>>3014448
Шкальники не умеют в юрисдикцию, закон обратной силы не имеет. Но выебнутся надо.
По вопросу. Вообще-то нет. Можно попробовать поискать сослуживцев, подрочить военкомат, ну вот это вот все.
Рядовой Николай Николаевич ПЯСЕЦКИЙ 1 января 1995 г. находился в боевой машине десанта номер 785, которая входила в Грозный по Старопромысловскому шоссе в колонне батальона 106 Тульской воздушно-десантной дивизии. Вот рассказ другого члена экипажа — РОДИОНОВА Сергея Федоровича 9:

...примерно в 18.00, когда мы прорывались на железнодорожный вокзал, наша колонна была обстреляна чеченцами, впереди нашей машины загорелись две "Ноны" 10. Когда они взорвались, мы объехали их, поехали прямо, и сбились с дороги, и попали в засаду чеченцев. Нашу машину подбили выстрелом из гранатомета <...> Я выбрался из башни и откатился, был метрах в 6 от машины, а у машины уже были чеченцы, они в упор расстреливали раненых, меня они не заметили в темноте, через минут 3–5 они, забрав оружие, ушли от машины.

В живых остались рядовые РОДИОНОВ, БЫЧКОВ и раненый младший сержант РАЗИН:

...подползли к машине, осмотрели убитых ЩЕЛКУНОВА, ГОНЧАРЕНКО, ТУШИНА, БАРИНОВА, ПЯСЕЦКОГО, я достал документы у старшего лейтенанта ПУШКИНА, потом залезли в машину, там остались АКТУГАНОВ, ГОЛЕНКО, они были убиты осколками, старшину САЕНКО разорвало осколками в десантном отделении.

На 30 августа 1995 г. в официальных списках Группы розыска 11 пленными числились Динар АКТУГАНОВ, Николай ПЯСЕЦКИЙ и Владимир САЕНКО. Вот выдержки из рассказа Анны Ивановны ПЯСЕЦКОЙ 12:

Только 11 января я смогла обратиться в Тульскую дивизию с требованием вернуть тело погибшего сына. В дивизии ответили, что Николай Пясецкий числится пропавшим без вести. Опять звонки в штаб ВДВ. Ответ: "Ждите, все тела собирают в Ростове-на-Дону, тело вашего сына будет переправлено в Москву". Следующий звонок в в/ч 41450 13. Прошу сообщить, при каких обстоятельствах погиб сын. <...> Точное место гибели не установлено. <...>

В ночь с 1 на 2 февраля вылетела в Ростов. В комендантской роте госпиталя просмотрела все книги регистрации убитых 14. Коли среди них не было. Мне объяснили, что опознаны только 40 процентов от общего числа погибших. Тогда пришлось осматривать все вагоны, находящиеся в Ростове.

Вагоны были набиты телами российских солдат. Многих уже невозможно было опознать: обглоданные собаками, разорванные на куски, обгоревшие. Ведь прошло более месяца с начала войны. Ростов не в состоянии был справиться с этим нескончаемым потоком смерти. Кроме вагонов на территории госпиталя стоял еще палаточный городок, палатки тоже оказались сплошь забиты телами. <...> я обошла вагоны и палатки, осматривая каждого мальчика, его лицо, волосы, а если не было головы, — руки, ноги. Мой Коля приметный, у него родинка на правой щеке.

Вместе со мной шли и другие матери. Одна из них осмотрела все вагоны, а потом в самой дальней палатке нашла своего мальчика, но значился он совсем под другой фамилией.

Анна Ивановна продолжила поиски в Моздоке:

Давая разрешение на поиск, человек из штаба сказал: "Женщина, вы же понимаете, что это зрелище не для широкой публики. Вы — первая, кому официально разрешили осмотреть вагоны". Тела в вагонах лежали не на носилках, как в Ростове, а на полу. Здесь было всего 4 вагона. Моего Колю я снова не нашла.

9 февраля я выехала в Грозный. <...> Три недели прожила в этом ирреальном городе, обошла все прилегающие к президентскому дворцу улицы, кое-где встречались неубранные трупы. Удалось установить, что машину сына подбили на улице Маяковского, между памятником "Дружбы народов" и Домом печати. По словам очевидцев, в этом месте лежало около 600 российских солдат. <...> встретила десантников, остатки Колиной роты. <...> из 50 человек в строю осталось только 5, остальные кто погиб, кто ранен.

Анна Ивановна продолжила поиски — среди пленных, в горах, на контролируемой чеченской стороной территории.

4 апреля прошлого года вместе с другими 20 матерями добралась в Ведено, где находился штаб Аслана МАСХАДОВА и где, как мы думали, есть списки военнопленных. Нас разместили на ночлег в чеченских семьях. Я и еще три российские матери — Светлана БЕЛИКОВА, Татьяна ИВАНОВА и Ольга ОСИПЕНКО — прожили в Ведено почти два месяца. Объездили много горных сел в поисках своих детей, но — тщетно.

В Ведено была больница, где лежали и чеченские ополченцы, и российские солдаты. Мне часто приходилось там бывать — ухаживала за тяжело раненным российским солдатом после сложнейшей операции. Рядом с Мишей СЕРГЕЕВЫМ 15 лечился чеченец Муса, в мое отсутствие он ухаживал за Мишей, я же готовила еду и Мусе, и Мише.

В мае дошли сведения, что часть пленных находится в горах в Шатойском районе, упоминалась фамилия моего сына. Вскоре нас принял Аслан МАСХАДОВ. Готовилось перемирие и обмен пленными. Фронт все стремительнее приближался к Ведено, участились бомбежки.

В то время, когда мать Николая металась под бомбежками по горным селам, уже были собраны приведенные выше показания выживших товарищей ПЯСЕЦКОГО. А Анна Ивановна могла найти тело сына еще раньше:

3 марта я была рядом с сыном, только он в это время лежал не в вагоне, а в заколоченном гробу. Спутав фамилию и не обратив внимания на приметы, Колю подготовили к отправке к чужим родителям на Алтай. Человек за компьютером просто ошибся, сказав мне, что Николай

Пясецкий в компьютере не значится. Ошибся и тот солдат, который опознал в моем сыне своего однополчанина Женю Гилева 16, хотя они не были похожи внешне, тем более носили разную военную форму. Коля — десантник. Женя — мотострелок.

Когда "груз 200" пришел в дальний алтайский поселок, родители Жени вскрыли гроб, но опознать тело было уже невозможно, так они похоронили моего сына вместо своего. А через полгода им пришлось хоронить второй раз, но уже родного сына. Ведь он-то, бедный Женя, лежал в вагоне под номером 162, лежал с гильзой, в которой была записка, что он Женя ГИЛЕВ.

18 сентября 1995 г. тело Евгения ГИЛЕВА было опознано, затем — отправлено родителям. Тело ПЯСЕЦКОГО вернули в Ростов. Там находилась одна из матерей, искавшая сына в горах вместе с Анной Ивановной:

Таня ИВАНОВА <...> опознала не только моего Колю, но и своего Андрея 17 <...> эксперты по снимку черепа, грудной клетке и группе крови определили, что это ее сын: все тело обгорело, узнать Андрея было невозможно. <...>

У Министерства обороны долго не было денег, чтобы перевезти Колю в Москву. 15 октября я наконец встретила своего сына в Москве.

Остается добавить, что сын Ольги ОСИПЕНКО, рядовой Павел Юрьевич ОСИПЕНКО был освобожден из плена 12 июля 1995 г., но еще весной пропал без вести его отец, разыскивавший сына 18. Тело Владимира Петровича САЕНКО было опознано 3 марта, а Динара Нурмухаммедовича АКТУГАНОВА — 15 июля 1996г.( 19) Сын Светланы БЕЛИКОВОЙ, прапорщик Олег Борисович БЕЛИКОВ до сих пор числится пропавшим без вести.

В 1999 году в ряде отечественных СМИ прошумела сенсация. Сообщалось, что в июне где-то близ французской Ниццы на уединенной вилле состоялась встреча полевого главаря Шамиля Басаева, главы администрации президента РФ Александра Волошина и Антона Сурикова, бывшего агента ГРУ, бывшего уже сотрудника аппарата правительства Евгения Примакова. Как раз накануне вторжения чеченских сепаратистов в Дагестан и начала войны, которая вознесла Путина к вершине власти. Тогда говорили, что Басаев завербован ГРУ еще во время Абхазской войны в 1992-м.

Специалист глубинных диверсий
Из разных источников и слухов сложилась интересная картина. Выпускник элитного военно-промышленного вуза, Московского авиационного института, с 1983 года - агент ГРУ. Готовился как специалист по диверсиям в глубоком тылу НАТО. Происходит из семьи с имперскими военно-промышленными традициями. Его отец, Виктор Суриков, был одним из руководителей крупной космической корпорации, ЦНИИ машиностроения, в котором расположен знаменитый Центр управления полетами. Суриков-старший не боялся в самом конце 1991 года открыто ругать демократов и выказывать большое уважение к личности Сталина.

А вот по нашим сведениям, с гибелью СССР Антон Суриков, к тому времени ставший уже подполковником ГРУ, переквалифицировался на работу в родном тылу. В Абхазии вспыхнула война, и в ней официальная Москва поддержала режим Шеварднадзе, обложив санкциями Абхазскую республику. Однако по неофициальным каналам помощь абхазам оказал министр обороны РФ Павел Грачев. Он поддержал знаменитый Чеченский батальон, который возглавляет талантливый самоучка Шамиль Басаев. (Чеченцев в этом формировании было не более трети, остальной же контингент составили представители других горских народов и славяне.) Именно тогда на аэродроме «Бамбары» под Гудаутой, куда перебросили Гянджинский полк ВДВ, Суриков работал под псевдонимом «Мансур», возглавляя отряд особого назначения. Отряд не подчинялся абхазскому командованию и был занят диверсиями и ликвидацией грузинских полевых командиров. С Басаевым они тесно контактировали, тем более что Шамиль тогда стал первым заместителем министра обороны Абхазии.

Из разных источников складывается такая картина. Отряд Сурикова-Мансура действовал в августе-октябре 1992 года в районе Гагр, Леселидзе, Гантиади, выходил на реку Псоу. Несколько главарей грузинских отрядов отправились на тот свет - их умело подрывали. Одну из грузинских банд, как мне рассказал русский доброволец той войны, возглавлял знаменитый советский футболист Тенгиз Сулаквелидзе. Но его пощадили за прошлые спортивные заслуги. Абхазы ликовали с гибелью каждого грузинского командира.

Именно тогда, как гласит молва, Суриков и завербовал Шамиля Басаева. Тот охотно пошел на сотрудничество с ГРУ и даже проявлял инициативу. (Это потом его перехватят саудовские спецслужбы.)

По нашей информации, тогда уже отставной полковник ГРУ в очередной раз оказался брошенным в «горячую точку». Благо и связи с Басаевым сохранялись. Операцию в дудаевской Чечне проводила тогдашняя Федеральная служба контрразведки, а курировать операцию по свержению Дудаева доверили полному дилетанту - физику-демократу Евгению Севастьянову. Нужно было наладить другой канал информации, независимый от «гэбэшников». Денег та операция поедала очень много. Именно Антон Суриков на месте разобрался в том, что вожди оппозиции, Автурханов и Лабазанов, представляют из себя мыльные пузыри и что все кончится провалом, после которого придется вводить в Чечню регулярные части.

Все предсказания сбылись. И тогда Сурикова бросили на контрпропаганду, создав исследовательскую группу «Феликс» - с одним компьютером и парой письменных столов. С такими вот «мощными ресурсами» в первую чеченскую кампанию велась информационная борьба с медиа-империей Гусинского. Силы были явно неравны.

Продолжались и контакты с Басаевым. Абхазский фронт сдружил двух людей «неправильной войны», и при встрече даже годы спустя они обнимались. Но очень быстро выяснилось, что Шамиль, почувствовав потерю интереса к нему Москвы после Абхазии, уже перевербован арабскими спецслужбами. А потом грянул Буденновск с сотнями заложников и капитуляцией целой страны перед отрядом одного Басаева.

- Как разразилась трагедия Буденновска? К лету 1995-го чеченские отряды были вытеснены в горы и стояли на грани поражения. В моем понимании рейд группы Басаева имел целью совсем не Буденновск, а Москву. Я верю Басаеву, который говорил о том, что у него просто кончились деньги на взятки милиции. В прессе проскальзывали сообщения о том, что в Минводах уже стоял «под парами» забронированный под чартерный рейс самолет. Зная, как делаются чартерные авиаперевозки в этом регионе, представляешь картину: приехала бы группа людей в аэропорт, погрузилась на борт - и помчалась прямиком в столицу. Там бы они сели в подогнанные к трапу автобусы и могли приехать в любую точку Москвы. Вряд ли они рванули бы на Кремль, но в столице есть множество важных объектов, которые можно взять внезапным налетом и обзавестись заложниками. Впрочем, об этом можно доподлинно узнать только у самого Басаева, - нехотя рассказал нам Антон Суриков.