"Первая научная история войны 1812 года" настолько научная, что вообще раздвигает и подминает собой любые критерии научного знания. Ну, Маэстро на то и маэстро, чтобы вытворять и не такие штуки.
Меня вообще улыбнуло название даже с точки зрения значения слова "история". Если история - это наука (а это наука), то она не может быть научной или не научной. Как это так - научная наука? Если же история в значении "повествование/рассказ", то неужели автор вложил в название смысл, что это первое научное повествование о войне 1812 года? То есть, Понасенков решил потравить байку/рассказик о 1812 году, но с наукообразным колоритом.
Вся эта "история" насквозь ревизионисткая и провокационная. Суть ее умещается в следующие тезисы:
1. Россиюшка была враждебна всему цивилизованному миру и хотела устроить войну, просто, чтобы пролилась кровь, просто потому, что это соответствовало природе нашего ордынско-византийского государства;
2. Александр Первый испытывал зависть к Наполеону и хотел превзойти его, для этого ему нужна была большая война;
3. Наполеон хотел мира, поэтому начал войну, чтобы к миру принудить Александра и его дикую империю;
4. Войну Россия проиграла по всем статьям, потому что Москву пришлось оставить, все дальнейшее не имеет никакого значения.
Как доказывает Понасенков свои заключения?
То, что Россия не цивилизованна, он обосновывает отсутствием у России собственных изобретений, культурных достижений, памятников архитектуры. Все у нас вторично, говорит Понасенков. В Россию приезжали иностранные архитекторы и строили у нас что-то. Даже регулярной армии не было, ее пришлось создавать с нуля благодаря заграничным специалистам. Книгопечатание, науки, университеты - все пришло с Запада. Поэтому Россия остается с голым задом.
Можно было бы с прискорбием согласиться с этим тезисом, если бы Понасенков сам не заложил мину под собственные рассуждения до этого, в своем предисловии, когда сказал, что история не бывает национальной, так же, как и любая наука. Как математика не может быть русской или французской, как физика работает везде одинаково. Если это так, то тогда изобретения, достижения прогресса не могут быть национальными! Научный прогресс должен принадлежать всему человечеству. Я вот иногда забываю, какой нации принадлежит Эйнштейн - он немец или американец? Какое это может иметь значение? Какой-нибудь философ с немецкой фамилией может быть австрийцем, но кого это волнует? Стало быть, России нечего стыдиться за отсутствие каких-то достижений, а также не следует гордиться какими-либо иными достижениями. вроде полетов в космос.
Далее - если у нас было все так плохо до Петра Первого и после, с какого же перепугу вся эта толпа архитекторов, ученых и офицеров из Западной Европы к нам поперла работать, несмотря на плохой климат, "диких" людей вокруг? Значит, им были созданы условия. А стало быть, напрашивается вывод, что в России при Петре и еще до Петра уже была создана система, при которой эти носители прогресса были востребованы! И это нормально, потому что Россия претендовала на то, чтобы стать империя. А империя - понятие наднациональное. Империя объединяет нации, привлекая определенным образом жизни, общим экономическим пространством, защитой прав и интересов.
Так что именно этим созданием экономического работающего пространства, этой системы управления и стоит гордиться тем, кто хочет чем-то там гордиться. Это именно то, чем мы тогда могли ответить Западу.

Далее Понасенков касается Александра Павловича. Здесь автор неожиданно выливает на бедного царя целый ушат грязи.
Итак, Александр Первый был, по утверждению Маэстро, импотентом.
- пишет Понасенков и... тут же себя опровергает через несколько страниц, называя Александра гомосексуалистом. Ну, гений же просто!
Импотенция у Понасенкова должна подтверждаться некоторыми письмами, в которых Александр сообщает, что еще не зачал ребенка, но работает над этим. А также отсутствием романов с девушками, в то время, как его брат Константин чуть ли не изнасиловал одну замужнюю женщину. Понасенков набрасывает какие-то косвенные полудоказательства вроде того, что у Екатерины Второй были ножки стола в вид мужских членов ("огромных пенящихся фаллосов"), а значит, Александр тоже должен быть любвеобилен и сексуально озабочен.
Едва закончив эту версию, Понасенков начинает развивать версию нетрадиционной ориентации Александра. Здесь в ход идут всевозможные намеки, слухи, сплетни. Вдобавок гомосексуалистом оказывается Лев Толстой (это уже Маэстро гениально расчищает себе поляну от возможных конкурентов в оценке войны 1812 года). Да, в то время между мужчинами бывали определенные нежности, и их Понос объясняет исключительно гомосексуальными пристрастиями. Комментировать это излишне.
Поскольку Александр был исключительно отрицательным персонажем, завистником, педерастом, импотентом и просто жестоким человеком, он не мог не ненавидеть носителя прогресса, гения, лучшего из всех живущих правителей - Наполеона Бонапарта. Именно эти его "пороки", по мнению автора, сподвигли его на агрессию против свободолюбивой Франции.

Излагая столь тривиальнейший довод, известный даже подростку, Понасенков снова садится в лужу. Да, сексуальные особенности влияют на принятие тех или иных решений. Но не всяких решений. Сиюминутные хотелки, внезапная агрессия или наоборот депрессия, лень или вдруг желание куда-то пойти, плохой или хороший настрой - все эти второстепенные недолговечные проявления человеческой натуры не могут влиять на такой сложный процесс. как начать войну между государствами.
Будь Александр Первый натуралом, зоофилом, гомосексуалистом или копрофилом - это никак не изменило бы выбор России в пользу войны или мира. Потому что есть еще экономические и политические интересы. И, если бы Александр Первый каждый день просыпался бы с головной болью или наоборот в отличном настроении, ему все равно бы пришлось учитывать эти самые интересы и другие объективные причины, возникающие независимо от его настроения или сексуальных предпочтений!
Войны готовятся десятилетиями, на них работает экономика страны, начинается долгосрочное планирование, совершенствование оружия, рекрутирование, маневры... А по Понасенкову аж до 2011 года никто еще не определился, воевать ли там с Англией или Франции или просто сидеть на месте!
То есть по Понасенкову Франция, Россия, Англия, Пруссия - все они копили человеческий материал для очередной бойни еще с 18 века просто так, без особой цели, на всякий пожарный случай! А воевать они решили просто по прихоти монархов!

Наполеон у Понасенкова напал на Россию, потому что хотел от нее защититься. В то же время у Александра войска были как-то так построены, что это, по мнению Понасенкова, означало желание перейти границу и добраться до Парижа. Однако Наполеон, к счастью для цивилизованного мира, успел раньше.
Русские алкаши и неграмотные казаки вроде Платова вынуждены были бежать до Москвы. Все было неорганизованно, потому что Александр и Кутузов вообще не имели представления о том, как воевать.
Кутузов также у автора обладал огромным количеством пороков, столь серьезных, что даже маркизу де Саду было бы неуютно сидеть с Михайло Илларионовичем в одной комнате. Перечислять я их не буду, там нет ничего интересного.
Констатация поражения при Бородино не удовлетворяет Понасенкова, и он идет дальше. Несмотря на то, что еще в начале книги он убеждал, приводя многостраничные доводы, что Россия именно что проиграла войну, на протяжении еще сотен и сотен страниц дальше он повторяет этот тезис и заново, одними и теми же способами продолжает его доказывать.
Суть в том, что раз эти дикие русские сами себе сожгли Москву, значит, Наполеон победил в войне. Все остальное произошло не по плану Александра и его злобного клеврета Кутузова. Это все Генерал Мороз, к которому французы почему-то не подготовились.
Тот факт, что Наполеон хотел принудить Россию к миру, но вынужден был ретироваться, чтобы спасти армию, а, значит, цель вторжения не была достигнута, Понасенкова нисколько не смущает.
Многочисленные случаи плохого обращения французов с местным населением, грабеж и мародерство также не беспокоят Понасенкова, потому что, по его мнению, русская знать еще хуже обрашалась с собственным народом, а значит...

Понасенков делает вывод, что потери французов в целом в войне были невелики, да что там, их почти не было. И в доказательство приводит факт, который сам же называет косвенным, что Наполеон III учредил медаль святой Елены, которой наградил ветеранов времен войн революции и Первой Империи (1792-1815 гг.). Поскольку ею было награждено вроде как 360 000 ветеранов, Маэстро делает "неоспоримый" вывод, что в 1812 почти никто не умер.
Но после 1812 было множество битв, и до них тоже! Умирали десятками тысяч, а всего жмуриков в армии Наполеона за эти 20 с чем-то лет могло набраться до миллиона! Битва при Ватерлоо - 41000. 6-дневная война - 4000. Линьи - 11000. Лейпциг - 70000. Дрезден - 10000. И это потери. А численность войск была в 5-10 раз больше, в сражениях с крупными потерями вроде Лейпцига и Ватерлоо раза в 2 больше. Итого здесь мы можем прикинуть, что Наполеон мог располагать армией к 1815 году где-то в 200 тысяч, по скромным прикидкам. В этом случае Понасенкову стоило задуматься - а может, при Ватерлоо тоже никто не умер? А то откуда взялось 360000 живых ветеранов к 1857 году?
Может, просто сделать вывод, что число этих ветеранов ко всем этим потерям и оставшимся в живых имеет слишком уж косвенное отношение, потому что ушедших в отставку, выживших, вернувшихся из плена вполне могло быть даже полмиллиона, при всех потерях Наполена во всех его войнах за 20 лет - запросто! Корреляцию провести невозможно без кропотливого анализа, который Понасенков НЕ СДЕЛАЛ!
К примеру, к 1800 году у него в распоряжении 100 тысяч солдат от 20 до 30 лет. Он выигрывает легко какую-то войну, малой кровью, большая часть уходит в отставку, их может набраться около 50 тысяч. К 1857 им 70 лет. Через пару лет еще такая война, и еще 50 тысяч. Население Франции тогда составляло 70 млн человек, бабы там могли нарожать еще и еще. Так что через все эти мясорубки за все это время могло пройти и остаться в живых около миллиона человек, и из них треть дожить до старости.
Понасенков утверждает, ссылаясь на Николая Тургенева, что русская армия составляла всего 15 тысяч человек, когда она пересекла границу Германии. Сочинение Н.Тургенева называется "Россия и русские", и Понасенков указывает на 27 страницу. В интернете этой книги нет... ПОЧТИ нет! Частично она все же выложена на одном из форумов. 27 страница - это самое начало, и главы, посвященные кампании Наполеона, там есть! Но вот этой строчки там... нет.
Но даже если в оригинале, в издании, доставшемся Поносу, Тургенев указал эту цифру, это совершенно не значит, что от русской армии осталось 15 тысяч человек! Это был передовой русский отряд под Калишем под командованием Винцингероде! Н.Тургенев как раз и называет ту локацию "Калиш". Через месяц подошла главная русская армия - 43 тысячи. Как можно так позориться, Маэстро! Ты же Маэстро все-таки! Это мог не знать на тот момент не слишком компетентный Н. Тургенев, но ты-то, имея голову на плечах и кучу источников, мог же разобраться!!!
Куда деться от факта, что из 600 тысяч живой силы Наполеона великий завоеватель увел 60 тысяч?! Где можно найти источники, которые смогут превратить цифру 60 тысяч хотя бы... в 300 тысяч или 400 тысяч?
Со скорбью Понасенков пишет о том, что Наполеон был впоследствии побежден, однако им был зажен какой-то там факел свободы, какие-то там социальные реформы были приведены, и это пример всему миру... Не то, что эти русские с пруссаками и британцами создали какой-то союз клерикалов, "консерваторов" и "душителей свободы"... Где он вообще такие выводы сделал?
Наполеон и есть душитель свободы, о чем ты, Маэстро? Ты же Сталина ненавидишь, разве тебе не кажется, что Наполеон сам вроде Сталина (Сталина в интерпретации Понасенкова)? По сути Наполеон - это военный диктатор. Войны, которые он вел, были самыми что ни на есть империалистическими. Другими они и не могли быть в то время, но Наполеон был не лучше других правителей. Он развязывал войны ради того, чтобы консолидировать нацию. Он наступал на те же грабли, что и Александр Великий, Юлий Цезарь, Гитлер и др. Гитлер тоже хвалился, что немцы при нем не голодают. Только вот постоянно куда-то надо путешествовать за безумным корсиканцем/австрийцем и мочить аборигенов на другом конце света. Все войны Наполеона были захватнические. Все эти легенды о его гениальности его и его полководцев - это такая же обросшая мифами херня, как и легенды об Александре и его гетайрах.
Если бы Наполеон покорил весь мир, мы бы откатились на сто лет назад. Не было бы ни прогресса, ни свобод - ничего.
У меня такое ощущение, что Понасенков живет в раздвоенном сознании. С одной стороны он классический либеральный интеллигент, который должен ратовать за права и свободы всех слоев общества, но с другой - такой же классический аристократ, презирающий быдло вокруг, представитель некоего более высокого класса. Он искренне считает, что люди от природы не равны, а стало быть, и не должны быть равными и в обществе, надо гнобить слабых и возносить сильных. Его идеальный мир - закрытый мирок страны, напоминающей Швейцарию, за ширмой которого грязные дикари ублажают тонко чувствующих эстетов и интеллектуалов вроде Маэстро, чтобы те продолжали заниматься самолюбованием и удовлетворением собственного эго.
Я не могу не признать, что известный ученый и еще более известный расчленитель юных девушек Олег Валерьевич Соколов на самом деле честно переиграл Понасенкова в поле настоящей исторической науки.