Этого треда уже нет.
Это копия, сохраненная 31 декабря 2022 года.

Скачать тред: только с превью, с превью и прикрепленными файлами.
Второй вариант может долго скачиваться. Файлы будут только в живых или недавно утонувших тредах. Подробнее

Если вам полезен архив М.Двача, пожертвуйте на оплату сервера.
image.png128 Кб, 254x486
Игра Престолов | Дом дракона #181 /thrones/ 2992687 В конец треда | Веб
Это ОБИТЕЛЬ ТРОНОЛОРДОВ и придворный шут Грибок освящает этот тред своими "правдивыми" свидетельствами.

Продолжаем запаздывать с тряской, убивать очередной тред за пару часов и детектить говнофорсера.

http://watchersonthewall.com/ - актуальная информация, новости инсайды и фото со съёмок.

https://7kingdoms.ru/ - энциклопедия мира Игры Престолов

Второй сезон Дома Дракона - в разработке, дата выхода неизвестна.

Спин-офф "Сноу" - в разработке, дата выхода неизвестна.

Также, по словам Мартина, в разработке находятся ряд других проектов по вселенной ПЛИО, в том числе анимационных.

Предыдущий тред: >>2992118 (OP)
3 2992695
Зелень - копрофилы, я - в бане
16674910698420.jpg798 Кб, 2048x2048
4 2992697
5 2992698
Вошёл в ночной пожелать добрых снов всем моим сторонникам.
IMG20221116140339546.jpg146 Кб, 345x480
6 2992699
Эйгон оскопленный освящает этот тред
7 2992700
Эйгон, братик, я постараюсь, но только ради тебя
8 2992701
>>2695
Ты сказал истину, обретëшь спасение!
9 2992702
Дорнийский бычок-осеменитель прикурил в треде
Димон в треде.mp47,2 Мб, mp4,
1028x632, 0:20
10 2992703
11 2992704
>>2698
БАЗА
907496011.png321 Кб, 609x407
13 2992706
Свинира.jpg7 Кб, 156x166
15 2992708
>>2695

>копрофилы



Но картинки с говном постишь ты
16 2992710
Ребят, ну хорош уже, пошутили и хватит
Я -не вор, Рынечка - не шлюха а верная традвайф
17 2992712
>>2702
Что-то он много курит. Не боится кончить раком?
1668668472507975.jpg57 Кб, 827x827
19 2992714
Не забываем улики
20 2992715
>>2698
а ты быстро вернулся
16686323810280.jpg254 Кб, 1280x720
21 2992717
>>2687 (OP)
ОСВЯТИЛ ПАТРИАРХАЛЬНОЙ БАЗОЙ
image(24).png434 Кб, 532x940
22 2992718
23 2992720
>>2714
Личные вещи Митяя Смита случайно попали в кадр?
cdmx-1554563436293410816.jpg73 Кб, 805x742
24 2992721
>>2703
>>2706
>>2715
Тишину поймали, завистники
25 2992722
>>2712
У него пиздатая генетика, ему не грозит.
16669710890940.gif13,7 Мб, 600x403
26 2992723
>>2698
снова базу не запостили
27 2992724
>>2992660 →

>сир Рыцарь, у меня срочные дела появились, передайте лорду Борросу письмецо и скажите, что королева рада будет считать его другом


> >газуешь домой


Имаджинируешь как бы взлольнули те стражники, что там стояли, а за ними и весь замок, весь штормовой предел, весь Вестерос?
Стикер159 Кб, 334x428
28 2992725
>>2720

>эта попытка перефорса гринцела

16685530558460.png170 Кб, 465x541
30 2992729
>>2714
Забрал для создания короны. Мыть не надо. Смывать тоже не обязательно.
(не)чёрнаябаза.mp415,6 Мб, mp4,
1080x1626, 0:39
31 2992730
>>2728
Ещё немного базы
32 2992731
>>2723
Даже не база, а классика и платина.
Стикер322 Кб, 512x512
33 2992732
34 2992733
>>2720
Потешно конечно как соевые пытаются спихнуть дилдаки то Корлису, то Димону.

Но нет.
"Король" зелёных долбит себя вечерами в очко.
shitstealer.mp44,2 Мб, mp4,
1056x480, 0:21
35 2992734
Прячьте кал, опасный мошенник рыщет среди нас
36 2992735
>>2733
Пока королеву чёрных долбят три конюха
37 2992737
>>2729

>Этот демейджконтроль


)))
38 2992738
>>2992490 →
>>2992491 →
Подрыв принят.
mediaFhxHgccVUAErdlA.jpg name small.jpg47 Кб, 525x680
39 2992739
Эймонд застонал, когда перевернулся, но обнаружил, что его длинные серебристые волосы застряли под рукой его соседа по постели. Его красивый, мягкий партнер, который смотрел на него заспанными глазами.

"Ты прекрасен." — прошептал Люк.

Эймонд никогда не считал себя красивым, даже до того, как получил шрам, до того, как любовник отвел его взгляд. Он улыбнулся, наклоняясь вперед, чтобы погладить вьющиеся волосы Люка.

«Это ты прекрасен, любовь моя. В этом мире нет ничего, что могло бы сравниться с тобой».

Симпатичный розовый румянец окрасил щеки Люка, когда его глаза метнулись вниз, не в силах смотреть на абсолютное обожание, которое окрасило глаза Эймонда. Его милый мальчик тоже был таким, похвала заставляла его светиться, заставляла облизываться и кусать щеку.

Вне их комнат Люка можно считать невинным, добрым с умными глазами, но с Эймондом он был каким-то другим. Внутри Люка был огонь, что-то темное и нуждающееся. Это заставило его кровь гореть от осознания того, что он, и только он, когда-либо испытывал и будет испытывать это.

Его Люцерис, который в нежном пятилетнем возрасте украл его глаз и сердце, владел самой душой Эймонда с того момента, как их кровь смешалась на его губах. Эймонд носил повязку не из стыда и не для того, чтобы скрыть мерцающий сапфир под ней, а чтобы защитить неприкосновенность раны. Только Люк мог смотреть на него, касаться его. Поцелуй это. Потому что это было его напоминание и обещание, которое прорезало глаза Эймонда.

"Ты думаешь о том, что я снова заберу твой глаз, не так ли, дядя?" Люк хмыкнул. — Тебе еще рано меня трахать.

Эймонд напевал, как он часто делал, но Люцерис понял. Он повернулся, чтобы поцеловать дядю в челюсть, скользя языком по остроте. Гвозди вонзились в его руку, разрывая кожу с острым уколом наслаждения.

«Я должен завтра встретиться с твоей матерью. Я бы не стал напоминать ей, что оскверняю ее драгоценного сына». — проворчал Эймонд.

«Мне нравится, когда ты оскверняешь меня, дядя». Язык Люка скользнул вниз по его шее, прежде чем он прикусил кожу. «Так же, как тебе нравится тот факт, что я забрал твой взгляд».

"Ты порочная маленькая штука." Эймонд согласился. «Ты обманул всех, кроме меня, милый мальчик, мы одинаковые».

Люк, как всегда, зашипел на прозвище, его дыхание стало резким, которого раньше не было. Эймонд ухмыльнулся. Он всегда был быстрее из них двоих, и ему нравился шум, который издавал его мальчик, когда Эймонд приковал его к шелковым простыням.

«Ты ненасытный зверь, любовь моя. Мое семя все еще осталось на твоей коже, но ты хочешь большего». Эймонд поцеловал его, весь язык и зубы, страсть и огонь. — Ты хочешь, чтобы я снова наполнил тебя, милый мальчик?

В ответ Люк прикусил губу до крови. Эймонд застонал от вкуса, его рука запуталась в волосах Люка только для того, чтобы потянуть. Когда рот его возлюбленного открылся со вздохом, Эймонд скользнул языком, его другая рука болезненно сжалась на бедре Люка. К своим утверждениям он добавил бы темнеющие синяки.

"Ты знаешь, что я знаю, ты полное дерьмо." Люк застонал.

«Это в любом случае, чтобы поговорить с твоей любимой? Я мог бы оставить тебя вот так, с тяжелым членом и проигнорированным».

"Как будто." Люк усмехнулся. «Ты думаешь, что ты великий Эймонд Таргариен, наездник Вагара, но ты не в состоянии ни в чем отказать мне, любовь моя. Я забрал твой глаз, твое сердце, твою душу. Я твоя одержимость, но ты мой, чтобы делать с, как я хочу ".

И это было правдой. В мире не было ничего, что Люк мог бы потребовать от Эймонда, чтобы он не подарил ему подарок. Точно так же, как все остальные неправильно поняли Люка, Эймонда тоже. Они владели друг другом так, как никто никогда не мог понять, связанные огнем и кровью, звери, жаждущие насилия и хаоса. Люк просто лучше спрятал это.

"Жадина." Все, что мог сказать Эймонд перед тем, как поцеловать Люка.

Рука обвилась вокруг члена его племянника, мозолистые пальцы болезненно сжимали его. Люк только застонал. Его милый маленький Люе был греховной картиной, когда Эймонд притянул его ближе, положив большие руки на стройные бедра.

«Тебе нравится, когда я на тебе, не так ли, дядя? Чувствовать мой вес на тебе, смотреть, как я скачу на твоем члене, как маленькая шлюха». Люка поцеловали в щеку, в шрам, и Эймонд вздрогнул. «Только для тебя. Всегда для тебя, любовь моя. Только ты получаешь настоящего меня».

Эйемонд знал, что эти злые, грешные уста станут его смертью, и он радовался этому. Он схватился за челюсть Люка, наблюдая за тем, как тот ухмыляется, проводя большим пальцем по этим окровавленным губам, укушенным поцелуями.

Люку не нужно было продвигаться, чтобы взять палец в тепло своего рта, язык горячий и тяжелый, когда он сосет. Эймонд потянулся к кувшину с маслом и собрал его, прежде чем поднести к норе Люка. Он зашипел от холода.

«Ну же, будь для меня сильным мальчиком».

Люк ответил, прикусив большой палец, зубы вонзились в плоть как раз в тот момент, когда пальцы Эймонда вошли в него. Вместе они застонали, и Люк только ухмыльнулся, когда он приземлился, глаза закатились на секунду, когда Эймонд нашел это место внутри него. Большой палец выскользнул изо рта.

Он не торопился, раскрывая Люка, хотя в этом не было необходимости. Нет. Эймонду хотелось смотреть, как напрягаются и дрожать мускулы, слышать сладкие штаны и гортанное нытье своего племянника, чувствовать тепло, скользкое от пота и слез, стекающих по его плечу.

Вместо этого Люк схватил член Эймонда. Эймонд зарычал у виска, с легкостью убирая пальцы. Люк укусил его за плечо в отместку, зубы вонзились в кожу, окрашивая ее в пурпурно-красный цвет.

«Трахни меня, дорогой дядя».

И Эймонд был бессилен отказать ему. Он скользнул своим членом, прежде чем с громким стоном направил его в Люка. Он запустил руку в волосы Люка, откинул голову назад, обнажая горло. Губы и зубы прошлись по горячей, чувствительной плоти, прежде чем он прикоснулся к губам Люка.

Их стоны были проглочены только для того, чтобы они наслаждались, чтобы они творили. Люк тяжело дышал, его глаза были широко раскрыты и похотливы, когда он встретил особенно резкий толчок. Он откинулся назад, руки Эймонда были на его талии, а Люк нащупал горло дяди.

«Спой для меня, мой милый». — прошипел Эйемонд, Люк восхитительно сжал хватку. "Хороший мальчик."

Они растворились в своем удовольствии, горячие и скользкие, жестокие и грубые. Они были такими, какими они были на самом деле, порочными животными желания, связанными кровью и ненавистью, любовью и одержимостью. У них не было бы другого выхода.

«Я хочу, чтобы ты излился во мне так глубоко, чтобы я чувствовал, как капает из моей дырки, пока я сижу в Малом Совете». — прошептал Люк. «Если бы я только мог носить твоего ребенка, любовь моя, кормить его грудью».

Внутри него разлился Эймонд, слова эхом отдавались в его голове. Он взял Люка в руку, грубо дергая его член, пока его сперма не размазалась между их вздымающимися животами.

Он осторожно подтолкнул их к массе подушек, Люк все еще лежал на нем без костей, склонив голову ему на плечо. Эймонд пошел убраться, но Люк заскулил.

«Останься во мне, твой принц приказывает».

«Я принц и старше тебя. Утром будет больно».

«И пока у моего брата нет детей, я его наследник. Второй в очереди, в отличие от вас, который в буквальном смысле находится внизу». — напомнил Люк, прижимаясь головой к шее Эймонда.

«Возможно, мне следует убить его, чтобы я стал королями». Эймонд хмыкнул.

«Убей моего брата или кого угодно без моего согласия, и ты окажешься без своей насадки для члена».

«Для этого существуют шлюхи». Несмотря на это, он крепче сжал Люка, целуя его волосы. — И ты бы не продержался и двух дней, прежде чем умолять меня. Спи, мой милый мальчик, я снова буду с тобой утром».

Его слова были мягкими, без сомнения, потерянными в волосах Люка и тяжелом сне, который уносил его любовника. Однако Эймонд этого не сделал, слишком занятый, наслаждаясь гладкостью позвоночника Люка, когда его пальцы скользили по теплу.

"Я тебя люблю."
mediaFhxHgccVUAErdlA.jpg name small.jpg47 Кб, 525x680
39 2992739
Эймонд застонал, когда перевернулся, но обнаружил, что его длинные серебристые волосы застряли под рукой его соседа по постели. Его красивый, мягкий партнер, который смотрел на него заспанными глазами.

"Ты прекрасен." — прошептал Люк.

Эймонд никогда не считал себя красивым, даже до того, как получил шрам, до того, как любовник отвел его взгляд. Он улыбнулся, наклоняясь вперед, чтобы погладить вьющиеся волосы Люка.

«Это ты прекрасен, любовь моя. В этом мире нет ничего, что могло бы сравниться с тобой».

Симпатичный розовый румянец окрасил щеки Люка, когда его глаза метнулись вниз, не в силах смотреть на абсолютное обожание, которое окрасило глаза Эймонда. Его милый мальчик тоже был таким, похвала заставляла его светиться, заставляла облизываться и кусать щеку.

Вне их комнат Люка можно считать невинным, добрым с умными глазами, но с Эймондом он был каким-то другим. Внутри Люка был огонь, что-то темное и нуждающееся. Это заставило его кровь гореть от осознания того, что он, и только он, когда-либо испытывал и будет испытывать это.

Его Люцерис, который в нежном пятилетнем возрасте украл его глаз и сердце, владел самой душой Эймонда с того момента, как их кровь смешалась на его губах. Эймонд носил повязку не из стыда и не для того, чтобы скрыть мерцающий сапфир под ней, а чтобы защитить неприкосновенность раны. Только Люк мог смотреть на него, касаться его. Поцелуй это. Потому что это было его напоминание и обещание, которое прорезало глаза Эймонда.

"Ты думаешь о том, что я снова заберу твой глаз, не так ли, дядя?" Люк хмыкнул. — Тебе еще рано меня трахать.

Эймонд напевал, как он часто делал, но Люцерис понял. Он повернулся, чтобы поцеловать дядю в челюсть, скользя языком по остроте. Гвозди вонзились в его руку, разрывая кожу с острым уколом наслаждения.

«Я должен завтра встретиться с твоей матерью. Я бы не стал напоминать ей, что оскверняю ее драгоценного сына». — проворчал Эймонд.

«Мне нравится, когда ты оскверняешь меня, дядя». Язык Люка скользнул вниз по его шее, прежде чем он прикусил кожу. «Так же, как тебе нравится тот факт, что я забрал твой взгляд».

"Ты порочная маленькая штука." Эймонд согласился. «Ты обманул всех, кроме меня, милый мальчик, мы одинаковые».

Люк, как всегда, зашипел на прозвище, его дыхание стало резким, которого раньше не было. Эймонд ухмыльнулся. Он всегда был быстрее из них двоих, и ему нравился шум, который издавал его мальчик, когда Эймонд приковал его к шелковым простыням.

«Ты ненасытный зверь, любовь моя. Мое семя все еще осталось на твоей коже, но ты хочешь большего». Эймонд поцеловал его, весь язык и зубы, страсть и огонь. — Ты хочешь, чтобы я снова наполнил тебя, милый мальчик?

В ответ Люк прикусил губу до крови. Эймонд застонал от вкуса, его рука запуталась в волосах Люка только для того, чтобы потянуть. Когда рот его возлюбленного открылся со вздохом, Эймонд скользнул языком, его другая рука болезненно сжалась на бедре Люка. К своим утверждениям он добавил бы темнеющие синяки.

"Ты знаешь, что я знаю, ты полное дерьмо." Люк застонал.

«Это в любом случае, чтобы поговорить с твоей любимой? Я мог бы оставить тебя вот так, с тяжелым членом и проигнорированным».

"Как будто." Люк усмехнулся. «Ты думаешь, что ты великий Эймонд Таргариен, наездник Вагара, но ты не в состоянии ни в чем отказать мне, любовь моя. Я забрал твой глаз, твое сердце, твою душу. Я твоя одержимость, но ты мой, чтобы делать с, как я хочу ".

И это было правдой. В мире не было ничего, что Люк мог бы потребовать от Эймонда, чтобы он не подарил ему подарок. Точно так же, как все остальные неправильно поняли Люка, Эймонда тоже. Они владели друг другом так, как никто никогда не мог понять, связанные огнем и кровью, звери, жаждущие насилия и хаоса. Люк просто лучше спрятал это.

"Жадина." Все, что мог сказать Эймонд перед тем, как поцеловать Люка.

Рука обвилась вокруг члена его племянника, мозолистые пальцы болезненно сжимали его. Люк только застонал. Его милый маленький Люе был греховной картиной, когда Эймонд притянул его ближе, положив большие руки на стройные бедра.

«Тебе нравится, когда я на тебе, не так ли, дядя? Чувствовать мой вес на тебе, смотреть, как я скачу на твоем члене, как маленькая шлюха». Люка поцеловали в щеку, в шрам, и Эймонд вздрогнул. «Только для тебя. Всегда для тебя, любовь моя. Только ты получаешь настоящего меня».

Эйемонд знал, что эти злые, грешные уста станут его смертью, и он радовался этому. Он схватился за челюсть Люка, наблюдая за тем, как тот ухмыляется, проводя большим пальцем по этим окровавленным губам, укушенным поцелуями.

Люку не нужно было продвигаться, чтобы взять палец в тепло своего рта, язык горячий и тяжелый, когда он сосет. Эймонд потянулся к кувшину с маслом и собрал его, прежде чем поднести к норе Люка. Он зашипел от холода.

«Ну же, будь для меня сильным мальчиком».

Люк ответил, прикусив большой палец, зубы вонзились в плоть как раз в тот момент, когда пальцы Эймонда вошли в него. Вместе они застонали, и Люк только ухмыльнулся, когда он приземлился, глаза закатились на секунду, когда Эймонд нашел это место внутри него. Большой палец выскользнул изо рта.

Он не торопился, раскрывая Люка, хотя в этом не было необходимости. Нет. Эймонду хотелось смотреть, как напрягаются и дрожать мускулы, слышать сладкие штаны и гортанное нытье своего племянника, чувствовать тепло, скользкое от пота и слез, стекающих по его плечу.

Вместо этого Люк схватил член Эймонда. Эймонд зарычал у виска, с легкостью убирая пальцы. Люк укусил его за плечо в отместку, зубы вонзились в кожу, окрашивая ее в пурпурно-красный цвет.

«Трахни меня, дорогой дядя».

И Эймонд был бессилен отказать ему. Он скользнул своим членом, прежде чем с громким стоном направил его в Люка. Он запустил руку в волосы Люка, откинул голову назад, обнажая горло. Губы и зубы прошлись по горячей, чувствительной плоти, прежде чем он прикоснулся к губам Люка.

Их стоны были проглочены только для того, чтобы они наслаждались, чтобы они творили. Люк тяжело дышал, его глаза были широко раскрыты и похотливы, когда он встретил особенно резкий толчок. Он откинулся назад, руки Эймонда были на его талии, а Люк нащупал горло дяди.

«Спой для меня, мой милый». — прошипел Эйемонд, Люк восхитительно сжал хватку. "Хороший мальчик."

Они растворились в своем удовольствии, горячие и скользкие, жестокие и грубые. Они были такими, какими они были на самом деле, порочными животными желания, связанными кровью и ненавистью, любовью и одержимостью. У них не было бы другого выхода.

«Я хочу, чтобы ты излился во мне так глубоко, чтобы я чувствовал, как капает из моей дырки, пока я сижу в Малом Совете». — прошептал Люк. «Если бы я только мог носить твоего ребенка, любовь моя, кормить его грудью».

Внутри него разлился Эймонд, слова эхом отдавались в его голове. Он взял Люка в руку, грубо дергая его член, пока его сперма не размазалась между их вздымающимися животами.

Он осторожно подтолкнул их к массе подушек, Люк все еще лежал на нем без костей, склонив голову ему на плечо. Эймонд пошел убраться, но Люк заскулил.

«Останься во мне, твой принц приказывает».

«Я принц и старше тебя. Утром будет больно».

«И пока у моего брата нет детей, я его наследник. Второй в очереди, в отличие от вас, который в буквальном смысле находится внизу». — напомнил Люк, прижимаясь головой к шее Эймонда.

«Возможно, мне следует убить его, чтобы я стал королями». Эймонд хмыкнул.

«Убей моего брата или кого угодно без моего согласия, и ты окажешься без своей насадки для члена».

«Для этого существуют шлюхи». Несмотря на это, он крепче сжал Люка, целуя его волосы. — И ты бы не продержался и двух дней, прежде чем умолять меня. Спи, мой милый мальчик, я снова буду с тобой утром».

Его слова были мягкими, без сомнения, потерянными в волосах Люка и тяжелом сне, который уносил его любовника. Однако Эймонд этого не сделал, слишком занятый, наслаждаясь гладкостью позвоночника Люка, когда его пальцы скользили по теплу.

"Я тебя люблю."
LivePettyBlacklemur-sizerestricted.gif1,1 Мб, 246x246
40 2992740
>>2703
>>2706
>>2715
>>2723
Ребят, ну за что вы так, а?
1E7A52E3-3BBD-4F25-B034-7E2E2327FB49.jpeg418 Кб, 1364x2048
41 2992741
>>2707
много срался(не тут), был на кураже
42 2992742
>>2733
Пошло перекрытие дилдака говнофорсом +15 медных драконов для зеленолахты
image.png447 Кб, 1280x720
43 2992743
Сир Кристон Коль освящает тред своими путешествиями во времени.

https://www.youtube.com/watch?v=FOdKHpP19OE
16671545247790.png337 Кб, 620x414
44 2992744
>>2740
Положи на место и можешь идти.
mediaFhsUrqvaYAADDO0.jpg name small.jpg85 Кб, 680x514
45 2992745
Когда его мать объявила, что они будут ужинать со всей семьей по просьбе его дедушки, он пришел в противоречие. Он знает о расколе между их семьями, об отношениях его матери с королевой Алисент, а также о приглушенных шепотах и взглядах, которые люди в Красном замке бросали на него и его семью. Люцерис не обращал на это внимания в детстве, или, скорее, в детстве было легко игнорировать такие вещи, но даже тогда у него всегда было ноющее чувство, что все не так, как нужно.

Было ли смеяться над его дядей Эймондом (который, как он видел, победил сира Кристона в спарринге, когда они впервые прибыли в Красный замок) мудрым решением? Нет, но Люцерис действительно не мог удержаться.

Шалость была забавной, когда он был ребенком, он вспомнил, как его дядя Эйгон придумал эту идею и уговорил его и Джейса помочь «украсить» свинью и преподнести ее Эймонду в качестве подарка. На самом деле хорошие времена. Хорошие времена. Он находил это забавным.

С момента их прибытия в Красный Замок он хотел, чтобы все столкновения были как можно более мягкими, и, если возможно, полностью их избегать. Он знал о шатком положении себя и своей семьи в этом змеином гнезде, поэтому начинать драку было не в их пользу.

«Это определенно было из-за вина», — размышлял про себя Люцерис. Он действительно выпил больше, чем обычно.

Его мать велела им вернуться в свои покои, но вот он, бродит по залам Крепости Мейгора.
Люцерис был погружен в свои мысли, когда его внезапно схватили за руку. Прежде чем он понял это, его затащили в комнату. Все произошло так быстро, что Люцерис был прижат к массивной двери, которая захлопнулась, прежде чем он успел даже попытаться бороться со своим похитителем.

Люцерис открыл было рот, чтобы закричать на нападавшего, когда он хорошенько его разглядел.

Дерьмо.

"Дядя."

Эймонд стоял прямо перед ним, его рука была прижата к груди Люцериса, прижимая его к двери. Его одинокий глаз смотрел на Люцериса.

— Что ты делаешь, дядя? — осторожно спросил Люцерис. Его рука дернулась, ему не терпелось вытащить лезвие, спрятанное в сапоге.

— Я должен спросить тебя об этом, племянник, — Эймонд поднял бровь. — Разве ты не должен быть в своих покоях прямо сейчас? Должен признать, это довольно глупо с твоей стороны ходить здесь. Да еще и без компаньона.

Эймонд улыбнулся ему слишком большими зубами.

Люцерис сглотнул.

— Не мог бы ты отпустить меня? — выдохнул Люцерис, прислонившись к двери, чувствуя себя немного неловко из-за пристального взгляда Эймонда.

Люцерис знаа, что просить об этом дядю было бесполезно, но попытка не помешала. Как и ожидалось, Эймонд проигнорировал его просьбу и вместо этого шагнул вперед, его лицо приблизилось, пока не оказалось в нескольких дюймах от него. Так близко к дяде Люцерис не мог сдержать жар, подступивший к его щекам. Его дядя определенно вырос за последние годы с тех пор, как он видел его в последний раз.

Он открыл рот, чтобы заговорить, когда почувствовал что-то холодное и острое на коже шеи, останавливающее слова, которые он собирался сказать.

«Не делай резких движений». Эймонд предупредил.

— Ты не сделаешь этого, — прошептал Люцерис, крепче сжимая руку дяди.

Эймонд ухмыльнулся. — Что, племянник? Что я не сделаю?»

Эймонд сардонически рассмеялся над своей угрозой. — Я не буду тебя убивать, — сказал он, его взгляд блестел от опасности.

Люцерис не мог расслабиться после слов дяди. Тревожные звоночки начали звучать в его голове, как только он почувствовал, как нож прочертил его челюсть от шеи. Когда холодная сталь перестала касаться его лица, а плоскость лезвия начала постукивать по коже под глазом, он неслышно ахнул.

Какое-то время Эймонд ничего не говорил. Люцерис заерзал, ожидая, что дядя что-нибудь скажет. Затем Эймонд мрачно усмехнулся. Люцерис взглянул на дядю, но его лицо было опущено, скрывая выражение.

Он почувствовал, что замирает, когда увидел грозный взгляд дяди. Эймонд резко схватил его за плечо, прежде чем толкнуть дальше в комнату, подальше от двери. Подальше от выхода.

Люцерис рухнул на круглый стол посреди комнаты. Он вытянул руки перед собой, сумев взять себя в руки. Он быстро повернулся лицом к дяде, как раз вовремя, чтобы увидеть, как тот захлопнул дверь.

Он почувствовал тяжесть в животе. Он был встревожен и нервничал из-за того, что могло случиться, но в то же время гнев был направлен на его дядю.

Эймонд какое-то время смотрел на него, пока тот крутил нож в руке.

Люцерис стиснул зубы. Он чувствовал, к чему это ведет.

— Глаз, Люцерис.

"Нет."

У Люцериса было достаточно времени, чтобы достать свой кинжал, прежде чем Эймонд уже напал на него. Дядя прижался к нему всем телом, его рука запуталась в кудрях Люцериса, оттянув голову назад, когда он прижал нож к открытой перед ним шее. Сам Люцерис одной рукой схватил Эймонда за плечо, а другой держал собственный кинжал и прижал его к животу дяди. Эймонд остановился и посмотрел вниз.

— Как смело, племянник, - он взглянул на Люцериса с ухмылкой на губах.

Он хмыкнул. — Я не настолько глуп, чтобы идти к тебе без оружия, дядя.

«Jemēla gēlyni enka, ilībōños».

Люцерис чувствует, как внутри него закипает горячий вихрь гнева. Даже сейчас его дядя ищет то, чего он не может иметь. Хочет, чтобы он выколол глаз за то, что защищал своего брата. Глаз, который он потерял, но в обмен на дракона, и не какого-нибудь дракона. Он потребовал Вхагара, но все еще хочет получить глаз Люцерис.

Я помню, ты говорил, что это был честный обмен, дракон за око?!

Эймонд сильно потянул его за волосы. Люцерис прикусил губу в унижении, когда это действие вызвало волну жара глубоко в его животе. Этого не может быть. Не секрет, что Люка возбуждала боль, он впервые обнаружил за собой эту склонность во время того тренировочного инцидента с Джейсом, о котором они предпочли бы не говорить. Но чтобы он чувствовал это с Эймондом из всех людей? Он почувствовал горячую волну стыда.

«Тщательно выбирай следующие слова, таоба ».

— В ту ночь ты потерял глаз, но обрел дракона. Это были твои слова, но ты все еще хочешь взять мои в обмен на свои! Почему? Вхагар тебе больше не нравится, дядя?

Люцерис чувствовал, как его сердце бьется в груди. Наступившая тишина была почти оглушительной.

Быстрым движением Эймонд отпустил волосы и выпустил оружие, отбросив его в сторону. Увидев возможность, Люк замахнулся клинком на дядю, но прежде чем он успел коснуться его, его запястье было схвачено тисками. Он боролся, пытаясь вырваться. Эймонд хмыкнул и внезапно повернул запястье под углом, заставив того выронить клинок. Он услышал, как он стукнул по полу, и закричал от боли. Другая рука дяди схватила его за шею. Люцерис ахнул, когда его толкнули на стол, и его ноги оторвались от земли.

"Посмотри на меня."

Его дядя навис над ним, волосы в беспорядке из-за потасовки. Часть Люцериса свернулась калачиком от удовольствия, увидев, как его дядя терял самообладание.

«Ты жалок, Эймонд. Прошло почти десять лет с момента нашей ссоры. Но ты все еще не можешь пройти мимо этого». — подстрекал он, — Скажи мне, это мой глаз тебе действительно нужен или что-то другое, хм?

Люцерис не знал, что именно заставило его произнести эти слова. Но от его внимания не ускользнуло то, как Эймонд смотрел на него ранее на тренировочном дворе, в тронном зале и в столовой. Сначала Люцерис подумал, что взгляд его дяди был наполнен отвращением. Но теперь, когда он встретился взглядом с Эймондом, он пришел к пониманию, что в этих глубинах был голод. Он переместился и остановился, когда почувствовал, что что-то твердое коснулось его бедра. Ой.

«О, кепа, это из-за меня?»

Он втиснул тело своего племянника на жесткий стол. Люцерис поднял бедра и обхватил талию Эймонда ногами. Люцерис не смог удержаться от его смеха. Он не мог поверить, что это происходит. Сам Эймонд тоже недоверчиво смотрел на ход событий, что заставило его смеяться еще громче.

— Скажи мне, дядя, — перебил его Люцерис. — Неужели ты думаешь, что я не замечал твоего внимания с того момента, как мы прибыли сюда, в Красный Замок? Я чувствовал твой взгляд."

Эймонд усмехнулся. «Кажется, вино после обеда спутало тебе мозги, Люцерис.»

Он уткнулся носом в челюсть дяди. «Итак, дядя», — он притянул Эймонда к себе, прижавшись к его твердости, и наклонился, чтобы прошептать ему на ухо. — Чего ты хочешь?
mediaFhsUrqvaYAADDO0.jpg name small.jpg85 Кб, 680x514
45 2992745
Когда его мать объявила, что они будут ужинать со всей семьей по просьбе его дедушки, он пришел в противоречие. Он знает о расколе между их семьями, об отношениях его матери с королевой Алисент, а также о приглушенных шепотах и взглядах, которые люди в Красном замке бросали на него и его семью. Люцерис не обращал на это внимания в детстве, или, скорее, в детстве было легко игнорировать такие вещи, но даже тогда у него всегда было ноющее чувство, что все не так, как нужно.

Было ли смеяться над его дядей Эймондом (который, как он видел, победил сира Кристона в спарринге, когда они впервые прибыли в Красный замок) мудрым решением? Нет, но Люцерис действительно не мог удержаться.

Шалость была забавной, когда он был ребенком, он вспомнил, как его дядя Эйгон придумал эту идею и уговорил его и Джейса помочь «украсить» свинью и преподнести ее Эймонду в качестве подарка. На самом деле хорошие времена. Хорошие времена. Он находил это забавным.

С момента их прибытия в Красный Замок он хотел, чтобы все столкновения были как можно более мягкими, и, если возможно, полностью их избегать. Он знал о шатком положении себя и своей семьи в этом змеином гнезде, поэтому начинать драку было не в их пользу.

«Это определенно было из-за вина», — размышлял про себя Люцерис. Он действительно выпил больше, чем обычно.

Его мать велела им вернуться в свои покои, но вот он, бродит по залам Крепости Мейгора.
Люцерис был погружен в свои мысли, когда его внезапно схватили за руку. Прежде чем он понял это, его затащили в комнату. Все произошло так быстро, что Люцерис был прижат к массивной двери, которая захлопнулась, прежде чем он успел даже попытаться бороться со своим похитителем.

Люцерис открыл было рот, чтобы закричать на нападавшего, когда он хорошенько его разглядел.

Дерьмо.

"Дядя."

Эймонд стоял прямо перед ним, его рука была прижата к груди Люцериса, прижимая его к двери. Его одинокий глаз смотрел на Люцериса.

— Что ты делаешь, дядя? — осторожно спросил Люцерис. Его рука дернулась, ему не терпелось вытащить лезвие, спрятанное в сапоге.

— Я должен спросить тебя об этом, племянник, — Эймонд поднял бровь. — Разве ты не должен быть в своих покоях прямо сейчас? Должен признать, это довольно глупо с твоей стороны ходить здесь. Да еще и без компаньона.

Эймонд улыбнулся ему слишком большими зубами.

Люцерис сглотнул.

— Не мог бы ты отпустить меня? — выдохнул Люцерис, прислонившись к двери, чувствуя себя немного неловко из-за пристального взгляда Эймонда.

Люцерис знаа, что просить об этом дядю было бесполезно, но попытка не помешала. Как и ожидалось, Эймонд проигнорировал его просьбу и вместо этого шагнул вперед, его лицо приблизилось, пока не оказалось в нескольких дюймах от него. Так близко к дяде Люцерис не мог сдержать жар, подступивший к его щекам. Его дядя определенно вырос за последние годы с тех пор, как он видел его в последний раз.

Он открыл рот, чтобы заговорить, когда почувствовал что-то холодное и острое на коже шеи, останавливающее слова, которые он собирался сказать.

«Не делай резких движений». Эймонд предупредил.

— Ты не сделаешь этого, — прошептал Люцерис, крепче сжимая руку дяди.

Эймонд ухмыльнулся. — Что, племянник? Что я не сделаю?»

Эймонд сардонически рассмеялся над своей угрозой. — Я не буду тебя убивать, — сказал он, его взгляд блестел от опасности.

Люцерис не мог расслабиться после слов дяди. Тревожные звоночки начали звучать в его голове, как только он почувствовал, как нож прочертил его челюсть от шеи. Когда холодная сталь перестала касаться его лица, а плоскость лезвия начала постукивать по коже под глазом, он неслышно ахнул.

Какое-то время Эймонд ничего не говорил. Люцерис заерзал, ожидая, что дядя что-нибудь скажет. Затем Эймонд мрачно усмехнулся. Люцерис взглянул на дядю, но его лицо было опущено, скрывая выражение.

Он почувствовал, что замирает, когда увидел грозный взгляд дяди. Эймонд резко схватил его за плечо, прежде чем толкнуть дальше в комнату, подальше от двери. Подальше от выхода.

Люцерис рухнул на круглый стол посреди комнаты. Он вытянул руки перед собой, сумев взять себя в руки. Он быстро повернулся лицом к дяде, как раз вовремя, чтобы увидеть, как тот захлопнул дверь.

Он почувствовал тяжесть в животе. Он был встревожен и нервничал из-за того, что могло случиться, но в то же время гнев был направлен на его дядю.

Эймонд какое-то время смотрел на него, пока тот крутил нож в руке.

Люцерис стиснул зубы. Он чувствовал, к чему это ведет.

— Глаз, Люцерис.

"Нет."

У Люцериса было достаточно времени, чтобы достать свой кинжал, прежде чем Эймонд уже напал на него. Дядя прижался к нему всем телом, его рука запуталась в кудрях Люцериса, оттянув голову назад, когда он прижал нож к открытой перед ним шее. Сам Люцерис одной рукой схватил Эймонда за плечо, а другой держал собственный кинжал и прижал его к животу дяди. Эймонд остановился и посмотрел вниз.

— Как смело, племянник, - он взглянул на Люцериса с ухмылкой на губах.

Он хмыкнул. — Я не настолько глуп, чтобы идти к тебе без оружия, дядя.

«Jemēla gēlyni enka, ilībōños».

Люцерис чувствует, как внутри него закипает горячий вихрь гнева. Даже сейчас его дядя ищет то, чего он не может иметь. Хочет, чтобы он выколол глаз за то, что защищал своего брата. Глаз, который он потерял, но в обмен на дракона, и не какого-нибудь дракона. Он потребовал Вхагара, но все еще хочет получить глаз Люцерис.

Я помню, ты говорил, что это был честный обмен, дракон за око?!

Эймонд сильно потянул его за волосы. Люцерис прикусил губу в унижении, когда это действие вызвало волну жара глубоко в его животе. Этого не может быть. Не секрет, что Люка возбуждала боль, он впервые обнаружил за собой эту склонность во время того тренировочного инцидента с Джейсом, о котором они предпочли бы не говорить. Но чтобы он чувствовал это с Эймондом из всех людей? Он почувствовал горячую волну стыда.

«Тщательно выбирай следующие слова, таоба ».

— В ту ночь ты потерял глаз, но обрел дракона. Это были твои слова, но ты все еще хочешь взять мои в обмен на свои! Почему? Вхагар тебе больше не нравится, дядя?

Люцерис чувствовал, как его сердце бьется в груди. Наступившая тишина была почти оглушительной.

Быстрым движением Эймонд отпустил волосы и выпустил оружие, отбросив его в сторону. Увидев возможность, Люк замахнулся клинком на дядю, но прежде чем он успел коснуться его, его запястье было схвачено тисками. Он боролся, пытаясь вырваться. Эймонд хмыкнул и внезапно повернул запястье под углом, заставив того выронить клинок. Он услышал, как он стукнул по полу, и закричал от боли. Другая рука дяди схватила его за шею. Люцерис ахнул, когда его толкнули на стол, и его ноги оторвались от земли.

"Посмотри на меня."

Его дядя навис над ним, волосы в беспорядке из-за потасовки. Часть Люцериса свернулась калачиком от удовольствия, увидев, как его дядя терял самообладание.

«Ты жалок, Эймонд. Прошло почти десять лет с момента нашей ссоры. Но ты все еще не можешь пройти мимо этого». — подстрекал он, — Скажи мне, это мой глаз тебе действительно нужен или что-то другое, хм?

Люцерис не знал, что именно заставило его произнести эти слова. Но от его внимания не ускользнуло то, как Эймонд смотрел на него ранее на тренировочном дворе, в тронном зале и в столовой. Сначала Люцерис подумал, что взгляд его дяди был наполнен отвращением. Но теперь, когда он встретился взглядом с Эймондом, он пришел к пониманию, что в этих глубинах был голод. Он переместился и остановился, когда почувствовал, что что-то твердое коснулось его бедра. Ой.

«О, кепа, это из-за меня?»

Он втиснул тело своего племянника на жесткий стол. Люцерис поднял бедра и обхватил талию Эймонда ногами. Люцерис не смог удержаться от его смеха. Он не мог поверить, что это происходит. Сам Эймонд тоже недоверчиво смотрел на ход событий, что заставило его смеяться еще громче.

— Скажи мне, дядя, — перебил его Люцерис. — Неужели ты думаешь, что я не замечал твоего внимания с того момента, как мы прибыли сюда, в Красный Замок? Я чувствовал твой взгляд."

Эймонд усмехнулся. «Кажется, вино после обеда спутало тебе мозги, Люцерис.»

Он уткнулся носом в челюсть дяди. «Итак, дядя», — он притянул Эймонда к себе, прижавшись к его твердости, и наклонился, чтобы прошептать ему на ухо. — Чего ты хочешь?
46 2992746
>>2735
Димон, стронг и лейнор не конюхи, лучшие люди королевства, алисенте только мечтать. А вот колясик да, зашквар.
47 2992747
>>2733
Это максимум дилдаки Хелейны которой не достаётся внимания мужа.
А Дерьмасик как раз из этого корону делает. Он то известный вор и гомосек сериала. Как бы коупить и перефорсить соевые черныши не продолжали.
48 2992748
>>2746
Да и простые конюхи тоже были. Кто знает, чем Срыня на Драконьем Камне промышляла...
x0WMi6gw.png243 Кб, 512x512
49 2992749
>>2746

>лейнор


>лучшие люди королевства

50 2992750
>>2733
Служаночка,да не трясись ты, мамка тебе заплатит
Стикер86 Кб, 433x512
51 2992751
52 2992752
>>2746

> Деймон, Стронг, Лейнор


Пидорас, кукич, пидорас
Типичные базовички у чернявой сои.
mediaFhnRV3cWIAA3GEw.jpg name small.jpg50 Кб, 600x600
53 2992753
Люк уже стоял на коленях на плюшевом ковре, покрывавшем каждый дюйм комнаты, всхлипывая и переполненный бесконечным плачем, с красными глазами и сжатыми кулаками на коленях. Он посмотрел на Эймонда сквозь мокрые слипшиеся ресницы с таким презрением, что убил бы человека, и все же его тело содрогалось от частых икотных рыданий.

Не обращая внимания на плач, Эймонд присел и разорвал его тунику пополам, предоставив мальчику попытаться собрать её вместе, чтобы не обнажать грудь.
«В тебе нет ничего такого, чего я не видел бы уже миллион раз».

Все, что Люк делал, это продолжал смотреть.

Эймонд опустился на колени перед своим мальчиком и сжал его лицо одной рукой, сжимая его щеки и открывая рот без его согласия. Люк поджал губы, чтобы снова закрыть рот.

— Открой рот, — вздохнул Одноглазый Принц, и в ответ получил лишь этот огненный, наглый взгляд. Он положил свободную руку на щеку Люка, и мальчик тут же вздрогнул. «Ты знаешь, что произойдет, Люцерис. Открой».

Тишина.

А затем раскатистый звук пощечины, когда рука Эймонда отдернулась и коснулась уже распухшей щеки Люка, заставила другого принца издать плаксивый всхлип. Не теряя ни секунды, Эйемонд просунул большой палец между влажными розовыми губами и рванулся вперед, просовывая туда свой язык. Люцерис скулил и извивался, пытаясь повернуть голову и поджать губы, в то время как Эймонд целовал его, сосал губы и облизывал его розовый язычок. Люк шевельнулся, наконец освободив рот, но Эймонда это не остановило, он поцеловал его влажную соленую щеку, прежде чем облизать челюсть младшего и резко укусить.

В тот момент, когда он смог, Люк оттолкнул Эймонда взглядом, уголки губ скривились, его волосы были мокрыми от пота, прилипшего ко лбу. Блондин потянулся, чтобы убрать волосы со лба, но отодвинулся, скривившись в гримасе чистой ненависти.
— Малыш, — проворковал он, и было очевидно, как Люк хотел ответить, выплюнуть яд, но сдержался, чтобы не открыть рот. «Умный малыш. Ты чертовски умен, не так ли?

Необъяснимо для постороннего глаза Люка расширились, и он отпрянул еще сильнее, если это было возможно. Он весь напрягся, тряс головой и отпуская свою разорванную тунику, позволяя ей упасть с плеч и до локтей, когда он положил обе руки на бедра Эймонда и слабо попытался оттолкнуть его. Пальцы Эймонда запутались в темных кудрях Люка, и он отдернул голову другого принца, не обращая внимания на его рыдания.
— Эймонд, — взмолился он, и все же тяжелая рука снова ударила его по лицу, достаточно сильно, чтобы он упал, если бы не рука в его волосах. — Дядя, не надо!

— Ты такой умный, детка, ты знаешь, что делать.
Люк снова покачал головой, дерзкие взгляды сменились умоляющими глазами лани, пока Эймонд снова не ударил его, и он сплюнул кровь на дорогой ковер.
— Ты такой ублюдок.
— Я? — спросил он с ухмылкой и снова ударил Люцериса.
— Фу-у-у, — прервал себя младший, чтобы снова сплюнуть кровавой слюной. «Чертов ублюдок, ты всегда был таким. Трус и гребаный неудачник. Что, нет другого способа заставить тебя сосать член, ты должен силой засунуть его кому-нибудь в глотку?
— А, — вздохнул Эймонд, изображая разочарование. — Ты просто хочешь, чтобы я избил тебя до потери сознания, верно?

«Лучше я буду оседлан диким вепрем, — прошипел он, — чем позволю тебе осквернить меня».
— Это можно устроить.
«Негодяй. Больная, извращенная, извращенная свинья!»
— О, я?
«Да, да, ты гребаная свинья. Хотел бы я, чтобы боги поразили меня прежде, чем твои руки добрались до меня.
— Конечно, любовь моя, — снова вздохнул Эймонд, — сейчас же открой рот.

Сразу же вся бравада Люка, казалось, испарилась, его глаза снова расширились, сияя непролитыми слезами, а нижняя губа задрожала. Эймонду пришлось дать ему пощечину только за то, что он, блядь, попробовал это сделать.

— Эймонд, пожалуйста, не делай этого! — непрестанно умолял он, прежде чем тот засунул два пальца между зубами Люцериса и начал двигать ими, держа рот открытым.

— Укуси, и я по-настоящему заберу твой глаз, — предупредил он, прежде чем взять себя в руки и толкнуть прямо в этот умоляющий рот.

Губы Люка были такими прекрасными и розовыми, его рот был таким влажным и теплым, что Эймонд застонал от этого ощущения, пока Люк кашлял вокруг него, а затем всхлипывал. Он толкал глубже и глубже, пока кончик его члена не коснулся горла Люка и заставил младшего замолчать, его глаза закатились, руки вцепились в спину Эймонда, ноги дрыгали в сопротивлении. Эймонд схватил кудри своего мужа и начал двигать голову Люцериса на своем члене.

Он уже был на грани того, как горячо выглядел его мальчик сегодня, и ему потребовалось менее двадцати минут, прежде чем он вытащил и положил руку на член, все еще был соединенный со ртом Люка ниткой слюны. Люк, любопытный маленький засранец, открыл свои заплаканные глаза, чтобы увидеть, почему он вдруг смог дышать, и тут же Эймонд кончил ему на лицо с протяжным стоном.

— О, черт, — взвизгнул Люк, и Эймонд тут же слез с него, одной рукой толкая младшего под спину, чтобы помочь ему сесть, другой пытаясь оторвать его руки от лица.
"Что случилось? Что болит?
"Мой глаз!" Люк заскулил. — Ты попал мне в глаза!

Эймонду пришлось поджать губы, чтобы не рассмеяться над мучениями Люка, когда он потянулся к кувшину с водой на столе и умыл им его лицо, но смешок все же вырвался.
"Ты надо мной смеешься?" Люцерис взвизгнул.
— Извини, дорогой, это просто немного иронично.
«Отвали!»
«Око за око, как говорится».
— Я вырву тебе другой глаз, если ты не поторопишься и наймешь мейстера!
mediaFhnRV3cWIAA3GEw.jpg name small.jpg50 Кб, 600x600
53 2992753
Люк уже стоял на коленях на плюшевом ковре, покрывавшем каждый дюйм комнаты, всхлипывая и переполненный бесконечным плачем, с красными глазами и сжатыми кулаками на коленях. Он посмотрел на Эймонда сквозь мокрые слипшиеся ресницы с таким презрением, что убил бы человека, и все же его тело содрогалось от частых икотных рыданий.

Не обращая внимания на плач, Эймонд присел и разорвал его тунику пополам, предоставив мальчику попытаться собрать её вместе, чтобы не обнажать грудь.
«В тебе нет ничего такого, чего я не видел бы уже миллион раз».

Все, что Люк делал, это продолжал смотреть.

Эймонд опустился на колени перед своим мальчиком и сжал его лицо одной рукой, сжимая его щеки и открывая рот без его согласия. Люк поджал губы, чтобы снова закрыть рот.

— Открой рот, — вздохнул Одноглазый Принц, и в ответ получил лишь этот огненный, наглый взгляд. Он положил свободную руку на щеку Люка, и мальчик тут же вздрогнул. «Ты знаешь, что произойдет, Люцерис. Открой».

Тишина.

А затем раскатистый звук пощечины, когда рука Эймонда отдернулась и коснулась уже распухшей щеки Люка, заставила другого принца издать плаксивый всхлип. Не теряя ни секунды, Эйемонд просунул большой палец между влажными розовыми губами и рванулся вперед, просовывая туда свой язык. Люцерис скулил и извивался, пытаясь повернуть голову и поджать губы, в то время как Эймонд целовал его, сосал губы и облизывал его розовый язычок. Люк шевельнулся, наконец освободив рот, но Эймонда это не остановило, он поцеловал его влажную соленую щеку, прежде чем облизать челюсть младшего и резко укусить.

В тот момент, когда он смог, Люк оттолкнул Эймонда взглядом, уголки губ скривились, его волосы были мокрыми от пота, прилипшего ко лбу. Блондин потянулся, чтобы убрать волосы со лба, но отодвинулся, скривившись в гримасе чистой ненависти.
— Малыш, — проворковал он, и было очевидно, как Люк хотел ответить, выплюнуть яд, но сдержался, чтобы не открыть рот. «Умный малыш. Ты чертовски умен, не так ли?

Необъяснимо для постороннего глаза Люка расширились, и он отпрянул еще сильнее, если это было возможно. Он весь напрягся, тряс головой и отпуская свою разорванную тунику, позволяя ей упасть с плеч и до локтей, когда он положил обе руки на бедра Эймонда и слабо попытался оттолкнуть его. Пальцы Эймонда запутались в темных кудрях Люка, и он отдернул голову другого принца, не обращая внимания на его рыдания.
— Эймонд, — взмолился он, и все же тяжелая рука снова ударила его по лицу, достаточно сильно, чтобы он упал, если бы не рука в его волосах. — Дядя, не надо!

— Ты такой умный, детка, ты знаешь, что делать.
Люк снова покачал головой, дерзкие взгляды сменились умоляющими глазами лани, пока Эймонд снова не ударил его, и он сплюнул кровь на дорогой ковер.
— Ты такой ублюдок.
— Я? — спросил он с ухмылкой и снова ударил Люцериса.
— Фу-у-у, — прервал себя младший, чтобы снова сплюнуть кровавой слюной. «Чертов ублюдок, ты всегда был таким. Трус и гребаный неудачник. Что, нет другого способа заставить тебя сосать член, ты должен силой засунуть его кому-нибудь в глотку?
— А, — вздохнул Эймонд, изображая разочарование. — Ты просто хочешь, чтобы я избил тебя до потери сознания, верно?

«Лучше я буду оседлан диким вепрем, — прошипел он, — чем позволю тебе осквернить меня».
— Это можно устроить.
«Негодяй. Больная, извращенная, извращенная свинья!»
— О, я?
«Да, да, ты гребаная свинья. Хотел бы я, чтобы боги поразили меня прежде, чем твои руки добрались до меня.
— Конечно, любовь моя, — снова вздохнул Эймонд, — сейчас же открой рот.

Сразу же вся бравада Люка, казалось, испарилась, его глаза снова расширились, сияя непролитыми слезами, а нижняя губа задрожала. Эймонду пришлось дать ему пощечину только за то, что он, блядь, попробовал это сделать.

— Эймонд, пожалуйста, не делай этого! — непрестанно умолял он, прежде чем тот засунул два пальца между зубами Люцериса и начал двигать ими, держа рот открытым.

— Укуси, и я по-настоящему заберу твой глаз, — предупредил он, прежде чем взять себя в руки и толкнуть прямо в этот умоляющий рот.

Губы Люка были такими прекрасными и розовыми, его рот был таким влажным и теплым, что Эймонд застонал от этого ощущения, пока Люк кашлял вокруг него, а затем всхлипывал. Он толкал глубже и глубже, пока кончик его члена не коснулся горла Люка и заставил младшего замолчать, его глаза закатились, руки вцепились в спину Эймонда, ноги дрыгали в сопротивлении. Эймонд схватил кудри своего мужа и начал двигать голову Люцериса на своем члене.

Он уже был на грани того, как горячо выглядел его мальчик сегодня, и ему потребовалось менее двадцати минут, прежде чем он вытащил и положил руку на член, все еще был соединенный со ртом Люка ниткой слюны. Люк, любопытный маленький засранец, открыл свои заплаканные глаза, чтобы увидеть, почему он вдруг смог дышать, и тут же Эймонд кончил ему на лицо с протяжным стоном.

— О, черт, — взвизгнул Люк, и Эймонд тут же слез с него, одной рукой толкая младшего под спину, чтобы помочь ему сесть, другой пытаясь оторвать его руки от лица.
"Что случилось? Что болит?
"Мой глаз!" Люк заскулил. — Ты попал мне в глаза!

Эймонду пришлось поджать губы, чтобы не рассмеяться над мучениями Люка, когда он потянулся к кувшину с водой на столе и умыл им его лицо, но смешок все же вырвался.
"Ты надо мной смеешься?" Люцерис взвизгнул.
— Извини, дорогой, это просто немного иронично.
«Отвали!»
«Око за око, как говорится».
— Я вырву тебе другой глаз, если ты не поторопишься и наймешь мейстера!
54 2992754
>>2747

>гомосцену Димона вырезали


>дилдаки Эйгона оставили в сериале

55 2992755
>>2714
о, а это из какой серии? я что-то даже не заметил
56 2992756
>>2752
Адалина Навсецова, залогинься, мы тебя узнали
57 2992757
>>2754
Соевые сценаристы поддуваю как могут чернышам
mediaFhjqmo2aMAEpA5o.jpg name small.jpg69 Кб, 535x680
58 2992758
«Маленький Стронг… ты выглядишь мокрым, как собака… Ты мокрый от дождя или ты обмочился от страха?» Люцерис не ответил на его насмешку и обратился к Баратеону. Баратеон предложил ему одну из своих дочерей… Люцерис отмахнулся, сказав ему, что он уже помолвлен с Рейной.

— Постой, Стронг, ты мне что-то должен, — сказал он, вставая и хищно приближаясь к младшему, насмешливо улыбаясь.

Люцерис вздрогнул, но не сдвинулся с места.

- Я пришел не драться с тобой, дядя Эймонд. Я пришел как посол, а не как воин, — сказал он, подняв свои блестящие карие глаза на него.

— Твой глаз или твоя жизнь, — Эймонд отказался слушать. Но Баратеон остановил его, он не мог допустить, чтобы мальчика убили в его зале. Люцерис взглянул на него усталыми глазами, покачал головой и ушел.

— Лорд Баратеон, если нам больше не о чем говорить, то я тоже удаляюсь, — сказал Эймонд, выпрямляясь.

Эймонд поспешил во двор. Вхагар все еще была там, под дождем, но дракона его племянника уже не было.

«Совес». Он приказал Вхагар лететь.Он знал, что догонит своего племянника, это было лишь вопросом времени… тогда он заберет глаз, который паршивец ему должен.

Но он ошибся, он не видел своего племянника в небе.

«Вхагар… где Арракс?» — прошептал он. Дракониха склонила голову набок, как будто услышав Эймонда, а затем, к его удивлению, снова повернулась к Штормовому Пределу… или, скорее, к утесам.

- О, решил спрятаться, - усмехнулся он. - Как будто бы ему это чем-то поможет.
Вхагар приземлилась на скалы. Бурное море билось о скалы, вода заслоняла взор, но в темноте он смог разглядеть это... пещеру и сидевшего рядом дракона, укрывающегося от дождя. Вхагар не могла войти в пещеру, в ней едва хватало места для Арракс. Эймонд ухмыльнулся - его это не остановит.

- Люк, Люк, маленький Стронг показывает свое лицо. Смотри, твой дядя будет так добр, что даст тебе второй шанс... только отдай мне свой глаз, и я пощажу твою жизнь, - насмешливо пообещал он. Но ответа не последовало. Арракс подняла голову, посмотрела на Вхагар и застонала. Вхагар двинулась вперед, но дракониха зарычала, и Вхагар остановилась. Вхагар была сильнее Арракс, и Эймонд был удивлен, что его дракон отшатнулся от рыка мелкого дракона. Арракс посмотрела на Эймонда маленькими злобными глазками, обнажила клыки, затем подняла одно из крыльев. Маленький Люцерис без сознания, дрожит, его щеки краснеют.

Драконы не понимали их конфликта, в конце концов, они были драконами. Дракон знал только, что её всадник попал в беду и что Эймонд пах знакомо, ведь он был дядей Люцериса.

Эймонд подавил озорную улыбку, подходя к мальчику. Дракониха проследила за ним взглядом, но подпустила ближе, немного отодвинувшись, чтобы позволить ему войти в щель между ее крыльями, где она защищала своего всадника от непогоды.

Карие глаза Люцериса расширились, в них появился стеклянный блеск. Он принюхался и повернулся к Эймонду, и захныкал от нужды. Если это не был стон страха, то Люцерис, казалось, даже не узнавал его. Это был стон чистой потребности, от которого его член встал как камень. Омега звал его в постель.

Проклятый Люцерис оказался омегой, и у него была первая течка.

Эймонд почти замурлыкал, но, несмотря на свое желание наброситься на Люка, он двигался осторожно. Дракониха представляла реальную угрозу. О, его Вхагар был сильнее Арракс в любой день, но сейчас последнее, о чем думал Эймонд, были битвы. Он больше не хотел ни глаза, ни жизни своего дорогого племянника.

Эймонд не смог сдержать ухмылку, опустился на колени и протянул руку. Ничто не могло подготовить его к прикосновению к коже омеги. Люцерис закрыл глаза и прижался щекой к его раскрытой ладони. Омеге, похоже, понравился запах, потому что он простонал сладким голосом, от которого у Эймонда побежали мурашки. До этого момента он не думал, что сможет стать еще тверже в своих штанах, но этот стон показал ему, насколько он ошибался.

Омега снова открыл свои большие карие глаза, глядя на него с такой печалью, что Эймонд сглотнул.

«Альфа!» Это было первое слово, произнесенное мальчиком, помимо стонов и мурлыканья, и боже... этот голос был даже не человеческим, этот мягкий голос был всем, что было в мире, и даже больше.

«Альфа!» — повторил Люцерис, зовя его. О боже, Люцерис был таким милым, таким кротким в тот момент, что Эймонд не смог удержаться. Он склонился над телом и, держась за маленький подбородок, прикоснулся к соблазнявшим его полным губам. И то, как Люцерис ответил, так нетерпеливо и неловко, открывая рот для него и высовывая свой розовый язычок, было просто идеально. Эймонд вознаградил своего милого маленького омегу, углубив поцелуй.

Считая, что ее молодой всадник в безопасности с альфой, от которой пахло семьей, Арракс поднялась и вылетела из пещеры. Дракониха подошла к тому месту, где Вхагар лежала под дождем на песке, и лег рядом с другой драконихой, довольная, когда одно из крыльев Вхагар накрыло ее под назойливым дождем.

Эймонд краем глаза заметил уход дракона, какая-то часть его на мгновение подумала, что хорошо, что она ушла, что то, что он собирается делать со своим племянником, было чем-то совершенно личным. Плевать, честно говоря, он будет трахать его даже на драконах - и в небе, и на земле омега принадлежал ему.

Маленькие ручки Люцериса были неуклюжими, но настойчивыми, они дергали высокого блондина за одежду, желая сорвать ее. Эймонд тут же забыл об обоих драконах и снял сначала свой плащ, который он расстелил на земле, а затем и рубашку, руки Люцериса не стеснялись, коснувшись его груди и живота, чувствуя мускулы альфы, прежде чем удовлетворенно замурлыкать.

- Дядя, пожалуйста! - чуть не захныкал от нужды омега. Какая-то часть Люцериса знала, что этот альфа был ее дядей.

"Ш-ш-ш, тихо, я дам тебе то, что ты хочешь. Подними бедра", - шептал он на ухо. Маленький мальчик был таким послушным и покорным, когда он подчинялся ему, облегчая снятие с него нижней одежды. Руки Люцериса протянулись к нему в немом приглашении, от которого блондин определенно не собирался отказываться. Он неуклюже, но быстро скинул штаны в сторону и вскоре присоединился к нему.

«Дядя, больно!» — захныкал омега с сияющими глазами.

«Где, мой милый Люк, где болит?» — спросил он его, лаская его по щеке.

«Мой живот», — всхлипывал Люк, цепляясь за руки Эймонда.

Эймонд поцеловал его в губы, прежде чем перейти к его нежной шее, которая соблазняла его так, как ничто никогда не соблазняло его раньше в его жизни. Соски Люка напряглись, может быть, от холода, а может, от возбуждения. Эймонд не мог не думать о том, какими будут груди его непослушного племянника, наполненные молоком, чтобы накормить его детей. К тому времени, когда он начал целовать живот Люка, мальчик превратился в хнычущее нечто.

Он поднял одну ногу Люцериса, перекинув ее через плечи, и поцеловал внутреннюю поверхность бедер Люцериса, таких же нежных, как все дитя.

«Дядя Эймонд, дядя Эймонд», — умолял он, словно мантру.

«Скажи мне, мой милый Люк, скажи мне, чего ты хочешь», сказал он, уходя, облизывая губы и поднимаясь обратно вверх по телу Люцериса, чтобы завладеть его губами.

«Вас, пожалуйста, мне нужны вы», — умолял он, его глаза сияли красным, омега знал, чего он хотел, и он хотел этого отчаянно. Глаз Эймонда тоже был красным, в этот момент его альфа отвечал отчаянному омеге.

Тело Люка медленно расслаблялось после проникновения, пальцы Люка царапали его спину. Когда Эймонд почувствовал, что может двигаться, он сомкнул свои пальцы на бедрах омеги. И, о боже, он был рожден, чтобы быть здесь, быть внутри.

- Эймонд, Эймонд, - пропел Люцерис его имя.

Может быть, это была вечность, а может быть, это было несколько мгновений, когда его узел начал набухать. Люцерис изогнул шею, открываясь ему, и Эймонд погрузил в нее клыки, кусая, отставляя отметины.
mediaFhjqmo2aMAEpA5o.jpg name small.jpg69 Кб, 535x680
58 2992758
«Маленький Стронг… ты выглядишь мокрым, как собака… Ты мокрый от дождя или ты обмочился от страха?» Люцерис не ответил на его насмешку и обратился к Баратеону. Баратеон предложил ему одну из своих дочерей… Люцерис отмахнулся, сказав ему, что он уже помолвлен с Рейной.

— Постой, Стронг, ты мне что-то должен, — сказал он, вставая и хищно приближаясь к младшему, насмешливо улыбаясь.

Люцерис вздрогнул, но не сдвинулся с места.

- Я пришел не драться с тобой, дядя Эймонд. Я пришел как посол, а не как воин, — сказал он, подняв свои блестящие карие глаза на него.

— Твой глаз или твоя жизнь, — Эймонд отказался слушать. Но Баратеон остановил его, он не мог допустить, чтобы мальчика убили в его зале. Люцерис взглянул на него усталыми глазами, покачал головой и ушел.

— Лорд Баратеон, если нам больше не о чем говорить, то я тоже удаляюсь, — сказал Эймонд, выпрямляясь.

Эймонд поспешил во двор. Вхагар все еще была там, под дождем, но дракона его племянника уже не было.

«Совес». Он приказал Вхагар лететь.Он знал, что догонит своего племянника, это было лишь вопросом времени… тогда он заберет глаз, который паршивец ему должен.

Но он ошибся, он не видел своего племянника в небе.

«Вхагар… где Арракс?» — прошептал он. Дракониха склонила голову набок, как будто услышав Эймонда, а затем, к его удивлению, снова повернулась к Штормовому Пределу… или, скорее, к утесам.

- О, решил спрятаться, - усмехнулся он. - Как будто бы ему это чем-то поможет.
Вхагар приземлилась на скалы. Бурное море билось о скалы, вода заслоняла взор, но в темноте он смог разглядеть это... пещеру и сидевшего рядом дракона, укрывающегося от дождя. Вхагар не могла войти в пещеру, в ней едва хватало места для Арракс. Эймонд ухмыльнулся - его это не остановит.

- Люк, Люк, маленький Стронг показывает свое лицо. Смотри, твой дядя будет так добр, что даст тебе второй шанс... только отдай мне свой глаз, и я пощажу твою жизнь, - насмешливо пообещал он. Но ответа не последовало. Арракс подняла голову, посмотрела на Вхагар и застонала. Вхагар двинулась вперед, но дракониха зарычала, и Вхагар остановилась. Вхагар была сильнее Арракс, и Эймонд был удивлен, что его дракон отшатнулся от рыка мелкого дракона. Арракс посмотрела на Эймонда маленькими злобными глазками, обнажила клыки, затем подняла одно из крыльев. Маленький Люцерис без сознания, дрожит, его щеки краснеют.

Драконы не понимали их конфликта, в конце концов, они были драконами. Дракон знал только, что её всадник попал в беду и что Эймонд пах знакомо, ведь он был дядей Люцериса.

Эймонд подавил озорную улыбку, подходя к мальчику. Дракониха проследила за ним взглядом, но подпустила ближе, немного отодвинувшись, чтобы позволить ему войти в щель между ее крыльями, где она защищала своего всадника от непогоды.

Карие глаза Люцериса расширились, в них появился стеклянный блеск. Он принюхался и повернулся к Эймонду, и захныкал от нужды. Если это не был стон страха, то Люцерис, казалось, даже не узнавал его. Это был стон чистой потребности, от которого его член встал как камень. Омега звал его в постель.

Проклятый Люцерис оказался омегой, и у него была первая течка.

Эймонд почти замурлыкал, но, несмотря на свое желание наброситься на Люка, он двигался осторожно. Дракониха представляла реальную угрозу. О, его Вхагар был сильнее Арракс в любой день, но сейчас последнее, о чем думал Эймонд, были битвы. Он больше не хотел ни глаза, ни жизни своего дорогого племянника.

Эймонд не смог сдержать ухмылку, опустился на колени и протянул руку. Ничто не могло подготовить его к прикосновению к коже омеги. Люцерис закрыл глаза и прижался щекой к его раскрытой ладони. Омеге, похоже, понравился запах, потому что он простонал сладким голосом, от которого у Эймонда побежали мурашки. До этого момента он не думал, что сможет стать еще тверже в своих штанах, но этот стон показал ему, насколько он ошибался.

Омега снова открыл свои большие карие глаза, глядя на него с такой печалью, что Эймонд сглотнул.

«Альфа!» Это было первое слово, произнесенное мальчиком, помимо стонов и мурлыканья, и боже... этот голос был даже не человеческим, этот мягкий голос был всем, что было в мире, и даже больше.

«Альфа!» — повторил Люцерис, зовя его. О боже, Люцерис был таким милым, таким кротким в тот момент, что Эймонд не смог удержаться. Он склонился над телом и, держась за маленький подбородок, прикоснулся к соблазнявшим его полным губам. И то, как Люцерис ответил, так нетерпеливо и неловко, открывая рот для него и высовывая свой розовый язычок, было просто идеально. Эймонд вознаградил своего милого маленького омегу, углубив поцелуй.

Считая, что ее молодой всадник в безопасности с альфой, от которой пахло семьей, Арракс поднялась и вылетела из пещеры. Дракониха подошла к тому месту, где Вхагар лежала под дождем на песке, и лег рядом с другой драконихой, довольная, когда одно из крыльев Вхагар накрыло ее под назойливым дождем.

Эймонд краем глаза заметил уход дракона, какая-то часть его на мгновение подумала, что хорошо, что она ушла, что то, что он собирается делать со своим племянником, было чем-то совершенно личным. Плевать, честно говоря, он будет трахать его даже на драконах - и в небе, и на земле омега принадлежал ему.

Маленькие ручки Люцериса были неуклюжими, но настойчивыми, они дергали высокого блондина за одежду, желая сорвать ее. Эймонд тут же забыл об обоих драконах и снял сначала свой плащ, который он расстелил на земле, а затем и рубашку, руки Люцериса не стеснялись, коснувшись его груди и живота, чувствуя мускулы альфы, прежде чем удовлетворенно замурлыкать.

- Дядя, пожалуйста! - чуть не захныкал от нужды омега. Какая-то часть Люцериса знала, что этот альфа был ее дядей.

"Ш-ш-ш, тихо, я дам тебе то, что ты хочешь. Подними бедра", - шептал он на ухо. Маленький мальчик был таким послушным и покорным, когда он подчинялся ему, облегчая снятие с него нижней одежды. Руки Люцериса протянулись к нему в немом приглашении, от которого блондин определенно не собирался отказываться. Он неуклюже, но быстро скинул штаны в сторону и вскоре присоединился к нему.

«Дядя, больно!» — захныкал омега с сияющими глазами.

«Где, мой милый Люк, где болит?» — спросил он его, лаская его по щеке.

«Мой живот», — всхлипывал Люк, цепляясь за руки Эймонда.

Эймонд поцеловал его в губы, прежде чем перейти к его нежной шее, которая соблазняла его так, как ничто никогда не соблазняло его раньше в его жизни. Соски Люка напряглись, может быть, от холода, а может, от возбуждения. Эймонд не мог не думать о том, какими будут груди его непослушного племянника, наполненные молоком, чтобы накормить его детей. К тому времени, когда он начал целовать живот Люка, мальчик превратился в хнычущее нечто.

Он поднял одну ногу Люцериса, перекинув ее через плечи, и поцеловал внутреннюю поверхность бедер Люцериса, таких же нежных, как все дитя.

«Дядя Эймонд, дядя Эймонд», — умолял он, словно мантру.

«Скажи мне, мой милый Люк, скажи мне, чего ты хочешь», сказал он, уходя, облизывая губы и поднимаясь обратно вверх по телу Люцериса, чтобы завладеть его губами.

«Вас, пожалуйста, мне нужны вы», — умолял он, его глаза сияли красным, омега знал, чего он хотел, и он хотел этого отчаянно. Глаз Эймонда тоже был красным, в этот момент его альфа отвечал отчаянному омеге.

Тело Люка медленно расслаблялось после проникновения, пальцы Люка царапали его спину. Когда Эймонд почувствовал, что может двигаться, он сомкнул свои пальцы на бедрах омеги. И, о боже, он был рожден, чтобы быть здесь, быть внутри.

- Эймонд, Эймонд, - пропел Люцерис его имя.

Может быть, это была вечность, а может быть, это было несколько мгновений, когда его узел начал набухать. Люцерис изогнул шею, открываясь ему, и Эймонд погрузил в нее клыки, кусая, отставляя отметины.
59 2992759
>>2754
А почему не дилдаки Хелейны?
Стикер310 Кб, 512x512
60 2992760
>>2746
Принц-трясучка, доедатель за Коляном и кукич-пидорок - лучшие люди королевства?
61 2992761
>>2753
>>2745
>>2739
>>2726 (Del)
>>2716 (Del)
Астанавис, это все равно никто не читает.
62 2992762
>>2756

> Адалина Навсецова, залогинься, мы тебя узнали


Кто мы? Это твой протык?
F7ONucqk.png156 Кб, 334x428
63 2992764
Черныши когда видят дилдак даже не предполагают опцию, что им можно долбить кого-то, а не только себя
64 2992765
>>2762
Зеленая жирушечка
https://vk.com/id695517397
65 2992766
>>2759

Зачем нужны, если есть Эймонд.
66 2992767
>>2760
У соевых кукичей и шлюха свинира лучшая королева.
Стикер311 Кб, 512x512
67 2992768
>>2764
сука, my sides
68 2992769
>>2764
Когда хуй дракон откусил, только и остаётся.
Стикер576 Кб, 257x338
69 2992770
>>2764
Ебать тебе неприятно
16686261661730.jpg373 Кб, 1080x1041
70 2992771
>>2765
У чёрных жирухи колоритнее и шире.
71 2992772
ДА НЕ ТРЯСИТЕСЬ ВЫ!
72 2992773
>>2769
Очередной чернышь думает то о дилдаках, то и хуях во рту
mediaFhn0upvXoAEW6F6.jpg name small.jpg32 Кб, 430x680
73 2992774
Люцерис только что проснулся от глубокого сна. Сон все еще задерживался и тянул его веки, делая их тяжелыми. Он еще не набрал достаточно сил, чтобы переодеться, по-прежнему одетый только в то же нижнее белье, в котором он спал, и сидел у окна в своей спальне, ожидая, когда к нему подойдет Эймонд.

Из окна Люцериса открывался прекрасный вид на Черноводную. На горизонте он видел, как торговые корабли уходят и возвращаются в порт. Люцерис всегда нравился запах моря, мокрых скал, территории замка. Это напомнило ему его детство, что было странно, потому что теперь это был его дом, и он больше не был ребенком. Не совсем. В четыре и десять лет он был почти взрослым мужчиной.

«Знаю, знаю, опоздал!» Дверь спальни внезапно распахнулась, и внутрь ворвался Эймонд, полностью одетый, с румянцем на щеках. "Мне жаль. Я пытался добраться сюда так быстро, как только мог. Но ты знаешь мать. Она любит поговорить».

Люцерис улыбнулся ему. Серебряные локоны Эймонда становились все длиннее, достигая половины его лопаток, и сегодня они были заплетены в свободную полукосу. Он был красив, и Люцерис почувствовала, как его сердце колотится, когда он вошел в комнату и закрыл за собой дверь.

— Ты давно не вставал? — спросил Эймонд, нависая над Люцерисом, откидывая челку и целуя его в лоб.

"Недолго. Некоторое время."

— Что ж, хорошие вещи приходят к тем, кто ждет, — сказал Эймонд, лукаво улыбаясь.

— Верно, — фыркнула Люцерис. — А что хорошего ждет меня сегодня, дядя?

— Все, что пожелаешь, — сказал Эймонд. Он бесцеремонно плюхнулся на колени Люцерис и обнял мальчика за плечи. — В пределах разумного, конечно.

Люцерис хмыкнула, притворяясь, что ее раздавило Эймондом. «Боги! Когда ты стал таким сложным?

— Прости, — сказал Эймонд, притворяясь тупым, и прижался к коленям Люцериса, притворяясь, что мальчик был просто частью стула, на котором они сидели. — Это неудобно для тебя?

— Я не знаю, почему ты настаиваешь на раздельных спальнях, — пробормотал Эйемонд, небрежно приподняв подол нижнего белья Люцерис и игриво заглянув внутрь. «Зачем отказывать себе в том, чтобы просыпаться таким образом каждое утро? Разве ты не хотел бы этого, племянник?

— Да, конечно, но наши матери… — начал было протестовать Люцерис, но его резко оборвали.

"Прошу вас! Думаешь, наши матери уже не знают?

То, что они делали, должно было быть секретом, но на самом деле в стенах замка не было никаких секретов, и Эймонд, вероятно, был прав, их матери, вероятно, уже знали. Но Люцерис всегда предпочитала отрицать эту возможность.

— Моя мать не знает, — упрямо сказал он.

— Ну, это потому, что твоя мать все еще думает, что ты девственник, — поддразнил Эймонд. — Она все еще думает, что ты ее невинный, милый маленький мальчик. Если бы она только знала, чем ты занимаешься за закрытыми дверями.

«Пожалуйста, — со страдальческим выражением лица умоляла Люсерис, — давай не будем говорить о наших матерях».

Он просунул руку между своим телом и телом Люка, позволив паре пальцев коснуться края нижнего белья Люка. Люцерис судорожно вздохнул. И когда Эймонд взял руку Люцериса и положил ее на свою промежность, Люцерис почувствовал, что сейчас взорвется, настолько он был полон возбуждения.

— Я скучал по тебе, — сказал Эймонд, нежно целуя Люсериса в губы.

— Очевидно, — пошутил Люцерис, проводя рукой по изгибу дядиной эрекции, которая ответила на его прикосновение подергиванием, нетерпеливо прижавшись к его ладони.

— Очевидно, — прошептал Эймонд, снова целуя Люцериса в щеку, покусывая шею Люцериса, целуя его мочку уха и это чувствительное место прямо за ухом. И Люцерис почувствовал, что растворяется в прикосновении Эймонда.

— Приятно, — пробормотал Люцерис, закрывая глаза.

Эймонд замычал, прижавшись губами к уху Люсерис.

Его руки скользили по груди Люцериса. — Мне нравится, что ты такой, — сказал Эймонд, нежно сжимая сосок, заставляя Люцерис беспомощно стонать. "Доступный."

«Эймонд, боже ». Люцерис заикался, потому что сжатие его соска лишало его способности складывать целые предложения вместе. Он был отчаянно возбужден, его член пульсировал, и он чуть не всхлипнул, когда Эймонд снова сжал его сосок.

Эймонд уткнулся носом в шею Люцериса, вдыхая ее запах с довольным тихим мычанием. И когда Люк нетерпеливым кивком согласился, Эймонд быстро спрыгнул с Люцериса и схватил его за руку, потащив к кровати.

Эймонд быстро расстегнул шнурки на штанах, стянув с себя рубашку, а когда он закончил раздеваться, схватил Люцериса за бедра и перевернул его на живот, толкая на матрас.

«О, мы делаем это таким образом?» — спросил Люцерис, восхищенный тем, как Эймонд берет на себя командование, обращаясь с ним.

"Мы когда-нибудь делаем это по-другому?"

Эймонд провел руками по узким бедрам Люцериса и вниз по его ногам, чувствуя изгибы мускулов Люцериса, его мягкую кожу, редкие волосы на бедрах и икрах. Он вернулся к бедрам Люцерис, нетерпеливо дергая свое нижнее белье.

— Сними, — приказал Эймонд, дергая еще раз. — Давай, помоги мне немного.

Люцерис только хмыкнул в ответ, приподняв бедра, чтобы позволить Эймонду стянуть с себя нижнее белье. И когда Люцерис, наконец, оказался голым и лежал на животе с обнаженной задницей, он услышал, как его дядя судорожно вздохнул.

— Ты красив, племянник, — сказал Эймонд. Он наклонился, чтобы схватить задницу Люцериса обеими руками, сжимая и раздвигая щеки, заставляя Люцериса ахнуть. — Мне нравится видеть тебя таким, — сказал Эймонд, сжимая его еще сильнее. «Беспомощным подо мной. Покорным мне».

Он потерся членом о задницу Люка, готовый к действию, но мальчик тут же обернулся, чтобы возразить.

«Эймонд. Немного помедленнее. Нам нужна смазка». Люцерис повернулась, пытаясь схватить маленький пузырек с тумбочки, но то, как он был прижат Эймондом, не позволяло ему дотянуться до конца.

— Подожди, я сделаю это! Нетерпеливо вздохнув, Эймонд перекинулся через Люцериса, потянувшись через него, чтобы схватить бутылку с тумбочки.

Дополнительный вес Эймонда заставил Люцериса застонать от удовольствия — ему нравился размер Эймонда, его вес, его мускулы, его телосложение.

— Ты готов, маленький племянник? — спросил Эйемонд, наклоняясь к уху Люсериса.

Какой бы ответ ни придумал Люцерис, он застрял у него в горле, прерванный совершенно умопомрачительным ощущением тяжелой эрекции Эймонда, скользкой от масла, внезапно упирающейся в его анус. Он закрыл глаза, все его тело вибрировало от возбуждения. Он затаил дыхание, когда кончик члена его дяди медленно вошел внутрь.

"О Боже!" Люцерис застонала, кусая подушку, когда Эймонд проник в него.

Эймонд любил грубо трахать, а Люцерис любил, когда его грубо трахали. Легкий ожог от растяжения, когда ты идешь по восхитительной грани между болью и удовольствием. Ему нравилось это чувство наполненности, того, что тебя берут.

Эймонд хмыкнул позади него. Он ответил на слабые стоны и всхлипы Люцериса, не меняя темпа, а углубляясь с каждым толчком. И Люцерис уткнулся лицом в матрац, пытаясь заглушить его стоны, потому что любой мог пройти мимо двери их спальни, и больше не было бы секрета того, что происходит между ними.

Он чувствовал, что поднимается выше, и выше, и выше… Но как только он был готов к кульминации, Эймонд вырвался из него. Потеря заставила Люцериса инстинктивно потянуться за спину, обхватив одной рукой спину Эймонда, чтобы заставить его оставаться на месте.

— Нет, я хочу, чтобы ты встал на колени, — приказал Эймонд.

— Становишься немного нетерпеливым? Люцерис пошутил, но его голос был тяжелым от возбуждения, ему нравилось, как Эймонд командовал им.

— Лицом вниз, — сказал Эймонд, крепко нажимая одной рукой между лопатками Люцерис, прижимая ее лицо к матрацу. Затем, ухватившись за основание своей эрекции, Эймонд одним быстрым движением толкнул себя обратно внутрь, и Люцерис захныкал, удовольствие взорвалось в его глазах от внезапности вторжения.

Эймонд задал новый темп, быстрый и безжалостный. Люцерис продолжал трястись от толчков Эймонда, его лицо безжалостно утыкалось в матрас. Поза, в которой он находился, была неудобной, и то, как пальцы Эймонда впивались в его бедра, начинало причинять боль, но ему нравилось легкое неудобство, и его возбуждало это проявление собственничества со стороны Эймонда, свирепого, голодного и настойчивого.
mediaFhn0upvXoAEW6F6.jpg name small.jpg32 Кб, 430x680
73 2992774
Люцерис только что проснулся от глубокого сна. Сон все еще задерживался и тянул его веки, делая их тяжелыми. Он еще не набрал достаточно сил, чтобы переодеться, по-прежнему одетый только в то же нижнее белье, в котором он спал, и сидел у окна в своей спальне, ожидая, когда к нему подойдет Эймонд.

Из окна Люцериса открывался прекрасный вид на Черноводную. На горизонте он видел, как торговые корабли уходят и возвращаются в порт. Люцерис всегда нравился запах моря, мокрых скал, территории замка. Это напомнило ему его детство, что было странно, потому что теперь это был его дом, и он больше не был ребенком. Не совсем. В четыре и десять лет он был почти взрослым мужчиной.

«Знаю, знаю, опоздал!» Дверь спальни внезапно распахнулась, и внутрь ворвался Эймонд, полностью одетый, с румянцем на щеках. "Мне жаль. Я пытался добраться сюда так быстро, как только мог. Но ты знаешь мать. Она любит поговорить».

Люцерис улыбнулся ему. Серебряные локоны Эймонда становились все длиннее, достигая половины его лопаток, и сегодня они были заплетены в свободную полукосу. Он был красив, и Люцерис почувствовала, как его сердце колотится, когда он вошел в комнату и закрыл за собой дверь.

— Ты давно не вставал? — спросил Эймонд, нависая над Люцерисом, откидывая челку и целуя его в лоб.

"Недолго. Некоторое время."

— Что ж, хорошие вещи приходят к тем, кто ждет, — сказал Эймонд, лукаво улыбаясь.

— Верно, — фыркнула Люцерис. — А что хорошего ждет меня сегодня, дядя?

— Все, что пожелаешь, — сказал Эймонд. Он бесцеремонно плюхнулся на колени Люцерис и обнял мальчика за плечи. — В пределах разумного, конечно.

Люцерис хмыкнула, притворяясь, что ее раздавило Эймондом. «Боги! Когда ты стал таким сложным?

— Прости, — сказал Эймонд, притворяясь тупым, и прижался к коленям Люцериса, притворяясь, что мальчик был просто частью стула, на котором они сидели. — Это неудобно для тебя?

— Я не знаю, почему ты настаиваешь на раздельных спальнях, — пробормотал Эйемонд, небрежно приподняв подол нижнего белья Люцерис и игриво заглянув внутрь. «Зачем отказывать себе в том, чтобы просыпаться таким образом каждое утро? Разве ты не хотел бы этого, племянник?

— Да, конечно, но наши матери… — начал было протестовать Люцерис, но его резко оборвали.

"Прошу вас! Думаешь, наши матери уже не знают?

То, что они делали, должно было быть секретом, но на самом деле в стенах замка не было никаких секретов, и Эймонд, вероятно, был прав, их матери, вероятно, уже знали. Но Люцерис всегда предпочитала отрицать эту возможность.

— Моя мать не знает, — упрямо сказал он.

— Ну, это потому, что твоя мать все еще думает, что ты девственник, — поддразнил Эймонд. — Она все еще думает, что ты ее невинный, милый маленький мальчик. Если бы она только знала, чем ты занимаешься за закрытыми дверями.

«Пожалуйста, — со страдальческим выражением лица умоляла Люсерис, — давай не будем говорить о наших матерях».

Он просунул руку между своим телом и телом Люка, позволив паре пальцев коснуться края нижнего белья Люка. Люцерис судорожно вздохнул. И когда Эймонд взял руку Люцериса и положил ее на свою промежность, Люцерис почувствовал, что сейчас взорвется, настолько он был полон возбуждения.

— Я скучал по тебе, — сказал Эймонд, нежно целуя Люсериса в губы.

— Очевидно, — пошутил Люцерис, проводя рукой по изгибу дядиной эрекции, которая ответила на его прикосновение подергиванием, нетерпеливо прижавшись к его ладони.

— Очевидно, — прошептал Эймонд, снова целуя Люцериса в щеку, покусывая шею Люцериса, целуя его мочку уха и это чувствительное место прямо за ухом. И Люцерис почувствовал, что растворяется в прикосновении Эймонда.

— Приятно, — пробормотал Люцерис, закрывая глаза.

Эймонд замычал, прижавшись губами к уху Люсерис.

Его руки скользили по груди Люцериса. — Мне нравится, что ты такой, — сказал Эймонд, нежно сжимая сосок, заставляя Люцерис беспомощно стонать. "Доступный."

«Эймонд, боже ». Люцерис заикался, потому что сжатие его соска лишало его способности складывать целые предложения вместе. Он был отчаянно возбужден, его член пульсировал, и он чуть не всхлипнул, когда Эймонд снова сжал его сосок.

Эймонд уткнулся носом в шею Люцериса, вдыхая ее запах с довольным тихим мычанием. И когда Люк нетерпеливым кивком согласился, Эймонд быстро спрыгнул с Люцериса и схватил его за руку, потащив к кровати.

Эймонд быстро расстегнул шнурки на штанах, стянув с себя рубашку, а когда он закончил раздеваться, схватил Люцериса за бедра и перевернул его на живот, толкая на матрас.

«О, мы делаем это таким образом?» — спросил Люцерис, восхищенный тем, как Эймонд берет на себя командование, обращаясь с ним.

"Мы когда-нибудь делаем это по-другому?"

Эймонд провел руками по узким бедрам Люцериса и вниз по его ногам, чувствуя изгибы мускулов Люцериса, его мягкую кожу, редкие волосы на бедрах и икрах. Он вернулся к бедрам Люцерис, нетерпеливо дергая свое нижнее белье.

— Сними, — приказал Эймонд, дергая еще раз. — Давай, помоги мне немного.

Люцерис только хмыкнул в ответ, приподняв бедра, чтобы позволить Эймонду стянуть с себя нижнее белье. И когда Люцерис, наконец, оказался голым и лежал на животе с обнаженной задницей, он услышал, как его дядя судорожно вздохнул.

— Ты красив, племянник, — сказал Эймонд. Он наклонился, чтобы схватить задницу Люцериса обеими руками, сжимая и раздвигая щеки, заставляя Люцериса ахнуть. — Мне нравится видеть тебя таким, — сказал Эймонд, сжимая его еще сильнее. «Беспомощным подо мной. Покорным мне».

Он потерся членом о задницу Люка, готовый к действию, но мальчик тут же обернулся, чтобы возразить.

«Эймонд. Немного помедленнее. Нам нужна смазка». Люцерис повернулась, пытаясь схватить маленький пузырек с тумбочки, но то, как он был прижат Эймондом, не позволяло ему дотянуться до конца.

— Подожди, я сделаю это! Нетерпеливо вздохнув, Эймонд перекинулся через Люцериса, потянувшись через него, чтобы схватить бутылку с тумбочки.

Дополнительный вес Эймонда заставил Люцериса застонать от удовольствия — ему нравился размер Эймонда, его вес, его мускулы, его телосложение.

— Ты готов, маленький племянник? — спросил Эйемонд, наклоняясь к уху Люсериса.

Какой бы ответ ни придумал Люцерис, он застрял у него в горле, прерванный совершенно умопомрачительным ощущением тяжелой эрекции Эймонда, скользкой от масла, внезапно упирающейся в его анус. Он закрыл глаза, все его тело вибрировало от возбуждения. Он затаил дыхание, когда кончик члена его дяди медленно вошел внутрь.

"О Боже!" Люцерис застонала, кусая подушку, когда Эймонд проник в него.

Эймонд любил грубо трахать, а Люцерис любил, когда его грубо трахали. Легкий ожог от растяжения, когда ты идешь по восхитительной грани между болью и удовольствием. Ему нравилось это чувство наполненности, того, что тебя берут.

Эймонд хмыкнул позади него. Он ответил на слабые стоны и всхлипы Люцериса, не меняя темпа, а углубляясь с каждым толчком. И Люцерис уткнулся лицом в матрац, пытаясь заглушить его стоны, потому что любой мог пройти мимо двери их спальни, и больше не было бы секрета того, что происходит между ними.

Он чувствовал, что поднимается выше, и выше, и выше… Но как только он был готов к кульминации, Эймонд вырвался из него. Потеря заставила Люцериса инстинктивно потянуться за спину, обхватив одной рукой спину Эймонда, чтобы заставить его оставаться на месте.

— Нет, я хочу, чтобы ты встал на колени, — приказал Эймонд.

— Становишься немного нетерпеливым? Люцерис пошутил, но его голос был тяжелым от возбуждения, ему нравилось, как Эймонд командовал им.

— Лицом вниз, — сказал Эймонд, крепко нажимая одной рукой между лопатками Люцерис, прижимая ее лицо к матрацу. Затем, ухватившись за основание своей эрекции, Эймонд одним быстрым движением толкнул себя обратно внутрь, и Люцерис захныкал, удовольствие взорвалось в его глазах от внезапности вторжения.

Эймонд задал новый темп, быстрый и безжалостный. Люцерис продолжал трястись от толчков Эймонда, его лицо безжалостно утыкалось в матрас. Поза, в которой он находился, была неудобной, и то, как пальцы Эймонда впивались в его бедра, начинало причинять боль, но ему нравилось легкое неудобство, и его возбуждало это проявление собственничества со стороны Эймонда, свирепого, голодного и настойчивого.
74 2992775
>>2771
Энто твое фото с кумиром?
75 2992776
>>2765
хорошая кошкожена
76 2992777
>>2747
Дилдаки хелейны в комнате хелейны (если они есть), а это чисто чмойгона забавы.
Пиздец, как кто-то за него ещё топить-то может?

>Он то известный вор и гомосек сериала.


У него сцена с геем вырезана. Да и то, он тот, кто ебëт. А чмойгон литерали анус себе долбит, может и подставляет уже в каком-нибудь бомжатнике
77 2992778
В КАКОЙ СЕРИИ ВЫ НАШЛИ ДИЛДАК ДАЙТЕ ВЗГЛЯНУТЬ хотя бы глазком
78 2992779
>>2773
Не проецируй, зеленыш.
79 2992780
>>2769
Хуй Эйгона побывал во рту у чёрных. Ничего удивительного.
80 2992781
>>2764
Рыня-tier рефлекс "вижу похожее на хуй - думаю как запихнуть"
81 2992782
>>2759
Да, пришла и подбросила ему их
82 2992783
>>2775
Жируха, не пытайся в перефорс.
83 2992784
>>2771
Будем широтой жирух мериться?
84 2992785
>>2764
>>2781
Считаю, вам методичка получше нужна, жалко пока.
85 2992786
>>2784
И долготой
86 2992787
>>2777
Откуда ты знаешь где комната Хелейны и где она спит? Почему на двуспальной кровати не могут спать двое людей? Зачем ей спать с мужем в разных комнатах?
mediaFglCj4laMAAQxye.jpg name small.jpg94 Кб, 503x680
87 2992788
- Предоставляю тебе свободу выбора, мой дорогой племянник, - вздохнув, снова поспешно объяснился принц. - Безмерная доброта, которой, должен тебе напомнить, ты мне не оказал... -
Губы Эймонда скривились в жестокой ухмылке.
- Теперь выбирай, какой глаз, или это сделаю я.

Люцерис стоял на коленях, кинжал Эймонда с шипами был крепко сжат в его мягких дрожащих руках и прижат к груди, как святая реликвия, тело наклонилось так вперед, что его лоб почти касался земли, слезы потемнели на сером камне под ними двумя.
Он не мог поднять взгляда, глаза были плотно закрыты, нежное лицо его скривилось до неузнаваемости от страха и отвращения.
- Пожалуйста... Я просто хочу домой. Я виноват. Я не могу, - неразборчивые слова мальчика неразборчиво эхом отдавались в пустой комнате и сливались со звуками бури, бушующей за огромными витражными окнами.

Юный принц молил, как ему казалось, часы, но Эймонд не отступался от своего. Это можно было назвать пытой.
Сначала Люцерис пытался дать отпор, но каждое его движение пресекалось и наказывалось. Слезы, падение на колени, просьбы и мольбы, казалось, не возымели никакого действия.
Юный принц знал, что должен был уйти, даже если бы Лорд Баратеон посоветовал ему этого не делать… прямо сейчас он почти был бы дома.

Эймонд, не двигаясь, медленно поднял ногу и поставил ботинок на затылок своей жертвы, наконец, заставив ее опуститься на тротуар.
- Умоляю. Умоляю! Пожалуйста! Дядя, я… - слезы и слизь катились и сливались в одно целое на подбородке и земле мальчика.
- Ты недостаточно силен, мой мальчик? - его слова пропитаны презрением и возбуждением.

Эймонд повернул лицо Люцериса в сторону, обнажая в свете освещения и свечей боль, которую юный принц так упорно пытался скрыть из гордости. Красный и мокрый, он все еще не мог открыть глаза, боясь, что это может быть последний раз, когда он использует их.
Эймонд наклонился, чтобы поближе полюбоваться своей работой, в движении он прижал пальцы ног вниз, чувствуя, как мягкая щека мальчика прижимается к скуле.

Эймонд убрал ногу с головы племянника и достал кинжал.
С кулаком, полным темных волос, Таргариен поднял голову своего незаконнорожденного племянника, потянув так сильно, что из свернувшегося положения
мальчик быстро снова встал на колени.
Они посмотрели друг на друга, и, как обычно, когда они стояли лицом к лицу с Люцерис, синий сапфир странно казался тяжелее, чем обычно, в гнезде.
Эймонд мягко провел кинжалом по лицу Люцериса, смеясь, когда мальчик вздрагивал от слез при любом, истинном или воображаемом, изменении приложенного давления.

- Что бы ты был готов сделать, чтобы избежать этого?-
- Все что угодно! -
Что угодно. В голове принца расцвела больная мысль. Желание взять, как когда-то это было взято у него, как раковая опухоль, проникло в самое его существо.

Он перенес кинжал к шее племянника, чувствуя, как он движется с каждым глубоким тревожным глотком. То, что он хотел спросить, было возмутительно, но, честно говоря, то же самое было и с тем, что случилось с ним в детстве. Когда слова должны были быть сказаны, их было уже не вернуть.
- Ты бы отсосал мне за глаз? -
мальчик был так потрясен от просьбы, что буря вдруг как будто утихла. Он больше ничего не слышал, только собственное прерывистое дыхание и нечеловеческая просьба дяди эхом отдавались в его пустой груди.
Побежденный, Люцерис мягко закрыл опухшие глаза, позволив последним слезам скатиться по его мягкому лицу.
- Да, дядя.
- Хорошо, мой принц. Ты удивляешь меня своей благоразумностью. А теперь расстегни мои штаны и заплати свой долг. Пожалуйста, мальчик.

Оцепенев от событий ночи, мальчик слепо повиновался, но когда пришло время прикоснуться к голой наготе Эймонда, Таргариен рассмеялся горьким смехом.
- Боже, ты такой жалкий. Такой послушный испуганный щенок… Даже не пытаясь с ним бороться, ни капельки! - уже напрягся от предвкушения и от покорности мальчика, и, все еще удерживая племянника на месте рукой, притянул лицо мальчика к своей промежности. и намазал его на свой член, но после этого, удивив гада и себя, наконец поднял пацана на ноги.
Он вложил кинжал в ножны и свободной рукой схватился за шею. Не держит, задыхается.
- Никогда не забывай, что бы ты сделал для своего глаза... И никогда не забывай... - Эйемонд приблизил свои губы к губам племянника. Горячие всхлипы выпячиваются на плоть. - Я освобождаю тебя. А теперь уходи, пока я не передумал и не разорил тебя.
Он отпустил мальчика, который, после доли секунды замешательства глядя в пустой взгляд дяди, побежал. И он побежал не в свои комнаты, а к своему дракону и в бурю, чтобы дать ему смыть себя с позора и пройти как можно больше миль между собой и зловонием унижения, наполнившим эту спальню и, казалось, до сих пор преследующим его. его в море.
mediaFglCj4laMAAQxye.jpg name small.jpg94 Кб, 503x680
87 2992788
- Предоставляю тебе свободу выбора, мой дорогой племянник, - вздохнув, снова поспешно объяснился принц. - Безмерная доброта, которой, должен тебе напомнить, ты мне не оказал... -
Губы Эймонда скривились в жестокой ухмылке.
- Теперь выбирай, какой глаз, или это сделаю я.

Люцерис стоял на коленях, кинжал Эймонда с шипами был крепко сжат в его мягких дрожащих руках и прижат к груди, как святая реликвия, тело наклонилось так вперед, что его лоб почти касался земли, слезы потемнели на сером камне под ними двумя.
Он не мог поднять взгляда, глаза были плотно закрыты, нежное лицо его скривилось до неузнаваемости от страха и отвращения.
- Пожалуйста... Я просто хочу домой. Я виноват. Я не могу, - неразборчивые слова мальчика неразборчиво эхом отдавались в пустой комнате и сливались со звуками бури, бушующей за огромными витражными окнами.

Юный принц молил, как ему казалось, часы, но Эймонд не отступался от своего. Это можно было назвать пытой.
Сначала Люцерис пытался дать отпор, но каждое его движение пресекалось и наказывалось. Слезы, падение на колени, просьбы и мольбы, казалось, не возымели никакого действия.
Юный принц знал, что должен был уйти, даже если бы Лорд Баратеон посоветовал ему этого не делать… прямо сейчас он почти был бы дома.

Эймонд, не двигаясь, медленно поднял ногу и поставил ботинок на затылок своей жертвы, наконец, заставив ее опуститься на тротуар.
- Умоляю. Умоляю! Пожалуйста! Дядя, я… - слезы и слизь катились и сливались в одно целое на подбородке и земле мальчика.
- Ты недостаточно силен, мой мальчик? - его слова пропитаны презрением и возбуждением.

Эймонд повернул лицо Люцериса в сторону, обнажая в свете освещения и свечей боль, которую юный принц так упорно пытался скрыть из гордости. Красный и мокрый, он все еще не мог открыть глаза, боясь, что это может быть последний раз, когда он использует их.
Эймонд наклонился, чтобы поближе полюбоваться своей работой, в движении он прижал пальцы ног вниз, чувствуя, как мягкая щека мальчика прижимается к скуле.

Эймонд убрал ногу с головы племянника и достал кинжал.
С кулаком, полным темных волос, Таргариен поднял голову своего незаконнорожденного племянника, потянув так сильно, что из свернувшегося положения
мальчик быстро снова встал на колени.
Они посмотрели друг на друга, и, как обычно, когда они стояли лицом к лицу с Люцерис, синий сапфир странно казался тяжелее, чем обычно, в гнезде.
Эймонд мягко провел кинжалом по лицу Люцериса, смеясь, когда мальчик вздрагивал от слез при любом, истинном или воображаемом, изменении приложенного давления.

- Что бы ты был готов сделать, чтобы избежать этого?-
- Все что угодно! -
Что угодно. В голове принца расцвела больная мысль. Желание взять, как когда-то это было взято у него, как раковая опухоль, проникло в самое его существо.

Он перенес кинжал к шее племянника, чувствуя, как он движется с каждым глубоким тревожным глотком. То, что он хотел спросить, было возмутительно, но, честно говоря, то же самое было и с тем, что случилось с ним в детстве. Когда слова должны были быть сказаны, их было уже не вернуть.
- Ты бы отсосал мне за глаз? -
мальчик был так потрясен от просьбы, что буря вдруг как будто утихла. Он больше ничего не слышал, только собственное прерывистое дыхание и нечеловеческая просьба дяди эхом отдавались в его пустой груди.
Побежденный, Люцерис мягко закрыл опухшие глаза, позволив последним слезам скатиться по его мягкому лицу.
- Да, дядя.
- Хорошо, мой принц. Ты удивляешь меня своей благоразумностью. А теперь расстегни мои штаны и заплати свой долг. Пожалуйста, мальчик.

Оцепенев от событий ночи, мальчик слепо повиновался, но когда пришло время прикоснуться к голой наготе Эймонда, Таргариен рассмеялся горьким смехом.
- Боже, ты такой жалкий. Такой послушный испуганный щенок… Даже не пытаясь с ним бороться, ни капельки! - уже напрягся от предвкушения и от покорности мальчика, и, все еще удерживая племянника на месте рукой, притянул лицо мальчика к своей промежности. и намазал его на свой член, но после этого, удивив гада и себя, наконец поднял пацана на ноги.
Он вложил кинжал в ножны и свободной рукой схватился за шею. Не держит, задыхается.
- Никогда не забывай, что бы ты сделал для своего глаза... И никогда не забывай... - Эйемонд приблизил свои губы к губам племянника. Горячие всхлипы выпячиваются на плоть. - Я освобождаю тебя. А теперь уходи, пока я не передумал и не разорил тебя.
Он отпустил мальчика, который, после доли секунды замешательства глядя в пустой взгляд дяди, побежал. И он побежал не в свои комнаты, а к своему дракону и в бурю, чтобы дать ему смыть себя с позора и пройти как можно больше миль между собой и зловонием унижения, наполнившим эту спальню и, казалось, до сих пор преследующим его. его в море.
88 2992789
>>2787
Покои королевы находятся под покоями короля, то есть на этаже ниже. По крайней мере так в книжке было. Визя обмяк, слуга побежал вниз, в покои Алисенты.
89 2992790
>>2782
Она их оставила. А Дерьмон украл для короны. Даже не мог палок на улице взять.
90 2992791
>>2784
Наша жыруха такая жырная, чтобы пропихнуть ее в окно Овертона потребовался бульдозер!
91 2992792
>>2764
Тот единственный раз, когда он в замке кого-то выеб, сразу же вырос в скандал. Поэтому чмойгон для своих анальных забав уходит в город. А вот когда не уходит и очко чешется, как раз они и пригаждаются
92 2992793
>>2785
>>2785
Насадка для дилдака сейчас будет мне советы давать
93 2992794
>>2787

>Зачем ей спать с мужем в разных комнатах?


Чел, в то время у людей были свои собственные покои, где они спали одни
94 2992795
>>2789
В книге и Дерьмон не пидорас и на стене нет рисунков камасутры.
95 2992796
>>2787
Ты дурачок?
96 2992797
Королева Алисента освящает тред здоровым образом жизни.
97 2992798
>>2792
А в городе чернь, и он её ебёт. Смекаешь?
98 2992799
>>2796
Это ты дурачок, выдаешь желаемое за действительное.
99 2992800
>>2793

>Насадка для дилдака


Я не Эйгон, ты что-то попутал.
mediaFhc6GWoWIAIo78t.jpg name small.jpg41 Кб, 679x426
100 2992801
Голубая молния будит его. Он ошеломлен, его зрение затуманено полосами дождя и ослепляющей болью в глазах. Люцерис пытается пошевелиться, сесть, но не может. Его запястья и лодыжки связаны такими толстыми узлами, что их пришлось бы разрезать мечом. Он растягивает свои тонкие пальцы вокруг своих оков и, к своей тревоге, чувствует под собой драконью чешуйку.

«Ты проснулся», — слышит он сквозь оглушающий ветер.

К нему приходит холодное осознание, как будто пробуждение ото сна к кошмару. Люцерис не может дышать, задыхаясь от ужаса.

«Нет, — жалобно плачет он, — нет , пусть это не будет правдой, нет…»

Ужасные события возвращаются к нему вспышками. Он помнит, как покидал Штормовой Предел и Эймонд его преследовал, как хлестали ветер и вода. Он помнит свое бешено колотящееся сердце, свои бесполезные мольбы о пощаде. Он помнит предсмертный крик Арракса, когда Вхагар укусила его за шею. Он чувствует, как его желудок скручивает, едкий привкус желчи поднимается к горлу.

«Не волнуйся, — говорит Эймонд, — мы прибудем в Королевскую Гавань к восходу солнца».

Люцерис не может прочитать выражение его лица. Слепая сторона Эймонда обращена к нему. Он едва может разглядеть силуэт своего дяди на сиденье для верховой езды, рядом с которым он закреплен ( как животное, мертвая дичь ). Вода не дает ему даже увидеть облака вокруг себя. Его тело трясется. «Я должен был уйти, когда увидел Вхагар возле того замка», — с горечью думает он. Он должен был вернуться на Драконий Камень, поджав хвост. Он не лорд, не рыцарь.

— Почему ты не мог просто убить меня? — шепчет он. Он не ожидает, что Эймонд услышит. Это вопрос к богам.

Дядя все равно отвечает, сжимая в руках поводья.

— Я пока не хочу, чтобы ты покидал этот мир, племянник.

Люцерис закрывает глаза, в уголках появляются горячие слезы. Он молится, чтобы его поглотила вода.

Когда они прибывают в Красный замок, его тащат в Большой зал. Часть Люцериса все еще ожидает увидеть своего дедушку на Железном Троне. Вместо этого его встречает скучающий дядя Эйгон в короне Завоевателя. Алисента стоит слева от него, заламывая руки. Отто Хайтауэр справа от него, руки по бокам и непроницаемое выражение на его седом лице.

— Привет, маленький Люк, — растягивает Эйгон, уже пьяный, а может быть, все еще пьяный с прошлой ночи. — Как приятно снова тебя видеть.

«Боюсь, я не могу ответить тем же», — хрипит Люцерис.

Эймонд низко рычит рядом с ним. Эймонд предупредительно усилил хватку на плече Люцериса. Он не удостоил Люцериса взглядом с тех пор, как унес мальчика на Вхагар, как будто тот ничего не весил. Его щеки горели от воспоминаний. Его дядя умел заставить его чувствовать себя маленьким, незначительным. Слабым.

Эйгон улыбается. «Прошу прощения, племянник. У меня не было намерений ни для чего из этого. С последним вздохом мой отец назвал меня своим законным наследником. Я знаю, что Рейнира не может этого принять, но, возможно, теперь, когда её сын у нас."

Люцерис переводит взгляд с Эйгона на Алисенту, которая смотрит в пол так, словно тот готов поглотить ее целиком. Он вспоминает рассказы своей матери о ее юности, о юной девушке с каштановыми волосами и добрыми глазами. Это не та женщина, которую он видит перед собой сейчас.

«Ты напишешь принцессе, — говорит Отто, — мы не будем жестоки. Ты ведь принц. Мы обеспечим тебе обращение, соответствующее твоему положению. Ты попросишь её преклонить колено в обмен на твое, — он делает паузу на такт, на два, — безопасное возвращение.

«Этого никогда не случится», — утверждает Люцерис, отчаяние внутри него закипает, уступая место гневу. «Моя мать — настоящая наследница». Он многозначительно смотрит на Эйгона, наслаждаясь тем, как тот ерзает: «Возможно, ты узурпировал ее на день, но она придет за тем, что по праву принадлежит ей».

— Надеюсь, со зверем разобрались? — холодно спрашивает Отто у Эймонда, не обращая внимания на вспышку Люцериса.

— Не говори об Арраксе! — кричит он злобно. Он чувствует, как у него подкашиваются ноги, старается не заплакать при упоминании любимого дракона. Слышать, как о нем говорят, как будто он всего лишь инструмент, объект, который нужно выбросить, было больнее, чем что-либо еще, произнесенное в комнате ранее.

Эймонд держит его крепче, не дает упасть.

"Да."

"Хорошо. Очень хорошо. Вы можете отвести принца в его покои в Крепости Мейгора. Уведомите стражников, что он будет нуждаться в постоянном наблюдении. Он не может ни при каких обстоятельствах покидать свои покои, если только вы не сопровождаете его".

— Понятно, — отвечает он, кланяясь Эйгону после того, как его отпустили.

А затем Эймонд подхватывает его, неся на руках, как девушку, когда он выходит из Большого Зала. Люцерис слишком потрясен, чтобы среагировать, пока гигантские двери не захлопываются за ними.

«Поставь меня, — плюет он, — я могу ходить».

— Зачем? Чтобы твои жеребячьи ноги снова подгибались под тобой? — спрашивает Эймонд. Его единственный глаз смотрит на Люцериса, и он не может не заметить в нем дикое сияние, с которым он слишком хорошо знаком.

Люцерис издает недостойный писк, когда Эймонд поднимает его повыше. У Эймонда хватило наглости ухмыльнуться, и Люцерис почувствовал, что краснеет от смущения.

«Я вижу, ты совсем не изменился, — злобно говорит Люцерис, — ты все еще всего лишь жалкий второй сын, собака на побегушках у тех змей, которых ты называешь семьей».

Он хочет, чтобы слова ранили его, хотя бы немного. Молчание Эймонда подстегивает его.

«Это должно беспокоить тебя, не так ли? Это должно разъедать тебя изнутри, всегда уступая место этому отвратительному пьянице. То, что его снова и снова предпочитают тебе…»

«Я бы следил за твоими словами, чтобы ты не потерял язык, — шепчет Эймонд. — Да, мой беспутный брат получит корону. Но я получу кое-что поважнее. Чистый яд в его голосе, когда он ласкает щеку Люцериса свободной рукой, "Я получаю свою месть".

Люцерис извивается в его объятиях, отворачивается от нежного прикосновения Эймонда.

— Мм, — мычит Эймонд, хватая Люцериса за подбородок, не позволяя ему уйти от его проницательного взгляда. Он приближает их лица, его горячее дыхание обжигает губы Люцериса. Он тихо задыхается, внезапная близость удушает каким-то незнакомым образом, заставляя его желудок сжаться.

«Не бойся, маленький племянник. Никто не хочет твоей смерти. Даже кровь ублюдка, которая течет в твоих жилах, теперь не имеет значения. Важно только то, что ты ведешь себя хорошо и делаешь то, что тебе говорят».

Люцерис всхлипывает, чувствует, как его глаза слезятся, а в горле предательски комок. Боги будьте добры .

«Я ненавижу тебя», — говорит он, но в этих словах мало яда. Люцерис устал, борьба в нем ушла.

Арракс мертв. Он не более чем военная добыча. Его мать расплакалась бы, если бы могла свидетельствовать ему сейчас.

— У тебя нет сил на ненависть, Люк.

Люцерис корчится от этих слов, не может сдержать того, как прячет лицо в изгибе шеи дяди и вздрагивает. Пусть он это почувствует. Он не доставит ему удовольствия видеть , как он плачет.
mediaFhc6GWoWIAIo78t.jpg name small.jpg41 Кб, 679x426
100 2992801
Голубая молния будит его. Он ошеломлен, его зрение затуманено полосами дождя и ослепляющей болью в глазах. Люцерис пытается пошевелиться, сесть, но не может. Его запястья и лодыжки связаны такими толстыми узлами, что их пришлось бы разрезать мечом. Он растягивает свои тонкие пальцы вокруг своих оков и, к своей тревоге, чувствует под собой драконью чешуйку.

«Ты проснулся», — слышит он сквозь оглушающий ветер.

К нему приходит холодное осознание, как будто пробуждение ото сна к кошмару. Люцерис не может дышать, задыхаясь от ужаса.

«Нет, — жалобно плачет он, — нет , пусть это не будет правдой, нет…»

Ужасные события возвращаются к нему вспышками. Он помнит, как покидал Штормовой Предел и Эймонд его преследовал, как хлестали ветер и вода. Он помнит свое бешено колотящееся сердце, свои бесполезные мольбы о пощаде. Он помнит предсмертный крик Арракса, когда Вхагар укусила его за шею. Он чувствует, как его желудок скручивает, едкий привкус желчи поднимается к горлу.

«Не волнуйся, — говорит Эймонд, — мы прибудем в Королевскую Гавань к восходу солнца».

Люцерис не может прочитать выражение его лица. Слепая сторона Эймонда обращена к нему. Он едва может разглядеть силуэт своего дяди на сиденье для верховой езды, рядом с которым он закреплен ( как животное, мертвая дичь ). Вода не дает ему даже увидеть облака вокруг себя. Его тело трясется. «Я должен был уйти, когда увидел Вхагар возле того замка», — с горечью думает он. Он должен был вернуться на Драконий Камень, поджав хвост. Он не лорд, не рыцарь.

— Почему ты не мог просто убить меня? — шепчет он. Он не ожидает, что Эймонд услышит. Это вопрос к богам.

Дядя все равно отвечает, сжимая в руках поводья.

— Я пока не хочу, чтобы ты покидал этот мир, племянник.

Люцерис закрывает глаза, в уголках появляются горячие слезы. Он молится, чтобы его поглотила вода.

Когда они прибывают в Красный замок, его тащат в Большой зал. Часть Люцериса все еще ожидает увидеть своего дедушку на Железном Троне. Вместо этого его встречает скучающий дядя Эйгон в короне Завоевателя. Алисента стоит слева от него, заламывая руки. Отто Хайтауэр справа от него, руки по бокам и непроницаемое выражение на его седом лице.

— Привет, маленький Люк, — растягивает Эйгон, уже пьяный, а может быть, все еще пьяный с прошлой ночи. — Как приятно снова тебя видеть.

«Боюсь, я не могу ответить тем же», — хрипит Люцерис.

Эймонд низко рычит рядом с ним. Эймонд предупредительно усилил хватку на плече Люцериса. Он не удостоил Люцериса взглядом с тех пор, как унес мальчика на Вхагар, как будто тот ничего не весил. Его щеки горели от воспоминаний. Его дядя умел заставить его чувствовать себя маленьким, незначительным. Слабым.

Эйгон улыбается. «Прошу прощения, племянник. У меня не было намерений ни для чего из этого. С последним вздохом мой отец назвал меня своим законным наследником. Я знаю, что Рейнира не может этого принять, но, возможно, теперь, когда её сын у нас."

Люцерис переводит взгляд с Эйгона на Алисенту, которая смотрит в пол так, словно тот готов поглотить ее целиком. Он вспоминает рассказы своей матери о ее юности, о юной девушке с каштановыми волосами и добрыми глазами. Это не та женщина, которую он видит перед собой сейчас.

«Ты напишешь принцессе, — говорит Отто, — мы не будем жестоки. Ты ведь принц. Мы обеспечим тебе обращение, соответствующее твоему положению. Ты попросишь её преклонить колено в обмен на твое, — он делает паузу на такт, на два, — безопасное возвращение.

«Этого никогда не случится», — утверждает Люцерис, отчаяние внутри него закипает, уступая место гневу. «Моя мать — настоящая наследница». Он многозначительно смотрит на Эйгона, наслаждаясь тем, как тот ерзает: «Возможно, ты узурпировал ее на день, но она придет за тем, что по праву принадлежит ей».

— Надеюсь, со зверем разобрались? — холодно спрашивает Отто у Эймонда, не обращая внимания на вспышку Люцериса.

— Не говори об Арраксе! — кричит он злобно. Он чувствует, как у него подкашиваются ноги, старается не заплакать при упоминании любимого дракона. Слышать, как о нем говорят, как будто он всего лишь инструмент, объект, который нужно выбросить, было больнее, чем что-либо еще, произнесенное в комнате ранее.

Эймонд держит его крепче, не дает упасть.

"Да."

"Хорошо. Очень хорошо. Вы можете отвести принца в его покои в Крепости Мейгора. Уведомите стражников, что он будет нуждаться в постоянном наблюдении. Он не может ни при каких обстоятельствах покидать свои покои, если только вы не сопровождаете его".

— Понятно, — отвечает он, кланяясь Эйгону после того, как его отпустили.

А затем Эймонд подхватывает его, неся на руках, как девушку, когда он выходит из Большого Зала. Люцерис слишком потрясен, чтобы среагировать, пока гигантские двери не захлопываются за ними.

«Поставь меня, — плюет он, — я могу ходить».

— Зачем? Чтобы твои жеребячьи ноги снова подгибались под тобой? — спрашивает Эймонд. Его единственный глаз смотрит на Люцериса, и он не может не заметить в нем дикое сияние, с которым он слишком хорошо знаком.

Люцерис издает недостойный писк, когда Эймонд поднимает его повыше. У Эймонда хватило наглости ухмыльнуться, и Люцерис почувствовал, что краснеет от смущения.

«Я вижу, ты совсем не изменился, — злобно говорит Люцерис, — ты все еще всего лишь жалкий второй сын, собака на побегушках у тех змей, которых ты называешь семьей».

Он хочет, чтобы слова ранили его, хотя бы немного. Молчание Эймонда подстегивает его.

«Это должно беспокоить тебя, не так ли? Это должно разъедать тебя изнутри, всегда уступая место этому отвратительному пьянице. То, что его снова и снова предпочитают тебе…»

«Я бы следил за твоими словами, чтобы ты не потерял язык, — шепчет Эймонд. — Да, мой беспутный брат получит корону. Но я получу кое-что поважнее. Чистый яд в его голосе, когда он ласкает щеку Люцериса свободной рукой, "Я получаю свою месть".

Люцерис извивается в его объятиях, отворачивается от нежного прикосновения Эймонда.

— Мм, — мычит Эймонд, хватая Люцериса за подбородок, не позволяя ему уйти от его проницательного взгляда. Он приближает их лица, его горячее дыхание обжигает губы Люцериса. Он тихо задыхается, внезапная близость удушает каким-то незнакомым образом, заставляя его желудок сжаться.

«Не бойся, маленький племянник. Никто не хочет твоей смерти. Даже кровь ублюдка, которая течет в твоих жилах, теперь не имеет значения. Важно только то, что ты ведешь себя хорошо и делаешь то, что тебе говорят».

Люцерис всхлипывает, чувствует, как его глаза слезятся, а в горле предательски комок. Боги будьте добры .

«Я ненавижу тебя», — говорит он, но в этих словах мало яда. Люцерис устал, борьба в нем ушла.

Арракс мертв. Он не более чем военная добыча. Его мать расплакалась бы, если бы могла свидетельствовать ему сейчас.

— У тебя нет сил на ненависть, Люк.

Люцерис корчится от этих слов, не может сдержать того, как прячет лицо в изгибе шеи дяди и вздрагивает. Пусть он это почувствует. Он не доставит ему удовольствия видеть , как он плачет.
101 2992802
>>2795
Да ваш фансервисный сериал вообще калсралыч, рассчитанный на недалекую аудиторию. Чем ещё привлечь зрителя, если не феминистками, пидорами, деревянными членами в спальне и сценами родов.
103 2992804

>врееетии


>это Корлис!


>это хелейна!



Что дальше?
104 2992805
>>2797
Антижируха, получается, в отличие от Срыни
105 2992806
>>2785

>пук-среньк, опять форс не взлетел

mediaFgQvOauWQAEpFgm.jpg name small.jpg44 Кб, 680x647
106 2992807
Эймонд приходит в свои покои намного позже, чем ему хотелось бы. Они продержали его гораздо дольше, чем предполагалось, занятым ерундой, которую люди склонны делать, когда языки развязались от выпивки. Он наполовину ожидает найти Люцериса, спящего в его постели.

Но это не так. Его племянник совсем не спит, он сидит на своем читальном столе, свесив ноги, как скучающий ребенок.

«Ты летишь на Драконий Камень», — говорит он вместо приветствия, надменно и жестко.

Это не то, чего ожидал Эймонд.

«Да, — отвечает он, подходя к нему, — нам с твоей матерью нужно многое обсудить».

Он отскакивает и фыркает: «Ты еще больший идиот, чем я думал, если ты думаешь, что она не убьет тебя».

Эймонд почти смеется, качая головой: «Не убьет. Твоя мать - разумная женщина».

«А Деймон? Он бы отрубил тебе голову».

«Деймон делает все, что велит ему твоя мать». Заявление, с которым никто не может спорить. Он подходит еще ближе, пока не оказывается на расстоянии вытянутой руки от Люцерис, дразнит: «Ты желаешь мне смерти, племянник? Или волнуешься за меня?»

«Желаю», — криво говорит Люцерис, уже теряя хвастовство. «Разве не естественно для племянника желать смерти своему похитителю?»

Эймонд складывает руки за спиной. — Ты все еще считаешь себя пленником?

«Да, потому что так и есть. Отто и твоя мать сказали мне, что я буду взаперти с твоей сестрой и детьми, пока ты занимаешься войной».

«Здесь ты будешь в наибольшей безопасности».

— От чего именно? Люцерис приподнимает бровь, приближаясь к нему, в кои-то веки заполняя пространство Эймонда. — Ты собираешься убить мою мать, Эймонд?

"Нет. Я пока не намерен ничего делать, только говорить».

— Ты берешь Вхагар?

Сдержанное молчание Эймонда — достаточный ответ.

«Я не могу тебе поверить, — возмущается он, — эта штука убила множество людей и драконов, и все же ты берешь её к ним».

«Она будет служить только сдерживающим фактором».

Люцерис кусает нижнюю губу. Глаза Эймонда следуют за движением. Они розовые, прокушенные. — Тогда возьми меня с собой.

"Нет."

Люцерис переминается с ноги на ногу, терпение иссякает, бурлит, под поверхностью бушует истерика. «Если ты не возьмешь меня с собой, то я , — выдыхает он, — тогда я больше не лягу с тобой».

Эймонд молчит. Когда он произносит: «Почему нет?» это звучит жалко даже для его собственных ушей.

Недоверчивый смех, острые края, когда кинжал Люцериса проводит по его коже. Это ранит Эймонда точно так же. — Ты осмеливаешься спрашивать меня, почему?

"Я бы, как твой король."

«Ты взял бы меня силой? Как мой король?» — спрашивает Люцерис, его глаза горят яростью.

У Эймонда перехватывает дыхание от мысли, что он может быть способен на такие вещи. «Люцерис , — взывает он, — не может удержаться, приближаясь. Мотылек в пламя, неминуемая гибель.

«Тогда прикоснись ко мне, — хрипит он, — все, что хочешь. Почувствуй плоть, которую ты остыла от своих замыслов».

Люцерис хватает его за запястье, кладя руку на талию, отголосок того, как он прижимал пальцы Эймонда к своему горлу с безумием, которое оставило Эймонда пустым от тоски. "Я принадлежу тебе, не так ли? Твоя игрушка. Делай со мной, что хочешь, а когда закончишь, выбрось меня. Скорми меня Вхагар, пусть она сожжет и меня, как ты сжег всех тех людей. Как ты планируешь сжечь мою семью! "

«Да. Ты мой, — шепчет Эймонд, касаясь щеки Люцериса, — Как и я твой. Я скорее сожгу себя заживо, чем позволю причинить тебе вред. Почему ты так слеп к этому, дурак?»

«Нет, — качает головой Люцерис, тоже понижая голос, — ты мерзкий человек. Я почти забыл, как ты не способен заботиться ни о чем, кроме себя».

«Я забочусь о тебе, Люцерис, — говорит он, — веришь ты в это или нет, для меня не имеет значения».

— Пойми, почему я не могу верить ни одному твоему слову, — он смахивает руки Эймонда и отступает к стене. Расстояние между ними уже слишком велико для Эймонда, поэтому он следует за ним поближе, окружая его, заключая между руками, как будто они в каком-то дурацком танце. Он тяжело дышит, тяжело. Люцерис отворачивается, будто не может смотреть на него.

«Сначала ты чуть ли не заявляешь о своей любви ко мне, а на следующий ты узурпируешь трон моей матери. Только боги знают, что ты сделал с Эйгоном, своим братом, — выплевывает он слова, продолжает, — ты обманул меня ».

Эймонд мрачно усмехается, беря подбородок Люцериса между пальцами, заставляя его посмотреть ему в глаза. «Значит, ты меня не знаешь, — он соприкасается их носами, вдыхает воздух Люцериса, почти чувствует вкус меда на своем языке, — если ты считаешь, что я ни на что не способен , если ты рядом со мной».

Люцерис падает от его слов, измученный. Эймонд наполняется гордостью, наблюдая, как он смягчается, раскрывается перед ним, как цветок, наконец . — Но ты бросил меня, — слабо говорит он, — Ты оставил меня совсем одного.

«Да, — не отрицает он, — для меня это было такой же пыткой, как и для теб,. Слишком многое нужно было уладить, привести в порядок».

Люцерис кладет лоб на плечо Эймонда, уткнувшись в него носом. «Возьми меня с собой, — умоляет он, теперь уже тише, едва слышно, — возьми меня с собой на Драконий Камень, и мы вместе встретимся с моей матерью. Ты сказал, что хочешь, чтобы я был рядом с тобой. Докажи мне это, и все будь прощен».

— Иди, садись на кровать, — говорит ему Эймонд, отстраняясь от него с ощутимой неохотой. Люцерис, как ни странно, не сопротивляется. Эймонд наблюдает, как он усаживается на простыни и откидывается на подушки, прежде чем ответить.

«Ваша светлость, — приветствует его сир Аррик, держа коробку в руках и опустив глаза, как всегда послушный рыцарь, — предмет, который вы просили».

Эймонд откашливается, забирая у него коробку. «Я не думал, что это произойдет сегодня вечером».

— Хранители тоже так не думали, Ваша Светлость, но, похоже, кладка готова.

"Ммм."

После окончательного увольнения Эймонд приносит коробку внутрь. Он невзрачный и темный, с единственной серебряной защелкой размером с небольшой столик.

"Что это?" — спрашивает Люцерис у него за спиной, всегда любопытный даже во времена сильных эмоциональных потрясений.

Эймонд не отвечает, просто открывает его и любуется находящимся внутри предметом. Когда он поднимает его и поворачивается, Люцерис оказывается так близко, что Эймонд может разглядеть блестки золота в его глазах.

«Это от Дримфайр». Эймонд больше ничего не говорит, протягивая его Люцерису, чтобы тот посмотрел на него.

Люцерис смотрит на него, из него вырываются маленькие, короткие затяжки, как будто ему трудно дышать. Слезы скапливаются у него на глазах и текут по лицу хрустальными реками.

"Яйцо."

— Да, — Эймонд затаил дыхание. Делать это кажется греховным, и он задается вопросом, не совершил ли он ошибку, просчет.

Люцерис это тоже не упускает из виду. Конечно, это не так. Разорванный, окруженный, лицо кривое. Он протягивает дрожащую руку и гладит ее чешуйчатую бирюзовую поверхность. Это почтительно, хотя и немного робко, как будто он этого боится.

Момент тишины, который затянулся слишком долго, затем: «Для меня?» — шепчет он.

— Да, — вздыхает Эймонд, кладя руку поверх руки Люцериса. В одно мгновение сомнение исчезает, наблюдая, как глаза его племянника светятся водянистым восторгом. Люцерис издает дрожащий смех, выражение его глаз разбивает то маленькое сердце, которое Эймонд хранит в своей груди. Он полностью растопыривает на нем руки и растопыривает пальцы, чувствуя тепло того, что лежит внутри на его ладонях.

«Эймонд, — говорит он хрипло, так, что это уже кажется почти смехотворным, — как ты думаешь, он вылупится?»

" Да".

Он должен.

Когда они целуются, это легко. И хотя он колеблется, Люцерис позволяет это. С открытым ртом он позволяет Эймонду провести языком по острым зубам.
mediaFgQvOauWQAEpFgm.jpg name small.jpg44 Кб, 680x647
106 2992807
Эймонд приходит в свои покои намного позже, чем ему хотелось бы. Они продержали его гораздо дольше, чем предполагалось, занятым ерундой, которую люди склонны делать, когда языки развязались от выпивки. Он наполовину ожидает найти Люцериса, спящего в его постели.

Но это не так. Его племянник совсем не спит, он сидит на своем читальном столе, свесив ноги, как скучающий ребенок.

«Ты летишь на Драконий Камень», — говорит он вместо приветствия, надменно и жестко.

Это не то, чего ожидал Эймонд.

«Да, — отвечает он, подходя к нему, — нам с твоей матерью нужно многое обсудить».

Он отскакивает и фыркает: «Ты еще больший идиот, чем я думал, если ты думаешь, что она не убьет тебя».

Эймонд почти смеется, качая головой: «Не убьет. Твоя мать - разумная женщина».

«А Деймон? Он бы отрубил тебе голову».

«Деймон делает все, что велит ему твоя мать». Заявление, с которым никто не может спорить. Он подходит еще ближе, пока не оказывается на расстоянии вытянутой руки от Люцерис, дразнит: «Ты желаешь мне смерти, племянник? Или волнуешься за меня?»

«Желаю», — криво говорит Люцерис, уже теряя хвастовство. «Разве не естественно для племянника желать смерти своему похитителю?»

Эймонд складывает руки за спиной. — Ты все еще считаешь себя пленником?

«Да, потому что так и есть. Отто и твоя мать сказали мне, что я буду взаперти с твоей сестрой и детьми, пока ты занимаешься войной».

«Здесь ты будешь в наибольшей безопасности».

— От чего именно? Люцерис приподнимает бровь, приближаясь к нему, в кои-то веки заполняя пространство Эймонда. — Ты собираешься убить мою мать, Эймонд?

"Нет. Я пока не намерен ничего делать, только говорить».

— Ты берешь Вхагар?

Сдержанное молчание Эймонда — достаточный ответ.

«Я не могу тебе поверить, — возмущается он, — эта штука убила множество людей и драконов, и все же ты берешь её к ним».

«Она будет служить только сдерживающим фактором».

Люцерис кусает нижнюю губу. Глаза Эймонда следуют за движением. Они розовые, прокушенные. — Тогда возьми меня с собой.

"Нет."

Люцерис переминается с ноги на ногу, терпение иссякает, бурлит, под поверхностью бушует истерика. «Если ты не возьмешь меня с собой, то я , — выдыхает он, — тогда я больше не лягу с тобой».

Эймонд молчит. Когда он произносит: «Почему нет?» это звучит жалко даже для его собственных ушей.

Недоверчивый смех, острые края, когда кинжал Люцериса проводит по его коже. Это ранит Эймонда точно так же. — Ты осмеливаешься спрашивать меня, почему?

"Я бы, как твой король."

«Ты взял бы меня силой? Как мой король?» — спрашивает Люцерис, его глаза горят яростью.

У Эймонда перехватывает дыхание от мысли, что он может быть способен на такие вещи. «Люцерис , — взывает он, — не может удержаться, приближаясь. Мотылек в пламя, неминуемая гибель.

«Тогда прикоснись ко мне, — хрипит он, — все, что хочешь. Почувствуй плоть, которую ты остыла от своих замыслов».

Люцерис хватает его за запястье, кладя руку на талию, отголосок того, как он прижимал пальцы Эймонда к своему горлу с безумием, которое оставило Эймонда пустым от тоски. "Я принадлежу тебе, не так ли? Твоя игрушка. Делай со мной, что хочешь, а когда закончишь, выбрось меня. Скорми меня Вхагар, пусть она сожжет и меня, как ты сжег всех тех людей. Как ты планируешь сжечь мою семью! "

«Да. Ты мой, — шепчет Эймонд, касаясь щеки Люцериса, — Как и я твой. Я скорее сожгу себя заживо, чем позволю причинить тебе вред. Почему ты так слеп к этому, дурак?»

«Нет, — качает головой Люцерис, тоже понижая голос, — ты мерзкий человек. Я почти забыл, как ты не способен заботиться ни о чем, кроме себя».

«Я забочусь о тебе, Люцерис, — говорит он, — веришь ты в это или нет, для меня не имеет значения».

— Пойми, почему я не могу верить ни одному твоему слову, — он смахивает руки Эймонда и отступает к стене. Расстояние между ними уже слишком велико для Эймонда, поэтому он следует за ним поближе, окружая его, заключая между руками, как будто они в каком-то дурацком танце. Он тяжело дышит, тяжело. Люцерис отворачивается, будто не может смотреть на него.

«Сначала ты чуть ли не заявляешь о своей любви ко мне, а на следующий ты узурпируешь трон моей матери. Только боги знают, что ты сделал с Эйгоном, своим братом, — выплевывает он слова, продолжает, — ты обманул меня ».

Эймонд мрачно усмехается, беря подбородок Люцериса между пальцами, заставляя его посмотреть ему в глаза. «Значит, ты меня не знаешь, — он соприкасается их носами, вдыхает воздух Люцериса, почти чувствует вкус меда на своем языке, — если ты считаешь, что я ни на что не способен , если ты рядом со мной».

Люцерис падает от его слов, измученный. Эймонд наполняется гордостью, наблюдая, как он смягчается, раскрывается перед ним, как цветок, наконец . — Но ты бросил меня, — слабо говорит он, — Ты оставил меня совсем одного.

«Да, — не отрицает он, — для меня это было такой же пыткой, как и для теб,. Слишком многое нужно было уладить, привести в порядок».

Люцерис кладет лоб на плечо Эймонда, уткнувшись в него носом. «Возьми меня с собой, — умоляет он, теперь уже тише, едва слышно, — возьми меня с собой на Драконий Камень, и мы вместе встретимся с моей матерью. Ты сказал, что хочешь, чтобы я был рядом с тобой. Докажи мне это, и все будь прощен».

— Иди, садись на кровать, — говорит ему Эймонд, отстраняясь от него с ощутимой неохотой. Люцерис, как ни странно, не сопротивляется. Эймонд наблюдает, как он усаживается на простыни и откидывается на подушки, прежде чем ответить.

«Ваша светлость, — приветствует его сир Аррик, держа коробку в руках и опустив глаза, как всегда послушный рыцарь, — предмет, который вы просили».

Эймонд откашливается, забирая у него коробку. «Я не думал, что это произойдет сегодня вечером».

— Хранители тоже так не думали, Ваша Светлость, но, похоже, кладка готова.

"Ммм."

После окончательного увольнения Эймонд приносит коробку внутрь. Он невзрачный и темный, с единственной серебряной защелкой размером с небольшой столик.

"Что это?" — спрашивает Люцерис у него за спиной, всегда любопытный даже во времена сильных эмоциональных потрясений.

Эймонд не отвечает, просто открывает его и любуется находящимся внутри предметом. Когда он поднимает его и поворачивается, Люцерис оказывается так близко, что Эймонд может разглядеть блестки золота в его глазах.

«Это от Дримфайр». Эймонд больше ничего не говорит, протягивая его Люцерису, чтобы тот посмотрел на него.

Люцерис смотрит на него, из него вырываются маленькие, короткие затяжки, как будто ему трудно дышать. Слезы скапливаются у него на глазах и текут по лицу хрустальными реками.

"Яйцо."

— Да, — Эймонд затаил дыхание. Делать это кажется греховным, и он задается вопросом, не совершил ли он ошибку, просчет.

Люцерис это тоже не упускает из виду. Конечно, это не так. Разорванный, окруженный, лицо кривое. Он протягивает дрожащую руку и гладит ее чешуйчатую бирюзовую поверхность. Это почтительно, хотя и немного робко, как будто он этого боится.

Момент тишины, который затянулся слишком долго, затем: «Для меня?» — шепчет он.

— Да, — вздыхает Эймонд, кладя руку поверх руки Люцериса. В одно мгновение сомнение исчезает, наблюдая, как глаза его племянника светятся водянистым восторгом. Люцерис издает дрожащий смех, выражение его глаз разбивает то маленькое сердце, которое Эймонд хранит в своей груди. Он полностью растопыривает на нем руки и растопыривает пальцы, чувствуя тепло того, что лежит внутри на его ладонях.

«Эймонд, — говорит он хрипло, так, что это уже кажется почти смехотворным, — как ты думаешь, он вылупится?»

" Да".

Он должен.

Когда они целуются, это легко. И хотя он колеблется, Люцерис позволяет это. С открытым ртом он позволяет Эймонду провести языком по острым зубам.
107 2992808
>>2800
Оправдывайся теперь, ага
FhJfDIdXwAYHrct.jpg261 Кб, 1080x1350
108 2992809
>>2797
Колян готов упражняться вместе с этой красоткой
109 2992810
>>2804
Ща Высокая Башня методичку выпустит, пока перекрывают говнофорсом и отрицанием
110 2992813
>>2810

>отрицанием


>рыня не шлюхаа


>дерьмон не пидорас


>у черных нет жирух вы все врети

111 2992814
>>2797
А может лучше накатить?
112 2992815
>>2803
Жесть, как вы это рассмотрели? Я бы никогда не принял это за член, тем более деревянный, лол.
113 2992816
>>2798
Нет. Он носит с собой дилдаки ?..
114 2992817
>>2815
Черныши везде видят фаллические объекты и сразу думают, как их в анус себе запихать. Это черная база
115 2992818
>>2813
Так с сегодняшнего дня единственный заднеприводный это Эйгон, причëм он себя ебëт. Т.е. нижний. Фуууууээ
116 2992819
>>2813
Да ты не трясись, малой
Стикер83 Кб, 433x512
117 2992821
118 2992822
>>2816
Так зачем ему ходить в город, как ты сам выше написал, если он себя дилдаком долбит. Чёт ты тупенький какой-то
119 2992823
>>2815
Сегодня просто запостили фото, при просмотре не заметно
Стикер86 Кб, 433x512
120 2992824
>>2821
Тебе нужнее, братишка, тяжелый день.
121 2992825
Оливия и Эйгонопостер в треде, уровень зеленого самоподдува поднялся отметки выше среднего
122 2992826
>>2820 (Del)
скуфынья австралийская. зато подмышки бритые
123 2992827
>>2818
>>2819
Фанаты Дерьмона сегодня прям в несколько смен перекрывают, лмао
124 2992828
>>2824

>Тяжелый день


Литералли каждый день существования соевых чернышей в этом треде.
125 2992829
>>2821
Не трясись, только факты.

Сцен с димоном нет.

А Эйгон долбит себя в очко.
126 2992830
>>2825
Да не трясись ты, насадка на дилдак
mediaFhduJXHaYAEKucC.jpg name small.jpg53 Кб, 464x680
127 2992831
Эймонд был действительно благословлен терпением Молчаливой Сестры, потому что он еще до сих пор не вышиб всю дурь из маленького ублюдка.

Сегодня Люцерис имел крайнюю наглость выбросить свой обед, оставшийся после полудня, из его окна прямо на мать Эймонда. Нарочно.

Люцерис выглядел испуганным, как олень, застрявший в капкане, и все же, когда Эймонд вошел в его спальню, он не шевельнулся, даже не отступил назад.

— Милорд Стронг, — поприветствовал его дядя.

Эймонд был в ярости в своей королевской славе. Длинные блестящие серебристые волосы, опасно сияющий фиолетовый глаз и постоянная ухмылка на лице, которое красиво расцвело с тех пор, как они виделись в последний раз.

Его дядя теперь был мужчиной, и это было видно по тому, как легко он снова держал Люка в своих руках, оба его запястья удерживались королем, пока он плевался ядом на этого человека.

«Ты гребаный грязный узурпатор, и ты все еще смеешь называть меня ублюдком после того, как моя мать так милостиво пощадила тебя и твоих!»

«Только попробуй, и моя мать перережет всех до единого в твоей гнилой линии Хайтауэров».

Эймонд двинулся к нему, а Люк, точно испуганный маленький оленёнок, попятился назад, пока его ноги не коснулись кровати.

— Повтори это еще раз, - подбрасывая в руках нож.

Люк остолбененел, его глаза бегали по всему лицу Эймонда, пока он, казалось, не нашел что-то внутри него или на лице своего противника, и встал на цыпочки, чтобы произнести следующие слова с той же презрительной ухмылкой.

«Моя мать перережет каждого из вас, ублюдков Хайтауэров, мать и малышку, если вы тронете хотя бы волосок с моей головы».

Эймонд не мог понять, как это произошло, но в одну секунду он ударил его, и коротышка оказался на полу. Люк, конечно, не был девицей в беде, и он пнул Эймонда по ногам, прежде чем атаковать его с боевым кличем.

Наступил хаос.

Эймонд ударил Люка, Люк попытался ударить его, но вместо этого был схвачен за волосы и врезан лицом в ковер.

Еще одна пощечина, но на этот раз он позаботился о том, чтобы удержать паршивца за волосы, чтобы тот не упал и не начал драку снова.

Люк поджал губы, и на секунду Эймонду показалось, что безрассудный идиот собирается плюнуть ему в лицо, но нет. Вместо этого его взгляд превратился в искорку в глазах, и он наклонился вперед настолько, насколько физически мог дышать прямо в рот мужчине, и снова заговорил.

«Черт возьми, попробуй».

Рот Люцериса был окровавлен, зубы слегка розовые, глаза дикие, волосы взлохмачены, кожа внезапно покрылась синяками. Он мог раздавить его, мог раздавить грудь паршивца, мог сделать что угодно.

Может быть, он потерял его до такой степени, что хихиканье Люка, когда он поставил мальчика на руки и колени, сделало его твердым, как камень. Он шлепнул его так сильно, что это эхом разнеслось по комнате, но сопляк застонал от этого, как матёрая шлюха, и Эймонд окончательно потерял рассудок.

В мгновение ока Люк был разложен на простынях, а Эймонд навис над ним, а младший принц агрессивно засунул руки под камзол короля и разорвал его. Не из тех, кого можно проиграть, особенно этому гребаному низкорослому, Эймонд одновременно разорвал на мальчике камзол и рубашку, тут же опустив руки и стянув с него штаны.

— Ты так сильно хочешь, чтобы тебя трахнули, да? Ты просто шлюха, подавляющая свои плотские желания, потому что стесняешься своей распутной матери?

«Я вырву твоё сердце, пока ты спишь, ты, чертов идиот», — был горячий ответ Люцериса, когда он наклонялся прямо под прикосновения Эймонда и наклонял голову, чтобы мужчине было легче целовать его шею и кусать. вниз на его плечо.

На столе рядом с кроватью Люка стоял пузырек с маслом, и оно пахло точно так же, как и его волосы. Эймонд капнул на пальцы, прежде чем ослабить один внутри мальчика, в то время как Люк жалобно хныкал.

Достаточно скоро он всунул четыре пальца, и Люк пускал слюни на простыни, одна сторона его лица была прижата к ним, когда он хватался за все, что мог найти в пределах досягаемости, в то время как его задница была поднята в воздух, чтобы Эймонд мог ею восхищаться.

Он продолжал сгибать пальцы, чтобы надавить на то, что, как он знал, заставило мальчика кричать, пока не показалось, что он был на грани, а затем снова отпустил, прежде чем повторить все сначала. Он сильно подозревал, что Люк собирается задушить его за это, но он не мог не быть загипнотизирован тем, как мальчик говорил и выглядел каждый раз, когда он был на грани освобождения, и это было отнято у него.

— Эймонд, Эймонд, блять, блять, перестань дразнить меня, пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста…

"Ты можешь это сделать. Еще один."

— Нет, нет, нет, я умру, я взорвусь, пожалуйста, Эймонд…

— Что скажешь, — начал он и понял, что это ужасно. «Я позволю тебе сделать это, только если я буду внутри тебя».

Люцерис заскулил, и это была чистая музыка для его ушей.

Люк выгнул спину, когда Эйемонд толкнулся внутрь него, потянулся к его руке, и Эймонд держал свою, заскулил, и Эймонд проглотил все это поцелуем.

«Давай, — простонал он, — двигайся, пожалуйста, двигайся, не дразни меня больше».
mediaFhduJXHaYAEKucC.jpg name small.jpg53 Кб, 464x680
127 2992831
Эймонд был действительно благословлен терпением Молчаливой Сестры, потому что он еще до сих пор не вышиб всю дурь из маленького ублюдка.

Сегодня Люцерис имел крайнюю наглость выбросить свой обед, оставшийся после полудня, из его окна прямо на мать Эймонда. Нарочно.

Люцерис выглядел испуганным, как олень, застрявший в капкане, и все же, когда Эймонд вошел в его спальню, он не шевельнулся, даже не отступил назад.

— Милорд Стронг, — поприветствовал его дядя.

Эймонд был в ярости в своей королевской славе. Длинные блестящие серебристые волосы, опасно сияющий фиолетовый глаз и постоянная ухмылка на лице, которое красиво расцвело с тех пор, как они виделись в последний раз.

Его дядя теперь был мужчиной, и это было видно по тому, как легко он снова держал Люка в своих руках, оба его запястья удерживались королем, пока он плевался ядом на этого человека.

«Ты гребаный грязный узурпатор, и ты все еще смеешь называть меня ублюдком после того, как моя мать так милостиво пощадила тебя и твоих!»

«Только попробуй, и моя мать перережет всех до единого в твоей гнилой линии Хайтауэров».

Эймонд двинулся к нему, а Люк, точно испуганный маленький оленёнок, попятился назад, пока его ноги не коснулись кровати.

— Повтори это еще раз, - подбрасывая в руках нож.

Люк остолбененел, его глаза бегали по всему лицу Эймонда, пока он, казалось, не нашел что-то внутри него или на лице своего противника, и встал на цыпочки, чтобы произнести следующие слова с той же презрительной ухмылкой.

«Моя мать перережет каждого из вас, ублюдков Хайтауэров, мать и малышку, если вы тронете хотя бы волосок с моей головы».

Эймонд не мог понять, как это произошло, но в одну секунду он ударил его, и коротышка оказался на полу. Люк, конечно, не был девицей в беде, и он пнул Эймонда по ногам, прежде чем атаковать его с боевым кличем.

Наступил хаос.

Эймонд ударил Люка, Люк попытался ударить его, но вместо этого был схвачен за волосы и врезан лицом в ковер.

Еще одна пощечина, но на этот раз он позаботился о том, чтобы удержать паршивца за волосы, чтобы тот не упал и не начал драку снова.

Люк поджал губы, и на секунду Эймонду показалось, что безрассудный идиот собирается плюнуть ему в лицо, но нет. Вместо этого его взгляд превратился в искорку в глазах, и он наклонился вперед настолько, насколько физически мог дышать прямо в рот мужчине, и снова заговорил.

«Черт возьми, попробуй».

Рот Люцериса был окровавлен, зубы слегка розовые, глаза дикие, волосы взлохмачены, кожа внезапно покрылась синяками. Он мог раздавить его, мог раздавить грудь паршивца, мог сделать что угодно.

Может быть, он потерял его до такой степени, что хихиканье Люка, когда он поставил мальчика на руки и колени, сделало его твердым, как камень. Он шлепнул его так сильно, что это эхом разнеслось по комнате, но сопляк застонал от этого, как матёрая шлюха, и Эймонд окончательно потерял рассудок.

В мгновение ока Люк был разложен на простынях, а Эймонд навис над ним, а младший принц агрессивно засунул руки под камзол короля и разорвал его. Не из тех, кого можно проиграть, особенно этому гребаному низкорослому, Эймонд одновременно разорвал на мальчике камзол и рубашку, тут же опустив руки и стянув с него штаны.

— Ты так сильно хочешь, чтобы тебя трахнули, да? Ты просто шлюха, подавляющая свои плотские желания, потому что стесняешься своей распутной матери?

«Я вырву твоё сердце, пока ты спишь, ты, чертов идиот», — был горячий ответ Люцериса, когда он наклонялся прямо под прикосновения Эймонда и наклонял голову, чтобы мужчине было легче целовать его шею и кусать. вниз на его плечо.

На столе рядом с кроватью Люка стоял пузырек с маслом, и оно пахло точно так же, как и его волосы. Эймонд капнул на пальцы, прежде чем ослабить один внутри мальчика, в то время как Люк жалобно хныкал.

Достаточно скоро он всунул четыре пальца, и Люк пускал слюни на простыни, одна сторона его лица была прижата к ним, когда он хватался за все, что мог найти в пределах досягаемости, в то время как его задница была поднята в воздух, чтобы Эймонд мог ею восхищаться.

Он продолжал сгибать пальцы, чтобы надавить на то, что, как он знал, заставило мальчика кричать, пока не показалось, что он был на грани, а затем снова отпустил, прежде чем повторить все сначала. Он сильно подозревал, что Люк собирается задушить его за это, но он не мог не быть загипнотизирован тем, как мальчик говорил и выглядел каждый раз, когда он был на грани освобождения, и это было отнято у него.

— Эймонд, Эймонд, блять, блять, перестань дразнить меня, пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста…

"Ты можешь это сделать. Еще один."

— Нет, нет, нет, я умру, я взорвусь, пожалуйста, Эймонд…

— Что скажешь, — начал он и понял, что это ужасно. «Я позволю тебе сделать это, только если я буду внутри тебя».

Люцерис заскулил, и это была чистая музыка для его ушей.

Люк выгнул спину, когда Эйемонд толкнулся внутрь него, потянулся к его руке, и Эймонд держал свою, заскулил, и Эймонд проглотил все это поцелуем.

«Давай, — простонал он, — двигайся, пожалуйста, двигайся, не дразни меня больше».
Стикер100 Кб, 310x343
128 2992832
>>2827

>да это не мы это вы перекрываете

129 2992833
>>2827
Они так перетряслись за перекатик Greenparty что круглые сутки дежурят как бы не отобрали перекат.
130 2992834
>>2817
Не все составляющие черной б а з ы перечислил
131 2992835
>>2827
Ждем методичку?
132 2992836
>>2822
Я к тому, что в замок приводить кого-то и долбить страпоном он не может. Для утех он сбегает (как и всё принцы). Так что дилдо для себя.
133 2992837
Няшечка!
шизофрения итт, надо бы катнуть в следующий раз
16667038295461.jpg299 Кб, 896x896
134 2992838
>>2829
Сцен с Эйгоном нет, он ебет служанок и бегает в город.
А вот с Дерьмасиком есть и уже отснятые и прописанные в сценарии. Плюс его странные предложения про флирт с Колем.
135 2992840
Сколько жирухе надо насрать фанфиками, чтобы ее форс был таким же легендарным и базовым как копрофорс гринцелов?
136 2992841
>>2836
Ты столько знаешь о психологии людей, которые себя дилдаком долбят. Сразу видно настоящего черныша
137 2992842
>>2833
Бежать в d и жалобы писать, чтоб тред удолили, мордочку сира чмони нафантазировали вообще?
138 2992843
>>2834
Этот партак надо всем блэкцелам набивать, чтобы было проще их детектить и обоссывать.
139 2992844
>>2839 (Del)

>начала пить ОК


это ещё что такое? она транс переход планирует, потому что колясику мужчины нравятся?
1667138777979.jpg1,1 Мб, 2048x1117
140 2992845
>>2834
Вот ещё немного чёрной базы
Стикер142 Кб, 345x377
141 2992846
>>2842
Тоже проиграл, как перетрясся на 200 репортов этот чмоня
Петушийский.jpg14 Кб, 175x246
142 2992847
>>2842

>мордочку сира чмони нафантазировали вообще

image.png490 Кб, 1200x630
143 2992848
>>2845
Вот еще черная база
lZLlBk9wNYs.jpg82 Кб, 807x422
144 2992850
Я буду репортить сейчас все посты!
ezgif-1-9044e40910.gif3,7 Мб, 478x340
145 2992851
146 2992853
>>2843
Да их и так просто детектить, отношение к Пиздыне - вот главный и самый простой маркер
Стикер439 Кб, 328x340
147 2992854
Ля, гринцелы все ресурсы на перекрытие бросили, как же кому-то неприятно. Объявились даже те, кого несколько дней не было видно итт. Подмогу запросили?
148 2992855
Перекрытие полным ходом, так победим
starwarsii3184.jpg110 Кб, 1024x768
149 2992856
Двести репортов уже уже готовы, ещё тысяча на подходе
1668636301588697copy574x771.jpg88 Кб, 574x771
150 2992857

>Дилдо, бордели, гомосятина.


А тут точно речь о человеке благородного происхождения, наследнике трона?
подарочек.jpg202 Кб, 827x827
151 2992858
>>2854
Каждому перекрывальщику подарок обещали
152 2992859
>>2854
А главное из-за такой хуйни.
153 2992860
>>2734
Митя Смыт еще и музыкант.
154 2992861
>>2838
У него дилдо в комнате, приводить к себе он никого не может -> он ебëт себя в жопу.
155 2992862
>>2854

>блэкцел опять объявил перемогу


А ведь верно в некоторых предыдущих тредах детектили половую принадлежность и национальность/политическую ориентацию чернышей
F7ONucqk.png156 Кб, 334x428
156 2992863
Вот это насадок для дилдаков порвало
image.png489 Кб, 796x608
157 2992864
158 2992865
>>2854

>Объявились даже те, кого несколько дней не было видно итт.


Твои голоса в голове ?
159 2992866
>>2843

>165/50 чмоня сидит в проперженной хрущебе


>собирается кого-то обоссывать ирл

160 2992868
>>2854
Да один сезон, ну или два. Порвались знатно конечно, это не шизовыдумки про говно, а штрихи к персонажу!
image.png1,8 Мб, 1080x1080
161 2992870
162 2992871
>>2863

>ДА НЕ БОМБИТ У МЕНЯ, СМОТРИТЕ, Я ДАЖЕ СТИКЕР СО СМЕХОМ НАЦЕПИЛ

163 2992872
>>2862
Помню где один черныш признался что он скакол и считает чёрных базовыми.
164 2992873
>>2857
Ушки закрой, мамина радость.
165 2992874
>>2861

>он ебëт себя в жопу.


Очень яойно, напиши об этом фанфик как всегда.
166 2992875
>>2854
Жду с интересом, к чему их хайвмайнд приведет, пока наблюдается некая разрозненность.
image.png4,3 Мб, 3840x1920
167 2992876
image.png1 Мб, 903x1280
168 2992877
16672330645060.jpg652 Кб, 1125x2000
169 2992879
Друзья, зачем вы друг друга оскорбляете? Мы с няшечкой говорим вам спокойной ночи.
170 2992880
>>2872
Мало того, что у них соя и жируни, так ещё и э т и?
А впрочем, чему удивляться, тв*ттер забит блэкцелами с украинскими флажками
171 2992882
>>2874
Так ваша зелёная гвардия и напишет, главное сюда не тащи это, воздержись
172 2992883
>>2879
У чернышей Стокгольмский синдром, они любят унижения.
173 2992884
>>2879
Пьянь
16661763234561.jpg469 Кб, 808x808
174 2992885
>>2879
Спокойной, няша
175 2992886
>>2882

>Вретии


Попробуй зарепортить и проверить.
FdirpitXkAAAM9P.jpg342 Кб, 1859x2048
176 2992887
Корона завоевателя, передаваемая из поколения в поколение, — проревел сир Кристон, — пусть семеро станут свидетелями того, что Эйгон Таргариен — истинный наследник Железного Трона», — добавил он, пока в Великой Септе воцарилась тишина.

Он чувствовал, как взгляд Эймонда устремлен на него, пока тяжелая корона поправлялась на его белокурой голове.
Ему хотелось повернуться и посмотреть на него, понять, гордость это или злоба в его глазах.

Смотрите, Кристон помог ему встать на ноги. Он не знал, что делать, Боже, что он мог отдать за чашу вина, чтобы все это закончилось.
Его внимание привлек поклонившийся ему Отто Хайтауэр, за которым последовала его мать. Затем сир Кристон, Хелейна и Эймонд.

Эймонд не поклонился.
Это был всего лишь кивок, и знания гордости своего брата для него было более чем достаточно.

«Приветствую его милость, Эйгон, второй в своем имени, король андалов, ройнаров и первых людей. Повелитель семи королевств и защитник королевства! Эйгон, король!»

Когда было объявлено о его новом титуле, он услышал аплодисменты в толпе. Он медленно обернулся, почти позабыв о том, что здесь так много людей.
Сотни людей, его подданных, хлопали ему и выкрикивали его имя.

Никто никогда не выкрикивал его имя, если не ругался, не обижался или в очень интимные моменты.
И это поразило его.

Он был королем.
Он исполнял свое предназначение.

Несмотря на то, что его отец когда-либо говорил, когда-либо думал.
Несмотря на Рейниру, несмотря на то, что весь гребаный мир думает, что он всего лишь алкоголик-неудачник.

Он повернулся, чтобы посмотреть на свою мать, которая плакала с улыбкой на лице и одобрительно кивала ему.
Затем он повернулся к Эймонду, единственному, чье мнение имело для него значение, встретившись с ним взглядом.

Выражение лица Эймонда было стоическим, непроницаемым. Он не двигался, просто смотрел на Эйгона, не моргая.
Эйгон почувствовал комок в животе, его улыбка померкла, он не понимал, почему его брат не рад такой ситуации.

Эйгон вопросительно покачал головой, словно спрашивая, что случилось.

Глаза Эйгона проследили за тем, как Эймонд медленно вышел из задней части септы, его белокурая голова затерялась в толпе.

Слезы наполнили его глаза гневом, он снова повернулся к обожающей толпе, чтобы снова получить это чувство абсолютной власти и обожания, его желудок скрутило, а сердце колотилось от гнева и страдания.

"Эймонд!" — закричал Эйгон, решимость в его тоне тоже удивила его самого.
Эймонд замер, подняв кулак в воздух, не отрывая взгляда от белого плаща, который вздохнул с облегчением, когда действие было прервано.

— Чем могу вам помочь, ваше высочество? — спокойно спросил Эймонд, не глядя на брата.
Эйгон открыл было рот, чтобы ответить, но заметил, что весь двор остановился, чтобы посмотреть на нового короля и его хлопоты.

«Мне нужно поговорить с тобой». Он откашлялся, почувствовав, что слова исходят из него не так смело, как раньше. "Это... это важное дело".

— Я полагаю, у вас есть десятки сверхквалифицированных лордов, которые будут заниматься вашими королевскими делами, ваше величество, — сказал он с легкой ухмылкой, которую мог заметить только Эйгон.

Эйгон почувствовал, как его щеки вспыхнули румянцем.
— Я… — начал он, затем понизил тон, чтобы его мог слышать только брат, и сделал шаг ближе. «Пожалуйста, Эймонд, мне нужно поговорить с тобой».
Эмонд теперь смотрел прямо на него тем непреклонным взглядом, от которого у Эйгона все внутри перевернулось.

Прежде чем его глаза снова наполнились слезами, Эйгон кинулся прочь, его губы дрожали, а лицо нахмурилось, и он быстро направился в свои покои.

.

Он захлопнул за собой дверь и прошел прямо к столу, где его ждал полный кувшин вина. Он налил себе стакан, его руки дрожали от гнева, так что перчатки промокли.

Он быстро выпил напиток, даже не наслаждаясь им, просто желая, чтобы знакомое кайф подействовало на него быстро и заставило его оцепенеть.

Он впервые увидел себя в короне завоевателя, и слезы текли по его щекам.

Он вздрогнул, услышав, как открылась дверь.
Эймонд убедился, что он закрыл и запер его, прежде чем повернуться к своему брату и медленно подойти к нему, встав прямо перед ним, всего в нескольких дюймах от него.

"Что это было?" — спокойно спросил Эймонд. Рот Эйгона открывался и закрывался, из него исходили неразличимые звуки.
Близость Эймонда и его безжалостный взгляд заставляли его кожу гореть, а сердце колотилось в груди.

— Пожалуйста… — всхлипнул Эйгон слабым голосом.
"Пожалуйста, останься", - сказал он с опухшими от слез глазами.

Он поднял взгляд, встретившись взглядом со своим братом, и тяжело вздохнул, чтобы найти в себе смелость продолжить свою речь.
«Ты… ты клялся, что будешь рядом со мной. Прошлой ночью. Но сегодня... ты не продемонстрировал это».

Его плечи тряслись от сдерживаемых рыданий, взгляды братьев становились слишком большими.
Он отпустил запястье и повернулся к столу, чтобы взять еще одну чашку вина.
Наливая его, он почувствовал, как руки Эймонда обхватили его грудь сзади, звук бьющегося стекла, когда ему пришлось поспешно удержаться на столе под весом брата.

"Глупый мальчик".

Слова, прошептанные ему на ухо, заставили колени Эйгона подкоситься, когда стон сорвался с его губ, чувствуя губы Эймонда на своей шее.

«Видеть, как все эти люди болеют за тебя, видеть тебя во всей красе», — прорычал Эймонд, когда начал раздевать его, разрывая ткань, его губы так и не разорвали кожу Эйгона.
«Видя, какая ты красивый и царственный», продолжил он, бросая тунику Эйгона на пол и стягивая его трусы, освобождая полностью возбужденный член.

Эйгон вздрогнул от ощущения кожаной куртки Эймонда на своей обнаженной коже, скуля и чувствуя себя запертым между теплым телом брата и холодным каменным столом.
Он почувствовал, как его схватили за челюсть, а лицо так оживилось, что он посмотрел в зеркало.

Вот он, совершенно голый, если не считать короны на голове, Эймонд смотрит прямо на него через плечо, одной рукой держа его за челюсть, а другой обвивая талию, удерживая его ближе.

— Посмотри на себя, —
промурлыкал Эймонд, его рука медленно скользила по животу Эйгона, обхватывая подтекающий член своей теплой большой рукой.
Эйгон ахнул, его глаза закатились от прикосновения.

«Сколько людей захотят трахнуть тебя теперь, когда они увидели тебя таким, какой ты есть на самом деле?».
Он двигал бедрами так, чтобы Эйгон мог чувствовать, как его возбужденный член трется о его задницу, а его рука медленно двигалась по члену Эйгона.
— Нет… брат… Клянусь… — пробормотал Эйгон. "Пожалуйста..".
Он хотел заговорить, сказать ему, как он был не прав, но прикосновение Эймонда лишило его возможности мыслить связно.

Эймонд толкнул Эйгона на стол, вес младшего брата придавил его рукой, внезапный холод мраморного стола на его раскрасневшейся коже заставил его зашипеть.

«Сколько времени тебе понадобится, прежде чем ты найдешь себе еще один член?».
Он услышал, как Эймонд расстегнул свою одежду, и звук его ремней ударил по полу.

Эймонд сплюнул ему в руку и без предупреждения и подготовки прижался к входу Эйгона, толкаясь внутрь него, пока его бедра не коснулись бедер Эйгона.

— Как скоро ты меня забудешь?

— Эймонд… Бля… — взвыл Эйегон, непристойный стон сопровождал каждый жесткий толчок Эймонда.
Он был благодарен, что все еще был довольно расстроен вчерашним вечером, но он мог поклясться, что гнев сделал член Эймонда более твердым, чем когда-либо, заполняя его таким совершенным, болезненным способом.

Эймонд схватил себя за волосы и дернул головой вверх и назад, внезапный укол заставил его задохнуться и закричать от удовольствия.

Он открыл глаза и увидел отражение собственного разинутого рта, залитого слезами раскрасневшегося лица, короны все еще на голове, и Эймонда, смотрящего прямо на него с выражением лица дикого животного, смотрящего на свою молитву с выбитыми зубами. в рычании и его длинных волосах, шевелящихся элегантным потоком с каждым толчком, который он делал.

Этого взгляда было достаточно, чтобы Эйгон сошел с ума, кончая своим членом, все еще зажатым между ним и столом.

«Эймонд.. Я… я твой.. Я только твой.. Клянусь…» -
воскликнул Эйгон, когда его оргазм взял верх, чувствуя, как брат трахает его еще сильнее.
FdirpitXkAAAM9P.jpg342 Кб, 1859x2048
176 2992887
Корона завоевателя, передаваемая из поколения в поколение, — проревел сир Кристон, — пусть семеро станут свидетелями того, что Эйгон Таргариен — истинный наследник Железного Трона», — добавил он, пока в Великой Септе воцарилась тишина.

Он чувствовал, как взгляд Эймонда устремлен на него, пока тяжелая корона поправлялась на его белокурой голове.
Ему хотелось повернуться и посмотреть на него, понять, гордость это или злоба в его глазах.

Смотрите, Кристон помог ему встать на ноги. Он не знал, что делать, Боже, что он мог отдать за чашу вина, чтобы все это закончилось.
Его внимание привлек поклонившийся ему Отто Хайтауэр, за которым последовала его мать. Затем сир Кристон, Хелейна и Эймонд.

Эймонд не поклонился.
Это был всего лишь кивок, и знания гордости своего брата для него было более чем достаточно.

«Приветствую его милость, Эйгон, второй в своем имени, король андалов, ройнаров и первых людей. Повелитель семи королевств и защитник королевства! Эйгон, король!»

Когда было объявлено о его новом титуле, он услышал аплодисменты в толпе. Он медленно обернулся, почти позабыв о том, что здесь так много людей.
Сотни людей, его подданных, хлопали ему и выкрикивали его имя.

Никто никогда не выкрикивал его имя, если не ругался, не обижался или в очень интимные моменты.
И это поразило его.

Он был королем.
Он исполнял свое предназначение.

Несмотря на то, что его отец когда-либо говорил, когда-либо думал.
Несмотря на Рейниру, несмотря на то, что весь гребаный мир думает, что он всего лишь алкоголик-неудачник.

Он повернулся, чтобы посмотреть на свою мать, которая плакала с улыбкой на лице и одобрительно кивала ему.
Затем он повернулся к Эймонду, единственному, чье мнение имело для него значение, встретившись с ним взглядом.

Выражение лица Эймонда было стоическим, непроницаемым. Он не двигался, просто смотрел на Эйгона, не моргая.
Эйгон почувствовал комок в животе, его улыбка померкла, он не понимал, почему его брат не рад такой ситуации.

Эйгон вопросительно покачал головой, словно спрашивая, что случилось.

Глаза Эйгона проследили за тем, как Эймонд медленно вышел из задней части септы, его белокурая голова затерялась в толпе.

Слезы наполнили его глаза гневом, он снова повернулся к обожающей толпе, чтобы снова получить это чувство абсолютной власти и обожания, его желудок скрутило, а сердце колотилось от гнева и страдания.

"Эймонд!" — закричал Эйгон, решимость в его тоне тоже удивила его самого.
Эймонд замер, подняв кулак в воздух, не отрывая взгляда от белого плаща, который вздохнул с облегчением, когда действие было прервано.

— Чем могу вам помочь, ваше высочество? — спокойно спросил Эймонд, не глядя на брата.
Эйгон открыл было рот, чтобы ответить, но заметил, что весь двор остановился, чтобы посмотреть на нового короля и его хлопоты.

«Мне нужно поговорить с тобой». Он откашлялся, почувствовав, что слова исходят из него не так смело, как раньше. "Это... это важное дело".

— Я полагаю, у вас есть десятки сверхквалифицированных лордов, которые будут заниматься вашими королевскими делами, ваше величество, — сказал он с легкой ухмылкой, которую мог заметить только Эйгон.

Эйгон почувствовал, как его щеки вспыхнули румянцем.
— Я… — начал он, затем понизил тон, чтобы его мог слышать только брат, и сделал шаг ближе. «Пожалуйста, Эймонд, мне нужно поговорить с тобой».
Эмонд теперь смотрел прямо на него тем непреклонным взглядом, от которого у Эйгона все внутри перевернулось.

Прежде чем его глаза снова наполнились слезами, Эйгон кинулся прочь, его губы дрожали, а лицо нахмурилось, и он быстро направился в свои покои.

.

Он захлопнул за собой дверь и прошел прямо к столу, где его ждал полный кувшин вина. Он налил себе стакан, его руки дрожали от гнева, так что перчатки промокли.

Он быстро выпил напиток, даже не наслаждаясь им, просто желая, чтобы знакомое кайф подействовало на него быстро и заставило его оцепенеть.

Он впервые увидел себя в короне завоевателя, и слезы текли по его щекам.

Он вздрогнул, услышав, как открылась дверь.
Эймонд убедился, что он закрыл и запер его, прежде чем повернуться к своему брату и медленно подойти к нему, встав прямо перед ним, всего в нескольких дюймах от него.

"Что это было?" — спокойно спросил Эймонд. Рот Эйгона открывался и закрывался, из него исходили неразличимые звуки.
Близость Эймонда и его безжалостный взгляд заставляли его кожу гореть, а сердце колотилось в груди.

— Пожалуйста… — всхлипнул Эйгон слабым голосом.
"Пожалуйста, останься", - сказал он с опухшими от слез глазами.

Он поднял взгляд, встретившись взглядом со своим братом, и тяжело вздохнул, чтобы найти в себе смелость продолжить свою речь.
«Ты… ты клялся, что будешь рядом со мной. Прошлой ночью. Но сегодня... ты не продемонстрировал это».

Его плечи тряслись от сдерживаемых рыданий, взгляды братьев становились слишком большими.
Он отпустил запястье и повернулся к столу, чтобы взять еще одну чашку вина.
Наливая его, он почувствовал, как руки Эймонда обхватили его грудь сзади, звук бьющегося стекла, когда ему пришлось поспешно удержаться на столе под весом брата.

"Глупый мальчик".

Слова, прошептанные ему на ухо, заставили колени Эйгона подкоситься, когда стон сорвался с его губ, чувствуя губы Эймонда на своей шее.

«Видеть, как все эти люди болеют за тебя, видеть тебя во всей красе», — прорычал Эймонд, когда начал раздевать его, разрывая ткань, его губы так и не разорвали кожу Эйгона.
«Видя, какая ты красивый и царственный», продолжил он, бросая тунику Эйгона на пол и стягивая его трусы, освобождая полностью возбужденный член.

Эйгон вздрогнул от ощущения кожаной куртки Эймонда на своей обнаженной коже, скуля и чувствуя себя запертым между теплым телом брата и холодным каменным столом.
Он почувствовал, как его схватили за челюсть, а лицо так оживилось, что он посмотрел в зеркало.

Вот он, совершенно голый, если не считать короны на голове, Эймонд смотрит прямо на него через плечо, одной рукой держа его за челюсть, а другой обвивая талию, удерживая его ближе.

— Посмотри на себя, —
промурлыкал Эймонд, его рука медленно скользила по животу Эйгона, обхватывая подтекающий член своей теплой большой рукой.
Эйгон ахнул, его глаза закатились от прикосновения.

«Сколько людей захотят трахнуть тебя теперь, когда они увидели тебя таким, какой ты есть на самом деле?».
Он двигал бедрами так, чтобы Эйгон мог чувствовать, как его возбужденный член трется о его задницу, а его рука медленно двигалась по члену Эйгона.
— Нет… брат… Клянусь… — пробормотал Эйгон. "Пожалуйста..".
Он хотел заговорить, сказать ему, как он был не прав, но прикосновение Эймонда лишило его возможности мыслить связно.

Эймонд толкнул Эйгона на стол, вес младшего брата придавил его рукой, внезапный холод мраморного стола на его раскрасневшейся коже заставил его зашипеть.

«Сколько времени тебе понадобится, прежде чем ты найдешь себе еще один член?».
Он услышал, как Эймонд расстегнул свою одежду, и звук его ремней ударил по полу.

Эймонд сплюнул ему в руку и без предупреждения и подготовки прижался к входу Эйгона, толкаясь внутрь него, пока его бедра не коснулись бедер Эйгона.

— Как скоро ты меня забудешь?

— Эймонд… Бля… — взвыл Эйегон, непристойный стон сопровождал каждый жесткий толчок Эймонда.
Он был благодарен, что все еще был довольно расстроен вчерашним вечером, но он мог поклясться, что гнев сделал член Эймонда более твердым, чем когда-либо, заполняя его таким совершенным, болезненным способом.

Эймонд схватил себя за волосы и дернул головой вверх и назад, внезапный укол заставил его задохнуться и закричать от удовольствия.

Он открыл глаза и увидел отражение собственного разинутого рта, залитого слезами раскрасневшегося лица, короны все еще на голове, и Эймонда, смотрящего прямо на него с выражением лица дикого животного, смотрящего на свою молитву с выбитыми зубами. в рычании и его длинных волосах, шевелящихся элегантным потоком с каждым толчком, который он делал.

Этого взгляда было достаточно, чтобы Эйгон сошел с ума, кончая своим членом, все еще зажатым между ним и столом.

«Эймонд.. Я… я твой.. Я только твой.. Клянусь…» -
воскликнул Эйгон, когда его оргазм взял верх, чувствуя, как брат трахает его еще сильнее.
177 2992888
>>2854
Справедливости ради, гринцелы не побежали модеру стучать, как черночмоньки. Вот и делай выводы
178 2992889
>>2888
Тут за два треда горстка постов про эти несчастные дилдаки, с Вайсом говнофорсом не сравнить.
image.png461 Кб, 771x511
179 2992890
Каргилл похищает королеву.
image.png3,9 Мб, 3840x1920
180 2992892
>>2687 (OP)
Такой красивый кадр. Рыня представила, какого было бы жить просто тяночкой наемника, но не смогла принять такую жизнь
181 2992893
>>2892
Ну да, быть шлюхой стражников и подстилкой гея негра конечно заманчивее.
182 2992894
>>2893
С короной, драконом и властью - да
183 2992895
>>2888
Опять блэкцелы в штаны насрали? Там же не говорилось о стороне, а том что мы щитпостим, занимаемся нерелейтед хуйней и что мы вообще дебилы и нас нахуй снести нужно. Я вам говорю, это какой-то кольцедаун обиженный. Он подобные предъявы начал постить как раз после того, как блекцелы крайний тред перекатили. Им и так неприятно было, что у нас перекатов больше, чем у них постов в треде, а это видимо последней каплей стало.
yourphoto (2).jpg121 Кб, 1573x600
184 2992897
>>2714
Еще
RDT202210072302345450591624456083069.jpg37 Кб, 500x694
185 2992899
Слышал, мой сильно пьющий брат снова опозорил нашу семью и самого себя.

Что предложите делать?
186 2992900
>>2895

>как блэкцелы крайний тред перекатили


Кольцетред я имел ввиду
Стикер126 Кб, 321x405
187 2992901

>чмоня по кд постит гомофанфики


>исключительно с зелеными персонажами


>черныши утверждают, что гомопостер не один из них


It's all so tiresome
188 2992903
>>2901
Ты нахуя это читаешь, ты жируха?
189 2992904
>>2888
А на что тут стучать? Это обсуждение сериала. Только факты. Мы ж не пишем по 100 постов о том, что алисента ест говно.
190 2992906
>>2897
Он просто коллекционер, хобби у человека такое. Хелейна жуков, Эйгон дилдаков, ну
191 2992907
Анимешно-соевый фанат Чернышей отписался. Любимый момент в сериале у него это дряхлый гниющий чмоня шаркающий до трона. Кто бы мог подумать.
192 2992908
>>2903
Так даже читать не надо, имена видны
193 2992909
>>2901

>исключительно с зелеными персонажами


>черныши утверждают, что гомопостер не один из них


Ну во первых ты дебил, потому что читаешь это. А во вторых, на ноль дельшь. Судя по прикрепляемым пикчам, там большинство про доминацию Эдика над Люком
194 2992910
>>2907
Протык твой?
195 2992911
>>2907
Так, стоп, Пестряк вроде за зелёных, от чего черночмоньки в комментах у него периодически забавно рвонькают. Они что ли потом и сюда срать прибегают?
196 2992912
>>2903
Да, гринцеложирухи читают, не мешай им.
чувство, что только я репорчу эти фанфики
197 2992913
>>2910
Елдак твой?
198 2992914
>>2907
Черные принесли в тред зелёную жируху из ВК. Гринцел бежит пошел копаться в этом говне, пытаясь перефорсить. Ебало?
199 2992915
>>2912
Если ты не читаешь то как ты понимаешь что это гомофанфики и их надо репортить?
200 2992917
>>2907
Уходи обратно и говно свое забери.
201 2992918
>>2911
Так он же не банит их
А паблик как информационный хорош
202 2992919
>>2915
Я гомофанфики опознаю не читая.
203 2992920
>>2915
По пикам и тому, что это стена текста?
Блэкцелка  2.png149 Кб, 334x335
204 2992921
>>2914

>Тупой блэкцел забыл кто самый первый принес ебала жирушной фанбазы черных


Какие ж вы жалкие подражатели и перефорсеры, в вашей фанбазе анимешники-пидерасты и яойшицы.
205 2992922
>>2901
Отсутстувет малафья на губах, пост инвалид.
206 2992923
>>2921

>нет, ты


Понял, методички ещё пока нет
207 2992924
>>2920
>>2919

>оправдания


Вот вы и спалились жирнухи
208 2992925
>>2687 (OP)
обожаю их
ставят на место черных лицемеров
209 2992926
>>2912
Какие репорты, фанфики это база треда, войдут в анналы истории наравне с говнофорсом.
210 2992927
>>2923

>копиум блэкцелки


Если начать ваш ебать вашей же фанбазой, вы подорветесь на 500 репортов, соевички.
211 2992928
>>2925

>лицемеры


>ставят на место лицемеров


Борьба была равна, получается.
image.png414 Кб, 778x519
212 2992929
>>2687 (OP)
Если эйгон воспитывался такими "гобеленами" - ничего удивительного нет
213 2992930
>>2925
Чет я не понял этих кадров, особенно где колян смеется
1667874514798760.jpg197 Кб, 1000x855
214 2992931
>>2925
Колян вообще охотник на геев, и Лейнору по ебалу приложил, и с дружком его разобрался, и Дерьмоном на турнире дважды вытер пол
x0WMi6gw.png243 Кб, 512x512
215 2992932
>>2919
>>2920

Черныши, когда видят пасту сразу представляют, что это гомофанфик.

Когда видят елдак, сразу представляют, как будут его в себя пихать
216 2992933
>>2926

>этот самоотсос


Хватит.
217 2992934
>>2930
Алисента пошутил, что сир Лейнор-то пидорок с педофильскими наклонностями, а Колян посмеялся
tumblr2a93b6f1f883b12f606daa556e823c10d0dccef2540.gif4,9 Мб, 540x400
218 2992935
>>2930
Там где Рейнира говорила, что она вышла прогуляться и ей не спалось))))) Поэтому она не знает где Лейнор)))))
1668607292176.gif8,8 Мб, 640x360
219 2992936
>>2931
Ещё он трясущегося деда успокоил
220 2992937
>>2932
синдром Рейниры Таргариен?
221 2992938
>>2932
А вот и ебало человека, которому надо вдумчиво прочитать вкуснятину под гомопикчей, чтобы опознать в ней гомофанфик.
222 2992939
>>2932
Так пасты это рили гомофанфики.
А Эйгон действительно теребит очко.

Только не плачь.
Стикер518 Кб, 509x509
223 2992940
А я на самом деле не удивлен, что Жомофаг Колянопостер читает эти фанфики
224 2992941
>>2936
Иными словами, Колян слишком альфа даже для патриархального Вестероса, именно поэтому сою везде так от него корежит
16686243698170.gif4,9 Мб, 268x350
225 2992942
>>2931
>>2936
Базовый приклад
Дорнийский бычок-осеменитель еще и двух таргошлюх ебал.
Свинира.jpg7 Кб, 156x166
226 2992943
>>2937
ДА!!
227 2992944
>>2938
IQ гринцелов никогда не было высоким...
228 2992945
>>2941
Да, от него тряска больше чем от Жоффрея ну или примерно одинаково. Хотя его количество времени на экране было совсем небольшим. Но подорвал пердаки он конечно знатно.
Особенно за спойлед кант.
229 2992946
>>2939

>Только не плачь



Но я же не черночмонька, которая бежит стучать модератору, когда его любимого персонажа в треде обижают
230 2992947
>>2939
Так кто там что теребит?
231 2992948
Вы знаете в ИП ещё кого-то из лордов или королей, кто бы себя ебал в очко?
Я вот никого не могу припомнить...
chmeigonkastrat.mp4367 Кб, mp4,
1280x720, 0:02
232 2992949
>>2948

>кто бы себя ебал в очко?

233 2992950
>>2947

>вырезанная сцена


Это уже которая попытка? Раз 10 уже постили.
FhoXrBvUAAALjFa.jpg179 Кб, 1284x2048
234 2992951
Эймонд бьет его прямо по лицу, и вездесущий звон в его ушах стихает. Он чувствует, как у него отвисает челюсть, видит, как у Эймонда перехватывает дыхание, тень ужаса мелькает в его единственном здоровом глазу — он удивил даже самого себя своим взрывом, а Эйгон, в конце концов, наследник. Он наслаждается выражением страха на лице своего брата на долю секунды, прежде чем его разум возвращается в его тело, и…

Он чувствует, как его щеки краснеют.

Когда Эймонд хватает его за горло, он стонет.

Эймонд ведет его в свою спальню. Эйгон не может вспомнить, когда они в последний раз были в комнатах друг друга вот так, просто для компании и без удушающей обиды, накопившейся между ними за эти годы. Было время, когда все трое забирались в кровати друг к другу, по ночам, когда летние бури окутывали замок, а дверь Матери оставалась закрытой. Тогда, конечно, было иначе, только невинная потребность в утешении и тепле.

Эйгон позволяет своей рубашке упасть на пол. Он чувствует лихорадку под взглядом Эймонда, непрекращающийся зуд глубоко в костях.

"Иди сюда." Его брат бездельничает на кровати, все еще одетый, с диким блеском в глазах. Эйгон идет, послушно подползает к нему, как наемная шлюха, жаждущая угодить знатному клиенту. Эймонд грубо схватил его за волосы, заставляя сесть к себе на колени. Жжение на его голове посылает волны удовольствия в его желудок. Ему должно быть стыдно из-за того, что его младший брат так обращается с ним, должен быть тем, кто приказывает ему, но разум Эйгона никогда не чувствовал себя более ясным, а обещание секса — таким дразнящим.

Поцелуй состоит из зубов и языка; сначала больше крови и гнева, чем удовольствия, но когда Эймонд понимает, что не борется с ним за контроль, его движения смягчаются. Эйгон скулит в рот, высокий, нуждающийся звук, и чувствует, как брат сжимает его волосы. Кожа его штанов кажется грубой на обнаженной коже Эйгона, и он втирается в нее, касаясь все еще зажатого тела Эймонда.

Эймонд отстраняется, чтобы быстро расправиться со своей рубашкой, и вместо этого Эйгон прижимается ртом к ключице брата, чувствуя на языке пот и драконий огонь. «Трахни меня», — шепчет он ему в кожу. «Сделай меня своим, заставь все это уйти». Эймонд замирает. Он подводит Эйгона к себе на уровень глаз, позволяя словам давить на них обоих. Затем, с неистовством, не уступающим Эйгону, он переворачивает его на живот и прижимается к нему всем телом. Эйгон смеется, уткнувшись в матрац, чувствуя себя почти сумасшедшим из-за всего этого – обнаженная кожа Эймонда, прижимающаяся к его спине, твердая твердость его члена, руки, удерживающие его.

«Я должен взять тебя вот так, точно так же, как ты делаешь со своими шлюхами и слугами, которые не могут бегать достаточно быстро», — растягивает Эймонд. — Безо всякого облегчения, без заботы о своих чувствах и удовольствиях. Тебе бы этого хотелось, брат? Хотел бы ты, чтобы с тобой обращались как с обыкновенной шлюхой, мой король? Его слова посылают в член Эйгона заряд раскаленного добела удовольствия, и он падает на кровать. Он чувствует себя беспомощным, придавленным вот так, преимущество Эймонда в росте и мускулах очевидно для них обоих. Эйгон, вероятно, все еще мог бы отбиться от него, мог бы найти слова, которые пронзили бы его твердую внешность и причинили бы ему боль, могли бы заставить его покинуть эту встречу, поджав хвост между ног. Но он не хочет.

Поэтому, когда он чувствует, как Эймонд расшнуровывает штаны за его спиной, он прижимается к нему, чувствуя тепло своего члена на своей заднице.

Эймонд принимает его именно так, готовя только смазанными слюной пальцами. Это больно, но это хорошая боль, размышляет Эйгон, как он и думал. Эйгон ненадолго задается вопросом, кто научил его этому — он никогда не видел, чтобы его брат посещал увеселительные заведения так, как он, — но затем Эймонд задевает пятно, от которого он белеет.

"Ой! Эймонд, это… Его слова прерывает стон, который он подавляет собственной рукой. «Боги, не останавливайтесь, не смей останавливаться». Он смущен, слаб , но, кажется, не может удержаться от мольбы. Он слышит ухмылку в голосе Эймонда. «Я мог бы заставить тебя кончить прямо сейчас». вот так, — мурлычет он, прижимаясь к спине Эйгона, скручивает пальцы и кусает Эйгона за плечо, до крови.

Когда Эймонд вводит в него свой член, Эйгон стискивает зубы. Его брат тяжело дышит ему в затылок, одной рукой он держит Эйгона за талию, а другой опирается на матрас. Он начинает толкаться, и Эйгон взвизгивает — он грубо сжимает себя за талию так сильно, что может остаться синяк, и даже не удосуживается ходить, чтобы Эйгон успокоился. Это хорошо, лучше, чем что-либо, что Эйгон сделал или сделал ему, удовольствие огибает край боли, его рот открыт и задыхается на простынях. Он чувствует, как длинные волосы Эймонда рассыпаются вокруг него, когда он еще сильнее прижимает Эйгона к кровати.

Эйгон хочет снова забраться к нему на колени, опуститься на его член, заставить его видеть, чувствовать и думать только о нем. При этой мысли он сжимает себя ладонью, и Эймонд усмехается.

— Я бы отдал корону и тебе, братишка, если бы мог, — выдыхает Эйгон, вставая на четвереньки. — Ты мог бы иметь нас обоих. Я и Хелейна. Один для наследников маленьких драконов… — он подползает к Эймонду, — и один для этого. Он обвивает руками шею брата и садится. Он чувствует свою длину сквозь кожу: думает о том, чтобы прикоснуться к нему ртом, надавить, пока не начнет дышать. Эймонд холодно смотрит на него. — Ты действительно не что иное, как избалованный маленький принц, Эйгон Узурпатор.
FhoXrBvUAAALjFa.jpg179 Кб, 1284x2048
234 2992951
Эймонд бьет его прямо по лицу, и вездесущий звон в его ушах стихает. Он чувствует, как у него отвисает челюсть, видит, как у Эймонда перехватывает дыхание, тень ужаса мелькает в его единственном здоровом глазу — он удивил даже самого себя своим взрывом, а Эйгон, в конце концов, наследник. Он наслаждается выражением страха на лице своего брата на долю секунды, прежде чем его разум возвращается в его тело, и…

Он чувствует, как его щеки краснеют.

Когда Эймонд хватает его за горло, он стонет.

Эймонд ведет его в свою спальню. Эйгон не может вспомнить, когда они в последний раз были в комнатах друг друга вот так, просто для компании и без удушающей обиды, накопившейся между ними за эти годы. Было время, когда все трое забирались в кровати друг к другу, по ночам, когда летние бури окутывали замок, а дверь Матери оставалась закрытой. Тогда, конечно, было иначе, только невинная потребность в утешении и тепле.

Эйгон позволяет своей рубашке упасть на пол. Он чувствует лихорадку под взглядом Эймонда, непрекращающийся зуд глубоко в костях.

"Иди сюда." Его брат бездельничает на кровати, все еще одетый, с диким блеском в глазах. Эйгон идет, послушно подползает к нему, как наемная шлюха, жаждущая угодить знатному клиенту. Эймонд грубо схватил его за волосы, заставляя сесть к себе на колени. Жжение на его голове посылает волны удовольствия в его желудок. Ему должно быть стыдно из-за того, что его младший брат так обращается с ним, должен быть тем, кто приказывает ему, но разум Эйгона никогда не чувствовал себя более ясным, а обещание секса — таким дразнящим.

Поцелуй состоит из зубов и языка; сначала больше крови и гнева, чем удовольствия, но когда Эймонд понимает, что не борется с ним за контроль, его движения смягчаются. Эйгон скулит в рот, высокий, нуждающийся звук, и чувствует, как брат сжимает его волосы. Кожа его штанов кажется грубой на обнаженной коже Эйгона, и он втирается в нее, касаясь все еще зажатого тела Эймонда.

Эймонд отстраняется, чтобы быстро расправиться со своей рубашкой, и вместо этого Эйгон прижимается ртом к ключице брата, чувствуя на языке пот и драконий огонь. «Трахни меня», — шепчет он ему в кожу. «Сделай меня своим, заставь все это уйти». Эймонд замирает. Он подводит Эйгона к себе на уровень глаз, позволяя словам давить на них обоих. Затем, с неистовством, не уступающим Эйгону, он переворачивает его на живот и прижимается к нему всем телом. Эйгон смеется, уткнувшись в матрац, чувствуя себя почти сумасшедшим из-за всего этого – обнаженная кожа Эймонда, прижимающаяся к его спине, твердая твердость его члена, руки, удерживающие его.

«Я должен взять тебя вот так, точно так же, как ты делаешь со своими шлюхами и слугами, которые не могут бегать достаточно быстро», — растягивает Эймонд. — Безо всякого облегчения, без заботы о своих чувствах и удовольствиях. Тебе бы этого хотелось, брат? Хотел бы ты, чтобы с тобой обращались как с обыкновенной шлюхой, мой король? Его слова посылают в член Эйгона заряд раскаленного добела удовольствия, и он падает на кровать. Он чувствует себя беспомощным, придавленным вот так, преимущество Эймонда в росте и мускулах очевидно для них обоих. Эйгон, вероятно, все еще мог бы отбиться от него, мог бы найти слова, которые пронзили бы его твердую внешность и причинили бы ему боль, могли бы заставить его покинуть эту встречу, поджав хвост между ног. Но он не хочет.

Поэтому, когда он чувствует, как Эймонд расшнуровывает штаны за его спиной, он прижимается к нему, чувствуя тепло своего члена на своей заднице.

Эймонд принимает его именно так, готовя только смазанными слюной пальцами. Это больно, но это хорошая боль, размышляет Эйгон, как он и думал. Эйгон ненадолго задается вопросом, кто научил его этому — он никогда не видел, чтобы его брат посещал увеселительные заведения так, как он, — но затем Эймонд задевает пятно, от которого он белеет.

"Ой! Эймонд, это… Его слова прерывает стон, который он подавляет собственной рукой. «Боги, не останавливайтесь, не смей останавливаться». Он смущен, слаб , но, кажется, не может удержаться от мольбы. Он слышит ухмылку в голосе Эймонда. «Я мог бы заставить тебя кончить прямо сейчас». вот так, — мурлычет он, прижимаясь к спине Эйгона, скручивает пальцы и кусает Эйгона за плечо, до крови.

Когда Эймонд вводит в него свой член, Эйгон стискивает зубы. Его брат тяжело дышит ему в затылок, одной рукой он держит Эйгона за талию, а другой опирается на матрас. Он начинает толкаться, и Эйгон взвизгивает — он грубо сжимает себя за талию так сильно, что может остаться синяк, и даже не удосуживается ходить, чтобы Эйгон успокоился. Это хорошо, лучше, чем что-либо, что Эйгон сделал или сделал ему, удовольствие огибает край боли, его рот открыт и задыхается на простынях. Он чувствует, как длинные волосы Эймонда рассыпаются вокруг него, когда он еще сильнее прижимает Эйгона к кровати.

Эйгон хочет снова забраться к нему на колени, опуститься на его член, заставить его видеть, чувствовать и думать только о нем. При этой мысли он сжимает себя ладонью, и Эймонд усмехается.

— Я бы отдал корону и тебе, братишка, если бы мог, — выдыхает Эйгон, вставая на четвереньки. — Ты мог бы иметь нас обоих. Я и Хелейна. Один для наследников маленьких драконов… — он подползает к Эймонду, — и один для этого. Он обвивает руками шею брата и садится. Он чувствует свою длину сквозь кожу: думает о том, чтобы прикоснуться к нему ртом, надавить, пока не начнет дышать. Эймонд холодно смотрит на него. — Ты действительно не что иное, как избалованный маленький принц, Эйгон Узурпатор.
235 2992952
Все триггеры черни в сборе, или забыл кого?
Стикер144 Кб, 389x428
236 2992953
>>2917
Уже бегу
237 2992954
>>2950

>неприятно, удоли

in the bleak midwinter.jpg72 Кб, 500x722
238 2992955
>>2952
Жома
239 2992957
>>2950

>отснятая сцена, которая будет в допматериалах зимой


>какая-то лежащая на столе хуйня, которую черныши сразу примеряют на свои жеппы

240 2992958
>>2952
Санса, Жом, Отто, Роберт Баратеон
241 2992959
>>2952
Рамси, Сметанис
243 2992962
>>2957
Я кстати прочитал коммент что на фото не дилдаки, а макеты штормового предела и кости дракона, ибо нахуя там череп лежит.
Но конечно испорченный разум блэкцелов будет цепляться за любую пошлость и гадость.
244 2992963
>>2955
Жом - самый что ни на есть соевый персонаж
245 2992964
>>2962
Да-да, и вообще Корлис их подкинул.
246 2992965
>>2962

>это не дилдак, это прост продолговатый предмет невыясненного назначения


Штош
image.png33 Кб, 538x225
247 2992966
Фанат Коля, ака Сир Бронн Черноводный опять молвил базу
248 2992967
>>2961
Вот за забытых базовичков с Утеса даже неловко
249 2992968
>>2965
Ты тоже, когда видишь дилдак, сразу думаешь как бы его в своём воровском кармане спрятать?
250 2992969
>>2963
У него хейтеров больше чем у Дыни. Самый соевый персонаж это Арья, Тирион и Дыня.
1668692106098713.jpg160 Кб, 736x1078
251 2992970
>>2992177 →
This is what a king should look like

Слышал ужасные слухи о засевшем в красном замке содомите. Мне сообщили, его зовут Эйгон и он считает себя достойным трона. Однако, при этом он... он стать в себя... Простите мне мою грубость, дилдо. Должен успокоить вас, мои подданные. Корона осуждает эту греховность. Монарх должен нести своë бремя достойно, поддерживать дух и тело в чистоте и я торжественно обещаю вам это.
252 2992971
>>2966
Сразу видно ход мыслей тестостеронового мужика. Не то что жирушные фанаты Срыни и Митяя
253 2992972
>>2962
Вот и новая методичка.
254 2992973
>>2966
Протыкласник твой?
255 2992975
>>2966
Ну тут можно только переделывать мем про "общеизвестные факты" и мысли о хуях
А людей предупреждали, что фажество по Димону и его шлюхе до добра не доведет
256 2992976
>>2971
Да, не первый раз вижу как он базированно комментирует. И по фото такой зрелый накаченный дядька.
257 2992977
>>2967
а как же....
258 2992978
>>2968
Нет, не думаю. А почему ты говоришь "тоже"?
259 2992979
>>2976
Жомофаг в очередной раз восхищается телом мужчины, прям как его кумир
1668024051106121.jpg65 Кб, 499x750
260 2992980
>>2970
Ты что несёшь, малой?
Сир Илин, заприте брата в комнате. Сегодня я его не казню, но яиц его кот, сир Чмоня, сегодня лишится
261 2992981
Типичный фан Коляна любящий спорт патриархал и ненавистник спойлед кантс.
262 2992983
>>2978

>почему ты говоришь "тоже"?



Форсер от чернышей мечтает в себя что-то запихать, вот и подумал, что у вас все такие
1668668472507975copy1096x498.jpg44 Кб, 1096x498
263 2992984
>>2962

>вреееетиииии


Лолд, гринцелик, это макет чего?
264 2992985
>>2979

>отметил что человек занимается спортом


>ряя гомо


Как же вы заебали, жирнухи.
16684456011790.jpg373 Кб, 1080x1041
265 2992986
>>2981
А теперь посмотрим на типичную фанатку Димона
266 2992988
>>2980
Корона на нëм сидит лучше.
267 2992989
>>2984
Ты тоже не предполагаешь опции, что елдаком можно кого-то ебать, а не только себя самого?
268 2992990
>>2984
Это не дилдо, а макеты Штормового Предела. Пока Эймонд учил философию и историю, Эйгон изучал архитектуру и культуру Вестероса (передай это всем остальным, то что в скобочках удали)
image.png293 Кб, 606x525
269 2992991
>>2687 (OP)
- Алис, ты зачем вырядилась ?
270 2992992
>>2984
Это кость дракона рядом с черепом который ты обрезаешь на фото, глупый черныш.
271 2992993
>>2981
Патриархальная база, как цветок, пробьется даже через толщу кринжа в соево-сельдевых паблосах
272 2992994
>>2989
Кого? Он к себе шлюх не имеет возможности водить
273 2992995
>>2980
>>2988
У Жоффрея и шмот самый крутой, он и стоит по-королевски.
274 2992996
>>2984
почему блэкцел считает, что это обязательно нужно пихать в себя?
275 2992997
>>2994
Они к нему сами ходят
276 2992998
>>2984
Штормовой предел уже не тот…
Screenshot955.png166 Кб, 691x598
277 2992999
>>2907
Хорошая попытка перекрытия, но не сегодня. Он то гринцелик
278 2993000
>>2983
Изящно сманеврировал. Справедливо.
279 2993001
>>2992
Чëт аж кекнул. А почему они разного цвета и что это за кости такой странной формы?
280 2993002
>>2981
Бронн как всегда глаголит истину
281 2993003
>>2993
Всё так.
Пусть у наших базированных натуралов мало или нет лайков, но их база живет и всегда будет иметь последователей.
282 2993004
>>2997
Алисента не шлюха.
283 2993005
>>2995
Я про томмена. Ты не понял.
Стикер73 Кб, 271x292
284 2993006
>>2999
Очередной обсер зелени трипл не соврет
285 2993007
>>2999
Черныш, запомни, вот эти штуки с картинки можно не только в себя пихать, тебя в магазине обманули
286 2993008
>>2997
Каким образом? Это замок. К шлюхам выходить надо самому, что он и делал.
16621199565080.jpg500 Кб, 1024x1024
287 2993010
>>3007

>этот аутотренинг

288 2993011
>>3007
Мань, пост читай >>2907, а потом реплай свой высирай
image.png1,7 Мб, 2000x1063
289 2993012
>>3001
Кости бывают разных оттенков, на том что темнее вообще непонятно какой формы.
FhQ1P1XwAQFiYx.jpg115 Кб, 985x1279
290 2993013
— Это ничем не отличается от секса с женщиной, — шепчет Эйгон. — Это даже лучше.

Он был прав: шлюха — слишком ласковое слово для его брата. — Иди и будь со своей женой.

— То, что ты сказал ранее, Эймонд, я…

"Что я сказал?" — прерывает он, впиваясь в слова зубами. — Что тебе следовало бы родиться с пиздой?

Черт бы его побрал . "Да".

Эймонд наклоняется ближе, прижимая кинжал к горлу брата, а свой член к руке брата. — Ты избалованная маленькая шлюшка. Бродить по замку, ожидая, пока кто-нибудь загонит тебя в угол и возьмет, как женщину.

— Не «кто-то» , а только ты.

«Шлюха».

— Тогда можешь попользовать меня.

Эйгон улыбается, как сумасшедший.

— Если ты не хочешь трахнуть меня, — выдыхает он, кровь затекает в щели между его зубами, — просто убей меня, блядь.

Прежде чем он успевает все обдумать, прежде чем он успевает остановить себя, Эймонд спешивается с братом и ставит его на колени. Эйгон смеется с придыханием, когда его швыряют в сетку. Каменный пол болезненно царапает его колени, но, во всяком случае, от этого становится лучше.

— Бля, — хнычет он, тянясь ладонью к собственному члену. — О, черт , Эймонд…

— Перестань жеманничать, — командует Эймонд, оценивая его приближение. Он надеется, что дрожь в его голосе не слышна.

Эйгон… мягкий. Без шрамов, без мускулов. Все гладкие, закругленные края и пространство бледной кожи. Как женщина. Он разжиреет, смутно думает Эймонд. Эйгон явно использовал что-то, чтобы смазать себя, и, вероятно, слишком много. Просто копирует его шлюх. Эймонд испытывает какую-то извращенную гордость от осознания этого: он сказал Эйгону, что ему следовало бы родиться с пиздой, и Эйгон сделал ее для него. Промокший и готовый взять его.

— О, просто дай сюда, — нетерпеливо выдыхает Эйгон, протягивая руку между ног.

Эймонд шлепает его по руке. «Не трогай меня».

Эйгон снова кладет руку на подушки, расстроенный. — Я должен был догадаться, что ты будешь трахаться как служанка. Боги добры, Эйемонд, если ты не… Ах !

Блядь. Он нашел свою метку. Был ли он когда-либо. С низким рокочущим звуком из глубины груди Эймонд пробирается внутрь.. Он преодолевает сопротивление, не заботясь об удовольствии или комфорте Эйгона, заявляя о себе. Завоевывая его.

Идеально .

— Что ты мне сказал? — насмехается Эймонд, уже запыхавшись.

— Будь ты проклят, Эймонд.

Комната кружится, и теперь у Эйгона что-то подташнивает, вероятно, вызванное болью. Рот отвис, на лбу выступили капельки пота, он прижимается щекой к подушкам и надеется, что это пройдет. Он чувствует, как пульсирует вокруг члена Эймонда, чувствует, как его тело борется за каждый новый дюйм.

Эймонд кладет руки на скамью по обе стороны от талии брата и делает несколько экспериментальных толчков бедрами. С каждым разом он въезжает немного глубже. А потом он должен во что-нибудь попасть, потому что Эйгон взвизгивает

Все, чему Эймонда когда-либо учили, говорит ему остановиться и проверить своего брата. Убедитесь, что он не ранен. Но дракон внутри него хочет снова услышать этот звук.

— Нет, это было у тебя, — выдавливает Эйгон почти в бреду. "Сделай это снова."

Эймонд дает ему еще один толчок, и его брат корчится . Он толкает свою задницу обратно в него, царапая подушки.

«Черт, вот и все. Вот оно, оно у тебя… Эйгон протягивает руку, пытаясь схватить Эймонда за бедра.

— Я же сказал тебе, блядь, не трогать меня, — рявкает Эймонд, беря его за запястья и крепко прижимая руки к его голове. Это движение толкает его член еще глубже, и Эйгон вскрикивает. «Не двигайся».

Он трахается как девственник – глубоко, быстро и без изящества. Нетерпеливый, ничего не дающий, берущий все . Но он молчит. По какой-то причине Эйгон не ожидал, что он будет молчать. Он ненавидит это.

— Черт, — выдыхает Эйгон, и его голова начинает стучать о спинку дивана от абсолютной жестокости. « Говори».

— Будь у богов хоть какая-то справедливость, железный трон был бы моим. — Имя Завоевателя потрачено впустую.

Шлепок кожи о кожу, хлюпанье оглушительно в тихой комнате. Слишком реально, слишком извращенно. Голова кружится от буйной фантазии. — Если бы я был королем, я бы взял вас обоих в жены. Тебя и Хелейну.

Еще один жалкий стон.

— Не угодно ли это вашей милости?

— Завоеватель взял своих сестер в жёны, — выдыхает Эймонд. «Одну по долгу, а другую просто потому, что захотел».

«Больше никакой громоздкой короны, которая тяготит твою красивую шею», — говорит Эймонд. Он делает выпад вперед, обхватив рукой горло Эйгона, запрокидывает голову назад, чтобы прошептать ему на ухо. «Нет тяжелого бремени ожидания; твоя единственная обязанность — раздвинуть ноги, чтобы я мог оплодотворить тебя. Ты— полный— наследников . Он откидывается назад и крепко прижимаеь Эйгона к своей груди.

Звук, который издает Эйгон, грязный. Внезапно Эймонд останавливается. Он замирает, держа своего брата в воздухе, насаженного на его член. Эйгон взвизгивает, когда чувствует, как он дергается глубоко в животе.

— А -Эймонд , — хнычет он, изо всех сил пытаясь встать на ноги. Он тянется назад, зарываясь руками в волосы брата.

— Возможно, я бы вернулся с битвы и нашел тебя прямо здесь, — шепчет Эймонд, беря его за подбородок и заставляя смотреть на кровать в другом конце комнаты. «Только там. Не более чем мокрая и ждущая сука, готовая принять мое семя. Да, это место для тебя, принцесса.

Эйгон изо всех сил пытается повернуть голову с открытым ртом, пытаясь поймать губы брата.

— Я не хочу тебя целовать, — усмехается Эймонд, снова толкая его обратно на скамью.

— Колени болят, — ноет Эйгон. И это не ложь — он чувствует, как они начинают кровоточить. «Нужно двигаться».

Эймонд не дает ему пощады, туже затягивая порванную рубашку. — Мне плевать на твои колени.

— Я сказал, что мне нужно двигаться! — кричит он, ударяя брата локтем по ребрам.

— Не смотри на меня, блять, — командует Эймонд, ладонью щеку Эйгона и наклоняя его голову в сторону.

— Положи мою ногу себе на плечо, — парирует он.

Эймонд разочарованно рычит, опуская одно колено на скамью и зацепляя лодыжку Эйгона за свое плечо. Он начинает уходить влево, и у Эймонда нет другого выбора, кроме как следовать за ним. Одной рукой он держится за подлокотник над головой брата, а другой обхватывает край спинки. Держит его в клетке. Эйгон начинает тянуть свой собственный член, в соответствии с заданным ритмом, который постоянно вонзает его костяшки пальцев в живот Эймонда. Эймонд пытается уклониться от него, но выхода нет.

Кроме того, его ритм начинает становиться неустойчивым. Менее размеренный. С каждым толчком удовольствие поднимается все выше и выше, он чувствует, как его ноги начинают трястись, ступни немеют. Это горячая проволока, натянутая между его животом и позвоночником, скручивающаяся все туже и туже.

А затем реальность неожиданно и нежелательно возвращается, когда он смотрит вниз и видит красный, измученный член его брата.

«Какая тебе от него польза, — усмехается он, — Ты даже не стал отцом собственных наследников»

— О, черт… — бормочет Эйгон, в голове у него стучит кровь. «Черт возьми… Эймонд… »
Проволока рвется, и все напряжение в груди Эймонда спадает прежде, чем он успевает его остановить. Его бедра заикаются, горло сжимается от невысказанных слов, и он изливается на своего брата. Он толкается в такт с каждым рывком, загоняя семя глубже, как будто это может занять много времени, если он сделает это правильно. Он отдаленно осознает, что Эйгон издает какой-то шум, пульсируя вокруг него, выдаивая его досуха. Он корчится, как насекомое, и когда он хлопает Эймонда по бедру и прижимает его к себе, он слишком охвачен пламенем собственного оргазма, чтобы его остановить.

Эйгон шатается, застряв в этом странном положении.
FhQ1P1XwAQFiYx.jpg115 Кб, 985x1279
290 2993013
— Это ничем не отличается от секса с женщиной, — шепчет Эйгон. — Это даже лучше.

Он был прав: шлюха — слишком ласковое слово для его брата. — Иди и будь со своей женой.

— То, что ты сказал ранее, Эймонд, я…

"Что я сказал?" — прерывает он, впиваясь в слова зубами. — Что тебе следовало бы родиться с пиздой?

Черт бы его побрал . "Да".

Эймонд наклоняется ближе, прижимая кинжал к горлу брата, а свой член к руке брата. — Ты избалованная маленькая шлюшка. Бродить по замку, ожидая, пока кто-нибудь загонит тебя в угол и возьмет, как женщину.

— Не «кто-то» , а только ты.

«Шлюха».

— Тогда можешь попользовать меня.

Эйгон улыбается, как сумасшедший.

— Если ты не хочешь трахнуть меня, — выдыхает он, кровь затекает в щели между его зубами, — просто убей меня, блядь.

Прежде чем он успевает все обдумать, прежде чем он успевает остановить себя, Эймонд спешивается с братом и ставит его на колени. Эйгон смеется с придыханием, когда его швыряют в сетку. Каменный пол болезненно царапает его колени, но, во всяком случае, от этого становится лучше.

— Бля, — хнычет он, тянясь ладонью к собственному члену. — О, черт , Эймонд…

— Перестань жеманничать, — командует Эймонд, оценивая его приближение. Он надеется, что дрожь в его голосе не слышна.

Эйгон… мягкий. Без шрамов, без мускулов. Все гладкие, закругленные края и пространство бледной кожи. Как женщина. Он разжиреет, смутно думает Эймонд. Эйгон явно использовал что-то, чтобы смазать себя, и, вероятно, слишком много. Просто копирует его шлюх. Эймонд испытывает какую-то извращенную гордость от осознания этого: он сказал Эйгону, что ему следовало бы родиться с пиздой, и Эйгон сделал ее для него. Промокший и готовый взять его.

— О, просто дай сюда, — нетерпеливо выдыхает Эйгон, протягивая руку между ног.

Эймонд шлепает его по руке. «Не трогай меня».

Эйгон снова кладет руку на подушки, расстроенный. — Я должен был догадаться, что ты будешь трахаться как служанка. Боги добры, Эйемонд, если ты не… Ах !

Блядь. Он нашел свою метку. Был ли он когда-либо. С низким рокочущим звуком из глубины груди Эймонд пробирается внутрь.. Он преодолевает сопротивление, не заботясь об удовольствии или комфорте Эйгона, заявляя о себе. Завоевывая его.

Идеально .

— Что ты мне сказал? — насмехается Эймонд, уже запыхавшись.

— Будь ты проклят, Эймонд.

Комната кружится, и теперь у Эйгона что-то подташнивает, вероятно, вызванное болью. Рот отвис, на лбу выступили капельки пота, он прижимается щекой к подушкам и надеется, что это пройдет. Он чувствует, как пульсирует вокруг члена Эймонда, чувствует, как его тело борется за каждый новый дюйм.

Эймонд кладет руки на скамью по обе стороны от талии брата и делает несколько экспериментальных толчков бедрами. С каждым разом он въезжает немного глубже. А потом он должен во что-нибудь попасть, потому что Эйгон взвизгивает

Все, чему Эймонда когда-либо учили, говорит ему остановиться и проверить своего брата. Убедитесь, что он не ранен. Но дракон внутри него хочет снова услышать этот звук.

— Нет, это было у тебя, — выдавливает Эйгон почти в бреду. "Сделай это снова."

Эймонд дает ему еще один толчок, и его брат корчится . Он толкает свою задницу обратно в него, царапая подушки.

«Черт, вот и все. Вот оно, оно у тебя… Эйгон протягивает руку, пытаясь схватить Эймонда за бедра.

— Я же сказал тебе, блядь, не трогать меня, — рявкает Эймонд, беря его за запястья и крепко прижимая руки к его голове. Это движение толкает его член еще глубже, и Эйгон вскрикивает. «Не двигайся».

Он трахается как девственник – глубоко, быстро и без изящества. Нетерпеливый, ничего не дающий, берущий все . Но он молчит. По какой-то причине Эйгон не ожидал, что он будет молчать. Он ненавидит это.

— Черт, — выдыхает Эйгон, и его голова начинает стучать о спинку дивана от абсолютной жестокости. « Говори».

— Будь у богов хоть какая-то справедливость, железный трон был бы моим. — Имя Завоевателя потрачено впустую.

Шлепок кожи о кожу, хлюпанье оглушительно в тихой комнате. Слишком реально, слишком извращенно. Голова кружится от буйной фантазии. — Если бы я был королем, я бы взял вас обоих в жены. Тебя и Хелейну.

Еще один жалкий стон.

— Не угодно ли это вашей милости?

— Завоеватель взял своих сестер в жёны, — выдыхает Эймонд. «Одну по долгу, а другую просто потому, что захотел».

«Больше никакой громоздкой короны, которая тяготит твою красивую шею», — говорит Эймонд. Он делает выпад вперед, обхватив рукой горло Эйгона, запрокидывает голову назад, чтобы прошептать ему на ухо. «Нет тяжелого бремени ожидания; твоя единственная обязанность — раздвинуть ноги, чтобы я мог оплодотворить тебя. Ты— полный— наследников . Он откидывается назад и крепко прижимаеь Эйгона к своей груди.

Звук, который издает Эйгон, грязный. Внезапно Эймонд останавливается. Он замирает, держа своего брата в воздухе, насаженного на его член. Эйгон взвизгивает, когда чувствует, как он дергается глубоко в животе.

— А -Эймонд , — хнычет он, изо всех сил пытаясь встать на ноги. Он тянется назад, зарываясь руками в волосы брата.

— Возможно, я бы вернулся с битвы и нашел тебя прямо здесь, — шепчет Эймонд, беря его за подбородок и заставляя смотреть на кровать в другом конце комнаты. «Только там. Не более чем мокрая и ждущая сука, готовая принять мое семя. Да, это место для тебя, принцесса.

Эйгон изо всех сил пытается повернуть голову с открытым ртом, пытаясь поймать губы брата.

— Я не хочу тебя целовать, — усмехается Эймонд, снова толкая его обратно на скамью.

— Колени болят, — ноет Эйгон. И это не ложь — он чувствует, как они начинают кровоточить. «Нужно двигаться».

Эймонд не дает ему пощады, туже затягивая порванную рубашку. — Мне плевать на твои колени.

— Я сказал, что мне нужно двигаться! — кричит он, ударяя брата локтем по ребрам.

— Не смотри на меня, блять, — командует Эймонд, ладонью щеку Эйгона и наклоняя его голову в сторону.

— Положи мою ногу себе на плечо, — парирует он.

Эймонд разочарованно рычит, опуская одно колено на скамью и зацепляя лодыжку Эйгона за свое плечо. Он начинает уходить влево, и у Эймонда нет другого выбора, кроме как следовать за ним. Одной рукой он держится за подлокотник над головой брата, а другой обхватывает край спинки. Держит его в клетке. Эйгон начинает тянуть свой собственный член, в соответствии с заданным ритмом, который постоянно вонзает его костяшки пальцев в живот Эймонда. Эймонд пытается уклониться от него, но выхода нет.

Кроме того, его ритм начинает становиться неустойчивым. Менее размеренный. С каждым толчком удовольствие поднимается все выше и выше, он чувствует, как его ноги начинают трястись, ступни немеют. Это горячая проволока, натянутая между его животом и позвоночником, скручивающаяся все туже и туже.

А затем реальность неожиданно и нежелательно возвращается, когда он смотрит вниз и видит красный, измученный член его брата.

«Какая тебе от него польза, — усмехается он, — Ты даже не стал отцом собственных наследников»

— О, черт… — бормочет Эйгон, в голове у него стучит кровь. «Черт возьми… Эймонд… »
Проволока рвется, и все напряжение в груди Эймонда спадает прежде, чем он успевает его остановить. Его бедра заикаются, горло сжимается от невысказанных слов, и он изливается на своего брата. Он толкается в такт с каждым рывком, загоняя семя глубже, как будто это может занять много времени, если он сделает это правильно. Он отдаленно осознает, что Эйгон издает какой-то шум, пульсируя вокруг него, выдаивая его досуха. Он корчится, как насекомое, и когда он хлопает Эймонда по бедру и прижимает его к себе, он слишком охвачен пламенем собственного оргазма, чтобы его остановить.

Эйгон шатается, застряв в этом странном положении.
изображение.png2,7 Мб, 2674x1504
291 2993014
>>3004

>Алисента не шлюха



В отличие от Срыни. Я про эту шлюху
yourphoto (3).jpg95 Кб, 680x680
292 2993015
>>2687 (OP)
Бедный Ларис. Был влюблен в королеву без шанса на взаимность. Второй сын не первого дома. Дошел до того, что приходит в покои королевы, когда хочет, чтобы та показала ему, что он хочет.
Стикер94 Кб, 292x292
293 2993016
>>2999
Зайди к нему на страницу и увидишь что любимая сцена этого додика именно Гниющий чмоня визерис и Дерьмасик подающий корону. Гифка с Алисентой ничего не значит. Я тоже могу стикер с Дерьмоном прилепить, это не делает меня блэкцелом. А эти картинки про законченного психопата выдают в нем исключительно фаната плохиша Мошенника.
294 2993017
>>3011
И где ты там выводы сделал, что он их в себя пихает. Опять проецируешь?
1668628050342558copy363x540.png205 Кб, 363x540
295 2993018
>>2996
Ну конечно, он просто возле кровати их держит. Один поменьше, другой по больше, не стоят где-то в шкафу за стеклом, а валяются в беспорядке. Но это не то, что всё подумали!
IMG20221119005708.jpg34 Кб, 1080x240
296 2993020
>>2984
Вообще похуй, Эйгон мужик и будущий король, может жить в свое удовольствие как хочет, Вестеросская база позволяет
А вот Рыня, будучи сельдью, мало того что является шлюхой, так ещё и пихает за собой на трон наебышей, что является полной антибазой и демонтажем всего имущественного положняка в стране
297 2993021
>>3015
Интересно, этот актер сыграл сам себя, или это гениальное перевоплощения а-ля Хоаким Феникс? Реально криповый парниша получился.
298 2993023
>>3020
Долбить себя дилдаком - это гринцелобаза. Так и запишем.
299 2993024
>>3020
Плюс Эйгона в том что он своих наебышей бастардов и всякую грязь оставляет в блошином конце, а не тащит на трон.
300 2993025
>>3016

>любимая сцена этого додика именно Гниющий чмоня визерис и Дерьмасик подающий корону


Блять, пиздец, более мерисьюшной, out of character, слюняво-слезодавильной сцены представить невозможно, любого, кто считает ее лучше коронации Эйгона/ужина в 8 эпизоде можно отправлять на лоботомию, общество ничего ценного не потеряет
301 2993026
>>3021
Мне кажется, из Хоакина Феникса вышел бы отличный книжный Ларис
video.mp4566 Кб, mp4,
540x360, 0:02
302 2993027
>>2999
А вот что за гифка была на посте, даже не Алисента, а черная свинобаза. В очередной раз блэкцелы потерпели поражение.
303 2993028
>>3024
Так джейкерис лучше эйгона во всех отношениях, почему ей не тащить его?
304 2993029
>>3026
А чем тебя обычный Ларис не устраивает?
mediaFhnNICDakAACQZS.jpg name small.jpg95 Кб, 482x680
305 2993030
Эйгон безрезультатно корчится от связывающих его веревок. Его борьба мало помогает ему освободиться, но приносит ему последующий укол от пагубно изогнутого лезвия. Он шипит, когда кровь течет от проколотого большого пальца до связанного запястья.

С Железного трона, к которому он привязан, Эйгону хорошо виден королевский зал. Комната пуста, если не считать самого Эйгона и двоих перед ним. Весь день в комнате кипела жизнь, толпы лордов, дам и низших членов двора прибывали сотнями, чтобы отдать дань уважения своему новому королю, когда он правил двором.

Если бы только его верные подданные могли видеть его сейчас.

Обнаженный, его член напрягся в животе и уже истекал, его запястья привязаны веревкой по обе стороны от трона. Его лодыжки так же застегнуты, что вынуждает его раздвигать ноги, выставляя себя напоказ, как шлюху.

И его глаза упивались зрелищем перед ним.

Его леди-жена распласталась на полу. Ее юбки приподняты вокруг бедер, но ее скромность несколько сохраняется за счет того, что верхняя половина ее платья покрывает остальную часть ее тела.

— Эймонд, — говорит она с ошеломленной улыбкой на лице. Он склоняется над ней и жадно целует, одной рукой собственнически сжимая ее все еще прикрытые соски, а другой нащупывая путь к ее заднице. Ее собственные руки с любовью цепляются за его лицо, благоговейно проводя по его шраму. Эймонд что-то шепчет ей, и она с готовностью кивает и поднимает руки, чтобы он мог стянуть с нее платье, обнажая ее милое тело перед его голодным взглядом.

Всем, кто смотрит, до боли ясно, что он полностью контролирует их маленькие игры, будь то Хелейна или Эйгон, с которыми он играет.

Эймонд — король.

Эйгон - фарс.

Сама мысль только заставляет его член болеть сильнее.

Эймонд что-то бормочет Хелейне в горло, слишком тихо, чтобы Эйгон услышал, несмотря на все его усилия. Кивок Хелейны в знак согласия сочетается с улыбкой, а в сочетании с новой позицией, которую она принимает на четвереньках, становится ясно, каким было предложение Эймонда, прошептанное шепотом.

Эйгон опасается, что сойдет с ума, если ему придется смотреть, как Эймонд трахает Хелейну. Он больше не может с этим справляться. Он должен знать лучше, чем умолять, не подчиняться прямым приказам Эймонда о молчаливом соблюдении, но он не может с собой поделать.

— Эймонд, — хрипит он. — Хелейна, пожалуйста.

Эймонд поворачивается к нему с блеском в глазах. — Король Эйгон, — воркует он. «Тебе одиноко на троне? Разве это не в твоем вкусе?

Эйгон не может сдержать стон. В каком-то отдаленном уголке своего разума он знает, что звучит как избалованный ребенок, но не может заставить себя заботиться. Ему нужны они, нужны сейчас.

— Пожалуйста, — стонет он, толкаясь в пустоту настолько, насколько позволяют его путы. Это не приносит облегчения его члену, но он знает, что Эймонд получает удовольствие, видя его в таком отчаянии.

Эймонд какое-то время смотрит на него, и улыбка, расплывающаяся по его лицу, совершенно коварна.

«Как волнующе, — говорит он Хелейне, даже прижимая руку к ее пояснице, чтобы опустить ее на пол, — видеть, как твой король так сладко умоляет тебя».

Эйгон почти всхлипывает, когда понимает, что сегодня не получит член Эймонда. Один только его вид, вытащенный из штанов, которые Эймонд все еще носит, даже когда его возлюбленные совершенно обнажены, почти заставляет его пускать слюни, как у дикого зверя. Эймонд покрывает его соками промокшей Хелейны, и Эйгон не может сдержать свой распутный стон.

Звуки секса, которые резонируют в комнате, когда Эймонд берет Хелену - ее тихие крики, едва приглушенные сгибом локтя, где она прячет лицо, звериное ворчание Эймонда и грубые шлепки кожи о кожу - слишком много.

— Эймонд, — умоляет он, по его лицу текут слезы.

Эймонд ловит взгляд Эйгона, его сапфировый глаз блестит в лучах лунного света, проникающего в комнату, и каким-то образом Эйгон знает, что он собирается сказать, еще до того, как слова сложится у него на языке.

— Пойдем, мой король, — приказывает он, и Эйгон повинуется.

——

Эйгон думает, что он, возможно, потерял сознание, потому что следующее, что он осознает, это Эймонд, пронзающий кинжалом веревочные перевязки. Семя Эйгона сохнет у него на животе, то самое семя, которое он пролил без малейшего прикосновения.

Он краснеет, просто думая об этом.

Хелейна прижимается к боку Эймонда, ее влагалище представляет собой мокрое месиво от ее собственных соков и семени Эймонда, стекающего между ее бедер.

Развратная и пропитанная наслаждением, но Эйгон никогда не находил ее прекраснее.

— Как ты себя чувствуешь, — мягко спрашивает Эймонд, благоговейно целуя его покрасневшие запястья.

— Лучше, чем когда-либо раньше, — искренне отвечает Эйгон. — Но больно.

— Неудивительно, — поддразнивает Хелейна, — ты чуть не оторвал себе руки.

Эйгон фыркает, но в этом нет настоящей боли, и он лишь нерешительно протестует, когда Эймонд подхватывает его на руки.

— У тебя все болит, ты не пойдешь своими ногами, — решительно говорит Эймонд, его тон почти не оставляет места для возражений.

Хелейна снова хихикает и идет впереди, подскакивая. Она всегда была склонна к странностям и тайнам, и в молодости обнаружила все различные секретные проходы по всему замку, и поэтому точно знает, как добраться до их комнаты, не рискуя быть замеченной кем-либо.

Эйгон наполовину дремлет на руках у Эймонда, пока они идут, и лишь частично осознает, что они втроем достигают своих покоев и опускаются в его мягкую кровать. Одеяла свалены на него сверху, и две знакомые фигуры обвиваютего тело.

«Возможно, я смогу свыкнуться с тем, что я король», — это его последняя сознательная мысль перед тем, как он заснет.
mediaFhnNICDakAACQZS.jpg name small.jpg95 Кб, 482x680
305 2993030
Эйгон безрезультатно корчится от связывающих его веревок. Его борьба мало помогает ему освободиться, но приносит ему последующий укол от пагубно изогнутого лезвия. Он шипит, когда кровь течет от проколотого большого пальца до связанного запястья.

С Железного трона, к которому он привязан, Эйгону хорошо виден королевский зал. Комната пуста, если не считать самого Эйгона и двоих перед ним. Весь день в комнате кипела жизнь, толпы лордов, дам и низших членов двора прибывали сотнями, чтобы отдать дань уважения своему новому королю, когда он правил двором.

Если бы только его верные подданные могли видеть его сейчас.

Обнаженный, его член напрягся в животе и уже истекал, его запястья привязаны веревкой по обе стороны от трона. Его лодыжки так же застегнуты, что вынуждает его раздвигать ноги, выставляя себя напоказ, как шлюху.

И его глаза упивались зрелищем перед ним.

Его леди-жена распласталась на полу. Ее юбки приподняты вокруг бедер, но ее скромность несколько сохраняется за счет того, что верхняя половина ее платья покрывает остальную часть ее тела.

— Эймонд, — говорит она с ошеломленной улыбкой на лице. Он склоняется над ней и жадно целует, одной рукой собственнически сжимая ее все еще прикрытые соски, а другой нащупывая путь к ее заднице. Ее собственные руки с любовью цепляются за его лицо, благоговейно проводя по его шраму. Эймонд что-то шепчет ей, и она с готовностью кивает и поднимает руки, чтобы он мог стянуть с нее платье, обнажая ее милое тело перед его голодным взглядом.

Всем, кто смотрит, до боли ясно, что он полностью контролирует их маленькие игры, будь то Хелейна или Эйгон, с которыми он играет.

Эймонд — король.

Эйгон - фарс.

Сама мысль только заставляет его член болеть сильнее.

Эймонд что-то бормочет Хелейне в горло, слишком тихо, чтобы Эйгон услышал, несмотря на все его усилия. Кивок Хелейны в знак согласия сочетается с улыбкой, а в сочетании с новой позицией, которую она принимает на четвереньках, становится ясно, каким было предложение Эймонда, прошептанное шепотом.

Эйгон опасается, что сойдет с ума, если ему придется смотреть, как Эймонд трахает Хелейну. Он больше не может с этим справляться. Он должен знать лучше, чем умолять, не подчиняться прямым приказам Эймонда о молчаливом соблюдении, но он не может с собой поделать.

— Эймонд, — хрипит он. — Хелейна, пожалуйста.

Эймонд поворачивается к нему с блеском в глазах. — Король Эйгон, — воркует он. «Тебе одиноко на троне? Разве это не в твоем вкусе?

Эйгон не может сдержать стон. В каком-то отдаленном уголке своего разума он знает, что звучит как избалованный ребенок, но не может заставить себя заботиться. Ему нужны они, нужны сейчас.

— Пожалуйста, — стонет он, толкаясь в пустоту настолько, насколько позволяют его путы. Это не приносит облегчения его члену, но он знает, что Эймонд получает удовольствие, видя его в таком отчаянии.

Эймонд какое-то время смотрит на него, и улыбка, расплывающаяся по его лицу, совершенно коварна.

«Как волнующе, — говорит он Хелейне, даже прижимая руку к ее пояснице, чтобы опустить ее на пол, — видеть, как твой король так сладко умоляет тебя».

Эйгон почти всхлипывает, когда понимает, что сегодня не получит член Эймонда. Один только его вид, вытащенный из штанов, которые Эймонд все еще носит, даже когда его возлюбленные совершенно обнажены, почти заставляет его пускать слюни, как у дикого зверя. Эймонд покрывает его соками промокшей Хелейны, и Эйгон не может сдержать свой распутный стон.

Звуки секса, которые резонируют в комнате, когда Эймонд берет Хелену - ее тихие крики, едва приглушенные сгибом локтя, где она прячет лицо, звериное ворчание Эймонда и грубые шлепки кожи о кожу - слишком много.

— Эймонд, — умоляет он, по его лицу текут слезы.

Эймонд ловит взгляд Эйгона, его сапфировый глаз блестит в лучах лунного света, проникающего в комнату, и каким-то образом Эйгон знает, что он собирается сказать, еще до того, как слова сложится у него на языке.

— Пойдем, мой король, — приказывает он, и Эйгон повинуется.

——

Эйгон думает, что он, возможно, потерял сознание, потому что следующее, что он осознает, это Эймонд, пронзающий кинжалом веревочные перевязки. Семя Эйгона сохнет у него на животе, то самое семя, которое он пролил без малейшего прикосновения.

Он краснеет, просто думая об этом.

Хелейна прижимается к боку Эймонда, ее влагалище представляет собой мокрое месиво от ее собственных соков и семени Эймонда, стекающего между ее бедер.

Развратная и пропитанная наслаждением, но Эйгон никогда не находил ее прекраснее.

— Как ты себя чувствуешь, — мягко спрашивает Эймонд, благоговейно целуя его покрасневшие запястья.

— Лучше, чем когда-либо раньше, — искренне отвечает Эйгон. — Но больно.

— Неудивительно, — поддразнивает Хелейна, — ты чуть не оторвал себе руки.

Эйгон фыркает, но в этом нет настоящей боли, и он лишь нерешительно протестует, когда Эймонд подхватывает его на руки.

— У тебя все болит, ты не пойдешь своими ногами, — решительно говорит Эймонд, его тон почти не оставляет места для возражений.

Хелейна снова хихикает и идет впереди, подскакивая. Она всегда была склонна к странностям и тайнам, и в молодости обнаружила все различные секретные проходы по всему замку, и поэтому точно знает, как добраться до их комнаты, не рискуя быть замеченной кем-либо.

Эйгон наполовину дремлет на руках у Эймонда, пока они идут, и лишь частично осознает, что они втроем достигают своих покоев и опускаются в его мягкую кровать. Одеяла свалены на него сверху, и две знакомые фигуры обвиваютего тело.

«Возможно, я смогу свыкнуться с тем, что я король», — это его последняя сознательная мысль перед тем, как он заснет.
1666594222508313.jpg386 Кб, 1680x800
306 2993031
>>3028
У него спина кривая, о трон поцарапается и сгниёт как чмоня-дед
16660936814300.mp4490 Кб, mp4,
640x480, 0:13
307 2993032
308 2993034
>>3028
Сын свинопаса тоже может быть лучше во всех человеческих отношениях любого наследника. Это не значит что всю нагулянную помойку надо тащить на трон по чужой фамилией. Забавно будет если отцовство Стронга не окончательно. И дети зная свою ущербность ходят с сутулой спиной.
309 2993035
>>3020
Это не дилдаки,это кости дракона лежали.
310 2993038
>>3023

>Долбить себя дилдаком - это гринцелобаза.


общеизвестный факт: черныш всегда думает о хуях и долбежке

По факту, Эйгон старший сын правящего монарха и наследник в соответствии с законами/решениями предыдущих королей/вестеросской базой. Все, точка. Он может ебать детей, коллекционировать внутренние органы шлюх, участвовать в оргиях, это ничего не меняет в его положении, потому что именно так работает основанная на договорённостях, внегласных положняках и традициях м о н а р х и я.
Отто а принципе все правильно говорил, Рыня могла бы быть хоть вторым Джейхерисом, но у них там не дерьмократия, чтобы выбирать, и не среднеазиатская деспотия, где все работает по принципу "я скозал"
311 2993039
>>3025
Согласен, просто дебильная сцена создана для соплевыдавливаний у соевичков. Хуже быть не может. Ну разве что роды Свиниры, мерзкие.
312 2993040
>>3037 (Del)
А остальная половина в гомопостах, тронотред, итоги.
абсолютно поехавший.mp42,2 Мб, mp4,
1280x720, 0:11
313 2993041
>>3038
Ты опять на связь выходишь, мудило?
1668608286359076.jpg181 Кб, 580x970
314 2993042
>>3031

> У него спина кривая



Только при перемещениях! К тому же, трон отвергает недостойных, а он вполне достоин. Уж лучше ноющего и долбящегося в анус эйгона.
16687876659490.jpg216 Кб, 827x827
315 2993043
>>3025
Хуя тебя затрясло. На, расслабся
316 2993044
>>3034
Так он не сын свинопаса, а сын королевы. Так-то. Наследной.
317 2993045
>>3042

>набор плохих генов


>чушка, падающая с одного тычка


>плохой драгонрайдер, убитый бомжами



Истинный король черных и достойный наследник шлюхи с Драконьего камня
318 2993046
>>3044
Ну это, кстати, не исключает того, что он сын свинопаса. На Стронга то он не похож
319 2993047

>это не дилдаки!.. Это.. Макет штормового предела!


>подразумевая, что Эйгон увлекается модельками городов


Давно я так не смеялся в тронотредах.
320 2993048
>>3045

>набор плохих генов


Зачем ты так Коляна приложил.
321 2993050
>>3044
Неузаконенный бастард наебыш шлюхи.
По отцу Стронг или Коль? Непонятно. Либо узаконить бастарда как Стронга, либо отослать на стену. А эти дебилы еще и Дрифтмарк им дают. Лучше бы наебыша Эйгона в бойцовой яме так осчастливили, прав наследования больше.
322 2993052
>>3047

>чернышь видит продолговатый предмет


>чернышь думает, что его надо в анус сувать



Да, я тоже давно так не проигрывал
323 2993053
>>3046

>он сын свинопаса. На Стронга то он не похож


Ты так колясика нашего приложить пытаешься?
16674014164430.jpg304 Кб, 1200x899
324 2993054
>>3048
>>3051 (Del)
У Коляна хорошие гены. Он не сутулый. Это не его сын точно совершенно.
325 2993055
>>3048
Остальные другой наёбышь такой же никчёмный, так что гены Срынины
326 2993056
Открываю МЛИО 2014 года - Эйгон король
Открываю оглавление "Игры престолов", смотрю приложение - Эйгон король
Открываю оглавление the rise of the dragon - Эйгон король
Смотрю цитату Станниса из бури мечей - Эйгон король

история Вестероса расставила все по местам - Зелёные - сторонники закона и базы, черные - предатели и узурпаторы. Вербальные хотелки короля,не оформленные на бумажке не имеют юридической силы
Поэтому, господа тронолорды, выбирайте сторону правильно
327 2993057
>>3052

>Гринцел видит дилдак, но уверяет, что это моделька города


Хорошо, Эйгон себе в жопу засовывает штормовой предел. Так устроит?
1667243906.jpg142 Кб, 595x604
328 2993059
>>3056
Даже дети отвернулись от матери...
329 2993060
>>3056

>Зелёные - сторонники закона и базы


Всё так, поэтому зеленым всегда труднее. Чтобы отстоять базу, закон и честность надо дохуя сил и ресурсов, закон и порядок требует стараний, хаос не требует ничего.
Стикер311 Кб, 512x512
330 2993061
>>3057

>Эйгон себе в жопу засовывает штормовой предел

331 2993063
>>3057
У чернышей вообще бывают варианты, когда ничего в жопу засовывать не нужно?
332 2993064
>>3045
Эймонд намного выше и сильнее, он старше, так что не показатель. Если брался учить брата, значит что-то может.
Триархия это не бомжи, там опытные драконоборцы и у них был большой численный перевес.
Это всë 2 сезон будет уже.
16685321311500.jpg26 Кб, 175x246
333 2993065
>>3057
Мне нравится как звучит.
Стикер359 Кб, 512x512
334 2993066
>>3056
Выбрали!
335 2993067
>>3057
макет, попрошу, до настоящего ему ещё потренироваться пару лет придется
336 2993068
>>3048
Это неправда, у Николая хорошие гены, он никогда не кончит раком.
337 2993069
>>3057

>черныш


>думает только во возможности пихания в свою жопу


Опять же, превращение Дерьмона и Рыни в литералли ми персонажей до добра не доведет
338 2993070
>>3060

> Всё так, поэтому зеленым всегда труднее


Да. Аж жопу рвать приходится
339 2993071
>>3062 (Del)
Срыня и Димон только трахаются как кролики.
У наебышей с шестой серии не было наставника.
340 2993072
>>3061

>дрочит на город


>засовывает в жопу штормовой предел


Градостроитель растет
341 2993073
>>3064

>Эймонд намного выше и сильнее



Я и говорю, гены говно у наёбыша

>Если брался учить брата, значит что-то может



Может валится с одной тычки. Брат его уроки хорошо усвоил

>Триархия это не бомжи



Если у тебя дракон, а у противников никого, то все бомжи. Но не в случае сутулой собаки, разумеется
Стикер86 Кб, 433x512
342 2993074
>>3069
Занюхивай поглубже.
343 2993075
>>3070
Опять блэкцелы про жопы.
Зеленым труднее потому что у них меньше сторонников.
344 2993077
>>3075
А почему у них меньше сторонников? Опять не тот народ подсунули супостаты?
345 2993078
>>3072
Лол, и правда некая закономерность наблюдается, архитектурофил.
346 2993079
>>3074
Черныш, причина подрыва? Я ведь тебя не заставлял проецировать на сериального персонажа твои увлечения и предпочтения
347 2993080
>>3057
Блять, чëт в голосину
348 2993081
>>3079
Вас тоже никто не заставляет за своим королем повторять, но вы уже второй тред не в силах жопу зашить.
349 2993082
>>3077
Так у сои уже рефлекс выработался:
если есть персонаж "стронг вумэн" вроде Срыни, да ещё в компании карикатурного бэдбоя как из комиксов Димона, которые весело, с матами и шутейками борются против патриархата и традиций, то стадом надо бежать на их сторону, а то другие соевики не поймут/выпишут из правильных прогрессивных ребят
изображение.png401 Кб, 620x414
350 2993083
Что вы думаете, глядя на эту картинку?
matt-smith-star-wars.jpg182 Кб, 888x1332
351 2993084
>>3057
А ещё одна копия есть? Не для себя, конечно, коллега интересуется...
352 2993085
>>3083
"Жулик, не воруй"
353 2993087
>>3073

>Я и говорю, гены говно у наёбыша


Он младше на 3 года вроде

>Может валится с одной тычки. Брат его уроки хорошо усвоил


Брату его вообще 14. По книгам джейк хороший фехтоввльщик

> Если у тебя дракон, а у противников никого, то все бомжи


Ну ты мираксес это расскажи. Триархия не ссалась одного дракона и пыталась его безуспешно сбить долгое время. Потом везение офнулось. Надо смотреть как это снимут, но сам понимаешь, скорее всего сделают эпик, а не пук среньк.
354 2993088
>>3083
Ворует чужие яйца когда своих нет.
355 2993089
>>3086 (Del)
Ну у тебя вообще никаких мыслей, одна опция только рассматривается?
Vy0Me7GA4LY.jpg77 Кб, 604x453
356 2993090
>>3084
Какой хитрый пидорас с кольцом на мизинце
357 2993094
Про дилдаки пускают слух фанатки Димона которые пукают что Фабьен ебется с Митей. У них примерно тот же уровень доказательств. Если обнялись - значит геи, если лежит что-то продолговатое и похожее на кость - значит елда.
358 2993095
>>3083
Гринцелы коупят как не в себя.
359 2993096
>>3093 (Del)
Я один раз фильм для взрослых смотрел, там мужик своим хуем ебал женщину живую и в то же время пихал в неё дилдак. Ты тоже посмотри, откроешь для себя мир с другой стороны так сказать, познаешь его многомерность
360 2993098
>>3095
Ладно хоть в себя ничего не засовывают, как черныши
XGJZMpk.jpg75 Кб, 499x499
361 2993099
>>3082
Димон это обаятельный мерзавец, разбойник и негодяй, воплощение хаоса. Хорошая история требует такого персонажа. Ну, как Хан Соло, например. Неизбежно, такие персонажи вызывают симпатии зрителя. Но поехавшим манькам все равно: неправильный народ, вы не смеете нравиц что я ненравиц.
362 2993100
>>3086 (Del)
Как котирующий из зелёных только Эймонда и Отто поясняю: Эйгон - недолюбленный родителями ребенок, которого к тому же презирает брат и не любит сестра. Поэтому он активно вниманиеблядствует, пытаясь хоть как-то привлечь внимание родственников, услышать какие-то ласковые слова или увидеть хотя бы немного проявляемого интереса к его жизни, возможно, вызвать на разговор "о жизни" мать. Внимание он пытается обратить на себя в том числе и зашкварными/шокирующими поступками, и собирание коллекции дилдаков, учитывая религиозность Алисенты и ее отношению к сексу, вполне упирается в эту поведенческую логику
363 2993101
>>3099
Обаятельный мерзавец это Рамси, который на скилле тащил всю катку. А Димон сериальный это мерисьюха типичная
364 2993102

>ря черные думают только о пидарстве


>буквально двумя постами выше зелёный пересматривает все фото Смита в подробностях что тоже странно и пытается фиксировать гейство

365 2993103
>>3101

>Рамси


>обаятельный


Пчел, ты...
16668973436590.png575 Кб, 730x544
366 2993104
>>3102
Да чего ты рвонькаешься, Митя не отрицает своей натуры
367 2993105
>>3099

>обаятельный мерзавец, разбойник и негодяй, воплощение хаоса.


Кек, описал безответственную, инфантильную и хаотичную чмоню, с которой отождествляет себя, не понимая, что адекватам такое поведение даже на экране противно, не говоря уже о ирл
368 2993107
>>3103

>отличный воин


>хорошее чувство юмора


>хороший полководец


>умеет в политику



Возможно, я не вижу в Митяе ничего обаятельного, потому что не жируха, уж извини
369 2993108
>>3105
>>3107
Вы обещали, что не будете трястись.
16634333823820.png121 Кб, 257x434
370 2993109
>>3099
Дерьмон это отрыжка Эурона Грейджоя, он абсолютно не уникален в своем хаосе, более того его с первых сериях просто кидают зрителям в рожу "Вот смотрите какой плохиш, любите его", для рефлексирующих людей такой расклад неприемлим, для быдла которое не может думать принц сои моментально становится любимым персонажем. В третьей серии он уже мультяшно мэрисьюшно уворачивается от стрел и рубит всех врагов в одиночку как не в себя, при этом актер едва научился махать мечом и в доспехах выглядит узкоплечьим широкотазом кем и является.
371 2993110
>>3108

>прекратите, мне неприятно

372 2993112
>>3108

>разъебали по фактам любимого мальчика жирушечки


>ряяя вы трясётесь



Бля, Оксана, срыгни в дев наконец
image.png102 Кб, 680x538
373 2993113
>>3107

>хорошее чувство юмора


Ну вы видели как он про дряблый член Отто сказал в 10-ой серии?
374 2993114
>>3111 (Del)
У тебя полтреда проигрывают с Дерьмасика, а ты только о Жомофаге думаешь. Значит ты латентный жомолюб.
375 2993116
>>3109

>абсолютно не уникален


Ты какой-то тупой. Где говорилось про уни-кальность? Говорилось, что хорошей истории нужен такой персонаж. Предложи другого персонажа "Танца..." на роль аватара хаоса, inb4 Ларис.
376 2993118
>>3113
Ты опять про члены? Вообще я про шутку с Риконом, бегущем через поле
377 2993119
>>3115 (Del)
Да, с первой серии было впечатление "В ИП этот мимокрокодил остался бы третьестепенным персонажем". А в этом сериальчике сразу базовичок среди сои. Конкуренции ведь нет. Разве что Эймонд, но только внешне.
378 2993120
>>3112
По каким еще маняфактам, дурик?

>>3110
Пойди пробздись, а то сидишь тут как сыч.
379 2993121
>>3109
База от одного неизвестного мне книжного анона

>Димон - Герольд Дейн периода танца. Хайпа много, но на выходе очередной селф-инсерт омегана Мартина с его искаженным представлениями о крутости и эпичности

380 2993122
>>3116
Сказал не трястись, а сам трясешься.

>Предложи другого персонажа "Танца..." на роль аватара хаоса


Подожди, щас регрессирую в возраст 15-летнего соевого дегенерата и обязательно скажу.
Петушийский.jpg14 Кб, 175x246
381 2993123
>>3120

>ну рибяяят

382 2993124
>>3104

>Митя не отрицает своей натуры


А ты? Хотя можешь не отвечать. Суда по тому, как ты часто постишь эту пикчу, я уже понял, что ты не против прилечь с ними рядом
383 2993125
>>3113
Я ещё слово пизда несколько раз повторил, какой же он дерзкий и решительный, настоящий п а п о ч к а
384 2993126
>>3122
Ты так и не объяснил, чем был вызван твой вскукарек про уникальность. Прекрати опровергать воображаемые аргументы.
385 2993128
>>3123
Как же Димон живет у тебя в голове.
386 2993130
>>3124

>чернышь видит дилдак, первая мысль - засунуть в жопу


>чернышь видит голых мужиков, надо прилечь рядом без вариантов



Я был о вас лучшего мнения. Ну ладно подсос шлюхе, но такое
Стикер142 Кб, 345x377
387 2993131
>>3129 (Del)

>Тестировать эмоциональный диапазон гвардейца было гораздо интереснее, чем развлекаться со шлюхами. Или той же Рейнирой.

388 2993132
>>3100
Два дилдака это ещё не коллекция и лежат они не на видном месте где-то на полке (как лежала бы "коллекция"). В то, что ты расписываешь, так же входит ебля в жопу, уж что может разъярить алисенту как не это. Приличные проститутки пояснили, что он опустился сильно ниже их заведения, так что чем он занимается только богу известно.
389 2993133
>>3126
Почему ты так цепляешься за это слово, жировичок?
Дерьмон ординарный хаотик-клоун, скучный. В чем вызвана твоя потребность в хаотик-клоунах? Ты наверно и Марвелло парашу любишь. Эмоциональная незрелость у фанатов Дерьмасика так и прёт.
390 2993134
>>3128
Лучше с Димоном в голове, чем с дилдаком в жопе, как у чернышей
image.png491 Кб, 1280x640
391 2993135
>>3125
Ну бля, ну ващеее имба база базовичок!!!
А еще он Кристона Криспином называл, ну вы видели?!?!
392 2993136
>>3130
Да ты не трясись. Сейчас 21 век, все все понимают и мы не будем смеяться над твоим гейством
image.png99 Кб, 300x300
393 2993137
>>3125

>Колян говорит слово пизда


>мизогиник мразь, истеричка, спермобак, умри

394 2993138
>>3116

>Предложи другого персонажа "Танца..." на роль аватара хаоса


Возрастной диапазон и уровень эмоционально-интеллектуальной зрелости типичного Димонофага представляете?
chudjak zoomer.png24 Кб, 257x278
395 2993139
>>3125

>ну и что, что наёбыши


>главное что их мама любит

image.png261 Кб, 401x647
396 2993140
>>3138
Не удивительно что они и аниме любят и подобные пикчи репостят. Типичные скулшутеры.
1666905755652576.png181 Кб, 597x502
397 2993141
>>3133
Твой аргу-мент был построен том, что Димон не уникален в своей деструктивности, были, типа, и получше. Теперь ты сманеврировал и говоришь, что он скучный. На предложение выдвинуть другого плохиша ты ответил баребухом. Ну, хватит уже ерундой заниматься-то.
398 2993142
>>3134
Нннно дилдак в жопе у эйгона...
444444.png168 Кб, 425x393
399 2993143
>>3116

>аватар хаоса



Вот по таким словосочетаниям любители фанфиков и детектятся
18214e23bd0dbe3db7727a91c56555d3.jpg35 Кб, 750x711
400 2993144
>>3139

>если по любви и всего с одним изменяла мужу, то не шлюха

401 2993145
>>3142
Доверюсь твоему мнению, как мнению специалиста по анусам и дилдакам
402 2993146
>>3143
Почини детектор, Сереж.
403 2993147
Пиздец, второй тред за день натрясывается, как будто серия аышла
404 2993148
>>3147
У нас гринцеложирухи загорелись и горят.
405 2993149
>>3141
Мой аргумент построен на том что думающим и эмоционально-зрелым людям не нужно выбирать себе в любимчики первого попавшегося деструктивного эпатажного клоуна, которого тебе буквально с первой серии кидают в рожу. Только и всего.

>На предложение выдвинуть другого плохиша ты ответил баребухом.


Мне не нужны плохиши и клоуны. Я созерцатель законов и традиций которые есть у зеленых.
406 2993150
>>3147
А что еще обсуждать-то? Сериалов-то нет.
407 2993152
>>3149
Не, вы гляньте на этого "нитакусика"
408 2993153
>>3148

Да у вас вообще пиздец, то дилдаки в анусы пихаете, то руки в говне измазаны
054338419fa3868ce5aa168d164e6426.jpg10 Кб, 255x198
409 2993154
>>3139

>Пофиг что наебыши, главное люди то хорошие можно и на трон посадить

16688010305880.png773 Кб, 900x574
410 2993155
Как думаете, разобрали ли Пидорасикса жители речных земель на мясо после того, как тот выполз из озера? Я надеюсь, кто-то додумался ему шею отрубить и в цирке показывать
411 2993156
>>3148
-Алло, это тронотред?
-Да
-Что у вас там горит?
-Взрыв между говнофорсом и гомофанфиками
-А тем серуны есть?
-Да
-Поднимай всех, весь серунский корпус поднимай
livetowin.webm1,1 Мб, webm,
720x480, 0:14
412 2993157
>>3149

>Мне не нужны плохиши и клоуны


Охуенно интересно было бы смотреть твой сериал, где не было бы никаких конфликтов, и только красивые люди в блестящих доспехах говорили бы "My Queen!"
413 2993158
>>3155
Мясо, скорее всего, несъедобно. Да у кожу такую хуй разделаешь
414 2993159
>>3157
БЛЯТЬ не ту шебм хуйнул. Ну и ладно, эта тоже пойдет.
415 2993160
>>3157

>Охуенно интересно было бы смотреть твой сериал,


Игра Престолов называется. Любимые персонажи: Жом, Мелисандра, Бобби Б, Станнис.
images (16).jpeg9 Кб, 198x255
416 2993161
>>3139

>ОТДАЙТЕ МНЕ ТРОН! МНЕ ПАПОЧКА ПООБЕЩАЛ, ЗНАЧИТ ОН МОЙ!!!

417 2993162
>>3157
Справедливости ради, конфликт и драму можно снять и без карикатурных персонажей. Но это к Мартину больше претензия
418 2993163
>>3157

>Охуенно интересно было бы смотреть твой сериал,


Ну если мне не нравится фажить по хаотик-клоунам, это не значит что мне не понравится сериал где есть конфликт.
изображение.png207 Кб, 750x1000
419 2993164
>>3161

>как король сказал, так и будет


>шлюха на троне, значит шлюха, сгореть всем в огне, значит в топку

420 2993165
>>3154
>>3161
>>3144
>>3139
Сема даже не старается не палится
421 2993166
Хоспади.
Гринцелки, что ж вы так рвëтесь? Ну нравятся кому-то "крутые" типажи без второго сопливого "миня мама не понимает" соевого дна. Просто примите это. Специально для вас эймонд "случайно" убивает людей и вообще жертва травли с поломанной свиньëй психикой к тому же. Забирайте эти сопли, а базу оставьте чëрным.
image.png7 Кб, 348x170
422 2993167
>>3165
Клеветать не надоело?
Стикер178 Кб, 512x453
423 2993168
>>3162
Джордж "Тирион - это литералли ми" Мартин
Джордж "Сэм - настоящий альфач, девочки, почему вы его не любите?" Мартин
Джордж "вау, Дерьмоооон" Мартин
Как же хорошо, что базовые ДиДы послали этого чмоню и снимали в соответствии со своим видением
424 2993169
>>2687 (OP)
Это Эймонд на пикче?
425 2993170
>>3165

>Не может быть за зелёных несколько человек, не может, ВРЕТИИИ

426 2993171
>>3168

>базовые ДиДы


Пиздец, ебало вот этого даже представлять не хочу.
Стикер359 Кб, 512x512
427 2993172
Изумрудные троногоспода сегодня на высоте конечно. Проиграл с насмешек над соей.
428 2993173
>>3166
На чёрную б а з у не претендуем, забирай всю
429 2993174
>>3170
Так а хули, ваш самоподдув тëрли в прямом эфире, на перекатах вас палили, в d вы обсирались. Вам веры нет.
0842749027340275.png246 Кб, 532x608
430 2993175

>Самая любимая сцена когда Димон корону Визерису подает. Я плакал.

DrogonS8Ep601.jpg1,2 Мб, 3733x2100
431 2993176
>>3171
Вот так закончить сериал - это практически непревзойденный уровень базы и готовности бросить вызов и одновременно пищу для размышлений нормисам
432 2993177
>>3172
Глотай мочу со своего стакана и кланяйся в ноги, холоп.
433 2993178
>>3172
Это моча у него?
434 2993179
>>3178
>>3177
Опять коллективная зацикленность блэкцелов на человеческих испражнениях. Если видят продолговатый предмет сразу дилдо, если видят шампанское в бокале сразу моча.
98349.jpg58 Кб, 620x374
435 2993180
>>3166

>без второго сопливого "миня мама не понимает" соевого дна


Ахахахахаха
Хнык-хнык, меня брат не понимает и не ценит, пойду замок захвачу
Ну вот если Ступени завоюю, братик точно оценит
Ну если я его дочку выебу, уж тогда то я заставлю его обратить на меня внимание, вот какой я умный и коварный
Стикер359 Кб, 512x512
436 2993181
>>3172
На высоте от жопной тяги
437 2993182
>>3173

>гринцеложируха мониторит соцсети, чтобы найти "компромат" на базированых чернолордов


>ищет, продираясь через тонны аналогичного кринжа зелëных


Ты такая смешная всë-таки. Но не жди, что я когда-либо опущусь до такого.
1231.jpg20 Кб, 401x206
438 2993183
>>3165
Насеменил тебе защеку
1667501724746764.jpg30 Кб, 460x460
439 2993184
440 2993185
>>3182

>Ты такая смешная всë-таки. Но не жди, что я когда-либо опущусь до такого.


Жируня, ты как батискаф опустилась на дно когда притащила ссылку на страницу твоей протыканки. И так же смешно когда ты отрицаешь фанаточек Дерьмона и воруешь боевые картиночки. Ты ещё обязательно будешь мониторить соцсети, но такого кринжа как у блэкцелов никогда не найдешь. Партаки блэкцелов это то что тебе не преплюнуть в поисках.
Можешь себе на жопе портрет кумира говнокрада набить.
441 2993186
>>3180

> Хнык-хнык, меня брат не понимает и не ценит


Это твоë больное воображение жирухи продуцирует? У них хорошие отношения, но чëт не вижу там соплей особо.
442 2993187
>>3179
Испорченные люди, но чего ждать от фанатов шлюхи
443 2993188
>>3185
Хаааа, ебать дура, я никаких ссылок не приносил, дальше стоит читать твой высер или там одна бомбëжка?
444 2993189
>>3187
Блэкцелы наверно видят себя такими хаосниками базовичками, думают что против большинства, такие нитакусики, панки, хулиганы, за проезд не платят нибусь.
445 2993190
>>3185
Хуя тебя разорвало от деанона
446 2993191
>>3179
Не дилдо, а штормовой предел, мы уже поняли.
447 2993192
>>3188

>врети


Жируха опять пустилась в отрицание и перефорс, признай что у тебя не получилось ничего забавного найти.
448 2993193
>>3190
Какого дианона?
мимо чëрный
449 2993194
>>3163

>конфликт уровня "Жом, ты кароль! Нет ты, моя королева!"


Спасибо, но нет.
450 2993195
>>3190
Ты партачок на жопе уже набила?
АААА.jpg48 Кб, 829x489
451 2993197
>>3172
С такими противниками это несложно
452 2993198
>>3192
Жирунь, я не буду и секунды времени тратить на то, чтобы вбить в твиттер "тату эймонд", понимаешь?
453 2993199
>>3193
Выяснилось, что т.н. Димон Таргарян это никто иной как некогда популярный актер театра и кино Мэтт Смитт.
chudjak zoomer.png24 Кб, 257x278
454 2993200
>>3189
АВАТАРЫ ХАОСА
455 2993201
Кого сдеанонили?
456 2993202
>>3200
Все лучше, чем АВАТАР СОИ
457 2993203
>>3201
Зеленую жирушку, которая копается в пабликах вбыдлятне, рвется и комментит посты с черными
458 2993204
Если вы вытащили гринцеложируху за жабры, то будьте добры предъявить еë!
459 2993205
>>3186
Поэтому плакал у Мисарии под пледиком, что злые дяди на него наговаривали на малом совете, а брат не вступился?
Поэтому визжал и топал ножкой в тронном зале, что брат ни разу таланты не оценил и, сука такая, место десницы не предложил?
Поэтому захватил замок и увел часть войск, лишь бы "Сенпай, заметь меня" в отношении Визериса получилось?
Поэтому наперекор брату начал бессмысленную войну и потом истерил, что брат посмел не оценить его подвиги, а помощь предложить?
460 2993206
>>3198
Потому что ты такого не найдешь, селедь. Порыскай вконтактике как ты привыкла. Ссылочки притащи.
461 2993207
>>3203
А ну
462 2993208
>>3202

>шлюха во главе фракции


>сутулые наёбыши


>узкоплечая истеричка


>негры-настоящий мужчинаы



Ты точно ту сторону выбрал?
463 2993210
А вообще хочу сказать спасибо тому черногосподину, который принес эту пикчу с дилдаком. Столько жопоболи и положительных эмоций
464 2993211
>>3201
Какая то блэкцелка зашла в большой паблик вк и выцепила из комментариев бабу с аватаркой Эйгона и выдаёт за деанон. В принципе деанон уровня блэкцелов.
1661951116719648.jpg24 Кб, 306x306
465 2993213
>>3208
У тебя какой-то ЦВЕТНОЙ ТЕКСТ приклеился, выбиратель сторон.
Стикер158 Кб, 512x512
466 2993214
>>3210
Поддерживаю, это была славная тряска
467 2993215
>>3211
Адалина, ну не обижайся
468 2993216
>>3205
Есть две сцены, которые рушат всю мнимую альфачность Димона:

Это две сцены у драконьего камня, как он меч выхватывал и скакал перед Отто в духе "держите меня семеро"
soyboy-wojak-2.jpg45 Кб, 1024x576
469 2993217
>>3189
>>3200
Алисента это женщина за Трампа, Рейнира и Деймон - протест и панк-рок
470 2993218
>>3210
Жестоко, но что поделать.
471 2993219
>>3210

>Столько жопоболи и положительных эмоций


Блэкцел добился анального оргазма, спешите видеть.
472 2993220
>>3219
Да ты не трясись так
473 2993221
>>3219

>нет ты


Нет ты.
474 2993222
>>3220
Конечно я же не ты чтобы трястись. Это у тебя жопный оргазм.
изображение.png16 Кб, 198x254
475 2993223
>>3217
И вообще они все фашисты, у их фракции всё очень плохо с диверсити и гендер эквалити, одни белые мужики
476 2993224
Пиздец блять, какой же проигрыш с этого маминого Жокира и аваторов хаоса
Тупо сеанс саморазоблачение димонодетей
477 2993225
>>3210
Всё ещё не дотягивает до разрыва чернышей, которые жаловаться модеру побежали
478 2993227
>>3225

>слабо ебете

479 2993228
>>3210

>рассуждает о жопоболи


>Ряяя злые гринцелы о Рынечке и Димочке гадости пишут, чмодер, спаси

480 2993230
>>3225
Они уже накидали 300 репортов за обзывательство димончика.
481 2993231
Ночная тряска?
482 2993232
2ой тред за сутки, господа
483 2993234
Сир чмоня здесь?
484 2993236
>>3227
То есть в прошлый раз Изумрудные господа вас знатно выебали? по твоей же логике получается так
486 2993239
>>3205
То, что ты перечислил это бугурты, Димон самовлюблённый человек.
Войну он начал по просьбе корлиса, такая дружба пригодится.

Жену убил из-за наследства/заебала
Слугу Ленора чтобы жениться на рыне
Веймонда за пиздëж/убрал конкурента

У него от визериса нет травмы, что вот он бедненький, зритель, пожалей его, брат его не любит - такого вообще нет. Скорее зритель пожалеет визериса.

У зелёных

Эйгон - рыдает прыгая на дилдаке "мама меня не любит"
Эймонд - ыыыы меня травят (чтобы соя себя ассоцировала с ним, в книге не было такого). Ну и как же, травимый 19 летний ребёнок не может быть убийцей! Так что люцерис самоубился об вхагар и бедный эймонд теперь в трудной ситуации
Ну алисента норм.
487 2993248
>>2901
Кстати, до выхода сериала, я часто встречал НЕ гомо фанфики про танец, и внезапно почти всегда там повествование идет со стороны черных. А если и зеленых, например, алисенты, то направлено на примирение с черными.
О чем это говорит?
Тред утонул или удален.
Это копия, сохраненная 31 декабря 2022 года.

Скачать тред: только с превью, с превью и прикрепленными файлами.
Второй вариант может долго скачиваться. Файлы будут только в живых или недавно утонувших тредах. Подробнее

Если вам полезен архив М.Двача, пожертвуйте на оплату сервера.
« /tv/В начало тредаВеб-версияНастройки
/a//b//mu//s//vg/Все доски