Этого треда уже нет.
Это копия, сохраненная 14 марта 2021 года.
Скачать тред: только с превью, с превью и прикрепленными файлами.
Второй вариант может долго скачиваться. Файлы будут только в живых или недавно утонувших тредах. Подробнее
Если вам полезен архив М.Двача, пожертвуйте на оплату сервера.
Это копия, сохраненная 14 марта 2021 года.
Скачать тред: только с превью, с превью и прикрепленными файлами.
Второй вариант может долго скачиваться. Файлы будут только в живых или недавно утонувших тредах. Подробнее
Если вам полезен архив М.Двача, пожертвуйте на оплату сервера.
из букача к вам отправили, репощу итт
Я давно хотел вкатиться в писательство, писал всякие отрывки, мини-истории, статьи, рецензии, наконец, имея цель написать большой роман, недавно купил пикрилейтед о писательском искусстве рикамендую и прочитал первую главу.
Там есть задание написать рассказ по картинке (до 1500 слов). Чисто задание на фантазию.
Накатал сейчас где-то треть рассказа. Выкладываю на ваш суд, ну и предлагаю вам проделать аналогичное упражнение и запостить в этот итт, сколько можно сраться про Быкова с Прилепиным.
Обдумывал что писать я часа два, ещё часа два писал эти 570 слов. Понимаю, что писательская потенция у меня невелика, так как я изрядно заебался. Но за выходные хочу закончить и выложить на суд обсёр izd завершение рассказа.
Ну и предлагаю вам потворить и доказать что вы тут все не хуи простые, а ЛИТЕРАТОРЫ.
Я давно хотел вкатиться в писательство, писал всякие отрывки, мини-истории, статьи, рецензии, наконец, имея цель написать большой роман, недавно купил пикрилейтед о писательском искусстве рикамендую и прочитал первую главу.
Там есть задание написать рассказ по картинке (до 1500 слов). Чисто задание на фантазию.
Накатал сейчас где-то треть рассказа. Выкладываю на ваш суд, ну и предлагаю вам проделать аналогичное упражнение и запостить в этот итт, сколько можно сраться про Быкова с Прилепиным.
Обдумывал что писать я часа два, ещё часа два писал эти 570 слов. Понимаю, что писательская потенция у меня невелика, так как я изрядно заебался. Но за выходные хочу закончить и выложить на суд обсёр izd завершение рассказа.
Ну и предлагаю вам потворить и доказать что вы тут все не хуи простые, а ЛИТЕРАТОРЫ.
Доктор Корнивальд и летучая рыба
Доктор Людвиг Корнивальд в творческом кризисе.
Нельзя сказать, что он обычный критик, например, суровый литературный, модный арт- или дерзкий кинообозреватель. Доктор Корнивальд работает в Канцелярии Всего Сущего, каталогизирующей жизнь во всех её проявлениях - и пишет рецензии на живых существ, погодные явления, болезни, человеческие эмоции и чёрти что ещё.
На дворе двадцать первый век, но в Канцелярии время остановилось пару столетий назад. Организация была создана в 19 веке, на заре расцвета тайных обществ - и с тех пор строгие порядки не подвергались пересмотру. Именно поэтому в эпоху смарт кэжуала, электронных библиотек, гаджетов и «облаков», в ходу у её немногочисленных сотрудников и сегодня сюртуки, парики, перья и чернила, ну и обязательные красные сургучные печати для деловой корреспонденции и особо важных документов.
Смысл деятельности Канцелярии ведом лишь управляющей верхушке, а Людвиг, по сути, обычный менеджер низшего звена. Да, он знает что работает на тайное общество. Знает, что ему несколько сотен лет. Знает, что пишет рецензии на самые разные явления и предметы по запросу сверху - и ему за это хорошо платят. А больше ему знать не положено. В миру он - Доктор физических наук в известном австрийском институте, одном из лучших провинциальных. Но пару раз в неделю он приходит в малоприметный дом на Виртшафт-штрассе, показывает нетипичной для демократичной Австрии вооружённой охране пропуск, спускается на лифте в раздевалку, облачается в одежды 19го века - и входит в письменный зал Канцелярии Всего Сущего.
Письменный зал - основное рабочее пространство Канцелярии. Он напоминает лучшие венские библиотеки конца серебряного века - с высокими потолками, мраморными лестницами, украшенными богатыми коврами, и ярусами с бесконечными стеллажами с изобилием книг и документов, обрамлённых резными деревянными перилами. И всё это - в паре десятков метров под землёй. Людвиг нередко думал как тяжело это было построить в 19 веке - и пришёл к выводу что без вольных каменщиков тут не обошлось.
В зале царит тишина, нарушаемая лишь скрипом движений перьев по бумаге, да редким шёпотом коллег-критиков. Всего тут трудится порядка 30 человек, у каждого свой рабочий стол с зелёной лампадкой, на котором, к моменту прихода сотрудника уже лежит конверт с красной печатью. Внутри - приказ на написание очередной рецензии. На одну рецензию длиной до 700 слов даётся неделя (можно быстрее), не успел - ещё 2 дня, но со штрафом в зарплате, при втором срыве сроков увольняют. Платят тут очень хорошо и все держатся за места - за те пять лет, что Доктор Корнивальд работает в Канцелярии не было ни одного увольнения.
Да и у него всё было безоблачно - ненапряжная стабильная «подработка», более прибыльная, чем основная профессия. Люди с техническим складом ума редко умеют красиво складывать слова, но только не Людвиг. Благодаря матери-искусствоведу и отцу-журналисту, он рано научился писать, а уже в ранних классах школы поражал учителей своими рецензиями на германскую классику. Обладая высшими баллами по литературе, немецкому, математике и физике, он выбрал стезю точных наук. Но даже свои публикации в научных журналах он умудрялся завернуть в сложные литературные формы - так, что гипотезы и теории превращались в увлекательные рассказы, разгромные рецензии или любовные поэмы, чем приобрёл определенную славу «физика-литератора» в научных кругах. В общем, когда Канцелярия его нашла он даже не удивился и с лёгкостью согласился на чудаковатую, но простую и денежную работу.
Всё было безоблачно - до тех пор пока в очередном конверте на сложенном вдвое листе он не прочёл слова «летучая рыба». Теперь он пишет рецензию восьмой день, уже два раза отменил занятия в институте - и всё равно не может выдавить из себя ни слова.
Людвиг определённо в творческом кризисе.
Доктор Людвиг Корнивальд в творческом кризисе.
Нельзя сказать, что он обычный критик, например, суровый литературный, модный арт- или дерзкий кинообозреватель. Доктор Корнивальд работает в Канцелярии Всего Сущего, каталогизирующей жизнь во всех её проявлениях - и пишет рецензии на живых существ, погодные явления, болезни, человеческие эмоции и чёрти что ещё.
На дворе двадцать первый век, но в Канцелярии время остановилось пару столетий назад. Организация была создана в 19 веке, на заре расцвета тайных обществ - и с тех пор строгие порядки не подвергались пересмотру. Именно поэтому в эпоху смарт кэжуала, электронных библиотек, гаджетов и «облаков», в ходу у её немногочисленных сотрудников и сегодня сюртуки, парики, перья и чернила, ну и обязательные красные сургучные печати для деловой корреспонденции и особо важных документов.
Смысл деятельности Канцелярии ведом лишь управляющей верхушке, а Людвиг, по сути, обычный менеджер низшего звена. Да, он знает что работает на тайное общество. Знает, что ему несколько сотен лет. Знает, что пишет рецензии на самые разные явления и предметы по запросу сверху - и ему за это хорошо платят. А больше ему знать не положено. В миру он - Доктор физических наук в известном австрийском институте, одном из лучших провинциальных. Но пару раз в неделю он приходит в малоприметный дом на Виртшафт-штрассе, показывает нетипичной для демократичной Австрии вооружённой охране пропуск, спускается на лифте в раздевалку, облачается в одежды 19го века - и входит в письменный зал Канцелярии Всего Сущего.
Письменный зал - основное рабочее пространство Канцелярии. Он напоминает лучшие венские библиотеки конца серебряного века - с высокими потолками, мраморными лестницами, украшенными богатыми коврами, и ярусами с бесконечными стеллажами с изобилием книг и документов, обрамлённых резными деревянными перилами. И всё это - в паре десятков метров под землёй. Людвиг нередко думал как тяжело это было построить в 19 веке - и пришёл к выводу что без вольных каменщиков тут не обошлось.
В зале царит тишина, нарушаемая лишь скрипом движений перьев по бумаге, да редким шёпотом коллег-критиков. Всего тут трудится порядка 30 человек, у каждого свой рабочий стол с зелёной лампадкой, на котором, к моменту прихода сотрудника уже лежит конверт с красной печатью. Внутри - приказ на написание очередной рецензии. На одну рецензию длиной до 700 слов даётся неделя (можно быстрее), не успел - ещё 2 дня, но со штрафом в зарплате, при втором срыве сроков увольняют. Платят тут очень хорошо и все держатся за места - за те пять лет, что Доктор Корнивальд работает в Канцелярии не было ни одного увольнения.
Да и у него всё было безоблачно - ненапряжная стабильная «подработка», более прибыльная, чем основная профессия. Люди с техническим складом ума редко умеют красиво складывать слова, но только не Людвиг. Благодаря матери-искусствоведу и отцу-журналисту, он рано научился писать, а уже в ранних классах школы поражал учителей своими рецензиями на германскую классику. Обладая высшими баллами по литературе, немецкому, математике и физике, он выбрал стезю точных наук. Но даже свои публикации в научных журналах он умудрялся завернуть в сложные литературные формы - так, что гипотезы и теории превращались в увлекательные рассказы, разгромные рецензии или любовные поэмы, чем приобрёл определенную славу «физика-литератора» в научных кругах. В общем, когда Канцелярия его нашла он даже не удивился и с лёгкостью согласился на чудаковатую, но простую и денежную работу.
Всё было безоблачно - до тех пор пока в очередном конверте на сложенном вдвое листе он не прочёл слова «летучая рыба». Теперь он пишет рецензию восьмой день, уже два раза отменил занятия в институте - и всё равно не может выдавить из себя ни слова.
Людвиг определённо в творческом кризисе.
Доктор Корнивальд и летучая рыба
Доктор Людвиг Корнивальд в творческом кризисе.
Нельзя сказать, что он обычный критик, например, суровый литературный, модный арт- или дерзкий кинообозреватель. Доктор Корнивальд работает в Канцелярии Всего Сущего, каталогизирующей жизнь во всех её проявлениях - и пишет рецензии на живых существ, погодные явления, болезни, человеческие эмоции и чёрти что ещё.
На дворе двадцать первый век, но в Канцелярии время остановилось пару столетий назад. Организация была создана в 19 веке, на заре расцвета тайных обществ - и с тех пор строгие порядки не подвергались пересмотру. Именно поэтому в эпоху смарт кэжуала, электронных библиотек, гаджетов и «облаков», в ходу у её немногочисленных сотрудников и сегодня сюртуки, парики, перья и чернила, ну и обязательные красные сургучные печати для деловой корреспонденции и особо важных документов.
Смысл деятельности Канцелярии ведом лишь управляющей верхушке, а Людвиг, по сути, обычный менеджер низшего звена. Да, он знает что работает на тайное общество. Знает, что ему несколько сотен лет. Знает, что пишет рецензии на самые разные явления и предметы по запросу сверху - и ему за это хорошо платят. А больше ему знать не положено. В миру он - Доктор физических наук в известном австрийском институте, одном из лучших провинциальных. Но пару раз в неделю он приходит в малоприметный дом на Виртшафт-штрассе, показывает нетипичной для демократичной Австрии вооружённой охране пропуск, спускается на лифте в раздевалку, облачается в одежды 19го века - и входит в письменный зал Канцелярии Всего Сущего.
Письменный зал - основное рабочее пространство Канцелярии. Он напоминает лучшие венские библиотеки конца серебряного века - с высокими потолками, мраморными лестницами, украшенными богатыми коврами, и ярусами с бесконечными стеллажами с изобилием книг и документов, обрамлённых резными деревянными перилами. И всё это - в паре десятков метров под землёй. Людвиг нередко думал как тяжело это было построить в 19 веке - и пришёл к выводу что без вольных каменщиков тут не обошлось.
В зале царит тишина, нарушаемая лишь скрипом движений перьев по бумаге, да редким шёпотом коллег-критиков. Всего тут трудится порядка 30 человек, у каждого свой рабочий стол с зелёной лампадкой, на котором, к моменту прихода сотрудника уже лежит конверт с красной печатью. Внутри - приказ на написание очередной рецензии. На одну рецензию длиной до 700 слов даётся неделя (можно быстрее), не успел - ещё 2 дня, но со штрафом в зарплате, при втором срыве сроков увольняют. Платят тут очень хорошо и все держатся за места - за те пять лет, что Доктор Корнивальд работает в Канцелярии не было ни одного увольнения.
Да и у него всё было безоблачно - ненапряжная стабильная «подработка», более прибыльная, чем основная профессия. Люди с техническим складом ума редко умеют красиво складывать слова, но только не Людвиг. Благодаря матери-искусствоведу и отцу-журналисту, он рано научился писать, а уже в ранних классах школы поражал учителей своими рецензиями на германскую классику. Обладая высшими баллами по литературе, немецкому, математике и физике, он выбрал стезю точных наук. Но даже свои публикации в научных журналах он умудрялся завернуть в сложные литературные формы - так, что гипотезы и теории превращались в увлекательные рассказы, разгромные рецензии или любовные поэмы, чем приобрёл определенную славу «физика-литератора» в научных кругах. В общем, когда Канцелярия его нашла он даже не удивился и с лёгкостью согласился на чудаковатую, но простую и денежную работу.
Всё было безоблачно - до тех пор пока в очередном конверте на сложенном вдвое листе он не прочёл слова «летучая рыба». Теперь он пишет рецензию восьмой день, уже два раза отменил занятия в институте - и всё равно не может выдавить из себя ни слова.
Людвиг определённо в творческом кризисе.
Доктор Людвиг Корнивальд в творческом кризисе.
Нельзя сказать, что он обычный критик, например, суровый литературный, модный арт- или дерзкий кинообозреватель. Доктор Корнивальд работает в Канцелярии Всего Сущего, каталогизирующей жизнь во всех её проявлениях - и пишет рецензии на живых существ, погодные явления, болезни, человеческие эмоции и чёрти что ещё.
На дворе двадцать первый век, но в Канцелярии время остановилось пару столетий назад. Организация была создана в 19 веке, на заре расцвета тайных обществ - и с тех пор строгие порядки не подвергались пересмотру. Именно поэтому в эпоху смарт кэжуала, электронных библиотек, гаджетов и «облаков», в ходу у её немногочисленных сотрудников и сегодня сюртуки, парики, перья и чернила, ну и обязательные красные сургучные печати для деловой корреспонденции и особо важных документов.
Смысл деятельности Канцелярии ведом лишь управляющей верхушке, а Людвиг, по сути, обычный менеджер низшего звена. Да, он знает что работает на тайное общество. Знает, что ему несколько сотен лет. Знает, что пишет рецензии на самые разные явления и предметы по запросу сверху - и ему за это хорошо платят. А больше ему знать не положено. В миру он - Доктор физических наук в известном австрийском институте, одном из лучших провинциальных. Но пару раз в неделю он приходит в малоприметный дом на Виртшафт-штрассе, показывает нетипичной для демократичной Австрии вооружённой охране пропуск, спускается на лифте в раздевалку, облачается в одежды 19го века - и входит в письменный зал Канцелярии Всего Сущего.
Письменный зал - основное рабочее пространство Канцелярии. Он напоминает лучшие венские библиотеки конца серебряного века - с высокими потолками, мраморными лестницами, украшенными богатыми коврами, и ярусами с бесконечными стеллажами с изобилием книг и документов, обрамлённых резными деревянными перилами. И всё это - в паре десятков метров под землёй. Людвиг нередко думал как тяжело это было построить в 19 веке - и пришёл к выводу что без вольных каменщиков тут не обошлось.
В зале царит тишина, нарушаемая лишь скрипом движений перьев по бумаге, да редким шёпотом коллег-критиков. Всего тут трудится порядка 30 человек, у каждого свой рабочий стол с зелёной лампадкой, на котором, к моменту прихода сотрудника уже лежит конверт с красной печатью. Внутри - приказ на написание очередной рецензии. На одну рецензию длиной до 700 слов даётся неделя (можно быстрее), не успел - ещё 2 дня, но со штрафом в зарплате, при втором срыве сроков увольняют. Платят тут очень хорошо и все держатся за места - за те пять лет, что Доктор Корнивальд работает в Канцелярии не было ни одного увольнения.
Да и у него всё было безоблачно - ненапряжная стабильная «подработка», более прибыльная, чем основная профессия. Люди с техническим складом ума редко умеют красиво складывать слова, но только не Людвиг. Благодаря матери-искусствоведу и отцу-журналисту, он рано научился писать, а уже в ранних классах школы поражал учителей своими рецензиями на германскую классику. Обладая высшими баллами по литературе, немецкому, математике и физике, он выбрал стезю точных наук. Но даже свои публикации в научных журналах он умудрялся завернуть в сложные литературные формы - так, что гипотезы и теории превращались в увлекательные рассказы, разгромные рецензии или любовные поэмы, чем приобрёл определенную славу «физика-литератора» в научных кругах. В общем, когда Канцелярия его нашла он даже не удивился и с лёгкостью согласился на чудаковатую, но простую и денежную работу.
Всё было безоблачно - до тех пор пока в очередном конверте на сложенном вдвое листе он не прочёл слова «летучая рыба». Теперь он пишет рецензию восьмой день, уже два раза отменил занятия в институте - и всё равно не может выдавить из себя ни слова.
Людвиг определённо в творческом кризисе.
Неблохо. Продолжай.
часть 2:
Минимум одна рецензия в неделю, тридцать человек, 48 недель в год, почти 200 лет. За время существования Канцелярии написано никак не меньше трёхста тысяч рецензий. Его предшественники рецензировали кольца Юпитера, смерть, любовь, вулкан Эйяфьядлайёкудль, картины Гитлера, тигров, львов и медведей. За годы работы он и сам написал несколько сотен отзывов - от последнего альбома Боуи до шведского минимализма. Но такой дурацкий заказ пришёл впервые. Рыба и рыба, что с неё возьмёшь? Идиотская, бесполезная рыбина, которая вроде бы пытается стать птицей. Похабная шутка эволюции или пьяного Творца. И вот теперь эта рыба грозила ему увольнением, один дедлайн был уже просрочен, до второго, после которого его прибыльной подработке можно было бы сказать «пока», оставалось часов тридцать. У него по-прежнему написан лишь заголовок: «Зачем рыбе крылья?»
Работа из дома не возбраняется, но текст надо всё равно сдавать в Канцелярии, написанный пером и чернилами, на фирменной желтоватой бумаге. Вечером Людвиг сидит в гостиной своей просторной квартиры на Фише-штрассе, вокруг - творческий беспорядок. Он закрывает энциклопедии по подводному миру, что скупил в трёх соседних книжных, хлопает крышкой последней модели «макбука», с открытой Википедией, ютубом и зоологическим форумом, и пытается понять как отрецензировать летучую рыбу. Используя приём, к которому прибегал сотни раз занимаясь физикой, он пытается визуализировать изучаемое явление.
Доктор Корнивальд представляет себе фантасмагоричную картину: в Канцелярии он поставил на летучую рыбу капкан и рассыпал розы в качестве приманки. Сам встал поодаль, облокотясь на многочисленные тома с работами его коллег-критиков, а перед собой заготовил чернила и бумагу, чтобы писать как только мысли придут в голову, как это делают писатели сразу после сна. Фантазия дорисовывает ему над головой нимб (он же страдает из-за чёртовой рыбы!). Людвиг долго ждёт, но рыбы нет. Возбуждённый мозг подрисовывает на плечи двух попугаев и критик понимает, что полёт фантазии стоит унять. Впрочем, возможно это плод его раздражения - ведь, в отличие от чёртовой рыбы, зачем попугаям крылья понятно каждому.
Время замедляется и еле ползёт пока наконец-то из под пола не всплывает огромная Parexocoetus brachypterus. Приближаясь к розам, она попадает хвостом в капкан и в немом крике, выпучив глаза и распахнув крылья, пытается покинуть ловушку. Несчастное создание мечется и рвётся из стороны в сторону, пока не застывает в беззвучной мольбе глядя на Доктора. Облокотившись на столетние тома, облачённый в сюртук и белую рубашку, уставший критик Корнивальд изучает соперницу, собравшуюся поломать ему карьеру. Тянутся минуты, часы, пока не звучит будильник на 8 утра. Людвиг моргает и отпускает рыбу на волю. Что писать идей так и нет.
В отчаянии он начинает судорожно набрасывать интересные факты о летучей рыбе, что он узнал за последние дни, может из этого хоть что-то родится?
1) Летучие рыбы могут пролететь 50 метров на своих крыльях, но, используя потоки воздуха, способны растянуть полёт до 400 метров
2) Именно их икра, «тобико», используется в суши
3) Летают они хреново и врезаются в проходящие корабли
4) «Крылья» - на самом деле длинные брюшные или грудные плавники
5) …
6) …
7) …
8) Меня уволят из-за сраной рыбы. Подпись, сургучовая красная печать, критик Канцелярии второго ранга Доктор физических наук Людвиг Корнивальд
Минимум одна рецензия в неделю, тридцать человек, 48 недель в год, почти 200 лет. За время существования Канцелярии написано никак не меньше трёхста тысяч рецензий. Его предшественники рецензировали кольца Юпитера, смерть, любовь, вулкан Эйяфьядлайёкудль, картины Гитлера, тигров, львов и медведей. За годы работы он и сам написал несколько сотен отзывов - от последнего альбома Боуи до шведского минимализма. Но такой дурацкий заказ пришёл впервые. Рыба и рыба, что с неё возьмёшь? Идиотская, бесполезная рыбина, которая вроде бы пытается стать птицей. Похабная шутка эволюции или пьяного Творца. И вот теперь эта рыба грозила ему увольнением, один дедлайн был уже просрочен, до второго, после которого его прибыльной подработке можно было бы сказать «пока», оставалось часов тридцать. У него по-прежнему написан лишь заголовок: «Зачем рыбе крылья?»
Работа из дома не возбраняется, но текст надо всё равно сдавать в Канцелярии, написанный пером и чернилами, на фирменной желтоватой бумаге. Вечером Людвиг сидит в гостиной своей просторной квартиры на Фише-штрассе, вокруг - творческий беспорядок. Он закрывает энциклопедии по подводному миру, что скупил в трёх соседних книжных, хлопает крышкой последней модели «макбука», с открытой Википедией, ютубом и зоологическим форумом, и пытается понять как отрецензировать летучую рыбу. Используя приём, к которому прибегал сотни раз занимаясь физикой, он пытается визуализировать изучаемое явление.
Доктор Корнивальд представляет себе фантасмагоричную картину: в Канцелярии он поставил на летучую рыбу капкан и рассыпал розы в качестве приманки. Сам встал поодаль, облокотясь на многочисленные тома с работами его коллег-критиков, а перед собой заготовил чернила и бумагу, чтобы писать как только мысли придут в голову, как это делают писатели сразу после сна. Фантазия дорисовывает ему над головой нимб (он же страдает из-за чёртовой рыбы!). Людвиг долго ждёт, но рыбы нет. Возбуждённый мозг подрисовывает на плечи двух попугаев и критик понимает, что полёт фантазии стоит унять. Впрочем, возможно это плод его раздражения - ведь, в отличие от чёртовой рыбы, зачем попугаям крылья понятно каждому.
Время замедляется и еле ползёт пока наконец-то из под пола не всплывает огромная Parexocoetus brachypterus. Приближаясь к розам, она попадает хвостом в капкан и в немом крике, выпучив глаза и распахнув крылья, пытается покинуть ловушку. Несчастное создание мечется и рвётся из стороны в сторону, пока не застывает в беззвучной мольбе глядя на Доктора. Облокотившись на столетние тома, облачённый в сюртук и белую рубашку, уставший критик Корнивальд изучает соперницу, собравшуюся поломать ему карьеру. Тянутся минуты, часы, пока не звучит будильник на 8 утра. Людвиг моргает и отпускает рыбу на волю. Что писать идей так и нет.
В отчаянии он начинает судорожно набрасывать интересные факты о летучей рыбе, что он узнал за последние дни, может из этого хоть что-то родится?
1) Летучие рыбы могут пролететь 50 метров на своих крыльях, но, используя потоки воздуха, способны растянуть полёт до 400 метров
2) Именно их икра, «тобико», используется в суши
3) Летают они хреново и врезаются в проходящие корабли
4) «Крылья» - на самом деле длинные брюшные или грудные плавники
5) …
6) …
7) …
8) Меня уволят из-за сраной рыбы. Подпись, сургучовая красная печать, критик Канцелярии второго ранга Доктор физических наук Людвиг Корнивальд
часть 2:
Минимум одна рецензия в неделю, тридцать человек, 48 недель в год, почти 200 лет. За время существования Канцелярии написано никак не меньше трёхста тысяч рецензий. Его предшественники рецензировали кольца Юпитера, смерть, любовь, вулкан Эйяфьядлайёкудль, картины Гитлера, тигров, львов и медведей. За годы работы он и сам написал несколько сотен отзывов - от последнего альбома Боуи до шведского минимализма. Но такой дурацкий заказ пришёл впервые. Рыба и рыба, что с неё возьмёшь? Идиотская, бесполезная рыбина, которая вроде бы пытается стать птицей. Похабная шутка эволюции или пьяного Творца. И вот теперь эта рыба грозила ему увольнением, один дедлайн был уже просрочен, до второго, после которого его прибыльной подработке можно было бы сказать «пока», оставалось часов тридцать. У него по-прежнему написан лишь заголовок: «Зачем рыбе крылья?»
Работа из дома не возбраняется, но текст надо всё равно сдавать в Канцелярии, написанный пером и чернилами, на фирменной желтоватой бумаге. Вечером Людвиг сидит в гостиной своей просторной квартиры на Фише-штрассе, вокруг - творческий беспорядок. Он закрывает энциклопедии по подводному миру, что скупил в трёх соседних книжных, хлопает крышкой последней модели «макбука», с открытой Википедией, ютубом и зоологическим форумом, и пытается понять как отрецензировать летучую рыбу. Используя приём, к которому прибегал сотни раз занимаясь физикой, он пытается визуализировать изучаемое явление.
Доктор Корнивальд представляет себе фантасмагоричную картину: в Канцелярии он поставил на летучую рыбу капкан и рассыпал розы в качестве приманки. Сам встал поодаль, облокотясь на многочисленные тома с работами его коллег-критиков, а перед собой заготовил чернила и бумагу, чтобы писать как только мысли придут в голову, как это делают писатели сразу после сна. Фантазия дорисовывает ему над головой нимб (он же страдает из-за чёртовой рыбы!). Людвиг долго ждёт, но рыбы нет. Возбуждённый мозг подрисовывает на плечи двух попугаев и критик понимает, что полёт фантазии стоит унять. Впрочем, возможно это плод его раздражения - ведь, в отличие от чёртовой рыбы, зачем попугаям крылья понятно каждому.
Время замедляется и еле ползёт пока наконец-то из под пола не всплывает огромная Parexocoetus brachypterus. Приближаясь к розам, она попадает хвостом в капкан и в немом крике, выпучив глаза и распахнув крылья, пытается покинуть ловушку. Несчастное создание мечется и рвётся из стороны в сторону, пока не застывает в беззвучной мольбе глядя на Доктора. Облокотившись на столетние тома, облачённый в сюртук и белую рубашку, уставший критик Корнивальд изучает соперницу, собравшуюся поломать ему карьеру. Тянутся минуты, часы, пока не звучит будильник на 8 утра. Людвиг моргает и отпускает рыбу на волю. Что писать идей так и нет.
В отчаянии он начинает судорожно набрасывать интересные факты о летучей рыбе, что он узнал за последние дни, может из этого хоть что-то родится?
1) Летучие рыбы могут пролететь 50 метров на своих крыльях, но, используя потоки воздуха, способны растянуть полёт до 400 метров
2) Именно их икра, «тобико», используется в суши
3) Летают они хреново и врезаются в проходящие корабли
4) «Крылья» - на самом деле длинные брюшные или грудные плавники
5) …
6) …
7) …
8) Меня уволят из-за сраной рыбы. Подпись, сургучовая красная печать, критик Канцелярии второго ранга Доктор физических наук Людвиг Корнивальд
Минимум одна рецензия в неделю, тридцать человек, 48 недель в год, почти 200 лет. За время существования Канцелярии написано никак не меньше трёхста тысяч рецензий. Его предшественники рецензировали кольца Юпитера, смерть, любовь, вулкан Эйяфьядлайёкудль, картины Гитлера, тигров, львов и медведей. За годы работы он и сам написал несколько сотен отзывов - от последнего альбома Боуи до шведского минимализма. Но такой дурацкий заказ пришёл впервые. Рыба и рыба, что с неё возьмёшь? Идиотская, бесполезная рыбина, которая вроде бы пытается стать птицей. Похабная шутка эволюции или пьяного Творца. И вот теперь эта рыба грозила ему увольнением, один дедлайн был уже просрочен, до второго, после которого его прибыльной подработке можно было бы сказать «пока», оставалось часов тридцать. У него по-прежнему написан лишь заголовок: «Зачем рыбе крылья?»
Работа из дома не возбраняется, но текст надо всё равно сдавать в Канцелярии, написанный пером и чернилами, на фирменной желтоватой бумаге. Вечером Людвиг сидит в гостиной своей просторной квартиры на Фише-штрассе, вокруг - творческий беспорядок. Он закрывает энциклопедии по подводному миру, что скупил в трёх соседних книжных, хлопает крышкой последней модели «макбука», с открытой Википедией, ютубом и зоологическим форумом, и пытается понять как отрецензировать летучую рыбу. Используя приём, к которому прибегал сотни раз занимаясь физикой, он пытается визуализировать изучаемое явление.
Доктор Корнивальд представляет себе фантасмагоричную картину: в Канцелярии он поставил на летучую рыбу капкан и рассыпал розы в качестве приманки. Сам встал поодаль, облокотясь на многочисленные тома с работами его коллег-критиков, а перед собой заготовил чернила и бумагу, чтобы писать как только мысли придут в голову, как это делают писатели сразу после сна. Фантазия дорисовывает ему над головой нимб (он же страдает из-за чёртовой рыбы!). Людвиг долго ждёт, но рыбы нет. Возбуждённый мозг подрисовывает на плечи двух попугаев и критик понимает, что полёт фантазии стоит унять. Впрочем, возможно это плод его раздражения - ведь, в отличие от чёртовой рыбы, зачем попугаям крылья понятно каждому.
Время замедляется и еле ползёт пока наконец-то из под пола не всплывает огромная Parexocoetus brachypterus. Приближаясь к розам, она попадает хвостом в капкан и в немом крике, выпучив глаза и распахнув крылья, пытается покинуть ловушку. Несчастное создание мечется и рвётся из стороны в сторону, пока не застывает в беззвучной мольбе глядя на Доктора. Облокотившись на столетние тома, облачённый в сюртук и белую рубашку, уставший критик Корнивальд изучает соперницу, собравшуюся поломать ему карьеру. Тянутся минуты, часы, пока не звучит будильник на 8 утра. Людвиг моргает и отпускает рыбу на волю. Что писать идей так и нет.
В отчаянии он начинает судорожно набрасывать интересные факты о летучей рыбе, что он узнал за последние дни, может из этого хоть что-то родится?
1) Летучие рыбы могут пролететь 50 метров на своих крыльях, но, используя потоки воздуха, способны растянуть полёт до 400 метров
2) Именно их икра, «тобико», используется в суши
3) Летают они хреново и врезаются в проходящие корабли
4) «Крылья» - на самом деле длинные брюшные или грудные плавники
5) …
6) …
7) …
8) Меня уволят из-за сраной рыбы. Подпись, сургучовая красная печать, критик Канцелярии второго ранга Доктор физических наук Людвиг Корнивальд
>>14521 (OP)
Ты, конечно, молодец, но в чем суть этого "творческого" задания? Чему оно должно научить? Думаешь, Мартин или Гейман писали свои произведения, смотря на картинки? Это вообще какое-то писательство от обратного. По-моему, оно заводит не туда. Иллюстрации составляются на основе произведений, а не наоборот.
Гораздо полезней было бы писать, скажем, по ключевым словам или вставлять отсутствующие отрывки, причем стараться соответствовать стилю.
Ты, конечно, молодец, но в чем суть этого "творческого" задания? Чему оно должно научить? Думаешь, Мартин или Гейман писали свои произведения, смотря на картинки? Это вообще какое-то писательство от обратного. По-моему, оно заводит не туда. Иллюстрации составляются на основе произведений, а не наоборот.
Гораздо полезней было бы писать, скажем, по ключевым словам или вставлять отсутствующие отрывки, причем стараться соответствовать стилю.
Хорошо пишешь, продолжай.
>>14554
Я думаю его суть в том, чтобы включить фантазию и научиться некоторым вещам о которых говорится в книжке. Преодолеть креативный ступор. Ты смотришь на эту картинку и понимаешь, что тебе надо написать по ней рассказ достаточно длинный, и начинаешь размышлять что это за человек, что за рыба, зачем там розы, как это всё связать в единую историю, потом начинаешь навешивать на первые идеи какие-то свои знания, переживания, жизненный опыт, потом придумываешь что это летучая рыба и идёшь читать про неё в интернете. Я ни разу не написал ничего из фикшна длиннее страниц 10 в ворде, меня всегда хватало только на какие-то узловые точки сюжета. А я хочу полноценную книжку написать. Думаю, это упражнение мне помогло. Я сейчас как раз концовку добиваю, скоро выложу.
тлдр: упражнение учит включать мозг и использовать фантазию для креативного процесса написания произведения
Было бы круто конечно, чтобы какие-то аноны тоже это поддержали и написали свои истории. Пусть и не такие длинные.
Я думаю его суть в том, чтобы включить фантазию и научиться некоторым вещам о которых говорится в книжке. Преодолеть креативный ступор. Ты смотришь на эту картинку и понимаешь, что тебе надо написать по ней рассказ достаточно длинный, и начинаешь размышлять что это за человек, что за рыба, зачем там розы, как это всё связать в единую историю, потом начинаешь навешивать на первые идеи какие-то свои знания, переживания, жизненный опыт, потом придумываешь что это летучая рыба и идёшь читать про неё в интернете. Я ни разу не написал ничего из фикшна длиннее страниц 10 в ворде, меня всегда хватало только на какие-то узловые точки сюжета. А я хочу полноценную книжку написать. Думаю, это упражнение мне помогло. Я сейчас как раз концовку добиваю, скоро выложу.
тлдр: упражнение учит включать мозг и использовать фантазию для креативного процесса написания произведения
Было бы круто конечно, чтобы какие-то аноны тоже это поддержали и написали свои истории. Пусть и не такие длинные.
>>14563
Что делать если у тебя нет креативного ступора и мозг сам без остановки что-то постоянно выдает и выдает?
Что делать если у тебя нет креативного ступора и мозг сам без остановки что-то постоянно выдает и выдает?
часть 3 и последняя
Людвиг проводит остаток дня шляясь по улочкам любимого города. Снуют трамваи и велосипедисты, лёгкий ветер колышет многолетние вязы, щадящее солнце бежит по крышам особняков, переживших не один десяток войн. Проходят стайки студентов, от которых ощутимо пахнет травкой, усатые грузчики восседают с кружками пива в складской забегаловке со столами в бело-красную клетку, а из овощного здороваются редкие здесь мигранты, которые всегда опрятны и приветливы. Под вечер, проголодавшись, и так ничего и не придумав, он в расстройстве идёт в облюбованное местечко близ центрального парка. В биргартене херра Беккера как всегда многолюдно, шумно и накурено. Кивнув улыбчивой официантке-блондинке, Людвиг берёт 0,5 Эггера, венский шницель и немного шнапса. После третьей рюмки приходят воспоминания - его первые нелёгкие шаги в физике. Наука далась ему намного сложнее словесности, в первый год он нередко приносил домой тройки и двойки, а родители, ничего не понимавшие в точных науках, пытались отговорить сына от бесплодных усердий и предлагали заняться тем, к чему действительно есть предрасположенность.
Рюмка шнапса застывает на полпути ко рту. Озарение.
За полчаса до окончания рабочего дня Людвиг вбегает в зал Канцелярии, хватает перо, проливает полбанки чернил и размашисто пишет:
«Зачем рыбе крылья?
Странно признать, что летучая рыба вызвала во мне бурю эмоций. Прозвучит смешно, но в своих стремлениях Parexocoetus brachypterus походит на Homo Sapiens. Созданная чтобы просто существовать, быть частью пищевой цепи и размножаться, она, как человек, то и дело выходит из зоны комфорта, пытаясь сделать что-то для себя нехарактерное, вспарить к небесам, когда сама природа и сила гравитации тянет её к поверхности. Как братья Райт, стремившиеся к небу, как физики, бьющиеся над загадками вселенной, как писатели, испытывающие муки творчества, столкнувшись с задачей написать нехарактерный для себя текст, летучая рыба раз за разом прыгает из воды и бьёт о воздух плавниками, ведь она всё время хочет большего и летит за мечтой»…
*
Где-то на другом конце Земли, на островах Полинезии, полночь. Вирему и десятки других рыбаков идут к лодкам покачивающимся на воде, неся на плечах тяжёлые рыболовные сети. Он знает, что где-то севернее удильшики выходят в океан с утра, с первыми лучами солнца, но здесь у них уже сотни лет другие порядки. Несмотря на мощный прилив Вирему отводит лодку от берега метров на триста в полной темноте - он смог бы сделать это и с завязанными глазами. Вдали то и дело слышны всплески воды и едва различимые в шуме волн колебания воздуха. Он разворачивается к корме, поправляет сеть и включает направленный на воду фонарь. Рядом зажигаются другие огоньки и километры океана освещаются линиями покачивающихся всполохов. А вдалеке, обгоняя друг друга и то и дело выпрыгивая над водой, лодки начинают преследовать косяки летучих рыб.
Людвиг проводит остаток дня шляясь по улочкам любимого города. Снуют трамваи и велосипедисты, лёгкий ветер колышет многолетние вязы, щадящее солнце бежит по крышам особняков, переживших не один десяток войн. Проходят стайки студентов, от которых ощутимо пахнет травкой, усатые грузчики восседают с кружками пива в складской забегаловке со столами в бело-красную клетку, а из овощного здороваются редкие здесь мигранты, которые всегда опрятны и приветливы. Под вечер, проголодавшись, и так ничего и не придумав, он в расстройстве идёт в облюбованное местечко близ центрального парка. В биргартене херра Беккера как всегда многолюдно, шумно и накурено. Кивнув улыбчивой официантке-блондинке, Людвиг берёт 0,5 Эггера, венский шницель и немного шнапса. После третьей рюмки приходят воспоминания - его первые нелёгкие шаги в физике. Наука далась ему намного сложнее словесности, в первый год он нередко приносил домой тройки и двойки, а родители, ничего не понимавшие в точных науках, пытались отговорить сына от бесплодных усердий и предлагали заняться тем, к чему действительно есть предрасположенность.
Рюмка шнапса застывает на полпути ко рту. Озарение.
За полчаса до окончания рабочего дня Людвиг вбегает в зал Канцелярии, хватает перо, проливает полбанки чернил и размашисто пишет:
«Зачем рыбе крылья?
Странно признать, что летучая рыба вызвала во мне бурю эмоций. Прозвучит смешно, но в своих стремлениях Parexocoetus brachypterus походит на Homo Sapiens. Созданная чтобы просто существовать, быть частью пищевой цепи и размножаться, она, как человек, то и дело выходит из зоны комфорта, пытаясь сделать что-то для себя нехарактерное, вспарить к небесам, когда сама природа и сила гравитации тянет её к поверхности. Как братья Райт, стремившиеся к небу, как физики, бьющиеся над загадками вселенной, как писатели, испытывающие муки творчества, столкнувшись с задачей написать нехарактерный для себя текст, летучая рыба раз за разом прыгает из воды и бьёт о воздух плавниками, ведь она всё время хочет большего и летит за мечтой»…
*
Где-то на другом конце Земли, на островах Полинезии, полночь. Вирему и десятки других рыбаков идут к лодкам покачивающимся на воде, неся на плечах тяжёлые рыболовные сети. Он знает, что где-то севернее удильшики выходят в океан с утра, с первыми лучами солнца, но здесь у них уже сотни лет другие порядки. Несмотря на мощный прилив Вирему отводит лодку от берега метров на триста в полной темноте - он смог бы сделать это и с завязанными глазами. Вдали то и дело слышны всплески воды и едва различимые в шуме волн колебания воздуха. Он разворачивается к корме, поправляет сеть и включает направленный на воду фонарь. Рядом зажигаются другие огоньки и километры океана освещаются линиями покачивающихся всполохов. А вдалеке, обгоняя друг друга и то и дело выпрыгивая над водой, лодки начинают преследовать косяки летучих рыб.
часть 3 и последняя
Людвиг проводит остаток дня шляясь по улочкам любимого города. Снуют трамваи и велосипедисты, лёгкий ветер колышет многолетние вязы, щадящее солнце бежит по крышам особняков, переживших не один десяток войн. Проходят стайки студентов, от которых ощутимо пахнет травкой, усатые грузчики восседают с кружками пива в складской забегаловке со столами в бело-красную клетку, а из овощного здороваются редкие здесь мигранты, которые всегда опрятны и приветливы. Под вечер, проголодавшись, и так ничего и не придумав, он в расстройстве идёт в облюбованное местечко близ центрального парка. В биргартене херра Беккера как всегда многолюдно, шумно и накурено. Кивнув улыбчивой официантке-блондинке, Людвиг берёт 0,5 Эггера, венский шницель и немного шнапса. После третьей рюмки приходят воспоминания - его первые нелёгкие шаги в физике. Наука далась ему намного сложнее словесности, в первый год он нередко приносил домой тройки и двойки, а родители, ничего не понимавшие в точных науках, пытались отговорить сына от бесплодных усердий и предлагали заняться тем, к чему действительно есть предрасположенность.
Рюмка шнапса застывает на полпути ко рту. Озарение.
За полчаса до окончания рабочего дня Людвиг вбегает в зал Канцелярии, хватает перо, проливает полбанки чернил и размашисто пишет:
«Зачем рыбе крылья?
Странно признать, что летучая рыба вызвала во мне бурю эмоций. Прозвучит смешно, но в своих стремлениях Parexocoetus brachypterus походит на Homo Sapiens. Созданная чтобы просто существовать, быть частью пищевой цепи и размножаться, она, как человек, то и дело выходит из зоны комфорта, пытаясь сделать что-то для себя нехарактерное, вспарить к небесам, когда сама природа и сила гравитации тянет её к поверхности. Как братья Райт, стремившиеся к небу, как физики, бьющиеся над загадками вселенной, как писатели, испытывающие муки творчества, столкнувшись с задачей написать нехарактерный для себя текст, летучая рыба раз за разом прыгает из воды и бьёт о воздух плавниками, ведь она всё время хочет большего и летит за мечтой»…
*
Где-то на другом конце Земли, на островах Полинезии, полночь. Вирему и десятки других рыбаков идут к лодкам покачивающимся на воде, неся на плечах тяжёлые рыболовные сети. Он знает, что где-то севернее удильшики выходят в океан с утра, с первыми лучами солнца, но здесь у них уже сотни лет другие порядки. Несмотря на мощный прилив Вирему отводит лодку от берега метров на триста в полной темноте - он смог бы сделать это и с завязанными глазами. Вдали то и дело слышны всплески воды и едва различимые в шуме волн колебания воздуха. Он разворачивается к корме, поправляет сеть и включает направленный на воду фонарь. Рядом зажигаются другие огоньки и километры океана освещаются линиями покачивающихся всполохов. А вдалеке, обгоняя друг друга и то и дело выпрыгивая над водой, лодки начинают преследовать косяки летучих рыб.
Людвиг проводит остаток дня шляясь по улочкам любимого города. Снуют трамваи и велосипедисты, лёгкий ветер колышет многолетние вязы, щадящее солнце бежит по крышам особняков, переживших не один десяток войн. Проходят стайки студентов, от которых ощутимо пахнет травкой, усатые грузчики восседают с кружками пива в складской забегаловке со столами в бело-красную клетку, а из овощного здороваются редкие здесь мигранты, которые всегда опрятны и приветливы. Под вечер, проголодавшись, и так ничего и не придумав, он в расстройстве идёт в облюбованное местечко близ центрального парка. В биргартене херра Беккера как всегда многолюдно, шумно и накурено. Кивнув улыбчивой официантке-блондинке, Людвиг берёт 0,5 Эггера, венский шницель и немного шнапса. После третьей рюмки приходят воспоминания - его первые нелёгкие шаги в физике. Наука далась ему намного сложнее словесности, в первый год он нередко приносил домой тройки и двойки, а родители, ничего не понимавшие в точных науках, пытались отговорить сына от бесплодных усердий и предлагали заняться тем, к чему действительно есть предрасположенность.
Рюмка шнапса застывает на полпути ко рту. Озарение.
За полчаса до окончания рабочего дня Людвиг вбегает в зал Канцелярии, хватает перо, проливает полбанки чернил и размашисто пишет:
«Зачем рыбе крылья?
Странно признать, что летучая рыба вызвала во мне бурю эмоций. Прозвучит смешно, но в своих стремлениях Parexocoetus brachypterus походит на Homo Sapiens. Созданная чтобы просто существовать, быть частью пищевой цепи и размножаться, она, как человек, то и дело выходит из зоны комфорта, пытаясь сделать что-то для себя нехарактерное, вспарить к небесам, когда сама природа и сила гравитации тянет её к поверхности. Как братья Райт, стремившиеся к небу, как физики, бьющиеся над загадками вселенной, как писатели, испытывающие муки творчества, столкнувшись с задачей написать нехарактерный для себя текст, летучая рыба раз за разом прыгает из воды и бьёт о воздух плавниками, ведь она всё время хочет большего и летит за мечтой»…
*
Где-то на другом конце Земли, на островах Полинезии, полночь. Вирему и десятки других рыбаков идут к лодкам покачивающимся на воде, неся на плечах тяжёлые рыболовные сети. Он знает, что где-то севернее удильшики выходят в океан с утра, с первыми лучами солнца, но здесь у них уже сотни лет другие порядки. Несмотря на мощный прилив Вирему отводит лодку от берега метров на триста в полной темноте - он смог бы сделать это и с завязанными глазами. Вдали то и дело слышны всплески воды и едва различимые в шуме волн колебания воздуха. Он разворачивается к корме, поправляет сеть и включает направленный на воду фонарь. Рядом зажигаются другие огоньки и километры океана освещаются линиями покачивающихся всполохов. А вдалеке, обгоняя друг друга и то и дело выпрыгивая над водой, лодки начинают преследовать косяки летучих рыб.
>>14571
жизни радоваться?
жизни радоваться?
>>14571
Не знаю. Может, активированного угля выпить?
Не знаю. Может, активированного угля выпить?
>>14571
Записывать.
Записывать.
>>14640
Выкладывай, почему нет. Участвовать не обещаю, своих идей валом.
Выкладывай, почему нет. Участвовать не обещаю, своих идей валом.
>>14722
Для этого задания я выбрал куски из 4 источников, курсивом выделены куски, вошедшие в финальный вариант:
Википедия
Холод — состояние или субъективное ощущение сравнительно низкой температуры воздуха по отношению к более тёплому времени (месту) или к обычным условиям для данного времени (места).Согласно словарю Ожегова холод это «погода или воздух с низкой температурой», а в «Толковом словаре живого великорусского языка» Даля написано, что холод есть «сравнительное отсутствие тепла, стужа, стыдь, низкая степень тепла, в коей человек зябнет».
Террор
Снаружи темно, как у кита в брюхе: ни звезд, ни северного сияния, ни луны, и холодно: термометр показывал минус шестьдесят три градуса шесть часов назад, когда молодого Орвинга посылали наверх произвести измерение, а теперь неистовый ветер с воем проносится над обрубками мачт и покатой обледенелой палубой, заметая все вокруг густым снегом. Выйдя из-под заиндевелого парусинового навеса над главным люком, Крозье прикрывает рукой в рукавице лицо, чтобы защитить глаза от снега, и видит слабый свет фонаря у правого борта.
Капитанская дочка
Я увидел в самом деле на краю неба белое облачко, которое принял было сперва за отдаленный холмик. Ямщик изъяснил мне, что облачко предвещало буран.
Я слыхал о тамошних метелях и знал, что целые обозы бывали ими занесены. Савельич, согласно со мнением ямщика, советовал воротиться. Но ветер показался мне не силен; я понадеялся добраться заблаговременно до следующей станции и велел ехать скорее.
Ямщик поскакал; но все поглядывал на восток. Лошади бежали дружно. Ветер между тем час от часу становился сильнее. Облачко обратилось в белую тучу, которая тяжело подымалась, росла и постепенно облегала небо. Пошел мелкий снег — и вдруг повалил хлопьями. Ветер завыл; сделалась метель. В одно мгновение темное небо смешалось со снежным морем. Все исчезло. «Ну, барин, — закричал ямщик, — беда: буран!»...
Белое безмолвие
Вокруг стояла зловещая тишина, ни единого движения не было в осыпанном снегом лесу; холод и безмолвие заморозили сердце и сковали дрожащие уста природы. Вдруг в воздухе пронесся вздох; они даже не услышали, а скорее ощутили его как предвестника движения в этой неподвижной пустыне. И вот огромное дерево, склонившееся под бременем лет и тяжестью снега, сыграло свою последнюю роль в трагедии жизни. Мэйсон услышал треск, хотел было отскочить в сторону, но не успел он выпрямиться, как дерево придавило его, ударив по плечу.
Для этого задания я выбрал куски из 4 источников, курсивом выделены куски, вошедшие в финальный вариант:
Википедия
Холод — состояние или субъективное ощущение сравнительно низкой температуры воздуха по отношению к более тёплому времени (месту) или к обычным условиям для данного времени (места).Согласно словарю Ожегова холод это «погода или воздух с низкой температурой», а в «Толковом словаре живого великорусского языка» Даля написано, что холод есть «сравнительное отсутствие тепла, стужа, стыдь, низкая степень тепла, в коей человек зябнет».
Террор
Снаружи темно, как у кита в брюхе: ни звезд, ни северного сияния, ни луны, и холодно: термометр показывал минус шестьдесят три градуса шесть часов назад, когда молодого Орвинга посылали наверх произвести измерение, а теперь неистовый ветер с воем проносится над обрубками мачт и покатой обледенелой палубой, заметая все вокруг густым снегом. Выйдя из-под заиндевелого парусинового навеса над главным люком, Крозье прикрывает рукой в рукавице лицо, чтобы защитить глаза от снега, и видит слабый свет фонаря у правого борта.
Капитанская дочка
Я увидел в самом деле на краю неба белое облачко, которое принял было сперва за отдаленный холмик. Ямщик изъяснил мне, что облачко предвещало буран.
Я слыхал о тамошних метелях и знал, что целые обозы бывали ими занесены. Савельич, согласно со мнением ямщика, советовал воротиться. Но ветер показался мне не силен; я понадеялся добраться заблаговременно до следующей станции и велел ехать скорее.
Ямщик поскакал; но все поглядывал на восток. Лошади бежали дружно. Ветер между тем час от часу становился сильнее. Облачко обратилось в белую тучу, которая тяжело подымалась, росла и постепенно облегала небо. Пошел мелкий снег — и вдруг повалил хлопьями. Ветер завыл; сделалась метель. В одно мгновение темное небо смешалось со снежным морем. Все исчезло. «Ну, барин, — закричал ямщик, — беда: буран!»...
Белое безмолвие
Вокруг стояла зловещая тишина, ни единого движения не было в осыпанном снегом лесу; холод и безмолвие заморозили сердце и сковали дрожащие уста природы. Вдруг в воздухе пронесся вздох; они даже не услышали, а скорее ощутили его как предвестника движения в этой неподвижной пустыне. И вот огромное дерево, склонившееся под бременем лет и тяжестью снега, сыграло свою последнюю роль в трагедии жизни. Мэйсон услышал треск, хотел было отскочить в сторону, но не успел он выпрямиться, как дерево придавило его, ударив по плечу.
>>14722
Для этого задания я выбрал куски из 4 источников, курсивом выделены куски, вошедшие в финальный вариант:
Википедия
Холод — состояние или субъективное ощущение сравнительно низкой температуры воздуха по отношению к более тёплому времени (месту) или к обычным условиям для данного времени (места).Согласно словарю Ожегова холод это «погода или воздух с низкой температурой», а в «Толковом словаре живого великорусского языка» Даля написано, что холод есть «сравнительное отсутствие тепла, стужа, стыдь, низкая степень тепла, в коей человек зябнет».
Террор
Снаружи темно, как у кита в брюхе: ни звезд, ни северного сияния, ни луны, и холодно: термометр показывал минус шестьдесят три градуса шесть часов назад, когда молодого Орвинга посылали наверх произвести измерение, а теперь неистовый ветер с воем проносится над обрубками мачт и покатой обледенелой палубой, заметая все вокруг густым снегом. Выйдя из-под заиндевелого парусинового навеса над главным люком, Крозье прикрывает рукой в рукавице лицо, чтобы защитить глаза от снега, и видит слабый свет фонаря у правого борта.
Капитанская дочка
Я увидел в самом деле на краю неба белое облачко, которое принял было сперва за отдаленный холмик. Ямщик изъяснил мне, что облачко предвещало буран.
Я слыхал о тамошних метелях и знал, что целые обозы бывали ими занесены. Савельич, согласно со мнением ямщика, советовал воротиться. Но ветер показался мне не силен; я понадеялся добраться заблаговременно до следующей станции и велел ехать скорее.
Ямщик поскакал; но все поглядывал на восток. Лошади бежали дружно. Ветер между тем час от часу становился сильнее. Облачко обратилось в белую тучу, которая тяжело подымалась, росла и постепенно облегала небо. Пошел мелкий снег — и вдруг повалил хлопьями. Ветер завыл; сделалась метель. В одно мгновение темное небо смешалось со снежным морем. Все исчезло. «Ну, барин, — закричал ямщик, — беда: буран!»...
Белое безмолвие
Вокруг стояла зловещая тишина, ни единого движения не было в осыпанном снегом лесу; холод и безмолвие заморозили сердце и сковали дрожащие уста природы. Вдруг в воздухе пронесся вздох; они даже не услышали, а скорее ощутили его как предвестника движения в этой неподвижной пустыне. И вот огромное дерево, склонившееся под бременем лет и тяжестью снега, сыграло свою последнюю роль в трагедии жизни. Мэйсон услышал треск, хотел было отскочить в сторону, но не успел он выпрямиться, как дерево придавило его, ударив по плечу.
Для этого задания я выбрал куски из 4 источников, курсивом выделены куски, вошедшие в финальный вариант:
Википедия
Холод — состояние или субъективное ощущение сравнительно низкой температуры воздуха по отношению к более тёплому времени (месту) или к обычным условиям для данного времени (места).Согласно словарю Ожегова холод это «погода или воздух с низкой температурой», а в «Толковом словаре живого великорусского языка» Даля написано, что холод есть «сравнительное отсутствие тепла, стужа, стыдь, низкая степень тепла, в коей человек зябнет».
Террор
Снаружи темно, как у кита в брюхе: ни звезд, ни северного сияния, ни луны, и холодно: термометр показывал минус шестьдесят три градуса шесть часов назад, когда молодого Орвинга посылали наверх произвести измерение, а теперь неистовый ветер с воем проносится над обрубками мачт и покатой обледенелой палубой, заметая все вокруг густым снегом. Выйдя из-под заиндевелого парусинового навеса над главным люком, Крозье прикрывает рукой в рукавице лицо, чтобы защитить глаза от снега, и видит слабый свет фонаря у правого борта.
Капитанская дочка
Я увидел в самом деле на краю неба белое облачко, которое принял было сперва за отдаленный холмик. Ямщик изъяснил мне, что облачко предвещало буран.
Я слыхал о тамошних метелях и знал, что целые обозы бывали ими занесены. Савельич, согласно со мнением ямщика, советовал воротиться. Но ветер показался мне не силен; я понадеялся добраться заблаговременно до следующей станции и велел ехать скорее.
Ямщик поскакал; но все поглядывал на восток. Лошади бежали дружно. Ветер между тем час от часу становился сильнее. Облачко обратилось в белую тучу, которая тяжело подымалась, росла и постепенно облегала небо. Пошел мелкий снег — и вдруг повалил хлопьями. Ветер завыл; сделалась метель. В одно мгновение темное небо смешалось со снежным морем. Все исчезло. «Ну, барин, — закричал ямщик, — беда: буран!»...
Белое безмолвие
Вокруг стояла зловещая тишина, ни единого движения не было в осыпанном снегом лесу; холод и безмолвие заморозили сердце и сковали дрожащие уста природы. Вдруг в воздухе пронесся вздох; они даже не услышали, а скорее ощутили его как предвестника движения в этой неподвижной пустыне. И вот огромное дерево, склонившееся под бременем лет и тяжестью снега, сыграло свою последнюю роль в трагедии жизни. Мэйсон услышал треск, хотел было отскочить в сторону, но не успел он выпрямиться, как дерево придавило его, ударив по плечу.
>>14725
и вот что на выходе:
Коллаж:
Снаружи темно, как у кита в брюхе: ни звезд, ни северного сияния, ни луны, и холодно: термометр показывал минус шестьдесят три градуса шесть часов назад, когда он вынужден был бежать на улицу. Вокруг зловещая тишина, ни единого движения в осыпанном снегом лесу; мороз и безмолвие остановили сердце и сковали дрожащие уста природы.
Пошел мелкий снег — и вдруг повалил хлопьями. Ветер завыл; началась метель. В одно мгновение темное небо смешалось со снежным морем. Теряя сознание, он вспомнил с иронией описание из словаря Даля: «холод есть сравнительное отсутствие тепла, стужа, стыдь, низкая степень тепла, в коей человек зябнет». Дальше все исчезло.
Рерайт:
Когда я в ужасе выбежал из сторожки, то очутился в кромешной темноте, не было ни звёзд, ни луны, вокруг - зловещая тишина, нарушаемая лишь поскрипыванием снега от моих шагов, да покачиванием еловых веток под тяжестью сугробов. Даль когда-то написал, что «холод есть сравнительное отсутствие тепла». «Сравнительное отсутствие тепла», my ass. У меня коченели пальцы, отваливался нос и звенели яйца, вот какой был снаружи дубак.
Я всегда ненавидел чёртову зиму, снег и холод, и никогда не попёрся бы сюда если бы не редакционное задание. Теперь, когда тварь убила всех моих спутников, а я - один в чёртовом лесу посреди квадратных километров пустоты, мои шансы на выживание стремятся к нулю. Ещё 6 часов назад термометр показывал минус шестьдесят три градуса.
Резко завыл ветер, пошёл снег, началась метель. Я понял, что это конец…
и вот что на выходе:
Коллаж:
Снаружи темно, как у кита в брюхе: ни звезд, ни северного сияния, ни луны, и холодно: термометр показывал минус шестьдесят три градуса шесть часов назад, когда он вынужден был бежать на улицу. Вокруг зловещая тишина, ни единого движения в осыпанном снегом лесу; мороз и безмолвие остановили сердце и сковали дрожащие уста природы.
Пошел мелкий снег — и вдруг повалил хлопьями. Ветер завыл; началась метель. В одно мгновение темное небо смешалось со снежным морем. Теряя сознание, он вспомнил с иронией описание из словаря Даля: «холод есть сравнительное отсутствие тепла, стужа, стыдь, низкая степень тепла, в коей человек зябнет». Дальше все исчезло.
Рерайт:
Когда я в ужасе выбежал из сторожки, то очутился в кромешной темноте, не было ни звёзд, ни луны, вокруг - зловещая тишина, нарушаемая лишь поскрипыванием снега от моих шагов, да покачиванием еловых веток под тяжестью сугробов. Даль когда-то написал, что «холод есть сравнительное отсутствие тепла». «Сравнительное отсутствие тепла», my ass. У меня коченели пальцы, отваливался нос и звенели яйца, вот какой был снаружи дубак.
Я всегда ненавидел чёртову зиму, снег и холод, и никогда не попёрся бы сюда если бы не редакционное задание. Теперь, когда тварь убила всех моих спутников, а я - один в чёртовом лесу посреди квадратных километров пустоты, мои шансы на выживание стремятся к нулю. Ещё 6 часов назад термометр показывал минус шестьдесят три градуса.
Резко завыл ветер, пошёл снег, началась метель. Я понял, что это конец…
389 Кб, 1210x907третья глава про написание начала и концовки, и задание тут такое, впрочем не уверен насколько стоит его выкладывать, учитывая, что у вас нет на руках книги
>>14754
Коллаж как-то больше понравился.
Проиграл
Коллаж как-то больше понравился.
> и никогда не попёрся бы сюда если бы не редакционное задание
Проиграл
>>14571
На завод идти работать, бездельник.
На завод идти работать, бездельник.
397 Кб, 1200x1200Ну в целом идея неплохая, думаю можно попробовать. Но раз ОП в основном зациклен на реализации собственного потенциала, то роль ведущего в этом треде на себя возьму я.
Аноны, предоставляю вам пикчу, по которой вам следует сочинить рассказ. В свою очередь каждый отписавшийся анон прикрепляет пикчу, по которой сочинять рассказ будут другие аноны, в том числе и я попробую, хех.
Аноны, предоставляю вам пикчу, по которой вам следует сочинить рассказ. В свою очередь каждый отписавшийся анон прикрепляет пикчу, по которой сочинять рассказ будут другие аноны, в том числе и я попробую, хех.
5,2 Мб, 2560x1440>>14796
Рикардо отвернулся от магического шара, в котором вырвавшееся на свободу демоническое отродье расправлялось с оставшимися в живых гвардейцами короля Билли Херрингтона. Остальная армия разбежалась. Битва с демоном длилась с заката, с того самого злополучного момента, когда упившийся в стельку король приказал привести в тронный зал пойманного демона. Нечестивого поймал сто лет назад ещё прадед нынешнего короля Гачии, Марк Первый, по прозвищу Волк. Откуда он привёл замотанное в цепи рогатое чудище, никто не знал. Да и не стремился узнать.
В тот злополучный вечер король Билли праздновал день середины лета. И приезд гостей, короля Мучии с дочкой. Собственно, ради того, чтобы произвести на гостей впечатление, Билли и приказал вытащить демона из темницы.
И самолично поднёс кубок вина отродью тьмы.
— Вот придурок, — вздохнул в очередной раз королевский маг, снова заглядывая в магический шар. Бойня в ущелье, куда улетел демон после того как откусил королю голову и разорвал оковы, подходила к концу. Демон оторвал последнему гвардейцу голову и поднял над собой тело, обливаясь моментально впитывающейся в его серую кожу кровью. Цветущая долина, в которой шла битва, превратилась в безжизненную пустыню — трава высохла и истлела, Деревья потеряли листву и тянулись к чёрному небу скрюченными пальцами-ветками.
Демон отбросил тело и его горящий багровым пламенем взор уткнулся точно в Рикардо.
— Будь ты проклят, Билли, — крикнул маг, жестом руки стирая изображение в шаре. — Что теперь делать?
О том, чтобы сражаться с чудовищем и речи быть не могло. Рикардо видел его ауру — чёрную, бездонную пропасть, в которой растворилась бы любая магия. Бежать, только бежать!
Маг схватил сумку и сгрёб немногие ценные вещи со стола и полок своей каморки, которую король Гачии пафосно называл "магической башней". Сбежал по винтовой лестнице на первый этаж, и протиснулся через потайной ход в тронный зал — таков был кратчайший путь к выходу из замка.
Рикардо успел как раз к тому моменту, когда открылась воронка портала, из которого в окружении молний и тошнотворного запаха серы вышел демон.
Рогатое чудовище за половину ночи успело вырасти на добрых два локтя, и теперь едва не касалось закрученными рогами люстры. Рикардо сунулся было обратно, но демон заметил его. Повинуясь жесту демона, тайный ход схлопнулся перед носом мага, обдав кирпичной крошкой.
— Куда-то спешите, мой дорогой тюремщик? — голос демона, казалось, прозвучал в голове мага. Рикардо медленно повернулся к трону, на котором теперь восседал новый властитель страны. — А я как раз хотел отблагодарить вас за гостеприимство.
— К вашим услугам, — маг склонился в поклоне. Раз монстр не убил его сразу, оставалась надежда выжить. Слабая, призрачная, но всё же надежда.
— Умный человечек, — демон растёкся по трону, раскинув все четыре руки в стороны. — Я люблю умных человечков. Они мягкие. Вкусные.
— Пощадите! — взвыл Рикардо, падая на пол.
— С другой стороны, — демон рыгнул, заполнив зал невыносимым зловонием, — я уже наелся. Эй, человек!
— Слушаю, мой господин!
— Развлеки меня. Станцуй что-нибудь.
Рикардо поднялся на дрожащих ногах.
И начал танцевать.
Пишите, лол
Рикардо отвернулся от магического шара, в котором вырвавшееся на свободу демоническое отродье расправлялось с оставшимися в живых гвардейцами короля Билли Херрингтона. Остальная армия разбежалась. Битва с демоном длилась с заката, с того самого злополучного момента, когда упившийся в стельку король приказал привести в тронный зал пойманного демона. Нечестивого поймал сто лет назад ещё прадед нынешнего короля Гачии, Марк Первый, по прозвищу Волк. Откуда он привёл замотанное в цепи рогатое чудище, никто не знал. Да и не стремился узнать.
В тот злополучный вечер король Билли праздновал день середины лета. И приезд гостей, короля Мучии с дочкой. Собственно, ради того, чтобы произвести на гостей впечатление, Билли и приказал вытащить демона из темницы.
И самолично поднёс кубок вина отродью тьмы.
— Вот придурок, — вздохнул в очередной раз королевский маг, снова заглядывая в магический шар. Бойня в ущелье, куда улетел демон после того как откусил королю голову и разорвал оковы, подходила к концу. Демон оторвал последнему гвардейцу голову и поднял над собой тело, обливаясь моментально впитывающейся в его серую кожу кровью. Цветущая долина, в которой шла битва, превратилась в безжизненную пустыню — трава высохла и истлела, Деревья потеряли листву и тянулись к чёрному небу скрюченными пальцами-ветками.
Демон отбросил тело и его горящий багровым пламенем взор уткнулся точно в Рикардо.
— Будь ты проклят, Билли, — крикнул маг, жестом руки стирая изображение в шаре. — Что теперь делать?
О том, чтобы сражаться с чудовищем и речи быть не могло. Рикардо видел его ауру — чёрную, бездонную пропасть, в которой растворилась бы любая магия. Бежать, только бежать!
Маг схватил сумку и сгрёб немногие ценные вещи со стола и полок своей каморки, которую король Гачии пафосно называл "магической башней". Сбежал по винтовой лестнице на первый этаж, и протиснулся через потайной ход в тронный зал — таков был кратчайший путь к выходу из замка.
Рикардо успел как раз к тому моменту, когда открылась воронка портала, из которого в окружении молний и тошнотворного запаха серы вышел демон.
Рогатое чудовище за половину ночи успело вырасти на добрых два локтя, и теперь едва не касалось закрученными рогами люстры. Рикардо сунулся было обратно, но демон заметил его. Повинуясь жесту демона, тайный ход схлопнулся перед носом мага, обдав кирпичной крошкой.
— Куда-то спешите, мой дорогой тюремщик? — голос демона, казалось, прозвучал в голове мага. Рикардо медленно повернулся к трону, на котором теперь восседал новый властитель страны. — А я как раз хотел отблагодарить вас за гостеприимство.
— К вашим услугам, — маг склонился в поклоне. Раз монстр не убил его сразу, оставалась надежда выжить. Слабая, призрачная, но всё же надежда.
— Умный человечек, — демон растёкся по трону, раскинув все четыре руки в стороны. — Я люблю умных человечков. Они мягкие. Вкусные.
— Пощадите! — взвыл Рикардо, падая на пол.
— С другой стороны, — демон рыгнул, заполнив зал невыносимым зловонием, — я уже наелся. Эй, человек!
— Слушаю, мой господин!
— Развлеки меня. Станцуй что-нибудь.
Рикардо поднялся на дрожащих ногах.
И начал танцевать.
Пишите, лол
5,2 Мб, 2560x1440>>14796
Рикардо отвернулся от магического шара, в котором вырвавшееся на свободу демоническое отродье расправлялось с оставшимися в живых гвардейцами короля Билли Херрингтона. Остальная армия разбежалась. Битва с демоном длилась с заката, с того самого злополучного момента, когда упившийся в стельку король приказал привести в тронный зал пойманного демона. Нечестивого поймал сто лет назад ещё прадед нынешнего короля Гачии, Марк Первый, по прозвищу Волк. Откуда он привёл замотанное в цепи рогатое чудище, никто не знал. Да и не стремился узнать.
В тот злополучный вечер король Билли праздновал день середины лета. И приезд гостей, короля Мучии с дочкой. Собственно, ради того, чтобы произвести на гостей впечатление, Билли и приказал вытащить демона из темницы.
И самолично поднёс кубок вина отродью тьмы.
— Вот придурок, — вздохнул в очередной раз королевский маг, снова заглядывая в магический шар. Бойня в ущелье, куда улетел демон после того как откусил королю голову и разорвал оковы, подходила к концу. Демон оторвал последнему гвардейцу голову и поднял над собой тело, обливаясь моментально впитывающейся в его серую кожу кровью. Цветущая долина, в которой шла битва, превратилась в безжизненную пустыню — трава высохла и истлела, Деревья потеряли листву и тянулись к чёрному небу скрюченными пальцами-ветками.
Демон отбросил тело и его горящий багровым пламенем взор уткнулся точно в Рикардо.
— Будь ты проклят, Билли, — крикнул маг, жестом руки стирая изображение в шаре. — Что теперь делать?
О том, чтобы сражаться с чудовищем и речи быть не могло. Рикардо видел его ауру — чёрную, бездонную пропасть, в которой растворилась бы любая магия. Бежать, только бежать!
Маг схватил сумку и сгрёб немногие ценные вещи со стола и полок своей каморки, которую король Гачии пафосно называл "магической башней". Сбежал по винтовой лестнице на первый этаж, и протиснулся через потайной ход в тронный зал — таков был кратчайший путь к выходу из замка.
Рикардо успел как раз к тому моменту, когда открылась воронка портала, из которого в окружении молний и тошнотворного запаха серы вышел демон.
Рогатое чудовище за половину ночи успело вырасти на добрых два локтя, и теперь едва не касалось закрученными рогами люстры. Рикардо сунулся было обратно, но демон заметил его. Повинуясь жесту демона, тайный ход схлопнулся перед носом мага, обдав кирпичной крошкой.
— Куда-то спешите, мой дорогой тюремщик? — голос демона, казалось, прозвучал в голове мага. Рикардо медленно повернулся к трону, на котором теперь восседал новый властитель страны. — А я как раз хотел отблагодарить вас за гостеприимство.
— К вашим услугам, — маг склонился в поклоне. Раз монстр не убил его сразу, оставалась надежда выжить. Слабая, призрачная, но всё же надежда.
— Умный человечек, — демон растёкся по трону, раскинув все четыре руки в стороны. — Я люблю умных человечков. Они мягкие. Вкусные.
— Пощадите! — взвыл Рикардо, падая на пол.
— С другой стороны, — демон рыгнул, заполнив зал невыносимым зловонием, — я уже наелся. Эй, человек!
— Слушаю, мой господин!
— Развлеки меня. Станцуй что-нибудь.
Рикардо поднялся на дрожащих ногах.
И начал танцевать.
Пишите, лол
Рикардо отвернулся от магического шара, в котором вырвавшееся на свободу демоническое отродье расправлялось с оставшимися в живых гвардейцами короля Билли Херрингтона. Остальная армия разбежалась. Битва с демоном длилась с заката, с того самого злополучного момента, когда упившийся в стельку король приказал привести в тронный зал пойманного демона. Нечестивого поймал сто лет назад ещё прадед нынешнего короля Гачии, Марк Первый, по прозвищу Волк. Откуда он привёл замотанное в цепи рогатое чудище, никто не знал. Да и не стремился узнать.
В тот злополучный вечер король Билли праздновал день середины лета. И приезд гостей, короля Мучии с дочкой. Собственно, ради того, чтобы произвести на гостей впечатление, Билли и приказал вытащить демона из темницы.
И самолично поднёс кубок вина отродью тьмы.
— Вот придурок, — вздохнул в очередной раз королевский маг, снова заглядывая в магический шар. Бойня в ущелье, куда улетел демон после того как откусил королю голову и разорвал оковы, подходила к концу. Демон оторвал последнему гвардейцу голову и поднял над собой тело, обливаясь моментально впитывающейся в его серую кожу кровью. Цветущая долина, в которой шла битва, превратилась в безжизненную пустыню — трава высохла и истлела, Деревья потеряли листву и тянулись к чёрному небу скрюченными пальцами-ветками.
Демон отбросил тело и его горящий багровым пламенем взор уткнулся точно в Рикардо.
— Будь ты проклят, Билли, — крикнул маг, жестом руки стирая изображение в шаре. — Что теперь делать?
О том, чтобы сражаться с чудовищем и речи быть не могло. Рикардо видел его ауру — чёрную, бездонную пропасть, в которой растворилась бы любая магия. Бежать, только бежать!
Маг схватил сумку и сгрёб немногие ценные вещи со стола и полок своей каморки, которую король Гачии пафосно называл "магической башней". Сбежал по винтовой лестнице на первый этаж, и протиснулся через потайной ход в тронный зал — таков был кратчайший путь к выходу из замка.
Рикардо успел как раз к тому моменту, когда открылась воронка портала, из которого в окружении молний и тошнотворного запаха серы вышел демон.
Рогатое чудовище за половину ночи успело вырасти на добрых два локтя, и теперь едва не касалось закрученными рогами люстры. Рикардо сунулся было обратно, но демон заметил его. Повинуясь жесту демона, тайный ход схлопнулся перед носом мага, обдав кирпичной крошкой.
— Куда-то спешите, мой дорогой тюремщик? — голос демона, казалось, прозвучал в голове мага. Рикардо медленно повернулся к трону, на котором теперь восседал новый властитель страны. — А я как раз хотел отблагодарить вас за гостеприимство.
— К вашим услугам, — маг склонился в поклоне. Раз монстр не убил его сразу, оставалась надежда выжить. Слабая, призрачная, но всё же надежда.
— Умный человечек, — демон растёкся по трону, раскинув все четыре руки в стороны. — Я люблю умных человечков. Они мягкие. Вкусные.
— Пощадите! — взвыл Рикардо, падая на пол.
— С другой стороны, — демон рыгнул, заполнив зал невыносимым зловонием, — я уже наелся. Эй, человек!
— Слушаю, мой господин!
— Развлеки меня. Станцуй что-нибудь.
Рикардо поднялся на дрожащих ногах.
И начал танцевать.
Пишите, лол
>>14796
ну охуеть теперь, я выкладываю задания и свои ответы к ним, я как-то не могу заставить других что-то писать через интернет на анонимном форуме сосач.хк
>Но раз ОП в основном зациклен на реализации собственного потенциала
ну охуеть теперь, я выкладываю задания и свои ответы к ним, я как-то не могу заставить других что-то писать через интернет на анонимном форуме сосач.хк
>>14796
по моей изначальной картинке, к слову, так никто ничего и не написал
по моей изначальной картинке, к слову, так никто ничего и не написал
80 Кб, 425x237>>14521 (OP)
Я готов батлиться. Вообще мне и хип-хоп культура близка, даже пара родственников есть в США, которые вроде одобряли мои текста.
Что делать-то, мил человек? Просто по картинке делать сюжет или что? И кто жюри самое главное?
------------------------------------------------------------------------------------
"Ко мне обращаться на вы...Когда напьюсь)" (ц)
Троллям не отвечаю, своих людей знаю.
Я готов батлиться. Вообще мне и хип-хоп культура близка, даже пара родственников есть в США, которые вроде одобряли мои текста.
Что делать-то, мил человек? Просто по картинке делать сюжет или что? И кто жюри самое главное?
------------------------------------------------------------------------------------
"Ко мне обращаться на вы...Когда напьюсь)" (ц)
Троллям не отвечаю, своих людей знаю.
>>14860
Сук пиздец проиграл в голосяндру от этого уебана с форумов.
>------------------------------------------------------------------------------------
>"Ко мне обращаться на вы...Когда напьюсь)" (ц)
>
>Троллям не отвечаю, своих людей знаю.
Сук пиздец проиграл в голосяндру от этого уебана с форумов.
к книжке кстати идёт ещё сайт со всякими дополнительными материалами и заданиями, но его на русский не перевели
вот тут, кому интересно, есть задание написать концовки для 2 историй, но мне кажется, это немного бессмысленное упражнение если пишешь на русском. Только если ты такой гений и способен на английском это сделать:
https://wonderbooknow.com/web-extras/write-your-own-ending/
вот тут, кому интересно, есть задание написать концовки для 2 историй, но мне кажется, это немного бессмысленное упражнение если пишешь на русском. Только если ты такой гений и способен на английском это сделать:
https://wonderbooknow.com/web-extras/write-your-own-ending/
>>14860
Максим Доши, ты?
Максим Доши, ты?
1,9 Мб, 3903x2306из главы про написание персонажей
кстати, параллельно обнаружил, что есть подобная книга про жанр хоррор - думаю многим тут пригодится :
https://www.amazon.com/Writing-Horror-Handbook-Writers-Association/dp/1582974209
кстати, параллельно обнаружил, что есть подобная книга про жанр хоррор - думаю многим тут пригодится :
https://www.amazon.com/Writing-Horror-Handbook-Writers-Association/dp/1582974209
Кидай ещё.
>>15103
Пишу каждый день по фразе.
Пишу каждый день по фразе.
>>15120
Вот блин.
Вот блин.
ещё троечка заданий
2 из глав про создание сеттингов и правку черновика, третий - из конца книги, где разные дополнительные массивные задания по 2 страницы текста на написание больших произведений
2 из глав про создание сеттингов и правку черновика, третий - из конца книги, где разные дополнительные массивные задания по 2 страницы текста на написание больших произведений
>>15230
да не только картинки
вот один из веб-бонусов, конечно, опытные авторы тут всё знают, но мне было очень интересно:
https://wonderbooknow.com/web-extras/more-discussion-of-drafting-strategies/
да не только картинки
вот один из веб-бонусов, конечно, опытные авторы тут всё знают, но мне было очень интересно:
https://wonderbooknow.com/web-extras/more-discussion-of-drafting-strategies/
или вот там ссылка на серию материалов как выглядят писательские комнаты:
https://www.theguardian.com/books/series/writersrooms
всё же очень важно в какой атмосфере ты пишешь
https://www.theguardian.com/books/series/writersrooms
всё же очень важно в какой атмосфере ты пишешь
>>15120
Чот не нашёл. Или плохо ищу?
Чот не нашёл. Или плохо ищу?
>>15237
Как же напрягают окна. Я один представляю идеальную комнату - как деревянный гроб с большущим столом и рядами книжных шкафов?
Как же напрягают окна. Я один представляю идеальную комнату - как деревянный гроб с большущим столом и рядами книжных шкафов?
>>15240
не знаю, у меня должно быть окно и чтобы свежего воздуха побольше и проветривать
не знаю, у меня должно быть окно и чтобы свежего воздуха побольше и проветривать
Хули выкладывать перестал?
>>14521 (OP)
И где скачать эту книгу?
И где скачать эту книгу?
>>33907
Да нигде походу. Я в конце марта искал, не нашёл. Кто-то говорил, что она на Генезисе есть, но нихуя там нет.
Да нигде походу. Я в конце марта искал, не нашёл. Кто-то говорил, что она на Генезисе есть, но нихуя там нет.
Тред утонул или удален.
Это копия, сохраненная 14 марта 2021 года.
Скачать тред: только с превью, с превью и прикрепленными файлами.
Второй вариант может долго скачиваться. Файлы будут только в живых или недавно утонувших тредах. Подробнее
Если вам полезен архив М.Двача, пожертвуйте на оплату сервера.
Это копия, сохраненная 14 марта 2021 года.
Скачать тред: только с превью, с превью и прикрепленными файлами.
Второй вариант может долго скачиваться. Файлы будут только в живых или недавно утонувших тредах. Подробнее
Если вам полезен архив М.Двача, пожертвуйте на оплату сервера.