В рубрике «Путешествия» писатель Никита Григоров. Он родился и вырос в Донецке. Автор книг "Чёрно-белый контракт" и "Эскизы к жизни самородка". Призёр и победитель всеукраинских и международных литературных конкурсов. Живёт в Киеве.

– Никита, в 2014 году после мятежа и российской оккупации Донбасса вы покинули Донецк, переехали в Киев. Как лучше назвать ваш переезд — это путешествие по собственной воле, не по своей воле, бегство, переселение?

– Во-первых, по поводу мятежа, все-таки в тот момент, когда я уезжал, я мятежа там не обнаружил — это был просто захват города людьми со стороны. Что касается моего переселения, то я бы назвал это бегством, причем в самом прямом смысле слова. Мы с папой уезжали, мама еще оставалась в Донецке, потому что она женщина, как мы предполагали, ее не будут забирать в армию. Слава богу, это подтвердилось. Но у нас с папой были очень серьезные опасения, что они объявят что-то типа мобилизации. Мы уезжали на самом последнем поезде Киев-Донецк, он называется «Уголек». Это было очень страшно, вокзал был уже захвачен, он подвергся бомбардировке за день до того, как мы уехали.

Мы уезжали на последнем поезде Киев-Донецк, он называется «Уголек». Это было очень страшно, вокзал был уже захвачен, он подвергся бомбардировке за день до этого

До этого мы видели нормально функционирующий вокзал, типично постсоветский, с большим рынком, там продавали овощи, секонд-хенд, бытовую технику и так далее. Когда мы приехали в тот день — это было уже запущенное место с большими воронками в центре площади, посеченные осколками деревья и стены, и огромное количество чеченцев с автоматами на вокзале. Эти чеченцы заходили, обыскивали поезд. Мы с папой подумали, что они будут кого-то высаживать. Это, честно говоря, был один из самых напряженных моментов в моей жизни, несколько минут, пока они обыскивали всех и каждого. Мы с папой даже спрятали свои паспорта украинские под «сидушки» в поезде, чтобы они не забрали.

– Почему чеченцы?

– Это я не знаю. Там было очень много чеченцев как раз в тот день, когда я уезжал, у них была не очень приятная особенность: если ты на них смотрел, они сразу на тебя наводили автомат. Поэтому лучше было не смотреть, а смотреть куда-то в сторону. Наверное, они стеснялись.

– У вас были какие-то предположения: это вооруженные формирования российские или это какие-то самозванцы?

– Для меня все было очевидно с самого начала: это российские вооруженные формирования. Любой житель Украины это может определить по характерному русскому акценту. Есть разница между тем, как выговаривают русские слова украинцы и русские. Когда в город зашло очень много людей в спортивных костюмах с битами, это было за месяц приблизительно до того, как мы с папой уезжали, они начали говорить, расспрашивать, где в городе что, и по характерному акценту можно было понять, что они из России.

– Никита, таких беглецов, или беженцев, или переселенцев из Донецкой области, из Донбасса около трех миллионов человек, точная цифра неизвестна. Причем некоторые из них повторили ваш маршрут, уехали в Украину, и не только в Киев, а некоторые уехали в Россию. Почему эти люди выбрали разные маршруты?

– Это очень сложный вопрос. Я думаю, что здесь рационального ответа быть не может. Это какая-то внутренняя склонность. Я почему так уверенно говорю, что не может быть рационального ответа? Потому что я видел собственными глазами, как принимались те или иные решения, еще находясь в Донецке. Человек просто думает, что нужно ехать в Россию, аргументация на него не действует. Он видит, что это русские солдаты, но его это абсолютно не смущает, он руководствуется какими-то своими соображениями, иррациональными. У Михаила Шишкина есть такой роман «Записки Ларионова», там он описывает сцену, когда начинается польское восстание в Польше. Главный герой романа, такой интеллигент, встречается со своими друзьями, и он говорит, что вдруг все друзья начали на глазах звереть. Вчера это были нормальные люди, мы с ними ходили, пили вино, разговаривали о литературе и так далее, а сегодня вдруг все начали кричать: мы будем убивать поляков, потому что поляки наши главные враги, ненавистники русских. Объяснить это невозможно. Примерно то же самое произошло в Донецке. Как я считаю, в большинстве случаев абсолютно иррациональное решение. Очевидно, что у некоторых были родственники в России, у некоторых какие-то связи, возможности для работы, но в основном люди руководствовались, наверное, тем, что они думали, что их будут убивать в Донецке за русский язык, или что они не смогут устроиться в Украине, говоря по-русски.

Аще взыщет Государев топ-менеджер во славу КПСС и всех святых для счастья народа и токмо по воле Божьей, по велению мирового империализма, по хотению просвещенного сатанизма, по горению православного патриотизма, имея прочный консенсус и упокоение душевное с финансовой экспертизой по капиталистическим понятиям для истории государства российского, имеющего полное высокотехнологическое право сокрушать и воссоединять, воззывать и направлять, собраться всем миром и замастырить шмась по святым местам великого холдинга всенародного собора и советской лженауки, по постановлению домкома, по стахановским починам всенародных нанотехнологий Святаго Духа, в связи с дальнейшим развертыванием демократических мероприятий в скитах и трудовых коллективах, в домах терпимости и детских учреждениях, в съемных хазах и упакованных хавирах, в стрелецких слободах и строительных кооперативах, в редакциях многотиражных газет, в катакомбных церквах, в ратных единоборствах, в коридорах власти, в генных инкубаторах, на шконках в кичманах, на нарах и парашах в лагерях нашей необъятной Родины по умолчанию к буферу обмена, знающего, как произвести некоммерческое использование и недружественное поглощение, как эффективно наехать, прогнуть, отжать, отметелить, опустить и замочить в сортире победоносную славу русского воинства в свете тайных инсталляций ЦК и ВЦСПС, сокрушивших лютых ворогов и черных вранов всего прогрессивного человечества комсомольским бесогоном аффилированной компании через правильных пацанов православного банка, сохраняющего и приумножающего империалистические традиции богатырского хайтека в особых зонах народного доверия на берегах великой русской реки, в монашьих кельях и в монарших передовицах, в коммунистических малявах и в богословских объявах, в сексуальных постановлениях и в черных бюджетах, в отроцех невинноубиенных за валютные интервенции, за хлеб и за соль, за шепот и за крик, за семо и овамо, за президентский кортеж, за зоологический антисоветизм, за белую березу под моим окном, за пролетарский интернационализм, за хер и за яйца, за доллары и за евро, за смартфоны седьмого поколения, за вертикаль власти и за надлежащее хранение общака, наперекор земле и воле, назло черному переделу и белому братству для неустанного духовного подвига андроидов, пенсионеров, национал-большевиков, хлеборобов, ткачей, полярников, телохранителей, гомосексуалистов, политтехнологов, врачей, антропогенетиков, боевиков, серийных убийц, работников культуры и сферы обслуживания, стольничих и окольничих, стриптизеров и стриптизерш, оглашенных и глухонемых, тягловых и дворовых, старых и молодых, всех честных людей, гордо носящих имена Василия Буслаева, Сергия Радонежского и Юрия Гагарина, ненавидящих врагов фальсификаторов русской истории, неутомимо борющихся с коммунизмом, православным фундаментализмом, фашизмом, атеизмом, глобализмом, агностицизмом, неофеодализмом, бесовским обморачиванием, виртуальным колдовством, вербальным терроризмом, компьютерной наркоманией, либеральной бесхребетностью, аристократическим национал-патриотизмом, геополитикой, манихейством, монофизитством и монофелитством, евгеникой, ботаникой, прикладной математикой, теорией больших и малых чисел за мир и процветание во всем мире, за Царство Божие внутри нас, за того парня, за Господа Иисуса Христа, за молодоженов, за свет в конце тоннеля, за День опричника, за подвиг матерей-героинь, за тех, кто в море, за академиков Сахарова и Лысенко, за Древо Жизни, за БАМ, КАМаз и ГУЛАГ, за Перуна, за гвоздь теллуровый, за дым отечества, за молодечество, за творчество, за иконоборчество, за ТБЦ, за РПЦ, за честное имя, за коровье вымя, за теплую печку, за сальную свечку, за полный стакан, за синий туман, за темное окно, за батьку Махно во имя идеалов гуманизма, неоглобализма, национализма, антиамериканизма, клерикализма и волюнтаризма ныне и присно и во веки веков. Аминь.