Это был март 2016 года и мы тогда только-только познакомились. Спасибо тиндеру за это.
Он был более чем хорош собой, неприлично обаятелен и красив, умен и с отличным чувством юмора. Он даже одевался в мои любимые марки одежды - лакосте, фред перри, ральф лорен, и всегда носил рубашки.
В моем послужном списке “отношений” он шел под вторым номером. До него был только бывший. О его появлении в моей жизни я оповестила и своего близкого товарища. Товарищ этот, будучи сам человеком с достаточно массивным бэкграундом, пытался понять, что же он такое. Ну я и рассказала: наркоман. Бывший разумеется. Нет-нет. Сейчас не употребляет. Товарищ насторожился и сказал “бывших наркоманов не бывает”.
У сына этого моего товарища был день рождения, ему исполнялось 5 лет. Праздновали его в московском зоопарке, в его специальном помещении для детей, которых в тот день было много. Были и родители этих детей. Мой товарищ (я могла бы называть его по имени, но я не согласовывала с ним этот момент, а догадаться кто это - нетрудно) подошел ко мне и сказал полушепотом, что тут присутствует его хорошая и давняя знакомая, которая по молодости была замужем за опиатным наркоманом, и я, если хочу, могу подойти к ней и поговорить. Он указал мне на беременную женщину лет 35, около которой вились двое ее детей, мальчик и девочка лет, наверное, 6 и 4х. Я ответила, что была бы не против пообщаться, и он подошел к этой женщине, поднял взгляд на меня и кивнул. Я поняла, что можно подойти и подошла. Товарищ же ретировался, и мы остались стоять вдвоем. Я представилась и рассказала что, мол, вот встретила мужчину, он больше 20 лет сидел на опиатах, но сейчас да-да-да, не употребляет. Она выслушала, усмехнулась и не сказал ничего кроме “беги”. Для меня это звучало как вызов. Всмысле, то есть какого хуя? С каких хуев я вообще я должна ее слушать?
Позже товарищ расскажет мне, что ее бывший муж-наркоман умер много лет назад от передоза, разумеется, и принес ей много боли и страданий. Это если обобщенно и вкратце. Но мой-то не такой.
Поэтому уже через 2 месяца оказалось, что все это время он, конечно же, наркотики употреблял. Выяснилось это потому что у него есть условка по 228 и ФСИН по решению суда ждали от него когда он отлежит в наркологичке. В наркологичку он нехотя но лег. Налоксон, если его принять тому, кто не употребляет, не даст никакого эффекта. Но если дать его тому, кто ебашил опиаты…. В общем, в больнице ему не понравилось. Он как только пролежал несколько суток в надзорной палате, сам выписался, прихватив с собой какого-то нарка. Вместе они объебались где-то в подъездах метро Аннино. О том что он “выписался” я узнала только когда уже проделала путь с тяжеленным рюкзаком с передачкой в 2,5 часа из Красногорска в это ебаное Аннино. Дальше было часов 12 в попятках дозвониться ему. Я звонила знакомому чтобы поехать искать его по Москве, звонила и тому товарищу. Достав номер его бывшей женщины я позвонила и ей. Я спросила ЧТО СУКА ДЕЛАТЬ. Она ответила - едь домой, вот увидишь он припрется ночью весь в говне, мол, так при мне было хуеву тучу раз. Доехав до дома я вырубилась до 2:49 ночи. В 2:51 раздался звонок в домофон. Без документов, без вещей, без денег и телефона явился он. Весь в грязи, в убитых кроссовках. Прямо так в обуви он завалился на кровать и немного поспал. Проснувшись ему стало плохо. Я звонила своему товарищу чтобы опять понять что надо делать - тот ответил, что это ломка, и надо либо вмазаться, либо усыпить его. Ни того ни другого организовать я не могла. Надо было как-то дотянуть до утра, его подруга оплатила ему детокс в частной клинике. Он кидался в меня вещами, валялся и корчился на полу, обзывал. Не знаю как, но до утра мы дожили. В 10 утра мы уже ехали в клинику. Потом он 3 месяца лежал в реабилитационном центре.
7 сентября он позвонил и сказал, что решил выходить. Хотя изначально обсуждалось., что лежать в ребухе он будет пол года. 10 сентября в мой др его выписали. 31 декабря 2016 мы поженились. 21 ноября 2017 развелись. В середине июня этого года наконец-то окончательно расстались и я собрала вещи и уехала.
Я была 25/7 рядом с ним в няньках. Я была обслуживающим персоналом. Жила через призму его восприятия, думала только о том, как бы ему было хорошо. Он выебывал мне мозг каждый день из-за хуй пойми чего. Однажды он пол дня ходил с кривым ебальником и только под вечер соизволил сказать что проблема в том, что у меня в инстаграме висят фотки с бывшими, и их надо удалить. К слову, удалить надо было и отмеченные фотографии с ними же. Он доебывал меня когда я слишком долго не выкладывала с ним фотографии в инстаграм. Если я покупала что-то себе я всегда обязательно должна была купить что-то и ему. Однажды в магазине фредперри он закатил истерику из-за того, что я хотела купить себе рюкзак. Он несколько раз недовольно сказал МОЖЕТ БЫТЬ ТЫ НЕ БУДЕШЬ ЕГО ПОКУПАТЬ? А когда я его все же пробила на кассе, он цокнул и хлопнув дверью вылетел из магазина. Я пыталась его догнать но он только иногда оборачивался и делал кривой ебальник. Рюкзак я в итоге вернула в магазин обратно, но с тех пор всегда покупала что-то ему, а потом только себе. Иногда я прятала новые шмотки или что-то из косметоса, чтобы только он не выебывал мне мозг. Всех моих знакомых реперов он называл долабебами и пидорами. Однако покорно всегда сопровождал меня на студию к Бледному или на Газгольдер к Басте. Ходить куда-то одна на мероприятия я не могла. Надо было всегда брать его с собой. Однажды на каком-то концерте я стояла и общалась со знакомой, как в какой-то момент он прибежал в гримерку, кинул мне мое пальто и съебался. Я извинившись перед знакомой, надела пальто и побежала за ним. Оказывается я “кинула” его одного и слишком долго к нему не подходила. Та же хуйня была однажды и на концерте лсп. Он просто подошел, кинул мне в руки мой рюкзак и съебался. Когда он узнал что я все-таки пошла на концерт без него, он закатил мне истерику. Пришлось экстренно до начала этого концерта прощаться со всеми и ехать домой. Как это все называется? Абьюз? Токсичность? Все это хуйня по сравнению с тем ощущением, когда здоровый двухметровый мужик почти 40 лет живет за твой счет и ходит с твоей банковской картой. И не один месяц. И не два. Но он был единственным, кто приезжал ко мне в каждую больницу и молча ни за что не винил, когда я была не в адеквате, и это перекрывает все сомнительные моментики.
Что я могу сказать по прошествии почти четырех лет данных отношений? Он самый родной и близкий мне человек, часть меня, как рука или нога. Слава богу что он не умер и мне не пришлось его хоронить. Что я скажу, если ко мне подведут молодую девку и скажут, вот, у нее такая история как была у тебя и она что-то хочет услышать. Я скажу ей: беги.