Это копия, сохраненная 11 декабря 2016 года.
Скачать тред: только с превью, с превью и прикрепленными файлами.
Второй вариант может долго скачиваться. Файлы будут только в живых или недавно утонувших тредах. Подробнее
Если вам полезен архив М.Двача, пожертвуйте на оплату сервера.
Шапка pastebin.com/U21baKGe
Шапка от википедиков для илитки http://pastebin.com/hy5f4hcS
Дрочим на технику исполнения http://pastebin.com/1nRXxFjy
Теория музыки от вкудахтеров /page-50830314_44398215
Аражнировки-аранжировочки в стиле Классика https://animenz.wordpress.com/how-to-arrange-in-classical-style/
Попса-попсишечка или топ-100 мелодической ебалы по мнению какого-то хуя http://pastebin.com/AfDiy169
Не забываем, что в шапке написано за учебу, и что без препода вероятность словить обосрамс от кривой посадки 99.99%
Нулевой http://arhivach.org/thread/80007/
Первый http://arhivach.org/thread/90562/
Второй http://arhivach.org/thread/97081/
Третий https://arhivach.org/thread/113079/
Четвертый http://arhivach.org/thread/128187/
Пятый https://arhivach.org/thread/137632/
Шестой https://arhivach.org/thread/146581/
Седьмой http://arhivach.org/thread/152623/
Восьмой http://arhivach.org/thread/164112/
Девятый http://arhivach.org/thread/178313/
Фу кокой ты пошлый.
Все по феншую.
Семплы идут нахуй в свой тред. На. Хуй. Это тред классического фортепиано, обсуждения техник игры на нем и композиторов, вот этого вот всего, что касается фортепиано. Для электронных пищалок есть свой отдельный тред, они не относятся к классу струнно-клавишно-ударных инструментов и идут нахуй в свой тред. Спасибо.
Если речь о педалях, то почему бы не вспомнить орган :)
https://www.youtube.com/watch?v=iznZ34JlmCo
https://www.youtube.com/watch?v=Nh9nozKnO0Q
Да люди привыкли слушать всякую немузыкальную чушь
https://www.youtube.com/watch?v=qfRlVvqBfYA
Мне кажется, или там ля диез у ключа не на своем месте?
А теперь будь добр поясни. Это что-то уровня позерства Дали или реально какая-то охуенная вещь? Я пять минут еле выдержал - эти прыжки с локтями из меня душу просто выбивают.
Скажи спасибо, что он не голый и не с плакатом лгбт играет.
Поясняю. Читаешь Способина, читаешь Холопова, читаешь курс музыкальной литературы, параллельно начинаешь интересоваться развитием европейского искусства вообще, и в Америке 20 века - в частности, обязательно прививаешь себе любовь к и понимание народной музыки - иначе все без толку - там заодно и до бибопа дойдешь и до второй венской школы, а дальше уже все понятно будет.
Но я смотрел бибопа. Тебе не кажется, что музыку пишут для тех, кто её будет слушать, а не понимать? Нет, есть исключения, я понимаю, но всё же писание музыки это про вниманиеблядство ака посмотрите какой я такой сякой и попутное получение каких-нибудь профитов. Те сто человек, которые осилили всё, что ты перечислил, они послушают, послушают, их заебет на десятый раз и всё. Почему до сих пор помнят и Баха, и Моцарта с Шуманом, и Верди с Паганини, но об этом чуваке знают пять с половиной тысяч на юбубе и ну пусть пару миллионов даже, от балды возьму большую цифру, а уважают то, что он делает еще меньше? Потому что эти выебоны никому нахуй не сдались, в этом нет никакой музыкальности, в этом нет музыки. Я не говорю, что сыграть это правильно легко, не говорю, что сделать сальто и приземлиться запястьем на пять нужных клавиш - раз плюнуть, я говорю, что это нахуй никому не сдалось. Это тупое позерство уровня упомянутого выше Дали, тупые выебоны, не несущие в себе никакой ценности. Если Дали хоть рисовал что-то, что осталось на долгое время и в это можно позалипать по накурке или любоваться иногда, даже самое попсовое Течение Времени - довольно неплохая картина, то это в свою очередь просто больно слушать, а еще больнее смотреть, как он издевается над инструментом. Я конечно сентиментальный дебил, но то, что он творит - это пиздец. Препарированные рояли и те выглядят и играются более человечно.
Никаких, работа не пыльная, но опасная, надо иметь идеальный слух и 30 лет работать на заводе по производству нужного инструмента.
Эм? Слушать и понимать - это как бы одно и то же. Если ты не понимаешь музыку, то ты ее и не слушаешь, она мимо проходит.
Эм? Штокхаузен - фигура хоть и одиозная, но абсолютно того же ряда, что и Бах, и Малер, и Шенберг. О чем вообще речь?
Эм? Сто человек осилили то, что я перечислил? То, что перечислено - это даже не уровень консерватории, это уровень оконченной музшараги или честолюбивого студента-филолога курсе эдак на третьем.
Впрочем, раз твои ценности сводятся к "позалипать по накурке", то тебе тут и вправду нечего ловить. Хотя на самом деле это еще как посмотреть, кхе-кхе.
Тот анон сказал про идеальный, а не абсолютный. Там надо БИЕНИЯ СЧИТАТЬ. Вангую, что с тюнером ты просто заебешься всем этим заниматься, неудобно.
Анон, забей, академ авангард - это одна большая секта мнящих себя интеллектуальной элитой долбоебов. А разговаривать с сектантами невозможно, если только ты сам не из их секты.
Он помер уже, вроде. Есть музыкальной теории тред
Но почему бы не задать подобный вопрос в треде пианистов? Вполне подходящее место.
Я сочиняю романтизм скорее, и впринципе не плохо выходит, но продолжать мысль не могу и повторять тему я тоже не хочу. В итоге имею разные отрывки. Надеюсь с дальнейшим обучением гармонии/полифонии и всякой еболы получится что-нибудь годное. Даже незнаю...
С Дали это сравнивать не корректно, если бы он сочинял как Дали, то ты бы слышал джаз, затем баха, затем осты из аниме, причудливо соединенные вместе. Это ближе к Кандинскому: когда важны совершенно другие составляющие произведения. Ты учишься смотреть не на взаимоотношения мотивов в рамках музыкальной системы, а на разнообразные способы изображения этих мотивов самих по себе.
https://en.wikipedia.org/wiki/Klavierstücke_(Stockhausen)#Klavierst.C3.BCck_X
И хотелось бы все-таки защитить его как пионера такого искусства. Можно сколько угодно защищать любимую привычную музыку, но как можно не замечать, какими узкими рамками она ограничена? Ведь если пойти дальше, то и полифоническую музыку не понять тому, кто привык к контрапункту-слеге мелодии, в целом инструментальную музыку трудно понять тому, для кого музыка слуга текста.
Вот для совсем отбитых нашел четкое по полочкам объяснение, в чем основная идея клавиерштука, кстати:
Упорядочивающий дух сосредоточивается на отдельном звуке <...> [Этот звук] в сплошь упорядоченной музыке <...> в единичном проявлении уже содержит (причем непротиворечиво) все те критерии порядка, которые присущи сочинению в целом. [Это] измерения, которые совместным усилием производят звук. Отсюда "упорядочить звуки" значит вывести принципы, упорядочивающие те или иные измерения [из некой общей идеи сочинения], причём каждый единичный принцип связан (на основании высшего принципа, охватывающего все четыре) с тремя другими <...> звуки возникают как результат совокупного действия принципов, упорядочивающих длительность, высоту, громкость и тембр.
Если вам даже это непонятно, то я не знаю, о чем вообще с вами можно разговаривать.
Не траллируй меня, сектант. На википедии написано, что это авангардист, значит, это авангардист. То, что в вашей секте белое называют черным, а черное белым, меня не интересует совершенно.
Так ми# и фа это разные ноты, сука ты тупая. Пусь и звучат одинаково, но разрешаются по-разному.
Орнул немношко с пикрилки
Ну так ты пизди илиза ноты, или за клавиши.
Набор слов? Совсем отбитый? Что тебе непонятно?
Сам ты дичь, псина. Ночной гаспариссимус одно из лучших произведений, когда либо написанных для фоно.
https://www.youtube.com/watch?v=hKgcHjq1xKQ
Хуже и лучше неприменимо. В обоих направлениях есть гениальные произведения, ноудискасс.
Может еще и попсню пригонишь? Если взять мешок классики/романтики и мешок Дебюсси, то первый выглядит приятнее
Ладно, это вещь сложная. Всегда будут споры, оставим их на потом. Сладких снов :3
Пробью в уси!
За Лигети -
Задушу в пакете!
За Баха
Ебашу без страха!
Если ценишь Мессиана -
Накрываю, бля, поляну!
Кто сказал "говно Чайковский"?
Нате в бок предмет, блядь, плоский!
Не по нраву тебе Шуман?
Хули ты тут - самый умный?
Не любим тобой Стравинский?
Не надорви, блядь, свой попчинский!
Не знаешь, кто такой Курляндский?
Ну все, готовь, блядь, свой попчанский!
Не слышал о Сергее Невском?
Тогда в твоей найдется место
Просторной жопе, полюбому,
Для пары банок шампиньонов.
Леня, Леня, Леонид!
Он не спит, он все творит.
Он - Десятников, ребята!
Он как доктор Айболит,
Словно сладкая он вата,
Как оргазм морозным утром,
Как инструктор камасутры,
Как Иисус и как Аллах -
На земле и в небесах,
И в деревне, и в квартире,
В храме, в думе и в сортире,
И в коворкинге, и в лофте,
И в цеху в надежной кофте,
На пляжу и на Майдане,
В Омске и в Теночтитлане,
И в Москве, и на закате -
Лёня самый, блядь, пиздатый!
Пробью в уси!
За Лигети -
Задушу в пакете!
За Баха
Ебашу без страха!
Если ценишь Мессиана -
Накрываю, бля, поляну!
Кто сказал "говно Чайковский"?
Нате в бок предмет, блядь, плоский!
Не по нраву тебе Шуман?
Хули ты тут - самый умный?
Не любим тобой Стравинский?
Не надорви, блядь, свой попчинский!
Не знаешь, кто такой Курляндский?
Ну все, готовь, блядь, свой попчанский!
Не слышал о Сергее Невском?
Тогда в твоей найдется место
Просторной жопе, полюбому,
Для пары банок шампиньонов.
Леня, Леня, Леонид!
Он не спит, он все творит.
Он - Десятников, ребята!
Он как доктор Айболит,
Словно сладкая он вата,
Как оргазм морозным утром,
Как инструктор камасутры,
Как Иисус и как Аллах -
На земле и в небесах,
И в деревне, и в квартире,
В храме, в думе и в сортире,
И в коворкинге, и в лофте,
И в цеху в надежной кофте,
На пляжу и на Майдане,
В Омске и в Теночтитлане,
И в Москве, и на закате -
Лёня самый, блядь, пиздатый!
Godно
> Ночной гаспариссимус одно из лучших произведений, когда либо написанных для фоно.
Но ведь это просто картинки, тот же уровень, что и картинки с выставки. Да, круто, можно слушать и слушать, но какой посыл, какой анализ можно сделать?
Какой анализ, что ты несёшь? Равель вообще хотел написать что потруднее, да с тематикой мистических существ (домовых (скарбо) и прочей шалупони), при этом чтобы было дохуя сложно исполнять. Вышло произведение просто неебической красоты, причём тут посылы и анализы? Слушай и наслаждайся.
Из гаспара лично я оценил только виселицу, остальное не очень интересно, что там, собственно, слушать? Оригинальные находки в области фактуры, звука? Прослушал один раз. Эффектно, как и трансцендентные этюды Листа, например. Сюжет понятный. А зачем слушать еще раз? Тема мистики в жизни человека мне совершенно не близка, никак меня не касается. Что-то новое я вряд ли услышу, все сосредоточено на конкретном чувстве. Поэтому я не понимаю особенного восхищения.
Кратенький анализ:
1) Просто оскорбление
2) Набор неверных утверждений без каких-либо примеров. Где же эти аниме осты со сложным ритмом и контрапунктом, с интересной фактурой и новаторской гармонией?
3) Неверное утверждение, т.к.
>всё сводится к скорости которую придали молоточку, на его таекторию ты не влияеш
Нет, не сводится.
https://arxiv.org/pdf/1011.4560.pdf
4) Неверное утверждение о том, что люди должны тратить жизнь на то, что хочется лично автору поста, а остальное чепуха. Неверное утверждение о том, что процесс извлечения звука строго детерминирован (см. п. 3) Неверное утверждение об верности матмодели говнопрограмки, ведь никаких пруфов на это так и не поступило.
>Новаторской по меркам 16го века, лол?
Хотя бы 18ого:
https://www.youtube.com/watch?v=SNWOhm5iXxs
>>366770
>>366777
Наверное, про детерминированность я ошибся, всё же на беспристрастность очень сильно влияет опыт игры. С точки зрения дисклавира действительно есть только скорость. Но имеет место то самое исполнительское влияние на конечный звук:
http://scitation.aip.org/content/asa/journal/jasa/136/5/10.1121/1.4896461
Например, звук удара пальца по клавише вносит свою заметную слушателю краску.
Ещё огромную роль играет традиция фортепианной эстетики и исполнительства, предположим дисклавир действительно заменит человека (хотя авангардисты уже понаписали сверхсложных вещей, правда известных в узких кругах), но как писать под него, как настраивать его на игру? Все фортепианные приемы и техники направлены как раз на грамотный контроль этой "скорости молоточка", в нотах обозначено именно то, как должен играть человек, причем это еще зависит от контекста (глупо, например, играть озорное стаккато в траурном марше). Поэтому конкретную задумку по передаче звука композитор посвящает именно исполнителю, да и сам он может услышать свою идею, только сыграв её, обладая соответствующим навыком. Следовательно автор должен уметь играть на очень хорошем уровне, после этого анализировать свою игру в физическом смысле, а после уже передавать бразды механике.
Я говорю традиция не как луддит, а как прагматичный к реалиям человек, ведь если не ограничиваться всякими там школами, накопленным опытом, то зачем вообще сочинять на столь ограниченном инструменте, когда мы можем синтезировать любой по характеристика звук, обладая степенями свободы, не ограниченными физическими способами звукоизвлечения?
Что ж ты делаешь, мне перед соседями пришлось извиняться, их жиром затопило. На весь бред я акцентировать внимание не буду, лишь только отмечу второй пункт - > Средней руки темка из онеме по сложности и художественной ценности им как минимум не уступает.
Почему-то когда вас, онемедрочеров, просишь скинуть анимеост и противопоставить какое-нибудь классическое произведение, вы сразу возвращаетесь под шконку. Может ты будешь посмелее - давай скинь свой анимеост, а рядом скинь то, что ты считаешь говном Аристотеля, а мы сравним, и посмотрим, правда ли лучшие произведения классиков, импрессионистов и романтиков в подмётки не годятся величайшим и сложнейшим контрапунктам из онеме.
Нахуя ты его кормишь?
Эк у тебя бомбануло, лол.
Ха! Ну смешно же про Теночтитлан получилось, да? Надо сегодня пораньше лечь спать, да.
А и вправду: какие современные, то есть ныне живущие, композиторы по душе анону? Необязательно русские, но они - особенно.
Из ныне живущих доставляют Пярт, Губайдулина, Раутаваара и Юрий Лоза
Сказали же достойного. Что интересного в мелодии под арпеджированные аккорды?
Мехмата.
Ну справедливости ради, четырнадцатый не такой уж сложный, вот если б она сыграла первый, второй или восемнадцатый, я б охуел.
>второй
https://www.youtube.com/watch?v=urlr2xZEmkU
А первый, двенадцатый, восемнадцатый играют ребятки постарше :)
Из десятого опуса, ебанат.
Четвёртый легче, чем 1, 2 и 18. Вообще я бы распределил так - 2 - 1 - 18 (от самого сложного к более лёгкому).
>>367187
Я имел ввиду второй этюд (ор. 10 No.2), а не четырнадцатый. И да, двенадцатый-то как раз не считается сложным, его даже банят на некоторых конкурсах, где в обязательной программе этюд(ы) Шопена.
>>367204
Ну дык я это и сказал. Вообще я играл 1, 2, 4, 8, 12, 14, и 18, и самый сложный из них оказался 2 (причём он мне дался изи, но задрочить его до состояния, когда можно было с бодуна в фулл темпе без запинок играть было довольно утомительно).
Это цмш. Че закинул и думаешь герой? А толк? Смотри, я тоже могу.
https://youtu.be/s-7FZ43SfBQ
теперь это лента мелких техничных бездушевных пиздюков тренд
Чет вадиму не 10 лет, на бис что-ли играл?
Я скидывал в одном из прошлых тредов первый и второй этюды, в этом скидывал Скрябина. И там и там у анонов нарекания на качество звука, ведь я играл на совкопианино, а записывал это дело на говёный микрофон от гарнитуры. Ну могу заново запилить, если реквесты будут, но только завтра-послезавтра.
Удвачиваю
Ты видел хоть кого-то, кто сам играл бы столько этюдов Шопена? Студент консы (только не в рашке)
Знаком с этой записью. Ну Вадимыч конечно вообще поехавший. Есть ещё это - https://www.youtube.com/watch?v=9ToZyFfg2qo
Обычно эти пиздюки - азиаты, а у них патологическое трудолюбие и выносливость. Эти самые пиздюки прячутся под роялями в классах с ночными мешками, а когда они чутка поспят после того, как класс закроют, они начинают с утра до ночи надрачивать аки в аду. Вот и получается многомиллионная армия азиатских роботов, способных с малых лет играть технически сложные вещи. Из них только пару человек исполнят музыку.
У них там Сузуки в почете, вот они и хуярят с пеленок, ну + выносливость конечно
Хуя ты непризнанный. Как ты так быстро сформировался? Однокурсники не дают за щеку?
Всмысле быстро? Одиннадцать лет в музыкалке с хорошим педагогом и два курса в консе это быстро?
А однокурсникам за щеку даю я. Правда не всем, почти не всем
В нашу мухосрань приезжала одна из консы италия. Играла моцарта концерт ми-мажор. Играла так, словно 5 летний даун с пороком без души, а после нее парень, который в Москву поступил играл мендельсона, даже придраться было не к чему. Я к тому, что, возможно, конса у тебя и в нашей рашке далеко не одно и тоже Мб бакалавр и специалитет так рознятся
Я прекрасно осведомлён о различии в уровне обучения и исполнительского мастерства студентов между русской и европейской школой. В Европе творится криминал и похуже того, что ты описал, а Московская школа тем временем считается самой сильной в мире. И нет, я учусь не в Европе, и ровняюсь не на децепов, которые на конкурсах могут по нотам играть (дело было в Германии!, на минуточку), а на адекватных исполнителей.
Уже не ебу, всё зависит от айсикю мемесы и опыта, ты можешь очень долго задрачивать дома, учась у нормального педагога, и довольно быстро научишься читать с листа свои ебучие анимеосты, а можешь и за 10 лет не научиться.
Советская была еще лучше ноу-патриотизм. Если даже Германия сосет, то остаются топовые азиатские школы, конса при Ланг ланге. Но все же где ты располагаешься? хоть страну, лiл
>по нотам играть
что не так то
>>367239
Тут можно ускорить процесс, если анализировать каждое произведение гармонически, чувствовать тональность, тогда начинаешь предсказывать некоторые вещи.
Уровня дмш (естественно не этюды).
Не ещё, а гораздо лучше, сейчас многие совесткие педагоги либо умерли, либо закосплеили поросёнка петра. Германия и Австрия сосут не полностью, разумеется. Насчёт азиатских школ - не знаю что они там делают, но смотря даже на уровень их топового пианиста Ланг-ланга, становится понятно, что это нихуя не топ. Несмотря на тот факт, что в мосвабаде творится пиздец с тем же вокалом, их школа пианистов всё ещё топчик во всём мире.
Насчёт страны, скажу располагаюсь близко к Рашке, дальше сам угадай а то сразу назвать скучно как-то.
>Мосовская школа
Была топ, зашкварена с 80-ых годов. Все эти Кисины и Мацуевы прямое доказательство.
Меня дико бесит ОБЪЯВЛЕНИЕ.
Выходит шмара. Море пафоса, в руке планшет.
ГАНОН, УПРАЖНЕНИЕ ВТОРОЕ. ИСПОЛНЯЕТ ЕРОФИХНА ПИЗДА ИВАНОВНА.
Ну раз ты упомянул дёрганого децепа с деревенщиной, которая просто стучит по клавиатуре, то почему в противовес забыл Плетнёва и Березовского? Они-то в чём провинились?
>>367251
Мимо, и далековато.
>>367255
С певым согласен 9как я и сказал, из многих миллионов пару человек умеют исполнять музыку, но Юджа Ванг? Не смеши мои тапки.
>>367257
Оочень далеко.
Сидит зал полный кашляющими школьниками и пердящими бабками, в переднем ряду сидит мамка с братом. Все ждут от тебя ПРЕДСТАВЛЕНИЙ.
Выступает лаурят многих международных конкурсов: огни Чебоксар 2008, беглые пальчики Кукобоя и многие другие.
У тебя фэйспалм от стыда. Ты потеешь, лекгое потемнение в глазах, сразу захотелось покакать/посикать.
Людвиг Шопен и Лист Бетховен, произведение - слезы, опус шесят девять.
Умираешь за кулисами
Теперь это бугурт тред?
Посоны, запилите бугурт-треад. Давно не было.
Топ, это: Клаудио Аррау, Фридрих Гульда, Клара Хаскил, Трифонов, Григорий Соколов и тп. Вот это действительно люди своего дела, а техничных итак полно: Лисица, Шуман и прочий скамм
Ты какую-то хуйню описал. Даже в моем мухосранске на три с половиной жителя все круто.
Ну хотя бы близко? Монголия там всякая? ТАДЖИКИСТАН?!
Ладно, Финляндия. Если нет, то я не знаю. Ну не Канада же?!
Да хуй с ним. Пили тред с колобками.
> Трифонов
Эк ты технично сюда втиснул этого актёра, у которого хорошие выступления чередуются с провальными, и который берётся за произведения, которые ему пока явно не по силам. И ладно берётся, так он их на сцену потом выносит.
> Шуман
> скамм
Это ты о том самом Шумане?
>>367271
Я дал подсказку - оч близко к Раиссе. Думай ещё.
Школы не показатель уровня. Поступи в консу и играй на уровне хорошего студента консы, и тогда никаких таких пиздецов, которые ты описал, не будет.
Да ты охуел! Мы все границы россии прошли, тебе все далеко. Европа далеко, прибальика далеко, азия далеко, украина воще далеко, канада тоже далеко. Ай, или аляска - это ж штаты. Ну, хуй с ним. Нет больше границ у россии, мы все прошли! А, Беларусь еще никто не называл. Но сам сказал , что далеко.
>о том самом Шумане?
Хуя ты ебу дал. Елизабет Шуман https://youtu.be/T5s3erfbUic
Алсо, какое время у тебя сейчас?
Да вообще зачем так сильно искажать слова? Я на нем стопорюсь и ощущаю разрыв шаблона
Ну может быть. Хотя я думаю, что разница не во времени, а в профессуре.
Вон Борька такой охуенный благодаря муштровке от Елисо Вирсаладзе.
Элисо, тьфу ты. быстрофикс
Пукнул.
Я про ныне живых и концертирующих говорю, лол, так-то ты еще дохуя кого забыл самого теофилыча прости меня господи
Лол, они уже скорее вышли, чем еще не вошли, алё. И вообще, я носитель, я так вижу. Ты мне еще метафоры запрети употреблять, потому что "нипанятна жи!!1".
Представил консу на берегу моря. Малафья пошла
Доп: удавалось кому-нибудь юзать бехштейн? Уверен, что стеинвей это далеко не самое лучшее
Конечно не понял. Пришел тут в пианотред и вниманиеблядствует, еще и спать мне не дает. Вот совсем не поймешь с первого взгляда.
Расскажи хоть поподробнее, как-чего-какие-дела у вас там? А тех няшек-сестер с песенкой ты видел? А правда, что от них пахнет розами?
Да просто кончил тут в твою мамашу, закурил, а она мне и говорит: "Пинджак".
А потом еще добавила так строго: "Воще".
А я подумал, и промолчал.
> вниманиеблядствует
Тамушта могу.
> как-чего-какие-дела у вас там
Нормально, благо уровень обучения выше чем в европке вот если бы инструменты были как в европке, то было б вообще заебись.
А про няшек-сестёр, вообще не ебу о ком ты, если что я не смотрю зобмоящик
>>367302
Да, сразу хочется ебать коз и резать рузге свиней.
А если рил? Все Хачатуряны, грузины играют побаще китайцев в эмоциональном плане
> побаще в эмоциональном плане
Не знаю как это относится к профессионализму, и тем более не знаю, как это относится к разрезу глаз/волосяному покрову.
Чем больше ты качаешься, тем больше ты погружаешься в транс >>> тем легче тебе играть
Эх ты! Слушаете своих ланг-лангов, ебетечь в жопы, а отсылок к нашей, НАРОДНОЙ ИСКОННО РУССКОЙ КУЛЬТУРЕ не улавливаете.
Вообще, у меня почему-то больше всего баттхерта именно от этих двух стран: Украины и Грузии. Вот не знаю почему именно они, но видится мне в них что-то такое одухотворенное, романтичное, превозмогающее (это, конечно, больше про первую). Оче завидую вашей национальной культуре, ребята!
лягушонок.пнг
Ну и там песенка-то хорошая была, да.
Ну я рояль сразу с прогиба через бедро кидаю, чтоб он не выёбывался, и потом сразу Хаммерклавир играю на изичах.
>>367312
Да-да, чё-то помню. Нет, я их не видел а с чего я вообще их должен был увидеть, лол
В российских училищах, кстати, до сих пор половина литературы издательства Музiчна Украïна, даже с названиями на русском и украинском, лол. Очень мило, как по мне. Жаль, что скоро все эти альбомчики с книжками совсем уже обветшают и придут в негодность.
Ну бля, сорян, обязательно попытаюсь исправить сие недоразумение.
Ну тип новости в сфере музыки, или я не туда попал?
А нахуя? Кому будет интересно знать, например, что кто-то там где-то там что-то там играл на каких-то там конкурсах? В ВК есть пара пабликов типа /classicalmusicnews, специализирующихся на новостях в мире академической музыки, туда и проследуй
Надоело дома сидеть играть, хочется уже себя показать и на других посмотреть
В музыкалках часто бывают всякие концертики. Если не стремно играть с детьми на одной сцене - сходи, поспрашивай, тебе наверняка будут рады.
До тебя, дебил, так и не дошло, что от тебя требуется привести ссылки на научные статьи они, кстати, есть, и их немало, но ты просто слишком тупой, чтобы их нагуглить - не то что прочитать, а не промо-ролики.
Запись не нужна, ты мне вживую такой эксперемент устрой.
Скончался Анатолий Скрипай
На 73-м году жизни скончался бывший ректор консерватории имени Собинова пианист Анатолий Скрипай.
Он умер 7 июля примерно в 17.00 в одном из лечебных учреждений, куда попал из-за болезни. Прощание с ним состоится в 11.00 в фойе консерватории в субботу, 9 июля.
Анатолий Скрипай считался одним из наиболее известных и востребованных исполнителей, дважды гастролировал в США. С его творчеством знакомы слушатели Самары, Волгограда, Москвы, Казани, Астрахани, Кисловодска, Ессентуков и других городов России.
Он был ректором консерватории с 1997 по 2008 годы. В этот период работники учреждения отмечали его вклад в области административной работы. В 1998 году удалось открыть финансирование работ по спасению Большого зала консерватории; в 2006-2007 годах — организовать работы по укреплению фундамента памятника культуры (старого здания консерватории); был также обновлен парк инструментов симфонического оркестра, проведена реставрация мемориального рояля с автографом композитора Сергея Рахманинова специалистами фирмы “Bechtein”.
За время работы Анатолия Скрипай в качестве ректора и проректора СГК прошла 4 аттестации с высокими показателями. По результатам последней из них консерватория получила статус академии и президентский грант на развитие.
nversia.ru
на самом деле нихуя сложного не играю. Прелюдии 3-4 класса музыкалки.
Но как то находил видео с аматорских конкурсов, там вообще все играли рандомный шлак в духе "титаник.мп3" и песня из фильма сикрет гарден
https://www.youtube.com/watch?v=sirIdNdzaoA
рейт мою новую богиню?
К музыке никакого отношения не имеет.
>находил видео с аматорских конкурсов, там вообще все играли рандомный шлак в духе "титаник.мп3" и песня из фильма сикрет гарден
Что-то у меня припекло немного с этих ЛЮБИТЕЛЬСКИХ конкурсов.
https://www.youtube.com/watch?v=JSg4D0Nwio4
Судьи обоссали парня за якобы плохое исполнение Бетховена. А еще эти "любители" там этюды Рахманинова играют.
Продолжай.
Алсо, Вано обещал этнической музыке нам в ресторан запилить - и таки где оно, ребята?
>>367889
Блядь, это уже не смешно. Сначала он приносит арпеджио и мелодию октавами, ему говорят, ты дебил. И вот он снова приносит арпеджио и мелодию октавами. Хотя в этот раз хоть какое-то развитие есть. Но до какой-нибудь сонатины до мажора, которую играют во втором классе как до луны, даже до одной ее части.
https://www.youtube.com/watch?v=RPrQjspOlsQ
>>367893
>нет математических выкладок
Так и нет.
>>367981
Да я рандомную ссылку открыл, какое-то говноисследование развивающейся китайской науки. Однако, далее следует более интересная ссылка, показывающая, что слушатель может вслепую отличить звук дисклавира.
>где всё на порядок сложнее
В плане моделирования? Возможно. Такой инструмент как тарелки, мне кажется, тоже ничуть не проще.
Денис Мацуев вошел в команду послов ЧМ-2018
Народный артист России, один из самых знаменитых пианистов мира Денис Мацуев стал послом Чемпионата мира по футболу FIFA 2018тм. Диплом Посла музыканту вручили генеральный директор Оргкомитета «Россия-2018» Алексей Сорокин и генеральный секретарь FIFA Фатма Самура.
«Для меня огромная честь стать Послом Чемпионата мира по футболу. Я с большим энтузиазмом буду участвовать в продвижении ценностей мирового первенства и делать в культурном плане все, что от меня зависит», - заявил Денис Мацуев. По его словам, турнир поможет России раскрыть свой огромный спортивный и культурный потенциал. Первую идею того, как это можно сделать, Денис Мацуев предложил сразу после своего назначения. «Во всех городах-организаторах у нас есть собственные симфонические оркестры и, как мне кажется, мы должны приглашать их к участию для выступления перед матчами Чемпионата мира», - сказал пианист.
Денис Мацуев является одним из наиболее страстных футбольных болельщиков среди всех деятелей российской культуры. С детства он болеет за московский «Спартак» и старается не пропускать матчи любимой команды и сборной России. Именно с этим связаны и особенные ожидания от предстоящего Чемпионата мира по футболу. «Я был одним из самых счастливых людей, когда наша страна получила право проведения главного футбольного события планеты. Естественно, я с особым предвкушением жду этого события и считаю, что нам очень важно правильно выстроить культурную программу – примерно так, как это было сделано на Олимпиаде в Сочи. У каждого из городов-организаторов ЧМ-2018 есть свое лицо, своя харизма, свои традиции и обычаи – и все это можно и нужно показывать миру», - уверен Денис Мацуев.
Денис Мацуев еще до назначения послом Чемпионата мира по футболу FIFA принимал активное участие в подготовке России к проведению турнира. Он был членом жюри по выбору официальной эмблемы ЧМ-2018, а также принял участие в мероприятиях по поводу празднования 500 дней до Кубка Конфедераций FIFA 2017.
ru.fifa.com
Денис Мацуев вошел в команду послов ЧМ-2018
Народный артист России, один из самых знаменитых пианистов мира Денис Мацуев стал послом Чемпионата мира по футболу FIFA 2018тм. Диплом Посла музыканту вручили генеральный директор Оргкомитета «Россия-2018» Алексей Сорокин и генеральный секретарь FIFA Фатма Самура.
«Для меня огромная честь стать Послом Чемпионата мира по футболу. Я с большим энтузиазмом буду участвовать в продвижении ценностей мирового первенства и делать в культурном плане все, что от меня зависит», - заявил Денис Мацуев. По его словам, турнир поможет России раскрыть свой огромный спортивный и культурный потенциал. Первую идею того, как это можно сделать, Денис Мацуев предложил сразу после своего назначения. «Во всех городах-организаторах у нас есть собственные симфонические оркестры и, как мне кажется, мы должны приглашать их к участию для выступления перед матчами Чемпионата мира», - сказал пианист.
Денис Мацуев является одним из наиболее страстных футбольных болельщиков среди всех деятелей российской культуры. С детства он болеет за московский «Спартак» и старается не пропускать матчи любимой команды и сборной России. Именно с этим связаны и особенные ожидания от предстоящего Чемпионата мира по футболу. «Я был одним из самых счастливых людей, когда наша страна получила право проведения главного футбольного события планеты. Естественно, я с особым предвкушением жду этого события и считаю, что нам очень важно правильно выстроить культурную программу – примерно так, как это было сделано на Олимпиаде в Сочи. У каждого из городов-организаторов ЧМ-2018 есть свое лицо, своя харизма, свои традиции и обычаи – и все это можно и нужно показывать миру», - уверен Денис Мацуев.
Денис Мацуев еще до назначения послом Чемпионата мира по футболу FIFA принимал активное участие в подготовке России к проведению турнира. Он был членом жюри по выбору официальной эмблемы ЧМ-2018, а также принял участие в мероприятиях по поводу празднования 500 дней до Кубка Конфедераций FIFA 2017.
ru.fifa.com
Типичный Едрос.
По-моему с Мацуевым надо в физач, или где там футбол обсуждают, а тут какая-то вообще нерелейтед новость это получается.
Да моча тут не при чём (разве что наш Огнезадый и модератор это одно лицо). У кого-то настолько пригорает от перспектив замены машиной, что вынести вида правды не может, наверн, вот и абузит репорты.
Выгнали тебя такого из филармонии за ненадобоностью, приходишь такой в макдак работать - а там тоже роботы одни. Я бы тоже обосрался от таких перспектив.
Продублируй ссылку, пзз, которая типа более точная и т.п., а то благодаря защитнику умирающей профессии тред серфить нельзя больше по-человечески.
Бред. Те, кто хочет крутить записи, делают это уже 30-40 лет. Те, кто из принципа или понта пишут на баннере "только живой звук", делают это и сейчас, и через хуй знает сколько лет будут продолжать делать так же. Не понимаю суть срача.
Фишка в том, что у дисклавира запись таки довольно живая, просто он без пианиста её играет. Вроде как уже установили выше, что всё звукоизвлечение сводится к скорости молотка (т.е., по хорошему, можно вообще клавиши убрать у дисклавира, ещё проще автоматизировать будет). Там кто-то аргументирует, что, мол, на слух определяют и т.п., но тут надо ещё заценить чистоту эксперимента, а потом учесть, что это машины какого поколения, первого, небось? Сравни пресловутый пианотек 1ой и 5ой (текущей версии). Сравнение не совсем корректное, т.к. у пианотека звук перерабатывался, а у дисклавира - нет, у дисклавира он уже настолько похож на пианину насколько это вообще возможно, лол. Это пианина и есть. Т.е. тут стоит вопрос доработки только корректноц передачи импульсов на молотки. Я почти уверен что в этом эксперименте слушатели детектили именно по механичности игры, что там нет акцентов, все интервалы одинаковы и идеально точны, и т.п. Ну, возможно, он динамику плохо симулировал.
Всё это достаточно легко доводится, гораздо легче чем то что проделали авторы пианотека за эти годы. Нейронные сеточки уже пишут сносную музыку и стихи, алло, а тут надо всего лишь анализ нот провести, акценты рассавить, немного порандомить разные параметры перед каждым проигрыванием миди - и всё это будут делать машину уже следующего поколения, если тренд пойдёт. А оно не последнее будет.
Вопрос: сколько стоит труд пианиста в пафосном ресторане? А в консерватории средней руки, с не очень толстым бюджетом? Зодумайтесь
Еблан, да похуй людям на качество. Им сама суть важна - что за инструментом сидит обезьяна. В пивнухах шансончик поет тож человек, но играет за него самограй типа PSR-ки. Но все равно пишут, что живой звук, людям сама суть важна.
Аудитория пивнухи это то, на что ты собираешься переориентироваться, когда рыночек порешает, лол? Чем выше интеллект аудитории, тем меньше она скована эмпатией и необходимостью всюду иметь дело с живыми людьми. Всё же, в концертный зал идут, прежде всего, за специфической программой и за акустикой (которые, в силу лени, или слабой информированности в теме, не могут обеспечить дома сами себе), ну и, разумеется, выход в люди, вот это всё. И наличие пианиста на сцене тут точно причина самая последняя. Я не хочу тебе видео с вокалоидами кидать, а то аутист сейчас опять взбугуртнёт и начнёт репорты абузить, но всё сводится только к тому насколько быстро решение "дисклавир + голограмма + облачное хранилице со всеми произведениями уже адаптированными под чтение машиной" окажется дешевле чем содержание штатного пианиста. Который ещё и болеет, капризничает, а если он большой маэстро, то ещё и дефицитный/дорогой товар.
Понимаешь, я как бы не спорю с тобой и ничего не доказываю. Спорить с поехавшим - неблагодарное и бесполезное дело.
Ему бы еще трипкод, анимеаватар, и вот она — идеальная маня.
На Фестивале Рихтера выступят Николай Луганский и Екатерина Мечетина
С 9 июля по 1 августа ведущие солисты московских филармонических сезонов выступят в рамках ежегодного музыкального фестиваля Святослава Рихтера в Тарусе.
Киноконцертный зал МИР каждое лето принимает у себя столичных гостей. В этот раз откроет марафон Ансамбль солистов “Эрмитаж”. Об этом сообщает сайт Фонда Святослава Рихтера.
Фестиваль учрежден Святославом Рихтером в 1993 году. Параллельно с серией концертов с участием камерных коллективов, оркестров и солистов России и зарубежья, в Тарусе проводится Летняя школа творчества, программу которой составляют мастер-классы по специальностям – фортепиано, скрипка, виолончель, флейта, композиция. Каждая смена завершается отчетными концертами участников школы.
В этом году среди участников фестиваля музыканты высшего класса – пианисты Екатерина Мечетина, Николай Луганский, Александр Гиндин, Алексей Гориболь, скрипач Никита Борисоглебский, виолончелисты Александр Князев и Александр Бузлов.
Традиционно перед жителями Тарусы и ее округи выступят Рэм Урасин (фортепиано), Ансамбль ударных инструментов Марка Пекарского. В концерте 21 июля встретятся пианист Лукас Генюшас (вторая премия XV конкурса имени Чайковского) и Айлен Притчин (гран-при конкурса имени Маргариты Лонг, Жака Тибо и Режин Креспен (Франция).
Приводим полную программу фестиваля:
9.07 – Ансамбль солистов “Эрмитаж”, солист Леонид Друтин (саксофон);
10.07 – Ансамбль ударных инструментов Марка Пекарского;
11.07 – Никита Борисоглебский (скрипка), Екатерина Мечетина (фортепиано);
13.07 – Александр Князев (виолончель), Николай Луганский (фортепиано), Евгений Румянцев (виолончель);
16.07 – “Романтик квартет” и Михаил Безносов (кларнет);
17.07 – Камерный оркестр Тарусы (художественный руководитель и дирижер – Иван Великанов), солист – Валентин Урюпин (кларнет);
18.07 – Отчетный концерт Летней школы творчества;
19.07 – Ксения Кнорре (фортепиано), Алексей Курбатов (фортепиано), Надежда Артамонова (скрипка), Зоя Вязовская (флейта);
21.07 – Айлен Притчен (скрипка), Екатерина Назарова (скрипка), Сергей Полтавский (альт), Евгений Румянцев (виолончель), Лукас Генюшас (фортепиано);
23.07 – Рэм Урасин (фортепиано);
24.07 – Камерный состав Калужского молодежного симфонического оркестра;
25.07 – Концерт у Дома на Оке, солист – Святослав Муртазин (орган);
26.07 – Александр Гиндин (фортепиано), Никита Борисоглебский (скрипка), Илья Норштейн (скрипка), Анна Сазонкина (альт), Александр Бузлов (виолончель);
27.07 – Алексей Бруни (скрипка), Сергей Дрезнин (фортепиано);
28.07 – Дом Литераторов. Ансамбль старинной музыки Volkonsky Consort;
29.07 – Вячеслав Попругин (фортепиано);
30.07 – Сольно-авторский концерт Алексея Курбатова (фортепиано), с участием Надежды Артамоновой (скрипка), Евгения Румянцева (виолончель);
31.07 – 12:00 – Отчетный концерт Летней школы творчества, 18:00 – дом Литераторов. Камерный оркестр Тарусы, дирижер и художественный руководитель – Иван Великанов, солисты – слушатели летней школы творчества по классу фортепиано и скрипке;
01.08 – Алексей Гориболь (фортепиано), Александр Майборода (скрипка), Петр Кондрашин (виолончель), Алексей Колбин (скрипка), Дмитрий Усов (альт).
На Фестивале Рихтера выступят Николай Луганский и Екатерина Мечетина
С 9 июля по 1 августа ведущие солисты московских филармонических сезонов выступят в рамках ежегодного музыкального фестиваля Святослава Рихтера в Тарусе.
Киноконцертный зал МИР каждое лето принимает у себя столичных гостей. В этот раз откроет марафон Ансамбль солистов “Эрмитаж”. Об этом сообщает сайт Фонда Святослава Рихтера.
Фестиваль учрежден Святославом Рихтером в 1993 году. Параллельно с серией концертов с участием камерных коллективов, оркестров и солистов России и зарубежья, в Тарусе проводится Летняя школа творчества, программу которой составляют мастер-классы по специальностям – фортепиано, скрипка, виолончель, флейта, композиция. Каждая смена завершается отчетными концертами участников школы.
В этом году среди участников фестиваля музыканты высшего класса – пианисты Екатерина Мечетина, Николай Луганский, Александр Гиндин, Алексей Гориболь, скрипач Никита Борисоглебский, виолончелисты Александр Князев и Александр Бузлов.
Традиционно перед жителями Тарусы и ее округи выступят Рэм Урасин (фортепиано), Ансамбль ударных инструментов Марка Пекарского. В концерте 21 июля встретятся пианист Лукас Генюшас (вторая премия XV конкурса имени Чайковского) и Айлен Притчин (гран-при конкурса имени Маргариты Лонг, Жака Тибо и Режин Креспен (Франция).
Приводим полную программу фестиваля:
9.07 – Ансамбль солистов “Эрмитаж”, солист Леонид Друтин (саксофон);
10.07 – Ансамбль ударных инструментов Марка Пекарского;
11.07 – Никита Борисоглебский (скрипка), Екатерина Мечетина (фортепиано);
13.07 – Александр Князев (виолончель), Николай Луганский (фортепиано), Евгений Румянцев (виолончель);
16.07 – “Романтик квартет” и Михаил Безносов (кларнет);
17.07 – Камерный оркестр Тарусы (художественный руководитель и дирижер – Иван Великанов), солист – Валентин Урюпин (кларнет);
18.07 – Отчетный концерт Летней школы творчества;
19.07 – Ксения Кнорре (фортепиано), Алексей Курбатов (фортепиано), Надежда Артамонова (скрипка), Зоя Вязовская (флейта);
21.07 – Айлен Притчен (скрипка), Екатерина Назарова (скрипка), Сергей Полтавский (альт), Евгений Румянцев (виолончель), Лукас Генюшас (фортепиано);
23.07 – Рэм Урасин (фортепиано);
24.07 – Камерный состав Калужского молодежного симфонического оркестра;
25.07 – Концерт у Дома на Оке, солист – Святослав Муртазин (орган);
26.07 – Александр Гиндин (фортепиано), Никита Борисоглебский (скрипка), Илья Норштейн (скрипка), Анна Сазонкина (альт), Александр Бузлов (виолончель);
27.07 – Алексей Бруни (скрипка), Сергей Дрезнин (фортепиано);
28.07 – Дом Литераторов. Ансамбль старинной музыки Volkonsky Consort;
29.07 – Вячеслав Попругин (фортепиано);
30.07 – Сольно-авторский концерт Алексея Курбатова (фортепиано), с участием Надежды Артамоновой (скрипка), Евгения Румянцева (виолончель);
31.07 – 12:00 – Отчетный концерт Летней школы творчества, 18:00 – дом Литераторов. Камерный оркестр Тарусы, дирижер и художественный руководитель – Иван Великанов, солисты – слушатели летней школы творчества по классу фортепиано и скрипке;
01.08 – Алексей Гориболь (фортепиано), Александр Майборода (скрипка), Петр Кондрашин (виолончель), Алексей Колбин (скрипка), Дмитрий Усов (альт).
ПРУФАНЕШЬ СИГНОЙ?
>Например, звук удара пальца по клавише вносит свою заметную слушателю краску.
Тот самый, от которого хорошая техника требует избавляться, лол?
>Все фортепианные приемы и техники направлены как раз на грамотный контроль этой "скорости молоточка", в нотах обозначено именно то, как должен играть человек, причем это еще зависит от контекста (глупо, например, играть озорное стаккато в траурном марше). Поэтому конкретную задумку по передаче звука композитор посвящает именно исполнителю, да и сам он может услышать свою идею, только сыграв её, обладая соответствующим навыком. Следовательно автор должен уметь играть на очень хорошем уровне, после этого анализировать свою игру в физическом смысле, а после уже передавать бразды механике.
Этим будут заниматься сотрудники нескольких крупных облачных сервисов с соответсвующим бэкграундом. Те же 3,5 великих мэтра-пианиста. Они будут дополнять имеющиеся ноты всей той информацией, которую машине сложно воссоздать. Это надо сделать один раз, после чего все машины на планете получат уточнённую запись из облака. Всё, рядовые пианисты больше не нужны.
>ведь если не ограничиваться всякими там школами, накопленным опытом, то зачем вообще сочинять на столь ограниченном инструменте, когда мы можем синтезировать любой по характеристика звук, обладая степенями свободы, не ограниченными физическими способами звукоизвлечения
Есть такой момент как интуитивность. Для музыканта, коеи, в основном, гуммунитарии на всю голову, изучить интуитивно понятный интерфейс в виде ряда клавиш несколько проще чем становится звукоинженером. Есть и эстетический момент, да, но он для самого пианиста важен, в первую очередь, т.е. это играющему приятнее по клавишам буцкать, чем в DAW ту же мелодию из нот собирать, как конструктор. Но, видишь ли, рыночной реальности нет дела до твоих переживаний, она максимально прагматична. Слушателям до них дела нет тоже особого, и если дисклавир окажется дешевле и научиться исполнять учитывая большинство нюансов которые вкладывает в исполнение человек, то какбэ всё. Дальше маркетинг грамотный всё разрулит. Может даже без дорогущих голограм обойдётся, лет через 10 не исключено что сидящий робот с мелкой моторикой пальцев не будет чем-то невероятным. Ему всего-то надо будет синхронно с дисклавиром действовать, делая вид что он нажимает клавиши, которые дисклавир сам дёргает.
>Например, звук удара пальца по клавише вносит свою заметную слушателю краску.
Тот самый, от которого хорошая техника требует избавляться, лол?
>Все фортепианные приемы и техники направлены как раз на грамотный контроль этой "скорости молоточка", в нотах обозначено именно то, как должен играть человек, причем это еще зависит от контекста (глупо, например, играть озорное стаккато в траурном марше). Поэтому конкретную задумку по передаче звука композитор посвящает именно исполнителю, да и сам он может услышать свою идею, только сыграв её, обладая соответствующим навыком. Следовательно автор должен уметь играть на очень хорошем уровне, после этого анализировать свою игру в физическом смысле, а после уже передавать бразды механике.
Этим будут заниматься сотрудники нескольких крупных облачных сервисов с соответсвующим бэкграундом. Те же 3,5 великих мэтра-пианиста. Они будут дополнять имеющиеся ноты всей той информацией, которую машине сложно воссоздать. Это надо сделать один раз, после чего все машины на планете получат уточнённую запись из облака. Всё, рядовые пианисты больше не нужны.
>ведь если не ограничиваться всякими там школами, накопленным опытом, то зачем вообще сочинять на столь ограниченном инструменте, когда мы можем синтезировать любой по характеристика звук, обладая степенями свободы, не ограниченными физическими способами звукоизвлечения
Есть такой момент как интуитивность. Для музыканта, коеи, в основном, гуммунитарии на всю голову, изучить интуитивно понятный интерфейс в виде ряда клавиш несколько проще чем становится звукоинженером. Есть и эстетический момент, да, но он для самого пианиста важен, в первую очередь, т.е. это играющему приятнее по клавишам буцкать, чем в DAW ту же мелодию из нот собирать, как конструктор. Но, видишь ли, рыночной реальности нет дела до твоих переживаний, она максимально прагматична. Слушателям до них дела нет тоже особого, и если дисклавир окажется дешевле и научиться исполнять учитывая большинство нюансов которые вкладывает в исполнение человек, то какбэ всё. Дальше маркетинг грамотный всё разрулит. Может даже без дорогущих голограм обойдётся, лет через 10 не исключено что сидящий робот с мелкой моторикой пальцев не будет чем-то невероятным. Ему всего-то надо будет синхронно с дисклавиром действовать, делая вид что он нажимает клавиши, которые дисклавир сам дёргает.
Теперь по твоей ссылке
Во-первых, даже тут:
>Both timbre and dynamics of isolated pianotones are determined exclusively by the speed with which the hammer hits the strings.
>This article presents empirical evidence from two perception experiments showing that touch-dependent sound components make sounds with identical hammer velocities but produced with different touch forms clearly distinguishable. The first experiment focused on finger-key sounds: musicians could identify pressed and struck touches. When the finger-key sounds were removed from the sounds, the effect vanished, suggesting that these sounds were the primary identification cue. The second experiment looked at key-keyframe sounds that occur when the key reaches key-bottom. Key-bottom impact was identified from key motion measured by a computer-controlled piano. Musicians were able to discriminate between pianotones that contain a key-bottom sound from those that do not. However, this effect might be attributable to sounds associated with the mechanical components of the piano action.
Звук касания клавиши, и звук удара клавиши о подложку, короче. Если это реально всё, что отличает дисклавир от пианиста, то у меня плохие новости - такая ерунда вообще элементарно симулируется. Даже не нужно точной симуляции, ведь эти звуки очень тихие, просто какой-нибудь похожий стук добавить. Банально пару динамиков по краям клавиатуры которые будут эти стуки синхронно с активацией клавиш воспроизводить.
>In addition to the demonstrated acoustical effects of different touch forms, visual and tactile modalities may play important roles during piano performance that influence the production and perception of musical expression on the piano.
Т.е. нужно чтобы кто-то ещё акробатическое щоу показывал, на инструменте, лол. Как решается уже сказано выше
>Нейронные сеточки уже пишут сносную музыку и стихи
Нейронные сеточки работают на готовом, да и как иначе, по-другому они не работают. А если сделают сильный ИИ, то работы лишатся почти все, не только композиторы.
>>368239
>Тот самый, от которого хорошая техника требует избавляться, лол?
Не знаю такой техники.
>Этим будут заниматься сотрудники нескольких крупных облачных сервисов с соответсвующим бэкграундом. Те же 3,5 великих мэтра-пианиста. Они будут дополнять имеющиеся ноты всей той информацией, которую машине сложно воссоздать. Это надо сделать один раз, после чего все машины на планете получат уточнённую запись из облака. Всё, рядовые пианисты больше не нужны.
Ну так объясни, зачем нужна эта кропотливая работа, если уже сейчас можно реализовать твою идею? Уже есть качественные записи тех самых мэтров, можно ставить в филармонию аудиосистему, которая действительно на 99,99% будет передавать тот же звук. В чем дело, почему не реализуют?
И зачем людям нужен спорт, если техника сделают точнее? И зачем нужны компьютерные игры, если бот пройдет быстрее и лучше?
>Но, видишь ли, рыночной реальности нет дела до твоих переживаний, она максимально прагматична.
Очень прагматично убивать целую индустрию живых исполнений ради "технического прогресса". На Мацуева больше придет, чем на дисклавир.
>сли это реально всё, что отличает дисклавир от пианиста, то у меня плохие новости - такая ерунда вообще элементарно симулируется. Даже не нужно точной симуляции, ведь эти звуки очень тихие, просто какой-нибудь похожий стук добавить.
>Т.е. нужно чтобы кто-то ещё акробатическое щоу показывал, на инструменте, лол. Как решается уже сказано выше
Ну пока что вырисовывается нереальная сложность (т.к. эти идеи только у тебя в голове, даже примитивных реализаций нет), огромные затраты и абсолютная бесполезность, т.к. человек дешевле. Тебе не надо ничего делать, ты просто предлагаешь денежку за игру. А Вася Петров сам учится, дрочит целыми днями инструмент, постигает таинства игры, пробивается к этой денежке. А потом делает таинственные взгляды, пассы руками, вздохи и окупает тебе эту денежку в десять раз.
Ты может скажешь, да че там, просто провести какие-то исследования, еще чего-то... Потому что люди будут ходить на дисклавир... А у филармоний все работает, все налажено, никто туда не загоняет палкой людей.
Алексей Володин: «Свои мечты иногда надо воплощать в жизнь, а то жизнь пройдёт»
В последние годы российский пианист Алексей Володин уверенно укоренился в высшем эшелоне мировой фортепианной элиты. Секрет его успеха в том, что ни один имеющий уши пианист или меломан, сидящий в зале, не может устоять перед невероятной эмоциональной проникновенностью, техническим совершенством, ювелирной отделкой, богатейшей тембровой палитрой его игры и гипнотическим воздействием и обаянием его личности и дарования.
В Париже, где мне ежегодно доводится его слышать, он всегда представлен самым престижным и элитным фортепианным абонементом «Фортепиано четыре звезды». За всю историю существования в нём фигурировало всего два российских пианиста – Лазарь Берман и Алексей Володин, зато из западных – Марта Аргерих, Мюррай Перайя, Маурисио Поллини, Альфред Берндель и другие великие.
Первое впечатление, которым я поделилась после концерта, было следующим: Володин уже не пианист, а Музыкант с большой буквы, жрец, маг и волшебник. Это была абсолютно оркестровая «Ромео и Джульетта» Прокофьева, только оркестр не может делать такие гибкие рубато.
Про Первую сонату Рахманинова отдельный разговор. Но, Боже мой, откуда он берёт все эти невероятные оркестровые и вокальные тембры на рояле? Как он умудряется, разворачивая совершенно гигантские кульминации, ни разу нигде не стукнуть, как он держит форму со всей полифонией, подголосками и многопластовостью? Там уже и пиано – не пиано, и форте – не форте, а десятки разнообразных тембров, красок и касаний на каждый оттенок. А эти абсолютно бесконечные мелодии, которые он ведёт на одном дыхании и не отпускает!
Это такой Мастер, каких практически больше и нет. А виртуозность… Разговоры о виртуозности – это уже детский сад и давно пройденный этап. Как говорил мой педагог: «Виртуозность, она как чистое нижнее бельё: её необходимо иметь, но незачем выпячивать». Но мы же знаем музыку Прокофьева: где он там нашёл такие невероятные взлёты и растворения, такую лирику и романтику (и всё с безупречным вкусом)?
И ещё, знаете, Володин напрочь лишён какого бы то ни было позёрства и самолюбования. Ни в плане всех обскакать, ни в плане всех перемудрить: он занимается «жречеством» и очень внимательно прислушивается к композитору. И вот это-то и завораживает. Сравнивать пианистов между собой – последнее дело, но всё-таки мне кажется, что Алексей Володин мыслит, скорее, в направлении Соколова и Гилельса. На мой вкус, абсолютно идеальный пианист.
И что самое потрясающее: он находится в постоянном развитии. Приходишь на концерт – ощущение совершенства, откровения и гипноза. Приходишь через полгода – а он умудрился вырасти в ему одному видном направлении.
Помните Чайку Джонатана Ливингстона, который сам придумывал себе задачи и сам своими способами достигал творческих целей и парил уже совсем в стратосфере? Вот это оно. А какие руки, какая посадка: всё как должно, всем любуешься. Потрясающе! У меня сегодня такое потрясение и духовное очищение, что никаких слов нет, чтобы это описать. Все слова такие бледные по сравнению с тем невероятным фортепианным действом, которое так быстро закончилось!
-----
Действительно, искусство Володина находится на том уровне, по отношению к которому все слова меркнут и бледнеют. Единственное, что имело смысл после прослушивания всех его записей, доступных в интернете, это расспросить самого артиста о его отношении к искусству, жизни, профессии и о секретах его мастерства.
— Каковы твои дальнейшие планы на эту программу?
— Ну, я собираюсь её ещё повозить по разным городам и странам до конца, а может быть, ещё и следующий год захвачу, потому что, выучив такую большую программу, просто грандиозную, с ней жалко расстаться быстро, поэтому хочется её поиграть в как можно большем количестве городов.
— И где?
— Ещё будут концерты в Стамбуле, в Вене, в Лондоне, в других городах Англии… Я не помню, там расписание смотреть нужно. В Японии, в Австралии и так далее, много где…
— В Австралии? А что, там кто-то разбирается в классической музыке?
— Я думаю, что люди везде более или менее в равной степени разбираются в классической музыке. Когда мы говорим о таких очагах мировой цивилизации, допустим, как Берлин, или Париж, или Москва и так далее, если взять какую-то среднестатистическую аудиторию в концертном зале (это тысячи, условно говоря, людей, которые пришли на концерт), то я не думаю, что среди них найдётся бóльшее количество знатоков, нежели в каких-нибудь, допустим, Аделаиде или Мельбурне.
Мне кажется, в числе тех людей, которые пришли на концерт, хорошо если будет десяток экспертов, а то и меньше, а другие люди будут простые, самые обычные зрители, которые слушают то, что они привыкли слушать, и то, что они хотят слушать. Мне так кажется.
— Скажи, пожалуйста, выбор программы – это твоя репертуарная политика? Или ты реагируешь на чей-то заказ?
— В основном всё-таки моя. Но внешним толчком к моему внезапно возникшему желанию может быть и заказ тоже.
Например, однажды организаторы одного фестиваля спросили, не мог бы я посвятить концерт Шекспиру и сыграть «Ромео и Джульетту». И я подумал: «Ага! Это то, что я давно уже хотел сыграть, но никогда руки не доходили». А потом я думал, что ещё можно «прицепить» к «Ромео и Джульетте», и решил сделать первое отделение полностью посвящённым Шекспиру.
А во втором отделении я сыграл произведение, которое мечтал выучить уже лет пятнадцать, а то и двадцать: Первую сонату Рахманинова. Мне просто показалось, что они вместе будут хорошо слушаться, и решил, что свои мечты иногда надо воплощать в жизнь, а то жизнь пройдёт. Так и образовалась программа, условно говоря.
А иногда может быть совершенно по-другому. Например, я просто могу сесть и подумать: «А почему бы мне не сыграть целый концерт из произведений Шопена или целый вечер бетховенских сонат?» А в следующий раз – по-другому. Тут совершенно по-разному, больше на интуитивном каком-то начале.
— И сколько у тебя получается одновременно программ при такой системе?
— Я стараюсь, чтобы было не более двух, иначе всё-таки очень трудно.
— А из прошлых сезонов ты повторяешь удачные программы? Ты же не бросаешь каждый год? Я просто пока не понимаю, как у тебя это происходит.
— Я пытаюсь играть каждый сезон. Просто есть места, куда меня приглашают ежегодно. Например, в Москве я играю каждый год сольный концерт, в Питере, в Лондоне, в Париже, в таких городах. В других городах я тоже играю регулярно, но не настолько часто.
Таким образом, есть города, в которых я не могу повторять программу, то есть если я сыграл её, я не могу играть то же самое в следующем году. Поэтому приходится обязательно в любом случае учить что-то новое и вспоминать хорошо забытое старое. (Смеётся.)
— Понятно. А где-то в конце сезона ты это «обессмерчиваешь» записью на диск?
— На диск я записываюсь примерно раз года в два. Но эту программу я тоже собираюсь записать. Я думаю, что в следующем году должен выйти мой диск. Посмотрим. Сейчас идут переговоры. Собираюсь записать и Рахманинова, и Прокофьева, и Метнера. В общем, много чего.
В записи одно и то же исполнение может восприниматься несколько иначе, чем оно было вживую. Мне так кажется. В записи всегда что-то теряется, если исполнение хорошее. А если исполнение плохое, то наоборот – в записи только лучше звучит. Вот такой какой-то феномен.
— Ты это по себе заметил или по другим исполнителям?
— По другим тоже. И по себе. Но думаю, есть такие исполнители. Мне неинтересно было интеллектуально анализировать этот факт, но мне кажется, есть исполнители, игра которых теряет в записи много, а игра других почти ничего не теряет. Мне кажется, что моя игра в записи теряет.
(продолжение следует)
Алексей Володин: «Свои мечты иногда надо воплощать в жизнь, а то жизнь пройдёт»
В последние годы российский пианист Алексей Володин уверенно укоренился в высшем эшелоне мировой фортепианной элиты. Секрет его успеха в том, что ни один имеющий уши пианист или меломан, сидящий в зале, не может устоять перед невероятной эмоциональной проникновенностью, техническим совершенством, ювелирной отделкой, богатейшей тембровой палитрой его игры и гипнотическим воздействием и обаянием его личности и дарования.
В Париже, где мне ежегодно доводится его слышать, он всегда представлен самым престижным и элитным фортепианным абонементом «Фортепиано четыре звезды». За всю историю существования в нём фигурировало всего два российских пианиста – Лазарь Берман и Алексей Володин, зато из западных – Марта Аргерих, Мюррай Перайя, Маурисио Поллини, Альфред Берндель и другие великие.
Первое впечатление, которым я поделилась после концерта, было следующим: Володин уже не пианист, а Музыкант с большой буквы, жрец, маг и волшебник. Это была абсолютно оркестровая «Ромео и Джульетта» Прокофьева, только оркестр не может делать такие гибкие рубато.
Про Первую сонату Рахманинова отдельный разговор. Но, Боже мой, откуда он берёт все эти невероятные оркестровые и вокальные тембры на рояле? Как он умудряется, разворачивая совершенно гигантские кульминации, ни разу нигде не стукнуть, как он держит форму со всей полифонией, подголосками и многопластовостью? Там уже и пиано – не пиано, и форте – не форте, а десятки разнообразных тембров, красок и касаний на каждый оттенок. А эти абсолютно бесконечные мелодии, которые он ведёт на одном дыхании и не отпускает!
Это такой Мастер, каких практически больше и нет. А виртуозность… Разговоры о виртуозности – это уже детский сад и давно пройденный этап. Как говорил мой педагог: «Виртуозность, она как чистое нижнее бельё: её необходимо иметь, но незачем выпячивать». Но мы же знаем музыку Прокофьева: где он там нашёл такие невероятные взлёты и растворения, такую лирику и романтику (и всё с безупречным вкусом)?
И ещё, знаете, Володин напрочь лишён какого бы то ни было позёрства и самолюбования. Ни в плане всех обскакать, ни в плане всех перемудрить: он занимается «жречеством» и очень внимательно прислушивается к композитору. И вот это-то и завораживает. Сравнивать пианистов между собой – последнее дело, но всё-таки мне кажется, что Алексей Володин мыслит, скорее, в направлении Соколова и Гилельса. На мой вкус, абсолютно идеальный пианист.
И что самое потрясающее: он находится в постоянном развитии. Приходишь на концерт – ощущение совершенства, откровения и гипноза. Приходишь через полгода – а он умудрился вырасти в ему одному видном направлении.
Помните Чайку Джонатана Ливингстона, который сам придумывал себе задачи и сам своими способами достигал творческих целей и парил уже совсем в стратосфере? Вот это оно. А какие руки, какая посадка: всё как должно, всем любуешься. Потрясающе! У меня сегодня такое потрясение и духовное очищение, что никаких слов нет, чтобы это описать. Все слова такие бледные по сравнению с тем невероятным фортепианным действом, которое так быстро закончилось!
-----
Действительно, искусство Володина находится на том уровне, по отношению к которому все слова меркнут и бледнеют. Единственное, что имело смысл после прослушивания всех его записей, доступных в интернете, это расспросить самого артиста о его отношении к искусству, жизни, профессии и о секретах его мастерства.
— Каковы твои дальнейшие планы на эту программу?
— Ну, я собираюсь её ещё повозить по разным городам и странам до конца, а может быть, ещё и следующий год захвачу, потому что, выучив такую большую программу, просто грандиозную, с ней жалко расстаться быстро, поэтому хочется её поиграть в как можно большем количестве городов.
— И где?
— Ещё будут концерты в Стамбуле, в Вене, в Лондоне, в других городах Англии… Я не помню, там расписание смотреть нужно. В Японии, в Австралии и так далее, много где…
— В Австралии? А что, там кто-то разбирается в классической музыке?
— Я думаю, что люди везде более или менее в равной степени разбираются в классической музыке. Когда мы говорим о таких очагах мировой цивилизации, допустим, как Берлин, или Париж, или Москва и так далее, если взять какую-то среднестатистическую аудиторию в концертном зале (это тысячи, условно говоря, людей, которые пришли на концерт), то я не думаю, что среди них найдётся бóльшее количество знатоков, нежели в каких-нибудь, допустим, Аделаиде или Мельбурне.
Мне кажется, в числе тех людей, которые пришли на концерт, хорошо если будет десяток экспертов, а то и меньше, а другие люди будут простые, самые обычные зрители, которые слушают то, что они привыкли слушать, и то, что они хотят слушать. Мне так кажется.
— Скажи, пожалуйста, выбор программы – это твоя репертуарная политика? Или ты реагируешь на чей-то заказ?
— В основном всё-таки моя. Но внешним толчком к моему внезапно возникшему желанию может быть и заказ тоже.
Например, однажды организаторы одного фестиваля спросили, не мог бы я посвятить концерт Шекспиру и сыграть «Ромео и Джульетту». И я подумал: «Ага! Это то, что я давно уже хотел сыграть, но никогда руки не доходили». А потом я думал, что ещё можно «прицепить» к «Ромео и Джульетте», и решил сделать первое отделение полностью посвящённым Шекспиру.
А во втором отделении я сыграл произведение, которое мечтал выучить уже лет пятнадцать, а то и двадцать: Первую сонату Рахманинова. Мне просто показалось, что они вместе будут хорошо слушаться, и решил, что свои мечты иногда надо воплощать в жизнь, а то жизнь пройдёт. Так и образовалась программа, условно говоря.
А иногда может быть совершенно по-другому. Например, я просто могу сесть и подумать: «А почему бы мне не сыграть целый концерт из произведений Шопена или целый вечер бетховенских сонат?» А в следующий раз – по-другому. Тут совершенно по-разному, больше на интуитивном каком-то начале.
— И сколько у тебя получается одновременно программ при такой системе?
— Я стараюсь, чтобы было не более двух, иначе всё-таки очень трудно.
— А из прошлых сезонов ты повторяешь удачные программы? Ты же не бросаешь каждый год? Я просто пока не понимаю, как у тебя это происходит.
— Я пытаюсь играть каждый сезон. Просто есть места, куда меня приглашают ежегодно. Например, в Москве я играю каждый год сольный концерт, в Питере, в Лондоне, в Париже, в таких городах. В других городах я тоже играю регулярно, но не настолько часто.
Таким образом, есть города, в которых я не могу повторять программу, то есть если я сыграл её, я не могу играть то же самое в следующем году. Поэтому приходится обязательно в любом случае учить что-то новое и вспоминать хорошо забытое старое. (Смеётся.)
— Понятно. А где-то в конце сезона ты это «обессмерчиваешь» записью на диск?
— На диск я записываюсь примерно раз года в два. Но эту программу я тоже собираюсь записать. Я думаю, что в следующем году должен выйти мой диск. Посмотрим. Сейчас идут переговоры. Собираюсь записать и Рахманинова, и Прокофьева, и Метнера. В общем, много чего.
В записи одно и то же исполнение может восприниматься несколько иначе, чем оно было вживую. Мне так кажется. В записи всегда что-то теряется, если исполнение хорошее. А если исполнение плохое, то наоборот – в записи только лучше звучит. Вот такой какой-то феномен.
— Ты это по себе заметил или по другим исполнителям?
— По другим тоже. И по себе. Но думаю, есть такие исполнители. Мне неинтересно было интеллектуально анализировать этот факт, но мне кажется, есть исполнители, игра которых теряет в записи много, а игра других почти ничего не теряет. Мне кажется, что моя игра в записи теряет.
(продолжение следует)
— Ты знаешь, живьём у тебя сильнейшее гипнотическое воздействие на слушателя. Вероятно, запись полностью эту особенность может и не схватывать, я не знаю. Я не анализировала. Потому что если я «подсела» раз в десять лет на исполнителя, то я начинаю за ним хвостом ходить и слушать живьём. Я уже не могу знать, чем запись отличается. А вот качество пострадать не может.
— Качество пострадать не может, но мне кажется, в записи может пропасть то, что называется атмосферой: в зале есть некая атмосфера, на записи её нет. Потом, нет какого-то ощущения непредсказуемости, когда ты сидишь в зале и не знаешь, что будет дальше. В записи эта часть теряется.
— А когда ты слушаешь Софроницкого, который каждый раз по-разному играл, у тебя нет ощущения непредсказуемости?
— Есть. Но ведь те, кто его слушали вживую, как раз именно о нём и говорят, что он в записи терял особенно много. То есть живьём это было гораздо круче: в звуковом отношении, в отношении создания атмосферы какой-то, магии особой. Вот у него это было – то, что ни одна запись не передаёт.
То же самое люди говорят про Горовица, а я обожаю его записи, я безумно люблю записи Горовица. При этом те, кто слышали его живьём, говорят, что это было несоизмеримо выше.
— А кого ты ещё любишь слушать?
— О, я очень многих люблю слушать. Очень многих пианистов: и из старого поколения, и современных. Я вообще всех стараюсь слушать.
— А кого ты посоветуешь слушать ученикам, студентам, начинающим пианистам? Кого вот прямо нельзя не слушать?
— Я бы очень посоветовал, конечно, слушать, во-первых, только хороших пианистов. Я вот сейчас несколько ухожу от ответа – боюсь забыть кого-то. Но из «старых» я бы порекомендовал того же Горовица послушать, Корто, Шнабеля, там, я не знаю, Гофмана, из современных – Плетнёва, Володося. Много кого. Много.
Учиться нужно у всех буквально, я убеждён в этом. Но именно что у действительно хороших, великих пианистов. Потому что плохих пианистов слушать просто опасно. Если мне случайно, например, приходится по каким-то обстоятельствам слушать кого-то, кто играет плохо, то это воздействует отрицательно очень сильно. Потом самому играть очень трудно, как-то всё неудобно кажется и всё как-то неловко, не знаю. Это ухудшает какую-то форму музыкантскую, пианистическую.
И наоборот – великие исполнители вдохновляют очень сильно, после них как-то само идёт всё. Потрясающий феномен!
— Тогда тебе противопоказано сидеть в жюри международных конкурсов и заниматься педагогикой!
— Да нет, ничего подобного. На самом деле, на международных конкурсах как раз я слышал много потрясающих, даже замечательных музыкантов. Причём это не значит, что какой-то один человек всегда всё играет здóрово, а другой – плохо. Я ведь вижу, как человек от тура к туру может как-то измениться, показать отдельные какие-то достижения, выдающиеся. Причём, ты знаешь, на конкурсах на международных каждый – чуть не сказал «ученик» – конкурсант находится в каком-то особом состоянии напряжения всех своих душевных, интеллектуальных, физических сил.
Каждый из них настолько пытается сыграть выше самого себя и прыгнуть выше головы, что это очень и очень благотворно сказывается на его игре. То есть каждый играет на конкурсе едва ли не лучше, чем потом в жизни. Хотя считается почему-то, что наоборот: человек на конкурсе более скован, а потом на концерте он раскрывается. Я думаю, нет.
Каждому музыканту очень даже показано вот такое состояние высшего напряжения. Это очень хорошо для искусства.
— То есть ты считаешь, что хорошо бы проехаться по куче конкурсов, даже если без премий? Просто чтобы попугать себя и «помобилизовывать», так, что ли?
— Так, безусловно. Потому что тех, кому повезёт и кто добьётся некоторых карьерных достижений, ожидает потом то, что гораздо тяжелее и сложнее, чем любой конкурс отдельно взятый. Потому что провести хорошо концертный сезон…
Ну, просто для сравнения: я, например, в сезоне одном, любом, в этом или в прошлом, сыграл тридцать разных концертов фортепианных с оркестром и две сольные программы. Тридцать! То есть за один сезон все концерты Прокофьева, все концерты Бетховена, оба концерта Брамса, разовые исполнения какие-то концертов – Первый Чайковского… Я не буду сейчас перечислять, это долго. А на конкурсе играешь, в общем-то, полторы концертные программы и один или два концерта с оркестром (это зависит уже от программы конкурса).
Конечно, важно их сыграть здорово в течение двух недель. Но то, что потом человека ждёт, это очень сложно. И внимание к тебе приковано огромное со всех сторон всегда. Критики на тебя ходят, коллеги слушают каждую ноту, которую ты сейчас издаёшь, – она транслируется в интернете. Все о тебе складывают своё мнение. В этом есть определённый психологический прессинг, безусловно.
Единственное, в чём разница: нет такого, что ты куда-то не прошёл на следующий тур, – и в этом есть положительный момент. Но что это сложнее, – это понятно. Поэтому я думаю, что никому не стóит бояться каких-то конкурсных сложных ситуаций, а наоборот, по полной программе постараться это всё отработать.
— Если аналогию со спортом проводить, то получается, что конкурсы проводят между спринтерами, а работать потом должен марафонец?
Безусловно. Я никогда не поверю, что есть пианист, который, допустим, плохо сыграет на конкурсе, потому что он не конкурсного склада, а потом замечательно будет играть все свои концерты. Просто трудно мне в это поверить. Может, такие есть психофизические типы, но мне кажется, что нет. Мне кажется, он тогда и в концертной жизни будет нестабилен, ненадёжен. А сейчас, при том, как устроена гастрольная практика, появились другие требования, не те, что были раньше.
Были в прошлом такие ситуации, допустим, с Нейгаузом, с Софроницким, которые, по воспоминаниям современников, того же Рихтера, могли быть в не совсем удачной форме весь концерт, а потом гениально сыграть бис или одно какое-то произведение. А сейчас это никто не поймёт в какой-нибудь Европе или Америке, где человек каждый день выходит в другой концертный зал. Если он сыграет плохо, то никто не будет слушать его бис. То есть будут, конечно, но мне кажется, репутация у него будет очень странная. Я не хочу сказать, что это плохо или хорошо, просто, на мой взгляд, вот так оно устроено.
Поэтому сейчас от музыканта требуется огромная стабильность, способность выйти среди ночи и в состоянии джетлага, чего угодно, выдать свою программу на достойном уровне.
— Получается, что стабильность – это сейчас чуть ли не главное качество, в отличие от предыдущих веков, когда если кто-то не присутствовал в зале на концерте, то для него пианист и не сыграл? А сейчас мы сидим и слушаем в реальном времени не только конкурс Чайковского… Так в результате что получается: прямые трансляции по интернет-телевидению,– это благо или зло для профессии?
— Честно говоря, мне наплевать на все эти интернет-трансляции, так уже грубо скажу тебе. Я думаю, что это хорошо с точки зрения рекламы. С точки зрения искусства они мне абсолютно безразличны. Я не люблю, я не люблю вообще…
Я старого типа музыкант, старого склада ума. Я, может быть, с удовольствием позволил бы себе сыграть плохо целый концерт и два биса гениально, но (смеётся) сейчас не те времена. Смотри, если у человека девяносто концертов или сто концертов в год, то стабильность – это просто то качество, которое должно быть само собой. В принципе, о нём даже нет смысла говорить.
— А от чего зависит стабильность – от стабильности нервной системы?
— Да. Я думаю, да. Потому что есть люди, которые панически боятся игры перед большой аудиторией. Есть люди, для которых совершенно всё равно – играть для одного человека, или для тысячи, или для себя. Есть просто люди с разными характерами и с разным складом нервной системы.
(продолжение следует)
— Ты знаешь, живьём у тебя сильнейшее гипнотическое воздействие на слушателя. Вероятно, запись полностью эту особенность может и не схватывать, я не знаю. Я не анализировала. Потому что если я «подсела» раз в десять лет на исполнителя, то я начинаю за ним хвостом ходить и слушать живьём. Я уже не могу знать, чем запись отличается. А вот качество пострадать не может.
— Качество пострадать не может, но мне кажется, в записи может пропасть то, что называется атмосферой: в зале есть некая атмосфера, на записи её нет. Потом, нет какого-то ощущения непредсказуемости, когда ты сидишь в зале и не знаешь, что будет дальше. В записи эта часть теряется.
— А когда ты слушаешь Софроницкого, который каждый раз по-разному играл, у тебя нет ощущения непредсказуемости?
— Есть. Но ведь те, кто его слушали вживую, как раз именно о нём и говорят, что он в записи терял особенно много. То есть живьём это было гораздо круче: в звуковом отношении, в отношении создания атмосферы какой-то, магии особой. Вот у него это было – то, что ни одна запись не передаёт.
То же самое люди говорят про Горовица, а я обожаю его записи, я безумно люблю записи Горовица. При этом те, кто слышали его живьём, говорят, что это было несоизмеримо выше.
— А кого ты ещё любишь слушать?
— О, я очень многих люблю слушать. Очень многих пианистов: и из старого поколения, и современных. Я вообще всех стараюсь слушать.
— А кого ты посоветуешь слушать ученикам, студентам, начинающим пианистам? Кого вот прямо нельзя не слушать?
— Я бы очень посоветовал, конечно, слушать, во-первых, только хороших пианистов. Я вот сейчас несколько ухожу от ответа – боюсь забыть кого-то. Но из «старых» я бы порекомендовал того же Горовица послушать, Корто, Шнабеля, там, я не знаю, Гофмана, из современных – Плетнёва, Володося. Много кого. Много.
Учиться нужно у всех буквально, я убеждён в этом. Но именно что у действительно хороших, великих пианистов. Потому что плохих пианистов слушать просто опасно. Если мне случайно, например, приходится по каким-то обстоятельствам слушать кого-то, кто играет плохо, то это воздействует отрицательно очень сильно. Потом самому играть очень трудно, как-то всё неудобно кажется и всё как-то неловко, не знаю. Это ухудшает какую-то форму музыкантскую, пианистическую.
И наоборот – великие исполнители вдохновляют очень сильно, после них как-то само идёт всё. Потрясающий феномен!
— Тогда тебе противопоказано сидеть в жюри международных конкурсов и заниматься педагогикой!
— Да нет, ничего подобного. На самом деле, на международных конкурсах как раз я слышал много потрясающих, даже замечательных музыкантов. Причём это не значит, что какой-то один человек всегда всё играет здóрово, а другой – плохо. Я ведь вижу, как человек от тура к туру может как-то измениться, показать отдельные какие-то достижения, выдающиеся. Причём, ты знаешь, на конкурсах на международных каждый – чуть не сказал «ученик» – конкурсант находится в каком-то особом состоянии напряжения всех своих душевных, интеллектуальных, физических сил.
Каждый из них настолько пытается сыграть выше самого себя и прыгнуть выше головы, что это очень и очень благотворно сказывается на его игре. То есть каждый играет на конкурсе едва ли не лучше, чем потом в жизни. Хотя считается почему-то, что наоборот: человек на конкурсе более скован, а потом на концерте он раскрывается. Я думаю, нет.
Каждому музыканту очень даже показано вот такое состояние высшего напряжения. Это очень хорошо для искусства.
— То есть ты считаешь, что хорошо бы проехаться по куче конкурсов, даже если без премий? Просто чтобы попугать себя и «помобилизовывать», так, что ли?
— Так, безусловно. Потому что тех, кому повезёт и кто добьётся некоторых карьерных достижений, ожидает потом то, что гораздо тяжелее и сложнее, чем любой конкурс отдельно взятый. Потому что провести хорошо концертный сезон…
Ну, просто для сравнения: я, например, в сезоне одном, любом, в этом или в прошлом, сыграл тридцать разных концертов фортепианных с оркестром и две сольные программы. Тридцать! То есть за один сезон все концерты Прокофьева, все концерты Бетховена, оба концерта Брамса, разовые исполнения какие-то концертов – Первый Чайковского… Я не буду сейчас перечислять, это долго. А на конкурсе играешь, в общем-то, полторы концертные программы и один или два концерта с оркестром (это зависит уже от программы конкурса).
Конечно, важно их сыграть здорово в течение двух недель. Но то, что потом человека ждёт, это очень сложно. И внимание к тебе приковано огромное со всех сторон всегда. Критики на тебя ходят, коллеги слушают каждую ноту, которую ты сейчас издаёшь, – она транслируется в интернете. Все о тебе складывают своё мнение. В этом есть определённый психологический прессинг, безусловно.
Единственное, в чём разница: нет такого, что ты куда-то не прошёл на следующий тур, – и в этом есть положительный момент. Но что это сложнее, – это понятно. Поэтому я думаю, что никому не стóит бояться каких-то конкурсных сложных ситуаций, а наоборот, по полной программе постараться это всё отработать.
— Если аналогию со спортом проводить, то получается, что конкурсы проводят между спринтерами, а работать потом должен марафонец?
Безусловно. Я никогда не поверю, что есть пианист, который, допустим, плохо сыграет на конкурсе, потому что он не конкурсного склада, а потом замечательно будет играть все свои концерты. Просто трудно мне в это поверить. Может, такие есть психофизические типы, но мне кажется, что нет. Мне кажется, он тогда и в концертной жизни будет нестабилен, ненадёжен. А сейчас, при том, как устроена гастрольная практика, появились другие требования, не те, что были раньше.
Были в прошлом такие ситуации, допустим, с Нейгаузом, с Софроницким, которые, по воспоминаниям современников, того же Рихтера, могли быть в не совсем удачной форме весь концерт, а потом гениально сыграть бис или одно какое-то произведение. А сейчас это никто не поймёт в какой-нибудь Европе или Америке, где человек каждый день выходит в другой концертный зал. Если он сыграет плохо, то никто не будет слушать его бис. То есть будут, конечно, но мне кажется, репутация у него будет очень странная. Я не хочу сказать, что это плохо или хорошо, просто, на мой взгляд, вот так оно устроено.
Поэтому сейчас от музыканта требуется огромная стабильность, способность выйти среди ночи и в состоянии джетлага, чего угодно, выдать свою программу на достойном уровне.
— Получается, что стабильность – это сейчас чуть ли не главное качество, в отличие от предыдущих веков, когда если кто-то не присутствовал в зале на концерте, то для него пианист и не сыграл? А сейчас мы сидим и слушаем в реальном времени не только конкурс Чайковского… Так в результате что получается: прямые трансляции по интернет-телевидению,– это благо или зло для профессии?
— Честно говоря, мне наплевать на все эти интернет-трансляции, так уже грубо скажу тебе. Я думаю, что это хорошо с точки зрения рекламы. С точки зрения искусства они мне абсолютно безразличны. Я не люблю, я не люблю вообще…
Я старого типа музыкант, старого склада ума. Я, может быть, с удовольствием позволил бы себе сыграть плохо целый концерт и два биса гениально, но (смеётся) сейчас не те времена. Смотри, если у человека девяносто концертов или сто концертов в год, то стабильность – это просто то качество, которое должно быть само собой. В принципе, о нём даже нет смысла говорить.
— А от чего зависит стабильность – от стабильности нервной системы?
— Да. Я думаю, да. Потому что есть люди, которые панически боятся игры перед большой аудиторией. Есть люди, для которых совершенно всё равно – играть для одного человека, или для тысячи, или для себя. Есть просто люди с разными характерами и с разным складом нервной системы.
(продолжение следует)
— Получается, что всё, что ты сейчас перечисляешь, говорит о том, что в наше время есть естественный отбор среди музыкантов – на силу воли, на выдержку, на нервную систему, на адаптацию к часовым поясам и так далее. То есть это становится чуть ли не главным критерием?
— Я не думаю, что главным. Я думаю просто, что одним из необходимых. Может быть, немножко глупая аналогия, но что такое техника вообще, виртуозность в исполнении? Она, безусловно, с одной стороны, нужна, потому что без неё хорошо не сыграешь ни одну программу, а другой стороны – главное ли это? То есть трудно сказать. Она должна быть как фундамент, на котором построено здание, условно говоря.
А является ли это чертой нашего времени? Я не думаю. Сергей Васильевич Рахманинов давал тоже концертов восемьдесят-девяносто каждый сезон в те времена. Гастролировали очень много, тот же Горовиц. Я думаю, они были тоже весьма стабильны. Мне это слово начинает надоедать, потому что я его не люблю. Я считаю, что в искусстве всё очень живо, переменчиво, тонко, ненадёжно в каком-то смысле, поэтому вот эта стабильность, наверное, относится только к какому-то элементарному технологическому уровню. Всё остальное исключает всякую стабильность.
Я не думаю, что каждый концерт может быть каким-то откровением или даже должен им быть. Он вообще никому ничего не должен – ни артист, ни его муза, они оба никому ничего не должны. Это как пойдёт, как бог даст. А артист просто может и должен обеспечить крепкий профессиональный уровень в любом случае. Это как первый этап.
— Ты знаешь, у меня дома есть книга, которая была издана для очень узкого круга. У меня отец был спортсменом сборной Советского Союза по десятиборью. И у него осталась методичка для тренеров, для внутреннего пользования, о том, как психологически готовить спортсменов, чтобы у них выработать стабильность.
В Советском Союзе у нас была такая система подготовки спортсмена, где задача состояла в том, чтобы он на соревнованиях выступил самым лучшим образом, на тот максимум, на который способен его организм. Они называли это «оптимальное боевое состояние». Там целая система, как вообще этого добиваться. Но ведь спортсмен сходит с дистанции лет в двадцать пять, он уходит на пенсию и дальше спокойно отдыхает. А тут получается, что то, о чём ты говоришь, в музыкальном исполнительстве требуется и от пятидесятилетних, и от шестидесятилетних и от девяностолетних? И ты всегда должен быть стабилен и не имеешь права лажануться? Это же неестественно для человеческого организма!
— Во-первых, я считаю, что человек вполне имеет право лажануться, ничего в этом криминального нет. Искусство – это не спорт. И если, допустим, человек прыгает в длину и он заступил за линию, то результат не засчитывается, а в искусстве этого нет.
Всё-таки я убеждён, что слушатель приходит на концерт для того, чтобы исполнитель донёс до него что-то личное, что-то очень искреннее, а не то, что он отыграл чисто все ноты. Я думаю, что (я последний раз употребляю слово «стабильность») вот эта «крепкость» нужна больше самому артисту, чтобы он чувствовал себя нормально, чтобы он был более или менее удовлетворён своей работой и у него не портилось настроение от ошибок.
На самом деле, конечно, имеет право на ошибку человек, почему бы и нет. Мне кажется, это не так важно. Вообще, я должен сказать по этому поводу: я глубоко убеждён, что если зритель услышал на концерте какое-то действительно крепкое исполнение, совсем безошибочное, то не это у него останется в памяти. Мне кажется, что у него останется в памяти, сумел ли исполнитель тронуть его своей игрой, задеть за живое. Если это произошло, то количество ошибок практически не имеет значения.
— Конечно.
— То же самое, если за живое его не тронули, то опять же количество ошибок не имеет значения, просто это какая-то совсем другая категория.
— К сожалению, трагедия-то в том, что мы приходим на концерт (с точки зрения слушателя) за потрясением! Мы хотим, чтобы нас потрясли до глубины души, пожалуйста! И чтобы и юмор был, и трагедия была, и чтобы плакать, и всё… А как музыкант там при этом? Мы же не на дрессированную обезьянку смотрим. Мы хотим, чтобы нас взяли и вывернули наизнанку. А какими методами это делается? Это же тоже интересно.
— Это зависит от очень многих факторов. Кроме всего прочего, это зависит ещё и от самого слушателя – насколько слушатель готов воспринять то, что делает артист, насколько он открыт, насколько он свободен от какой-то предвзятости, насколько он свободен от какого-то желания услышать то, что он хочет услышать, то, что он готов услышать.
Допустим, «вот эта соната Бетховена должна исполняться только так, а не иначе, потому что иначе – это уже плохо». Насколько он свободен в плане того, чтобы забыть на время концерта о своих каких-то жизненных проблемах и полностью – полностью! – сосредоточиться на том, что происходит на сцене в этот момент.
Я уверен, что, допустим, если человек сидит и играет гениально, есть люди, которые не способны это воспринять. То есть тут должен быть, безусловно, союз слушателя и исполнителя, иначе у исполнителя просто ничего не выйдет. Он будет метать бисер перед свиньями, условно говоря. То, что должен исполнитель, – это уже отдельный разговор, это в этот ответ уже не поместится.
— Слушатель может быть очень открытым и восприимчивым, но в данный вечер не в настроении, например.
— От слушателя действительно зависит очень многое. Я расскажу случай. Однажды я пересёкся в Москве с Колей Луганским, которого очень люблю и уважаю. И он у меня спросил: «Алёша, ты слушал Конкурс имени Шопена?» Я говорю: «Да, слушал». «Ну, скажи, как твои впечатления, потому что, – сказал он, – когда я спрашиваю разных людей об одних и тех же исполнителях, у меня складывается впечатление, что нет такой большой разницы между нами – теми, кто играет на рояле, – как между теми, кто нас слушает.
Потому что, допустим, по поводу игры одного и того же человека могут быть десятки мнений, точнее, даже не десятки, а сотни. Сыграл человек балладу Шопена, и одному показалось, что это гениально, другому показалось, что это ужасно, третий сказал: “Да, хорошо, но ничего особенного”, четвёртый сказал, что вообще никак, и так далее. То есть непонятно, что им вообще надо. Никакого единства нет в этом плане. Хорошо это или плохо, я не знаю, но это так».
То есть Луганский сказал, что разница между слушателями больше, чем между нами. И я с ним, в общем, согласен, потому что я читаю иногда то, что пишут о нас, о себе тоже. На один и тот же концерт могут быть совершенно разные рецензии, противоположные.
— Да, это может даже зависеть просто от самочувствия слушателя, который совершенно не в форме был в этот день, совершенно невосприимчив и ничего не может сделать. Ну, Луганский вообще умнейший человек. Он мне дал один большой урок лет пятнадцать назад на фестивале в Кольмаре, где я познакомилась с Мацуевым, тогда он только появился. Луганский спросил моё мнение, не помню, о каком пианисте, и я так кисло и равнодушно ответила, что это было совсем неинтересно, оно, конечно, всё схиляло, но… И он мне после этого пятнадцать минут читал лекцию такую про то, что «схиляло» – это очень трудно, это заслуживает очень большого почтения.
— Схиляло всё, заметь. То есть ты отдала должное стопроцентному качеству исполнения, которого добиться действительно очень сложно.
— Да, но при этом я презрительно дёрнула плечиком и сделала кислую мину. Я не помню, о ком шла речь, хоть убей, но мне было за это сделано суровое внушение.
— А потому что Николай Львович сам играет со стопроцентным качеством, поэтому он понимает, что, наверное, про любого из нас при желании можно было бы так сказать, если тот, кто о нас говорит, не в духе, условно говоря. Ну да, сделал всё, и дальше?
Я слышал такие отзывы, причём о действительно великолепных исполнениях, и я даже могу себе представить. Действительно, очень много зависит от слушателя.
(продолжение следует)
— Получается, что всё, что ты сейчас перечисляешь, говорит о том, что в наше время есть естественный отбор среди музыкантов – на силу воли, на выдержку, на нервную систему, на адаптацию к часовым поясам и так далее. То есть это становится чуть ли не главным критерием?
— Я не думаю, что главным. Я думаю просто, что одним из необходимых. Может быть, немножко глупая аналогия, но что такое техника вообще, виртуозность в исполнении? Она, безусловно, с одной стороны, нужна, потому что без неё хорошо не сыграешь ни одну программу, а другой стороны – главное ли это? То есть трудно сказать. Она должна быть как фундамент, на котором построено здание, условно говоря.
А является ли это чертой нашего времени? Я не думаю. Сергей Васильевич Рахманинов давал тоже концертов восемьдесят-девяносто каждый сезон в те времена. Гастролировали очень много, тот же Горовиц. Я думаю, они были тоже весьма стабильны. Мне это слово начинает надоедать, потому что я его не люблю. Я считаю, что в искусстве всё очень живо, переменчиво, тонко, ненадёжно в каком-то смысле, поэтому вот эта стабильность, наверное, относится только к какому-то элементарному технологическому уровню. Всё остальное исключает всякую стабильность.
Я не думаю, что каждый концерт может быть каким-то откровением или даже должен им быть. Он вообще никому ничего не должен – ни артист, ни его муза, они оба никому ничего не должны. Это как пойдёт, как бог даст. А артист просто может и должен обеспечить крепкий профессиональный уровень в любом случае. Это как первый этап.
— Ты знаешь, у меня дома есть книга, которая была издана для очень узкого круга. У меня отец был спортсменом сборной Советского Союза по десятиборью. И у него осталась методичка для тренеров, для внутреннего пользования, о том, как психологически готовить спортсменов, чтобы у них выработать стабильность.
В Советском Союзе у нас была такая система подготовки спортсмена, где задача состояла в том, чтобы он на соревнованиях выступил самым лучшим образом, на тот максимум, на который способен его организм. Они называли это «оптимальное боевое состояние». Там целая система, как вообще этого добиваться. Но ведь спортсмен сходит с дистанции лет в двадцать пять, он уходит на пенсию и дальше спокойно отдыхает. А тут получается, что то, о чём ты говоришь, в музыкальном исполнительстве требуется и от пятидесятилетних, и от шестидесятилетних и от девяностолетних? И ты всегда должен быть стабилен и не имеешь права лажануться? Это же неестественно для человеческого организма!
— Во-первых, я считаю, что человек вполне имеет право лажануться, ничего в этом криминального нет. Искусство – это не спорт. И если, допустим, человек прыгает в длину и он заступил за линию, то результат не засчитывается, а в искусстве этого нет.
Всё-таки я убеждён, что слушатель приходит на концерт для того, чтобы исполнитель донёс до него что-то личное, что-то очень искреннее, а не то, что он отыграл чисто все ноты. Я думаю, что (я последний раз употребляю слово «стабильность») вот эта «крепкость» нужна больше самому артисту, чтобы он чувствовал себя нормально, чтобы он был более или менее удовлетворён своей работой и у него не портилось настроение от ошибок.
На самом деле, конечно, имеет право на ошибку человек, почему бы и нет. Мне кажется, это не так важно. Вообще, я должен сказать по этому поводу: я глубоко убеждён, что если зритель услышал на концерте какое-то действительно крепкое исполнение, совсем безошибочное, то не это у него останется в памяти. Мне кажется, что у него останется в памяти, сумел ли исполнитель тронуть его своей игрой, задеть за живое. Если это произошло, то количество ошибок практически не имеет значения.
— Конечно.
— То же самое, если за живое его не тронули, то опять же количество ошибок не имеет значения, просто это какая-то совсем другая категория.
— К сожалению, трагедия-то в том, что мы приходим на концерт (с точки зрения слушателя) за потрясением! Мы хотим, чтобы нас потрясли до глубины души, пожалуйста! И чтобы и юмор был, и трагедия была, и чтобы плакать, и всё… А как музыкант там при этом? Мы же не на дрессированную обезьянку смотрим. Мы хотим, чтобы нас взяли и вывернули наизнанку. А какими методами это делается? Это же тоже интересно.
— Это зависит от очень многих факторов. Кроме всего прочего, это зависит ещё и от самого слушателя – насколько слушатель готов воспринять то, что делает артист, насколько он открыт, насколько он свободен от какой-то предвзятости, насколько он свободен от какого-то желания услышать то, что он хочет услышать, то, что он готов услышать.
Допустим, «вот эта соната Бетховена должна исполняться только так, а не иначе, потому что иначе – это уже плохо». Насколько он свободен в плане того, чтобы забыть на время концерта о своих каких-то жизненных проблемах и полностью – полностью! – сосредоточиться на том, что происходит на сцене в этот момент.
Я уверен, что, допустим, если человек сидит и играет гениально, есть люди, которые не способны это воспринять. То есть тут должен быть, безусловно, союз слушателя и исполнителя, иначе у исполнителя просто ничего не выйдет. Он будет метать бисер перед свиньями, условно говоря. То, что должен исполнитель, – это уже отдельный разговор, это в этот ответ уже не поместится.
— Слушатель может быть очень открытым и восприимчивым, но в данный вечер не в настроении, например.
— От слушателя действительно зависит очень многое. Я расскажу случай. Однажды я пересёкся в Москве с Колей Луганским, которого очень люблю и уважаю. И он у меня спросил: «Алёша, ты слушал Конкурс имени Шопена?» Я говорю: «Да, слушал». «Ну, скажи, как твои впечатления, потому что, – сказал он, – когда я спрашиваю разных людей об одних и тех же исполнителях, у меня складывается впечатление, что нет такой большой разницы между нами – теми, кто играет на рояле, – как между теми, кто нас слушает.
Потому что, допустим, по поводу игры одного и того же человека могут быть десятки мнений, точнее, даже не десятки, а сотни. Сыграл человек балладу Шопена, и одному показалось, что это гениально, другому показалось, что это ужасно, третий сказал: “Да, хорошо, но ничего особенного”, четвёртый сказал, что вообще никак, и так далее. То есть непонятно, что им вообще надо. Никакого единства нет в этом плане. Хорошо это или плохо, я не знаю, но это так».
То есть Луганский сказал, что разница между слушателями больше, чем между нами. И я с ним, в общем, согласен, потому что я читаю иногда то, что пишут о нас, о себе тоже. На один и тот же концерт могут быть совершенно разные рецензии, противоположные.
— Да, это может даже зависеть просто от самочувствия слушателя, который совершенно не в форме был в этот день, совершенно невосприимчив и ничего не может сделать. Ну, Луганский вообще умнейший человек. Он мне дал один большой урок лет пятнадцать назад на фестивале в Кольмаре, где я познакомилась с Мацуевым, тогда он только появился. Луганский спросил моё мнение, не помню, о каком пианисте, и я так кисло и равнодушно ответила, что это было совсем неинтересно, оно, конечно, всё схиляло, но… И он мне после этого пятнадцать минут читал лекцию такую про то, что «схиляло» – это очень трудно, это заслуживает очень большого почтения.
— Схиляло всё, заметь. То есть ты отдала должное стопроцентному качеству исполнения, которого добиться действительно очень сложно.
— Да, но при этом я презрительно дёрнула плечиком и сделала кислую мину. Я не помню, о ком шла речь, хоть убей, но мне было за это сделано суровое внушение.
— А потому что Николай Львович сам играет со стопроцентным качеством, поэтому он понимает, что, наверное, про любого из нас при желании можно было бы так сказать, если тот, кто о нас говорит, не в духе, условно говоря. Ну да, сделал всё, и дальше?
Я слышал такие отзывы, причём о действительно великолепных исполнениях, и я даже могу себе представить. Действительно, очень много зависит от слушателя.
(продолжение следует)
— Ещё многое зависит от совпадения индивидуальностей слушателя и исполнителя, потому что если человек совсем от тебя отличается диаметрально, он тебе может не нравиться, и всё, именно в своих проявлениях артистических.
— Абсолютно да! Хотя есть какие-то уникальные фигуры в истории наподобие того же Горовица: он садится, и вроде бы понимаешь, почему это здóрово (здóрово – это так мягко сказано), вроде бы понимаешь, как он это делает, но на следующий раз он делает совершенно всё по-другому, и это настолько же здорово. И поэтому теряешься и не понимаешь, как это сделано.
— Когда ты выходишь на сцену и в энный раз играешь ту же программу, ты стремишься к стабильности в интерпретации или, как Софроницкий, к новым каким-то находкам? От тебя ждать того, что от Горовица, или того, что от Софроницкого?
— Мне кажется, Горовиц и Софроницкий в этом плане лежали бы в одной плоскости.
— Неудачный пример? Ну, Рихтер тогда и Софроницкий.
— Рихтер, кстати, тоже… Я думаю, что вот люди того поколения… Конечно, они совершенно все разные, но, по большому счёту, можно назвать их… тем, что мы называем романтическим пианизмом. То есть Рихтер, может быть, в меньшей степени, Горовиц и Софроницкий – да. Ну, мне кажется, и я тоже.
Во-первых, начнём с того, что ещё многое зависит от репертуара. Допустим, я не стал бы играть какую-нибудь раннюю сонату Бетховена, или Равеля, или Прокофьева с тем же подходом, с каким я играю, условно говоря, «Фантазию» Скрябина си минор или Первую сонату Рахманинова. Я думаю, есть какие-то произведения, где построение этого «здания» должно быть более выпуклое, сформулированное и более отчётливо показано слушателю. А, допустим, «Баркарола» Шопена может пойти просто ну совершенно по-другому в этот вечер, просто настолько по-другому, потому что ты даже сам не знаешь почему. Потому что ты так чувствуешь в этот момент.
Я думаю, что с каким-нибудь фортепианным концертом Стравинского, условно говоря, этот номер не прошёл бы – да и не надо. Просто ещё от музыки много зависит: в каких-то произведениях ты должен и обязан быть непредсказуемым романтиком, где-то ты должен быть, наоборот, мыслителем и, может быть, философом – назови это как угодно. Но просто подход, я считаю, что должен быть разным при исполнении различных стилей, то есть это аксиома почти что.
— То есть зависит от композитора, от его склада?
— Ну да, конечно. Представь: каждый вечер играть начало «Фантазии» Скрябина абсолютно одинаково – в этом есть что-то шизофренически ненормальное. Это как живая речь. Конечно, всякая музыка – это живая речь, но, условно говоря, не может быть большого количества вариантностей исполнения в музыке венских классиков. То есть, конечно, может быть, но всё равно отдельное исполнение будет немножко ближе к другому. Какие-то детали могут отличаться, но не настолько сильно, как в произведениях каких-то ультраромантических. И это прекрасно, прекрасно по-своему!
— Когда дело касается Скрябина, Равеля, там тебя может волна подхватить и…
— Я думаю, в Бетховене и Моцарте волна тоже может подхватить, но она на меня будет влиять по-другому.
Некоторое вдохновение, которое я, надеюсь, способен испытать на сцене время от времени, просто может выразиться в том, что я буду яснее мыслить и яснее формулировать для себя какие-то задачи в конкретный момент исполнения. Может быть, я эту сонату Бетховена сыграю ещё более строго, ещё более выразительно, но не настолько спонтанно и непредсказуемо для самого себя, как я сыграл бы, допустим, произведение Шумана. Просто задачи несколько разные.
— Скажи, пожалуйста, когда ты учишь произведение, у тебя отношения с композитором строятся напрямую через это произведение и то, что ты видишь в нотах, или тебя вдохновляют камерные, оперные и оркестровые партитуры того же композитора, или интерпретации того же сочинения других пианистов? Короче говоря, вопрос: как ты занимаешься, чтобы так здорово всё получалось?
— Тут, я думаю, ничего оригинального я не скажу. Когда дело доходит до разучивания какого-то произведения, я уже более или менее знаком если не со всеми произведениями этого композитора, то с большей частью всё-таки. Поэтому я не могу сказать, что при исполнении сонаты Бетховена я начинаю переслушивать его симфонии и квартеты. Всё-таки к этому моменту я их уже знаю все.
— Когда я тебя слушала, я, естественно, была поражена всей этой тончайшей проработкой и выстроенностью. У тебя во всём – и в голосоведении, и в темпах, и в нарастаниях – потрясающая форма. Секрет этого оказался простой: как всегда выясняется потом, человек был композитором – и сам себе в этом отказал. Ты знаешь, что это было у Кисина? У меня мама как-то делала интервью с Кисиным, и выяснилось, что он сочинял музыку, а Анна Павловна ему запретила, чтобы он не распылялся. И Ростропович тоже: он же писал музыку, а потом сам себе сказал, что она недостаточно хороша.
Я очень огорчена тем, что ты оказался в этой же категории музыкантов, которые почему-то решили, что они недостаточно гениально пишут. Но то, что ты композитор – это слышно, это объясняет сразу очень многое. Мне просто было всё-таки очень интересно тебя спросить, как ты это делаешь, как ты берёшься за сочинение и учишь? Кроме того, что ты просто играешь то, что написано в нотах.
— Ну, тут трудно очень это рассказать словами. Во-первых, я люблю, чтобы это продолжалось довольно долго. Сейчас, с возрастом, я стал учить дольше. Это сознательный выбор. То есть сонату Рахманинова я учил, наверное, с какими-то перерывами около года. Ездил по гастролям с другими сочинениями, а возил с собой ноты именно сонаты Рахманинова. В самолёте всё время на неё смотрел, думал и пытался представить, как это должно быть, как именно должна жить эта музыка и как она должна развиваться, где должны быть какие-то кульминации и как их сделать, и так далее. То есть это постепенный, какой-то такой живой процесс…
— Созревания?
— И когда ты доходишь до инструмента, ты уже знаешь, что ты хочешь сделать более или менее. И остаётся просто добиться того, насколько этого возможно, чтобы то, что у тебя звучит под пальцами, хотя бы приблизительно соответствовало тому, как эта музыка должна звучать, по твоему мнению. То есть это относится, естественно, к любому произведению, которое разучивается.
Собственно, процесс работы в этом для меня и состоит, чтобы звучало у меня так, то есть музыка появлялась именно в таком виде, в каком я её слышу внутри. Всё очень просто. Это бесконечный совершенно процесс, потому что там технологически всегда что-то мешает: или своё собственное несовершенство, или инструмент, или что-то ещё, или технические недоработки – да всё что угодно. А если музыка звучит так, как тебе этого хочется, то это, конечно, очень большое счастье, разумеется.
— А ты не читал, случайно, дневники и письма Моцарта?
— Ну, отдельные читал, да.
— А ты помнишь, как он описывает свой композиторский процесс? Он описывает слово в слово, как ты сейчас сказал. То есть он говорит, что он сидит, представляет себе результат, восхищается его красотой, потом смотрит, что туда ещё можно добавить, добавляет, опять восторгается красотой и совершенством, ещё что-то добавляет, и вот когда он уже видит на внутреннем экране своём, что добавить больше нечего и всё на своих местах, тогда он бросается к письменному столу и это всё записывает, пока оно очевидно. То есть ты мне сейчас повторил один в один.
— Ну, именно эти строчки я не читал. Я помню другое. В письме, по-моему, отцу он пишет, что едет в карете после хорошего обеда особенного и вдруг видит – симфония вся перед ним лежит, как яблоко на ладони, он видит её всю сразу, всю вместе и каждую деталь отдельно. То есть вот такое ясное вИдение. Потрясающе!
— У тебя есть такое?
— Ну, я не композитор, поэтому мне это не надо. Произведение, конечно, я и так вот вижу, с начала до конца, естественно, то, которое под пальцами: Рахманинов особенно, или Моцарт, или Шуман. Для этого и процесс учения идёт предварительный, конечно. Потом, когда ты уже выходишь на сцену, ты уже видишь произведение как тот путь, который предстоит пройти, ты знаешь, как именно он проходит, и ведёшь слушателя тоже по этому пути.
(продолжение следует)
— Ещё многое зависит от совпадения индивидуальностей слушателя и исполнителя, потому что если человек совсем от тебя отличается диаметрально, он тебе может не нравиться, и всё, именно в своих проявлениях артистических.
— Абсолютно да! Хотя есть какие-то уникальные фигуры в истории наподобие того же Горовица: он садится, и вроде бы понимаешь, почему это здóрово (здóрово – это так мягко сказано), вроде бы понимаешь, как он это делает, но на следующий раз он делает совершенно всё по-другому, и это настолько же здорово. И поэтому теряешься и не понимаешь, как это сделано.
— Когда ты выходишь на сцену и в энный раз играешь ту же программу, ты стремишься к стабильности в интерпретации или, как Софроницкий, к новым каким-то находкам? От тебя ждать того, что от Горовица, или того, что от Софроницкого?
— Мне кажется, Горовиц и Софроницкий в этом плане лежали бы в одной плоскости.
— Неудачный пример? Ну, Рихтер тогда и Софроницкий.
— Рихтер, кстати, тоже… Я думаю, что вот люди того поколения… Конечно, они совершенно все разные, но, по большому счёту, можно назвать их… тем, что мы называем романтическим пианизмом. То есть Рихтер, может быть, в меньшей степени, Горовиц и Софроницкий – да. Ну, мне кажется, и я тоже.
Во-первых, начнём с того, что ещё многое зависит от репертуара. Допустим, я не стал бы играть какую-нибудь раннюю сонату Бетховена, или Равеля, или Прокофьева с тем же подходом, с каким я играю, условно говоря, «Фантазию» Скрябина си минор или Первую сонату Рахманинова. Я думаю, есть какие-то произведения, где построение этого «здания» должно быть более выпуклое, сформулированное и более отчётливо показано слушателю. А, допустим, «Баркарола» Шопена может пойти просто ну совершенно по-другому в этот вечер, просто настолько по-другому, потому что ты даже сам не знаешь почему. Потому что ты так чувствуешь в этот момент.
Я думаю, что с каким-нибудь фортепианным концертом Стравинского, условно говоря, этот номер не прошёл бы – да и не надо. Просто ещё от музыки много зависит: в каких-то произведениях ты должен и обязан быть непредсказуемым романтиком, где-то ты должен быть, наоборот, мыслителем и, может быть, философом – назови это как угодно. Но просто подход, я считаю, что должен быть разным при исполнении различных стилей, то есть это аксиома почти что.
— То есть зависит от композитора, от его склада?
— Ну да, конечно. Представь: каждый вечер играть начало «Фантазии» Скрябина абсолютно одинаково – в этом есть что-то шизофренически ненормальное. Это как живая речь. Конечно, всякая музыка – это живая речь, но, условно говоря, не может быть большого количества вариантностей исполнения в музыке венских классиков. То есть, конечно, может быть, но всё равно отдельное исполнение будет немножко ближе к другому. Какие-то детали могут отличаться, но не настолько сильно, как в произведениях каких-то ультраромантических. И это прекрасно, прекрасно по-своему!
— Когда дело касается Скрябина, Равеля, там тебя может волна подхватить и…
— Я думаю, в Бетховене и Моцарте волна тоже может подхватить, но она на меня будет влиять по-другому.
Некоторое вдохновение, которое я, надеюсь, способен испытать на сцене время от времени, просто может выразиться в том, что я буду яснее мыслить и яснее формулировать для себя какие-то задачи в конкретный момент исполнения. Может быть, я эту сонату Бетховена сыграю ещё более строго, ещё более выразительно, но не настолько спонтанно и непредсказуемо для самого себя, как я сыграл бы, допустим, произведение Шумана. Просто задачи несколько разные.
— Скажи, пожалуйста, когда ты учишь произведение, у тебя отношения с композитором строятся напрямую через это произведение и то, что ты видишь в нотах, или тебя вдохновляют камерные, оперные и оркестровые партитуры того же композитора, или интерпретации того же сочинения других пианистов? Короче говоря, вопрос: как ты занимаешься, чтобы так здорово всё получалось?
— Тут, я думаю, ничего оригинального я не скажу. Когда дело доходит до разучивания какого-то произведения, я уже более или менее знаком если не со всеми произведениями этого композитора, то с большей частью всё-таки. Поэтому я не могу сказать, что при исполнении сонаты Бетховена я начинаю переслушивать его симфонии и квартеты. Всё-таки к этому моменту я их уже знаю все.
— Когда я тебя слушала, я, естественно, была поражена всей этой тончайшей проработкой и выстроенностью. У тебя во всём – и в голосоведении, и в темпах, и в нарастаниях – потрясающая форма. Секрет этого оказался простой: как всегда выясняется потом, человек был композитором – и сам себе в этом отказал. Ты знаешь, что это было у Кисина? У меня мама как-то делала интервью с Кисиным, и выяснилось, что он сочинял музыку, а Анна Павловна ему запретила, чтобы он не распылялся. И Ростропович тоже: он же писал музыку, а потом сам себе сказал, что она недостаточно хороша.
Я очень огорчена тем, что ты оказался в этой же категории музыкантов, которые почему-то решили, что они недостаточно гениально пишут. Но то, что ты композитор – это слышно, это объясняет сразу очень многое. Мне просто было всё-таки очень интересно тебя спросить, как ты это делаешь, как ты берёшься за сочинение и учишь? Кроме того, что ты просто играешь то, что написано в нотах.
— Ну, тут трудно очень это рассказать словами. Во-первых, я люблю, чтобы это продолжалось довольно долго. Сейчас, с возрастом, я стал учить дольше. Это сознательный выбор. То есть сонату Рахманинова я учил, наверное, с какими-то перерывами около года. Ездил по гастролям с другими сочинениями, а возил с собой ноты именно сонаты Рахманинова. В самолёте всё время на неё смотрел, думал и пытался представить, как это должно быть, как именно должна жить эта музыка и как она должна развиваться, где должны быть какие-то кульминации и как их сделать, и так далее. То есть это постепенный, какой-то такой живой процесс…
— Созревания?
— И когда ты доходишь до инструмента, ты уже знаешь, что ты хочешь сделать более или менее. И остаётся просто добиться того, насколько этого возможно, чтобы то, что у тебя звучит под пальцами, хотя бы приблизительно соответствовало тому, как эта музыка должна звучать, по твоему мнению. То есть это относится, естественно, к любому произведению, которое разучивается.
Собственно, процесс работы в этом для меня и состоит, чтобы звучало у меня так, то есть музыка появлялась именно в таком виде, в каком я её слышу внутри. Всё очень просто. Это бесконечный совершенно процесс, потому что там технологически всегда что-то мешает: или своё собственное несовершенство, или инструмент, или что-то ещё, или технические недоработки – да всё что угодно. А если музыка звучит так, как тебе этого хочется, то это, конечно, очень большое счастье, разумеется.
— А ты не читал, случайно, дневники и письма Моцарта?
— Ну, отдельные читал, да.
— А ты помнишь, как он описывает свой композиторский процесс? Он описывает слово в слово, как ты сейчас сказал. То есть он говорит, что он сидит, представляет себе результат, восхищается его красотой, потом смотрит, что туда ещё можно добавить, добавляет, опять восторгается красотой и совершенством, ещё что-то добавляет, и вот когда он уже видит на внутреннем экране своём, что добавить больше нечего и всё на своих местах, тогда он бросается к письменному столу и это всё записывает, пока оно очевидно. То есть ты мне сейчас повторил один в один.
— Ну, именно эти строчки я не читал. Я помню другое. В письме, по-моему, отцу он пишет, что едет в карете после хорошего обеда особенного и вдруг видит – симфония вся перед ним лежит, как яблоко на ладони, он видит её всю сразу, всю вместе и каждую деталь отдельно. То есть вот такое ясное вИдение. Потрясающе!
— У тебя есть такое?
— Ну, я не композитор, поэтому мне это не надо. Произведение, конечно, я и так вот вижу, с начала до конца, естественно, то, которое под пальцами: Рахманинов особенно, или Моцарт, или Шуман. Для этого и процесс учения идёт предварительный, конечно. Потом, когда ты уже выходишь на сцену, ты уже видишь произведение как тот путь, который предстоит пройти, ты знаешь, как именно он проходит, и ведёшь слушателя тоже по этому пути.
(продолжение следует)
— А ты сам до этого дошёл или тебя так научили?
— Ну, я не знаю, думаю, что и то, и другое. Всё вместе. Ради искусства многие люди прикладывают усилия – и учителя, и ты сам. Как этот сплав достигается, это совершенно непонятно, невозможно вычленить оттуда что-то.
— А у тебя сейчас тоже есть какое-то такое сочинение, которое ты возишь и оно у тебя созревает? Я не спрашиваю, какое. Просто вот есть какое-то, да?
— Есть. Я в следующем сезоне должен играть Второй концерт Чайковского, но у меня нет возможности им заниматься, поскольку я всё время нахожусь на гастролях. Поэтому я его изучаю сейчас в голове, уже практически выучил наизусть без инструмента. Поэтому когда дойдёт дело до занятий собственно, я надеюсь, что я успею его выучить, поскольку времени останется не так уже много.
— Сергей Васильевич играл не меньше тебя, но он всё-таки находил время писать музыку. Знаешь, тут же свою музыку сравнивать с гениями и приписывать ей второсортность – это самое последнее дело, ничто так не блокирует композитора. Ну зачем вы это делаете – что ты, что Женя, что покойный Мстислав Леопольдович?
— Мой ответ гораздо проще будет. Я думаю, что Сергей Васильевич не мог сочинять, когда он находился на гастролях. Когда он сочинял, он все занятия на рояле откладывал, и наоборот, когда он занимался, он не сочинял.
— Откуда ты знаешь?
— Он сам писал письма: «Я могу делать только одно или другое». Он никак не мог это совмещать. Малер – та же самая история. Он проводил весь сезон в театре оперном и потом, уже позже, на гастролях в Америке, а потом летом он ехал в свой домик деревенский в Австрии и там сочинял симфонию за лето. А потом опять гастролировал. То есть они не совмещали.
— Да, но ты знаешь, что то, что делал Малер за лето, ни один композитор, который не дирижёр, этого сделать не может, потому что для этого нужно знать досконально оркестр, с ним всё время возиться и знать всё, что написали твои предшественники. Так что нормально, что он это делал. Зато мы имеем такие гениальные симфонии.
— Да, но я не сказал ещё самую главную вещь. Я думаю, что и Сергей Васильевич, и Малер, и Евгений – они чувствовали в себе всё-таки потребность, то есть они не могли не писать. У них это накапливалось… Повторю: они не могли не писать.
Я не принадлежу к таким людям, к такой категории гениев, которые должны просто это делать. Я считаю, что нужно писать, только если не можешь не писать и уж очень хочешь писать. Я настолько сейчас далёк от этого, я занимаюсь исполнительством, что я даже не думаю об этом. Поэтому в моём случае сожалеть совершенно не о чем.
— Но, может быть, ты ещё придёшь к этому, как Капустин тот же?
— Ну нет, я не думаю. А что Капустин?
— Но он же не сразу стал композитором, он же очень долго был пианистом.
— Он был пианистом, да, но потом стал композитором и только композитором. То же самое – он перестал выступать на сцене полностью. Но Капустин – немножко отдельная история. Он и классическим исполнительством тоже не занимался, гастрольной деятельности у него не было, он работал в эстрадных ансамблях. Потом, он писал и исполнял записанную музыку, он сочинял её заранее и потом записывал.
— А что конкретно мешает? Бытовая сторона – вот эти самолёты-отели, самолёты-отели, да? Или это напряжение нервное на сцене? То, что ты весь наполнен чужой музыкой?
— Ну, это просто другая профессия. Конечно, и творец, и сотворец – они оба музыканты, но профессия совершенно другая. Воссоздавать и создавать – мне кажется, ничего общего здесь нет. То есть, конечно, общее есть, но это не одно и то же далеко.
— У меня к тебе ещё вот такой вопрос, только не подумай, что он провокационный. Вот эта тенденция детских конкурсов: у детей складывается такое ощущение, что если ты рано-рано, с пелёнок, себе место под солнцем не застолбишь, то оно уже будет кем-то более шустрым занято. Тебе не кажется, что это не очень полезно для развития?
— Я отношусь к этому резко отрицательно. Я действительно вижу, что дети, которые сейчас играют, они играют замечательно. В этом плане я ничего не могу сказать, никакой критики, только восхищение и уважение перед их огромным трудом, это всё без разговоров и без комментариев. Браво, и шапки долой! Но всё равно к самому процессу я отношусь отрицательно, потому что он идёт рука об руку с тенденцией мирового бизнеса музыкального.
Музыкальный шоу-бизнес сейчас работает так, что новые звёзды, которые появляются, должны быть всё моложе, моложе и моложе. То есть пианисты, у которых нет огромной какой-то карьеры, это уже такие неудачники, что ли. Хотя на самом деле это полный бред, потому что каким бы талантливым ни был артист, всё равно его опыт, в том числе жизненный, накладывает отпечаток на то, как человек играет, и на то, что он может сказать, донести до слушателя.
А сейчас, видимо, в шоу-бизнесе больше преобладает шоу каким-то образом. С одной стороны, может быть, неплохо, если они такие молодые и играют здóрово. С другой стороны, такая тенденция к вундеркиндству плоха, потому что вундеркиндов единицы только, а выживание, в музыкальном плане, зависит от способности сказать своё слово.
Ранний успех и музыкальный конвейер из ста концертов в год обычно ни к чему хорошему почему-то не приводят. Вот почему я отношусь к этому отрицательно. Я не понимаю, почему у человека в семнадцать-восемнадцать лет должно быть всё и сразу.
— Нет, тут в двенадцать уже! Какие семнадцать-восемнадцать? Уже этот детский сад начался!
— Да, конечно. Сейчас прошёл конкурс Grand Piano, который Денис Мацуев сделал. Замечательный конкурс! Меня просто потрясло, насколько хорошо играют дети, насколько фантастически. Они не просто технически играли хорошо, но уже объявляли миру какие-то интерпретации интересные. Многие из них играли уже… Не всегда, может быть, и не во всём, но на протяжении всего конкурса в какие-то отдельные моменты они играли уже как взрослые люди.
Что будет дальше с людьми, которые демонстрируют такое начало в раннем возрасте? Не только это интересно. Ещё я вижу в этом некоторую опасность, потому что я думаю, всякая карьера (если понимать под словом «карьера» именно профессиональную деятельность, развитие, а не только количество концертов и размер гонораров, хотя и это тоже) должна развиваться гармонично и постепенно. Мне так кажется.
— Но синхронно с развитием организма, чтобы хотя бы успели вырасти.
— Да, и организма, и психики, и жизненного опыта. Как, допустим, писатель не может написать зрелый роман в шестнадцать лет – он, скорее, его напишет в тридцать или в сорок. То же самое относится к исполнителю, сотворцу. Его жизненный опыт, интеллект, знания должны более или менее соответствовать тому, что он играет.
На таланте, на интуиции и на том, что говорит педагог, можно сделать несколько произведений хорошо, но быть самостоятельно мыслящей личностью, которая уже готова к концертированию и полноценной отдаче, – это очень сложно, если вообще возможно. Потому что, действительно, были случаи, когда очень яркий какой-нибудь пианист сделал потрясающе всё, что ему говорит педагог, сделал гениальную программу, поехал по всему миру. Вторую и третью программу он делает от себя – и от него остаются рожки да ножки в музыкальном плане.
— А что, было такое уже? Были прецеденты?
— Были прецеденты, были. Не будем называть имена. Поэтому я свою точку зрения изложил в этом плане. Я против раннего развития. Хотя если получается, почему бы нет. Мне всё равно.
— Во всяком случае, Соколов, после того как он в шестнадцать лет получил первую премию на Конкурсе Чайковского, спокойно вернулся в Питер и доучился с этой премией в кармане, если я не ошибаюсь. Он же не стал солистом Союзконцерта?
— Я, честно говоря, не знаю, как развивалась его карьера в молодые годы. Мне об этом мало известно. Но даже если это получилось у Соколова, то это не значит, что это получилось бы у всех. Всё-таки Соколов – это человек, который не может быть примером среднестатистического интеллекта и среднестатистического пианизма. Это большое исключение. Плюс у него огромная культурная и интеллектуальная база, просто громадная. То есть не всякий может потянуть это дело в восемнадцать, девятнадцать, двадцать лет. То есть он не испортился в музыкальном плане.
(продолжение следует)
— А ты сам до этого дошёл или тебя так научили?
— Ну, я не знаю, думаю, что и то, и другое. Всё вместе. Ради искусства многие люди прикладывают усилия – и учителя, и ты сам. Как этот сплав достигается, это совершенно непонятно, невозможно вычленить оттуда что-то.
— А у тебя сейчас тоже есть какое-то такое сочинение, которое ты возишь и оно у тебя созревает? Я не спрашиваю, какое. Просто вот есть какое-то, да?
— Есть. Я в следующем сезоне должен играть Второй концерт Чайковского, но у меня нет возможности им заниматься, поскольку я всё время нахожусь на гастролях. Поэтому я его изучаю сейчас в голове, уже практически выучил наизусть без инструмента. Поэтому когда дойдёт дело до занятий собственно, я надеюсь, что я успею его выучить, поскольку времени останется не так уже много.
— Сергей Васильевич играл не меньше тебя, но он всё-таки находил время писать музыку. Знаешь, тут же свою музыку сравнивать с гениями и приписывать ей второсортность – это самое последнее дело, ничто так не блокирует композитора. Ну зачем вы это делаете – что ты, что Женя, что покойный Мстислав Леопольдович?
— Мой ответ гораздо проще будет. Я думаю, что Сергей Васильевич не мог сочинять, когда он находился на гастролях. Когда он сочинял, он все занятия на рояле откладывал, и наоборот, когда он занимался, он не сочинял.
— Откуда ты знаешь?
— Он сам писал письма: «Я могу делать только одно или другое». Он никак не мог это совмещать. Малер – та же самая история. Он проводил весь сезон в театре оперном и потом, уже позже, на гастролях в Америке, а потом летом он ехал в свой домик деревенский в Австрии и там сочинял симфонию за лето. А потом опять гастролировал. То есть они не совмещали.
— Да, но ты знаешь, что то, что делал Малер за лето, ни один композитор, который не дирижёр, этого сделать не может, потому что для этого нужно знать досконально оркестр, с ним всё время возиться и знать всё, что написали твои предшественники. Так что нормально, что он это делал. Зато мы имеем такие гениальные симфонии.
— Да, но я не сказал ещё самую главную вещь. Я думаю, что и Сергей Васильевич, и Малер, и Евгений – они чувствовали в себе всё-таки потребность, то есть они не могли не писать. У них это накапливалось… Повторю: они не могли не писать.
Я не принадлежу к таким людям, к такой категории гениев, которые должны просто это делать. Я считаю, что нужно писать, только если не можешь не писать и уж очень хочешь писать. Я настолько сейчас далёк от этого, я занимаюсь исполнительством, что я даже не думаю об этом. Поэтому в моём случае сожалеть совершенно не о чем.
— Но, может быть, ты ещё придёшь к этому, как Капустин тот же?
— Ну нет, я не думаю. А что Капустин?
— Но он же не сразу стал композитором, он же очень долго был пианистом.
— Он был пианистом, да, но потом стал композитором и только композитором. То же самое – он перестал выступать на сцене полностью. Но Капустин – немножко отдельная история. Он и классическим исполнительством тоже не занимался, гастрольной деятельности у него не было, он работал в эстрадных ансамблях. Потом, он писал и исполнял записанную музыку, он сочинял её заранее и потом записывал.
— А что конкретно мешает? Бытовая сторона – вот эти самолёты-отели, самолёты-отели, да? Или это напряжение нервное на сцене? То, что ты весь наполнен чужой музыкой?
— Ну, это просто другая профессия. Конечно, и творец, и сотворец – они оба музыканты, но профессия совершенно другая. Воссоздавать и создавать – мне кажется, ничего общего здесь нет. То есть, конечно, общее есть, но это не одно и то же далеко.
— У меня к тебе ещё вот такой вопрос, только не подумай, что он провокационный. Вот эта тенденция детских конкурсов: у детей складывается такое ощущение, что если ты рано-рано, с пелёнок, себе место под солнцем не застолбишь, то оно уже будет кем-то более шустрым занято. Тебе не кажется, что это не очень полезно для развития?
— Я отношусь к этому резко отрицательно. Я действительно вижу, что дети, которые сейчас играют, они играют замечательно. В этом плане я ничего не могу сказать, никакой критики, только восхищение и уважение перед их огромным трудом, это всё без разговоров и без комментариев. Браво, и шапки долой! Но всё равно к самому процессу я отношусь отрицательно, потому что он идёт рука об руку с тенденцией мирового бизнеса музыкального.
Музыкальный шоу-бизнес сейчас работает так, что новые звёзды, которые появляются, должны быть всё моложе, моложе и моложе. То есть пианисты, у которых нет огромной какой-то карьеры, это уже такие неудачники, что ли. Хотя на самом деле это полный бред, потому что каким бы талантливым ни был артист, всё равно его опыт, в том числе жизненный, накладывает отпечаток на то, как человек играет, и на то, что он может сказать, донести до слушателя.
А сейчас, видимо, в шоу-бизнесе больше преобладает шоу каким-то образом. С одной стороны, может быть, неплохо, если они такие молодые и играют здóрово. С другой стороны, такая тенденция к вундеркиндству плоха, потому что вундеркиндов единицы только, а выживание, в музыкальном плане, зависит от способности сказать своё слово.
Ранний успех и музыкальный конвейер из ста концертов в год обычно ни к чему хорошему почему-то не приводят. Вот почему я отношусь к этому отрицательно. Я не понимаю, почему у человека в семнадцать-восемнадцать лет должно быть всё и сразу.
— Нет, тут в двенадцать уже! Какие семнадцать-восемнадцать? Уже этот детский сад начался!
— Да, конечно. Сейчас прошёл конкурс Grand Piano, который Денис Мацуев сделал. Замечательный конкурс! Меня просто потрясло, насколько хорошо играют дети, насколько фантастически. Они не просто технически играли хорошо, но уже объявляли миру какие-то интерпретации интересные. Многие из них играли уже… Не всегда, может быть, и не во всём, но на протяжении всего конкурса в какие-то отдельные моменты они играли уже как взрослые люди.
Что будет дальше с людьми, которые демонстрируют такое начало в раннем возрасте? Не только это интересно. Ещё я вижу в этом некоторую опасность, потому что я думаю, всякая карьера (если понимать под словом «карьера» именно профессиональную деятельность, развитие, а не только количество концертов и размер гонораров, хотя и это тоже) должна развиваться гармонично и постепенно. Мне так кажется.
— Но синхронно с развитием организма, чтобы хотя бы успели вырасти.
— Да, и организма, и психики, и жизненного опыта. Как, допустим, писатель не может написать зрелый роман в шестнадцать лет – он, скорее, его напишет в тридцать или в сорок. То же самое относится к исполнителю, сотворцу. Его жизненный опыт, интеллект, знания должны более или менее соответствовать тому, что он играет.
На таланте, на интуиции и на том, что говорит педагог, можно сделать несколько произведений хорошо, но быть самостоятельно мыслящей личностью, которая уже готова к концертированию и полноценной отдаче, – это очень сложно, если вообще возможно. Потому что, действительно, были случаи, когда очень яркий какой-нибудь пианист сделал потрясающе всё, что ему говорит педагог, сделал гениальную программу, поехал по всему миру. Вторую и третью программу он делает от себя – и от него остаются рожки да ножки в музыкальном плане.
— А что, было такое уже? Были прецеденты?
— Были прецеденты, были. Не будем называть имена. Поэтому я свою точку зрения изложил в этом плане. Я против раннего развития. Хотя если получается, почему бы нет. Мне всё равно.
— Во всяком случае, Соколов, после того как он в шестнадцать лет получил первую премию на Конкурсе Чайковского, спокойно вернулся в Питер и доучился с этой премией в кармане, если я не ошибаюсь. Он же не стал солистом Союзконцерта?
— Я, честно говоря, не знаю, как развивалась его карьера в молодые годы. Мне об этом мало известно. Но даже если это получилось у Соколова, то это не значит, что это получилось бы у всех. Всё-таки Соколов – это человек, который не может быть примером среднестатистического интеллекта и среднестатистического пианизма. Это большое исключение. Плюс у него огромная культурная и интеллектуальная база, просто громадная. То есть не всякий может потянуть это дело в восемнадцать, девятнадцать, двадцать лет. То есть он не испортился в музыкальном плане.
(продолжение следует)
— Но он со своей игрой и интеллектуальной базой очень сильно себя бережёт. По-моему, он не играет симфонические концерты, а играет одну сольную программу, в которой обновляет по одному отделению в сезон.
— Ему так комфортно.
— Да, играет он, по-моему, раз в год в каждом крупном городе. В общем, он себя бережёт изо всех сил, будучи таким могучим организмом при этом.
— Я не знаю, связано ли это с тем, что он себя бережёт. Мне лично кажется, что это связано с тем, как ему удобнее концертировать. Вот ему удобнее играть одно и то же, чтобы достигать вот того качества, как он его слышит, поэтому он так и поступает.
И ему не нравится вообще всякого рода непредсказуемость, допустим, оркестров новых и новых дирижёров, поэтому он избегает этого. То есть ему неинтересно учить каждый новый оркестр музыке – тому, как он её слышит, своим собственным интерпретациям. Поэтому он не тратит на это время, а тратит время на то, чтобы получить свой результат.
— Закончится тем, что, как Горовиц, будет возить за собой свой собственный рояль, чтобы ещё и к новому роялю не привыкать. Вообще будет хорошо.
— Он их в тетрадочку записывает все по номерам. Когда приезжает в какой-то город, он достаёт тетрадку: «А, это город, номер у которого во второй октаве ми не очень звучит. Посмотрим, как сейчас». То есть он всё систематизировал насквозь.
— Да ты что?! А ты у него не учишься таким вещам, ты стихийно привыкаешь к инструменту?
— А мне это просто неинтересно. Мне, наоборот, как раз важно, чтобы было всё совершенно непредсказуемо – посмотреть, как я с этим справлюсь. То есть у меня нет такого рода…
Конечно, я люблю, чтобы всё было очень качественно и совершенно, хотя лично мне совершенства достичь очень трудно. Но мне гораздо более интересно просто посмотреть, что я смогу сделать в данной, конкретно заданной ситуации и появится ли желаемый результат.
У меня нет такого абсолютного obsession по части контроля. Да, это должно быть. Но если, допустим, одна нота прозвучит не так, как мне хочется, не думаю, что из-за этого весь концерт пойдёт прахом. Всё-таки, мне кажется, нет.
— Концерт был потрясающий. «Ромео и Джульетта» совершенно невероятная.
— Спасибо. Я рад, что тебе понравилось.
— Я совершенно не так воспринимала Прокофьева. Ты в нём нашёл такие лирические высоты, романтические. Я в нём такого не подозревала.
— Мне приятно, что ты так говоришь, потому что это не совсем мой автор, на самом деле. То есть это не то, что мне изначально по природе близко.
Просто есть композиторы, у которых я не чувствую, что должен каким-то образом самого себя изменить и приспособиться к ним, чтобы войти в их мир. С Прокофьевым это происходит как раз таким образом, что мне нужно для этого проделать какую-то работу, интеллектуальную в том числе.
— Мне на интервью хватит, даже на большое, если всё расписать, о чём мы поговорили. Дальше ты играешь на каких-то фестивалях летних или ты летом отдыхаешь?
— Я немножко играю, немножко отдыхаю.
Беседу вела Елена Ганчикова
musicseasons.org
— Но он со своей игрой и интеллектуальной базой очень сильно себя бережёт. По-моему, он не играет симфонические концерты, а играет одну сольную программу, в которой обновляет по одному отделению в сезон.
— Ему так комфортно.
— Да, играет он, по-моему, раз в год в каждом крупном городе. В общем, он себя бережёт изо всех сил, будучи таким могучим организмом при этом.
— Я не знаю, связано ли это с тем, что он себя бережёт. Мне лично кажется, что это связано с тем, как ему удобнее концертировать. Вот ему удобнее играть одно и то же, чтобы достигать вот того качества, как он его слышит, поэтому он так и поступает.
И ему не нравится вообще всякого рода непредсказуемость, допустим, оркестров новых и новых дирижёров, поэтому он избегает этого. То есть ему неинтересно учить каждый новый оркестр музыке – тому, как он её слышит, своим собственным интерпретациям. Поэтому он не тратит на это время, а тратит время на то, чтобы получить свой результат.
— Закончится тем, что, как Горовиц, будет возить за собой свой собственный рояль, чтобы ещё и к новому роялю не привыкать. Вообще будет хорошо.
— Он их в тетрадочку записывает все по номерам. Когда приезжает в какой-то город, он достаёт тетрадку: «А, это город, номер у которого во второй октаве ми не очень звучит. Посмотрим, как сейчас». То есть он всё систематизировал насквозь.
— Да ты что?! А ты у него не учишься таким вещам, ты стихийно привыкаешь к инструменту?
— А мне это просто неинтересно. Мне, наоборот, как раз важно, чтобы было всё совершенно непредсказуемо – посмотреть, как я с этим справлюсь. То есть у меня нет такого рода…
Конечно, я люблю, чтобы всё было очень качественно и совершенно, хотя лично мне совершенства достичь очень трудно. Но мне гораздо более интересно просто посмотреть, что я смогу сделать в данной, конкретно заданной ситуации и появится ли желаемый результат.
У меня нет такого абсолютного obsession по части контроля. Да, это должно быть. Но если, допустим, одна нота прозвучит не так, как мне хочется, не думаю, что из-за этого весь концерт пойдёт прахом. Всё-таки, мне кажется, нет.
— Концерт был потрясающий. «Ромео и Джульетта» совершенно невероятная.
— Спасибо. Я рад, что тебе понравилось.
— Я совершенно не так воспринимала Прокофьева. Ты в нём нашёл такие лирические высоты, романтические. Я в нём такого не подозревала.
— Мне приятно, что ты так говоришь, потому что это не совсем мой автор, на самом деле. То есть это не то, что мне изначально по природе близко.
Просто есть композиторы, у которых я не чувствую, что должен каким-то образом самого себя изменить и приспособиться к ним, чтобы войти в их мир. С Прокофьевым это происходит как раз таким образом, что мне нужно для этого проделать какую-то работу, интеллектуальную в том числе.
— Мне на интервью хватит, даже на большое, если всё расписать, о чём мы поговорили. Дальше ты играешь на каких-то фестивалях летних или ты летом отдыхаешь?
— Я немножко играю, немножко отдыхаю.
Беседу вела Елена Ганчикова
musicseasons.org
Спасибо, интересно - подходящее чтиво для воскресного утра. Хотя вот формат, быть может, и вправду менее подходящий для треда - многовато все-таки, многовато.
Мне вот пойнт о том, что для зрителя важна не техническая безупречность, а личный контакт, - мне вот этот пойнт очень близок. Недавно с кем-то об этом спорил как раз.
живой звук он все равно живой, запись не так красива, пусть там все и вылизано
Lexus
>ни разу нигде не стукнуть
блядь, да что значит это "стукнуть"? ногой по роялю?
>как он держит форму со всей полифонией, подголосками и многопластовостью?
Кто все эти люди? У меня такое впечатление, что эта восторженная, впечатлительная барышня себе подголосков навыдумывала, потому что у неё одно место мокреет от омежного личика этого пухленького пианиста.
>личный контакт
Сгодится подобие его, концерты с вокалоидами тому доказательство. Всё упирается в маркетинг - как только станет выгоднее "оживить" голограмму милого анимешного пианиста, так сразу запустится машина продвижения.
>— Есть. Но ведь те, кто его слушали вживую, как раз именно о нём и говорят, что он в записи терял особенно много. То есть живьём это было гораздо круче: в звуковом отношении, в отношении создания атмосферы какой-то, магии особой. Вот у него это было – то, что ни одна запись не передаёт.
>То же самое люди говорят про Горовица, а я обожаю его записи, я безумно люблю записи Горовица. При этом те, кто слышали его живьём, говорят, что это было несоизмеримо выше.
Я это даже прочитал почти полнотью. Гуманитарная шизофрения какая-то. Они ведь даже не осознают что это чисто психологическая фенька, причём непосредственно к музыке (звуку) никакого отношения не имеющее.
Они поклоняются некому пианисту, который им нравится, за несколько дней до концерта уже накручивают себя, предвкушают. Приходят в большой зал с колонами, кругом разодетые во фраки джентельмены и чопорные леди с пенсне. Разговоры о погоде и жеманные похохатывания, вот это всё. Ну а потом Кумир выходит на сцену и вообще водопад между ног.
Вот и весь секрет. А то "в записи ДУША теряется, что-то неуловимое...". Скпздц.
>Приходят в большой зал с колонами, кругом разодетые во фраки джентельмены и чопорные леди с пенсне.
Ты сам то хоть раз на концерте был?
>Они ведь даже не осознают что это чисто психологическая фенька, причём непосредственно к музыке (звуку) никакого отношения не имеющее.
На тему этой феньки есть 4'33. Станешь слушать в записи? Я нет.
Я вот пошёл и послушал:
https://www.youtube.com/watch?v=JTEFKFiXSx4
Постмодернизм/10
Согласен с единственным адекватом что в зале стал проигрывать довольно быстро. Надо бросать всё это задротство, технику ебучую ещё развивать - зачем? Моё следующее гениальное творение будет называться 5'44. Я буду выходить к роялю, закидывать ноги на крышку, и скрипеть новыми ботинками по секундомеру.
Обычно за таким ходят цирк
Так напиши, чего языком молоть? Произведению уже 60 лет, и его основное назначение сконцентрировать слушателя на звуках зала, на самой атмосфере исполнения.
>They missed the point. There's no such thing as silence. What they thought was silence, because they didn’t know how to listen, was full of accidental sounds. You could hear the wind stirring outside during the first movement. During the second, raindrops began pattering the roof, and during the third the people themselves made all kinds of interesting sounds as they talked or walked out.
Там выше целый опус где восторженная ТП от искусства ходит вокруг до около простого факта, что от концертов она получает оргазмы несравнимые с записью именно благодаря тому что кумир "кривляется на камеру" вживую.
>— Я совершенно не так воспринимала Прокофьева. Ты в нём нашёл такие лирические высоты, романтические. Я в нём такого не подозревала.
tl;dr лень сейчас все упоминания выискивать. Но там изо всех сил доказывают что разные исполнители способны одни и те же ноты совсем по другому сыграть. Может кто-нибудь дать отличный пример, чтобы без всякой подготовки это было видно? Типа, "Исполнитель1-вещь1-ссылка-на-ютуб" vs "Исполнитель2-вещь1-ссылка-на-ютуб", чтобы исполнители эти были большими мэтрами сами по себе?
Обычно разница между двумя исполнениями слышна даже мне, далекому он академической музыке человеку. Так что да, разные исполнители играют одни и те же ноты по-разному.
Хотя в той статье и правда какой-то бред. В любом случае исполнитель ограничен рамками некоторой нормы, за пределами которой идет либо лажа, либо вольная интерпретация.
мимокрок
Кстати, дополню тебя, вспомнился тут случай в тему.
В общем, был один концертный зал в провинции. В этом зале была провинциальная в основной своей массе публика и очень скрипучие сиденья. Серьезно, даже глубоко вздохнуть было невозможно, не стриггерив отвратительный, громкий скрип на весь зал.
И было там, гхм, ну что-то вроде конкурса композиторов. Шел он достаточно долго, несколько недель, и к заключительному концерту каждому из композиторов нужно было что-нибудь написать. И еще там была вокалистка, для которой (соло) и была написана вещь, ради которой я затеял весь этот рассказ.
Вещь эта состояла - я постараюсь сухо, фактологически описать - из отдельных, коротких мотивов в высоком регистре, расположенных очень разреженно во времени. Иными словами, если посмотреть в ноты, вещь в основном состояла из тишины, деликатно прерываемой тонкими мелодическими возгласами на тройном пиано.
Разумеется, реальность существенно отличалась от написанного. Буквально через минуту к скрипам добавился возмущенный голос некоей поехавшей бабки, пришедшей в зал торговать газетами, - она, не удовлетворенная, очевидно, происходящим, начала ворчать и вопрошать у окружающих, все ли в порядке с этой женщиной на сцене. У кого-то зазвонил телефон. Кто-то начал кашлять.
Если кто помнит, в "Москве" Зельдовича есть замечательная, очень ироничная сцена: подчеркнуто наивный такой монолог главного героя о том, что вера - это когда стоишь по колено в говне, и кругом это говно, и ничего кроме этого говна не видно, как вдруг раз - и под ним течет чистый хрустальный ручей. Сейчас искал на ютубе ее, но не нашел. Может кто помнит.
Так вот, самое интересное заключается в том, что я тогда очень много думал, знаете, обо всем - и о себе, и о них, и о России - о всяком таком - и ощущения были такие двоякие; с одной стороны - совершенно раздавленный, с другой - ну, искусство же все-таки победило, если с точки зрения драматургии на это смотреть... Да, так вот: это я тогда все думал, думал, а потом - ну, понимаете - как-то затянулось, подостыло... А вот были ли все-таки в партитуре прописаны те скрипы - этого я не знаю до сих пор.
Кстати, дополню тебя, вспомнился тут случай в тему.
В общем, был один концертный зал в провинции. В этом зале была провинциальная в основной своей массе публика и очень скрипучие сиденья. Серьезно, даже глубоко вздохнуть было невозможно, не стриггерив отвратительный, громкий скрип на весь зал.
И было там, гхм, ну что-то вроде конкурса композиторов. Шел он достаточно долго, несколько недель, и к заключительному концерту каждому из композиторов нужно было что-нибудь написать. И еще там была вокалистка, для которой (соло) и была написана вещь, ради которой я затеял весь этот рассказ.
Вещь эта состояла - я постараюсь сухо, фактологически описать - из отдельных, коротких мотивов в высоком регистре, расположенных очень разреженно во времени. Иными словами, если посмотреть в ноты, вещь в основном состояла из тишины, деликатно прерываемой тонкими мелодическими возгласами на тройном пиано.
Разумеется, реальность существенно отличалась от написанного. Буквально через минуту к скрипам добавился возмущенный голос некоей поехавшей бабки, пришедшей в зал торговать газетами, - она, не удовлетворенная, очевидно, происходящим, начала ворчать и вопрошать у окружающих, все ли в порядке с этой женщиной на сцене. У кого-то зазвонил телефон. Кто-то начал кашлять.
Если кто помнит, в "Москве" Зельдовича есть замечательная, очень ироничная сцена: подчеркнуто наивный такой монолог главного героя о том, что вера - это когда стоишь по колено в говне, и кругом это говно, и ничего кроме этого говна не видно, как вдруг раз - и под ним течет чистый хрустальный ручей. Сейчас искал на ютубе ее, но не нашел. Может кто помнит.
Так вот, самое интересное заключается в том, что я тогда очень много думал, знаете, обо всем - и о себе, и о них, и о России - о всяком таком - и ощущения были такие двоякие; с одной стороны - совершенно раздавленный, с другой - ну, искусство же все-таки победило, если с точки зрения драматургии на это смотреть... Да, так вот: это я тогда все думал, думал, а потом - ну, понимаете - как-то затянулось, подостыло... А вот были ли все-таки в партитуре прописаны те скрипы - этого я не знаю до сих пор.
Нет, это не паста. Ты тот анон, которому был адресован пост?
Что верно - то верно.
Я не понял, вас смущает сам факт того, что кто-то написал длинный пост? Скажите мне, что вы залетные из синтотреда, пожалуйста.
Ну, ээ, мог, печатаю я быстро, но я начал писать пост, а потом отвлекся на пару часов, лол, так что о шести минутах речи не идет, да. Ты же понимаешь, что ты поехавший?
Спасибо конечно, но мне кажется мы тут все понимаем, что "слишком литературным" этот пост может показаться разве что тринадцатилетнему школьнику.
>>368655
Композиторы пишут, а не играют, глупышечка. Алсо, Кейдж - классический композитор (а мужики-то и не знали!).
Я не очень понимаю, какой смысл ты вкладываешь в это слово. Графоманы - это непрофессиональные фикшн-писаки, разве нет?
Я стараюсь писать также, как говорю, и за всю мою жизнь ты - второй человек, который обратил на это внимание в таком ключе, вот честное слово. Я не очень понял тогда, и сейчас тоже не очень понимаю, о чем речь.
Предполагая что ты действительно хочешь это знать, а не прокачиваешь иронию/сарказм с 0 лв: ты в, по сути, неформальном общении, вместо краткого, лаконичного изложения. Когда читаешь подобный текст, писавший его предстаёт в образе Цезаря на трибуне, в белой тунике, с пафосно задранным подбородком и полузакрытыми глазами.
Утрирую, конечно, но в неформальном общении ты ожидаешь чего-то более живого, искреннего, простого, почти без наигранности, и т.п. А такие пасты смотрятся в обыденном разговоре несколько странно, они какбэ тебе выделяют роль приглашённой звезды на ТВ шоу, которой передали микрофон.
>ты в, по сути, неформальном общении, вместо краткого, лаконичного изложения, выдаёшь замысловатый, витееватый текст, перегруженный местами оборотами и не особо уместными/нужными деталями
кто скольких узнал? я три человека аррау баренбойм кемпф. И еще возможно один из китайцев мне знаком, он играл на каком-то конкурсе шопена.
+ ещё в нём чувствуется нотка самолюбования. Не добавляет харизмы обычно, если ты не медийная личность-зведа вроде Понасенкова лол
Я вообще не понимаю, о чем речь. Где вы увидели "замысловатость" и "витиеватость"? Ерунда какая-то. Какой в жопу Цезарь? Если вам обычная, повседневная речь нормального, среднестатистического россиянина кажется витиеватой и вызывает в голове образы Цезаря, то у меня тут только два варианта: либо вы тринадцатилетние школьники, либо каждый вечер проводите на лавке в обнимку с соской Охоты крепкой.
Вы, извините меня, из дома на улицу давно выходили, э?
..и то, Панасенкова забавно наблюдать в записи, как он со своим пафосом и ЧСВ остроумно орошает верунов и ватников с экрана, но вот было бы с ним так же приятно в живую в неформальной обстановке общаться, не имея соразмерного ЧСВ я хз.
>Я вообще не понимаю, о чем речь. Где вы увидели "замысловатость" и "витиеватость"? Ерунда какая-то. Какой в жопу Цезарь? Если вам обычная, повседневная речь нормального, среднестатистического россиянина
проиграл. хотя если тебе в этом мире проще жить, то будь так
Если ты живешь в какой-нибудь вымирающей деревне, твоя мать - шлюха, а отец твой таксист, то это еще не значит, что это средняя температура по больнице, м?
Мне отец говорил: главное, чтобы графоманом тебя не обозвали, мол, если тебя первый раз так обзовут — у тебя потом будет такая кличка, ну это хуже… хуже всего.
Хз, бротюнь, моя мамка инженер, но толкать пространные речи когда мы с ней просмотренное кено обсуждаем у неё нет привычки. Может это фишка кругов академической музыки такая. Обычно о такой манере изглагать говорят "разглагольствует". Это не то чтобы совсем плохо, просто кажется не очень уместной, может раздражать слегка и утомлять. Вот я в упор не представляю как вы собрались с приятелями выпить пивакрасного вина, и ты такой вдыхаешь поглубже и выдаёшь вот эту тираду, а они зачарованно внимают, не прерывая. Это блядь тупо странно смотрится, как собрание каких-нибудь престарелых лордов у камина. Неформальное общение оно более живое и динамичное, задача как можно быстрее выразить мысль и дать другому слово, тонкие переживания тут не особо важны, разве что ты тет-а-тет другу изливаешь свою боль.
К примеру, вот как бы выглядел твой последний абзац в более естественной манере речи:
> О многом тогда тогда передумать успел, и о себе, и о них, и о России; с одной стороны - совершенно раздавленный, с другой - ну, искусство же все-таки победило, если с точки зрения драматургии на это смотреть... А потом как-то затянулось, подостыло... Надо было сообразить те скрипы все-таки в партитуре прописать
Что изменилось: убраны все эти тормозящий повествование "подслащяющие" текст ненужные фигуры речи, при этом она не ниведена до конспектной записи, я сохранил твоё желание разделить боль и некую меланихолическую задумчивость в настроении. Последнее предложение в живой речи вообще не смотрится, ему место на бумаге. Я превратил его в более "естественную" шутку, которая более похожа на то, что человек выдал бы экспромтом. При этом объём текста сократился где-то вдвое. Очень полезное упражнение, попробуй как нибудь.
> О многом тогда передумать успел
Лол, что ты делаешь, прекрати, содомит. Никто не употребляет эти стереотипные пидорахенские фразы - ни на письме, ни в устной речи. Ну ты ведь школьник, скажи честно?
Объем ты сократил на две строчки из шести - не в два раза, ага - и за счет чего? Как раз за счет разговорных междометнвх выражений.
Но на самом деле это все неважно, потому что - судя по последней строчке - ты вообще не уловил смысл написанного. Ну, то есть... вообще. Совсем не уловил. Вообще.
>Никто не употребляет эти стереотипные пидорахенские фразы
Кидаешься порашными мемами, и забываешь процент который "пидорахены" составляют в твоей стране, ойвей. А вообще безбожно толстишь, не буду больше это мусолить. Читай дальше свои речи друзьям с барной стойки ло
> Я превратил его в более "естественную" шутку, которая более похожа на то, что человек выдал бы экспромтом. При этом объём текста сократился где-то вдвое. Очень полезное упражнение, попробуй как нибудь.
Так зачем останавливаться. Можно сжать весь пост в емкую русскую речь:
>Вспомнилось тут бля...
>ДК местный вспоминаю, так там сидухи бля скрипели.
>Там шел тип конкурс композиторов, долго так шел. Там короче деваха одна визжала.
>Ну типа визгнет и молчит.
>Так мало того бля, что зрители скрипели, так еще и бабка какая-то нахуй там возмущалась, у кого-то бля телефон зазвонил, кто закашлял...
>Короче как в фильме одном, там тоже про говно...
>Многое блядь думалось, хуле они, хули я и хули вся Россия; с одной стороны - как-то хуевасто, с другой - ну, искусство же все-таки бля, если с точки зрения бля драматургии... Потом оно бля затянулось, подостыло... Надо было бля те скрипы в партитуру ебануть...
В художественном смысле он не много потерял. Избавился от лишних предлогов и междометий, катринно оборванных на полдороги фраз и прочих атрибутов графоманства и литературного стиля - неуместных в неформальном общении. Это просто дурновкусие же, как прийти в пивнуху, расстелить салфеточку и чебурек показушно есть ножичком и вилочкой.
Безусловно, мало что потерял. Ведь в его речи не было изящных метафор, подходящих аллегорий, пронизывающей иронии, метких речевых фигур и обольстительных заимствований... Он выразился подобно опустившемуся неумытому пьянице, проживающему большую часть своей нелепой жизни на социальном дне, прожигая время в поисках дешевого алкоголя и средств на его приобретение, но в этот раз решившему подойдя к очередному доверчивому доходяге, оглядывающего его простыми и жалостливыми глазами, выразить свою низкую и тягостную просьбу особенно высоким и нагруженным лексически слогом, совершенно не подходящему к месту и общему контексту ситуации, что и неудивительно, трудно сохранять трезвость ума и адекватность будучи низведенным в столь тяжелую нужду...
А вдруг я на Урале и скоро мой черед доить коз? Где ваша толерантность?
Я бы в лучших традициях постмодернизма ответил бы на это фотографией жопы, из которой вываливаются кубики с буковками, но за это точно забанят. Словоблудие не есть хорошо, короче, особенно когда люди расслабившись за жисть перетирают в неформальной обстановке епатблдь. теперь точно всё
По следам Grand Piano – c Евгением Кисиным
С 30 апреля по 5 мая в Москве, в Рахманиновском и Большом залах консерватории, прошел I Международный конкурс молодых пианистов Grand Piano Competition. Его инициатор художественный руководитель Денис Мацуев считает, что конкурс – это действенный способ заявить о себе.
На Grand Piano Competition поступило 107 заявок из 18 стран, было отобрано 15 музыкантов в возрасте 11–16 лет, и сразу возник вопрос: сколько неокрепших нервов сгорает в этих гладиаторских боях и не рано ли закалять сталь?
Дети, однако, поразили и стойкостью, и техническим уровнем: на первом туре звучали и «Исламей» Балакирева, и «Мефисто-вальс» Листа, а второй прошел под аккомпанемент ни много ни мало Госоркестра под управлением Александра Сладковского, которому тоже пришлось нелегко: за вечер игралось по 5–7 «взрослых» концертов!
Залы были полны. Первым, кто заставил себя слушать с оркестром, стал 14-летний белорус Владислав Хандогий (Второй концерт Рахманинова, части II и III), ученик Республиканского музыкального колледжа при Белорусской академии музыки в Минске (педагог – И. Ю. Семеняко). Очень понравились Ольга Иваненко (11 лет, Москва, ученица ДШИ им. Калинникова; педагог А. А. Шарова) и Барбаре Татарадзе (Тбилиси, ЦМШ, педагог Н. Нацвлишвили) – прочу ее в шопенистки.
Однако они не вышли в победители. В пятерке лауреатов – Иван Бессонов (13 лет, ДМШ им. С. Ляховицкой; педагог Э. П. Маргулис); японка Шио Окуи (11 лет, Академия «Мусашино», педагог Е. Ашкенази); Варвара Кутузова (12 лет, ЦМШ, педагог М. А. Марченко), все чаще играющая на больших сценах; 15-летний Джордж Харлионо (ученик профессора У. Фонга в Королевском колледже музыки в Лондоне) и 12-летний китаец Ляо Тинхун (ССМШ Шаньтоу по классу Н. М. Бурцева).
Главные призы – гибридные рояли Yamaha AvantGrand – выиграли 14-летний Александр Малофеев (Москва, ССМШ им. Гнесиных, педагог Е. В. Березкина) и 15-летний Сандро Небиеридзе (Музыкальная семинария при Тбилисской консерватории, педагог Л. Саникидзе).
Зрительские симпатии по голосованию на сайте конкурса – у Ивана Бессонова. По открытому голосованию на сайте Бориса Лифановского – у Владислава Хандогого, причем с большим отрывом.
В целом, несмотря на помпу или, наоборот, из-за нее, конкурс оставил двойственное впечатление. Когда слышишь от его организаторов в адрес 11-12-летних детей: «личности не по годам зрелые, «готовые к большой концертной деятельности…», – создается ощущение, что мир уже не знает, чего бы такого выставить напоказ.
Денис Мацуев сказал: «Я не знаю ни одного человека, который бы обошелся без конкурса в своей карьере», – но одного можно вспомнить сразу. Это Евгений Кисин, один из самых выдающихся вундеркиндов ХХ века, теперь уже солидный музыкант, занимает собственное прочное место на олимпе мировой культуры. Ему и адресованы вопросы.
– Евгений Игоревич, как вы относитесь к конкурсам?
– Никак: сам никогда не участвовал в конкурсах и, следовательно, не могу судить.
– Слышали ли вы по Medici выступления участников Grand Piano Competition?
– Я слышал некоторые выступления, и они произвели на меня очень сильное впечатление. Мне очень понравился Сандро Небиеридзе в рахманиновской Рапсодии на тему Паганини, произвел впечатление Ляо Тинхун в первой части шумановского концерта, а Шио Окуи в Первом скерцо Шопена и II и III частях Концерта Грига меня просто поразила: в таком возрасте так понимать и чувствовать музыку и так владеть инструментом!
– Почему вы всегда отказываетесь работать в жюри?
– Не думаю, что смог бы принести какую-то особую пользу в качестве члена жюри. Есть много компетентных людей, которые прекрасно справляются с этой работой, а я предпочитаю тратить время на игру на рояле.
– Как вам самому удалось безо всяких конкурсов войти в мировую элиту?
– Наверное, просто потому, что я хорошо играл, и люди хотели меня слушать.
– Насколько, на ваш взгляд, совершенна наша система обучения?
– Не знаю, ведь я уже давно не живу в России и потому не знаю, какая сейчас там система обучения.
– А вас когда-нибудь заставляли заниматься?
– Только что спросил об этом у своей мамы. «Конечно, а как же! – ответила она. – Ты ленился… Но что значит «заставляла»? Не насильно, как всех детей».
– Можно ли сказать, что углубленные занятия музыкой ущемили какие-либо ваши другие потенциальные интересы? Что вы меньше ходили в кино, театр, мало читали, не занимались спортом?
– Нет, никоим образом не ущемили. Конечно, я не мог играть в волейбол, но это меня никогда и не интересовало, и все в моей жизни прекрасно сочеталось.
– Сравнимо ли волнение выходящего на сцену ребенка и уже маститого артиста?
– Для меня несравнимы, потому что с годами, с приобретением опыта многое менялось, и я научился справляться с волнением.
– Вы помните ваш первый выход на сцену?
– Не помню, как это было. Помню, что это был школьный концерт, я играл до-мажорные Вариации Гайдна и потом спросил, какую отметку мне поставили: не понял разницы между зачетом и концертом.
– А когда вы впервые сыграли с оркестром?
– В 4-м классе. Кстати: то был мини-конкурс. Дело в том, что когда я заканчивал 3-й класс, руководитель оркестра младших классов нашей школы Борис Иосифович Капров сказал моей учительнице Анне Павловне Кантор, что в начале следующего учебного года в школе пройдет конкурс на лучшее исполнение I части ре-минорного Концерта Баха, победитель сыграет ее в Большом зале Гнесинского института, и предложил, чтобы я принял в нем участие.
Анна Павловна задала мне на лето баховский концерт, я его выучил и сыграл в начале сентября Анне Павловне, но она к тому времени забыла о конкурсе и сказала: «Хорошо, пока отложи это, мы займемся другими вещами». А некоторое время спустя Борис Иосифович спросил у нее: «Почему Женя не приходит на репетиции? Все ребята уже давно репетируют с оркестром». Этот разговор состоялся в субботу, а конкурс был назначен на среду следующей недели, поэтому Анна Павловна сразу же позвонила моей маме, объяснила ситуацию и сказала, чтобы я срочно повторил I часть концерта.
В среду я пришел в школу заранее, поскольку Борис Иосифович сказал, что, так как я еще ни разу не репетировал с оркестром, перед началом конкурса мы должны хоть раз сыграть вместе. Как нужно играть с оркестром, я понятия не имел, поэтому не обращал на Бориса Иосифовича и ребят никакого внимания, и у нас, естественно, все было не вместе.
В это время зашел в зал директор нашей школы Зиновий Исаакович Финкельштейн и, услышав наш, с позволения сказать, «ансамбль», сказал: «Ну он еще маленький». Борис Иосифович, однако, в меня верил и попросил: «Пускай сыграет, это ведь всего лишь школьный конкурс».
Началась жеребьевка – я вытаскиваю первый номер. Анна Павловна поняла, что это не годится, потому что мне нужно послушать, как играют другие. Тогда она попросила девочку-старшеклассницу, которой достался последний номер, поменяться со мной, и та охотно согласилась, так как была рада поскорее отыграть.
И вот идет конкурс, все играют, мы с Анной Павловной сидим рядом с открытыми нотами, слушаем, Анна Павловна указывает мне на недочеты в игре других ребят, объясняет, на что надо обратить внимание, как нужно играть с оркестром… Наконец подходит моя очередь, я играю – и мне единодушно присуждают первое место! Вот так я впервые в жизни сыграл с оркестром.
– Как вы думаете, надо ли настраивать одаренного ребенка на борьбу, на победы, дающие определенный статус?
– Не знаю, я не специалист, и не мне судить, что нужно и чего не нужно ребенку. Меня никогда никто на такое не настраивал.
– Переадресовываю вам вопрос из «Фейсбука»: должен ли музыкант заниматься каждый день?
– Опять же не могу говорить за всех. У меня бывают дни, когда я не занимаюсь: например, во время гастролей на следующие дни после концертов (я в эти дни переезжаю из одного города в другой).
– Что бы вы, оборачиваясь назад, скорректировали в своей жизни? Вы о чем-нибудь жалеете?
– Да, безусловно, но что именно скорректировал бы и о чем жалею – это уйдет со мной в могилу.
(продолжение следует)
По следам Grand Piano – c Евгением Кисиным
С 30 апреля по 5 мая в Москве, в Рахманиновском и Большом залах консерватории, прошел I Международный конкурс молодых пианистов Grand Piano Competition. Его инициатор художественный руководитель Денис Мацуев считает, что конкурс – это действенный способ заявить о себе.
На Grand Piano Competition поступило 107 заявок из 18 стран, было отобрано 15 музыкантов в возрасте 11–16 лет, и сразу возник вопрос: сколько неокрепших нервов сгорает в этих гладиаторских боях и не рано ли закалять сталь?
Дети, однако, поразили и стойкостью, и техническим уровнем: на первом туре звучали и «Исламей» Балакирева, и «Мефисто-вальс» Листа, а второй прошел под аккомпанемент ни много ни мало Госоркестра под управлением Александра Сладковского, которому тоже пришлось нелегко: за вечер игралось по 5–7 «взрослых» концертов!
Залы были полны. Первым, кто заставил себя слушать с оркестром, стал 14-летний белорус Владислав Хандогий (Второй концерт Рахманинова, части II и III), ученик Республиканского музыкального колледжа при Белорусской академии музыки в Минске (педагог – И. Ю. Семеняко). Очень понравились Ольга Иваненко (11 лет, Москва, ученица ДШИ им. Калинникова; педагог А. А. Шарова) и Барбаре Татарадзе (Тбилиси, ЦМШ, педагог Н. Нацвлишвили) – прочу ее в шопенистки.
Однако они не вышли в победители. В пятерке лауреатов – Иван Бессонов (13 лет, ДМШ им. С. Ляховицкой; педагог Э. П. Маргулис); японка Шио Окуи (11 лет, Академия «Мусашино», педагог Е. Ашкенази); Варвара Кутузова (12 лет, ЦМШ, педагог М. А. Марченко), все чаще играющая на больших сценах; 15-летний Джордж Харлионо (ученик профессора У. Фонга в Королевском колледже музыки в Лондоне) и 12-летний китаец Ляо Тинхун (ССМШ Шаньтоу по классу Н. М. Бурцева).
Главные призы – гибридные рояли Yamaha AvantGrand – выиграли 14-летний Александр Малофеев (Москва, ССМШ им. Гнесиных, педагог Е. В. Березкина) и 15-летний Сандро Небиеридзе (Музыкальная семинария при Тбилисской консерватории, педагог Л. Саникидзе).
Зрительские симпатии по голосованию на сайте конкурса – у Ивана Бессонова. По открытому голосованию на сайте Бориса Лифановского – у Владислава Хандогого, причем с большим отрывом.
В целом, несмотря на помпу или, наоборот, из-за нее, конкурс оставил двойственное впечатление. Когда слышишь от его организаторов в адрес 11-12-летних детей: «личности не по годам зрелые, «готовые к большой концертной деятельности…», – создается ощущение, что мир уже не знает, чего бы такого выставить напоказ.
Денис Мацуев сказал: «Я не знаю ни одного человека, который бы обошелся без конкурса в своей карьере», – но одного можно вспомнить сразу. Это Евгений Кисин, один из самых выдающихся вундеркиндов ХХ века, теперь уже солидный музыкант, занимает собственное прочное место на олимпе мировой культуры. Ему и адресованы вопросы.
– Евгений Игоревич, как вы относитесь к конкурсам?
– Никак: сам никогда не участвовал в конкурсах и, следовательно, не могу судить.
– Слышали ли вы по Medici выступления участников Grand Piano Competition?
– Я слышал некоторые выступления, и они произвели на меня очень сильное впечатление. Мне очень понравился Сандро Небиеридзе в рахманиновской Рапсодии на тему Паганини, произвел впечатление Ляо Тинхун в первой части шумановского концерта, а Шио Окуи в Первом скерцо Шопена и II и III частях Концерта Грига меня просто поразила: в таком возрасте так понимать и чувствовать музыку и так владеть инструментом!
– Почему вы всегда отказываетесь работать в жюри?
– Не думаю, что смог бы принести какую-то особую пользу в качестве члена жюри. Есть много компетентных людей, которые прекрасно справляются с этой работой, а я предпочитаю тратить время на игру на рояле.
– Как вам самому удалось безо всяких конкурсов войти в мировую элиту?
– Наверное, просто потому, что я хорошо играл, и люди хотели меня слушать.
– Насколько, на ваш взгляд, совершенна наша система обучения?
– Не знаю, ведь я уже давно не живу в России и потому не знаю, какая сейчас там система обучения.
– А вас когда-нибудь заставляли заниматься?
– Только что спросил об этом у своей мамы. «Конечно, а как же! – ответила она. – Ты ленился… Но что значит «заставляла»? Не насильно, как всех детей».
– Можно ли сказать, что углубленные занятия музыкой ущемили какие-либо ваши другие потенциальные интересы? Что вы меньше ходили в кино, театр, мало читали, не занимались спортом?
– Нет, никоим образом не ущемили. Конечно, я не мог играть в волейбол, но это меня никогда и не интересовало, и все в моей жизни прекрасно сочеталось.
– Сравнимо ли волнение выходящего на сцену ребенка и уже маститого артиста?
– Для меня несравнимы, потому что с годами, с приобретением опыта многое менялось, и я научился справляться с волнением.
– Вы помните ваш первый выход на сцену?
– Не помню, как это было. Помню, что это был школьный концерт, я играл до-мажорные Вариации Гайдна и потом спросил, какую отметку мне поставили: не понял разницы между зачетом и концертом.
– А когда вы впервые сыграли с оркестром?
– В 4-м классе. Кстати: то был мини-конкурс. Дело в том, что когда я заканчивал 3-й класс, руководитель оркестра младших классов нашей школы Борис Иосифович Капров сказал моей учительнице Анне Павловне Кантор, что в начале следующего учебного года в школе пройдет конкурс на лучшее исполнение I части ре-минорного Концерта Баха, победитель сыграет ее в Большом зале Гнесинского института, и предложил, чтобы я принял в нем участие.
Анна Павловна задала мне на лето баховский концерт, я его выучил и сыграл в начале сентября Анне Павловне, но она к тому времени забыла о конкурсе и сказала: «Хорошо, пока отложи это, мы займемся другими вещами». А некоторое время спустя Борис Иосифович спросил у нее: «Почему Женя не приходит на репетиции? Все ребята уже давно репетируют с оркестром». Этот разговор состоялся в субботу, а конкурс был назначен на среду следующей недели, поэтому Анна Павловна сразу же позвонила моей маме, объяснила ситуацию и сказала, чтобы я срочно повторил I часть концерта.
В среду я пришел в школу заранее, поскольку Борис Иосифович сказал, что, так как я еще ни разу не репетировал с оркестром, перед началом конкурса мы должны хоть раз сыграть вместе. Как нужно играть с оркестром, я понятия не имел, поэтому не обращал на Бориса Иосифовича и ребят никакого внимания, и у нас, естественно, все было не вместе.
В это время зашел в зал директор нашей школы Зиновий Исаакович Финкельштейн и, услышав наш, с позволения сказать, «ансамбль», сказал: «Ну он еще маленький». Борис Иосифович, однако, в меня верил и попросил: «Пускай сыграет, это ведь всего лишь школьный конкурс».
Началась жеребьевка – я вытаскиваю первый номер. Анна Павловна поняла, что это не годится, потому что мне нужно послушать, как играют другие. Тогда она попросила девочку-старшеклассницу, которой достался последний номер, поменяться со мной, и та охотно согласилась, так как была рада поскорее отыграть.
И вот идет конкурс, все играют, мы с Анной Павловной сидим рядом с открытыми нотами, слушаем, Анна Павловна указывает мне на недочеты в игре других ребят, объясняет, на что надо обратить внимание, как нужно играть с оркестром… Наконец подходит моя очередь, я играю – и мне единодушно присуждают первое место! Вот так я впервые в жизни сыграл с оркестром.
– Как вы думаете, надо ли настраивать одаренного ребенка на борьбу, на победы, дающие определенный статус?
– Не знаю, я не специалист, и не мне судить, что нужно и чего не нужно ребенку. Меня никогда никто на такое не настраивал.
– Переадресовываю вам вопрос из «Фейсбука»: должен ли музыкант заниматься каждый день?
– Опять же не могу говорить за всех. У меня бывают дни, когда я не занимаюсь: например, во время гастролей на следующие дни после концертов (я в эти дни переезжаю из одного города в другой).
– Что бы вы, оборачиваясь назад, скорректировали в своей жизни? Вы о чем-нибудь жалеете?
– Да, безусловно, но что именно скорректировал бы и о чем жалею – это уйдет со мной в могилу.
(продолжение следует)
– Знаю вас как человека большой скромности и благородства… Ваши художественные достижения неоспоримы. Как вы боретесь с манией величия?
– Спасибо за добрые слова. У меня мании величия, слава богу, никогда не было, поэтому и бороться с ней не приходилось и не приходится. Вообще мне кажется странным, как может появиться мания такого рода у музыканта-исполнителя: ведь мы постоянно, каждодневно соприкасаемся с Большой Музыкой, уровня которой нам никогда не достичь.
– Что вы скажете о невероятной экспансии восточных музыкантов в классической музыке?
– Думаю, это одно из подтверждений универсальности нашего искусства.
– Какие ваши собственные записи у вас самые любимые? Другими словами, что наиболее удалось, на ваш слух?
– Токката, Адажио и Фуга и Чакона Баха – Бузони, 24-й и 27-й концерты Моцарта, ля-минорная и си-бемоль-мажорная сонаты Шуберта, многие записи шопеновских произведений, Первая соната и «Карнавал» Шумана, вторая запись шумановского Концерта (с Лондонским симфоническим оркестром под управлением Колина Дэвиса), пять трансцендентных этюдов Листа, Концерт Грига. Первый концерт Чайковского с Караяном, Третий концерт Рахманинова, Второй и Третий концерты Прокофьева с лондонским оркестром «Филармония» под управлением Владимира Ашкенази… Это все – первое, что пришло мне в голову по памяти.
– Кто для вас по-прежнему ориентир в пианистическом искусстве?
– У меня ориентиров очень много, все зависит от конкретного репертуара. Могу назвать несколько своих самых любимых записей: ля-минорное Рондо Моцарта в исполнении Шнабеля, бетховенский «Хаммерклавир» в исполнении Гилельса (живая запись с концерта в БЗК в 1985 году), шумановская «Крейслериана» в исполнении Аргерих, Первый концерт, Третья соната Брамса и его Вариации на тему Паганини в исполнении Катчена, «Скарбо» Равеля в исполнении Франсуа (ранняя запись)…
– Какие новые имена пианистов вы назвали бы в качестве рекомендованных к прослушиванию?
– Аими Кобаяши.
– Но сами-то вы кого стараетесь не пропускать?
– Я много езжу, поэтому для меня так вопрос не стоит: «не пропускать», увы, не получается…
– Каковы ваши планы до конца года?
– На ближайшие шесть месяцев беру отпуск. В декабре сначала сыграю в Лугано и Локарно Третий концерт Бетховена с Луганским оркестром под управлением Владимира Ашкенази, потом дам сольные концерты в Цюрихе, Амстердаме, Риме и Тель-Авиве, а после этого сыграю в Тель-Авиве Второй концерт Рахманинова с Израильским филармоническим оркестром под управлением Зубина Меты.
– Когда собираетесь с концертами в Россию?
– 8 сентября будущего года у меня сольный концерт в Москве, в БЗК. В декабре будущего года я сыграю два концерта в Петербурге: 14-го – Второй концерт Рахманинова с Санкт-Петербургским филармоническим под управлением Темирканова, 18-го – сольный концерт.
– Большое Вам спасибо за искренние ответы и интересные подробности.
Наталья Зимянина,
“Играем с начала”
P.S. Нас больше всего заинтересовали те строки, где он говорит о своих любимых записях, о любимых пианистах. Кое-что неожиданно!
Специально для группы "Искусство выдающихся пианистов" мы составили эту подборку. Разыскали всё, что он упомянул, и именно ТЕ исполнения, на которые он указал (по годам).
Безумно интересно слушать - не оторваться!
И мы не удержались - добавили сюда ещё кое-что из записей самого Кисина - этюды Листа у него и правда сногсшибательные.
Наслаждайтесь!
/wall-19213296_21432
– Знаю вас как человека большой скромности и благородства… Ваши художественные достижения неоспоримы. Как вы боретесь с манией величия?
– Спасибо за добрые слова. У меня мании величия, слава богу, никогда не было, поэтому и бороться с ней не приходилось и не приходится. Вообще мне кажется странным, как может появиться мания такого рода у музыканта-исполнителя: ведь мы постоянно, каждодневно соприкасаемся с Большой Музыкой, уровня которой нам никогда не достичь.
– Что вы скажете о невероятной экспансии восточных музыкантов в классической музыке?
– Думаю, это одно из подтверждений универсальности нашего искусства.
– Какие ваши собственные записи у вас самые любимые? Другими словами, что наиболее удалось, на ваш слух?
– Токката, Адажио и Фуга и Чакона Баха – Бузони, 24-й и 27-й концерты Моцарта, ля-минорная и си-бемоль-мажорная сонаты Шуберта, многие записи шопеновских произведений, Первая соната и «Карнавал» Шумана, вторая запись шумановского Концерта (с Лондонским симфоническим оркестром под управлением Колина Дэвиса), пять трансцендентных этюдов Листа, Концерт Грига. Первый концерт Чайковского с Караяном, Третий концерт Рахманинова, Второй и Третий концерты Прокофьева с лондонским оркестром «Филармония» под управлением Владимира Ашкенази… Это все – первое, что пришло мне в голову по памяти.
– Кто для вас по-прежнему ориентир в пианистическом искусстве?
– У меня ориентиров очень много, все зависит от конкретного репертуара. Могу назвать несколько своих самых любимых записей: ля-минорное Рондо Моцарта в исполнении Шнабеля, бетховенский «Хаммерклавир» в исполнении Гилельса (живая запись с концерта в БЗК в 1985 году), шумановская «Крейслериана» в исполнении Аргерих, Первый концерт, Третья соната Брамса и его Вариации на тему Паганини в исполнении Катчена, «Скарбо» Равеля в исполнении Франсуа (ранняя запись)…
– Какие новые имена пианистов вы назвали бы в качестве рекомендованных к прослушиванию?
– Аими Кобаяши.
– Но сами-то вы кого стараетесь не пропускать?
– Я много езжу, поэтому для меня так вопрос не стоит: «не пропускать», увы, не получается…
– Каковы ваши планы до конца года?
– На ближайшие шесть месяцев беру отпуск. В декабре сначала сыграю в Лугано и Локарно Третий концерт Бетховена с Луганским оркестром под управлением Владимира Ашкенази, потом дам сольные концерты в Цюрихе, Амстердаме, Риме и Тель-Авиве, а после этого сыграю в Тель-Авиве Второй концерт Рахманинова с Израильским филармоническим оркестром под управлением Зубина Меты.
– Когда собираетесь с концертами в Россию?
– 8 сентября будущего года у меня сольный концерт в Москве, в БЗК. В декабре будущего года я сыграю два концерта в Петербурге: 14-го – Второй концерт Рахманинова с Санкт-Петербургским филармоническим под управлением Темирканова, 18-го – сольный концерт.
– Большое Вам спасибо за искренние ответы и интересные подробности.
Наталья Зимянина,
“Играем с начала”
P.S. Нас больше всего заинтересовали те строки, где он говорит о своих любимых записях, о любимых пианистах. Кое-что неожиданно!
Специально для группы "Искусство выдающихся пианистов" мы составили эту подборку. Разыскали всё, что он упомянул, и именно ТЕ исполнения, на которые он указал (по годам).
Безумно интересно слушать - не оторваться!
И мы не удержались - добавили сюда ещё кое-что из записей самого Кисина - этюды Листа у него и правда сногсшибательные.
Наслаждайтесь!
/wall-19213296_21432
А вы говорили что он клоун и немузыкальный. А он гений, оказывается, и няша-скромняша, с особым видением и тонким вкусом. Фу, завистники.
> клоун и немузыкальный
Конкретно этих слов я никогда в его адрес не слышал. Основные претензии к тому, что он почти не изменился в манере и качестве исполнения за все годы (причём качество я имею ввиду не пианистическое и техническое, которое как-раз таки у него на высочайшем уровне, а то мастерство, которое музыкант обычно приобретает с годами). У Кисина же как-то всё осталось на том самом маленьком Жене, который заставил пустить слезу Караяна, потому что для маленького мальчика это и правда было гениально. Год назад я слушал его вживую, и ничего из его исполнения не почерпнул (при этом он играл идеально в плане пианизма, к этому не придерёшься, но это есть и у студентов мос. консы). Какие-то вымученные фразы, дёрганье перед роялем, и впечатление, что он не исполняет, а работает.
Вот например ноктюрн в исполнении Киссина, который каждую ноту вымучивает из себя (Запись не лучшая по качеству, но суть будет понятна уже к первой минуте)
https://www.youtube.com/watch?v=l7xg6SWxWPo
А вот музыкальные фразы и изящность, с которой должны исполняться ноктюрны Шопена.
https://www.youtube.com/watch?v=O5X4XDrsOlI
При этом на первом видео даже двачерам должно быть понятно, что ни о какой фразе, предложении или даже ебучем слове и речь не идёт - он настолько дробит всё и тугосерит каждую ноту, что всё теряется, весь смысл произведения и замысел композитора.
продашь за наркотеки?
Я двачер и мне вообще не понятно о какой фразе, слове, предложении может идти речь в нотной записи. В ней ведь нет знаков пунктуации, в письме есть, а в нотной записи нет. Ты сперва определение оным дай, а потом уже утверждай что их нет. А то как с духовностью получается - её всегда можно найти, или не найти, смотря какой результат нужен.
Ну у меня только одна аналогия рождается, с тюремными загадками - нет никакой логики, невозможно получить правильный ответ умозаключениями, его надо просто знать. Иначе определят тебя в переворачивальщики страниц до конца обучения.
Няша, ты уже в 3ий раз минимум за этот тред оказываешься неспособен предложить вменяемых аргументов, начинаешь бомбить, срать матерщиной и под конец дрочить кнопочку репорта без повода так и пермабан схватить можно. Одумайси, нюфани посмотрят и решат что ну нахуй эти консерватории, если там из людей такое делают. Очень жалко выглядит.
Я понятия не имею, где ты увидел матершину и консерватории. Тебе надо лечиться. И делать уроки.
Аналогию со стихами тебе провести? Слышал, как художественно читают стихи? Но ведь в них нет вот этих интонаций, а когда читают есть. Что за чудеса несправедливости то.
Да клоун он. Пиздеть языком любой дурак может. Возьми да посмотри на трубе его.
Мы сейчас не про ударения и акценты даже говорим, а про точки, тире, пробелы и т.п. Надо напоминать избитое "Казнить нельзя помиловать", нэ? Будь то некие аналогии знакам препинания в письменности, но должны таки быть некие строгие правила, которые можно применить к сыграному мсье Кисиным и мсье Рубенштейном и совершенно однозначно показать наглядно, что у первого фразировки нет, а у второго нет. Иначе получается классическое "Я так вижу!". "Вот вы говорите просто мазня, квардрат и школьник нарисует, так это вам просто гениальности моей недостаёт чтобы оценить" и т.п. Что несколько нивелирует ценность такой оценки в глазах "простого двачера".
С другой стороны, даже обращаясь к авторитету, я вынужден опять же занять позицию Кисина. Что мы имеем на данный момент:
1) Некий несколько неуравновешенный анон утверждает, что у Кисина нет фразеровки.
2) Доказать отказывается, дать определения той фразеровки, которой он не нашл у Кисина не может, бугуртит, обзывается.
3) Принимая во внимание 2), у меня как у "простого двачера" складывается впечатление, что речь идёт о какой-то слабо уловимой субстанции, наподобие уже упомянутого выше "видения". Т.е. в данном случае "видение" Кисина, признанного мэтра, гения, на концерты которого ходят толпы людей из года в год к примеру, для меня достаточным барьером была бы уже сама необходимость куда то идти, а они ещё и деньги платят, с другой - анона, который свои регалии пока не пруфанул. Что если Кисину доступно более глубокое видение, недоступное этому анону, сколь бы высокого мнения он о себе не был?
Чтобы разрешить эту дилему нужна хоть какая-то конкретика в определениях, которую я ещё в прошлом треде просил, а воз и ныне там.
Ты всё буквально понимаешь. Вот скажи - ты когда разговариваешь, ты всё монотонно тараторишь, или делаешь интонационные скачки, паузы, а в зависимости от того, ЧТО ты рассказываешь, ещё и тембр немного меняешь?
Так же и в музыке, я ведь не имел ввиду конкретные ЗАПЯТЫЕ и ЗНАКИ ПУНКТУАЦИИ (коих в нотах довольно много, опять же не дословно знаки пунктуации, а различные указания, для примера - тише или громче, стаккато или маркато и т.д), и фразы и предложения тоже не дословно. Если ты этого не понимаешь ввиду отсутствия музыкального образования, это не значит этого нету.
это не значит что этого нету*
> "Казнить нельзя помиловать" - как тут расставить придыхания правильно?
Какое это вообще отношение имеет к нашей дискуссии?
>Так же и в музыке, я ведь не имел ввиду конкретные ЗАПЯТЫЕ и ЗНАКИ ПУНКТУАЦИИ (коих в нотах довольно много, опять же не дословно знаки пунктуации, а различные указания, для примера - тише или громче, стаккато или маркато и т.д)
Речь не об этих знаках ведь, явно, они и встречаются то относительно редко в тексте. Могут и вообще не встречаться. Если говорим о делении на слова и фразы, то это что-то такое что должно было встречаться в каждом 2ом такте минимум.
> Если ты этого не понимаешь ввиду отсутствия музыкального образования, это не значит этого нету.
У Кисина есть музыкальное образование, и, по мнению того анона, он этого тоже не понимает? Неужели чтобы найти место где поставить точку надо консерваторию закончить?
То есть ты в очередной раз накатал кучу простыней по причине незнания элементарных терминов, просишь тебе объяснить, что они значат, и тут же говоришь, что не хочешь знать, что они значат.
Давай еще раз: троллинк - это когда ты пишешь мало, а тебе пишут много. Ты тут занимаешься клоунадой и выставлением себя на посмешище.
Да, мне как раз ничего не хочется делать и я уже с унынием проскроллил б. Зачем мне б, у нас тут свой б есть.
> незнания элементарных терминов
Но ты ведь такой образованный, и делать тебе как раз нечего, вот бы и дал определения аналогов "слов" и "фраз" в музыке. Можешь использовать удобные тебе термины, я сам их погуглю.
Так я не знаю, куда все грузины делись. Вот вчера мне хотелось поговорить на релевантную и интересную, как мне кажется, тему, но анон был как из б.
>>368942
Фраза - это и есть музыкальный термин. Ты походу не только на фортепиано не играешь, но и на остальных инструментах тоже, не? Ты попробуй, музыка - это прикольно.
Ну ок, я неуч. Но, допустим, Кисин, молодое дарование и концертирующий профессионал - как он это не может понимать? Ученик средней школы уже интуитивно расставляет точки и запятые не задумываясь. По словам того анона, кисин вообще не формирует фразы и отдельные слова, не то что точки. При том что он заканчивал школы и консерватории. Всё это не стыкуется совершенно. Неужели пунктуация в музыке это такой матан, что нужно каждый раз ломать голову как её выполнить, и даже отучившись в консерваториях можно так и не научиться этого делать? Всё это не производит впечатления системы знания, больше похоже на оккультизм.
Это не матан и картофаном тут не пахнет.
Разбить текст на осмысленные фразы можно более чем одним методом. Помимо разных разбиений есть еще и разные средства, с помощью которых они выполняются. Те разбиения и средства, который использовал пианистнейм, не понравились аноннейму. У аноннейма на этот счет другое мнение. Я не очень понимаю, что тут может быть непонятно.
Играть криво и невыразительно сколь угодно именитый пианистнейм может по тысяче разных причин - от банальной невыспанности или нелюбимого произведения до некоторых интерпретационно-исполнительских привычек, которые у него закрепились и которые им воспринимаются как нечто совершенно нормальное и правильное, но которые режут уши свежему слушателю.
Заметь, я конктретно сказал, что не так - он не музицирует, а дрочит каждую ноту, ты ведь когда СЛОВО СУКА ПРОИЗНОЗИШЬ, ТЫ ЖЕ НЕ ДРОЧИШЬ КАЖДУЮ БУКВУ, ТЫ БЕРЁШЬ И ГОВОРИШЬ. А Кисин дёргается как децоп на каждой ноте, и непонятно вообще, что он исполняет. Как тебе ещё объяснить-то?
И самое смешное, что консу-то он как-раз таки не заканчивал насколько я помню, и училка у него была одна с самого начала. Публика ведётся на то, что он играет безупречно в плане техники, а ноты выдрачивает очень КРАСИВО , поэтому он сделал себе карьеру на плачущих Караянах всяких, и терь прочто осел на своём олимпе.
Предлагаю обсудить насколько просто будет заменить дирижёра столбиком с 2-4 махательными манипуляторами.
Как вообще люди становятся дирижёрами тебя должен укусить другой дирижёр?? Ведь их надо очень немного, и, в отличие от музыканта, дерижёр, не найдя работы, не может просто пойти шабашить в переход. Существуют какие-то квоты набора? По каким критериям отбирают тогда? Надо сдавать нормативы по частоте махания руками, не потея?
Как вообще люди осознают себя дирижёрами? Допустим, человек слышит пианино и говорит себе - "Пиздато! Хочу чтобы тянки в глубоком климаксе смотрели как я издаю клёвые звуки и текли!!1" А дирижёр? "Хочу пиздато махать руками перед залом!1!" Так что ли?
Или дирижёром можно стать только по блату, типа как менеджер в госкомпании? Не могу представить как человек учится лет 5 в консе махать руками без всяких гарантий трудоустройства.
Ты же понимаешь, что задача дирижера не в том, чтобы махать руками, да? Иначе это просто какая-то карикатурная глупость, даже на двачах такого не бывает. Это как думать, что работа режиссера только в том и состоит, что кричать "мотор" оператору.
Мне не понятно откуда они берутся вообще. Тупо есть династии дирижёров, которые и своих детей промывают с пелёнок что быть дирижёром это круто? Едва ли сосницкий сам сознательно мечтает заниматься рассаживанием музыкантов по феншую на сцене, это слишком призимлённок как-то, и не оче вяжется с искусством.
Ты не понимаешь, что означает слово "дирижер". Открой словарь, открой википедию, наверни ДОКУМЕНТАЛЬНЫХ СЕРИАЛОВ БИБИСИ про музыку, узнай, кем были известные дирижеры последней пары веков.
Это лучшее, что я могу тебе посоветовать.
@
ДУМАЕШЬ НАКОНЕЦ ОНИ БУДУТ РАЗГОВАРИВАТЬ О МУЗЫКЕ ВМЕСТО ТОГО ЧТОБЫ СРАТЬСЯ С ТОБОЙ ИЗ-ЗА ОНЕМЕ ОПЕНИНГОВ И БАТХЕРТИТЬ ИЗ-ЗА ТВОЕЙ НЕГРАМОТНОСТИ :3
@
0 НОВЫХ ПОСТОВ
Это же класика
Купил электронную пианину и балуюсь, ничего хорошего не получается. В шапке написано скидывать сюда видосики, но что мне играть, с чего начать?
Пока смотрю серию видео от этого гангстера:
https://www.youtube.com/watch?v=vphWgqbF-AM&list=PL253192EED47525A8&index=1
Харчо, аджика и схуяли, ай хорошо!
Блять, я в ахуе!
>I was told in a condescending way that they found it so bad that it was not worth hearing the rest of it.
Мне доставило удовольствие его слушать и даже под пыткой я не найду в чём его игра была хуже игры какого-нибудь МЭТРА. Признайтесь, вы же просто всё это сами выдумываете чтобы самоутверждаться за счёт других, все эти акценты с фразеровками и скрытые смыслы?
Блять, на то классическая музыка и считалась всегда элитной, ведь такое быдло как ты не может отличить упражнение за роялем от исполнения за роялем. Вам, онемедаунам, достаточно чтобы без ошибок играли, и в ритме.
Конкретно этот случай не так плох, как расписали члены жюри, я вообще не понял, схуяли они выёбываются, если у них конкурс любителей.
Это как аудиофилы слышат "разницу" между дешевыми и дорогими кабелями, хотя разница существует только в их голове. Так и здесь: неизвестно, какая моча стукнула в голову жури в данном случае.
И да, "неплох" я имею ввиду в контексте любительского исполнения, но никак не того, что его игра и близко может подойти к игре "какого-нибудь МЕТРА". Он даже приблизительно не исполняет того, что написано в нотах у Бетховена, просто играет правильные ноты более-менее в ритм.
Нет, здесь то как-раз таки всё известно, достаточно быть хоть чуть-чуть осведомлённым, что творится и делается в этой сонате, но мы ж на двачах, поэтому требовать от анонов этого я не могу. Меня удивило другое - есть конкурс для аматоров, то хули они выёбываются?
если*
Я ебал, чего требовать? У видео ужасный звук, оператор дышит в микрофон, акценты на кончиках пальцев услышать по такой записи просто нереально. Даже если там были серьезные косяки, то они слишком тонкие, чтобы их можно было услышать на такой записи.
>хули они выёбываются
Из-за чего угодно, члены жюри могли встать с утра не с той ноги и свято верить, что музыкант виноват в их плохом настроении. Может, судья в середине выступления решил, что ему не нравится классическая музыка. Да что угодно, Господи. Все сходятся во мнении, что повода останавливать выступление не было, зачем предавать такое значение мнению одного старого человека? Музыка для всех людей писалась или для него одного?
> акценты на кончиках пальцев услышать по такой записи просто нереально
> Даже если там были серьезные косяки, то они слишком тонкие, чтобы их можно было услышать на такой записи.
> предавать
Пробил ебало фейспалмом нахуй. Двачеры такие смешные, когда пиздят нелепую хуйню невпопад.
Ещё раз - как для профессионала он играл хуёво, очень хуёво. Как для аматора - не так уж и хуёво (хотя аматор понятие растяжимое, я не ебу какой у них там уровень конкурса, раз они остановили этого чела).
Так поясни, в каком месте он играл хуево. А то вы строите из себя пиздецки умных, а двух слов связать не можете.
Честно говоря, мне это напоминает сказку о голом короле. Мол, разницу видят только "умные))" люди, а для быдла это недоступная тайна.
Сорян, что семеню.
Он игнорит динамические указания Бетховена, ставит акценты там где не надо (типичная ошибка аматоров - ставить акценты в быстрых местах (и не только) на сильную долю, чтобы легче было играть, оставаясь в ритме). Темповые указания он тоже игнорит (но это уже в силу отсутствия надлежащего пианизма, апассионата одна из самых сложных сонат). Неправильно расставлена педаль, о правильном показе мотивов и ведении фраз и речи нет. Ну и, что самое главное, характер исполнения вообще в полной жопе - это не апассионата Бетховена, а местами этюд Черни, местами похоронный марш, местами хуйевознает что.
>Блять, на то классическая музыка и считалась всегда элитной
Няша, тебе конечно очень необходимо так думать, для поддержания нервной системы в стабильном состоянии, но со стороны это больше похоже на кучку задротов, позабывших истинное назначение музыки, и занимающиеся упражнением кто кого передрючит по разбиению её на фразы и точности взятия нот, в то время как, как уже тут другой анон написал, для конечного слушателя разницы практически никакой это не даёт. Вы из деятелей искусства деградировали в каких-то КОКОКОКОКОЧКОВ, со священной коровой в виде горы нетленных священных талмудов. Вместо подлинного творчества вы тратите лучшие годы жизни на бессмысленный перфекционизм и задрачивание одного и то же 24/7. Мне кажется, ваши кумиры, если бы вдруг ожили, отхлестали бы вас нотами по щщам за такое идолопоклоничество.
> для конечного слушателя разницы практически никакой это не даёт
Для конечного быдла ты хотел сказать? Действительно, с этим сложно спорить, смотря на популярность того же Ланг-ланга, которому вообще похуй на всех и вся, окромя своей многомиллионой фан-базы, состоящей из минь-чуней, которые так же разбираются в музыке, как и ты. Тем не менее для гурманов, и особливо для знатоков классической музыки разница просто режет слух.
> задрачивание одного и то же 24/7
Ну не проецируй дрочево своих опенингов на белых людей, которые за всю жизнь не успевают сыграть и часть огромного наследия великих композиторов.
А вот что ты написал кроме этого я без веществ понять не смогу.
>часть огромного наследия великих композиторов
По-моему, ты ссылаешься на них без должного почтения :3 В следующий раз потрудись начинать каждое слово с Большой Буквы, служка.
Неужели тебе и этот пост того анона остался непонятным? В динамику ты тоже не веришь?
другой-кун
Он не занимается музыкой вообще, он тут тралит типа.
Это который прелюдии Скрябина в каком-то из тредов выкладывал?
>>369666
Ну а как еще к тебе обращаться? Ты обиделся штоле? Могу тогда анимешкольником называть :3
> Это который прелюдии Скрябина в каком-то из тредов выкладывал?
Не в каком-то, а в прошлом. Да, он.
Да нет, наоборот. Просто я только после того поста сравнил с Рихтером. Разница есть, да. А выводы я сделал слишком поспешно, под влиянием баттхертящих комментаторов под видео.
>>369653-кун
Да ничего. Сам дурак - вечно лезу в то, в чем плохо разбираюсь.
Так вот, есть один салонный рояль (J.Schneider, Wien), если гугл и номерной знак на нем не врет, примерно конца 19 века, случайно обнаруженный у соседа.
Увидев в каком состоянии сей инструмент, я загорелся желанием возродить жизнь в этом поделии австрийского анонимуса, но встали ребром следующие нюансы:
- у него 6 струн порванны, а 2 отсутствуют как класс (обе имеют целую пару)
- с ним не работали лет 30-35, с периода, когда упомянутый сосед в ребячестве содомировал инструмент вместе с друганами
Корпус цел, рама тоже но лак сожжен под лучами солнца, местами обшивка поцарапана и будет нуждаться в косметическом ремонте.
Сосед хочет за него символические 100 баксов.
Собственно, вопросы к знающему анону, дочитавшему до этого места:
- Стоит ли брать и играться с реставрацией/настройкой?
- Сколько примерно это может стоить и насколько реально перебрать его самостоятельно?
На пикрилейтеде точно такой же рояль из кустов гугла. Фотки соседового пока не могу доставить.
Я, конечно, нихрена не понимаю в старых роялях, но не должна ли йоба 19го века стоить сильно поболей 100$? Эдак на 2-3 порядка?
Wilhelm Kempff
Nelson Freire
murray perahia
daniel barenmoim
claudio arrau
Yundi Li
Mark Salman
Elly Ney
Dong hyek lim
Leif ove Andsnes
James Parker
Andras Boyde
Rudolf Serkin
Jin Ju
and more.
Ебаный в рот, беги скорее отдавай ему деньги и вывози сокровище в нейтральные воды! И фоточки нам запили!
У старых роялей, согласно автору шапкопасты, что-то не то со строем, и вроде как в механике построения инструмента в 20м веке придумали прям таки ароморфоз, умножая ценность старых инструментов на ноль.
Лично у меня еще та проблема, что за Ъ-роялем я никогда не сидел, и ощутить, как он должен звучать, я не знаю. Абсолютного, опять же, у меня нет, интервалы не то, что бы завалены все, но какие-то странноватые, в пределах того, что должно бы фикситься настройкой.
Но смотреть на страдания этого конкретного австрияка мне неприятно, и я бы хотел авторитетного мнения хотя бы пианистов, имевших дело с приличными образцами старых роялей, насколько велика вероятность приобрести за эту сотку - плюс, наверное, еще сотен пять на ремонт придется убить - просто ебаны треугольный стол девятнадцатого века.
Да, второй вопрос: каковы требования к лаку, чтобы не убить звучание? Я видел много вариантов перекраски в ЧОРНЫЙ))) или БЕЛИНЬКИЙ)), но эта идея мне категорически не нравится, ибо закрашивать монотоном натурально-деревянный цвет, как по мне, не лучший выбор. Но местами шпон, ссука, отъехал, и как подобрать такое же дерево и, главное, где его найти, я без идей.
>>369763
В субботу - или на следующей неделе уже - буду вывозить, вероятно. Но реально, котаны, кто-нибудь из вас играл на старом инструменте? Полет нормальный?
В общем спросил тут у знакомого музыканта и настройщика, который в этом шарит. Реставрировать обычно выходит дороже, чем новый рояль покупать. Так что продажа за самовывоз - вполне обычное дело. Для музыканта в целом неинтересное предложение. Красоты ради разве что брать. Ты из какого города? Если из дс, давай дам его контакты, если надо. Точнее лучше ты свои.
Благодарю, но я не из дс, так что не надо. Но спроси, пожалуйста, следующее: насколько реально при помощи гугла и брата-мебельщика отреставрировать собственными силами, и, что самое главное, какова примерная себестоимость такого процесса?
Я же в прошлом посте написал про себестоимость, ты чего.
Да. А вы вообще знаете, что такое запятая?
Йеп. Поэтому формула "себестоимость = стоимость нового" вполне вероятно, содержит в себе наценку за работу с антиквариатом. кроме того, я без понятия, сколько стоит новый рояль.
Окай, если брату удастся договориться о внеслужебном использовании оборудования, в субботу буду вкатывать инструмент. Если нет, то до вторника буду ждать новых идей от анонов.
Ты же понимаешь, что брат только столешницу тебе отремонтировать может, но не то, що у ней унутри? Или ты в первую очередь как раз для красоты берешь?
Вообще, было бы интересно впендюрить туда миди-клаву взамен настоящей акустики. Just sayin'.
Спасибо.
Я просто совсем в академической музыке ноль, слушаю сейчас этот цикл и просто охуеваю. Конкретно сказать почему не могу.
И ради интереса, у вас, пианистов, это считается бессмысленным техничексим дрочевом?
Ну я не совсем рандомный человек, очень осторожно пытаюсь въехать в джазовую гаромнию, поэтому для меня звучит очень интересно.
>>369835
>>369833
> Вершина импрессионизма
> Бессмысленный набор нот и бессмысленное техническое дрочево.
Выбери что-то одно. В той же виселице столько всего нового, что просто охуеть можно. Вообще я бы посмотрел где была бы современная говномузыка и джазз без классики.
Вторая "часть" Ночного гаспара.
Вообще интересно, поскольку в механике, кроме явно выраженных оторванных струн все выглядит более-менее пучком: молотки ровные и не косят, клавиши не западают.
Но если ЭТО ЛОВУШКА, то да, совет поставить электронку и азаза-траллить гостей - неплохая мысль.
Алзо вопрос: насколько сложно аккордеонисту овладеть таким инструментом?
>>369807
Ну, во-первых, в дом, а во-вторых, да, вопрос актуальный и интересный. Я полагаю, что отвинтив ноги и развернув басовой частью вниз в компании из четверых дюжих парней мы его затащим, по ширине в высоту двери вроде как вписывается. Он же не умрет от такого? Как вообще обычно транспортируют их?
> насколько сложно аккордеонисту овладеть таким инструментом?
Ну тут некоторые "люди" утверждают, что дрочево на всю жизнь - это хуйня, и тебе хватит выучить пару онемеопенингов, чтобы "конечный слушатель" не заметил разницы между поехавшими МЭТРАМИ и тобой.
Вчетвером? Вы там все либо богатыри-баянисты, либо ебанутые. Ты вообще представляешь, сколько рояль весит? А тут еще и чугунная йоба 19 века, там вообще страшно представить, что будет.
Аккордеон - это с пианистической или с симметричной клавиатурой справа? В любом случае, независимость у тебя уже есть, так что на базовый уровень ты быстро выйдешь, как мне кажется.
Sad but true, bro. Если ты конечно не любитель зависать со старыми бабками и очкастыми сисястыми сыновьями преподов твоего местного парашного говновузика, то ты сорвёшь одинаковое количество апплодисментов залив видосик на ютуб, или играя на уличном рояле для мимокроков, или исполняя опенинг из наруто на случайно подвернувшемся пиано на снятой вами с друзяшками для празднования др загородной вилле. Имплайнг, конечно, у такого грубияна и сноба есть друзья, и они хотят с тобой проводить достачное для проигрывания опенинга из наруты количество времени ))
Так для этого лучше учиться на гитаре, чтобы сыграть опенинг надо пару месяцев его дрочить, а так выучил два боя и несколько положений для аккордов: и ебашишь.
Хорошее настроенное пианино есть в редком доме, скорее всего там либо электронная молотилка, дай бог обвешанная, или нестроящий к хуям октябрь, к гитаре же требования намного ниже, да и подстроить можно всегда.
У меня были такие дрова. Годится только в качестве мебели. Струны летят одни за другим, нестендартные колки, настройщики не хотят настраивать, требуют рассписку, что в случае полета рамы при приведении к 440 Гц они не при делах.
ОП
Если бы все руководствовались здравым смыслом в выборе хобби, преподы музыки бы стали нинужны. Тебя самого же перспектива замены дисклавиром не заставляет бросать пиану а должна бы
Здравый смысл напоминает о роли личности в человеческой жизни. Я услышал песенку в дороге, сел и сыграл ее, сымпровизировал на ее тему. Все в восторге. Ты (в не сильно близком будущем) нашел песню через шазам, загнал ее в программу, которая распознала ее гармонию и при помощи настроенной разрабами нейросети тоже сымпровизировала. Всем пофиг, потому что это может каждый. У каждого в кармане смартфон.
Другое дело композиторы и вокалисты, так что перекатывайтесь ребята пока матрица вас не сделала ненужными.
Случай с песенкой вполне себе композиторство. Только без владения инструментом ничего бы не вышло, как можно импровизировать без предслышанья и чувства тональности.
Все еще жду грузинской этнической музыки, кстати.
Удваиваю.
А по-моему в этом есть смысл.
Ситуация в академической музыке, когда музыканты исполняют дичайшие телеги великих композиторов, например, а не собственные высеры, намного лучше ситуации в роцке, когда говнари вместо того, чтобы играть классику вроде джудас приста или мегадета, играют собственные высеры, которые один хуй никакой художественной ценности не имеют, потому что вся музыка слизана с <банднейм>. В данном случае тусовка пошла по другой ветви развития, например, в результате кавер-группы не котируются, а те, что есть, один хуй нормально сыграть не могут, потому что всем лень пытаться петь как Хэтфилд, Хэлфорд или другой дичайший вокалист, например.
Так что ситуация в академической музыке мне кажется намного более гармоничной, чем где бы то ни было. Ну или в джазе, например, где в общем-то похуй, что играть, ибо главное - импровизация, и это дичайше котируется, например, и все удовлетворены.
Вано всех наебал. Алсо, после дрочки в голове классика играет, и кажется что провинился, тип просветление?
Обычно люди разговаривают с кем-то потому что им это интересно/нравится исключая допрос с пристрастием На твои непрекращающиеся спазмы при виде любого кто со мной заговорит уже неприятно откровенно смотреть. Похоже на маленького мальчика ревнующего мать к младшей сестре. Если чё, напоминаю, что есть кнопочка "скрыть пост" за неё не дают бананов как за абуз репортов :3 Ты ещё можешь предложить другую, более интересную тему для беседы, и все бросят разговаривать с этим недоумком и обратят на тебя внимание или не можешь?
Не понял чем твой случай отличается от моего в этом примере. Или ты предполагаешь, что твоя импровизация для широкой публики окажется чем-то лучше чем импровизация нейросети? Это ты зря ))
Бля, мне прост лень скидывать. А что тебе именно нужно? И неужели ты не можешь загуглить то, что тебе нужно?
>На твои непрекращающиеся спазмы при виде любого кто со мной заговорит уже неприятно откровенно смотреть
Чини детектор, дебил. Это мой первый подобный пост.
пробую разные варианты, не пойму, какой правильней
мимо ньюфаг
Ты уже в 5ый раз пишешь "Это мой первый пост", лол. Ну не может тут собраться столько неуравновешенных быдловатых пианистов, как ни крути ))
>Ну не может тут собраться столько неуравновешенных быдловатых пианистов
А может быть это все-таки ты дебил? Сразу несколько людей на нормального человека злиться просто так не будут.
Бонусом прилагаю ещё немного прелюдий намба ван композитора на Руси.
Ты как минимум меня тоже путал с другим аноном, так что вот тот господин дело говорит, ты просто малолетний, видимо дебил.
А вот это круто, спасибо.
Да, и вот про этюды еще.
Вот мнение как слушателя. Я конечно понимаю, что быстро и сложно, но ощущения виртуозности не возникает. Такое чувство, будто пальцы заплетаются, ноты иногда цепляются друг за друга и звучит из-за этого в целом неуверенно. То есть я это не к тому, что музыкальность и все такое, а просто честно описал ощущения.
А прелюдии офигенные, да.
Нормальный, адекватный человек не станет брызгать слюной на какого-то глупого школьника, ты часто такие сцены наблюдаешь на улицах, нэ? Даже на сосаче подавляющее большинство людей, в целом, психически стабильны и адекватны. От них можно ожидать одномоментного срыва, после чего они просто начнут игнорить посты того, кто, по их мнению, пишет полнейшую чушь. Тем более естетвенно ожидать адекватного поведения от людей, пишущих в треде пианистов. В нашем же случае, из треда в тред, я наблюдаю совершено однотипные подрывы с изрыганием однотипной базарной ругани, и попытки абузить репорты чтобы удалить неугодные ему посты. Всё же более вероятно, что постит это один и тот же нестабильный уебан, у которого нет вменяемых аргументов, но ебу адово печёт от моих взглядов на пианизм, лол. Иначе, повторяю, он бы давно уже игнорил/скрывал мои посты, и всем бы было только лучше. Не то чтобы я тут флужу так что больше никто говорить не может.
Ещё ему печёт когда кто-нибудь уделяет мне внимание а не ему )) Ну не может быть более 1 такого редкостного клоуна в одно треде тематики.
Всё верно говоришь насчёт того, что "звучит" это в целом неуверенно. Как я и сказал, микрофон вообще не захватывает и доли того, что есть на самом деле. Я сам охуеваю, когда слушаю эти записи - той же педали как будто и нету вообще, форте превращается в меццо-пиано, некоторы ноты вообще пропадают и не звучат. Всё потому, что для записи столь быстрых произведений с довольно сложной фактурой требуется что-то получше ненастроенной Беларуси и говномикрофона от наушников. Поэтому прелюдии и звучат гораздо лучше - они попросту медленные. И всё равно, ирл звучание гораздо лучше.
Я опять прокукарекаю что тебе стоит пойти и купить бюджетный микрофон за 30$ Какой смысл стараться и играть что-то чтобы потом расшарить, если 2/3 твоих трудов теряется?
Я не по своей инициативе это сюда скинул, пару анонов попросили пруфы. Так-то я и не собирался этюды записывать.
Ты и в прошлый раз говорил что не будешь больше записывать. Неужели с деньгами настолько плохо?
pitch isn't the issue. all mics will pick up the correct pitch. signal to noise and frequency response / sonic accuracy are what comes into play. you need to tell us 1) what kind of piano, 2) what the room you are recording in is like.
you might think in terms of 2 mics for stereo recording.
truth be told excluding types, there isn't much difference between any of the less expensive mics on the market. most small diaphragm condensers are about equal as are large diaphragm condensers and dynamics.
your real choices come into as to what type; small diaphragm dynamic, large diaphragm dynamic, small diaphragm condenser, large diaphragm condenser, omni, cardioid or multi pattern.
most pro studios will use a grand piano with the lid up (either half or full stick) and a pair of spaced large diaphragm multi pattern condensers set at omni in front of the piano aimed at the lid. but a lot of folks also record with a pair of small diaphragm cardioid condensers aimed at the hammers inside the lid. sometimes people will use a combination of the two or even a pair of small clip ons clipped to the harp of the piano inside the lid with the lid open or closed.
then an upright, studio or spinet piano takes completely different approach. these are usually miced from the top with the lid open and often with a mic on the soundboard from the rear with small diaphragm condensers.
you can also use something like a SM57's or 58's if you are on a budget. the sound will be acceptable but most likely not stellar although in many cases this may be just what sounds best.
Да, но потом аноны попросили пруфов. А насчёт микрофона - нах мне нужен нормальный микрофон, если играть я буду на пианине, а? Или мне тоже роялем обзавестись, чтобы на двачи записи скидывать?
Нахуя записывать совковую ненастроенную пианину на хороший микрофон? Если уж и покупать нормальный микрофон, то и инструмент должен быть хорошим. Что непонятно-то?
Ну скомпилировав все недостатки, можно сказать "не справляешься с темпом", везде хочется замедлить тебя.
Как конец фразы может оказаться на 3ей ноты из последовательности 4х восьмых , где ни паузы, ни границы такта? Ты так видишь?
Там же последние 2 ноты 1го такта - это одна и та же клавиша, по сути, си и до-бемоль. К чему эти шарады?
Брысь.
>>370155
Думаешь все-таки только из-за этого? То есть на самом деле там все ровно и без запинок? Ну если действительно так, то это круто, чувак. Ты их сдавал, эти этюды, да?
Да, вот буквально вчера играл первый этюд в малом зале консы.
Просто сколько слушал всякие записи и смотрел видео где исполняли - какой-то треш по сравнению с этой записью. Неужели это и есть ЭТАЛОН второй рапсодии Листа?
>намба ван композитора на Руси
Но ведь Ваномас не пишет музыку(
>>370259
Мне все-таки ближе трактовка Горовица http://classic-online.ru/archive/?file_id=7874
Также советую послушать с каденциями Амлена и Рахманинова
http://classic-online.ru/archive/?file_id=75608
http://classic-online.ru/archive/?file_id=14616 (одно из лучших исполнений)
Также - в кои-то веки - доставил Мацуев со своей, джазовой каденцией http://classic-online.ru/archive/?file_id=19061
Ну и на закуску - транскрипция этой рапсодии для гитары от уже упоминавшегося вскользь в этом треде Кадзухито Ямашиты http://classic-online.ru/archive/?file_id=140249 (особенно фриска удалась)
С мобильных устройств слушать не дают.
Ну руку оторвать можно же.
Хз, я систематично не занимаюсь пушто ленивый пидарас , а так где-то 3-4 месяца. Вообще любому из этюдов нужно минимум пол года, чтобы играть нормально. Некоторые - даже больше, гораздо больше. Зависит от того, какой уровень был до того.
> Но ведь Ваномас не пишет музыку(
Я рад, что ты оценил мемес. На Батю подписан? Я вот да, йоптыбля хыы.
Завтра состоится концерт Даниила Трифонова и Валерия Гергиева с Мюнхенским филармоническим оркестром на Одеонсплаце в Мюнхене! А сейчас смотрите Концерт для фортепиано с оркестром №1 Прокофьева в исполнении этих знаменитых музыкантов: http://ru.medici.tv/?utm_campaign=catalogue#!/valery-gergiev-daniil-trifonov-sergei-prokofiev-mariinsky-moscow
https://www.youtube.com/watch?v=M9MzGr4xF8o
Вот ссылка на завтрашнюю трансляцию
http://ru.medici.tv/#!/valery-gergiev-daniil-trifonov-odeonsplatz-munich-tchaikovsky-strauss-ravel
>Продолжай.
Спасибо, стараюсь особо не опаздывать с новостями
А еще я группу с фортепианной музыкой запилил, тоже регулярно пополняю контентом, подпишитесь плз vk.com/klavierpiano
Э, не совсем
Вот ре-диез и ми-бемоль - это один и тот же звук, хотя правильно их называть энгармоническими.
Унылые какие-то у тебя новости. Где какие-нибудь редкие пианисты с редкими произведениями? Что за некрологи и русские топы?
Каждый пост все толще и толще.
>>370364
Вот, кстати, в том же "Клавире" моем много годных ноунеймов появляется, например:
Сонаты и Фантазия для альта и фортепиано английского композитора Йорка Боуэна (1884 - 1961) в исполнении Bridge Duo (Мэттью Джонс - альт, Майкл Хэмптон - фортепиано). /klavierpiano?w=wall-94672906_3135
Иоганн Себастьян Бах. «Органная книжечка», BWV 599-644. Исполняет Андре Изуар. /klavierpiano?w=wall-94672906_3132
Юрий Муравлев, вместе с Государственным симфоническим оркестром СССР под управлением Карла Элиасберга, играет концерт для фортепиано с оркестром ля минор Э. Грига. /klavierpiano?w=wall-94672906_3125
И так далее и тому подобное
Нет, наша хата с краю.
#zog
Лично я слежу за Пьером-Лораном Эмаром, Фредриком Улленом, Марком-андре Амленом, Григорием Соколовым.
А вот как это должно звучать -
https://www.youtube.com/watch?v=FOCucJw7iT8
Вообще советую вторую запись послушать до конца, одно из лучших произведений.
Мне и не нужен Гергиев, я на Трифонова "пойду"
Не могу сказать ничего плохого про его интерпретацию кроме того что она звучит иначе (или у тебя и бомбануло что кто посмел иначе сыграть сакральный талмуд?). Слушать можно, что одну, что вторую.
> Не могу сказать ничего плохого
Вот именно, что не можешь, потому что глухой. Сколько раз они обосрались даже с тем, что бы ВОВРЕМЯ СЫГРАТЬ И ВМЕСТЕ, сколько раз они невпопад играли, это пиздец. А ещё это не море Дебюсси, а хуйня из под коня.
Нахуя ты, не получив музыкальное образование, вообще лезешь обсуждать тако? Какие сакральные талмуды, что ты несёшь, поехавший?
>>370457
> Гергиев
> русское
Выбери что-то одно.
>Нахуя ты, не получив музыкальное образование, вообще лезешь обсуждать тако? Какие сакральные талмуды, что ты несёшь, поехавший?
"Искусство", для употребления которого нужно получать специальное образование - хуйня без задач. Just saying. Максимум на что годно это показать какие-то новаторские приёмы другим специалистам, сорт оф техническая демка вместо готового продукта. Ну а раз это твое Море играют в филармонии для широкой публики, то засунь в жопень свои претензии, илитист хренов :3
Ты не поверишь, но любое искусство рассчитано на людей с образованием и\или определенной подготовкой и контекстом. Историюс литературой и мхк не прогуливай в следующем году.
>любое искусство
Особенно фольклорная музыка, которая делается вообще для колхозников и реднеков. Образование, ага. И только пиздани мне, что это е искусство.
Перечитай мой пост, подумай.
> играют в филармонии для широкой публики
Ну я и говорю, играют для широкой публики, и так обсираются. И ведь дело не в том, что мне не нравится интерпретация (которая тоже на клоунском уровне), а в том, что они банально невпопад играют, а это для Гергиева просто позор, ведь он самый высоокплачиваемый дирижёр. А то что ты, колхоз ебучий, не можешь это услышать - твои проблемы. Для тебя видимо вообще всё равно, как они играют, главное что играют. Типичное необразованное быдло, которое лезет в дискуссии по темам, в которых совершенно нихуя не понимает, и выдаёт свои ебанутые высказывания за истину в последней инстанции.
И на шашлык его, на шашлык! Вместе с мамашей.
Мне большую картошку, один бигмак и колу.
Тралленком подрабатываешь?))
Ща пойдет первый концерт Чайковского
О, аплодисменты пошли
Какой же он бородатый <3
Да
Особенно тебе
Ах да, вот еще
В ПОНЕДЕЛЬНИК, 18 ИЮЛЯ - Концерт на канале "Культура":
К ЮБИЛЕЮ ГСО РЕСПУБЛИКИ ТАТАРСТАН
В программе: Ференц Лист. Концерт №2 для фортепиано с оркестром; Витольд Лютославский. Вариации на тему Паганини; Сергей Прокофьев. Концерт №3 для фортепиано с оркестром.
Дирижер - Александр Сладковский
Солист - Денис Мацуев
Исполняет Государственный симфонический оркестр Республики Татарстан.
НАЧАЛО В 17:30
Запись в Большом зале Московской консерватории в 2014 году.
Когда арендует Одеонсплац в Мюнхене
Тьфу, наоборот - полностью разогни 4ый, и пытайся согнуть нормально мизинец, не сгибая 4ый вообще нигде. Последняя фаланга просто не слушается.
...а как дополнительный челендж попытайся ещё и сильно нажать на стол полусогнутым в таком положении мизинцем
А, ну это да. Последняя фаланга так не согнется, верно. Совершенно пофиг впрочем.
А вот с этим как раз никаких проблем. Что должно было произойти?
>>370673
>>370668
Фишка в том, что чтобы согнуть мизинец в нужное положение (ну, как рекомендуют все пальцы держать, крючком) и придать этой фигуре твёрдость, ты должен также напрячь и согнуть 4ый палец. Т.е. они не действуют в этом плане независимо. Например, ты мог бы случайно задеть 4ым пальцем клавишу, которую не должен. Ну или что то в таком роде.
Хуйню какую-то несёшь. Одно из самых сложных произведений для этих пальцев - второй этюд Шопена, играется без твоих шаманств. Нихуя не надо фиксить, просто эти пальцы изначально самые слабые, и их надо развивать. А какие-то там сгибания фаланг нах не нужны.
А рекомендуют все пальцы держать крючком только в начальных классах, чтобы рука привыкла. Потом положение руки часто меняется, в некоторых местах/произведениях вообще надо Горовица косплеить, который сгибал пальцы только когда очень приспичивало, и правило "всегда держать крючком" вообще не котируется.
Да нет же, полусогнутым мизинцем могу давить как угодно сильно, не меняя положения безымянного. Согнуть не получится, да, но устойчивость при нажатии есть.
Плюсую за исключением горовица, у него специальная шкоола была, длшя мягкости звучания
Это копия, сохраненная 11 декабря 2016 года.
Скачать тред: только с превью, с превью и прикрепленными файлами.
Второй вариант может долго скачиваться. Файлы будут только в живых или недавно утонувших тредах. Подробнее
Если вам полезен архив М.Двача, пожертвуйте на оплату сервера.