>>17566293
Лал, а ведь правда:

Вот Микоян вспоминал (http://militera.lib.ru/memo/russian/mikoyan/03.html):

"Раньше обеды у Сталина были как у самого простого служащего: обычно из двух блюд или из трех — суп на первое, на второе мясо или рыба и компот на третье. Иногда на закуску — селедка. Подавалось изредка легкое грузинское вино.

Но после смерти жены, а особенно в последние годы он очень изменился, стал больше пить, и обеды стали более обильными, состоявшими из многих блюд. Сидели за столом по 3-4 часа, а раньше больше получаса никогда не тратили. ...

Постепенно он стал увлекаться разнообразной едой. Обстановка обеда или ужина была организована разумно в том смысле, что девушки, которые подавали, ставили закуски на стол сразу, а супы — на другой стол. Каждый брал то, что хотел, потом подходил к другому столу, наливал себе тот или другой суп, брал чистую салфетку. Словом — самообслуживание. Одновременно с едой обсуждались разные вопросы, он даже говорил, что это вроде политического клуба.

Сталин очень любил рыбные блюда. Несколько сортов всегда было: дунайскую сельдь очень любил, керченскую, рыбца копченого, шемаю копченую, отварную рыбу, птицу любил: цесарок, уток, цыплят. Любил тонкие ребра барашка, сделанные на вертеле. Очень вкусная вещь. Тонкие ребра, мало мяса, сухо зажаренные. Это блюдо всем всегда нравилось. И перепела отварные. Это были самые лучшие блюда. ...

Я наблюдал за Сталиным, сколько он ел. Он ел минимум в два раза больше меня. А я считал, что объедаюсь. Например, он брал глубокую тарелку, смешивал два разных супа в этой тарелке, потом по крестьянской привычке, которую я знал по своей деревне, крошил кусочками хлеб в горячий суп и покрывал все это другой тарелкой — пар сохранялся там и хлеб впитывал влагу — и доедал все это до конца. Потом закуски, вторые блюда, много мяса. Ел он медленно, запивая вином.

Он любил выдумывать и заказывать блюда, неизвестные нам. Например, стал заказывать поварам и постепенно совершенствовать одно блюдо: не то суп, не то второе. В большом котле смешивались баклажаны, помидоры, картошка, черный перец, лавровый лист, кусочки нежирного бараньего мяса — и все доводилось до готовности. Это блюдо подавалось в горячем виде и ставилось на тот стол, где мы брали первое. Когда открывали котел, то шел приятный аромат. Туда добавляли кинзу и другие травы. Блюдо было очень вкусным. Сталин дал ему название "Арагви".

Один раз Сталин сказал, чтобы я организовал доставку в Москву нельмы. Это было нетрудно, стали привозить сырую рыбу. Я впервые в жизни узнал, что можно есть сырую рыбу. Вначале было противно даже трогать ее. Но потом понравилось. Крепко замороженная, как камень, тонко наструганная ленточками, она сразу подавалась на стол, чтобы не разморозилась. Пробовали сперва несмело, а потом понравилось. Ощущение во рту было приятное, как будто кондитерское изделие. Брали рыбу, потом чеснок и соль и сразу же запивали рюмкой коньяку."

Советское общество было атомизировано, никто ничего не знал. Даже на уровне ЦК. Американцы швыряли нашим морякам на борт журналы с изображением советских кораблей. Даже морские офицеры на 90% не знали структуры своего флота и самых общих характеристик судов. В стране в открытом доступе не было карт. Карты Москвы не было. При этом чуть ли не на конвейере выпускали подводные ракетоносцы, от которых у американцев волосы стояли дыбом. Это, повторяю, у американцев, с флотом которых англичане решили не состязаться ещё в 20-е годы. ВМФ это вещь не просто дорогая, а страшно дорогая. А дредноуты, подводные ракетоносцы и авианосцы это роскошь роскоши. Такое могут позволить себе пять шесть-стран и в очень ограниченных размерах. Размеры флота СССР были неограничены. Американцы НЕ ПОНИМАЛИ, ЧТО ПРОИСХОДИТ. К флоту была ещё сухопутная армия, авиация, космос. А в стране периодически не хватало спичек, хозяйственного мыла, дешёвой обуви. Это надо ПОНИМАТЬ. Командир атомной подлодки после 6-месячного плавания (где, куда, как – большей частью подо льдом, несколько раз поднимаясь на перископную глубину и озирая окрестности: серая гладь и пара точек на горизонте), вот этот «командир» на берегу в 4 часа утра нёс двадцать килограммов макулатуры, сидел полдня на пачках старых газет с чернильным номером на руках и покупал «Американскую трагедию» Теодора Драйзера.

В стране была масса НИИ, часть из них работала на уровне ведущих институтов Америки и Европы. При этом культурное развитие советской интеллигенции находилось в самом зачаточном состоянии. Мордобой, алкоголь, экстрасенсорика и биоэнергетика. Не только студентов, но и учёных принуждали работать в колхозах, на свинофермах, подметать тротуары, скалывать лёд. По стране курсировал Гольфстрим «писем трудящихся». На сына Капицы, ведущего научно-популярной телепередачи, набросился с топором шизофреник, он его убил. Директора института философии изобретатель вечного двигателя чуть было не заколол отвёрткой.

В Москву из десятков городов и сёл на выходные ехали эшелоны несчастных женщин. Они покупали в Москве колбасу, масло, сыр и ехали обратно, тратя на дорогу по 8-12 часов. В Москве было 10-20 постоянно меняющихся точек, где можно было купить туалетную бумагу. Люди на бумагу бросались, покупали связки рулонов (это называлось «венок») и гордо перепоясанные дефицитом шли домой. Везде очереди, очереди, очереди. Кафе и столовые страшные, туалеты азиатские.

И на фоне этого в городах мещанский инфантилизм, уют, сказки про «Винни-Пуха»… Невозможно описать эту мозаичную психопатию. Чтобы этот мир понять, надо было в нём жить.