>>668974 (OP)
30 декабря 1999 года, пока вся страна готовилась праздновать Новый год, в Чечне шёл бой не на жизнь, а на смерть.

Благодаря рискованному решению и подвигу гвардии полковника Юрия Буданова, оценившему жизни разведчиков выше своей карьеры и приказов командования, 150 бойцов 84-го отдельного разведывательного батальона спецназа ГРУ были спасены из капкана, когда они были преданы, проданы и подло отправлены на верную смерть!

150 российских спецназовцев из разведбатальона ГРУ оказались в огненном кольце отрядов Хаттаба. Разведка попала в капкан боевиков на окраине села Дуба-Юрт, которое считалось мирным.

Это означало, что применять танки и артиллерию в этом районе нельзя. Военное командование, попавших в засаду разведчиков попросту бросило, не направив им на выручку никого.

Отряд Хатаба насчитывал около 2000 боевиков, в том числе профессиональных и до зубов вооруженных наемников.

Силы были критично не равны. Учитывая легкое вооружение спецназовцев и подготовленную засаду боевиков ...шансов выжить просто не было.

Полковник Буданов слышал в радиоэфире безответные просьбы о помощи гибнущих в огневом мешке разведгрупп. Рискуя военной карьерой и жизнью, он принял решение нарушить приказ о запрете артиллерийского и танкового огня у "договорного" села и подготовился к прорыву на помощь гибнущим разведчикам.

Из танков были высажены солдаты срочники, в бой пошли офицеры добровольцы.

Двумя танками удалось прорвать огненное кольцо боевиков. Весь боекомплект был израсходован, уничтожены мощные опорные огневые точки с крупнокалиберными пулеметами на склонах гор.

Благодаря этому 150 разведчиков 84-го отдельного разведывательного батальона спецназа ГРУ были спасены от неминуемой гибели.

Удивительно, однако увидеть тогда в лицо Юрия Буданова спасенным разведчикам так и не удалось. Вытащив из огненного пекла две разведроты, полковник тихо вернулся в расположение, где его ожидало наказание за самоуправство.

Государство отблагодарило своего защитника сполна!
10 лет за убитую снайпершу, которая расстреливала срочников и офицеров в пах ....

А потом 4 пули в затылок от руки убийцы.

Родина как-то по-особенному и тепло помнит и заботится о своих солдатах....

Герой РОССИИ гвардии полковник ЮРИЙ БУДАНОВ НЕ РЕАБИЛИТИРОВАН ПОСМЕТРНО! Лишен офицерского звания и всех боевых наград! И только память в сердцах обычных людей и разведчиков, которых он спас, будет жить вечно!

Вечная слава русскому Герою.

ПОКЛОН ДО ЗЕМЛИ !!! ЦАРСТВИЕ НЕБЕСНОЕ !!!

#RLM

>>706413
Што, не падабаецца? >>706395
Можна чытаць як рэп.

Тэатралы ў трусялях,
шакаладнікі, ЛГБТ -
быццам сон пра жах,
і дурное вар'етэ.
Саннікаў заняў пасаду,
Радзіна - міністр асветы,
гэты, у панчохах справа
ўзяўся люстраваць газеты.
Дашкевіч прынес крыжа
едзе з ім на лыжах.
Пальчыц мапу ВКЛ
крэсліць з'еўшы мел.
І Марына Парашэнка,
разам з Цімашэнка,
даляры пхне ў ліфон.
Але ж гэта проста сон,
не пра маю краіну.
Хай той цырк і прон,
язжае з гвалтам - міма.

Забярэ з сабою
Усякіх тых сойбоеў
Хто рабілі ліваруцыю
З ганарлівай прастэтуцыяй
З галасістымі кабетамі
За шаленыя манеты нам.

2019

>>708279
Учитывая такие настроения белорусов, советские военкоматы шли на хитрость и обман. Призывников-поляков, несмотря на их отчаянные протесты, записывали белорусами и принудительно направляли в Красную Армию. В других случаях направляли повестки для призыва в Войско Польское, на самом деле зачисляя в Красную Армию.
Чтобы собранные с трудом белорусские призывники не разбежались по дороге, к воинским эшелонам их доставляли как арестантов, под вооружённым конвоем. Архивные документы содержат множество трагических фактов мобилизации поляков и белорусов в Красную Армию. Вот только один из них: «15 июля сего года (1944) при сопровождении 159 мобилизованных из местечка Солы в г. Вилейка, мобилизованные начали разбегаться в лес. В результате применения оружия, сопровождающими убито 18 и ранено 20 человек. В г. Вилейка доставлено только 3 человека». Но даже если «уклонистов» удавалось отловить и загнать в эшелон, это ещё не значило, что они обязательно доедут до места назначения. Например, 3 марта 1945 года из Бобруйска был отправлен эшелон с пополнением на фронт в Восточную Пруссию, который сопровождали 30 офицеров. Во время следования, на участке Барановичи-Волковыск, из эшелона дезертировали 73 бойца, в основном поляки и западные белорусы.

Неповиновение призванных в армию из Западной Белоруссии проявлялось во многих частях, куда попадало существенное количество новобранцев. Так, прибывшие в декабре 1944 года несколько сот поляков из Западной Белоруссии в составе пополнения в 19-ю армию, завили о своем не желании служить в Красной Армии и настаивали на переводе в польскую армию. Они утверждали, что в 391-м запасном полку им были выписаны красноармейские книжки, в которых они названы белорусами. От их получения они отказались. Прибывшие в 27-ю стрелковую дивизию 160 человек призванных из западных областей Белоруссии, отказывались взять красноармейские книжки, выписанные им в запасном полку, мотивируя это тем, что они по национальности поляки, а в красноармейских книжках им записали, что они белорусы. Прибывшие в 18-ю стрелковую дивизию поляки обращались к каждому беседовавшему с ними офицеру с просьбой о направлении их служить в польскую армию. 32 поляка подали об этом коллективное заявление. В 424-м запасном полку поляки подали коллективное заявление, в котором указали мотивом невозможности принять присягу в Красной Армии, то, что многие ранее служили в польской армии, где они уже присягали и теперь считают, что дважды присягать нельзя, так как этим они изменят Богу и польскому народу.

Советское командование строптивых отдавало на растерзание СМЕРШу, в котором особо с ними не церемонились: заводил по приговору военного трибунала расстреливали, других, менее ярых «уклонистов» отправляли в ГУЛАГ с приличными строками. Состоящие из белорусов и поляков подразделения расформировывали, рассредоточивая земляков по разным ротам и батальонам. Однако до сих пор факты неповиновения не носили массового характера, ограничивались несколькими сотнями участников, и гасились, как правило, на местном уровне, не доходя до высшего командования.
Волнения же, случившиеся за полтора месяца до окончания Великой Отечественной войны в 34-й запасной стрелковой дивизии, дислоцировавшейся в Бобруйске, приобрели массовый характер, отчего и классифицировались как бунт. В списках, присланных из райвоенкоматов всё прибывшее пополнение числилось белорусами. Однако на руках у части призывников оказались документы, подтверждающие их польское происхождение (довоенные паспорта, свидетельства о рождении, эвакуационные листы — подписанные членами комиссии по эвакуации в Польшу, и др.). Большинство из новоприбывшего пополнения заявило, что им были вручены повестки о призыве в Войско Польское, а когда они явились в военкоматы, их обманом направили в 34-ю дивизию Красной Армии. У нескольких человек сохранились повестки, подтверждающие их слова.

От всех, кто считал себя поляком, были взяты рапорта об отказе служить в Красной Армии. К 24-му марта 1945 года таких рапортов набралось свыше тысячи. Из них, в 282-м ЗСП считали себя поляками 424 человека, в 75-м ЗСП — 250 человек, в 71-м ЗСП — 206 человек. В 14-м ЗСП 120 призывников 1927 года рождения потребовали, чтобы их отправили в польскую армию. В 1-м стрелковом батальоне 282-го полка 195 человек отказались принять присягу, заявляя: — «Примем только польскую, и в Войске Польском».
За отказом принимать присягу последовали более активные протестные действия. 23 марта 1945 года, по пути следования роты нового пополнения в баню, 4 военнослужащих сели на мостовую и отказались идти дальше. После попытки красноармейцев заставить их подняться, мл. лейтенант приказал сержанту арестовать бунтовщиков и отправить их на гауптвахту. В этот момент вся рота сомкнулась, не позволив арестовать своих товарищей. И лишь после того, как сопровождающие красноармейцы открыли огонь из автоматов над головами, рота построилась и проследовала в баню. Это был уже бунт.

Разбираться в ситуации, в 34-ю дивизию был направлен инструктор военного отдела ЦК КП(б)Б Николаев. 2 апреля 1945 года он представил 1-му секретарю ЦК КП(б)Б П.Пономаренко доклад: «О создавшемся положении в 34-й запасной стрелковой дивизии в г. Бобруйске», в преамбуле которого говорилось: — «В связи с поступлением в дивизию больших контингентов военнообязанных из западных областей Беларуси, в том числе отдельных групп, на протяжении нескольких месяцев уклонявшихся от мобилизации и скрывавшихся в лесах, людей мало живших в условиях советской власти, подвергавшихся на протяжении многих лет антисоветской агитации и в настоящий момент имеющих в своей среде ставленников Лондонского (Польского) эмигрантского правительства, немецкой агентуры, старающихся всеми мерами разлагать новое пополнение Красной Армии, командование дивизии стало перед фактами организованного неподчинения, саботажа и контрреволюционных выступлений. Так, часть военнослужащих нового пополнения, прибывшего из районов Молодечненской области, отказалась мыться в бане и получать красноармейское обмундирование, заявляя: — «Мы поляки, не желаем служить в Красной Армии, и требуем направить нас в польскую армию».

Перед советским командованием встал вопрос: Что делать? Человек 100-200 отказников можно было бы объявить предателями или шпионами, судить показательным судом военного трибунала и расстрелять. А если таких набираются тысячи? Поскольку скандал партийному руководству Белоруссии был не нужен, его решили замять на республиканском уровне. Выход нашли простой: рассредоточить призывников из западных областей Белоруссии по разным воинским частям в Сибири, на Урале и в других отдаленных регионах. В личных делах «ссыльных» были сделаны соответствующие пометки, которые не позволили им получить даже массовую медаль «За победу над Германией», которая давала признание участника войны. Материалы о бунте засекретили.

На возникающий вопрос, удалось ли руководству Белоруссии скрыть информацию об инциденте от Сталина, ответ, скорее всего отрицательный. В армии на то время, кроме прямой вертикали подчинения, действовала перекрестная система информирования, или доносительства. Этим занимались политорганы, представляющие партийное руководство, и структуры контрразведки СМЕРШ, представляющие НКВД, но только в армейской униформе с непосредственным подчинением Сталину. Но если скрыть информацию было невозможно, почему же белорусское руководство не понесло наказание, а наоборот было со временем повышено, переведено в Москву? А здесь однозначного ответа не существует. Есть только версии. Или подобные явления были распространены и на них особо не обращали внимание. Или бунт был мелким, не заслуживающим внимания. Или его вовремя утихомирили без тяжких последствий. Или …

Завершим наш рассказ о Бобруйском бунте, без каких либо выводов, отметив лишь одно. История хранит еще тысячи неведомых страниц, открыв которые мы вновь и вновь убеждаемся, что официальное ее трактование не всегда соответствуют действительности.