё и после такого происшествия! Я хоть в эту игру не играю и не читаю, но мой тебе респект. Не сильно пострадал, надеюсь?
ОП, а что с религией в мире было при жизни Рихтера? Куча разных богов, или один бог, или официальный пантеон? На каких основаниях действовал орден Рихтера: они проведники бога/богов, защитники империи, независимая группа жаждущих справедливости и т.д.?
>[3] Свой вариант.
Подойти поближе чтобы послушать что говорят охотники на нечисть.
Сказать так же что у нас информация что в этих землях(имеется ввиду наша карта) появился некромант). Если скажем от куда знаем, то скажем что это наша работа. Если будут спрашивать более настойчиво, то укажем на то что у нас есть информация о том что храм где был заточен некромант взломан(он же взломан?) . Источник информации мы не раскрываем. Предложим отправить гонца в их штаб, чтобы начать поиски некроманта по территории, предупредив о возможной опасности дабы они не лезли на рожом. А пока мы здесь - мы поможем с вампиром.
Попутно узнаем о правилах их ордена. И когда в дальнейшем опрашиваем людей, то помимо информации о вампире спрашиваем о некроманте.
Кстати, как и до этого много интересного текста - респект. Выздоравливай, если еще повреждения дают о себе знать.
>Когда охотники закончат речь и народ начнет расходится, подойти и сказать(если не будет веских причин ввязаться в диалог раньше) что у нас информация что в этих землях(имеется ввиду наша карта) появился некромант.
Самофикс.
>Ух-ты
Ух ты, живой аутист, который детектит ньюфагов, но не способен написать даже короткий пост без ошибок уровня пятого класса.
Но я хотя бы не ищу у себя под кроватью ньюфагов, в отличие от.
Я говорю с точки зрения отыгрыша. Просто, я бы так поступил и не вижу причин почему паладин не может так же. ОП может повести ситуацию нестандартным путем, во время разговора решат повесить нелюдя или начать раздавать бесплатную амуницию в честь день рождения короля. Тогда тут уже придется менять планы на ходу.
Так как молодой человек с задней парты номер >>63745 задал пару вполне справедливых и логичных вопросов, которые, по хорошему, я должен был прояснить ещё давно извините, сделаем небольшую интерлюдию.
---
С религией все очень просто.
В основном каждая раса или более-менее крупное государство имеет всю систему воззрений. Львиная доля этих культов не ушла дальше анимизма или почитания предков, хотя это не помешало, например, дварфам разработать очень запутанную и странную религию. Из-за своей специфичности она не играла большой роли в глобальном смысле, и всем – кроме самих дварфов, конечно, - на неё плевать.
Люди, с другой стороны, расселяясь по миру, активно перенимали культуру и обычаи местных жителей, адаптируя их под себя. В результате получилось ещё больше верований, которые по сути друг от друга могли и не отличаться, но предоставляли отличный повод для вооруженного нападения на своих соседей. Для нападения на нелюдей, в общем-то, и до этого особо повода не требовалось. Дружба дружбой, а все-таки когда у ближнего твоего рога, шерсть, крылья, длинные уши, хвост и прочие признаки, по которым можно однозначно разделить «нас» и «их», рука сама как-то к оружию тянется.
Однажды, в ничем не выделяющемся городке Бог снизошел до общения с пятью праведниками. Никто об этом тогда ещё не догадывался, но это было начало Солнечного Пути – новой религии, которая изменила мир. Которую исповедует Рихтер и его братья в ордене, но об этом позже.
Солнечный Путь – монотеистическая религия, где почитается один бог, Небесный Владыка. Или просто Бог. Незачем ходить вокруг да около, когда божество одно. Бог он и есть Бог, и все тут. Если не нравится – костер вон там. Одним из основополагающих постулатов является что Бог заботится об этом мире, в отличие от безразличных или жестоких божеств, которым поклонялись до этого. Настолько заботится, что вырвал собственное сердце и оставил его в небе, чтобы оно освещало этот мир и вело смертных к светлому будущему. И уютной загробной жизни, если вести себя хорошо.
То ли потому что праведники были очень красноречивы, то ли потому что Владыка действительно существовал, но Путь очень быстро стал распространяться среди людского населения. Другие расы были менее склонны переходить в новую религию – по разным причинам. Дварфы, например, приняли в штыки саму идею единого творца, а эльфам почему-то не очень были интересно, что там выдумали эти людишки буквально вчера. Людям, в свою очередь, не очень интересно было, что там думали эльфы с дварфами и прочими к ним примкнувшими, поскольку сами были заняты тем, что собирали свою империю.
Так как молодой человек с задней парты номер >>63745 задал пару вполне справедливых и логичных вопросов, которые, по хорошему, я должен был прояснить ещё давно извините, сделаем небольшую интерлюдию.
---
С религией все очень просто.
В основном каждая раса или более-менее крупное государство имеет всю систему воззрений. Львиная доля этих культов не ушла дальше анимизма или почитания предков, хотя это не помешало, например, дварфам разработать очень запутанную и странную религию. Из-за своей специфичности она не играла большой роли в глобальном смысле, и всем – кроме самих дварфов, конечно, - на неё плевать.
Люди, с другой стороны, расселяясь по миру, активно перенимали культуру и обычаи местных жителей, адаптируя их под себя. В результате получилось ещё больше верований, которые по сути друг от друга могли и не отличаться, но предоставляли отличный повод для вооруженного нападения на своих соседей. Для нападения на нелюдей, в общем-то, и до этого особо повода не требовалось. Дружба дружбой, а все-таки когда у ближнего твоего рога, шерсть, крылья, длинные уши, хвост и прочие признаки, по которым можно однозначно разделить «нас» и «их», рука сама как-то к оружию тянется.
Однажды, в ничем не выделяющемся городке Бог снизошел до общения с пятью праведниками. Никто об этом тогда ещё не догадывался, но это было начало Солнечного Пути – новой религии, которая изменила мир. Которую исповедует Рихтер и его братья в ордене, но об этом позже.
Солнечный Путь – монотеистическая религия, где почитается один бог, Небесный Владыка. Или просто Бог. Незачем ходить вокруг да около, когда божество одно. Бог он и есть Бог, и все тут. Если не нравится – костер вон там. Одним из основополагающих постулатов является что Бог заботится об этом мире, в отличие от безразличных или жестоких божеств, которым поклонялись до этого. Настолько заботится, что вырвал собственное сердце и оставил его в небе, чтобы оно освещало этот мир и вело смертных к светлому будущему. И уютной загробной жизни, если вести себя хорошо.
То ли потому что праведники были очень красноречивы, то ли потому что Владыка действительно существовал, но Путь очень быстро стал распространяться среди людского населения. Другие расы были менее склонны переходить в новую религию – по разным причинам. Дварфы, например, приняли в штыки саму идею единого творца, а эльфам почему-то не очень были интересно, что там выдумали эти людишки буквально вчера. Людям, в свою очередь, не очень интересно было, что там думали эльфы с дварфами и прочими к ним примкнувшими, поскольку сами были заняты тем, что собирали свою империю.
После довольно длительного периода кровопролитных войн, который также был знаменателен массовым исходом не-людских рас из разоренных войной земель, наконец была сформирована одна Империя. Естественно, Солнечная. Естественно, не обошлось без императора, помазанника божьего. Аларик, Первый Император, вошел в историю как объединитель земель, сокрушитель нечестивых языческих орд и просто хороший правитель. За давностью лет проверить, насколько легендарный Аларик и его исторический прототип между собой похожи, представляется затруднительным. Что не мешает возводить ему статуи и в нынешние (если точнее, 300 лет назад) времена.
Однако с течением времени изменился и сам Солнечный Путь. Постепенно выработалась строгая иерархия, кроме писаний Пяти праведников, были написаны другие священные тексты. К моменту коронации Аларика уже был признанный Верховный Жрец, который являлся голосом Бога на этой грешной земле. И хотя мнения Небесного Владыки по этому поводу никто не услышал, само собой разумелось, что ему это по нраву.
Ко времени жизни Рихтера Империя потеряла приставку «Солнечная», поскольку никаких других империй не наблюдалось и отличать её было не от чего. Солнечный Путь стал Солнечной Церковью, и давно и плотно погряз в мирской грызне за власть. Распространение имперского культа практически остановилось. Где-то культурные различия были слишком велики, где-то расовые и прочие предрассудки мешали культурному взаимодействию. Даже среди людей Путь распространялся с трудом.
Взять хоть северян.
Конечно, на севере живет множество племен, каждое со своим самоназванием и уникальными обычаями, но кроме самих дикарей это никому не интересно. Поэтому всех жителей этих неприветливых земель, где даже волки считают необходимым вырастать до размеров тягловой лошади, называют общим термином северяне.
Когда Империя наконец была официально сформирована, шаловливые руки бывших вождей и шаманов – а теперь баронов и жрецов, - потянулись дальше, на север. Там же тоже люди, им нужно принести свет Пути, и заодно освободить от лишних материальных ценностей.
Северянам торговые караваны понравились, а ещё больше им понравилось их грабить. Меньше варварам понравились военные отряды и проповедники, но постепенно верующие взяли дикарей измором (а воины закончились), и Путь начал просачиваться все дальше и дальше по замершим пустошам. Вместо перехода в новую религию жители севера переиначили учения Пути и объединили со своими верованиями. Получилось нечто среднее, где сонмом богов правил Отец, которым был на редкость воинственным для верховного божества.
Постепенно попытки подчинить Север и в военном и в религиозном плане прекратились. Набеги на имперские земли – нет, к вящему неудовольствию местных жителей.
После довольно длительного периода кровопролитных войн, который также был знаменателен массовым исходом не-людских рас из разоренных войной земель, наконец была сформирована одна Империя. Естественно, Солнечная. Естественно, не обошлось без императора, помазанника божьего. Аларик, Первый Император, вошел в историю как объединитель земель, сокрушитель нечестивых языческих орд и просто хороший правитель. За давностью лет проверить, насколько легендарный Аларик и его исторический прототип между собой похожи, представляется затруднительным. Что не мешает возводить ему статуи и в нынешние (если точнее, 300 лет назад) времена.
Однако с течением времени изменился и сам Солнечный Путь. Постепенно выработалась строгая иерархия, кроме писаний Пяти праведников, были написаны другие священные тексты. К моменту коронации Аларика уже был признанный Верховный Жрец, который являлся голосом Бога на этой грешной земле. И хотя мнения Небесного Владыки по этому поводу никто не услышал, само собой разумелось, что ему это по нраву.
Ко времени жизни Рихтера Империя потеряла приставку «Солнечная», поскольку никаких других империй не наблюдалось и отличать её было не от чего. Солнечный Путь стал Солнечной Церковью, и давно и плотно погряз в мирской грызне за власть. Распространение имперского культа практически остановилось. Где-то культурные различия были слишком велики, где-то расовые и прочие предрассудки мешали культурному взаимодействию. Даже среди людей Путь распространялся с трудом.
Взять хоть северян.
Конечно, на севере живет множество племен, каждое со своим самоназванием и уникальными обычаями, но кроме самих дикарей это никому не интересно. Поэтому всех жителей этих неприветливых земель, где даже волки считают необходимым вырастать до размеров тягловой лошади, называют общим термином северяне.
Когда Империя наконец была официально сформирована, шаловливые руки бывших вождей и шаманов – а теперь баронов и жрецов, - потянулись дальше, на север. Там же тоже люди, им нужно принести свет Пути, и заодно освободить от лишних материальных ценностей.
Северянам торговые караваны понравились, а ещё больше им понравилось их грабить. Меньше варварам понравились военные отряды и проповедники, но постепенно верующие взяли дикарей измором (а воины закончились), и Путь начал просачиваться все дальше и дальше по замершим пустошам. Вместо перехода в новую религию жители севера переиначили учения Пути и объединили со своими верованиями. Получилось нечто среднее, где сонмом богов правил Отец, которым был на редкость воинственным для верховного божества.
Постепенно попытки подчинить Север и в военном и в религиозном плане прекратились. Набеги на имперские земли – нет, к вящему неудовольствию местных жителей.
Орден Белого Щита был сформирован на добровольных началась во времена, когда засилье нечисти стало просто невыносимым. Вступившие в орден рыцари стирали свои гербы и знаки отличия, отчего организация и получила свое название. Так как рыцари действительно обладали чудесными способностями – как то исцеление раненых, обнаружение нежити, сокрушение зла и прочая, - их деятельность только поощрялась.
Когда проблема потусторонних чудовищ перестала стоять так остро, Орден сделали официальным и передали в руки Церкви. Паладины, впрочем, в политических дрязгах участвовать наотрез отказались, предпочитая нести справедливость и защищать невинных непосредственно в бою. Их численность всегда была очень невелика: обряды посвящения отсеивали множество претендентов, а способности они получали только после длительных и суровых тренировок. Постоянные сражения с разнообразными тварями не всегда положительно сказывались на психике, и многие паладины ломались если не физически, то душевно. Из-за этого Орден Белого Щита фактически оставили в покое, и паладины действовали независимо от всех.
---
Изложено все так, как это примерно знает сам Рихтер.
>>63748
Спасибо за добрые слова, аноны. Если не вдаваться в излишние подробности, то да, было очень неприятно. Но жить буду, и писать сюда тоже.
>>63800
Самое забавное что ноги остались целы. Если ты подразумевал, что я это просто придумал, то спешу огорочить - ДТП действительно было. Я не развлекался с тяя\ночками и не пинал хуи\был в запое. Хотя хотелось бы. Тяночек всмысле.
Трип, вернись, я все прощу.
Поддерживаю человека выбравшего "свой вариант", просто потому что варик номер 2 тупой.
Хотя я не играю.
>Если ты подразумевал, что я это просто придумал, то спешу огорочить - ДТП действительно было.
Понимаешь, мой скептицизм объясняется тем, что ничего не мешает постить с мобилки, лёжа в больнице. Ну если только ты конечно не был в бессознанке/не мог двигаться. Только не подумай, что я заставляю тебя вести игру несмотря на обстоятельства в жизни и состояние здоровья, просто в больнице же реально делать нехуй, там скучно.
Мимодополню, если будут допытываться, кто мы такой, то можно упомянуть про орден белого щита, если он уже всё, то сказать, что мы последние дцать лет провели в далёких ебенях отшельником по своим причинам и теперь типа последний представитель, если орден очень давно всё, то скажем, что жили в ебенях общиной, сохраняя устои ордена, а потом община вымерла и теперь мы последний выживший вернулись на родину предков.
>сказать, что мы последние дцать лет провели в далёких ебенях отшельником по своим причинам и теперь типа последний представитель, если орден очень давно всё, то скажем, что жили в ебенях общиной, сохраняя устои ордена, а потом община вымерла и теперь мы последний выживший вернулись на родину предков.
Это противоречит вот этому пункту:
>Честность. Ты не должен лгать, ложь порождает зло.
Так что думаю тут лучше молчать. Причем, если выполнять этот пункт поведения паладина полностью, то даже недосказыванием нельзя вводить в заблуждение. Благо мы действительно охотимся на некроманта и не против по пути забороть вампира, так что тут лжи нет.
>то даже недосказыванием нельзя вводить в заблуждение
Ну этот момент мы уже нарушили, не сказав, почему не можем снять шлем.
А в остальном ты прав, забыл про этот пункт, тогда отзываю пост.
>Ну этот момент мы уже нарушили, не сказав, почему не можем снять шлем.
Не соглашусь. Вот цитата из текста разговора со стариком-северяненом:
>- Может хоть шлем тогда снимешь?
>- Боюсь, что мне придется остаться в шлеме. У меня на то есть весьма серьёзные причины.
Тут нет лжи - у нас действительно есть серьезные причины этого не делать: неизвестно как люди отреагируют на живой бесполый доспех.
Честность не подразумевает что паладин должен отвечать на все вопросы. Просто он своими словами или избирательным молчании/ответом не должен лгать. Тут паладин свои мотивы описывает верно и ничего более не говорит.
Ну введение в заблуждение таки имело место быть, мужик то подумал, что у нас более тривиальные причины, там обет какой или мы скрываем своё лицо, а не то, что мы оживший доспех.
>Ну введение в заблуждение таки имело место быть, мужик то подумал, что у нас более тривиальные причины
Он мог подумать все что угодно, потому что мы не сказали ему ничего кроме того что есть веские причины. Вот если бы он сказал что сверхестественным существам в его дом вход воспрещен, пришлось бы либо объяснить что мы не совсем человек, либо развернуться и уйти, предложив поговорить вне дома.
Надо просто разобрать что такое "недосказанность вводящая в заблуждение".
Это когда спрашивают "Я хочу нанять наемника, Контракт Контрактович подойдет?"
И мы ему отвечаем: "Он убил не мало врагов, у него большой опыт", при этом не говоря что Контракт Контрактович бывало нарушал свою часть договор перед нанимателем, любит воровать из обоза провианта и, вообще, в последнем сражении решился ноги и не сможет полноценно принести пользу.
В нашем случае у паладина ничего про него не спрашивали, а на заданный вопрос последовал честный ответ.
>>64153
ОП, расскажи про мотивацию адептов Солнечного Пути? Судя по написанному, путь обещает спасение вечной души. Что ждет после смерти? Есть ли аналог апокалипсиса? Вот наш паладин возможно вечно будет стражем спать в храме и только иногда просыпаться набить морду некроманту, в чем его мотив? Если есть какой-нибудь конец времен, когда все праведники попадут в аналог рая, тогда он просто дожидается этого момента получается, служа своему богу?
Считает ли он что в мире другие боги/силы могут не дать ему попасть в рай к своему богу? Ведь от этого зависит его поведения в разных ситуациях. Если он знает что при любых обстоятельствах его действия будут вознаграждены его богом, то без особых терзаний(относительно, конечно) может и умереть за свое дело, если понадобиться. С другой стороны, если к примеру(из истории древнего Египта), он знает что на такой-то земле при смерти его душа тоже умирает - а значит там служить своему богу бессмысленно, он может и очкануть.
Неудобно, игра встала в момент генерации истории, придётся напрягать голову, а вероятность возвращения ОПа при произвольной генерации истории провращается в абсолютный нолик. В прошлый раз можно было имитировать деятельность, рассказывая как наша консервная банка шляется по лесам, встречаясь с невероятно интересными ежами, кроликами и дятлами.
ХАХ угнать можно в любой момент. Когда мне будет не лень, угоню может быть.
до слез
бамп.
Потому что последний бамп заявлен… последним.
Это копия, сохраненная 6 сентября 2018 года.
Скачать тред: только с превью, с превью и прикрепленными файлами.
Второй вариант может долго скачиваться. Файлы будут только в живых или недавно утонувших тредах. Подробнее
Если вам полезен архив М.Двача, пожертвуйте на оплату сервера.