>>7998
Российская пропаганда обширна и присутствует во многих каналахПроизводство материалов российской пропаганды достигло невиданных размеров и запускается в вещание или распространяется иным образом через множество разных каналов. Эти материалы включают тексты, видео- иаудиоматериалы, а также изображения, которые множатся в Интернете, в социальных сетях, на каналах спутникового итрадиционного телевещания, а также на радио. Продюсеры и распространители пользуются услугами т. н. «диванных войск» — наемных интернет-троллей, в обязанности которых входит нападение на тех, чьи взгляды расходятся софициальной «русской (патриотической) линией», и подрыв их взглядов. Такое явление имеет место быть на онлайн-форумах, в разделах комментариев на новостных и прочих вебсайтах4. Радио «Свободная Европа»/радио «Свобода» сообщает, что «в Твиттере, Фейсбуке, Живом журнале и Вконтакте зарегистрированы тысячи фейковых аккаунтов» российских пропагандистов. По признанию одного из бывших таких интернет-троллей, их работа осуществляется 24 часа в сутки сменами по 12 часов, при этом установлена норма выработки всмену в объеме 135 постов в комментариях, каждый минимум по 200 знаков5.RT (ранее «Россия сегодня» [Russia Today]) — один из основных поставщиков мультимедийных новостей в России. Располагая бюджетом свыше 300 млн долл. США в год, это СМИ вещает на английском, французском, немецком, испанском, русском, а также на некоторых языках Восточной Европы. Этот канал пользуется особенной популярностью вИнтернете, где, по его собственным подсчетам, посещаемость его страницы превышает миллиард просмотров. Если это соответствует действительности, то, выходит, что RT — это самый посещаемый источник новостей в Интернете. Однако, кроме таких явных игроков, как RT, существуют еще десятки новостных сайтов, представляющих позиции российской пропаганды, но скрывающих или не афиширующих свою принадлежность к ней.
Экспериментальные исследования показывают, что для достижения результата в деле распространения пропаганды разнообразие источников имеет значение.
•Множество источников — это более убедительно, чем один, особенно если в защиту одного и того же вывода эти источники представляют разные аргументы.
•Получение одного и того же или аналогичного сообщения из различных источников намного более убедительно
•Людям свойственно полагать, что информация, полученная из различных источников, скорее всего, основана на различных точках зрения, а значит заслуживает внимания8.Количество и охват источников также важны.•Одобрение большого числа пользователей ведет ксущественному повышению доверия потребителей, их уверенности в достоверности информации. При этом зачастую мало кто задумывается о надежности тех, кто высказал такое одобрение.
•Когда интерес потребителя невысок, убедительность сообщения зависит более от количества аргументов приводимых в его защиту, чем от их качества9.В конечном счете, взгляды других имеют значение, особенно если сообщение поступило из источника, который обладает теми же признаками, что и реципиент.
•Сообщения от групп, к которым принадлежит реципиент, будут с большей вероятностью восприняты как достоверные. Тот же принцип справедлив, если источник воспринимается как похожий на реципиента. Если пропагандистский канал принадлежит (или делает вид, что принадлежит) к группе, с которой идентифицирует себя реципиент, то информация канала с большей вероятностью будет воспринята как убедительная.
•Достоверность может быть также и социальной; то есть люди охотнее воспримут источник информации как достоверный, если другие сочтут его таковым. Этот эффект проявляется еще сильнее в условиях недостаточности сведений для оценки достоверности источника.
•Когда объем информации невелик, реципиенты склоняются к мнениям экспертов, но, когда информация в избытке, они более благосклонны к мнениям иинформации, высказанным другими пользователями.

>>8066
Иногда в этих изображениях нетрудно разглядеть подделку за счет плохого качества редактирования, такого как расхождения в масштабе объектов или наличия оригинального (до редактирования) снимка16. Также российские пропагандисты были замечены в том, что для своих новостных сообщений нанимали актеров, изображавших жертв сфабрикованных зверств или преступлений (так было в случае с Викторией Шмидт, которая для российского телеканала «Звезда» притворялась жертвой нападения сирийских беженцев в Германии), или подделывали сцены новостей с мест событий (как было в случае с «репортером» Марией Катасоновой, которая под видом пребывания в месте боевых действий в Донецке на самом деле находилась в комнате с выключенным светом и звуковым сопровождением, имитирующим звуки взрывов; на видео, попавшем в прессу, снято, как впоследствии в этой комнате включили свет).17Помимо сфабрикованной информации, российская пропаганда нередко пользуется и вымышленными источниками. Российские новостные каналы, такие как RT или «Спутник Ньюс» (Sputnik News), скорее похожи на информационно-развлекательные каналы и каналы для вбросов дезинформации, чем на серьезную журналистику спроверкой фактов, однако форматы программ таковы, что они выглядят как достойные информационные передачи. Российские новостные каналы и другие виды СМИ также искажают цитаты, взятые из надежных источников, или делают какой-либо вброс, ссылаясь на надежный источник. Например, в сообщении RT было сказано, что блогер Браун Мозес (Brown Moses) (убежденный критик режима Асада в Сирии, чье подлинное имя — Элиот Хиггинс [Eliot Higgins]) предоставил анализ съемки, в котором указал, что атака с использованием химического оружия от 21 августа 2013 г. — дело рук сирийских повстанцев. На самом же деле заключение в анализе Хиггинса состояло в том, что ответственность за атаки лежит на сирийском правительстве, а съемку подделали, чтобы подставить противника18. Аналогичным образом ряд ученых и журналистов, в том числе Эдвард Лукас (Edward Lucas), Люк Хардинг (Luke Harding) и Дон Йенсен (Don Jensen) заявляли, что под их именем на русском языке были опубликованы книги, которые они не писали и в которых содержатся взгляды

>>8076
•Человеку проще принять ту или иную информацию за правду, если она продолжает тему других сообщений, которые уже были взяты на веру.
•Люди страдают от «ангажированности в силу убеждений». Они воспринимают новости и мнения, подтверждающие уже существующие убеждения, как более достоверные, чем другие новости и мнения, несмотря на качество аргументов.
•Если человек уже был дезинформирован (то есть верит чему-то, что не является правдой), то он с меньшей вероятностью воспримет аргументы, опровергающие эти ложные убеждения.
•Если группа к которой принадлежит человек была затронута воздействием того или иного события, то он гораздо охотнее поверит теориям заговора об этом событии.
•Истории или пересказы историй, вызывающие у реципиента эмоциональный отклик (напр.: отвращение, страх, радость), скорее всего будут передаваться по сарафанному радио независимо от того, являются ли они правдой или нет.
•Гневные сообщения звучат более убедительно для разгневанной публики22. Лживые утверждения будут с гораздо большей вероятностью приняты на веру, если будут подкреплены доказательствами, пусть даже и ложными.
•Сам факт наличия доказательств перевешивает фактор ненадежности источника, из которого поступают утверждения, воспринимаемые как правда.
•В судебных экспериментах было доказано, что свидетели, которые дают показания с указанием большего числа подробностей — пусть даже совершенно банальных,— воспринимаются как более честные23.

В конечном итоге, достоверность источника часто оценивается на основе «фоновых сигналов», которые могут подтвердить или опровергнуть реальность ситуации24. Вещание, которое выглядит как новостная программа, пусть даже это не более чем пропаганда, может быть удостоено доверия в той же степени, что и настоящий выпуск новостей25. Исследования в области психологии показывают, каким образом фоновые сигналы могут повысить восприятие пропаганды как достоверной информации.
•Фоновые сигналы, такие как подача информации как научной или иной формат, приводят к тому, что люди — не особо подвергая ее критическому осмыслению — воспринимают информацию так, словно она идет из надежного источника.
•Знания и благонадежность — вот два основных измерения достоверности, оценка которых может происходить на основе визуальных сигналов, таких как формат, подача и незамысловатые ссылки на научность или экспертное мнение.
•Новостные сайты в Интернете воспринимаются как более достоверные по сравнению с другими онлайн-форматами, невзирая на правдивость контента26

>>8118
В качестве примера такого поведения можно привести серию мнений, которые были предложены аудитории в связи с крушением боинга рейса 17 авиакомпании Malaysia Airlines на Украине. Российские источники наперебой предлагали массу возможных версий о том, как вышло, что лайнер был сбит, и кем, причем большинство из этих сообщений не отличалось достоверностью27. Также недостаток последовательности прослеживается в заявлениях российского президента Владимира Путина. Например, он первым отверг версию о том, что одетые ввоенную форму «очень вежливые люди» в Крыму — это солдаты российской армии, однако позже признал, что это было именно так. Аналогичным образом он поначалу отвергал какое-либо желание видеть Крым в составе России, но позже признал, что изначально это и было основной его целью28.И вновь это выглядит как пощечина в лицо здравому смыслу о влиянии и убеждении. Если источники предлагают нелогичные сведения, то как они могут быть достоверными? Аесли они недостоверны, то как они могут быть влиятельными? В одном из исследований высказывается предположение, что непоследовательность пагубно сказывается на убеждении — например, когда реципиенты пытаются подвергнуть критическому осмыслению противоречивые сообщения, поступившие из одного источника29. Однако в литературе по экспериментальной психологии также доказано, что при определенных обстоятельствах аудитория может не замечать противоречий.
•Противоречия могут вызвать желание разобраться в том, почему произошла смена во мнении или в сообщении. Когда приводится аргумент, кажущийся сильным, взащиту такого изменения (напр., обоснование стало более продуманным или была добавлена дополнительная информация), то новое сообщение может обладать еще большей убеждающей силой.
•Когда создается видимость, что источник рассматривает событие с различных точек зрения, доверие публики растет. Источник, меняющий свое мнение или сообщение, может быть воспринят так, словно он провел более тщательную оценку темы, тем самым убеждая реципиента в достоверности своей информации30.

>>8148
На наш взгляд, в данном отношении традиционные способы борьбы с пропагандой малоэффективны. Разумеется, следует предпринимать некоторые усилия по разоблачению лжи и нестыковок, но те же самые доказательства из области психологии, которые объясняют, как ложь и отсутствие логики приносят результат, говорят нам, что опровержения ипредставление правдивых версий поверх прежнего вымысла, как правило, неэффективны. Особенно если прошло уже значительное количество времени, то людям будет уже сложно вспомнить, что из услышанного/увиденного правда, а что нет. Проще говоря, первый тезис, который мы можем предложить: не стоит рассчитывать на то, что танки пропаганды могут быть уничтожены единичными выстрелами из винтовки правды.В случае необходимости для борьбы с российской пропагандой можно предложить также методы из области психологии, которые можно и нужно использовать. Было доказано, что эффективность опровержений и новых версий повышается под воздействием трех факторов: (1)предупреждения при первоначальном распространении/воздействии дезинформации, (2) повторения опровержений и новых версий, и (3) исправления, которые помогают создать альтернативную версию событий, заполняющих пробелы впонимании, когда устранены вымышленные «факты»34. Предупреждения, возможно, даже более эффективны, чем опровержения и новые версии событий, которые уже были восприняты в интерпретации пропаганды. Исследование предлагает две возможные тактики:
•Пропагандисты получают преимущество первого впечатления, которое потом сложно изменить. Но если потенциальная аудитория уже получила корректную информацию, то дезинформация будет восприниматься слабее как опровержение или новая версия, то есть окажется в невыгодном положении относительно того, что уже было получено35.
•Когда человек сопротивляется убеждению или влиянию со стороны, то подобное сопротивление укрепляет его существующие убеждения36. Возможно, более эффективно показывать, каким образом российские пропагандисты пытаются манипулировать аудиторией, чем опровергать отдельные случаи дезинформации.

На практике опередить дезинформацию и повысить осведомленность о ее наличии может означать более мощные и более широко освещаемые попытки «вывести на чистую воду» российскую пропаганду и характер ее действий. Альтернативно противостояние пропаганде, маскирующейся под журналистику, может быть в форме санкций, штрафов или иных заграждений на ее пути. Ofcom — регулятор Великобритании в области СМИ — наложил на RT санкции за трансляцию предосудительных и вводящих взаблуждение передач, однако этого недостаточно37. Наше второе предложение состоит в том, чтобы помочь тем, на кого обрушивается мощь пропагандистской машины, найти способы защититься от нее.

>>8163
Еще одна возможность заключается в борьбе с последствиями российской пропаганды, а не с ней самой. Ведь пропагандисты преследуют определенные цели. Это может быть изменение в отношении, поведении или же и то, и другое. Следует выявить эти цели и противостоять тем из них, что противоречат вашим целям. Например, предположим, что целью ряда продуктов российской пропаганды является подрыв желания граждан стран — участниц НАТО противостоять российской агрессии. Чем пытаться блокировать, опровергать или дезавуировать пропаганду, стоит сосредоточиться на работе с ее последствиями. Этого можно добиться путем, например, мощной поддержки ответа на российскую агрессию, продвижения солидарности и сплоченности с партнерами по НАТО, перед которыми стоит такая же угроза, или путем нового проговаривания международных договоренностей.Реализация подобного подхода приводит к ряду позитивных результатов. Она способствует расстановке приоритетов. Прежде всего отпадает необходимость бороться с той пропагандой, которая преследует те цели, которые находятся вне сферы ваших интересов. Затем такой взгляд открывает окно возможностей. Вместо того чтобы противопоставлять дезинформации другую информацию, возможно, следует помешать ей добиться своих целей, используя другие ресурсы — или просто приложить информационные усилия к тому, чтобы перенаправить поведение или точку зрения аудитории, не вступая в прямую полемику с пропагандой. Отсюда вытекает наше третье предложение. Не стоит ваши информационные потоки направлять прямо в лицо пропагандистской машине; вместо этого направьте их туда, куда нацелено дуло орудий пропаганды, и попытайтесь подтолкнуть эту аудиторию вболее продуктивном направлении.Подобные метафоры и подходы приводят нас кнашему четвертому предложению по борьбе с российской пропагандой. Соревнуйтесь! Если российская пропаганда нацелена на достижение определенных целей, то методом противостояния может быть предотвращение развития или сведение к минимуму эффекта от достижения этих целей. Однако у вас может не быть доступа к инструментам российской пропаганды в силу политических ограничений, а также юридических или этических барьеров. Пусть прямое противостояние российской пропаганде может казаться и невозможным, но и НАТО, и Соединенные Штаты располагают массой ресурсов информирования, влияния и убеждения избранных целевых аудиторий. Следует увеличить объем убедительной информации и начать конкурировать, чтобы добиться последствий, поддерживающих цели США и НАТО.Наше пятое и последнее предложение по работе спроблемой российской пропаганды состоит в использовании различных технических средств выключения (или сокращения) потока. Если пожарный шланг с потоками лжи используется в рамках активного противостояния или если усилия контрпропаганды направлены на повышение своего уровня и использование расширенного набора средств ведения информационной войны, то тогда вмешательство, искажение, сведение на нет, разрушение, узурпация или, иными словами, подрыв способностей пропагандистов осуществлять вещание и распространять свои сообщения может ослабить результаты их работы. Любые средства: от агрессивного внедрения условий пользовательских соглашений с провайдерами услуг Интернета и социальными сетями до применения электронных/радиотехнических средств подавления связи или операции в киберпространстве — могут сократить воздействие российской пропаганды.

>>8169
Ссылки1 Olga Oliker, "Russia’s New Military Doctrine: Same as the Old Doctrine, Mostly," Washington Post, January 15, 2015.2 Giorgio Bertolin, “Conceptualizing Russian Information Operations: Info-War and Infiltration in the Context of Hybrid Warfare,” IO Sphere, Summer 2015, p. 10.3 См. например, U.S. Department of Defense, Defense Science Board, Report of the Defense Science Board Task Force on Strategic Communication, Washington, D.C., January 2008; Christopher Paul, Strategic Communication: Origins, Concepts, and Current Debates, Santa Barbara, Calif.: Praeger Security International, 2011; Arturo Muñoz, U.S. Military Information Operations in Afghanistan: Effectiveness of Psychological Operations 2001–2010, Santa Monica, Calif.: RAND Corporation, MG-1060, 2012.4 See Adrian Chen, “The Agency,” New York Times Magazine, June 2, 2015, and Peter Pomerantsev and Michael Weiss, The Menace of Unreality: How the Kremlin Weaponizes Information, Culture and Money, New York: Institute of Modern Russia and The Interpreter, 2014.5 Dmitry Volchek and Daisy Sindelar, “One Professional Russian Troll Tells All,” Radio Free Europe/Radio Liberty, March 25, 2015.6 Pomerantsev and Weiss, 2014.7 Joel Harding, “Russian News and Russian Proxy News Sites,” To Inform Is to Influence, November 15, 2015.8 Первые два указания на источники принадлежат Stephen G. Harkins and Richard E. Petty, “The Multiple Source Effect in Persuasion: The Effects of Distraction,” Personality and Social Psychology Bulletin, Vol. 7, No. 4, December 1981; третий принадлежит Harkins and Petty, “Information Utility and the Multiple Source Effect,” Journal of Personality and Social Psychology, Vol. 52, No. 2, 1987.9 Первое упоминание на число и объем источников принадлежит Andrew J. Flanagin and Miriam J. Metzger, “Trusting Expert- Versus User-Generated Ratings Online: The Role of Information Volume, Valence, and Consumer Characteristics,” Computers in Human Behavior, Vol. 29, No. 4, July 2013; the second is from Joseph W. Alba and Howard Marmorstein, “The Effects of Frequency Knowledge on Consumer Decision Making,” Journal of Consumer Research, Vol. 14, No. 1, June 1987.10 Ссылка на взгляды других: from Chanthika Pornpitakpan, “The Persuasiveness of Source Credibility: A Critical Review of Five Decades’ Evidence,” Journal of Applied Social Psychology, Vol. 34, No. 2, February 2004; Michael G. Hughes, Jennifer A. Griffith, Thomas A. Zeni, Matthew L. Arsenault, Olivia D. Copper, Genevieve Johnson, Jay H. Hardy, Shane Connelly, and Michael D. Mumford, “Discrediting in a Message Board Forum: The Effects of Social Support and Attacks on Expertise and Trustworthiness,” Journal of Computer-Mediated Communication, Vol. 19, No. 3, April 2014; Flanagin and Metzger, 2013; and Hughes et al., 2014.11 Disinformation, “Weekly Disinformation Review,” Disinfo, January 14, 2016.12 Примеры размножения российской дезинформации взяты соответственно из Milan Lelich, “Victims of Russian Propaganda,” New Eastern Europe, July 25, 2014, и Paul A. Goble, “Top 10 Fakes of Russian Propaganda About Ukraine in 2015,” Euromaidan Press, December 26, 2015.
1213 Richard E. Petty, John T. Caccioppo, Alan J., Strathman, and Joseph R. Priester, “To Think or Not To Think: Exploring Two Routes to Persuasion,” in Timothy C. Brock and Melanie C. Green, eds., Persuasion: Psychological Insights and Perspectives, 2nd ed., Thousand Oaks, Calif.: Sage Publications, 2005.14 Ссылки на повторение и привычность взяты соответственно из Stephan Lewandowsky, Ullrich K. H. Ecker, Colleen M. Seifert, Norbert Schwarz, and John Cook, “Misinformation and Its Correction: Continued Influence and Successful Debiasing,” Psychological Science in the Public Interest, Vol. 13, No. 3, December 2012; Linda A. Henkel and Mark E. Mattson, “Reading Is Believing: The Truth Effect and Source Credibility,” Consciousness and Cognition, Vol. 20, No. 4, December 2011; Heather M. Claypool, Diane M. Mackie, Teresa Garcia-Marques, Ashley McIntosh, and Ashton Udall, “The Effects of Personal Relevance and Repetition on Persuasive Processing,” Social Cognition, Vol. 22, No. 3, June 2004; Alba, and Marmorstein, “The Effects of Frequency Knowledge on Consumer Decision Making,” Journal of Consumer Research, Vol. 14, No. 1, June 1987; Jean E. Fox Tree and Mary Susan Eldon, “Retelling Urban Legends,” American Journal of Psychology, Vol. 120, No. 3, Fall 2007; and Teresa Garcia-Marques and Diane M. Mackie, “The Feeling of Familiarity as a Regulator of Persuasive Processing,” Social Cognition, Vol. 19, No. 1, 2001.15 Chen, 2015.16 Julia Davis, “Russia’s Top 100 Lies About Ukraine,” The Examiner, August 11, 2014.17 Примеры привлечения актеров для инсценировки событий взяты соответственно из: Balmforth, 2016, and Oli Smith, “Watch: Russia’s Fake Ukraine War Report Exposed in Putin PR Disaster,” Express, August 24, 2015.18 James Miller, “Russian Media: Conspiracy Theories and Reading Comprehension Issues,” The Interpreter, September 18, 2013.19 Edward Lucas, “Russia Has Published Books I Didn’t Write!” Daily Beast, August 20, 2015.20 Miriam J. Metzger and Andrew J. Flanagin, “Credibility and Trust of Information in Online Environments: The Use of Cognitive Heuristics,” Journal of Pragmatics, Vol. 59, Part B, December 2013.21 Ссылки на эффект спящего и достоверность из Pornpitakpan, 2004, and Henkel and Mattson, 2011. См. также Lewandowsky et al., 2012, and Ullrich K. H. Ecker, Stephan Lewandowsky, Olivia Fenton, and Kelsey Martin, “Do People Keep Believing Because They Want to? Preexisting Attitudes and Continued Influence of Misinformation,” Memory and Cognition, Vol. 42, No. 2, 2014. Пункт об информации, которая впоследствии опровергается, взят из: Ecker et al., 2014. См. также Lewandowsky et al., 2012. Ссылка на осведомленность о потенциальной дезинформации из Lewandowsky et al., 2012.22 Данные ссылки на сообщения, привычность и эмоции соответственно из Lewandowsky et al., 2012; Pornpitakpan, 2004; Ecker et al., 2014; Jan-Willem Van Prooijen and Eric van Dijk, “When Consequence Size Predicts Belief in Conspiracy Theories: The Moderating Role of Perspective Taking,” Journal of Experimental Social Psychology, Vol. 44, November 2014; Lewandowsky et al., 2012; and David Destono, Richard E. Petty, Derek D., Rucker, Duane T. Wegener, and Julia Braverman, “Discrete Emotions and Persuasion: The Role of Emotion-Induced Expectancies,” Journal of Personality and Social Psychology, Vol. 86, No. 1, January 2004.23 Данные ссылки на доказательства и достоверность соответственно из Pornpitakpan, 2004, and Brad E. Bell and Elizabeth F. Loftus, “Trivial Persuasion in the Courtroom: The Power of (a Few) Minor Details,” Journal of Personality and Social Psychology, Vol. 56, No. 5, May 1989.24 Petty et al., 2005.25 Metzger and Flanagin, 2013.26 Данные ссылки на фоновые сигналы и благонадежность взяты соответственно из Petty et al., 2005; James C. McCroskey and Thomas J. Young, “Ethos and Credibility: The Construct and Its Measurement After Three Decades,” Central States Speech Journal, Vol. 32, No. 1, 1981, and Pornpitakpan, 2004; and Andrew J. Flanagin and Miriam J. Metzger, “The Role of Site Features, User Attributes, and Information Verification Behaviors on the Perceived Credibility of Web-Based Information,” New Media and Society, Vol. 9, No. 2, April 2007.27 Michael B. Kelley and Brett LoGiurato, “Russia’s Military Tells a Very Different Story About What Happened to MH17,” Business Insider, July 21, 2014.28 Steven Pifer, “Putin, Lies and His ‘Little Green Men,’” CNN, March 20, 2015.
1329 René Ziegler, Michael Diehl, Raffael Zigon, and Torsten Fett, “Source Consistency, Distinctiveness, and Consensus: The Three Dimensions of the Kelley ANOVA Model of Persuasion,” Personality and Social Psychology Bulletin, Vol. 30, No. 3, March 2004.30 Пункт о противоречии, вызывающем желание понять причину смены точки зрения, взят из Taly Reich and Zakary L. Tormala, “When Contradictions Foster Persuasion: An Attributional Perspective,” Journal of Experimental Social Psychology, Vol. 49, No. 3, May 2013. Пункт о доверии к источнику, который меняет точки зрения, взят из Derek D. Rucker, Richard E. Petty, and Pablo Briñol, “What’s in a Frame Anyway? A Meta-Cognitive Analysis of the Impact of One Versus Two Sided Message Framing on Attitude Certainty,” Journal of Consumer Psychology, Vol. 18, No. 2, April 2008.31 Stephen G. Harkins and Richard E. Petty, “Information Utility and the Multiple Source Effect,” Journal of Personality and Social Psychology, Vol. 52, No. 2, February 19 8 7.32 Petty et al., 2005.33 Richard R. Lau, “Negativity in Political Perception,” Political Behavior, Vol. 4, No. 4, December 1982.34 Lewandowsky et al., 2012.35 Ecker et al., 2014.36 Zakary L. Tormala and Richard E. Petty, “Source Credibility and Attitude Certainty: A Metacognitive Analysis of Resistance to Persuasion,” Journal of Consumer Psychology, Vol. 14, No. 4, 2004.37 Jasper Jackson, “RT Sanctioned by Ofcom over Series of Misleading and Biased Articles,” The Guardian, September 21, 2015

>>8185
ЛитератураAlba, Joseph W., and Howard Marmorstein, “The Effects of Frequency Knowledge on Consumer Decision Making,” Journal of Consumer Research, Vol. 14, No. 1, June 1987, pp. 14–25.

Balmforth, Tom, “You Pay, I Say: Website Says It Exposed Russian TV Fakery,” Radio Free Europe/Radio Liberty, February 4, 2016. As of June 1, 2016: http://www.rferl.org/content/the-insider-website-russian-tv-fakery-germany-migrant-crisis-fears/27532569.html

Bell, Brad E., and Elizabeth F. Loftus, “Trivial Persuasion in the Courtroom: The Power of (a Few) Minor Details,” Journal of Personality and Social Psychology, Vol. 56, No. 5, May 1989, pp. 669–679.

Bertolin, Giorgio, “Conceptualizing Russian Information Operations: Info-War and Infiltration in the Context of Hybrid Warfare,” IO Sphere, Summer 2015, pp. 10–11. As of June 1, 2016: http://home.iosphere.org/?page_id=88278

Chen, Adrian, “The Agency,” New York Times Magazine, June 2, 2015.

Claypool, Heather M., Diane M. Mackie, Teresa Garcia-Marques, Ashley McIntosh, and Ashton Udall, “The Effects of Personal Relevance and Repetition on Persuasive Processing,” Social Cognition, Vol. 22, No. 3, June 2004, pp. 310 –335.

Davis, Julia, “Russia’s Top 100 Lies About Ukraine,” The Examiner, August 11, 2014. As of June 1, 2016:
http://www.examiner.com/list/russia-s-top-100-lies-about-ukraine

Destono, David, Richard E. Petty, Derek D., Rucker, Duane T. Wegener, and Julia Braverman, “Discrete Emotions and Persuasion: The Role of Emotion-Induced Expectancies,” Journal of Personality and Social Psychology, Vol. 86, No. 1, January 2004, pp. 43–56.

Disinformation, “Weekly Disinformation Review,” Disinfo, January 14, 2016. As of June 1, 2016: http://disinfo.com/2016/01/disinformation-review-week-ten

Ecker, Ullrich K. H., Stephan Lewandowsky, Olivia Fenton, and Kelsey Martin, “Do People Keep Believing Because They Want to? Preexisting Attitudes and Continued Influence of Misinformation,” Memory and Cognition, Vol. 42, No. 2, 2014, pp. 292–304.

Flanagin, Andrew J., and Miriam J. Metzger, “The Role of Site Features, User Attributes, and Information Verification Behaviors on the Perceived Credibility of Web-Based Information,” New Media and Society, Vol. 9, No. 2, April 2007, pp. 319 –34 2 .

———, “Trusting Expert- Versus User-Generated Ratings Online: The Role of Information Volume, Valence, and Consumer Characteristics,” Computers in Human Behavior, Vol. 29, No. 4, July 2013, pp. 1626–1634.

Garcia-Marques, Teresa, and Diane M. Mackie, “The Feeling of Familiarity as a Regulator of Persuasive Processing,” Social Cognition, Vol. 19, No. 1, 2001, pp. 9–34.Goble, Paul A., “Top 10 Fakes of Russian Propaganda About Ukraine in 2015,” Euromaidan Press, December 26, 2015. As of June 1, 2016: http://euromaidanpress.com/2015/12/26/87281

Harding, Joel, “Russian News and Russian Proxy News Sites,” To Inform Is to Influence, November 15, 2015. As of June 1, 2016: https://toinformistoinfluence.com/2015/11/15/russian-news-and-russian-proxy-news-sites

Harkins, Stephen G., and Richard E. Petty, “The Multiple Source Effect in Persuasion: The Effects of Distraction,” Personality and Social Psychology Bulletin, Vol. 7, No. 4, December 1981, pp. 627–635.

———, “Information Utility and the Multiple Source Effect,” Journal of Personality and Social Psychology, Vol. 52, No. 2, February 1987, pp. 260–268.

Henkel, Linda A., and Mark E. Mattson, “Reading Is Believing: The Truth Effect and Source Credibility,” Consciousness and Cognition, Vol. 20, No. 4, December 2011, pp. 1705–1721.

Hughes, Michael G., Jennifer A. Griffith, Thomas A. Zeni, Matthew L. Arsenault, Olivia D. Copper, Genevieve Johnson, Jay H. Hardy, Shane Connelly, and Michael D. Mumford, “Discrediting in a Message Board Forum: The Effects of Social Support and Attacks on Expertise and Trustworthiness,” Journal of Computer-Mediated Communication, Vol. 19, No. 3, April 2014, pp. 325–341.

Jackson, Jasper, “RT Sanctioned by Ofcom Over Series of Misleading and Biased Articles,” The Guardian, September 21, 2015. As of June 1, 2016: http://www.theguardian.com/media/2015/sep/21/rt-sanctioned-over-series-of-misleading-articles-by-media-watchdog

Kelley, Michael B., and Brett LoGiurato, “Russia’s Military Tells a Very Different Story About What Happened to MH17,” Business Insider, July 21, 2014. As of June 1, 2016: http://www.businessinsider.com/russias-story-about-mh17-2014-7

Lau, Richard R., “Negativity in Political Perception,” Political Behavior, Vol. 4, No. 4, December 1982, pp. 353–377.

Lelich, Milan, “Victims of Russian Propaganda,” New Eastern Europe, July 25, 2014. As of June 1, 2016:

>>8303
О подходе данного исследования

С 2008 года, когда произошло вторжение в Грузию (если не раньше), вподходе России к пропаганде произошел заметный сдвиг. Страна эффективно освоила новые каналы распространения информации исообщений в ходе поддержки аннексии Крымского полуострова в2014 году. И продолжает их освоение по мере того, как разворачивается ситуация вокруг конфликтов на Украине и в Сирии, а также в контексте противостояния НАТО. Модель российской пропаганды такова, что она «заливает острые вопросы потоками лжи» и, набрав колоссальные обороты, распространяет свои сообщения невзирая на правду. Она оперативна, непрерывна, нелогична и использует принцип многократного повторения. Эти методы, как может показаться, идут вразрез с общепринятой практикой проведения успешных информационных кампаний, но исследования в области психологии подтверждают многие из наиболее успешных аспектов этой модели. Более того, факторы, которые обеспечивают успех «пожарного шланга пропаганды», также делают его менее уязвимым. Поэтому в таком контексте традиционные методы контрпропаганды окажутся, скорее всего, неадекватными. Гораздо более эффективные решения можно почерпнуть в той же самой литературе по психологии, которая приводит объяснения неожиданного успеха модели и посылов российской пропаганды.Данное исследование вышло при поддержке Подразделения по технической поддержке борьбы с терроризмом [Combating Terrorism Technical Support Office] и было создано в Политическом центре международной безопасности и обороны [International Security and Defense Policy Center] Национального института исследования вопросов безопасности RAND [National Defense Research Institute] — научно-исследовательском центре, финансируемом из федерального бюджета и осуществляющем свою деятельность при поддержке Администрации министра обороны США [Office of the Secretary of Defense], Объединенного Комитета Начальников Штабов, Объединенных боевых командований, Военно-морского флота, Корпуса военно-морской пехоты, агентств безопасности и сообщества военных разведывательных служб США [the Joint Staff, the Unified Combatant Commands, the Navy, the Marine Corps, the defense agencies, and the defense Intelligence Community соответственно].Дополнительную информацию о Политическом центре международной безопасности и обороны института RAND можно найти, посетив сайт www.rand.org/nsrd/ndri/centers/isdp, или связавшись с его директором (контактная информация размещена на сайте)

Об авторахКристофер Пол (Christopher Paul) — старший научный сотрудник RAND в области социологии и преподаватель в институте Pardee RAND. Он также является внештатным преподавателем в центре экономического развития и колледже Хайнц Университета Карнеги-Меллон. Сфера его научных интересов включает разработку методологических компетенций для сравнительного исторического и ситуативного методов, оценочных исследований, различных форм количественного анализа и социологических опросов. Ему принадлежат публикации на такие темы, как повстанческие движения и методы противостояния им, создание сил международного партнерства, а также информационные операции и стратегическая коммуникация.Мириам Мэтьюз (Miriam Matthews) — научный сотрудник RAND в области социологии и теорий поведения, преподаватель винституте Pardee RAND. Ведет исследования в областях политической психологии, международных конфликтов, а также разнообразия имультикультурализма. Публиковала работы, посвященные факторам, обуславливающим негативные отношения внутри групп, влиянию идеологий инкультурации, влиянию угроз на политические взгляды, атакже истоков поддержки джихада против Запада.