Первый образец покончил собой через час после Загрузки. Он разбил зеркало в туалете и исполосовал осколком бёдра и запястья, а потом воткнул его себе в горло. Действовал Загруженный, судя по всему, хладнокровно, уверенно и очень быстро, так как охрана взломала дверь уже через несколько секунд после того, как услышала дребезг разбиваемого стекла.

Меры предосторожности после этого пришлось радикально повысить.

Второй образец вел себя спокойно. Даже слишком спокойно. Психологические тесты показали странные результаты, а детектор лжи продемонстрировал, с какой лёгкостью Загруженный может его обманывать. В дальнейшем — уже на другой день — образец впал в схожее с аутизмом состояние и не обращал внимания на окружающих. Если не считать реакции на двойной хлопок в ладоши — вставал и садился, вставал и садился...

Третий образец после загрузки казался довольно приветливым и уравновешенным. Психологические тесты показали, что с ним все в полном порядке. Тесты ошиблись. Вечером того же дня Загруженный смог выбраться из камеры, убить троих охранников, а затем сбежать из Бункера на поверхность, странным образом открыв все кодовые замки. Охрана застрелила его уже у внешнего периметра.

Четвёртый образец впал в ступор почти сразу после Загрузки. Он пребывал в шоковом состоянии, будто бы испытав огромное потрясение. Однако вскоре пришёл в себя, поведение его стало более адкватным, если не считать странной биоксенофобии — Загруженный с неприятием относился к людям и хотел, чтобы они находились на расстоянии минимум в два метра. Он объяснял это тем, что "вокруг людей много жидкой органической взвеси от дыхания". В остальном же он не говорил и не делал ничего необычного, однако был совсем не похож на себя прежнего, того, каким его знали при жизни. На седьмые сутки его нашли мертвым. Четвертый образец умер во сне. Никаких признаков самоубийства, никаких признаков болезни. "Попробую перезагрузиться" — гласила надпись, сделанная фекалиями на стене камеры. Ничем другим Загруженный написать и не мог. Ручки, карандаши, бумага — все это было категорически запрещено.

В день Загрузки пятого образца главный био-инженер проекта пришел раньше обычного. Он хотел поговорить с Цифровой Копией.

Трудно сказать, чего он ожидал, так как Цифровые Копии редко разговаривали с людьми, а если это все-таки происходило, то вели себя сухо и как-то вяло. Очень логичные, спокойные и немногословные, они выдавали предсказуемые ответы, никоим образом не указывающие на какие-либо психологические отклонения.

Цифровая Копия, предназначенная для сегодняшней Загрузки, активировалась только один раз для контрольного теста. Это было четыре месяца назад, через неделю после Копирования.

Начальник биоинженерной группы включил питание, подвинул к себе микрофон и осторожно произнёс:

— Вы меня слышите?

«Да. Я вас внимательно слушаю».

Буквы появлялись на мониторе не последовательно одна за другой, а сразу законченной смысловой конструкцией.

— Вы знаете, кто вы?

«Да», — пришёл мгновенный ответ.

— Вы узнаете меня?

«Да, Сергей Павлович. Я узнаю вас».

— Какой сейчас год? — это был контрольный вопрос.

«2024, — на этот раз ответ пришёл с некоторой задержкой. — Я прав?» — в буквах читалась неуверенность.

— Вы правы.

«Сколько я был выключен?»

— Четыре месяца. Как и ожидалось, ваш Носитель за это время достаточно сформировался…

«Что стало с моим телом?»

— Кремировано, — Сергей Павлович поправил очки, — как вы и приказывали.

«Хорошо».

Пауза.

— Сегодня мы хотим Загрузить вас в Носителя, — био-инженер несколько замялся, — но перед этим я бы хотел поговорить с вами.

«Как выглядит мой Носитель?»

— Как вы в сорок лет. Приблизительно. Мы состарили его искусственно, но он абсолютно здоров. Мы несколько увеличили рост. И скорректировали гормональный баланс...

«Я не хочу возвращаться».

Этого Сергей Павлович не ожидал. Цифровые Копии никогда так не говорили.

— Владимир Владимирович, если вы опасаетесь, что загрузка пройдет неудачно, уверяю — технология уже хорошо отработана, — био-инженер старался врать как можно увереннее.

Молчание.

— Даже если произойдет какой-нибудь сбой, то ваша Цифровая Копия никуда не денется, — продолжил Сергей Павлович, осторожно подбирая слова. — Мы просто вырастим нового Носителя. Это займёт некоторое время, но...

«Дело не в этом. Я просто передумал».

Пауза.

«Я издам указ, в соответствие с которым цифровой аналог также сможет баллотироваться. Это одобрят на Западе, это прогрессивно. Народ тоже поймет. Остальное — детали».

— Но.., — био-инженер замолчал на несколько секунд, а потом спросил, — почему?

Ответом было молчание. Сергей Павлович уже не рассчитывал на продолжение диалога. Несколько минут он просто сидел и смотрел на пустой монитор, прикидывая, что же теперь делать. Собираясь выключить Цифровую Копию, он застыл с поднятой рукой — ответ все-таки пришел.

«Представьте, что вы много лет бродили под проливным дождем. Вы так долго бродили под ним, что уже привыкли к холоду и к тому, что промокли до нитки».

Био-инженер напряженно ждал продолжения.

«Этот дождь — ваши страхи, чувства, эмоции, желания».

Пауза.

«А у меня больше нет дождя. У меня светит солнце».

Человек в штатском в ответ на рассказ био-инженера поморщился и коротко бросил:

— Не обращайте внимания.

— В смысле? — опешил Сергей Павлович.

— В прямом. Загружайте Его. Все будет нормально.

— Подождите. Вы не понимаете. Проблема в том, что Он, возможно, уже не совсем человек.

— Что вы под этим подразумеваете?

— Понимаете, проблема Цифровой Копии в том, что она бестелесна.

— И?

— И это серьезная проблема. Все желания человека обусловленные его телом, его биологическими потребностями. В конечном счете, любой человек хочет биологического комфорта. Все остальное — побочные цели.

Человек в штатском молчал.

— Голый человеческий интеллект непредсказуем, — продолжал био-инженер. — У него нет физиологической точки приложения. Он не хочет есть, не хочет спать, не хочет женщину. Он не боится, не злится, не радуется. У него просто физически нет гормональных желез, которые обуславливают человеческое поведение. Психика Цифрового Двойника — это Черный Ящик, это чуждое нам мышление. Понимаете?

— Понимаю. Но я также понимаю, что Владимира Владимировича надо загрузить. И как можно скорее. Ему уже давно пора появиться на публике. Народ нервничает. Слухи ползут.

— Да поймите вы! — в отчаянии воскликнул Сергей Павлович. — Это опасно! Мы не знаем, чего от него ждать, когда он вновь откроет глаза. Уже четыре раза мы потерпели неудачу.

— Это неважно, — холодно отрезал Человек в штатском. — Приказ у вас есть. И это не мой приказ. Это Его приказ.

— Он мертв, — тихо сказал био-инженер.

— Он жив, — человек в штатском покосился на настенные часы. — И через сорок минут вы его загрузите.



Через два часа пятый образец открыл глаза. Он ожидал, что его Загрузят. И он учел это неприятное обстоятельство…