>>49695
Мне двадцать с небольшим, и я скучный человек. Повторяю, как заклинание: я! скучный! человек!.. Слова теряют смысл, рассыпая его вдоль дороги хлебными крошками, и недоуменно переглядываются. Что значит "Я"?! Что значит "Скучный"?!
Что значит: "Человек"?!
- ...вы неправильно начинали. Дело не в силе. Дело не в мастерстве. Дело совсем в другом; в малом. Просто надо очень любить этот лук...
Роговой наконечник скользнул в ушко тетивы сам собой.
- ... очень любить эту стрелу... Тетива, скрипя, поползла назад, к плечу.
- ...надо очень любить свою родину, этот забытый богами остров на самой окраине...
Медное жало вопросительно уставилось на красавчика-Антиноя: ты понял? не понял? жаль...
- ...надо очень, очень любить свою жену... своего сына...
Мне понравилось убивать. К чему лгать самому себе? - Понравилось. Я плохо помню, как это происходило; вернее, я вовсе ничего не помню. Но главное осталось: удовольствие. На войне убивают иначе. По-человечески. В спину, исподтишка; как получится. А вчера я убивал, как бог. У себя дома. Смеясь. "Радуйся!" - приветствовали родные стены, мерцая копотью; "Радуйся!" приветствовала чужая смерть. Я радовался. Дом и бойня слились воедино, перепутались, словно два локона на одной подушке: рыжий и... рыжий. Мой спутник! друг детства! мой буян Эврилох, мечтавший о заветной тысяче и пошедший на корм лупоглазым рыбам - ты бы оценил. Жаль, не дожил. И нечего пялиться из дальнего угла, обиженно дергая щекой.
Вокруг меня - царство мертвых. Я в Аиде.
Тени смутной толпой бродят по террасе. Ждут. Вон тщеславный забияка Агамемнон, надгробный памятник державе Пелопидов от эфиопов до гипербореев. Голый, только что из ванной; шея рассечена секирой до ключицы. Вон малыш Лигерон: пузырится черной, ядовитой кровью. Как и Парис-троянец: в смерти Не-Вскормленный-Грудыо и Петух Мужей сделались похожи больше, чем близнецы. Вон Аякс-Большой: меч смешно торчит из подмышки. Мама. Отвернись, мама! Пожалуйста... Ладно, я отвернусь вместо тебя. Измочаленный Паламед лежит грудой падали; чудом сохранилась кисть правой руки. Блеск перстней режет глаза. Рядом тихо плачет Эней Анхизид. Он всегда плачет: в бою, на пиру, при смерти. Сколько помню, всегда.
Мы звали его - Дакриостат.
Плакса.
Мне больно вспоминать. Их несуразно много вокруг - теней. Ждущих. Жаждущих. Грядущим аэдам, этим ангелам-пройдохам, придется тяжко: слушатели не запомнят даже половины имен. Слушатели будут браниться. Вместо ломтя свинины швырнут черствую корку. Запутаются в нити чужой жизни, в нитях, в клубке, в паутине, сетях, тенетах...
Меня это беспокоит?
Ни капельки.
Черная овца моей памяти блеет в испуге, предчувствуя ласку бронзы. Был корабль, стала - овца. Было море, острова, ветер и небо - теперь овца. Жертва. Скоро отворятся жилы, и воспоминания густой струёй брызнут наружу. Жизнь за память. Я буду поить вас, друзья мои, враги мои, я буду гнать одних и привечать других, по своему выбору поднося чашу со странным, чудовищным, умопомрачительным напитком: кровью памяти Одиссея. Хитреца Одиссея. Героя Одиссея. Ах да, я уже говорил...
Чтобы вернуться, я должен был уйти.
Теперь, чтобы вернуться, мне надо вернуться.
- Боги, за что караете ?
Раньше так взывали чуть слышно, подразумевая меня. Скоро будут взывать громко, опять-таки подразумевая меня. Раньше - это значит давно, когда мир был большим, а я маленьким. Мир, собственно, и тогда был мал. Итака - вот и весь тебе мир, окруженный кипящим пределом моря. Но для рыжего сорванца ничего большего не представлялось. Скоро - это значит близко, на пороге, когда мир станет маленьким, а я большим.
Сейчас - это значит сейчас. Между "раньше" и "скоро".
Между движущимися скалами Симплегадами.
Вот-вот сомкнутся.
- Дядя Одиссей, мне надоело играть, - говорил малыш Лигерон, прежде чем отречься от гнева и надеть новый доспех. - Я устал, дядя Одиссей. Я боюсь, что выиграю.
- Не бойся, - отвечал я.
- Дядя Одиссей, мне надоело играть, - он повторяет это вновь и вновь, тенью отступая в седую мглу, едва я подымаюна него взгляд. - Здесь скучно. Это плохая игра. Можно, я поиграю во что-нибудь другое? Например, буду пахарем? Или рыбаком?
- Поиграй в царя мертвецов, - отвечаю я. Зная, что это жестоко, но не в силах поступить иначе.
- Ладно. Только недолго, хорошо?
- Хорошо.
Навсегда - это ведь недолго, правда?
Вчера они клялись, что воздвигнут храм Одиссея Возвращающегося. Я испугался. Я не знал, что делать. Я и сейчас не знаю.
Пока еще не знаю.

Я тоже хочу запостить пасту.

Тогда Антоний распределил участки вала и лагерные ворота между отдельными легионами; он рассчитывал, что соперничество заставит солдат сражаться еще лучше, а ему так будет виднее, кто ведет себя мужественно и кто трусит. Третий и седьмой легион взяли на себя ту часть вала, что примыкала к бедриакской дороге, восьмой и седьмой Клавдиев встали правее, тринадцатый устремился к Бриксийским воротам. Наступило короткое затишье: солдаты свозили с соседних полей мотыги и заступы, тащили лестницы и длинные шесты с укрепленными на концах железными крючьями. Но вот бойцы выстроились тесными рядами вплотную друг к другу, взметнулись над головами щиты, и черепаха двинулась к валу. Однако обе стороны владели римским искусством ведения боя: вителлианцы обрушили на наступавших огромные камни, панцирь черепахи закачался, изогнулся и треснул, вителлианцы стали вонзать в щели дроты и копья: крыша из щитов распалась, и груды растерзанных трупов покрыли землю. И снова наступило затишье. Ни приказы, ни подбадриванья не действовали больше на обессиленных солдат. Тогда полководцы указали солдатам на Кремону и пообещали отдать им город на разграбление.

Прав ли Мессала, утверждающий, будто план этот придумал Горм, или следует больше полагаться на слова Гая Плиния, который обвиняет во всем Антония, — решить нелегко; и Горм, и Антоний давно забыли, что такое порядочность и честь, и оба были готовы на самые ужасные преступления. Ни кровь, ни раны не могли больше удержать солдат. Они подкапывают валы, таранят ворота, снова строят черепаху и по щитам, образующим ее панцирь, по спинам товарищей устремляются на вителлианцев, вырывают у них оружие, хватают их за руки. Мертвые скатываются во рвы, увлекая живых, истекающие кровью цепляются за раненых и стаскивают их за собой. Многоликая смерть обращает к гибнущим то одно, то другое свое лицо.

Главную тяжесть боя, соревнуясь в храбрости, приняли на себя третий и седьмой легионы. Антоний со вспомогательными войсками устремился им на помощь. Вителлианцы не выдержали столь упорного натиска; видя, что их дроты отскакивают от панциря черепахи, они обрушили на нападающих баллисту. Машина раздавила множество солдат и на мгновенье расстроила их ряды, но, падая, увлекла за собой верхнюю площадку вала и зубцы, ее прикрывавшие. Одновременно под градом камней осела стоявшая рядом башня. В образовавшуюся брешь устремились, построившись клиньями, солдаты седьмого легиона. В это же время третий легион топорами и мечами разбил ворота. Первым ворвался в лагерь, как утверждают в один голос все авторы, солдат третьего легиона Гай Волузий. Разбросав тех, кто еще сопротивлялся, он взбежал на вал и, вставши там на виду у всех, объявил, что лагерь взят. За ним, в то время как охваченные паникой вителлианцы скатывались с вала, последовали остальные. На всем пространстве между лагерем и стенами Кремоны шла кровопролитная резня

Сорок тысяч вооруженных солдат вломились в город, за ними — обозные рабы и маркитанты, еще более многочисленные, еще более распущенные. Ни положение, ни возраст не могли оградить от насилия, спасти от смерти. Седых старцев, пожилых женщин, у которых нечего было отнять, волокли на потеху солдатне. Взрослых девушек и красивых юношей рвали на части, и над телами их возникали драки, кончавшиеся поножовщиной и убийствами. Солдаты тащили деньги и сокровища храмов, другие, более сильные, нападали на них и отнимали добычу. Некоторые не довольствовались богатствами, бывшими у всех на виду, — в поисках спрятанных кладов они рыли землю, избивали и пытали людей. В руках у всех пылали факелы, и, кончив грабеж, легионеры кидали их, потехи ради, в пустые дома и разоренные храмы. Ничего не было запретного для многоязыкой многоплеменной армии, где перемешались граждане, союзники и чужеземцы, где у каждого были свои желания и своя вера. Грабеж продолжался четыре дня. Когда все имущество людей и достояние богов сгорело дотла, перед стенами города продолжал выситься один лишь храм Мефитис, сохранившийся благодаря своему местоположению или заступничеству богини.

Так, на двести восемьдесят шестом году своего существования, погибла Кремона. Ее основали в те времена, когда в Италию вторгся Ганнибал, при консулах Тиберии Семпронии и Публии Корнелии, как передовую крепость, выдвинутую против транспаданских галлов и других народов, которые могли нахлынуть из-за Альп. Впоследствии благодаря притоку колонистов, удачному расположению на водных путях, плодородию почвы, мирным отношениям и родственным связям с окружающими племенами город окреп и расцвел. Внешние войны его не коснулись, гражданские же принесли горести и беды. Антоний, стыдясь преступлений, которым он потворствовал, чувствуя, что ненависть к нему все растет, издал приказ, запрещающий кому бы то ни было держать в неволе жителей Кремоны. Пленные эти оказались для солдат невыгодной добычей, так как вся Италия единодушно и с отвращением отказывалась покупать рабов, захваченных таким образом. Солдаты стали их убивать; прослышав об этом, родные и друзья начали тайком выкупать своих близких. Вскоре потянулись на прежние места уцелевшие жители, вновь зашумели рынки, отстраивались разрушенные храмы. Щедрую помощь оказывали Кремоне соседние муниципии, и Веспасиан со своей стороны поощрял жителей восстанавливать город.

>>50176

> Тут контингент

Аутист из Москвы написал книгу о себе, «чтобы другим было полегче»

Знакомьтесь: Никита Щирук, 21 год, аутизм. Человек с иными возможностями, а также наблюдательным умом и литературными задатками. Для нас, объединенных Фейсбуком родителей детей с аутизмом, его иные возможности бесценны: они помогают нам понимать бездонный внутренний мир собственных сыновей и дочерей.

Во дворе школы, на подсобке, кто-то написал граффити: «Люби ее такой, какая она есть».

К этой надписи подходит и родина, и жизнь, и школа, и семья. Вот я и люблю, свою жизнь, такой, какая она есть. Аутизм как качели – то вверх, то вниз. То отпустит, то снова захватит.

Аутизм ломает жизнь и судьбу, как самого аутиста, так и его родителей. Отказаться от ребенка, или отказаться от своей собственной жизни – каждый решает сам. Жить рядом с аутистом очень трудно.

Я аутист, мне 21 год. Все это я понимаю, но быть, как все, я не могу, и не смогу никогда. Аутисту сложно жить: надо бороться с собой постоянно, чтобы быть таким, как все. Борьба изматывает, и аутизм усиливается. Если борьбы мало, то жить хорошо.

Без помощи я жить не смогу — теряюсь.

А жизнь – это потрясающе!

Какой я аутист?

Прочитал, как взрослые аутисты из США отвечают на вопрос: «Кто такие аутисты?» У них получилось много разных ответов. А я не могу ответить на этот вопрос. Я не знаю, кто эти незнакомые мне люди. В США они, наверное, общаются между собой, а я, в Москве, не общаюсь с другими аутистами. Мне негде с ними общаться.

Могу только ответить на вопрос «Какой я аутист?»

У меня хорошая память. Я не тихий, чаще веселый чем грустный, конфликтный, любознательный, чистоплотный, пунктуальный.

У меня много интересов: телевидение и радио всех времен и народов, политика, страны, их флаги, гимны, кино, музыка, история, интернет, религии. Я могу поговорить на любую тему.

"Поймать на лжи" я не могу. Я точно могу сказать, что факты, которые мне говорят, не сходятся – я их хорошо помню. Но не могу "обвинить во лжи". Для меня это лишь неправильный ответ или информация. Как перестать быть доверчивым, я не знаю. Я всем доверяю. Мое мышление больше похоже на компьютер.

Компьютерные игры меня не интересуют. Я не воспринимаю окружающий мир как единое целое, я вижу его в мелких деталях. В любом деле, в любой сфере для меня важны детали и подробности.

Я очень хорошо чувствую хороших и плохих людей. Многие делают улыбки, но я знаю, что они злые. Если рядом кто – то скандалит, или сильно спорит, то я могу заболеть с высокой температурой. Когда я был маленьким, из–за скандалов очень часто болел. С возрастом я стал физически больше, мой рост 180 см, но я не стал крепче. Это как одна таблетка зла на 10 кг веса. Так и злые люди действуют на меня.

Мне стало легче не потому, что я к ним привык, а потому, что я стал больше весом и ростом. Зло побеждало маленького Меня, а сейчас уже не побеждает. У меня есть планы на жизнь, и я верю, и надеюсь, что мои планы сбудутся. Я люблю эту жизнь. Она для меня разная и плохая, и хорошая. Я научился находить свое равновесие.

На каждый минус есть свой плюс.

Об интеллекте

Часто мне приходилось проходить разные комиссии, помню одну в 7 лет.

Врач пыталась у меня что – то спросить, но я ее не слушал. Увидел на столе картинки. Быстро их взял и понял, что это алфавит.

Разложил по порядку на столе. Не хватало буквы «ы». Это для меня была катастрофа, как в паззле, когда не хватает деталей. Я уже вдохнул поглубже, чтобы начать кричать. Но мама нашла весомый аргумент: «Приходили маленькие дети и потеряли букву «ы».

Что взять с малышей, я на них не обижался никогда. В общем, моя истерика прошла мимо.

Врач уже поняла, что я не отсталый. И стала задавать вопросы: «Чем девочка отличается от куклы? Чем самолет отличается от птицы?». Я ответил, что когда девочка вырастет, то станет женщиной, а кукла – нет. Птица когда летит, машет крыльями, а самолет нет.

В справке мне врач написала: «Отвечает нестандартно». А правильный ответ я узнал намного позже, надо было сказать: одушевленное и неодушевленное.

Где меня учить, было непонятно. Под отсталого я не подходил, а школьные правила поведения даже не думал соблюдать. В 7 лет я вообще никаких команд не выполнял. Сам себе был генерал. Был необучаемым. Мама меня выучила. Комиссиями меня мучили каждый год.

Про память

"Это не девочка в розовой шапочке. Это я, Никита. Шапку мне мама связала, других ниток не было".

Моя память устроена не так, как у нормальных людей. Я помню, когда был совсем маленьким, очень любил телик и шоколад. Я любил есть шоколад, когда смотрел мультик, и при этом смотреть на себя в зеркало.

Я хотел объединить себя и все, что я люблю. Мне казалось, что если я приложу руки к экрану телика, то все будет вместе со мной. Также проверял, могу ли я попасть в мультик. Но быстро понял, что не получится.

Мультфильмы я любил, особенно про «Простоквашино», Телепузиков, Вуди Вудпекера. Вечерами, когда по программе их не было, я прокручивал в памяти все серии какого-либо мультфильма и веселился от души. Так был занят этим, что иногда становился весь мокрый – я же участвовал в мультике, это как болельщики в футболе, неизвестно кто больше устает. И это все происходило при выключенном телевизоре – родители не могли понять, что со мной происходит. Когда вырос, то смог объяснить, потому что я это все помню.

В любимом мультфильме совмещалось все: интересное действие, веселая музыка, меняющиеся картинки, последовательность действий. Также мне запоминалось мое ощущение: я чувствовал себя счастливым человеком. Это объяснение для взрослых, а для детей – мне было просто хорошо. Что такое счастье, я тогда не знал.

Про целителя и булочки

"Любимая зубная щетка на ножках. И еще мне купили часы. Зубы можно чистить, не снимая их. Они водонепроницаемые".

Меня привели к целителю. Он вокруг меня шептал, плевал на меня водой, жег свечки, щекотал чем–то, включил какую–то странную музыку. Я веселился от души. Рядом с целителями была пекарня и булочная с горячей выпечкой.

Я бы туда ходил каждый день. Люблю свежие булочки. Да еще столько развлечений. Но визит стоил дорого. Целитель сразу сказал, что мое заболевание и ДЦП неизлечимы. Мы ему поверили, и мама прошла его курсы обучения. Там и научили медитации, массажу и еще всякому разному.

Не развивайте свои экстрасенсорные способности! С этим невозможно жить. Очень мало здоровых и счастливых людей вокруг. Чужая боль сильно чувствуется. Правда, это помогло маме понять меня лучше. Как мне трудно жить, с повышенной чувствительностью.

Целитель честно сказал, что мне нельзя гипноз и иглоукалывание. Реакция может быть непредсказуемая и неуправляемая. Это хорошо помогает при заикании, тугоухости, энурезе.

То, что он не говорил на приеме, он хорошо объяснял на курсах, за очень большие деньги. Помог ли мне целитель? Конечно помог. Мамы не было дома. Ей надо было работать, чтобы оплатить учебу. Я делал, что хотел, и ел любимые свежие булочки. Мне было 7 лет. Мне хватало хлеба и зрелищ.

О том, как я придумал себе древнее имя

В 2006 году мне было чуть больше 13 лет. Меня пригласили психологи на занятия в реабилитационный центр, зимой. Нас было четверо ребят.

На мой взгляд, психологи задавали странные вопросы. Но я все равно на них отвечал. Все отвечали. Психолог просила нарисовать несуществующее животное.

Я удивился. Если животное не существует, то как же я могу его нарисовать.

Но психолог настаивала. Пришлось нарисовать несуществующую утку с зелеными перьями. Она летом плавала в пруду. А зимой пруд замерз, и утка там не существовала. Я шел мимо и видел, что ее там нет.

Рисовать я не умел. Но мне не хотелось плохо выглядеть, и я ее нарисовал. Потом спрашивали, как друзья произносят имя. Например: Саша – Саня, Сергей – Серый. Я сказал, что меня называют Кузя. А когда спросили почему, я не задумываясь ответил, что Кузя – это древнее имя Никиты. Мне поверили.

Не поверил, только один человек. Моя мама не могла поверить, что все это говорю я, и еще рисую. Не ожидала она от меня такого. Не знаю, какие выводы сделали психологи, но мама свои выводы сделала. Мы дома обсуждали эту встречу с психологами, смеялись.

>>50181
Странные вопросы у психологов, аутистам они не подходят. Надо заменить их.

Про совесть

Когда мне было 3 года, во дворе были вот такие облезлые качели. И все, других не было".

Почемучкой я не был. В детстве я вообще не задавал никаких вопросов. Где-то в 11 лет спросил у мамы: «Что такое совесть?».

Мама часто повторяла, что совести у меня нет. Про чувство нравственной ответственности за свое поведение перед окружающими людьми, мне как–то было непонятно. А вот про угрызение совести, я уже начал понимать: чтобы не обвинять себя потом в чем–то. Я стал понимать: если скрыл что–то и избежал наказания, то внутри меня все равно что–то мучает. Оказалось это совесть, и от нее никуда не спрятаться.

Появилось чувство вины. Очень важно, чтобы объяснили, в чем я виноват. Мне важно было это понять в 11 лет. Нельзя жить с чувством вины, это очень плохо действует на психологическое состояние. Да и сейчас, в 21 год, мне очень важно, чтобы мне сказали: «Это не твоя вина».

Часто чувствую себя виноватым. Вроде бы все делал правильно, а получается – неправильно. Этот мир так устроен, что мне очень трудно в нем разобраться. Особенно трудно в отношениях с людьми.

Про благотворительность и соленые огурцы

В большой, большой стране жила-была маленькая девочка.

Все взрослые ходили на работу, а дети – в детский сад. Это было обязательно. Исключением для детей были бабушки, а для взрослых – тюрьма.

В то время нельзя было опоздать. Начинали работать в 8 часов, и сад открывали в 8 часов. Маленькую девочку приводили в сад очень рано, чтобы успеть доехать до работы. Сторож пропускал ее в здание. И девочка сидела у закрытой двери в группу, на маленьком стульчике и ждала, каждое утро.

Первой из взрослых приходила толстая повариха. Наверно, очень добрая тетка. Она жалела маленькую девочку и одаривала ее огромным куском соленого огурца. Девочка не могла его бросить под стульчик. Она боялась, что ее больше не пустят так рано в сад, ее будут ругать родители, ей придется одной мерзнуть на улице. По этой же причине она боялась отказаться от угощения. И маленькой девочке приходилось есть каждое утро соленый огурец, натощак. Повариха была очень довольна собой.

Прошло много времени. Страна стала поменьше, и на работу можно опоздать из–за пробок. Девочка выросла, и всю свою жизнь она помнит запах тех соленых огурцов. Она их ненавидит и не ест.

Добрая тетка–повариха, наверное, гордилась собой.

Многие говорят, что занимаются благотворительностью. Пожалуйста, благодетели, не надо на Новый год дарить конфеты детям, которым нельзя их есть. Не надо устраивать для ребенка-аутиста праздники, как для других детей. Новый год с Дедом Морозом и Снегурочкой, праздники с раскрашиванием лица, с мороженым и чаепитиями, все это хорошо другим, но не аутисту. И клоунов не надо, я ненавижу их всю свою жизнь (как соленые огурцы). Большая часть благотворительности выливается в кошмар, и сразу, и после праздников.

Хорошо бы собрать все деньги, потраченные на праздники за 18 лет, и построить удобные и уютные социальные деревни для аутистов. Там хорошо и гулять на воздухе, и работать, не выезжая за пределы. И маленьким можно помогать там же. Нужен сад, огород, курицы, кошки, пруд с маленькими рыбками, удобные домики, пони для малышей. И не важно, что это далеко от города и за забором. Главное, что там – нам жить хорошо.

Как удобно подарить конфеты, позвать клоуна и Деда Мороза. И как не удобно, когда нам нужно совсем другое, очень важное – наша жизнь.

Настоящие люди – это малыши

Когда я вижу малышей, до двух лет, на улице, получаю массу положительных эмоций.
Они не умеют ничего плохого, и не знают о плохом ничего. А самое главное – от них не исходит энергия, которая исходит от большинства взрослых. Чувствую ее, и она мне не нравится.

И капризные малыши мне нравятся. Они быстро меняют свое настроение. Это большое преимущество.

Я точно знаю, что мальчики отличаются от девочек не только по цвету одежды. Девочки – это другой мир. Мальчики склонны к систематизации. Поэтому мальчику, и аутисту тоже, лучше общаться с мужчинами. Или с женщинами–левшами.

Ехал в автобусе с мальчиком 4 – 5 лет и его дедом. Прослушал все, что его интересует. В цирке – главное, что тигры настоящие. А запомнилось ему там больше всего то, что он уронил сосиску в тесте.

И не понимал он, зачем так рано елки ставить. Увидел ее на улице. До Нового года еще так долго ждать (полтора месяца). Мы с ним были согласны, теряется чувство праздника. Интересно было его слушать. Приятная была поездка.

Про речь

Внутренняя речь – есть у всех людей, и она молчаливая. Это общение человека с самим собой, чтобы ставить и решать жизненные задачи.

У меня она тоже есть, но болтливая. Проще говоря, я думаю вслух. Сейчас, в 20 лет — иногда. В 10 лет – всегда. Это не разговор с кем–то еще. Это озвученная внутренняя моя речь.

Речь других людей для меня лучше однозначная. Не должно быть различного понимания смысла слова.

Русский язык имеет много смыслового шума. К этому добавляется психологический шум: чувствую людей. Гнев или печаль мешают воспринимать речь. Настроение хорошее – легче, плохое — сложнее.

В России жизнь аутисту усложняет богатый русский язык. Меня спас словарь С. И. Ожегова.

Слова: потрясающе, великолепно, замечательно, прекрасно, молодец – мои любимые слова, произносимые с 4 лет.

Вывод: будь веселый и добрый, слушай хорошую музыку, общайся с кошками.

***

PS: У Никиты и его мамы Ольги Николаевны готов макет электронной книги рассказов с фотографиями. Не хватает малого – подсказки, как издать ее с наименьшими затратами. Никита попробовал загрузить свою книгу на Фейсбук – в результате текст исчез и из сети, и из домашнего компьютера. Пришлось восстанавливать его заново.

Кстати, читатели у Никиты уже есть: на Фейсбуке у него 166 подписчиков.

>>50186
Ну вот пример девочки аутистки.

У меня дочь болеет аутизмом. Сейчас ей семь лет.
В статье очень много такого, что присуще и ей. Это и истерики по поводу недостающей буквы "ы". У нас случаются истерики из-за того, что не в том порядке ходим на улицу. Сначала мы идём во двор, затем на улицу Н, затем в макдональдс, а потом куда-то ещё. Если нарушить этот порядок - истерика.
А ещё она не разговаривает с другими. С компьютером, телевизором, игрушками - запросто. А вот с людьми - нет. Сейчас появились сдвиги и я вижу, насколько трудно ей себя перешагивать, чтобы обратиться речью к самым близким. Это как в детстве раннем боишься обратиться к продавщице, к примеру, в магазине - сильнейший стресс. У неё такой барьер непреодолимый со всеми людьми вокруг.
А ещё видно, как она чувствует людей. Не знаю, как ей это удаётся. Нехороших людей сразу распознаёт и реагирует соответственно - старается как можно скорее скрыться от них. Если не получается - истерика.
В течение 3 лет мы пытались устроить её в спец-садик. Однако, наше законодательство устроено таким образом, что медико-педагогическая комиссия решает, пригоден ли ребёнок к получению государственных образовательных услуг, и для того, чтобы изменить решение той или иной толстой курицы, восседающей там на троне, нужно сменить муниципалитет, который является учредителем всех образовательных институтов в регионе проживания. Другими словами, если хочешь попробовать опротестовать их решение - меняй район проживания.
Я не знаю, каким образом дочь их чувствует, но у неё истерика начиналась всякий раз, как мы только подходили к дверям, где эта комиссия заседает. Сначала мы не понимали причину её такой реакции, но после второго года хождения туда, нам глава этой комиссии раскрыла глаза. Цитата: "Получает услуги просящий, а вы тут требуете." Сказано это было в контексте того, что мы уже стали возмущаться тому, почему дочь признают "не подлежащей дошкольному образования" на основе 5-минутной аудиенции, когда перед 7 взрослыми злыми тётками, 4-х летнему нездоровому ребёнку необходимо ответить на вопросы психологического тестирования.
В итоге, в спецсад мы ходим только два раза в неделю на 30-минутные занятия у психо-невролога. Супруга вынуждена всё время проводить с дочерью. Хорошо, что хоть пока есть силы работать у меня, хватает на все наши нужды.
Надеемся на лучшее - сдвиги есть. После заезда в областную психушку, нам назначили лечение, которое назначают при шизофрении. Советское такое лечение. Тётки в возрасте, которые сожрали собаку на таких детях и случаях делали назначение. Так вот в нашем случае сдвиги стали заметны уже через месяц. Дочка стала более общительной, спокойной и сильно стала продвигаться в социализации. Хотим очень надеяться на то, чтобы суметь вытащить её и сделать нормального человека.

Похоже ведь на Рин в плане общения. Может у Рин всё же лёгкая форма аутизма?