Я уже 8 лет живу в Германии, но эмоционально российская жизнь до сих пор не отпускает. Последние события в Москве привязали к российским новостям ещё больше. Я переживаю за тех, кто выходит по субботам на улицы, как футбольный болельщик переживает за любимую команду, особенно когда команда проигрывает за-за наглого и очевидного подсуживания подкупленного арбитра. Конечно, я хочу чтобы "наши" победили, чтобы потом праздновать и радоваться, как это было 22 августа 91 года. Но это всё эмоции и чувства, первый порыв. А когда включается рацио, мои настроения и желания диаметрально меняются.

На самом деле, я не хочу, чтобы в мосгордуму попал кто-то из либералов. Я не хочу, чтобы менялось избирательное законодательство, чтобы был наказан кто-то из избиркомов и так далее, пусть оно всё остаётся как есть. Я не хочу никаких перемен к лучшему в России, потому что я не верю в их реальность. А реальность состоит в том, что большинство населения перемен не хочет. Мало кому нравится коррупция, бедность, несправедливость и прочие прелести российской жизни, но большинство считает это приемлемым злом, а альтернатива в виде либеральных перемен и самих нынешних либералов людей пугает гораздо больше. Поэтому миллионы на улицы не выйдут, не будет всеобщих забастовок, не будет всеобщего бойкота выборов, ничего не будет, будет так, как и сейчас.

Я часто писал про Академию наук, про то, что она является очень хорошей моделью всего общества. На самом деле, после участия в попытках "улучшить" РАН, мне лично было гораздо проще понять, почему попытки "улучшить" всю страну тоже обречены. Лет 10-15 назад я был убеждён в том, что основа подобного "улучшения" - это правильные процедуры. Нужна была независимая экспертиза, прозрачные алгоритмы распределения ресурсов и всё такое. Соответственно, я думал, что нужно прежде всего добиться хороших правильных законов, то есть регламентов, уставов, формальных правил, которые исключат непрозрачность, кумовство, воровство и тому подобное. Если будут все эти правильные алгоритмы - то жизнь потом потихоньку наладится, как я тогда наивно думал. Наивность заключалась в том, что формальные правила работают только тогда, когда большинство людей их понимает, их принимает и им сознательно следует. Если этого нет, то правила не работают. Но я тогда не питал никаких сомнений в том, что большинство научных сотрудников за открытость, за независимую экспертизу, за демократические процедуры, за честную конкуренцию. Да, есть вороватые директора, есть верховные академики, которые рапределяют академический бюджет в своих интересах и прочая привластная академическая шушера, это бенефициары существующей кумовской системы. Понятно, что они против каких-либо перемен, они только твердят мантру про Петра, который создал Академию, и что им надо больше денег. Но основная масса сотрудников, они же нормальные образованные люди, они же видят всё вокруг и понимают что это плохо! А если они молчат, то это исключительно потому - как я тогда думал - что они просто не хотят проблем на работе, но в глубине души-то... Для того, чтобы понять, что это не совсем так, мне потребовалось некоторое время. Зато потом всё встало ясно и понятно, и не только с Академией наук.

Дело в том, что Академия - это сплошная касамара. Ну, не сплошная, исключения есть, но всё равно это исключения. Я, конечно, не делал никакой строгой социологии, моё мнение - это только лишь результат многочисленных обсуждений с коллегами. Тем не менее, мнение это вполне твёрдое и определённое. Так вот, никто не думает, что устройство Академии наук оптимально, все прекрасно понимают, что это устаревшая, заскорузлая и крайне неэффективная структура. Это понимают даже те, кто по должности говорит, что там всё хорошо, только денег мало. Но изменений не хочет практически никто. Причин можно назвать несколько, но есть одна основная, глубинная. Чтобы добиться ресурсов и статуса, только таланта и работоспособности в Академии наук недостаточно. Нужно уметь "выстраивать отношения", иначе говоря, быть лояльным. Это умение де-факто куда важнее, чем научные способности. И вот представьте, вдруг устанавливается такой порядок вещей, при котором это умение оказывается ненужным. Где тогда окажутся все те люди, которые благодаря своему умению вовремя промолчать, вовремя встрянуть, вовремя подлизнуть и т.п. имеют высокое социальное положение, финансирование, административные перспективы? Им это надо? На словах они, конечно, всегда за демократию и прогресс, но когда дело доходит до реальных шагов, до поступков, они аккуратно отводят глаза и тихонечко отступают в сторону. Они встроены в эту систему, она их кормит, она для них дом родной. Реальному реформированию Академия наук не подлежит.

Вся страна - это тоже сплошная касамара. Исключения остаются исключениями. Бунтует в основном молодёжь, которая пока просто по возрасту не встроена в систему "выстраивания отношений". Пройдёт время - и многие из них станут такими же циниками, как их старшие сограждане. Сколько примеров вокруг - знаешь человека со студенческой скамьи, уверен, казалось бы, на все сто, но - купили человека должностью, статусом, деньгами, и он становится одним из них. Это уже повседневная банальность. Нет, эти касамары не пойдут на баррикады за эту систему, они на словах её могут даже иногда покритиковать. Но пока они не осознАют, что система их кормить по объективным причинам уже не сможет, они будут оставаться её серым, тихим и молчаливым, но очень надёжным оплотом. Можно ли победить систему без их поддержки? Я уверен - только если сама система сделает ошибку, наподобие ошибок, которые в своё время сделали Горбачёв или Янукович. Но вероятность этого очень небольшая. Друзья, неужели у вас есть сомнения в том, что если их на самом деле загнать в угол, то они начнут стрелять в вас в упор? Неужели вы думаете, что за ними заржавеет?

Единственная позитивная повестка на настоящий момент - это лозунг "больше ада". Не надо никакой демократии, не надо никакой честной конкуренции. Честная конкуренция - это базовое условия развития и прогресса в любой области, и если честной конкуренции не будет, то ресурсная база и инфраструктура режима будет постепенно сокращаться. Пусть они воруют ещё больше, пусть везде на хлебных должностях будут их дети, пусть лояльность останется единственным критерием для всех социальных лифтов. Советский Союз развалился совсем не потому, что были диссиденты, которые трепыхались как лягушка в молоке, которые каплями точили камень и прочая чушь, которая популярна среди некоторых романтиков. Нет, наоборот, Советский Союз развалился именно потому, что его борьба с диссидентами была очень эффективной и успешной - диссиденты не смогли воплотить в жизнь абсолютно ничего, о чём мечтали. Не было честной конкуренции ни в политике, ни в экономике, нигде - вот всё и развалилось. "Больше ада" - это очень плохой путь. Но это единственный потенциально бескровный способ слома системы. Именно поэтому я не хочу, чтобы сейчас либералы добились успеха.

Не поймите меня неправильно - я никого ни к чему не призываю, ничего не предлагаю, кроме того, чтобы просто расставить точки над и, прежде всего, для самого себя. Соболь с Яшиным не станут депутатами вне зависимости от моего или чьего-либо ещё (не)желания. Я понимаю тех людей, которые всё равно пойдут на митинги, несмотря на их бессмысленность, и ни в коем случае их не осуждаю и ни от чего не отговариваю. Единственное, к чему я могу призвать - постарайтесь там быть поосторожнее, держитесь подальше от космонавтов. Ваше возможное попадание в кутузку будет только вашей проблемой, и оно, увы, нинасколько не приблизит прекрасную Россию будущего...

>>31103
До 1982 года КГБ не было единоличной властью в стране.
Экскурс в историю: "... состоявшийся вскоре пленум ЦК поддержал предложение Политбюро и избрал его секретарем ЦК КПСС. В течение почти 9 лет мне довелось видеть его на заседаниях Политбюро, секретариата ЦК, встречаться с ним по вопросам обеспечения г. Москвы с/х продукцией. Та активность, с которой он начал работу в качестве Генерального секретаря ЦК КПСС в 1985 году, совершенно не проявлялась в прежней его роли. На заседаниях он, как правило, отмалчивался, поддакивал Генеральному секретарю ЦК, со всеми предложениями соглашался. Я никогда не слышал из его уст каких-либо новаторских предложений, несогласия по какому-либо вопросу. Если он и выступал на Политбюро по вопросам с/х, то выступления были, как правило, серенькие, поверхностные, не содержащие каких-либо предложений по кардинальному улучшению работы на том участке, за который он отвечал. Складывалось впечатление, что он ни с кем не хотел портить отношения. Активность М.С. Горбачева резко возросла в 1984-1985 гг. при Черненко. Уже тогда фактически сформировалась группа в руководстве партии, которая решила взять власть в свои руки. На мой взгляд, в эту группу вошли Горбачев, Лигачев, Рыжков, а также поддерживающие их Соломенцев и Чебриков. Видя неизбежность кадровых перемен в связи с очевидной неизлечимой болезнью Черненко, они, используя свои возможности в аппарате ЦК и КГБ, фактически обеспечили избрание Горбачева на должность Генерального секретаря ЦК КПСС, тем самым укрепив свое положение в руководстве. Самой активной фигурой в этом деле был Лигачев - секретарь ЦК КПСС по кадрам. В течение 1983-1984 гг. ему удалось расставить на ключевые посты первых секретарей обкомов и крайкомов КПСС около 70 процентов своих людей, которые готовы были выполнить любое его указание, обеспечить арифметическое большинство при голосовании на пленумах ЦК по любому вопросу." @

Далее, перестроичные годы:
«В 1986–1989 гг. сменилось 82,2 процента секретарей райкомов, горкомов и окружкомов КПСС». «В 1986–1989 гг. сменилось почти 90 процентов секретарей обкомов, крайкомов и ЦК компартий союзных республик». «Рекорд был поставлен в
сфере кадров корпуса инструкторов райкомов, горкомов и окружкомов. Здесь за четыре года сменилось 123,1 процента работников. … На 80 процентов сменили прокуроров, на 60 процентов - судей. 400 тыс. новых людей влили в милицию». @