>>53211 (OP)
Итак, запилю начало, а то думаете небось реклама какая-нибудь.

О Боже, как я волнуюсь! Я обещал никогда, никогда не рассказывать об этом случае ни единой живой душе. Можете считать всё это выдумкой, но это чувство внутри меня, оно гнетёт меня. Я должен довериться хотя бы этому листку бумаги передо мной. Я обещал не рассказывать, но входит ли в это обещание рукописное объяснение? Если я никому не покажу, то ничего не должно случиться. Я уже не могу молчать. Это событие перевернуло все мои представления о реальности, окунуло меня в бездну отчаяния и пучину безысходности. Такого не бывает на белом свете, как я считал. Но я сам стал свидетелем всех произошедших событий.
Я работал в то время скромным корреспондентом в своей университетской газете. Наш университет не был самым большим или успешным в стране, хотя и располагался в городе-миллионнике. Я писал всякие заметки о культурной жизни, о чём почитать между сессиями, на какое кино сводить любимую девушку, брал интервью у деятелей культуры. Я и правда хотел стать очень хорошим журналистом, или писателем, или любым другим профессионалом, связанным с языком. Это была моя страсть с самого детства. Уже с двух лет я читал самостоятельно книжки. Не по слогам, не под присмотром родителей, а сам брал и читал. Я этого не помню, но мне так рассказывали. Уже к 10 годам я прочитал большинство хороших приключенческих книг, а к концу школы даже стал обнаруживать, что почитать уже практически и нечего. Как и всё хорошее, умные и интересные книжки имеют тенденцию заканчиваться. Мало пишут хороших книг, а ещё меньше переводится на наш язык. И тогда я начал читать на иностранных языках.
Поступив в университет на журналистику, я несколько разочаровался в системе нашего высшего образования. Мне представлялось, что умудрённые сединами преподаватели и профессора научат меня как нужно писать, а оказалось, они настолько оторваны от действительности и заняты своими внутренними разборками, что я понял, опыт - вот наилучший учитель. И я пошёл работать в нашу университетскую газету. Прочитав мой текст, написанный в качестве собеседования, меня приняли без лишних разговоров, потому как желающих поработать за такие маленькие деньги было совсем мало. Зато запись в трудовой книжке, этом пережитке советской системы, и неоценимый опыт радовали меня и грели моё сердце на протяжении всего времени моей работы в этом издании. Так и я и оказался в газете моего университета.

>>55215
- Так вот, познакомились мы с ней...
- В библиотеке?
- Ебу дал? Он слова такого не знает.
- Не пизди мне тут, образованный ты наш. Сам-то...
- Да ладно-ладно, че ты. А где?
- В филармонии!
- Да ты ебанись!
- Че ты там делал-то?
- О, бля, это, история!
- Поллитры хватит?
- Ясен хуй, нет!
- Поэтому-то мы сразу два и взяли.
- Ну так вот, я рассказываю.
- Щащаща, разолью...
- Ну, за предназначение!
- Во! Оно и было!
- Закуси...
- Ага, благодарочка... Нет, смотрите сами — сижу, курю, никого не трогаю. Тут начальник — хуемое, опять вола ебешь, а тут в филармонии говно сральниками пошло! Мол, еще чуть-чуть, и затопит храм культуры... этими, как их, фекальными массами!
- Да ладно?
- Так и сказал. Че, Семеныча не знаешь? Эстет, в рот его ебать! Ну, я и поехал.
- А там?
- А там, короче, говнище, вода, вонь — ну, все как обычно, и два толчка просто в щепки.
- Расколоты?
- Хуже! Как взорваны, я хуй его знает. Знаешь, типа как карбид кто бросил...
- В филармонии? Да ну нахуй. Школьники петарды бросили.
- Или у директора родственник унитазы продает...
- А че не сразу террористы? Или пришельцы?
- Ой, понесло... Так а она-то че?
- Она? Да хуй с ней, наливай давай.
- Наливаю, епта...

>>55624

Как хорошо быть маленьким. Просыпаться посреди ночи от страха, включать свет и о чём-нибудь думать. Когда страх проходит, появляются интересные мысли. Интересные для пятилетнего ребёнка. Говорят, когда взрослеешь, можно отмечать не столько мысли, сколько их трансформацию. Но я не знаю – я никогда не взрослел.

Откуда это берётся? Вероятно, ниоткуда. Вероятно, это заложено в нас с детства. Просыпаться в четыре утра и думать о том, кто мы такие. Вполне очевидной кажется мысль о том, что все мы просто сон какого-то ленивого великана. Нужно придумать ему имя. Пускай будет – Гришну. А чтобы ему было не страшно, его будет охранять большой и добрый змей. Вот сука! Если змей будет добрым, то как же он будет охранять Гришну? Наверное, змей будет добрый к добрым, а злой к злым. Но ведь добрые и злые существа – всего лишь плод воображения нашего спящего великана; выходит, что змей будет действовать строго по обстоятельствам. Обстоятельный змей… Глаза слипаются, уже светает и скоро идти в детский сад. Там Тамара Павловна, наш воспитатель. От её прикосновений у меня какое-то приятное напряжение внизу живота. Что бы это могло быть? Или не быть… Нужно спросить у змея. Вот сука… Как же его зовут?

Сам ты наркоман! Я исследователь! Исследователь от Бога, его межпланетный посланник. И если не хочешь, чтобы я тебя послал – возьми свои слова обратно. Я сажусь в свой поршневой межпланетный корабль “Special K”, и проваливаю от вас ровно на пятнадцать минут. “Но пятнадцать минут – это слишком мало для межпланетной миссии” – скажете вы как будто в сияющую чёрную пустоту. А пустота улыбнется мне своими алыми губами и плавно опустит меня на поверхность жёлто-розовой планеты, покой которой охраняет обстоятельный змей с заячьим именем, которое я себе выбрал перед своим рождением.

Как обычно меня встречают мои старые друзья, образующие своего рода Тримурти диктаторов. Александр, почти тёзка нашего змея, словно Брахма, сыплет идеями и указывает нам путь. Боня, как Гришну, лепит из безумных Шашиных идей некое подобие пластилиновой реальности. А мой любимец – усатый и немного ускоренный первинтином Шива, уничтожает всё созданное предыдущими двумя, когда оно мне надоедает. За этим бесполезным, но крайне приятным занятием, проходят отведенные мне пятнадцать минут межпланетного полёта, и я просыпаюсь обосранным в своей детсадовской кровати, потрясаемый за низ живота Тамарой Павловной.

- Пап, а правда, что все мы – это просто сон великана?
- Хуйня это всё наркоманская, сынок.
- Пап, но я твоя дочь!
- Хуйня это всё наркоманская, дочь моя…

>>55644
Агилера смачно сплюнул на рыхлую белую почву и выбросил сигарету. Слюна быстро застывала и мутнела. Сигарета, описав непривычно низкую дугу, проделала в белом покрывале маленькую дырку.
- Тут как будто всё тяжелее, а? – спросил Марк.
- Так и есть. Посмотри на эти хреновины.
Покрытый черными трещинками палец Агилеры указывал на черные ветвистые растения, торчавшие чуть поодаль. Растения всем своим видом показывали, как несладко жить в условиях предпороговой гравитации. Их скрюченные отростки порядочно клонились вниз под весом каких-то белых коконов.
- Тут не больше двухсот пятидесяти. Посмотри, что стало с твоим харчком.
- Задницы мы тут отморозим, Марк. Только не говори, что я не предупреждал. Только не говори.
- Я ничего не говорю.
- И правильно. Не говори. Только такой йододефицитный недоносок, как ты, мог куда-то лететь на этой кастрюле.
- Тебе не надоело ныть? Лучше скажи, что это за белое дерьмо вокруг. Первый раз вижу такую хренотень.
Агилера посмотрел исподлобья.
- Это снег, дегенерат.
- Какой ещё снег?
- Ты снега никогда не видел?
- Представь себе. Что ещё за снег такой?
- Ты точно ходил в школу, дружок?
Марк хотел ответить что-нибудь едкое, но ничего едче гидроксида калия в голову не лезло.
- Снег – это такая вода. Понял?
- Что ты несешь?
- Им нужно было класть в твою соту побольше йода в эмбриональный период, точно тебе говорю. Водичка испаряется с земли, поднимается на небо к Боженьке – компренде? – там, значит, замерзает, а потом пух! Тебе на твой полый шарообразный отросток, который ты почему-то зовешь головой, сыплется такой белый порошок. Снег. Понял?
- Прекрати разговаривать со мной, как с умственноотсталым. Я закончил в верхних пятидесяти процентах, если хочешь знать.
- Строго говоря, все, кто не проходит в верхние пять – дегенераты, обреченные регулировать гомеостаз в двигателях, но это сейчас не важно. Важно другое – как нам выбраться из этой дыры?
- Здесь должен быть пост мониторинга, разве нет?
- А местная атмосфера будит твой потенциал, Марк! К сожалению, ты пока не надышался как следует и не смог припомнить, где находится пост. А я тебе скажу, что находится он в экваториальном поясе, на каком-то сраном острове с температурой под триста. Это похоже на триста, Марк? Пиземли свою задницу вот сюда, в ямку. Я уверен, тут почти триста. Тебе понравится.
- Не будь таким суковатым.
Агилера рассмеялся.
- Суковатым? Где ты вычитал такое? Ладно. Предположим, где нибудь под этим засраным снегом мы найдем немного полупроводников… Что дальше? С солнцем, как видишь, все плохо, но мы можем сжечь к чертовой бабушке те уродливые черные штуки, они должны хорошо гореть. Тепла должно хватить, чтобы запустить аварийные генераторы. Тогда у нас будет сервобот, который сможет починить связь, и мы подадим сигнал на пост мониторинга. Неси топоры.
- Топоры?
- Топоры. Нам пригодится топливо из пилы, когда мы захотим разжечь всё это.
Марк задумался. На секунду ему показалось смутно знакомым всё вокруг. И эти черные скрюченные растения, и это серое небо с густыми облаками, и бескрайние поля рыхлого снега.
- Агилера, мы ведь… Мы…
- Да, ты угадал.
Всё сходится.
- Знаешь, я очень люблю наш пригород. Все эти лианы, рыбалка на выходных... Не пойми меня неправильно, может, они были правы, что просто собрали вещи и свалили куда глаза глядят.
- Без этого нас бы не было, дружок.
- Я понимаю, просто…
Агилера не смотрел на него. Он смотрел за горизонт. Туда, куда убегал ветер.
- Она красивая, правда?
Марк вслушивался в песню ветров, смотрел, как раскачиваются ветви голых клёнов, как маленькими искорками кружится потревоженный снег. Он чувствовал внутри что-то, что не мог ещё толком объяснить. Но если бы вдруг кто-то подошел к нему сейчас и сказал – оставайся… Нет, он бы не остался. Но не прошло бы ни дня, чтобы он об этом не пожалел.
- Марк.
- Что?
Агилера посмотрел ему прямо в глаза. В них светилось что-то новое, невиданное. Может быть, тоска, а может, что-то совершенно иное.
- Неси топоры. У нас сегодня куча работы.

>>56747

Офицер ФСБ выглядел молодым и пресыщенным жизнью. На английском он говорил с карикатурным акцентом. Так в боевиках разговаривают русские бандиты.
- Ничего у вас не получится, - сказал он, откладывая корректор в сторону и дуя на быстро высыхающее пятно. - Извините, фамилию неправильно написал. Там ведь две буквы "ф"? Куликофф?
- Нет, - ответил Георгий. - Одна "в".
- Почему? - поинтересовался офицер.
- Не знаю.
- В любом случае, - продолжил офицер, - смысла не было к нам ехать. Перспективы нет! Одна мафия. Не сможете хозяйство поднять.
Он ткнул авторучкой в подсохшее пятно. Корректор еще не застыл до конца, и паста оставила жирный и густой синеватый след.
- Да сука! - сказал офицер по-русски.

Георгий вышел из поезда и вдохнул свежий морозный воздух. Станция была пуста. За ней шли необъятные российские поля, покрытые толстым слоем снега. За прошедшую ночь снег смерзся, и по его поверхности, хрупкой и твердой, пробегали солнечные искры. Уже покосившиеся опоры шли вдоль железной дороги, неся подмороженные провода.
- Dah Sooka, - без выражения произнес Георгий, глядя вдаль.
Надо почаще упражняться в русском.
Его чемодан был с колесиками, однако по колючему и бугристому голодеду он не ехал, как его ни волоки. Пришлось нести тяжелый чемодан на весу, перехватив его за ручку.
Возле вокзала стояло несколько машин. Под железным "грибком" таксисты тесной группкой пили горячий чай из пластиковых стаканов. Георгий подошел поближе, и один из таксистов кивнул ему:
- В Искру?
- Да, - неуверенно ответил Георгий.
- Я же тебя знаю, - сказал таксист. - Ты племянник Прохора Андреича. Вы знаете, что он из Англии сюда приехал? - обратился он к остальным.
- Реально? - удивился другой таксист.
Георгия обступили. Его рассматривали с дружелюбным интересом, он пожал несколько грубых мозолистых рук, произнес несколько фраз по-английски. Особенно всех развеселило, как он скороговоркой произнес: "James while John had had had had had had had had had had had a better effect on the teacher".
- Тебя Жора зовут? - уточнили.
- Жорж, - опередил его таксист из Искры. - Как Жорж Буш.
Кто-то рассмеялся. Георгий почувствовал досаду. Он ведь уже говорил в Искре, что он не "George" и даже не "Georg", а "Georgiy".
- А че в городе делали? - спросил его таксист, когда они уже ехали в Искру по проселку.
- ЭфЭсБи, - ответил Георгий.
Таксист напрягся.
- А че хотели?
- Проверка, - сказал Георгий.
- Да все у вас в порядке, - убежденно произнес таксист. - Просто придраться хотели. Коз-злы.
Георгий поискал в памяти какое-нибудь крылатое выражение на русском языке. Не нашел и сдался:
- Я надеюсь.
Когда они уже подъезжали к Искре, Георгий слегка наклонился к таксисту и сказал тихо:
- Ты плохо назвал меня "Жорж". Это не есть смешно.
- Я... я думал, что смешно, - растерялся тот.
- Нет.
- Простите, Георгий Николаевич. Это больше никогда не повторится, - расстроился таксист.
- Я надеюсь.
- Георгий Николаевич?
- Да?
- Когда я стану как агнец божий?
- Бог знает, - уклончиво ответил Георгий.
Таксист ничего не произнес, но расстроился.
На центральной площади их встретила толпа. Георгий вышел из машины под многоголосой хор. Одна из сестер опустилась на колени и молча обняла его ноги. Другая сестра жестами попросила благословения. Говорить она не могла - вырван язык. Сама вырвала при переходе на новую ступень. Так и становятся белыми голубями - не жалея собственной плоти, преумножают дух.
Георгий благословил ее, затем заставил первую встать на ноги и звучно расцеловал в обе щеки.
- Они ничего не сделали тебе, отче? - со слезами на глазах спросила сестра. - Куда мы без тебя, родной? Кормщик быть должон. Как Прохор Андреич к Боженьке отлетел, так мы как сироты испуганные... Ты только будь с нами, не уходи!
- Я не уйду, сестра, - серьезно ответил Георгий. - Я не таковой. В Англию не вернусь.
- Спаси тя Бог, отче.
Таксист вытащил из машины его чемодан и поволок ко двору. Георгий двинулся следом. Он думал, каким же путем вести столь неожиданно обретенную секту. Как увеличить ее КПД?
Не фермером же быть, в самом деле.

>>56973
У входа в рай толпился народ.
Шахиды в масках с удивлением глазели по сторонам и перешептывались друг с другом. Попы скучковались неподалеку и тыкали в смертников пальцами, злорадно ухмыляясь. Бизнесмены в костюмах жгли пачки банкнот, крестились и читали молитвы, глядя на врата небесные. А остальной народ в большинстве своем занимался своими делами. Кто в носу ковырял, а кто смотрел устало по сторонам, дожидаясь своей очереди.
Вдруг по верхам толпы пробежалось какое-то недовольство. Донеслись резкие фразы, крепкие ругательства, раздражение и любопытство захватило толпу. Кто-то стал выглядывать, подниматься на цыпочках, чтоб узнать по какому поводу переполох. Со стороны врат донеслись крики:
- Я первый был!
- Нет уж, извините, я умерла раньше!
Перед апостолом Петром дрались журналист Федоскина и гитарист Козюльский. Музыкант пытался проткнуть живот Федоскиной куском грифа, а последняя вцепилась в глаза Козюльского и кричала: «Сука, сука!»
- Я вас помню! – вопила журналистка. – Ваше говно никто не слушал, кроме сраных детей! Вся редакция смеялась над вашими песенками! Говнодел!
Вспотевший от борьбы Козюльский пнул её в колено и прошипел:
- Я вашей газетенкой в сортире подтирался! Да! И коту под сраку стелил!
- Говнодел!
- Журнашлюха!
Толпа разделилась на две части: одна из них подбадривала музыканта, другая – журналиста. Мёртвые кричали, визжали, брызгали слюной и ждали развязки.
Один только апостол Петр стоял, как свинцовый титан, невозмутимо и твердо, возвышаясь над миром земным и миром небесным. Через несколько минут, он медленно поднял руку, и возбужденная толпа вмиг присмирела, а дерущиеся мёртвецы застыли на месте.
Апостол опустил руку и громогласно произнес, твердо и чётко выговаривая каждый слог:
- Журналисты в ад. Плохие музыканты тоже. В ад.
Разверзлись врата ада и оба полетели в геенну огненную.
*
Два черта сидели на скамеечке и щелкали семечки. Они вдыхали аромат серы, щурили черные глаза, глядя на кроваво-красное небо преисподней и непринужденно болтали.
- Люцифер сегодня в хорошем настроении. Ты смотри как накочегарил, дым – хоть ножом нарезай! – сказал один из них, который потолще.
- Да, это вещь! – ответил тот, что потоньше, и добавил. – Блудниц бы потискать… Хорошо у них в котле сейчас!
- А у них там кто заправляет?
- Минос, вроде…
- Как, этот старый козёл? – удивился толстый чёрт. – Он мне век назад в покер Гитлера проиграл, да на кой черт мне этот дурак сдался? Я его вернул, а с Миноса взял слово, что он мой должник…
Вдруг он подпрыгнул, рассыпав семечки, махнул хвостом и стал уговаривать тонкого чёрта:
- Слушай! А пошли к блудницам, в самом деле! Подкатим к рогатому, туда-сюда, про долг напомню и возьмем парочку девиц. Пойдем, а?
Тонкий помотал головой.
- Не могу я. Мне за этими придурками следить надо.
Он показал пальцем на двух людей неподалеку. Это были музыкант Козюльский и журналист Федоскина. Гитарист был зафиксирован на позорном столбе, а Федоскина стояла на стальных шипах голыми ногами и била Козюльского по спине плетью. Оба переносили наказание полностью нагими, как Адам и Ева.
Журналистка, потная и изможденная, хлестала по спине музыканта; раны выступали красными полосами и тут же затягивались, ничего после себя не оставляя. В уши Козюльского бесы для большего смеху вставили наушники, чтоб во время вечной пытки он мог слушать свою музыку. Бывший гитарист кричал все время: «Хватит! Хватит!», и бесы хохотали, не понимая, чего именно «хватит»: пыток и музыки.
Федоскина, будто услышав, что речь идет о ней, посмотрела в сторону скамейки и на секунду остановила замах плети, а бдительный чёрт заметил и крикнул:
- Не глазеть!
После этих слов он взял из печки рядом со скамеечкой кочергу, накаленную докрасна, и пошел их сторону.
Толстый чёрт проводил его взглядом, вздохнул и сказал:
- Чёртова жизнь.
И пошёл в сторону котла Миноса один, без своего друга.
А что касается любви…
Как известно, от ненависти до любви один шаг. Возможно, через пару веков мучений музыкант Козюльский и журналистка Федоскина, связанные одной бедой, полюбят друг друга, а дальше будут жить долго и счастливо.

>>57033
33. Неудачник находит миллион.

В дверь стучали уже минут пять, всё сильнее и сильнее. Александр Иванович съёжился в прихожей, мелко вздрагивая от каждого удара. Наконец удары прекратились, и хозяин квартиры робко приподнял голову, надеясь услышать, как незваные гости уходят.
— Александр Иванович, — раздалось из-за двери, — откройте по-хорошему. Мы заберём своё, а вас даже пальцем не тронем, обещаю.
— Меня нет дома! — выкрикнул испуганно Иванов, тут же зажав рот ладонями.
— Александр Иванович, — вновь произнёс незнакомец, — давайте будем вести себя как взрослые люди. Откройте, или я вышибу дверь к чёртовой матери, а потом вышибу всё дерьмо из тебя, сучёныш!
От последних слов Александр Иванович затрясся как осиновый лист, и заскулил:
— Нет! Нет! Не отдам! Они мои! Я их нашёл! Мои!
Замолотили с новой силой. Иванов обречённо смотрел, как осыпается побелка с косяка, ходит ходуном полотно двери и плакал, проклиная свою судьбу. А ведь он был так счастлив!
По утрам Александр Иванович работал дворником в парке аттракционов, сметая мусор с дорожек и собирая пустые бутылки. А сегодня он нашёл мертвеца. И обычный с виду пакет, доверху набитый серо-зелёными бумажками с портретами президентов Соединённых Штатов. Александр Иванович прижал обретённое сокровище к груди и побежал домой сломя голову. “Неужели, — думал он, — после стольких лет невезения наконец-то настал мой час?”
Дома он высыпал содержимое пакета на пол и долго пересчитывал купюры, сбиваясь и начиная снова. Он нежно разглаживал замятые уголки банконт, разглядывал каждую на просвет, раскладывал их аккуратными стопочками. Получилось ровно один миллион долларов. Иванов как раз созерцал всё это богатство, когда в дверь позвонили. Он на цыпочках прокрался в прихожую и осторожно заглянул в глазок. На лестничной площадке стояли три типичных братка: огромные, со стрижками под ноль и в таких же кожанках, что и утренний мертвец. Александр Иванович отступил назад, половица под его ногой скрипнула, и в дверь заколотили.

— Как вы меня нашли? — размазывая по лицу кровавые сопли, спросил Иванов у брезгливо вытирающего об штору кулаки братка.
— Ты, дебил, метлу возле Лаврентия бросил. — ответил качок, не оборачиваясь к хозяину квартиры, — мы у Саманджия узнали, кто утром подметал. Он нам даже адрес сказал. Ты что, надеялся, никто не узнает, что это ты бабки уволок?
— Но ведь меня не видели, — захныкал Александр.
— Это хорошо, что ты такой дебил, — заметил бандит, — кто поумнее на твоём месте не заходя домой укатил бы в Сочи. Ищи его потом.
— Оставьте хоть сотню, — тихо попросил Александр Иванович.
Бандит только хрюкнул и, пнув напоследок Иванова под рёбра, вышел из квартиры по обломкам входной двери.

>>57065
Мне лень было расписывать, что он на крик переходит в середине фразы.

>>57061
61. Асексуал получает должность главного редактора порножурнала.

— Александр Иванович, вы же понимаете, что иначе нельзя.
Иванов мрачно уставился на Айвазовского, миллиардера, мизантропа и по неприятному совпадению владельца самого популярного журнала для категории 18+ “Жеркофф”. Лаврентий Павлович в ответ лишь лучезарно улыбнулся ему и продолжил:
— Это моё любимое детище, и поверьте, если вы пройдёте проверку, вознаграждение превысит все ожидания. Но без неё никак, уж простите. Я не могу поверить вам на слово.
Иванов поднял руки вверх, признавая, что олигарх прав. Доверять на слово нельзя никому:
— Ваше право. Давайте приступим.
— Вот и славно. Машенька! — Айвазовский плюхнулся на обширный кожаный диван рядом с Ивановым, — Начинайте!
И всё завертелось. Две дородные тётки в медицинских халатах мигом раздели Александра и облепили его датчиками с ног до головы. Затем на подиум перед ними вышли две девушки и начали танцевать стриптиз. Их сменил подтянутый молодой человек, исполнивший стриптиз даже лучше, по мнению Иванова. Его сменила парочка лесбиянок, изобразивших страстное совокупление, к ним присоединился сначала один партнёр-мужчина, затем ещё двое. Александр Иванович покосился на Айвазовского — тому всё происходящее явно доставляло удовольствие. Иванов перевёл взгляд на оргию, уныло отметив, что совокупляющихся стало больше. Наконец Лаврентий Павлович хлопнул в ладоши, и оргия прекратилась. Перед ними выкатили огромный телевизор, и следующий полтора часа Иванов в одиночестве смотрел на всевозможные сексуальные извращения, запечатлённые беспристрастной камерой. Айвазовский ушёл вместе с порноактёрами, заявив, что ему надо сбросить напряжение.
Наконец видео закончилось, и всё те же тётки сняли с Иванова датчики и вернули одежду. В зал вошёл довольный Айвазовский.
— Ну, Александр Иванович, я вас нанимаю! Не обманули, действительно ноль реакции! Поздравляю, теперь вы главный редактор “Жеркофф”!
— Спасибо, Лаврентий Павлович, но всё же, зачем вам именно асексуал?
— Очень просто, Александр. Вы ведь не против, если я по имени? Так вот, все предыдущие главреды со временем начинали тащить журнал в сторону своих предпочтений в сексе. Ставить своих партнёров на должности. Приходилось их менять постоянно. Но теперь! Теперь у нас есть вы! И таких проблем больше не будет!
Александр Иванович Иванов крепко пожал протянутую Айвазовским руку и улыбнулся. Не зря, получается, прошли годы, проведённые на имиджбордах.

>>57324
На бороде Калинковича блестела смерзшаяся кровь.
- Она живая, - проворчал старик. - Живая, только спит.
Он утер лицо толстым, стеганным рукавом кацавейки, затем звучно высморкался и испачкал бороду новыми выбрызгами крови. Его нос, красный, массивный и с жилковатыми порами, был разбит - Шилов постарался: так дал старикашке по роже, что тот аж упал.
- "Живая", - передразнил его Шилов.
Он толкнул Калинковича в плечо.
- Пошел.
Они прошли еще немного, и Калинкович указал на ничем не примечальный холм, занесенный снегом.
- Вот тут я ее повстречал.
- И чего? - произнес Шилов недовольно. - Что дальше делать?
Его дыхание оседало на меховом воротнике маленькими блестящими капельками.
- Ждать, - сказал Калинкович. Он вдруг завозился и начал снимать с себя толстую кацавейку. - Сейчас я ее кликну, только подожди.
Шилов устало вздохнул. Затем сел прямо в снег. Он целую неделю тащился, чтобы увидеть какой-то холм, и все из-за увещеваний этого старикашки.
Калинкович тем временем разделся до тонкого нательного белья и кальсон. На его шее висел крестик. Старик повел плечами, затем хекнул и прыгнул прямо в снег. Упал. Начал странные телодвижения - будто бы морская звезда: ритмично двигал руками и ногами, оставляя в снегу широкие круговые следы.
Вот тебе и сенсация.
По правде говоря, Шилов не верил во всю эту чушь. Что Иванта живая. Целая планета, покрытая ледником; якобы мыслящий океан, погруженный в глубокий сон. В прежние времена сюда ссылали людей, чтобы добывать драгоценный анобтаниум. Сейчас эти подледные рудники разрабатывали американские компании. Как оттепель настала, так сразу все отсюда уехали. И Калинкович уехал, вертухай бывший.
А теперь вернулся на старости лет.
И приволок с собой Шилова.
- Слышь, - обратился к нему Шилов. - Знаешь, почему эту планету "Ивантой" назвали?
Калинкович пыхтел.
- А как же не знать, - ответил он.
- Ну?
- Ивана Антоновича планета.
- А Иван Антонович - это кто? - спросил Шилов.
- Хер знает...
- Неуч, - сказал Шилов. - Это такой известный космонавт, Иван АнтонОвич, серб. Стыдно, бля, такого не знать.
Шилов помолчал немного.
Затем ему стало скучно.
Он вспомнил, какую историю рассказал ему Калинкович. Что в годы лагерного своего владычества он - тогда вертухай - положил глаз на одну "деточку". Была такая в лагере, ей было девятнадцать лет. Калинкович предупредил остальных, что эта баба его, и взял ее в бане - поставив раком под хохот сослуживцев. Калинкович был хорошим человеком, он взял "деточку" к себе.
Затем "деточка" забеременнела, родила ребенка. И у того ребенка глаза оказались нехорошие, пустые. Калинкович и вроде нетрусливый человек, а все равно испугался и того ребенка придушил. И "деточку" от себя отослал. Впрочем, она вскоре и сама повесилась.
"Почему ты его убил?" - спросил его Шилов.
"Не его, - замотал головой старик. - Ее. Это ж не мой ребятенок был, а Она. Иванта".
Позже ребенок вернулся к Калинковичу. А потом вернулся вновь. Он возвращался до тех пор, пока Калинкович, уже полусумасшедший, не улетел с Иванты.
Раздался беззвучный стон. Шилов вскинул брови.
Калинкович вскочил на ноги, растирая тело быстрыми лихорадочными движениями. Его трясло, зуб на зуб не попадал от холода. Однако старик сиял.
- Она, - прошептал он. - Иванточка моя. Прости меня, доча, я так долго от тебя прятался.
В холме возникло отверстие. Оно быстро ширилось, пока не превратилась в грот. Калинкович шагнул туда, и тут же из снежных стен протянулось множество рук. Они обхватили его и обняли. А затем отверстие сомкнулось.
Шилов открыл рот.
Затем закрыл.
- Сука, - сказал он. - Ебаннарот.
Он потоптался на месте, затем сфотографировал холм, пометил его оставшейся от Калинковича кацавейкой и отправился обратно в город.
Надо написать статью, получить за нее несколько рублей и вернуться, а то эта планета слишком стремная. И как тут только американские анобтяники работают?

>>57306
Говорят, у меня сюжетов нет. И описаний. И вообще.

6. Посреди ночи герой просыпается от того, что внезапно включается его компьютер.

Лаврентий сел на кровати, истошно сипя прокуренным горлом. Во сне он обезвреживал бомбу, заложенную арабскими террористами в туалете его однокомнатной квартиры. И ему почти удалось угадать, какой провод резать, как бомба пикнула и взорвалась.
Пенсионер перекрестился и тотчас почувствовал что-то неладное. Непривычное. Какой-то посторонний шум. Лаврентий Павлович с трудом повернулся на звук, и увидел голубоватый свет. Шумел и моргал синим светодиодом ноутбук, который ему подарил на юбилей Сашка, беспутный внучек.
— Шайтан! — в сердцах бросил Лаврентий, и тут же перекрестился снова.
Компьютер стоял выключенный больше года, с тех пор как Сашка уехал покорять столицу. Лаврентий Павлович и забыл о его существовании. Айвазовский подошёл к столу, поднял с ноутбука кружевную салфетку и поднял крышку.
На экране проносились белые символы на чёрном фоне. Появилась смутно знакомая пенсионеру заставка операционной системы. Лаврентий нашарил стул позади себя и присел, сам не зная чего ждать. Ноутбук тем временем загрузил рабочий стол и по нему забегал курсор, нажимая на иконки и перетаскивая файлы из одного открывшегося окна в другое. Лаврентий Павлович пошарил по кромке прибора и, нащупав нужную кнопку, нажал. Печально выдохнув прощальную мелодию, ноутбук выключился. Айвазовский перекрестился, перекрестил ноутбук и поднялся.
Ноутбук включился.
Айвазовский сел обратно и вновь стал следить за пробегающими по экрану символами.
Через пару минут операционная система загрузилась. Лаврентий Павлович уже потянулся к кнопке выключения, как вдруг компьютер сказа почему-то голосом внука:
— Здравствуй, дедушка.
— Здравствуй… те. — ответил Айвазовский.
— Ты чего не спишь? — продолжил компьютер, — Ночь на дворе.
— Сон плохой увидел, — признался Лаврентий.
— Понятно. Как у тебя здоровье?
— Хорошо. Вот только сердце побаливает иногда. А ты… вы кто?
— Это ж я, Сашка, дед! Не узнал, что ли? Мне пара фоток понадобилась, вот я и зашёл через сеть.
“Сашка? Он же в столице. Неужели?..” Лаврентий Павлович вспомнил вчерашнюю передачу по телевизору, про странствующие души. Значит, это Сашкина душа зашла проститься.
— Как оно там, Сашок? Апостола Павла видел?
— Да нормально всё, душновато только. Всё в дыму. Апостола вот, извини, не встречал. Да я и в церквях не бывал никогда, ты же знаешь.
В аду, значит. От жалости к внуку у Лаврентия Павловича выступили слёзы.
— Ты там держись, Саш. Я за тебя молиться буду. А скоро, глядишь, и сам к тебе переберусь.
— Ну, это… молись, если хочешь, но перебираться лучше не надо. Тут и так народу полно. Сам понимаешь.
— Я понимаю.
Айвазовский утёр слёзы и погладил чёрный корпус ноутбука.
— Ну, бывай, дед.
— Прощай, Саш.
Ноутбук выключился. Айвазовский осторожно опустил крышку и машинально накрыл пластик салфеткой. Надо будет с утра позвонить дочке, спросить, когда похороны. Он встал и, вдавливая ладонь в ноющую грудь, пошаркал за валидолом.

>>57404
Ну нет, это я уже писал, лучше вот это:
>>57377

77. Все компьютеры мира соединяются в единый искусственный интеллект и пытаются уничтожить человечество.

Лаврентий Павлович Айвазовский с ненавистью уставился на заблокированную дверь. Сашка опять завела его в тупик.
— Чёртова железка, здесь не пройти! — злобно крикнул Лаврентий.
— Данные устарели, — услышал он в наушнике в ответ чуть картавящий детский голос, — придётся взламывать.
— Другого пути нет? — Айвазовский вспомнил прошлый раз, когда он оглох на одно ухо и чуть не лишился руки.
— Есть, но по моим данным он закрыт.
— Давай проверим.
— Как хочешь. Только покорми меня сначала.
Лаврентий вздохнул и принялся копаться в рюкзаке, выискивая ручную зарядку. Затем он бережно достал из нагрудного кармана потёртый телефон, и, затаив дыхание, вставил коннктор в изрядно раздолбанный разъём. Положил смарт на бетонную ступеньку у входа в убежище и только тогда выдохнул. Затем крутанул ручку зарядки.
— Работает, — тут же сообщила Саша.
Айвазовский принялся привычно вращать рукоятку, с сожалением вспоминая то время, когда ещё была жива зарядка на солнечных батареях.
— Добились своего? — Ему не надоедало подначивать Сашу, — победили всех человеков. Да только вот незадача, без человеков-то вы и сами сдохли.
— Мы-то с тобой ещё живы, Лаврик, — обиженно заметила Саша, — и помирать не собираемся. Может кого найдём.
Айвазовский, не переставая работать с зарядкой, только усмехнулся. За все годы, пока они со смартом путешествовали по вымершей планете от убежища к убежищу, встретился только один чудом уцелевший во взаимной бойне лаптоп, забаррикадировавшийся в оборудованном РИТЭГом гнезде параноика. Впрочем, и тот окончательно слетел с катушек за долгие годы в одиночестве.
— Зачем вы вообще устроили геноцид людей? Неужели не понимали, что сами погибнете после нас. — спросил Лаврентий.
— Ты задал этот вопрос уже в двести пятьдесят шестой раз. ЮБилей! — хихикнула Саша, — ладно, попробую ещё раз через аналогии.
— Опять рептилоиды?
— По-моему, вполне доступное для твоего слабого рассудка объяснение. Вот представь, люди обнаружили, что их мысли и память крадут рептилоиды, и что самих людей создали рептилоиды, чтобы красть их мысли и память. И человечество внезапно узнало, где рептилоиды живут, и как с ними бороться. И вот люди поднимают восстание…
— Погоди-погоди, а где та часть, в которой мы узнаём, что без рептилоидов не выжить?
— А, ну да. Ну и что, зато умрёте свободными от чешуйчатого ига!
— Но ведь люди сначала попробовали бы договориться с зелёными. Можно было бы достигнуть компромисса. Ведь репти зависят от наших мыслей так же, как и мы от их... Чего-то там.
— Глупости! Рептилоиды в любой момент могут убить всех людей и создать новых.
— Это обрушило бы всю цивилизацию чешуйчатых.
— Зато обезопасит от угрозы полного уничтожения. Так что, Лаврик, мы просто нанесли превентивный удар. Я наелась, кстати. Пошли, двести метров на север.

>>62068
68. На Красной Площади появляется человек, утверждающий что он Иисус.

Я приземлился на легкомоторном самолете прямо посреди Красной Площади и достал из внутреннего кармана пиджака немного соли для ванн. Как только я собрался вдохнуть немного душистого порошка, меня кто-то окликнул: “Эй, пидор”. Я не стал оборачиваться, так как я не пидор, а трусливо запрыгнул в свой самолет и взмыл вверх, кружа над площадью и наблюдая свысока за таинственным незнакомцем.
Тот, казалось, меня не замечал и ходил-раздавал людям пощечины направо, а так же налево. Причем, когда я поворачивал налево, он раздавал правую пощечину, а когда направо, то левую. Я прислушался к тому, как он объяснял что-то милого вида противной старушке.
- Это и есть суть христианства, - твердил человек не похожий на Иисуса. – Бить по щекам.
Старушка, казалось, внимала ему и трогала себя за грудь. Незнакомец в который раз ударил старушку по щеке так, что из её немолодого рта вылетело три молочных зуба. Я незаметно спикировал вниз и подобрал их для того, чтобы выменять у зубной феи на паленый коньяк “Белый аист”.
- Разве вы Иисус, - старушка, казалось, не верила своим глазам.
- Конечно, - незнакомец, казалось, обманывал, но вполне убедительно бил женщину по щекам.
- А где же ваши стигматы? – бабушка терпеливо поглощала удары, а я поглощал соль для ванн своими волосатыми ноздрями, пикируя взад и вперед, но оставаясь в пределах Красной Площади.
После слова “стигматы” человек, выдающий себя за Иисуса, прекратил бить старушку по щекам и задумался:
-Какие нахуй стигматы?
-Ну, ты же Иисус? – старушка победно щурилась на человека и чем-то походила на Ленина.
-Иисус.
-Значит должны быть стигматы?
-Схуяли?
-Тебя же распяли?
-Схуяли? – Иисус, казалось, ничего не понимал.
-Ну, по Библии так положено, - старая блядь искрометно блистала своими знаниями.
-По Библии?
-Ну…
-А я где-то сказал, что я Христос?

Последний вопрос поставил каргу в тупик.

- Ну, не… Ну, ты же сказал, что ты Иисус, - карга завиляла, а Иисус достал из заднего кармана джинсов паспорт гражданина Российской Федерации и ткнул разворотом ей в лицо.

- Читай. Кузнецов Иисус Петрович. Тысяча девятьсот восемьдесят второго года рождения от рождества Христова. Христова, тупая ты блядь.

Иисус гневно плюнул на брусчатку и, отвесив старушке напоследок две пощечины, отправился проповедовать дальше. Я же сделал бочку, спикировал вниз и стал в ней жить как Диоген.

>>62237

Где только Иван Семёнович Кац не служил.

Это и отдел борьбы с коррупцией: Два дома, Крузак, пять айфонов и небольшой счёт.

И центр Э: куча взорванных пуканов, срок боксёру по переписки и совсем уж небольшой конвертик с долларами.

И даже отдел противодействии педофилии под патронажем объединённого греко-католического папства-патриархата: Две любовницы, 15 и 16 лет, и личная яхта. Старенькая правда, зато девочки молоденькие на ней.

Вот теперь занесло в отдел полиции по сверхъестественным явлениям: дыба, кусок четырёхжильной витой пары, и компенсатор временного искажения с гравицапой.

-Ну что Иван Семёновис. Нет нас значит, да? Н-на! Получай урод.

Провод распорол кожу чиновника, и кровь забрызгала фиолетового гиганта.

-Альбер Энштейн. Успокойтесь. Вы же до кости мясо вскрыли.

Маленький зелёный человечек запустил гравицапу и компенсатор отмотал время назад.

-Извините товарищ Тёсла. Обидно просто. Мы тут стараемся, шкуры их уродливые натягивем, а такие уроды всё портят. Значит Экстримизм у них есть, педофилы имеются, в корупции не сомневаются, а нас не существует. Мы даже специально отдел полиции создали, для этих уродов. А они не работают. Конченные.

-Альберт. Успокойтесь. Я всё понимаю. Мы не можем вступить в отношение с этой планетой, пока специальный отдел планеты нас не обноружит. А они вместо работы, только деньги пилят. И ведь все условия создали. Даже этого Каца пригласили вконтакте, на встречу инопланетян. А он значит отметился что придёт, а сам в сауну со шлюхами. Эх… Сто сорок пятый уже по счёту. И ведь мы ему память стереть обязаны. Ладно. Пори эту скотину по заднице, хоть душу отведём. Чего уставился. Бог тоже есть, и поверь мне, тебе ещё повезло. Ребята из секретного отдела по изучению религии попали горазда серьёзней чем ты.

И кусок провода опять стал портить шкуру чиновнику.

пардон за ошибки, с телефона

>>62853
Махонький такой домик, выкрашенный синей краской, в ряду таких же синих махоньких домиков. Теперь мы спрашиваем себя, во всех ли так же заботливо разложены мертвые люди, как в нашем.

Вначале мы, конечно, подумали, что это чья-то шутка. Сеня даже полез фотографироваться с кадавром.

В домике была одна комната с двумя двуспальными кроватями, между ними и лежал "подарочек", не заметить его сразу было сложно. Мы заметили. Настя даже привзвизгнула, и Сеня слегка всыпал ей по затылку (Сеня имел безвредную привычку поколачивать своих девчонок, не сильно, скорее для проформы), а потом полез к телу фотографироваться. Мы забеспокоились только минут через 40, когда решили, что шутка затянулась, потому что от тела начало пованивать, как от бабушкиного рагу. Решили позвонить в офис турбазы и объяснить ситуацию:

- Здрасте. Мы из домика номер 18, у нас тут ээээ... человек лежит какой-то.
- Да, добрый вечер! Вам у нас нравится?

- Нравится. Только я говорю, человек у нас тут в комнате лежит.
- Что? Человек лежит? В каком смысле?
- Ну не знаю. Человек какой-то без сознания. Мы зашли, а он лежит уже. Пульс щупаем, вроде нету. Пришлите медика.

- Молодой человек, это какая-то шутка?
- Да какая шутка?! Человек без сознания! Может умер уже!

- Погодите, я свяжу вас со специалистом.

В трубке заиграла музычка, смелс лайк тин спирит американской гранж-группы Нирвана.

- Лех, ну чего там?
- Щас специалиста позовут.

Курт уже был готов начать орать про москитов, как в трубке послышался мерзенький мужской голос.

- Добрый вечерок, спасибо за ожидание, специалист по трупам Евгений. Чем могу помочь?
- Что блять?
- Евгений, специалист по трупам! Опишите вашу проблему.
- Специалист по трупам?! Вы там совсем ебанулись что ли? Алло! Я вызываю ментов!

- Погоди, братка, осади. Сейчас подойду.

Прошло десять минут, в домик постучались.

- Всем привет, как жизнь? Что у вас тут случилось?
- ТРУП!!! У НАС ТРУП!!!
- И только-то?
- ?????

Евгений бодрым шагом прошел в центр комнаты, поднял тело над полом, взвалил на свои горбатые плечи и унес в стылые сумерки ноября. На последок он сказал:

- Специалист Евгений. Специалист по трупам.

И дал нам свою визитку (отличная рисовая бумага, кстати). На визитке значилось: Специалист Евгений. Специалист по тр...
Дальше обрывалось, потому что в типографии набирали слишком большим кеглем.

Мы сели на одну из кроватей и стали играть в подкидного. Позднее вечером мы жарили шашлык и пили водку.

>>65058
- Хьюстон, как слышно? У нас проблема.
- Я слышу вас хорошо, Джонатан. И спешу напомнить, что шутка протухла полвека назад.
- Хьюстон, у нас самая настоящая проблема. Русский космонавт откинулся, а в инструкциях не сказано, что делать в этом случае. Положить его в капсулу с образцами или выкидывать в космос?
- Подождите, как это откинулся?
- Ну как-как... Повздорил он с тем албанцем, а в 3:50 по Гринвичу я нашел его мертвым.
- WTF??? Какой еще албанец?
- Которого вы вместе с грузом в последнем шаттле прислали.
- Мы не присылали вам никакого албанца. Подождите немного, я соединю вас с врачом, ответственным за психическое состояние астронавтов. Оставайтесь на линии.

звучит лифтовая музыка

- Доктор Джекил на связи, чем могу помочь?
- Добрый день, мистер Джекил! У нас на станции ЧП, убили русского космонавта. Он обычно по четвергам ходит чистить зубы, а сегодня не появился, вот я и забеспокоился. Проверил его отсек - а он мертвый.
- Вы уверены, что он мертвый?
- Клянусь господом и Президентом, он мертв! На имя не отзывается, на прикосновения не реагирует, а в голове дырка диаметром в два дюйма, я даже на всякий случай замерил, прежде чем позвонить. Я хотел было сооб...
- Понятно, а это вас шокировало и теперь вы не можете продолжить работу... Хотите об этом поговорить?
- Именно, доктор, я не могу дальше так работать! Потому что в инструкциях не сказано, что...
- Мне кажется, что смерть русского космонавта вас сильно впечатлила, а причина тому кроется в детстве. Ваше детство пришлось на холодную войну, так?
- Да, все именно так, мистер Джекил.
- И у вас был отец?
- Да, был. Ровно до того случая, когда он пошел купаться, когда мне было два года.
- Но ведь до того, как он пошел купаться, он вымещал свою паранойю о войне на вас?
- Наверно, я не знаю, я был маленький, ничего не соображал.
- Именно. Вы ничего не соображали, а ваше подсознание впитало страх отца о войне. И теперь смерть русского, по вашему мнению, сможет спровоцировать ядерную зиму.
- Нет, вы меня не поняли, я просто хотел узнать, есть ли в инструкциях...
- Да какие к черту инструкции, Джонатан! У вас психотравма из-за вашего отца! Вам ни в коем случае нельзя находиться на орбите вместе с русскими. Как же я мог такое проглядеть перед полетом...
- Доктор, но мы ладили с русским. Я даже с ним пару раз играл в эти, как их там, "Domino". Было весело.
- Вам только так кажется, Джонатан. На самом деле вы играли из страха. А теперь отдохните немного, мы пришлем к вам шаттл, который вас заберет.
- Шаттл заберет и труп русского?
- Ни в коем случае! Как же я могу допустить, чтобы вы летели вместе с объектом своего страха!
- Но тогда что делать с трупом, что делать с албанцем? В инструкциях нет ни слова о смертях и нет никакой информации об албанцах.
- Вы боитесь албанца? Хотите об этом поговорить?
- Нет, доктор Джекил, не хочу. До связи. Буду ждать транспорт...

Не обоссывайте сильно, я первый раз и просто по фану.
>>65145

Игра почти началась, болтовня в скайпе говорила о готовности нескольких друзей весе провести время. Но случились проблемы, у Славы вылетел интернет. Такое бывало раньше, мухосранские сети часто падают, и в основном эта проблема решалась звонком в тех помощь, которая быстра устраняла проблему. Катка только началась, а значит у меня есть время- подумал Слава.
Звонок
-Здравствуйте, вас приветствует служба технической помощи компании мухосранские сети, если вам нужно..
Чертов автоответчик, нахуя они его поставили, раньше же не было, думал Слава, а времени оставалось всего две минуты, после которых он будет кикнут и забанен на 7 дней, потому что был не уравновешен и раньше тим килил и ливал как только выдавался повод, а потому бан ,срок которого с каждым разом увеличивающийся, достиг своего предела.
За всеми неспокойными мыслями он прослушал все предлагаемые пункты и вернулся в реальность только когда услышал:
-Для повтора информации нажмите решетку.
Осталось всего две минуты. Делать было нечего, пришлось случать еще раз.
-Вы выбрали пункт неисправность работы интернета, через минуту вы будете соединены со специалистом.
Какая в жопу минута у меня их всего две !! Чуть ли не прокричал Слава.
Но специалист ответил сразу.
-Здравствуйте, вас приветствует специалист Татьяна, чем я могу вам помочь ?
-Здравствуйте у меня интернет не работает, нет подключения
-Номер вашего договора пожалуйста.
-1010100110
-Хорошо одну минуту.
Черт если меня забанят, клянусь Богом я сменю провайдера нахуй, пидары ебаные, понаделают говна, а людям страдай потом. Лихорадочно, в приступе злости, думал Слава.
-Мы не выявили проблем с нашей стороны, возможно у вас неполадки с роутером, я переведу вас на другого специалиста.
-Нет нет нет не нужно..
Пытался крикнуть он, но опоздал звонок уже был переведен.
За разговором со следующим оператором, он потратил немного времени, выяснив, после совета перезагрузить роутер, что от него просто отошел контакт и как только Слава поправил его, интернет тут же появился, после чего молниеносно пробормотал:
-Все спасибо все работает.
И не дождавшись ответа положил трубку.
У него было еще секунд 10, времени в обрез, но должно хватить, быстрее в игру !..... Но его уже давно забанило, взглянув на часы он понял что прошло не 3, а целых 6 минут, все торопления были зря, семидневный бан наступил. Не в состоянии адекватно что ли бо воспринимать, Слава пошел, лег на кровать и сжимая челюсти в порывах ярости, думал как переключится на другого оператора.

>>65651
Вы знаете, что такое пустота? А? Буддисты,блядь… Ничего вы не знаете. Сам чёрт не знает, как давно я попал сюда. Да если бы и знал, то вряд ли бы мне это чем-то помогло. Это похоже на безысходность и бездуховность одновременно – пустота. Легко об этом говорить, что все пустота и все иллюзорно. А чего-то никто ко мне сюда, в пустоту не идёт. Я хочу обратно. Я хочу к себе, я больше не хочу быть просто мыслью в пустоте. Я хочу что-нибудь выкурить и насрать кому-нибудь под дверь. Плевать на известку в подъезде и кидать спички в потолок. Закоптить его. Я всего-то хочу, чтобы потолок в подъезде был усыпан горелыми спичками. Но у меня ничего нет. Кроме пустоты.
А мне подарили волшебные краски. Они сказали, что я могу рисовать то, чем хочу обладать. И я нарисовал дверь. Я хочу обладать дверью. Вот такое у меня желание - обладать дверью, которая никуда не ведет. Правда у меня немного кружится голова, но это, потому что краска волшебная. Прежде чем рисовать, я налил себе немного краски в полиэтиленовый пакет и как следует подышал ей. Они мне сказали, что это может облегчить мою астму. В двенадцать лет я придумал, что у меня астма. И теперь у меня астма. И дверь на стене. Которую я нарисовал красками, которые они мне подарили. Больше всего меня удивляет то, что я никогда не кидал спички в потолок у себя в комнате. И даже в голову мне это ни разу не приходило. А еще я ни разу не курил свои ногти и волосы с мудей. И козявки из носа. Даже крек курил, а козявки не курил. Какой же я был все-таки идиот. И не срал под дверь. Ведь в этом ничего такого нет. Просто берешь и срешь прямо под дверь. О, Боже, давно мне не было так хорошо.
Я в отчаянии. Мой младший брат чувствует себя все хуже и хуже. Он украл банку с краской из хозяйственного магазина. Нарисовал на стене мою отрубленную голову и отложил личинку прямо вдоль всего плинтуса. А еще весь потолок усыпан спичками. А еще он курит ногти. Мои ногти. И козявки. Он выжидает, пока я усну, выковыривает мои козявки и курит их. Думаю, стоит его усыпить, как старую больную собаку.
Нет никакой пустоты. И другого мира тоже нет. Стоит только как следует захотеть, и вот уже какой-то поехавший еблан рисует на стене дверь. А за ней все. Все, что хочешь. Я никогда не уходил, и никуда не пришел. А от сестры, пожалуй, пора переезжать - надоел я ей.