Опять эти голубые обшарпанные стены с белым осыпающимся потолком, увешанным тремя светильниками с люминесцентными лампами из которых работал всего один, тускло бросая белый свет на этот проклятый коридор в конце которого виднелась распахнутая гермодверь с подписью ЖЭ-25.
Я оказался замкнут в проклятом кольце, это будет третий раз когда я войду в эту дверь и увижу чертово последствия самосбора, а возможно и сейчас идет самосбор, и то что я переживаю сейчас его работа. Странно и страшно видеть это все именно в этом месте, ведь данный этаж считался вымершим уже довольно давно и его зачистка производилась всего раз в пол года, ради того чтобы электромонтеры могли попасть в местную подстанцию и произвести ППР. Это мой второй спуск с оперативной группой в это необитаемое чистилище и ничего кроме слизи на стенах, и двух регулярно появляющихся стульев при входе мне наблюдать не приходилось. Сержант Нурков, регулярно, прежде чем пересечь порог этажа крестился и кажется я начинаю понимать зачем он это делал.
В любом случае идти больше некуда кроме этой двери, попытаюсь взять себя в руки и получше осмотреться внутри, вдруг удача мне улыбнется и я все таки найду выход. Вскинув свой АК-74 я двинулся к двери, нехотя шагая по скрипящей и трескающейся плитке под тусклым искусственным светом, бликующем в защитных стеклах противогаза. Каждый шаг давался с трудом, мысли в голове разной степени обреченности меняли друг друга с такой скоростью, что я не успевал ни за одну зацепится и хоть как то проанализировать ее, но одна мысль явно преобладала над всем хаосом в голове ¬– Я очень хочу чтобы это прекратилось, боже дай мне сил… – маленькая искра, надежда что снова увижу знакомые лица сослуживцев.
Подойдя к распахнутой двери я снова увидел уже знакомую картину. Прихожая с висящими на ней куртками для взрослых, и одним красным пальто для ребенка. Обои желтоватого оттенка с повторяющимся рисунком цветка и кремовыми линиями по вертикали. Пол застеленный линолеумом изумрудного цвета с нелепым узором из линий соединяющемся в геометрические фигуры по очереди, на котором виднелись грязные следы моих сапог. Из дверного проема виднеющимся с лева показалось лицо девочки, аккуратно выглядывающей из за деревянного косяка, она недолго поглазела на меня и скрылась обратно.
– Папа, там снова этот дядя пришел, – пожаловалась она.
– Ничего страшного моя девочка, ничего страшного… – растянуто ответил отец.
Я тяжело выдохнул и вошел внутрь направив ствол автомата в сторону дверного проема откуда выглядывала девочка, прокручивая в голове обстановку внутри этой комнаты. В дальнем левом углу стоит телевизор, вдоль левой стены деревянная стенка c хрустальной посудой, с права диван на котором лежал мужик, на полу разбросаны игрушки. Я обогнул вход в комнату убедившись что внутри угрозы нет и обстановка осталась та же - вошел внутрь. Обитатели комнаты уронили на меня взгляды и вопросительно помаргивали. Осмотрев сначала мужика лежащего на диване, а потом девочку я посмотрел в экран телевизора, а на меня тем временем молча смотрела женщина, по всей видимости ведущая некой передачи по ту сторону экрана. Я застыл на месте. Дрожь пробежалась по телу от такого поворота. В предыдущие мои заходы я не обращал внимания на телевизор, видимо в этом чистилище я вызываю недоумение абсолютно у всего.
Женщина в экране не отрывая взгляд от меня пододвинула к себе дисковый телефон и не глядя набрала номер, прижав к уху трубку. В комнате раздался телефонный звонок. Клянусь, если бы я мог найти хоть какое то объяснение происходящему давно бы это сделал, но сейчас мне хотелось стонать от страха. Сердце билось настолько быстро и сильно - словно хотело вырваться из груди.
Девочка быстро подбежала к телефону и схватила трубку.
– Слушаю, –с важным видом произнесла она, и принялась внимательно слушать ответ.
– Папа, там дядю просят к телефону, – недовольно произнесла девочка.
– Ну дак пусть ответит, не жалко, – как ни в чем не бывало отмахнулся мужик.
Чертовщина какая то, клянусь, если это дерьмо продолжиться я перебью их всех. Мне насрать кто они, разнесу этот замкнутый коридор в клочья, ничего не оставлю. Мне страшно и кажется мой разум начинает сходить с ума. Я подошел к девочке и вырвал трубку из ее руки.
– Алло, кто там? – приглушенным голосом прорывающимся через противогаз крикнул я.
– Семнадцатая, слушает диспетчерская Ликвидаторов, – я обрадовался, на том конце провода послышался знакомый голос Анны, одной из дежурных!
– Анна это я. Лейтенант Соколов! Я в дерьме, а точнее в полном дерьме! Я отбился от группы и попал в какую то ловушку…
– Соколов? Опять самосбор в 25 жилом блоке бушует… Ты погиб, два года назад производя зачистку, – ее ответ словно пробил меня током, она что то продолжала говорить, но я уже не слышал. В ушах зазвенело,а из глаз хлынули слезы и я упал на колени.
– Блять! Я вас всех ненавижу твари! – отбросив трубку я схватил автомат и навел на девочку.
– Вот дурачило, его обманули, а он поверил – спокойно, как ни в чем не бывало, произнес мужик с дивана.
– Заткнись ублюдок! – я перевел дуло на мужика.
– Папа, а дядя разве ничего не понимает?
Заливаясь слезами и гневом я понял, что нет другого выхода. Уперев дуло автомата в подбородок я нажал на курок. В последний момент успев увидеть краем глаза заходивших в дверной проем двух бойцов из своего отряда.

ВНИЗ ПО ЛЕСТНИЦЕ 1/5

Лифт спускался уже несколько минут и кабину начало слабо потряхивать. Чернушка зажмурилась. Она знала, что так всегда бывает, перед тем как лифт подъезжает к очередному этажу, но никак не могла преодолеть свой страх.
Девочка сжала ладонь своего спутника. Мужчина, которого она держала за руку, склонил голову и погладил ее свободной рукой по волосам.
- Не переживай. Приедем уже сейчас.
Чернушка вздохнула. Как дяде Алтыну удается быть таким спокойным? Неужто он совсем ничего не боится?
Кабина вздрогнула, словно стремясь как следует напугать ее напоследок и замерла, остановившись. Это были самые страшные мгновения – смотреть на гермозатвор, гадая, откроется он на этот раз или нет. Чернушка слышала байки о тех, кто застревал в лифтах во время самосбора. Большинство из них, конечно, были выдумкой. Тот, кто на самом деле попал под самосбор, находясь в лифте, рассказать об этом никому и никогда уже не сможет.
Наконец, дверь гермозатвора сдвинулась в сторону, оборвав мучительные секунды ожидания. Но пассажиры не спешили выходить наружу. Алтын мягко высвободил руку из пальцев девочки, высунул голову из кабины и посмотрел по сторонам.
- Спокойно вроде. Выходим.
Они оказались посередине коридора, видимо нежилой части блока – голые бетонные стены, лишь в дальнем конце виднелась приоткрытая гермодверь. Не было даже таблички с номером, но прямо напротив двери лифта на стене кто-то намалевал краской: «C-1632».
Цифра «2» была зачеркнута и исправлена на «7». Рядом, была надпись поменьше, уже химическим карандашом. Алтын подошел ближе и прочитал:
- «Считать верным. Комитет».
Ниже стояла печать.
- А ну, Чернушка. Достань-ка схему.
Девочка полезла за пазуху и вытащила свернутый в несколько раз плотный лист бумаги, упакованный в прозрачный пакет. Алтын развернул схему, и водя по ней пальцем, принялся бормотать.
- Так, C, 1631, 1632… Странно, так… 1637. Хм. Ага, вот. Понятно.
Достав из кармана химический карандаш, он сделал пометку и вернул схему девочке.
- Ну что, проголодалась? – спросил он.
Та кивнула. У них было на что обменять еду, но спускаясь вниз, они миновали несколько нежилых этажей и все припасы почти закончились.
- Пойдем тогда.
Он взял Чернушку за плечо, и они вместе зашагали вдоль коридора.
---
Постепенно путь привел их к жилым блокам. Когда они свернули в очередной раз, то оказались в широком магистральном коридоре. В нескольких метрах впереди Чернушка увидела сгорбленную старую женщину, которая катила перед собой скрипящую тележку. Одно из колес было вывернуто в сторону, и старуха то и дело чертыхалась, возвращая тележку на прямой путь.
- Цикл добрый! – догнав старуху, Алтын помог ей в очередной раз вернуть тележку на дорогу.
Та покосилась на него и промолчала.
- Не подскажете, где здесь концентрат достать можно? – не сдавался мужчина, шагая рядом со старухой. Та катила свою тележку на удивление резво, и Чернушке приходилось идти раза в два быстрее обычного темпа, чтобы успеть за ними.
- Известно, где, - проскрипела старуха, видимо поняв, что просто так он не отстанет. – На раздаче. Только вот, - злобно зыркнула она на Алтына с девочкой, - Не тутошним концентрат не выдают.
Алтын, кивнул, согласившись с аргументом, но уходить не спешил.
- На рынке еды выменять можно, - помолчав добавила она. – Но концентрата там не бывает.
- А где рынок?
- Тьфу ты, приставучий, - женщина с силой толкнула тележку и та, попав колесом в выбоину в бетоне, жалобно звякнула. – Да вот же он, впереди! Глаза разуй-то!
Она ткнула в воздух скрюченным пальцем, и Чернушка увидела, что в нескольких десятках метров впереди коридор заканчивается гермоворотами внушительных размеров. Таких больших ей раньше видеть не приходилось. Девочка и мужчина переглянулись.
- Наперегонки? – подмигнул Алтын и тотчас сорвался с места.
Девочка изо всех сил помчалась вслед за ним, оставив старуху неодобрительно качать головой.
---

ВНИЗ ПО ЛЕСТНИЦЕ 2/5

«Рынок» представлял собой просторное и, надо сказать, весьма захламленное, даже грязноватое помещение. Повсюду были свалены обломки старой мебели, рваные и уже ни на что не годные мятые коробки и прочий мусор. Посреди этого хаоса расположились несколько групп людей. У их ног на устланной картоном поверхности лежали кучки вещей, приготовленных к обмену.
Алтын видимо что-то заприметив, потащил Чернушку к стоящему поодаль мужику, возле которого столпилось несколько человек. На картонке перед ним лежало несколько ярко-красных помидоров, прежде знакомых ей только по картинкам в книгах. Шел ожесточенный спор.
- Ты, Карп Савельич, конечно, человек уважаемый, но два пузыря за помидор, это, бля буду, перебор. С хуя ли такая цена? – возмущался седой мужик, нависая на развалившимся перед картонкой грузным продавцом. В руках у мужика была авоська с бутылками, наполненными мутной жидкостью.
Толстяк поднял на него глаза.
- С того, Петенька, что сивуху свою вы через одного гоните. А помидоры – только у меня, - назидательно произнес он. – А не хочешь – так не бери, я не заставляю.
- Хер с тобой, - ответил мужик. – Держи, кровопийца, - он протянул бутылки Карпу Савельичу. – К-капиталист хуев, - процедил он, забирая кулек с помидорами и развернувшись, направился к выходу.
Толстяк, не прореагировав на оскорбление, молча убрал бутылки в ящик, служивший ему сиденьем.
- Почем помидоры? – спросил Алтын.
Карп Савельич оценивающе посмотрел на него. Взгляд скользил по сухощавой фигуре, одетой в поношенную куртку, испачканным машинным маслом рабочим штанам, остановился на разбитых ботинках. Савельич снова посмотрел ему в лицо.
- А что меняешь-то, любезный?
- Матценности.
- Да кому ты, пизд…, - он покосился на подошедшую Чернушку. – То есть, кхм, хотелось бы посмотреть, любезный.
- О чем разговор, - ответил Алтын доставая и развязывая увесистый мешочек.
- Ни хуя себе!
Глядя на реакцию толстяка, а тот явно выглядел пораженным, Чернушка думала и не могла понять, что же такого особенного в этих матценностях. То ли дело еда! Тут все понятно. А эти вещицы – маленькие портреты некрасивых людей со светящимися головами, обитые по краям желтоватым металлом, алюминиевые кругляшки с картинками и надписями (читаемыми и не очень), баночки с непонятной несъедобной пахучей массой и прочая мелочь. Нет, некоторые из них, конечно, были забавными, и она часами могла разглядывать их, сидя в задраенной жилячейке и пережидая самосбор. Но если выбирать между ними и едой, то девочка, не раздумывая выбрала бы последнее. Как же хорошо, что им удалось найти довольно много подобных вещиц на пустых этажах! Возможно, сегодня не придется ложиться спать голодной.
- Держи, - Алтын протянул ей помидор.
Девочка непонимающе воззрилась на него, и мужчина улыбнулся:
- Кусай, глупая.
Чернушка вгрызлась в помидор. В жизни она не ела ничего подобного! Как-то раз ей довелось попробовать настоящую конфету, и, хотя помидор с ней сравниться не мог, это все равно было потрясающе. Жаль только, что он быстро закончился. Девочка утерла рот, не отрывая глаз от остальных плодов, сваленных перед толстяком. И почувствовала, как на ее плечо легла рука дяди Алтына.
- В другой раз, ладно? – шепнул он. – Нам нужна настоящая еда. Путь неблизкий.
- Здесь можно достать концентрат? – обратился он к Карпу Савельичу.
Тот прищурился, глядя на карман, в который Алтын убрал мешочек.
- На рынке его не бывает. Но я знаю, где можно достать. Заплатить, конечно, придется.
- Само собой, - кивнул Алтын.
Толстяк принялся объяснять дорогу, называя номера блоков и ячеек, но Чернушка слушала их разговор в пол уха. Она смотрела, как добравшаяся наконец до рынка, уже знакомая ей старуха разгружает свою тележку.
Торговала она в основном всяким тряпьем. Тут были и штаны, явно пошитые вручную из старых тряпок, какие-то полинялые платки и даже сшитая из лоскутков кукла, с глазами-пуговицами. Кукла была страшненькая, но чем-то привлекла Чернушку. Почувствовав на себе взгляд, она увидела, что старуха, похоже, заметив интерес девочки смотрит прямо на нее. Чернушка поспешила отвернуться. Дядя Алтын и Карп Савельич, кажется, уже заканчивали договариваться.
- По рукам!
Девочка увидела, как дядя Алтын протянул толстяку блестящую крестообразную железку. Она узнала эту вещь - она всегда ее немножко пугала. На металле был выбит человек, с раскинутыми в стороны руками. На его ногах, ладонях и груди были раны, да и вообще выглядел он ужасно. Наверное, попал под самосбор.
- Девчонке лучше здесь остаться, - добавил продавец.
Алтын рассеянно кивнул. Затем отвел Чернушку в сторонку, подальше от любопытных глаз и вытащил из кармана хронометр.
- Достань-ка схему.
Вытащив сложенный лист из пакета, девочка расстелила его на полу.
Схема представляла собой начерченный на бумаге химическим карандашом трехмерный план известной части Хруща. Чернушка научилась читать по нему чуть более одного большого цикла назад.
- Так, посмотрим, - он бросил взгляд на хронометр. – На минус сто пятом самосбор был восемь целых, четыре десятых суточных цикла назад. Длился три четвертьцикла. На минус сто шестом…
Девочка выписывала цифры в столбик, каждую в свою клетку. Когда Алтын закончил диктовать, она подвела под ними черту и сунула в рот обратный кончик химического карандаша.
- Сама посчитаешь?
Чернушка кивнула.
В углу листка была выписана многоэтажная формула. Подставив числа, она принялась считать в столбик через некоторое время получила ответ – длинное число, перед которым стоял отделенный запятой ноль.
- Сколько там, - спросил дядя Алтын, заглядывая через плечо. – А ну дай-ка я проверю.
Он нахмурил лоб и начал шевелить губами, проговаривая про себя. Закончив, он легонько хлопнул ее по плечу.
- Молодчина. Все сходится. Время у нас есть.