В один прекрасный дождливый день я сидел дома и катал ммрчик. Шла стадия раннего лейнинга, я играл на анти-маге, и со мной на лайне стояла цмка. Вдруг из-за кустов вылетает хук вражеского пуджа, который оставляет мне 50 хп, после чего я умираю от рота, не успев своими кривыми пальцами нажать на блинк.
Я тут же начал кричать на цмку, ведь это ее задача - покупать варды и ставить их на карте. Пока я пояснял ей за ее хуевую игру, в голове я успел предположить, что на цмке играет какая-нибудь тупая пизда. Мои предположения подтвердились, когда эта тварь включила микрофон, пытаясь как-то со мной контактировать.
- Заткни свое мерзкое еблище, - скомандовал ей я, не дав договорить.
В ответ эта дура что-то проблеяла, но мне уже было наплевать. Фарм проседал, мне нужно было сконцентрироваться. Несмотря на раннюю смерть, бф был готов уже на 14й минуте, что очень неплохо даже по всеобщим меркам, а уж для меня так и подавно.
Решив сменить гнев на милость, я сказал цмке, что она неплохо отгоняла вражеского урсу, который вечно пытался настакать на мне когти. Моя похвала тут же нашла отклик:
- Я старалась, - ответила безмозглая пизда.
- Еще бы, для тебя даже в игру-то зайти - задача не из легких, - подумал я.
Несмотря на все презрение к этой твари, сперматоксикоз постепенно брал свое:
- Из какого ты города? - спросил я, пытаясь изображать безразличие бывалого альфача.
- Из Сыктывкара, - ответила она.
- О, это недалеко, - ответил я.
Мой дом располагался в поселке, неподалеку от ее города. По выходным мы с ребятами садились в микроавтобус дяди Лёни, местного алкаша, который за бутылку водки был готов везти хоть в ад, и отправлялись на районную ярмарку, где мы с парнями катались на каруселях, обнимались и ели сладкую вату.
- Была на ярмарке когда-нибудь? - спросил я у своей новой самки.
- Нет, но всегда хотела туда сходить, - ответила она.
- Го в субботу сходим, говорят там привезут цирк со смешными одноногими карликами, - так я начал свое наступление на ее влагалище.
- А почему бы и нет, - игриво ответила она.
Доиграв катку, мы добавились в скайпе и долго болтали. Был пятничный вечер, встретиться мы должны были уже завтра, и для пущей романтики я решил не просить ее фотку, чтобы потом, когда я ее увижу, сказать ей, что она мне сразу понравилась по общению и внутреннему миру, хотя, конечно, если она окажется стрменой, то я просто сделаю ноги и кину ее в чс.
Спал я плохо, всю ночь представляя, как она может выглядеть и в каких позах я буду присовывать ей уже этим вечером.
На утро я пошел к дяде Лёне, распинал его, протянул купленную для него в качестве оплаты проезда бутылку Зеленой Марки. Тот прильнул к ней, осушил наполовину и, прорычав что-то, поплелся к микроавтобусу, напоминавшему фургончик заболевших спидом хипарей из 60-х.
Всю дорогу до ярмарки я думал о том, что совершил ужасную ошибку. Ведь у меня в стиме стояла моя фотка, а это значит, что она меня узнает первой, и, если она окажется уродиной, то мне придется тусить с ней как минимум до вечера, а потом еще и отмазу придумывать для того чтобы свалить от нее.
Приехав на место и выйдя из автомобиля, я, сжав кулаки, молился об одном - пускай она не окажется стремной уёбиной. Оглянувшись вокруг, я не увидел ни одной особи женского пола - народу вообще было мало, даже цирк со смешными одноногими карликами не особо заинтересовал людей в этот дождливый день.
Мое внимание привлек белобрысый школьник, который стоял неподалеку и таращился на меня.
- Чего тебе? - спросил я.
- Это я, - ответил он. - Просто не хотел говорить, что я мальчик.
У меня в голове помутнело. Все это время от лица телки со мной разговаривал жирный белобрысый школьник, лет 14.
- Спасибо тебе господи, - подумал я. - Уж лучше он, чем стремная жирная тварь с прыщами на ебале.
Погуляв в парке, мы вдоволь наелись сладкой ваты, пришли к Славе (а именно так его звали) домой, поиграли в доту по очереди до первой смерти, а потом неистово пердолили друг друга в сраку до самого утра.
Еще никогда я не был так счастлив.