Виталий Портников

Мы не должны создавать у людей иллюзию того, что там, где нет украинского флага, украинской власти, украинского закона, может быть Украина.

Высказывания нового министра по вопросам оккупированных территорий и внутренне перемещённых лиц Вадима Черныша относительно будущего отношения нашей страны к землям, которые находятся сегодня под контролем врага, вновь поставили ребром вопрос о непрописанности юридического статуса Крыма и Донбасса. И пока мы чётко не признаём оккупированную территорию - оккупированной, пока не поймём, что наша задача - усложнять жизнь оккупанту и облегчать её нашим гражданам - мы обречены на жизнь в тумане.

Для начала мы должны понять для себя один очень простой вопрос. За оккупированную территорию отвечает оккупант. Оккупант, а не тот, у кого отобрали деньги. Каждый рубль, который Россия сегодня тратит на содержание Донбасса и Крыма - это наш вклад в её грядущий крах - кстати, вклад более скромный, чем у других стран цивилизованного мира, они несут куда большие издержки. Без краха российского режима, без переформатирования ОПГ "Российская Федерация" в уважающее суверенитет своих соседей государство - или группу стран - ни один украинский гражданин - и не только украинский - не может чувствовать себя в безопасности. Без такого краха рано или поздно все мы погибнем под бомбами. И то, что мы будем погибать от обычных бомбардировок, а немцы или французы - от ядерных - нашу участь не облегчает.

Поэтому любой, кто хочет облегчить задачу агрессора - враг Украины, враг цивилизованного мира, враг будущего своих детей. Но это отнюдь не означает, что мы должны бросать своих граждан, которые живут на оккупированных территориях на произвол судьбы. Нет, мы должны делать все возможное для облегчения их участи.

Мы должны содействовать их выезду с оккупированных территорий в "большую Украину", мы должны помогать им с жильем и трудоустройством, с обучением детей и медицинской помощью больным.

Мы должны содействовать - а не препятствовать - обучению жителей оккупированных территорий в университетах и институтах Украины, даже путём квотирования такого обучения. Мы должны привлекать молодёжь к службе в Вооружённых Силах Украины, воспитывать будущих освободителей Отечества.

Мы должны создавать государственные структуры в изгнании, лишая всякие "ДНР", "ЛНР" и "Республики Крым" претензий на легитимность. И одновременно - преследовать и наказывать предателей, которые служат врагу. Врагу, который не просто говорит всякую чушь с экранов телевизоров, а убивает, пытает и насилует. Потому что силовые структуры и наёмники России в Донбассе и Крыму убивают, пытают и насилуют украинских патриотов при молчаливом - или громогласном - одобрении деградировавшего общества соседней страны-ОПГ.

Но мы не должны создавать у людей иллюзию того, что там, где нет украинского флага, украинской власти, украинского закона, может быть Украина. В Донецке, Луганске или Симферополе Украины сегодня нет и до освобождения этих земель быть не может. И граждане Украины, которые живут на этих территориях, должны понимать этот неоспоримый факт также, как понимаем его мы - жители свободной Украины.

Например, при росте оператора в 180 см окуляр прицела находится на 15 см ниже уровня глаз, при этом оператор постоянно «сползает» с сиденья, высота которого не регулируется. При одевании защитного шлемофоне затрудняется прицеливание для ведения стрельбы из боевого модуля. А на ходу – даже в шлемофоне – оператор рискует столкнуться с элементами конструкции, которые размещены в верхней части башни на очень близком расстоянии от головы. Также осталось загадкой, каким образом оператор должен обеспечить движение модулю по горизонтали в 360, если его сиденье не вращается, а в определенных положениях оператор вообще находится вне сидения.

Система жизнеобеспечения бронемашины должна обеспечивать комфортные условия экипажа и десанта в диапазоне температур окружающего воздуха от минус 40°С до плюс 50°С. На «Дозоре» для этого есть и калорифер и кондиционер. Однако в ходе испытаний выяснилось, что система жизнеобеспечения гарантирует комфортные условия экипажа и десанта при температуре окружающего воздуха до плюс 28 ºС. При температуре выше ситуация выглядит уже спартанской. Во время движения, воздух, нагнетаемый в моторное отделение проходит сквозь радиаторы, двигатель, коробку передач, раздаточную коробку, нагревает пол и попадает в десантное отделение сквозь щели в полу. Были случаи, когда пол под рабочими местами водителя, командира, а также пол в десантном отделении розогревались до 50°С. И это при работающем кондиционере.

Во время движения ТБКМ в диапазоне скоростей 60...110 км/ч возникает вибрация подбоя и ручек дверей. При езде на высокой скорости уровень шума в отделениях, где находится экипаж и десант, является предельным – приближается к 100 Дб.

Другие мелочи (такие, как невозможность «разбортировки» колес в полевых условиях и отсутствие «запаски»; недостаточная номенклатура инструмента, одиночного комплекта ЗИП для проведения технического обслуживания; попадание воды в салон с крыши через плохое уплотнение смотровых приборов, недостаточный обзор из зеркал заднего вида; отсутствие специального покрытия на ножках для десанта; отсутствие механизмов фиксации верхних люков в открытом положении; невозможность установления светомаскировочных устройств на передние фары), также требовали устранения - как на первом многострадальном опытном образце «Дозор-Б» после повторных испытаний, так и на установочной партии – уже на основании доработанной документации.