Раз все равно новостей нет и тред слоупочный, то покидают от нечего делать небольшую статью про Венесуэлу и нефтезависимость. Книга еще 2013 года, так что про нынешние события автор когда писал не знал. Может кому интересно будет.

То, что было благом для потребителей нефти, оборачивалось бедствием для ее поставщиков. Для большинства стран-поставщиков экспорт нефти и газа был основным источником государственных доходов, и нефтегазовый сектор составлял 50 %, 70 % или даже 90 % их экономики. С падением цены на нефть их ВВП резко упал. А это повлекло за собой дефициты, сокращения бюджетов, социальные волнения и, в некоторых случаях, радикальные политические перемены.

Самые серьезные потрясения произошли в Венесуэле. Учитывая размеры ее запасов, Венесуэлу вполне можно назвать единственной «страной Персидского залива» в ОПЕК, которая находится не в районе Персидского залива. В 1997 г. она добывала нефти больше, чем Кувейт или Объединенные Арабские Эмираты, практически на уровне Ирана. Но это же делало Венесуэлу хрестоматийным воплощением нефтегосударства.

Термин «нефтегосударство» часто используют для описания стран, которые очень сильно отличаются друг от друга по политической системе, социальной организации, экономике, культуре, религии, населению, но имеют одно общее – все они живут за счет экспорта нефти и газа. Такое обобщение имеет смысл, потому что зависимость от нефти наделяет этих экспортеров рядом общих черт и проблем. В частности, все они вынуждены бороться с «нефтяной болезнью» – перекосами в экономике и политическими и социальными патологиями. А это требует наличия соответствующих институтов и колоссальных усилий со стороны самого государства.

Национальная сага Венесуэлы хорошо иллюстрирует эти сложности.

«Венесуэльскую экономику после 1920 г. можно было охарактеризовать одним словом: нефть», – сказал экономист Мойзес Наирн. До 1920 г. это была бедная малонаселенная сельскохозяйственная страна – сначала «какао-государство», потом «кофе-государство» и «сахарное государство», чей национальный доход в значительной степени зависел от экспорта этих продуктов питания. Местные каудильо управляли своими небольшим вотчинами как собственными государствами. Из 184 членов законодательного совета в середине 1890-х гг., по меньшей мере 112 называли себя «генералами». Страной управляли военные диктаторы, сменявшие друг друга в ходе бесчисленных военных переворотов. Например, в 1900 г. власть захватил генерал Сиприано Кастро, который объявил себя «человеком, воспитанным Богом ради воплощения в жизнь мечты Боливара» и воссоединения Венесуэлы, Колумбии и Эквадора. Но в скором времени он был свергнут другим генералом Висенте Гомесом, который управлял страной как «личной гасиендой» с 1908 г. вплоть до самой смерти в 1935 г.

В 1922 г., однако, произошло событие, которое круто изменило судьбу Венесуэлы. Гигантская скважина Barroso в бассейне Маракайбо дала неуправляемый фонтан нефти, выбрасывавший в сутки более 100 000 баррелей черного золота. (Это месторождение было открыто все тем же самым инженером Джорджем Рейнолдсом, который в 1908 г. ввел в строй первую нефтяную скважину в Иране.) С фонтанирующей скважины Barroso для Венесуэлы начался новый золотой век. Отныне благосостояние страны росло по мере того, как из ее недр вытекала нефть.

Так что же заставило Хуана Пабло Переса Альфонсо, влиятельнейшего министра энергетики, которым он стал после восстановления в стране демократии в 1958 г., и одного из основателей ОПЕК, в конце своей карьеры с горечью назвать нефть «порождением дьявола»? Перес Альфонсо лучше других видел, как отражаются потоки нефтяных прибылей на государстве, экономике и обществе, а также на психологии и мотивации людей. Нефтяное богатство вызывало беспечность, расточительство и лень и нарушало нормальное развитие страны. По его мнению, Венесуэла превратилась в нефтегосударство, пав жертвой «ресурсного проклятия».

>>26209511
И вторая част и потом еще одна.

В 1980-е и 1990-е гг. на нефть приходилось более 70 % национального дохода Венесуэлы. В нефтегосударстве борьба за эти доходы и их распределение становится центральной драмой национальной экономики, порождая протекционизм, кумовство и так называемое рентоориентированное поведение. Последнее означало, что основным «бизнесом» в стране (помимо непосредственно нефтедобычи) становится погоня за «нефтяной рентой», т. е. стремление урвать какую-то часть государственных доходов. Такая система уничтожает все – предпринимательство, инновации, желание трудиться и здоровую конкурентную экономику. Экономика теряет гибкость и способность к адаптации и изменениям. Государство все больше прибирает ее к рукам, а вместе с усилением государственного регулирования растут субсидии, количество всевозможных инструкций и подзаконных правил, бюрократия, великие проекты, мелочное вмешательство и коррупция. Огромные доходы от нефти и газа всегда являются благодатной почвой для процветания коррупции и нацеленного на поиск ренты поведения.

Группа венесуэльских ученых следующим образом обрисовала проблему: «К середине XX в. глубоко укоренилась уверенность в том, что Венесуэла богата благодаря нефти, этому божьему дару, который не зависит ни от трудолюбия, ни от предпринимательского духа венесуэльского народа». И далее: «Вся политическая активность была сосредоточена на борьбе за распределение этого богатства, а не на создании устойчивых источников благосостояния, опирающихся на коммерческие инициативы и продуктивный труд большинства граждан Венесуэлы».

Ресурсное проклятие влечет за собой еще два крайне негативных эффекта. Один из них называют «голландской болезнью». Название связано с Голландией, которая в 1960-е гг. столкнулась с болезненными процессами в экономике после открытия газовых месторождений в Северном море. Когда Голландия стала крупным экспортером природного газа и в страну хлынула обильная экспортная выручка, остальные негазовые секторы экономики начали деградировать. Национальная валюта значительно укрепилась, в результате чего остальной экспорт стал менее выгоден и начал сокращаться. Приток дешевого импорта и растущая инфляция снижали конкурентоспособность внутренних производителей. Сокращались рабочие места, и многие фирмы просто не могли выжить. Этот комплекс проблем и получил название «голландской болезни».

Один из методов ее лечения состоит в изолировании части доходов. В конце концов, ставшие сегодня важнейшими компонентами глобальной экономики, фонды национального благосостояния были отчасти созданы именно как средство профилактики голландской болезни, чтобы поглощать неожиданные и/или чрезмерно большие потоки доходов, не позволяя им наводнять экономику и вызывать деградационные процессы.

Второй, не менее разрушительной и, судя по всему, неизлечимой болезнью нефтегосударства является ригидность финансовой политики, которая ведет к безудержному росту государственных расходов, т. е. к эффекту «антипода царя Мидаса». Все дело в изменчивости государственных доходов вследствие колебаний цены на нефть. Когда цены идут вверх, правительство под давлением быстрорастущих ожиданий общества вынуждено интенсивно увеличивать расходы – больше субсидий, больше программ, больше новых проектов. Несмотря на то, что нефтяная отрасль генерирует значительные доходы, сама она является капиталоемкой. Это значит, что она создает относительно мало рабочих мест, но при этом требует огромных вложений в проекты, социальные программы и приобретение прав.

Однако когда мировые цены на нефть идут вниз, а вместе с ними падают и доходы государства, правительство не осмеливается сокращать расходы. Бюджеты уже утверждены, программы запущены, контракты заключены, соответствующие институты функционируют, рабочие места созданы, люди наняты. У правительства нет другого пути, кроме как продолжать наращивание расходов. В противном случае ему грозят опасные политические последствия и социальные взрывы. Кроме того, правительство вынуждено обеспечивать своих граждан дешевыми нефтепродуктами и газом в качестве компенсации за то, что они живут в стране – экспортере энергоносителей. (Самый дешевый бензин в мире в Венесуэле. Он продается там официально по 6 центов за галлон и неофициально по 1,5 цента за галлон.) Это приводит к расточительному и неэффективному использованию энергии, а также уменьшает ресурсы, доступные для экспорта. Если же правительство сопротивляется давлению и не идет на увеличение расходов, оно подвергает опасности само свое существование.

Вчера в социальной сети Фейсбук распространился статус сотрудника одного из азербайджанских изданий Хафиза Ахмедова, который оскорбительно отозвался об азербайджанских семьях, в которых культивировался русский язык, предложив депортировать таких людей из страны, а детям, которые говорят на русском языке «проломить головы, как собакам».

«В Баку происходит настоящий демографический взрыв. В городе не пошевельнешься от количества детей. Кому нужны эти внуки Андроника? Кому нужны эти правнуки Деникина? 90% «азербайджанских» детей начинают разговаривать на русском языке. Типа они вырастут и станут азербайджанцами?? Нужно дать им российские паспорта и изгнать из страны всей семьей. Я с трудом сдерживаюсь, когда вижу не умеющих говорить на азербайджанском языке детей, хочу проломить им головы, как собакам…!!!!», — написал журналист.

@ ЧЕРЕЗ ПАРУ ДНЕЙ

Азербайджанский журналист Хафиз Ахмедов лишился работы из-за своих шовинистических высказываний: https://pikabu.ru/story/azerbaydzhanskiy_zhurnalist_oskorbil_russkoyazyichnyikh_grazhdan_stranyi_5596768

Сотрудник интернет-издания Azvision.az Хафиз Ахмедов оскорбил русскоязычных жителей Баку своим высказыванием в интернете. Азербайджанец разместил на странице в Facebook полную ненависти запись. Ахмедов сказал, что всех, кто говорит на русском, нужно или уничтожать, или высылать в Россию.

Комментарии к записи оказались сплошь гневными. Журналист, спохватившись, удалил свой пост. Он разместил в соцсети другое обращение.

Я люблю детей, дети — это наше будущее. Всего за три года работы журналистом я снимал самые тяжелые и болезненные репортажи, забывая о себе, своем будущем и поджидающей меня опасности. Наши дети — это мост между нашим прошлым и будущим. Приношу извинения всем родителям за написанный мною вчера статус. Целую и обнимаю всех детей. С уважением, Хафиз Ахмедов»

Однако начальник Хафиза Ахмедова — главный редактор издания Azvision.az Вусал Мамедов — решил уволить подчиненного, а также сам извинился за него.