>>396436
Эффективным маневр уклонения может быть при выполнении двух условий – правильный выбор самого подходящего момента и максимально возможная перегрузка. Динамические свойства ракеты таковы, что если сманеврировать слишком рано, то следящие системы ЗРК, бортового локатора истребителя или системы самонаведения успеют отработать возмущение и довернуть её. Если сманеврировать слишком поздно, то можно и не успеть увернуться.

Видит ли лётчик зенитную ракету? Про заднюю полусферу, наверное, можно точно сказать, что нет, а в передней, например, американские лётчики во Вьетнаме часто замечали пуски по огромному облаку дыма и пыли при старте, видели факел двигателя. Но это мало помогало с выбором момента. Для уклонения от ракет С-75 маневр нужен за время менее 25 секунд до предполагаемой встречи с целью. Но нервы, нервы. Большая часть пилотов сразу же сбрасывали бомбы и разворачивались, подставляя ракете сами понимаете что. Поэтому ещё во время той войны американцы стали ставить на свои самолёты станции предупреждения об облучении самолёта радаром – СПО. Первым самолётом, получившим такое оборудование, стал истребитель-бомбардировщик F-111A.

AN/APR-38 – так называлась эта станция, могла определить типы всех радаров, применявшихся вьетнамцами, и направление на них, а по началу работы радиопередатчика команд момент пуска ракет. Но не могла определить удаление от ЗРК, следовательно, не могла высчитать нужный момент применения маневра. Уже очень скоро этот недостаток был устранён и аппаратуру научили триангулировать по двум пеленгам. Речевой информатор стал отсчитывать время.

С моментом Джон Смит разобрался. Осталось крутануть чего-нибудь порезче. И тут выяснилась ещё проблемка. Боевые лётчики редко летают с перегрузками больше 6-ти ед. Ну 8 максимум. Они же не девушки на спортивных самолётиках. Те крутят пилотаж до 10-ти ед. Спросите у Капаниной. А нужно ещё больше. Считается, что 10 это максимум, который может выполнить пилот вручную, хотя наш лётчик-космонавт Береговой выполнил руками перегрузку 15 на МИГе-17. 15 признана безопасной в течении нескольких секунд, правда можно потерять сознание. 40 максимальная ударная, хотя и здесь есть кому посрамить авиамедицину – автогонщики в авариях испытывали и по 200g. Карлос Сайнс после аварии в Сочи с перегрузкой 46 на следующий день снова гонялся. Располагаемые перегрузки зенитных и авиационных ракет могут составлять 20-40ед.

В общем приняли решение, что доверять лётчику такой маневр нельзя. Сопрягли СПО и автопилот и установили на ручке управления кнопку. Назвали её «Маневр на выживание». При нажатии этой кнопки автопилот с учётом данных СПО, имеющейся высоты и скорости решает какой маневр выполнить и тут же это проделывает. Перегрузку ограничили тринадцатью единицами. И не из-за заботы о здоровье Джона Смита, а для того, чтобы летательный аппарат не развалился, его и так после этого в ремонт приходилось отправлять – расходились панели обшивки, резались заклёпки, нарушалась герметичность баков. А Джону Смиту хоть бы что – отлежится.

С появлением Су-27 стало возможным выполнять ещё один противоракетный маневр - «Кобру Пугачёва». Дело в том, что почти все современные ЗРК, да и тот же С-200, отслеживают допплеровскую добавку частоты, образующуюся за счет скорости цели, которая прибавляется к частоте зондирующего сигнала. При этом приёмники РЛС имеют большое подавление чувствительности на частоте излучения – это называется «полоса режекции». При выполнении «кобры» самолёт резко тормозится, и эта добавка частоты может «вылететь» из полосы фильтров приемника, а то и попасть в полосу режекции, а это приведёт к срыву сопровождения цели. Не только наши Сушки и МИГи могут выполнять эту фигуру, но и ряд иностранных. Её выполнение тоже автоматизировано.