>>18098141

Вот тогда и выдвинулся в роли лидера отставной генерал Джохар Дудаев, который ранее служил в Прибалтике, а по­сле отставки в 1990 г. вернулся в Грозный. Здесь он был приглашен в качестве руководителя националистической организации «объединенный конгресс чеченского народа» (ОКЧН), которая, однако, вплоть до описываемых событий какой-либо серьезной поддержки среди населения не имела. Руководили этой организацией, похоже, люди не глупые — они сразу поняли, какой лозунг им выдвинуть, чтобы получить массовую поддержку среди народа. — «За законную власть России во главе с Ельциным и Хасбулатовым! Долой измен­ника Завгаева!» Ну кто не поддержал бы в августе 1991 г. эти лозунги?

Местная власть так и не смогла принять какое-либо ра­зумное решение. Разбежались все — партийные чиновники, правительство, Верховный Совет республики и т.д. Факти­чески власть повсюду в республике перешла к этому самому ОКЧН.

В целом эта весьма неприятная ситуация мне тогда не пред­ставлялась особенно драматической, я был уверен, что ее мы разрешим без особенных трудностей, постепенно, по мере упорядочения обшей обстановки в Центре и Москве. Так бы и произошло, если бы не внезапно вспыхнувшая политиче­ская активность вице-президента Руцкого. Сбежавшие быв­шие лидеры Чечено-Ингушетии каким-то образом сумели сблизиться с Руцким, внушили ему вздорную мысль, что ес­ли немедленно не возвратить их на грозненский «трон», Ду­даев поднимет весь Северный Кавказ против России. Руц­кой сразу же поверил этой дезинформации, поднял панику, стал внушать «носиться» с идеей необходимости срочного введения «чрезвычайного положения» в Чечено-Ингушетии. Он побывал в Грозном, вернувшись, сделал доклад Ельцину, которого убеждал в важности введения ЧП, выступил перед парламентом и тоже пытался внушить идею о ЧП, но парла­мент его не поддержал в этом намерении. Ельцин также на­стороженно отнесся вначале к этой идее — как опытный парт­аппаратчик, он, видимо, почувствовал, что затея с ЧП не так проста, как представляется Руцкому. Руцкой дважды пытал­ся склонить меня принять его предложение, но я ему отве­тил твердым «нет». Я сказал вице-президенту, что с «пробле­мой Дудаева» мы справимся не через «чрезвычайщину», которая крайне опасна (вспомним ГКЧП), — люди всегда относятся к таким мероприятиям настороженно-враждебно. Этого следует остерегаться на Кавказе — вспомните уроки Тбилиси 1989 г., Карабаха, особенно это неприемлемо для чеченского и ингушского населения, у которого свежи в па­мяти сталинские репрессии и массовые депортации. Более я ничего не слышал о подготовке этого ЧП, вплоть до попытки его введения в ноябре 1991 г. (Уже после отмены указа о ЧП Руцкой почему-то добивался моей «визы» на этом указе.)

>>18098162
… В Грозный вояжировал и Бурбулис (прихватив зачем-то Генерального прокурора Валентина Степанкова). По-ви­димому, он поддерживал затею Руцкого перед Ельциным, в противном случае, как мне представляется, Ельцин не одоб­рил бы ЧП и не подписал бы указ о его введении.

Эта авантюра Руцкого оказала огромное воздействие на судьбы СССР. В то же время это — пример того, как иногда ничтожная фигура, вознесенная игрой случая на политиче­скую сцену большого государства, может своими бессмыс­ленными действиями вызвать к жизни такие гибельные про­цессы, которые ведут к его исчезновению, имевшие свою проч­ную нишу в современных цивилизационных сообществах. Как оказалось, Руцкой «засекретил» свои приготовления от­носительно ЧП, заверил Ельцина в том, что Верховный Со­вет поддерживает эту инициативу, и добился подписания Ель­циным соответствующего указа о введении чрезвычайного положения на территории Чечено-Ингушетии 7 ноября 1991 г.

Затея с ЧП с большим позором провалилась. Главная причина — полное отсутствие какой-либо подготовки — ни­каких воинских частей для поддержки введенного режима не было направлено в Грозный. Около 200 военных, которые приземлились на бывшем военном аэродроме в Ханкале, ока­зались в заложниках быстро собравшейся группы местных жителей — их первоначальный испуг прошел. Затем стали жарить шашлыки, брататься. Генерал Дудаев «милостиво» выпроводил воинство Руцкого за пределы Чечни. На этом и ограничились все «чрезвычайные мероприятия», предусмот­ренные «планом» Руцкого. Непрерывно растущая толпа в

Грозном ликовала и бесновалась — Дудаев ловко использо­вал заведомо провальное «мероприятие Руцкого» для своей популяризации, обвинения Москвы в «имперской полити­ке», разжигания антироссийских настроений. Конечно, ог­ромное большинство населения республики понимало про­вокационную возню как Дудаева, так и Руцкого, но их откро­венно смушало то, что я не сумел предотвратить этот глу­пейший, провокационный шаг. Сепаратисты, неожиданно для себя, оказались на пике славы, их «доблестью» восхища­лись московские демократические СМИ и ТВ, они победо­носно праздновали поражение России, высмеивали ее руко­водителей, восхищались «мужеством» и «демократизмом» Горбачева, запретившего использовать армию и МВД для наведения правового порядка в Грозном. А Ельцин в эти два дня в Москве где-то прятался — его никто не мог найти, даже я, по просьбе Горбачева, пытался его отыскать и тщетно.

>>18098177
По Конституции России чрезвычайное положение, вво­димое Указом Президента России, должно было в течение трех суток быть или одобренным, или отмененным Верхов­ным Советом. После того как я узнал о введении этого ЧП и начале его провала, я занял позицию его решительной под­держки (коль скоро сделали глупость, надо ее хотя бы ис­править).

По просьбе Руцкого и Шахрая (последний готовил всю нормативную базу Указа о ЧП) я попросил министра оборо­ны Шапошникова и министра МВД Баранникова обеспе­чить войсками введенное в Грозном чрезвычайное положе­ние (ЧП). Они сослались на Горбачева — нужен его приказ. Тогда я обратился с соответствующей просьбой к Горбачеву отдать нужный приказ этим министерствам, обеспечить вой­сками ЧП, но он отказал в этой моей просьбе, как ранее и другим, в том числе Руцкому. Говорит, что не следовало вво­дить ЧП, надо было решать вопрос по-другому, мирно, через договоренности — такие возможности, насколько он, Горба­чев, знает ситуацию, имеются.

Затем Горбачев спросил меня: «Где твой Ельцин?» Отве­чаю, что не знаю. Горбачев: «Найди Ельцина, и приезжайте оба ко мне — что-нибудь придумаем».

Но Ельцина я в тот день «не нашел»…

К концу третьего дня после введения этого пресловутого

ЧП, убедившись в его провале, после бурного обсуждения на сессии Верховного Совета России, этот указ о ЧП был пар­ламентом отменен. Кстати, даже сегодня раздаются голоса в российской печати (причем в той печати, которая в начале 90-х годов прославляла Дудаева), что якобы, «отменив указ Ельцина о ЧП в Грозном, Верховный Совет не дал своевре­менно погасить конфликт в Чечне в зародыше».

О предстоящей отмене ЧП, однако, я сообщил заранее Ельцину (который появился в конце третьего дня), щадя его самолюбие, — и в тот период он воспринял ситуацию вполне адекватно, согласился с этой неприятной необходимостью отмены его указа о ЧП в Грозном.

Однако именно этот провал ЧП, введенного ельцинским указом как следствие неразумной активности вице-прези­дента, сыграл, по моему глубокому убеждению, самую непо­средственную боль в форсировании ельцинистами процесса «раздела СССР».

>>18099137
Ситуация в Чечне была намного сложнее, чем в Татарстане. Не знаю, Дудаев шел на поводу у местной элиты или, наоборот, элита была в полном подчинении у Дудаева, но чеченская верхушка была настроена более экстремистки и более радикально в политическом смысле. В Татарстане говорили об отделении, о суверенитете, скорее, как о стратегической цели. Руководство республики использовало национальное движение в борьбе с центром, опиралось на него, но не переходило ту грань, за которой могло стать заложником националистических лозунгов. А в Чечне власти пошли на поводу у националистических сил. Раньше нечто подобное произошло в Армении на почве Карабаха.

В Чечне в основе конфликта тоже были нефть и ее переработка. Не у толпы, одурманенной исламистскими и националистическими лозунгами, а у людей, которым принадлежала власть в Чечне, превалировали экономические интересы, желание «сесть на доходы от нефти». «Грознефтеоргсинтез» единственный в России вырабатывал специальные легкие масла, используемые в авиационной технике. Там же производилась и существенная доля авиационного керосина.

Я уверен, что, если бы тогда начались переговоры, можно было бы найти компромисс на этой экономической почве (хотя и звучит цинично) и сохранить отношения, которые позволили бы в дальнейшем влиять на политическую ситуацию в республике. Можно было бы сыграть на разнице групповых интересов, противопоставить нефтяников и правительство Чечни. Если бы республика знала, какую долю доходов от нефти Россия выделила ей в управление, рано или поздно у населения возник бы резонный вопрос: куда все девается? И отвечать на него должно было бы чеченское руководство – без ссылок на российское вмешательство и спекуляций относительно «руки Москвы», без оправданий, что деньги надо использовать для обеспечения независимости, на покупку оружия, на укрепление границ и армии, на создание резервов на случай агрессии Москвы. Одновременно были бы упорядочены экономические отношения с Россией. Обе стороны знали бы, какое количество чеченской нефти официально отпускается за рубеж и на каких условиях. Стала бы невозможна возникшая позже ситуация, когда, несмотря на формальную блокаду Чечни, чеченская нефть шла на экспорт по российским трубам, а потом через российские порты Новороссийск и Туапсе. Пропускали ее явно за взятки отдельным чиновникам. Переработка резко упала. Экономически задушить Дудаева не составляло особого труда.

Но в 1992 году этот вопрос вообще не стоял на повестке дня. Чеченцы тогда еще выполняли свои обязательства. На высшем уровне делали вид, что с Чечней все более или менее в порядке. Минфин даже предусматривал в бюджете субсидии для республики, аргументируя это тем, что прекращение субсидирования будет означать, что российское правительство-де-юре признает независимость Чечни. Был и такой аргумент: Дудаев – это Дудаев, но как быть с населением? Признавая свою ответственность перед населением, которое считалось российским, правительство должно было продолжать выделять субсидии Чечне, ведь они имели целевой характер: на развитие здравоохранения, на пенсии, на социальные программы. Хотя ни для кого не было секретом, что часть их расходовалась на вооружение боевиков и содержание дудаевского окружения. Впрочем, по мере того, как Чечня переставала платить федеральные налоги, размер субсидий сокращался, и в 1993 году они были ликвидированы.

Повторяю, чеченскую проблему можно было решать по-иному и раньше. Но экономический блок правительства был отстранен от чеченских дел. Официально ими занимался Совет безопасности, но я был его членом и не помню, чтобы чеченский вопрос открыто стоял на повестке дня – по крайней мере на тех заседаниях, где я присутствовал. Реально все шло через президентские структуры и решалось в узком кругу «силовиков».

Чеченская эпопея началась в октябре 1991 года, еще до нашего прихода в правительство, и сразу приобрела политический характер. Помню накаленную атмосферу в Белом доме в первых числах ноября. Шло закрытое заседание Верховного Совета РСФСР. Бегал возбужденный А. В. Руцкой. Они отменяли Указ Президента РСФСР о введении чрезвычайного положения в Чечне и искали компромисс. А мне было поручено найти, где можно быстро организовать производство легких моторных масел. Чеченцы с самого начала заявили, что прекратят их поставки. Их производство было налажено в Волгограде.

>>18099187
История новой России трёхтомник, собрание интервью.

http://molonlabe.livejournal.com/258288.html

Грязные няши
Есть такая порода грязных няш, которые всюду суют свое рыло, в надежде накопать себе смачных желудей. Они не упустят случая открыть свой такой же грязный рот, чтобы хрюкнуть какую-нибудь мерзость. Вот что я обнаружил намедни в своей ленте в твиттере:

Полез даже проверять - не фейк ли этот репост. Не фейк. Ну не мразь ли? Этот лощенный ублюдок, пританцовывая на могилах, открывает свой поганый рот для того, чтобы лишний раз напомнить о себе. Он хочет вспомнить "Жертвы, героев и уродов" и тут же добавляет - "в погонах и без". То есть были жертвы, герои и уроды среди заложников. Были они среди террористов, были они и среди силовиков, по мнению этой мерзкой хари. Всех объединил, всем повесил ярлыки. ЦСН России понес во время этого терракта самые большие потери в одной операции за всю свою историю - потому что парням в складывающейся ситуации ничего не оставалось, кроме как обменивать свои жизни на жизни детей. Они закрывали их собой, до конца выполняя свой долг. Что такое долг этой свинье объяснять бесполезно. Это существо, для которого понятия совесть, честь, долг - элементы жонглирования в политическом пиаре. Нужно эксплуатировать трагедию - оно будет ее эксплуатировать, не моргнув глазом.

Я тоже не забуду уродов. И хрюкающих сегодня и хрюкавших тогда. Я не забыл и не забуду, как западная пресса освещала терракт:

"Вооруженные противники захватили русскую школу рядом с чеченской границей и удерживают в заложниках сотни людей, в том числе детей".
(National Public Radio)

"У русской школы, в которой вооруженные люди удерживают заложников, слышны взрывы".
("Голос Америки)
"Некоторые дети говорят, что партизаны терроризировали их, но не наносили физического вреда",
(Associated Press)
"Захват заложников произошел менее чем через 24 часа после взрыва самоубийцы в Москве, вину за который возложили на чеченских революционеров".
(The Toronto Star)

Вот в этой статье в Коммерсанте подробно рассказывается о том, как "демократические" западные СМИ старательно избегали термина "террористы", рассказывая о трагедии. Кому сочувствовали американские журналисты? Жертвам? Отнюдь. Эти мрази цинично называли террористов "вооруженными людьми" и "революционерами". А потом они так же активно стали окучивать выживших жертв трагедии, надеясь выжать из этого политические дивиденды. Американский "Национальный фонд демократии" влил в общественную организацию "Голос Беслана" 40 тысяч долларов только в 2010-2011 годах и еще черт знает сколько денег через подконтрольные НКО, которые постоянно вкрадчиво нашептывали жертвам терракта, что на самом деле во всем виновата власть. Совсем не "вооруженные люди" и "революционеры". Они-то тут причем? Милые люди! А силовики - звери. И в результате эти несчастные женщины устроили вчера на месте трагедии провокацию, придя в спортзал школы №1 в футболках "Путин - палач Беслана". няши сразу же радостно захрюкали:

Вот так меняется реальность. Уже никто не вспоминает о террористах. Вся вина возлагается на тех, кто спасал и жертвовал собой. Они "уроды в погонах". Они - устроили бойню. Черное стало белым, а белое - черным. Абсолютно не стесняются в средствах. Ничего святого. Оболгать, извратить, изгадить. Большинство журналистов промолчат об этой провокации, потому что обсуждать и осуждать поступки людей с поврежденным рассудком и некрасиво, и бессмысленно. А некоторые будут ее обсасывать сладострастно и во всех подробностях. И вторые - прекрасно понимают, что эти женщины неадекватны. И в отличии от них, журналисты отдают себе отчет в собственных поступках и в том, что очерняя нас, они одновременно обеляют террористов. Но деньги не пахнут. Они продадут трагедию Беслана недорого - за 30 сребреников. Кровь, боль, слезы - все для них товар.

Ни одно государство не застраховано от таких террактов. Но мало найдется государств, где не заткнули бы рот мрази, посмевшей сказать гадость на тех, кто рисковал и жертвовал собой, спасая детей. Мало где можно было бы так нагло и цинично лгать о трагедии. Я бы набил морду - но оно же за рубежом спряталось - там переживать за Россию сподручнее. Но я тоже не забуду. И не прощу. Эти грязные няши хуже террористов. Они настолько же подлы и неразборчивы в средствах. Но террористы хотя бы не были трусами.