ноги, руки, "возьми билет"
пустые, мятые лица
шапку на каждой на голове
скрепила нитка иль спица

всё на бумаге, туда - обратно
даже с печатью синею
снаружи иней, внутри прохладно
пляшет электролиния...

...суда - волноловы меня искали
тыкались в берег носом
за краеземельными за морями
и за последним утёсом...

...ни слова, ни звука - сегодня мороз
а в ветре - ни ноты фальши
автобус на тормоз, автобус довёз
автобус не едет дальше

но завтра снова почти что также
откроются обе двери
вряд ли ему кто то завтра укажет
другой маршрут и время

бетонные улицы утром пусты
человеческими голосами
машины дробят вековечные льды
и в кровь истираются сами

О городском ките

Когда-нибудь сыны и дочери человеческие увидят городских китов – их величественные очертания будут сопровождать последние дни последних людей, когда те в старости станут подобны детям. Городские киты плывут над выстроенными по чертежам улицами, режут углы на перекрёстках, уклоняются от систем ПВО, исчезая с радаров и воспаляя слухи о пришельцах с других планет. Их глаза расположены по бокам, совсем как у обычных, морских китов, поэтому иногда на правильной высоте они заглядывают в окна и наблюдают за тем, в каком беспорядке живут люди. Сами воздушные гиганты живут размеренно и вечно, они не рождаются и не умирают, а когда не было городов - они плавали над полями и лесами и до того – над бескрайним океаном.

За одним из стеклянных окон жил обычный городской мальчик, он открывал краны на кухне и смотрел, как из них вытекает вода. Его мама умерла на одной из улиц города, когда мальчику было совсем мало лет, и папа часто задерживался на работе допоздна, чтобы заработать денег для взрослеющего ребёнка. Оставаясь один дома, мальчик тосковал, ему неинтересно было играть одному в купленные отцом игрушки и поэтому он подолгу сидел на подоконнике, разглядывая проходящих по улице людей и проезжающие машины, и так случилось, что в один из дней его окно оказалось прямо напротив глаза городского кита.

Это был большой и сильный воздушный кит, он отличался от своих сородичей длинной полосой на спине и особенно величавой манерой движения. Киту понравился человек на подоконнике, и некоторое время он наблюдал за ребёнком. Так нерождённый узнал, что мальчик почти весь день проводит дома один и только поздним вечером ему удаётся недолго и не очень счастливо побыть в компании другого человека. Этим ребёнок также приглянулся киту – они оба были одинокими существами, ведь воздушных китов на свете всегда было мало и им редко удавалось встретиться с сородичами, кроме того, вид похожего существа обычно навевал на кита печаль и тоску. Часто так случалось, что киты даже завидовали людям со всей их беспорядочности за то, что люди умели держаться друг друга и радоваться, собираясь вместе.

Отдав какое-то время наблюдению, кит решил заговорить с мальчиком. Он выждал, когда тот будет дома один и издал громкий (не самый, впрочем, громкий из имеющихся в его арсенале) звук, похожий на звуки, которые издают киты морские. Впрочем, это для нас сигнал, поданный существом, был лишь звуком – мальчик не только вычленил его из других, доносившихся с улицы, но и расшифровал его как приветствие, потому что он был ещё мал и потому знал вещи, которые взрослые давно забыли. Он уловил краем глаза огромную фигуру в окне и учтиво поздоровался в ответ. Так началась дружба между китом и человеком.

«Поведай мне свои тайны, прекрасное животное» - попросил мальчик в один из дней. Но у воздушного кита не было никаких тайн, потому что он жил размеренно и отрешённо, да и животным его можно было назвать только по незнанию. Вежливо объяснив это, кит попросил мальчика в свою очередь поведать о секретах его сердца. Мальчик рассказал ему про свою мать, про тоску, которая опутывала его, когда он думал о ней. Кит промолчал, потому что не нашёл нужных слов - гигант полюбил человека и потому ему иногда страшно было говорить в его присутствии.

Прошло много времени и много встреч было между печальным мальчиком и большим городским китом с полосой на спине. Они развлекали друг друга, как могли, мальчик рассказывал киту про свои игрушки (у каждой было своё имя и характер), а кит с помощью глубоких, мелодичных звуков рисовал мальчику картины былого – он видел, хотя и редко вспоминал, самое начало людей, первые города из глины и первых царей, по слову которых эти города росли и обращались в пыль. Он помнил и ещё более раннее, но почти не рассказывал о нём, чтобы ребёнку не стало неуютно от того, что человеческий род не всегда существовал, от того, что было (а значит, и будет, понимал кит) время и без него.

Мальчику пришло время становиться юношей. Он знал, что совсем скоро перестанет понимать значение звуков, издаваемых воздушным китом, и даже перестанет видеть его, величаво плывущего по улице, чтобы остановиться у мальчикова окна и он рассказал киту о том, что это печалит его. Кит спросил, насколько сильна его печаль. «Очень сильна» - ответил мальчик. Тогда кит предложил человеку прокатиться на гладкой китовой спине по улицам города и даже дальше, если захочется, чтобы человек смог навсегда запомнить время, проведённое за разговорами с нерождённым и несмертным созданием и почувствовать то, что чувствовал оно каждый раз во время полёта. Человек шагнул из окна прямо на спину киту, и они поплыли по городским улицам.

Внизу проплывали машины, в которых шумели горячие двигатели, и люди, в которых шумели горячие сердца, а по бокам, сложенные из крепких материалов и безмолвно – терпеливые к чуду природы, каким являлся плывущий по воздуху кит, давали коридор дома. На высоте китовьего полёта ветер ощущался сильнее, чем на земле, но из-за невысокой скорости хода не пугал и не грозил мальчику. Постепенно человеческое существо приучилось различать мелкие детали снизу и сбоку, ребёнок увидел людей, которые, находясь за оконными стёклами, разговаривали друг с другом, ухаживали за цветами на подоконнике или даже пели, рассмотрел выражения их лиц и воспринял язык их жестов. Он увидел также людей, которые, торопясь и иногда спотыкаясь, следовали по улицам, часто с выражениями крайней озабоченности на лицах.

Прошлое и будущее сплелись воедино, как всегда бывает во время полёта воздушного кита. Мальчик видел тени домов и людей, которые имели место до его рождения и которым ещё только предстояло воплотиться. Воздушный кит нерождён и несмертен, и время искрится во время его полёта. Впрочем, это необязательно так, и кит постарался остаться во времени, в котором жил его друг, чтобы не подвергать того опасности затеряться в веках. Однако одна из временных искр всё же упала на землю, изменив для мальчика порядок событий, которые тому предстояло пережить.

Одно из лиц, принадлежащих идущим по покрытой асфальтом земле людям, женское лицо, напомнило человеку на спине кита лицо мамы, которое он запомнил в своём раннем детстве и с тех пор бережно хранил. Это было лицо юной девушки, чья красота была известна многим в городе, и мальчик влюбился в неё с первого взгляда. Его чувство, первая любовь, сильная и искренняя, превратило его из мальчика в юношу прямо на широкой спине городского кита, и он прокричал об этом так громко, как только мог, услышав в ответ много мелодичных звуков, значение которых уже не мог понять. Воздушный кит не мог спустить человека прямо на дорогу между домов, потому что был слишком велик и неповоротлив для этого, поэтому он повернул к окну, которое много раз было посредником во время их долгих бесед – таким образом кит описал круг, вернув человека с воздушного маршрута домой. Шагнув на подоконник, юноша обернулся, но больше не смог разглядеть или услышать кита.

Логистические издержки

Если перейти порог, ноги будут ступать по тихой и доверчивой плитке, оставляя на ней свой след. Но люди редко смотрят на свои следы и на следы других – их смущает грязь. Люди смотрят прямо перед собой, их взгляды редко пересекаются, хотя природа одарила человеческие глаза многоцветностью, чтобы человеку легче было видеть, куда смотрит его товарищ. В последнее время люди совсем расстроились, перестали вместе охотиться и жить, они проводят большую часть дня в бетонных домах и чаще всего стремятся забыть о других таких же людях, что живут рядом. Слишком громко и слишком официально звучит голос диктора, но, если ты выставишь против него свой собственный голос – рано или поздно тебя заставят замолчать.

В тёплом и сухом кабинете кто-то, под чьими руками легко ездят счётные костяшки, определил цену на билет, и теперь на промозглом ветру у меня требуют деньги (ни рублём меньше!). Неизвестно и не хочется знать, повторится ли это в другой жизни, когда Харон встретит меня на берегу Стикса, но сейчас денежный вопрос беспокоит и заставляет переливаться через край.

Надрывно мурлыкающей кошкой звучит мотор. Не существует пространства за окнами, его нафантазировал себе смертельно больной ребёнок, потом он взял краски, кисти и нарисовал картины, которые позже наклеили на стёкла автобуса с внутренней стороны. Нет ничего лучше, чем путь, который начался ко времени, и ничего лучше, чем путь, который ко времени окончился, но, если автобус промедлит хоть на мгновение (мгновение станет минутой, потраченной на светофоре, и часом, сожжённым в пробке) – жди беды, потому что опаздывать – плохая примета.

Вечером снег укроет автобус, словно мать – спящего ребёнка, а вокзальная плитка получит передышку от грубых человеческих ног. Я боюсь вечера, потому что он оставит меня одного, унеся все воспоминания о прошедшем за день.

Отдай врагу (будущее, которого мы все боимся)

Если бы в автобусе оказалось взрывное устройство, я вряд ли смог бы что-то сделать, потому что мой голос очень тих и движения очень неловки. На заднем сидении ехали подростки, они флиртовали чувственными юными голосами и, наверное, готовились познать таинство жизни, когда и если они окажутся дома одни их сердца заходят часто – часто, а стены будут сокращаться и растягиваться, подобно внутренностям огромного животного.
…

-Как слышно меня? – Безоблачное небо пропустило сигнал.

-Слышу тебя хорошо… Погода скоро испортится вновь, думаешь, ты переживёшь следующую бурю? – Пенелопа написала это у себя в дневнике ещё вчера, но осмелилась сказать только сейчас.

-Я не знаю… Что бы ни случилось, будем на связи хотя бы сейчас. – Пенелопа откинулась в крутящемся кресле. Скоро её собеседник погибнет, а мёртвые требуют к себе особого отношения – чтобы забрать тело незадачливого путешественника, кто-то вынужден будет спуститься вниз, в темноту. Скорее всего, придётся тянуть жребий.

Погода действительно испортилась и чистые сердца укутались в тревогу, а потом и в скорбь.
…
Однажды мы поедем с тобой на соседних сидениях, ты положишь свою голову мне на колени и в окне будет видна прекрасная радуга. Наш путь будет лежать в город с четырьмя воротами, что располагаются по четырём сторонам света. А ещё в следующий раз я попробую проехаться зайцем.