Этот блеклый полдень — я исчезну,
Покину пошлую мизансцену
Меланхолии окурка,
За окном мясорубка порывов ветра,
На лице сотни нарывов
Скомканных в проклятия мыслеформ

Холодные объятия люциферовых платформ
Познания,
Во мне течёт не кровь,
А бромм, я исчезаю во Брахме
Уйдя из сферы без форм

Безыдейность угасшего желания
Внутри ниббаны последней
Ступени на пути к рассозданию
В рассыпавшийся пепел

Внезапный удар ножом сознанию
Себя человеком
Сотни девственных плевел плеромы
Порочны фальшивой невинностью

Он всегда сверху и томно наблюдает
Он иногда подвержен огреху — путь
К ветхозаветному рейху,
Я самоотвержен и конечен этим
На меня смотрит трехглавый шершень
У могилы Эдгара Алана По

Гуляй, сельпо!
Гнойные реки умоют лицо
Гуляй, сельпо!
Дешевое кинцо, а не жизнь
На ваше бульварное чтиво судьбы

Я ненавижу вас всех,
Агнцы,
Мои слова вовне, они ничьи,
Но полны борьбы за мерцание
Заветного откровения
Пустоты

*

Целуй Бездна

Кажется, я вырезал свои вены
Гулким вечером двенадцатого июля
Мои глаза порочны, мои слова
Бренны и бессмысленны

Семь иголок в пухлых метастазах
Вы убоги и бесчисленны
В своих оглушительных проказах
Я отдаю последний приказ — стрелять
Не останавливаясь,

Превратить весь мир в кровавую кашу
И снять это на плёнку из человеческой
Плоти,
Ненавижу, презираю, надеюсь на боль,
На моих костях спляшут красные скелеты

Гнилые ноги перевяжут расплавленные
Стилеты,
Посмотри на это, на перевернутую
Пентаграмму далёких туманностей

Никто не обладает гарантией счастья
Посреди никчёмных големов,
Посреди останков генерального
Сражения,
Где восседает на троне из овечьих
Черепов одинокий Господин
По имени…

Эскадрильями смерти голубей
По бульварам
Пустоты городского пространства
Крыльями ангелов пепла
Я избавлюсь от пуританства
Став водостоком, замороженной
Индейкой или протухшим соком
Земли русской — тело дышит
Закуской перед следующей рюмкой

Вокруг темно и бело
Вас услышит тёмная фигура
Последующей зимой
Новостной агрегат, сухостой
Последней пятницей встретит
Божественный фрегат

Багдад, Кабул, Белфаст
Автоматные очереди — прокат,
Фальшивая борьба,
Очи навыкат, пусть проснётся
Супостат

Нас ждёт багровый закат
Под фартовый наказ
Полных чёрных проказ
Чиновничьих пальцев
Обрывистых фраз в документе
Не завтра, а сейчас

Лишний балласт морали
На дно озера Байкал
Они обязали нас молчать,
Но я — радикал,
Всегда сгорал и сжигал внутри
И снаружи

Человек простодушен, наивный,
Не нужный,
Обманутый собою, задушен,
Отпущен грехами в преисподнюю
Танцует под исподнюю мелодию

Проклятие… шаги КУДА?
Трамвай на меня
Со всей скорости преодолевает
И долгий взгляд под ноги
Убивает

Он обладает Богом или всё же страдает?
Одно исключает другое или всё же
Дополняет?
Ответь мне, родитель, ответь — обитель
Синяков и рваных ран,
Я открыл кран, я выпил бранную речь
Блуждающих русалок,
Я пьян и беспечен, откровенен назло,
Чтобы вы все ушли в ядерный
Холокост

Оставьте меня в покое, народ,
А лучше весь мой цветочный
Погост,
Пока я не встал во весь рост,
Схватив автомат и посмотрев
В обескровленную даль

Вспоминаю зря
Мне больно, так страшно, так жаль,
Отчаянно вопрошай
Духовно умирай
Не возрождай себя, прошу

Я пишу и пишу, без конца,
Шизофазия, блевота, еда
Для ума,
Мать сыра земля, я в её холодных
Руках расплылся мёдом поэзии
Чтобы больше никогда и ни за что
Не плакать

*
Целуй Бездна