156 Кб, 596x900какого фрага безграмотные рукожопы из GW и не только (Гэв Торп и пр.) везде понаписали "indomiTus (crusade & etc.)" == "непривычный (поход и пр.)" што ли ??!
может всё таки надо "неудержимый" ??!!
может всё таки надо "неудержимый" ??!!
>>0150 (OP)
Если корень dom, то по симметрии с про домо, то это "бездомный", если был бы свирепый, то это фуро, фуриозо, хотя словарь подсказывает значение "несваренный".
Итого - Крестовый поход Бомжей? Крестовый поход Несварения? Похоже, суп в этот раз был не очень хороший...
https://m.youtube.com/watch?v=OBg9ZAqBifQ
Если корень dom, то по симметрии с про домо, то это "бездомный", если был бы свирепый, то это фуро, фуриозо, хотя словарь подсказывает значение "несваренный".
Итого - Крестовый поход Бомжей? Крестовый поход Несварения? Похоже, суп в этот раз был не очень хороший...
https://m.youtube.com/watch?v=OBg9ZAqBifQ
>>0150 (OP)
Это высокий готик, а не латынь. На высоком готике индомитус это неудержимый.
Короче это британская тема термины и слова перехуяривать. Вспомни того же Артура Конан Дойля и его "дедукцию" которая индукция, прост слово понравилось
Это высокий готик, а не латынь. На высоком готике индомитус это неудержимый.
Короче это британская тема термины и слова перехуяривать. Вспомни того же Артура Конан Дойля и его "дедукцию" которая индукция, прост слово понравилось
>>1962
Смысл в том, что хуй проссышь, что такое высокий готик. Это типа латынь, но с английскими словами (на самом деле используются не англо-саксонские, т.е. грубо говоря, голландские, а французские слова в современном английском). Словообразование идет как как в эсперанто, точнее, как в диалекте идо.
При этом высокий готик хуй проссышь. То там слова строятся как в классической латыни, то хуй пойми как. Видно, у Геев сначала был латинист, а потом они стали слова перегонять через гугл-транслейт. Поэтому получился "Недомовитый", "Бездомный". Если это "Дикий", то почему тогда не "Несваренный?, в третьем значении по гугл-транслейту и такое есть.
Смысл в том, что хуй проссышь, что такое высокий готик. Это типа латынь, но с английскими словами (на самом деле используются не англо-саксонские, т.е. грубо говоря, голландские, а французские слова в современном английском). Словообразование идет как как в эсперанто, точнее, как в диалекте идо.
При этом высокий готик хуй проссышь. То там слова строятся как в классической латыни, то хуй пойми как. Видно, у Геев сначала был латинист, а потом они стали слова перегонять через гугл-транслейт. Поэтому получился "Недомовитый", "Бездомный". Если это "Дикий", то почему тогда не "Несваренный?, в третьем значении по гугл-транслейту и такое есть.
>>1953
не шарю в латыние, как смог:
суть в одной букве
корень domiT или domiN
in-domit-us
in=частица отрицания, us=окончание (прилогательное)
indomitus = непривычный
domitus = прирученный
domit = (это) приручает
indominus = неукротимый
не шарю в латыние, как смог:
суть в одной букве
корень domiT или domiN
in-domit-us
in=частица отрицания, us=окончание (прилогательное)
indomitus = непривычный
domitus = прирученный
domit = (это) приручает
indominus = неукротимый
>>1967
высокий готик и есть латынь, просто латынь сложная ))
низкий готик это все языки романской группы (произошедшие от латыни), в т.ч. английский.
Эсперанто искусственный язык сделанный современными лингвистами "по правилам", потому он так похож.
КМК, просто авторы GW известны своей "пиздатостью", ебашат отсебятину лишь бы пипл хавал ☺
высокий готик и есть латынь, просто латынь сложная ))
низкий готик это все языки романской группы (произошедшие от латыни), в т.ч. английский.
Эсперанто искусственный язык сделанный современными лингвистами "по правилам", потому он так похож.
КМК, просто авторы GW известны своей "пиздатостью", ебашат отсебятину лишь бы пипл хавал ☺
>>3609
Английский это германский язык.
Английский это германский язык.
>>3609
Латынь очень простая, она сложная, если интерпретировать гугл-перевод.
Крестовый поход индомитусов - это крестовый поход неодомашненных (но когда пишут про диких зверей, то их ен называют индомитусами), поэтому индомитус - недомовитый, чмо в своем доме, или бездомный, т.е. Крестовый бомжей.
Воркжопы обосрались, уволили людей, которые знали что-то в латыни, и выдали такое с помощью гугл-транслейта. Всякие -фурио - фукриозо у них уже были, а тут влепили такое вот словечко!
Буквально это "недомовитые", которые на свой дом забивают, хотя у них он есть. В худшем случае - это бичи и бомжи, бездомные, но для них другое слово есть, смотреть "Дигесты Юстиниана". И ох щит, боюсь, что это будут те же "индомитус".
Латынь очень простая, она сложная, если интерпретировать гугл-перевод.
Крестовый поход индомитусов - это крестовый поход неодомашненных (но когда пишут про диких зверей, то их ен называют индомитусами), поэтому индомитус - недомовитый, чмо в своем доме, или бездомный, т.е. Крестовый бомжей.
Воркжопы обосрались, уволили людей, которые знали что-то в латыни, и выдали такое с помощью гугл-транслейта. Всякие -фурио - фукриозо у них уже были, а тут влепили такое вот словечко!
Буквально это "недомовитые", которые на свой дом забивают, хотя у них он есть. В худшем случае - это бичи и бомжи, бездомные, но для них другое слово есть, смотреть "Дигесты Юстиниана". И ох щит, боюсь, что это будут те же "индомитус".
>>0150 (OP)
А может так и было задумано.
Этот крестовый поход разом и
Неукротимый - Жиля пришёл, всем пизды раздал, порядок навёл
Непривычный - новые нитакие как все Примарисы, возвращение примарха, так что непривычного для Империума дохуя. Можно ещё прикрутить, что для фанатов это необычно - наконец-то значимое событие в бэке, сюжет вперёд двинули, под это дело серьёзные изменения в правилах.
Неодомашненный (крестовый поход бомжей) - примарисы начинали как бомжи из лабораторий Коула и в процессе похода возвращались на родные миры своих чаптеров, воссоединялись с братьями и т.п. Можно сказать что и Жиля воскрес в чуждом ему мракобесном Империуме 40к и сам своего рода бомж.
А может так и было задумано.
Этот крестовый поход разом и
Неукротимый - Жиля пришёл, всем пизды раздал, порядок навёл
Непривычный - новые нитакие как все Примарисы, возвращение примарха, так что непривычного для Империума дохуя. Можно ещё прикрутить, что для фанатов это необычно - наконец-то значимое событие в бэке, сюжет вперёд двинули, под это дело серьёзные изменения в правилах.
Неодомашненный (крестовый поход бомжей) - примарисы начинали как бомжи из лабораторий Коула и в процессе похода возвращались на родные миры своих чаптеров, воссоединялись с братьями и т.п. Можно сказать что и Жиля воскрес в чуждом ему мракобесном Империуме 40к и сам своего рода бомж.
>>7155
Встает Азраэль мастер первым. Приближает к себе Саффон. Вставляет Саффон в Азраилову верзоху уд свой. Кряхтит гранд мастер от удовольствия, скалит в темноте зубы белые. Обнимает капеллана Белиал, вставляет ему смазанный рог свой. Ухает Саффон утробно. Белиалу Белафор заправляет, Белафору — Самаэль, Самаэлю — Разаик, Разаику — Асторан, Асторану — Сефарон, а уж ему липкую сваю забить и мой черед настал. Обхватываю брата боевого левою рукою, а правой направляю уд свой ему в верзоху. Широка верзоха. Вгоняю уд ему по самые ядра багровые. Он даже не крякает: привык, космодесантник-ветеран. Обхватываю его покрепче, прижимаю к себе, щекочу бородою. А уж ко мне Нефалор пристраивается. Чую верзохой дрожащую булаву его. Увесиста она — без толчка не влезет. Торкается, вгоняет в меня толстоголовый уд свой. До самых кишок достает махина его, стон нутряной из меня выжимая. Стону в ухо братское. Апотекарий кряхтит в мое, руками молодецкими меня обхватывает. Не вижу того, кто вставляет ему, но по кряхтению разумею — уд достойный. Ну, да и нет среди нас недостойных — всем механикус уды обновили, укрепили, обустроили. Есть чем и друг друга усладить, и врагов Империума наказать. Собирается, сопрягается гусеница космодесантная. Ухают и кряхтят позади меня. По закону братства сначала офицеры идут, а потом примарисы с перворожденными чередуются. Так Жилиман велел.
По вскрикам и бормотанию чую — примарисов черед пришел. Подбадривает гранд мастер их:
— Не робей, зелень!
Стараются молодые, рвутся друг другу в верзохи тугие. Помогают им смотрящие в темноте, направляют, поддерживают. Вот предпоследний молодой вскрикнул, последний крякнул — и готова гусеница. Сложилась. Замираем.
— Не забудим! — кричит Батя.
— Не простим! — гремим в ответ.
Шагнул Азраил. И за ним, за головою гусеницы двигаемся все мы. Ведет он нас в купель. Просторна она, вместительна. Теплою водою наполняется, заместо ледяной.
— Не забудем! Не простим! — кричим, обнявшись, ногами перебирая. Идем за Батей. Идем. Идем. Идем гусеничным шагом. Светятся муде наши, вздрагивают уды в верзохах. — Не забудем! Не простим!
Входим в купель. Вскипает вода пузырями воздушными вокруг нас. По муде погружается Азраил, по пояс, по грудь. Входит вся гусеница космодесантная в купель. И встает.
Теперь — помолчать время. Напряглись руки мускулистые, засопели ноздри молодецкие, закряхтели опричники. Сладкой работы время пришло. Окучиваем друг друга. Колышется вода вокруг нас, волнами ходит, из купели выплескивается. И вот уж подступило долгожданное, дрожь по всей гусенице прокатывается. И:
— Не забудем!! Дрожит потолок сводчатый. А в купели — шторм девятибалльный. — Не простим!! Реву в ухо Сефарона, а Нефалор в мое вопит: — Не забудем!!!
Импаратор, помоги нам не умереть… Неописуемо. Потому как божественно. Райскому блаженству подобно возлежание в мягких лонгшезах-лежаках после братского совокупления. Возлежим расслабленные. Гаснут огни в мудях. Пьем молча, дух переводим.
Мудро, ох мудро придумал Жилиман с гусеницей. До нее все по ложам разбивались, отчего уже раздор галактический начался. Теперь же парному наслаждению предел положен. Вместе грудимся, вместе и наслаждаемся. И мудрее всего то, что примарисы завсегда в хвосте гусеницы пихаются. Мудро это по двум причинам: во-первых, место свое они обретают в иерархии космодесантской, во-вторых, движение семени происходит от хвоста гусеницы голове, что символизирует вечный круговорот жизни и обновление ордена нашего. С одной стороны, примарисы певорожденных уважают, с другой — подпитывают. На том и стоим.
>воссоединялись с братьями
Встает Азраэль мастер первым. Приближает к себе Саффон. Вставляет Саффон в Азраилову верзоху уд свой. Кряхтит гранд мастер от удовольствия, скалит в темноте зубы белые. Обнимает капеллана Белиал, вставляет ему смазанный рог свой. Ухает Саффон утробно. Белиалу Белафор заправляет, Белафору — Самаэль, Самаэлю — Разаик, Разаику — Асторан, Асторану — Сефарон, а уж ему липкую сваю забить и мой черед настал. Обхватываю брата боевого левою рукою, а правой направляю уд свой ему в верзоху. Широка верзоха. Вгоняю уд ему по самые ядра багровые. Он даже не крякает: привык, космодесантник-ветеран. Обхватываю его покрепче, прижимаю к себе, щекочу бородою. А уж ко мне Нефалор пристраивается. Чую верзохой дрожащую булаву его. Увесиста она — без толчка не влезет. Торкается, вгоняет в меня толстоголовый уд свой. До самых кишок достает махина его, стон нутряной из меня выжимая. Стону в ухо братское. Апотекарий кряхтит в мое, руками молодецкими меня обхватывает. Не вижу того, кто вставляет ему, но по кряхтению разумею — уд достойный. Ну, да и нет среди нас недостойных — всем механикус уды обновили, укрепили, обустроили. Есть чем и друг друга усладить, и врагов Империума наказать. Собирается, сопрягается гусеница космодесантная. Ухают и кряхтят позади меня. По закону братства сначала офицеры идут, а потом примарисы с перворожденными чередуются. Так Жилиман велел.
По вскрикам и бормотанию чую — примарисов черед пришел. Подбадривает гранд мастер их:
— Не робей, зелень!
Стараются молодые, рвутся друг другу в верзохи тугие. Помогают им смотрящие в темноте, направляют, поддерживают. Вот предпоследний молодой вскрикнул, последний крякнул — и готова гусеница. Сложилась. Замираем.
— Не забудим! — кричит Батя.
— Не простим! — гремим в ответ.
Шагнул Азраил. И за ним, за головою гусеницы двигаемся все мы. Ведет он нас в купель. Просторна она, вместительна. Теплою водою наполняется, заместо ледяной.
— Не забудем! Не простим! — кричим, обнявшись, ногами перебирая. Идем за Батей. Идем. Идем. Идем гусеничным шагом. Светятся муде наши, вздрагивают уды в верзохах. — Не забудем! Не простим!
Входим в купель. Вскипает вода пузырями воздушными вокруг нас. По муде погружается Азраил, по пояс, по грудь. Входит вся гусеница космодесантная в купель. И встает.
Теперь — помолчать время. Напряглись руки мускулистые, засопели ноздри молодецкие, закряхтели опричники. Сладкой работы время пришло. Окучиваем друг друга. Колышется вода вокруг нас, волнами ходит, из купели выплескивается. И вот уж подступило долгожданное, дрожь по всей гусенице прокатывается. И:
— Не забудем!! Дрожит потолок сводчатый. А в купели — шторм девятибалльный. — Не простим!! Реву в ухо Сефарона, а Нефалор в мое вопит: — Не забудем!!!
Импаратор, помоги нам не умереть… Неописуемо. Потому как божественно. Райскому блаженству подобно возлежание в мягких лонгшезах-лежаках после братского совокупления. Возлежим расслабленные. Гаснут огни в мудях. Пьем молча, дух переводим.
Мудро, ох мудро придумал Жилиман с гусеницей. До нее все по ложам разбивались, отчего уже раздор галактический начался. Теперь же парному наслаждению предел положен. Вместе грудимся, вместе и наслаждаемся. И мудрее всего то, что примарисы завсегда в хвосте гусеницы пихаются. Мудро это по двум причинам: во-первых, место свое они обретают в иерархии космодесантской, во-вторых, движение семени происходит от хвоста гусеницы голове, что символизирует вечный круговорот жизни и обновление ордена нашего. С одной стороны, примарисы певорожденных уважают, с другой — подпитывают. На том и стоим.
>>7155
Встает Азраэль мастер первым. Приближает к себе Саффон. Вставляет Саффон в Азраилову верзоху уд свой. Кряхтит гранд мастер от удовольствия, скалит в темноте зубы белые. Обнимает капеллана Белиал, вставляет ему смазанный рог свой. Ухает Саффон утробно. Белиалу Белафор заправляет, Белафору — Самаэль, Самаэлю — Разаик, Разаику — Асторан, Асторану — Сефарон, а уж ему липкую сваю забить и мой черед настал. Обхватываю брата боевого левою рукою, а правой направляю уд свой ему в верзоху. Широка верзоха. Вгоняю уд ему по самые ядра багровые. Он даже не крякает: привык, космодесантник-ветеран. Обхватываю его покрепче, прижимаю к себе, щекочу бородою. А уж ко мне Нефалор пристраивается. Чую верзохой дрожащую булаву его. Увесиста она — без толчка не влезет. Торкается, вгоняет в меня толстоголовый уд свой. До самых кишок достает махина его, стон нутряной из меня выжимая. Стону в ухо братское. Апотекарий кряхтит в мое, руками молодецкими меня обхватывает. Не вижу того, кто вставляет ему, но по кряхтению разумею — уд достойный. Ну, да и нет среди нас недостойных — всем механикус уды обновили, укрепили, обустроили. Есть чем и друг друга усладить, и врагов Империума наказать. Собирается, сопрягается гусеница космодесантная. Ухают и кряхтят позади меня. По закону братства сначала офицеры идут, а потом примарисы с перворожденными чередуются. Так Жилиман велел.
По вскрикам и бормотанию чую — примарисов черед пришел. Подбадривает гранд мастер их:
— Не робей, зелень!
Стараются молодые, рвутся друг другу в верзохи тугие. Помогают им смотрящие в темноте, направляют, поддерживают. Вот предпоследний молодой вскрикнул, последний крякнул — и готова гусеница. Сложилась. Замираем.
— Не забудим! — кричит Батя.
— Не простим! — гремим в ответ.
Шагнул Азраил. И за ним, за головою гусеницы двигаемся все мы. Ведет он нас в купель. Просторна она, вместительна. Теплою водою наполняется, заместо ледяной.
— Не забудем! Не простим! — кричим, обнявшись, ногами перебирая. Идем за Батей. Идем. Идем. Идем гусеничным шагом. Светятся муде наши, вздрагивают уды в верзохах. — Не забудем! Не простим!
Входим в купель. Вскипает вода пузырями воздушными вокруг нас. По муде погружается Азраил, по пояс, по грудь. Входит вся гусеница космодесантная в купель. И встает.
Теперь — помолчать время. Напряглись руки мускулистые, засопели ноздри молодецкие, закряхтели опричники. Сладкой работы время пришло. Окучиваем друг друга. Колышется вода вокруг нас, волнами ходит, из купели выплескивается. И вот уж подступило долгожданное, дрожь по всей гусенице прокатывается. И:
— Не забудем!! Дрожит потолок сводчатый. А в купели — шторм девятибалльный. — Не простим!! Реву в ухо Сефарона, а Нефалор в мое вопит: — Не забудем!!!
Импаратор, помоги нам не умереть… Неописуемо. Потому как божественно. Райскому блаженству подобно возлежание в мягких лонгшезах-лежаках после братского совокупления. Возлежим расслабленные. Гаснут огни в мудях. Пьем молча, дух переводим.
Мудро, ох мудро придумал Жилиман с гусеницей. До нее все по ложам разбивались, отчего уже раздор галактический начался. Теперь же парному наслаждению предел положен. Вместе грудимся, вместе и наслаждаемся. И мудрее всего то, что примарисы завсегда в хвосте гусеницы пихаются. Мудро это по двум причинам: во-первых, место свое они обретают в иерархии космодесантской, во-вторых, движение семени происходит от хвоста гусеницы голове, что символизирует вечный круговорот жизни и обновление ордена нашего. С одной стороны, примарисы певорожденных уважают, с другой — подпитывают. На том и стоим.
>воссоединялись с братьями
Встает Азраэль мастер первым. Приближает к себе Саффон. Вставляет Саффон в Азраилову верзоху уд свой. Кряхтит гранд мастер от удовольствия, скалит в темноте зубы белые. Обнимает капеллана Белиал, вставляет ему смазанный рог свой. Ухает Саффон утробно. Белиалу Белафор заправляет, Белафору — Самаэль, Самаэлю — Разаик, Разаику — Асторан, Асторану — Сефарон, а уж ему липкую сваю забить и мой черед настал. Обхватываю брата боевого левою рукою, а правой направляю уд свой ему в верзоху. Широка верзоха. Вгоняю уд ему по самые ядра багровые. Он даже не крякает: привык, космодесантник-ветеран. Обхватываю его покрепче, прижимаю к себе, щекочу бородою. А уж ко мне Нефалор пристраивается. Чую верзохой дрожащую булаву его. Увесиста она — без толчка не влезет. Торкается, вгоняет в меня толстоголовый уд свой. До самых кишок достает махина его, стон нутряной из меня выжимая. Стону в ухо братское. Апотекарий кряхтит в мое, руками молодецкими меня обхватывает. Не вижу того, кто вставляет ему, но по кряхтению разумею — уд достойный. Ну, да и нет среди нас недостойных — всем механикус уды обновили, укрепили, обустроили. Есть чем и друг друга усладить, и врагов Империума наказать. Собирается, сопрягается гусеница космодесантная. Ухают и кряхтят позади меня. По закону братства сначала офицеры идут, а потом примарисы с перворожденными чередуются. Так Жилиман велел.
По вскрикам и бормотанию чую — примарисов черед пришел. Подбадривает гранд мастер их:
— Не робей, зелень!
Стараются молодые, рвутся друг другу в верзохи тугие. Помогают им смотрящие в темноте, направляют, поддерживают. Вот предпоследний молодой вскрикнул, последний крякнул — и готова гусеница. Сложилась. Замираем.
— Не забудим! — кричит Батя.
— Не простим! — гремим в ответ.
Шагнул Азраил. И за ним, за головою гусеницы двигаемся все мы. Ведет он нас в купель. Просторна она, вместительна. Теплою водою наполняется, заместо ледяной.
— Не забудем! Не простим! — кричим, обнявшись, ногами перебирая. Идем за Батей. Идем. Идем. Идем гусеничным шагом. Светятся муде наши, вздрагивают уды в верзохах. — Не забудем! Не простим!
Входим в купель. Вскипает вода пузырями воздушными вокруг нас. По муде погружается Азраил, по пояс, по грудь. Входит вся гусеница космодесантная в купель. И встает.
Теперь — помолчать время. Напряглись руки мускулистые, засопели ноздри молодецкие, закряхтели опричники. Сладкой работы время пришло. Окучиваем друг друга. Колышется вода вокруг нас, волнами ходит, из купели выплескивается. И вот уж подступило долгожданное, дрожь по всей гусенице прокатывается. И:
— Не забудем!! Дрожит потолок сводчатый. А в купели — шторм девятибалльный. — Не простим!! Реву в ухо Сефарона, а Нефалор в мое вопит: — Не забудем!!!
Импаратор, помоги нам не умереть… Неописуемо. Потому как божественно. Райскому блаженству подобно возлежание в мягких лонгшезах-лежаках после братского совокупления. Возлежим расслабленные. Гаснут огни в мудях. Пьем молча, дух переводим.
Мудро, ох мудро придумал Жилиман с гусеницей. До нее все по ложам разбивались, отчего уже раздор галактический начался. Теперь же парному наслаждению предел положен. Вместе грудимся, вместе и наслаждаемся. И мудрее всего то, что примарисы завсегда в хвосте гусеницы пихаются. Мудро это по двум причинам: во-первых, место свое они обретают в иерархии космодесантской, во-вторых, движение семени происходит от хвоста гусеницы голове, что символизирует вечный круговорот жизни и обновление ордена нашего. С одной стороны, примарисы певорожденных уважают, с другой — подпитывают. На том и стоим.