>>58762
Новгородские гусары участвовали в битве армии воеводы И. А. Хованского с польско-литовскими войсками С. Чарнецкого и К. Жеромского у Кушликовых гор 25 октября 1661 года. Разбитое русскими гусарами в полевом бою литовское войско Жеромского укрепилось в своем обозе в селе Кушликовы горы в 30 верстах от Полоцка. Хованский осадил литовцев, но не решился на немедленный штурм неприятельских позиций. Подошедшая вскоре польская дивизия С. Чарнецкого соединилась с хоругвями Жеромского. Польско-литовские части окружили малочисленные полки Хованского, который попытался прорваться к Полоцку. Воевода потерпел тяжелое поражение, потеряв только убитыми около 1500 человек. В «отписке» псковского воеводы князя Тимофея Щербатова подтверждается факт участия гусар в этом сражении: «а как во Псков служилые люди съедутся, и нам велено дворяном и детям боярским и гусаром и рейтаром, которые с последнего бою из Кушниковых гор с боярином и воеводами со князь Иваном Андреевичем Хованским с товарищи в Полоцк отошли… Твоего (государева) жалованья дать всем».

Этот полк стал одним из самых образцовых в Новгородском полку. Во время отступления русского войска после поражения под Кушликами именно гусарам Хованский поручил охрану Государева знамени. За 25 вёрст до Полоцка, возле переправы, отступающему войску пришлось принять ещё один бой. «Сотенные люди» и рейтары Хованского навели литовцев на поставленную в лесу пехоту, а атака русских гусар обеспечила победу. Князь докладывал в Москву: «и учал быть бой жестокий… неприятельские люди стали наступать на… ратных пеших людей… чтобы их разорвать и побить, и… пешие люди… стали твердо и не уступили неприятелю места, бились, не щадя голов своих; и мы, взяв гусар и что было с нами всяких чинов твоих ратных людей, скочили на польских людей… и польских людей сорвали и пешим людям вспоможенье учинили. И был бой жестокий с 1 часу дни… польских людей многих побили и с поля сбили, и отошли в целости в Полоцк»

5 июня 1664 года литовский гетман М. Пац со своей конницей подошел к Витебску, в котором находился русский гарнизон. В ходе короткого боя он оттеснил стоявшие под городом передовые части армии И. А. Хованского под стены крепости. Литовские хоругви попали под огонь городской артиллерии и понесли потери. Тогда гетман отступил за Лучосу и расположился там обозом. На следующий день Хованский, переправившись через реку, всеми своими силами неожиданно атаковал литовцев, но был отражен. Его конница бежала к городу, бросив обоз и артиллерию.34 Косвенным подтверждением участия гусарского полка в бою служит сообщение воеводы Витебска князя Я.Волконского от 27 сентября 1664 года о выходе пленных из Литвы: «вышли из полону Новгородского полку тверичи Максим Ендоуров да гусар Василий Пестов».

В бою у оз. Ущо (30 декабря 1662 г.) приняли участие поручик и 19 гусар луцкой роты Челищева из состава сводной сотни Г. Г. Чирикова, которые лично взяли в плен 9 шляхтичей и «фартмистра» из полка Чернавского. Через год те же гусары сражались с волонтерами Либика у Заболотья (9 декабря 1663 г.). Как более «доброконные», и псковские гусары, по «выбору лутчих» воеводы кн. Н. Г. Гагарина, в сводной сотне (50 чел. ) Б. Неклюдова, были в преследовании волонтеров С. Чернавского и в посылке под Себежем (30 декабря 1663 г. - 6 января 1664 г.).

Из непроверенного источника есть также упоминание об участии гусар в бою под Лушками (в ноябре 1664).

До конца мая 1664 г. из полка сбежало всего 5 чел. (в т.ч. незнатный трубач), а до боя, с боя и после боя под Витебском - еще 24. По сравнению не только с рейтарами, полки которых поредели на 1/3 - 2/3 личного состава, но и с сотенными людьми (97 беглых, не считая «нетов»), гусары выделяются своей выдающейся стойкостью. На Велиже (2 июля) конница разряда состояла из 1055 чел. сотенной, 360 чел. рейтарской (3 полка!) и 261 чел. гусарской службе. Это связано не только с честностью этой службы, и не только с «добротой» гусарского поместья, но и с повышенным жалованьем, которое старались платить им сполна даже в это, тяжелое с финансовой точки зрения время. Так, псковские гусары перед походом (19 декабря 1663 г.) получили по 15 руб. против 10 руб. у сотенных и 12 руб. у рейтар. Так же и в главном полку разряда: по указам от 24 декабря 1663 г. и 22 июля 1664 г. (подтвержден 22 сентября), если сотенные рейтары делились на две статьи по 10 и 15 и по 12 и 15 руб. , то гусарам серебряные деньги выдавались неизменно «одной статьей» по 15 руб. человеку. Такие же нормы жалованья сохранились и впоследствии, причем гусарское звание являлось основанием почти неукоснительной выплаты даже при таком нелицеприятном разборе, какой провел кн. Хованский в октябре 1665 г. - «для ево тяжелой гусарской службы».

Последняя фраза означала, что гусарам, в отличие от рейтар и сотенных, приходилось много учиться особо сложным приемам верховой езды, уходящим корнями в рыцарское прошлое конного копейного строя. Для качественного боевого применения, а именно - нанесения копейного удара на полном скаку, - им необходимо было иметь хороших лошадей и сбрую и бережнее относиться к доспехам и оружию. Этого же требовало и положение их в полку: в обоих боевых эпизодах, от которых дошли известия о походном построении войск Новгородского разряда, Хованский ставил гусар в охрану Государева знамени - сердца боевого порядка (октябрь 1660 г. и март 1666 г.).

В 1679 году несколько гусарских рот было выставлено против турок.

Полк принимал участие в Крымских походах князя Василия Голицына в 1687 и 1689 годах.

>>58985
Реляция об учебных маневрах 1691 года:
"Гордон с некоторою частью конницы полку своего и скочил на левое крыло неприятельское, и левое неприятельское крыло сбили и взяли четыре знамени; да палашники гусарские взяли знамя же.
"Однакож неприятели, не смотря на тот свой убыток и заведчи своих гусар, на наших гусар ударили; однакож наши гусары неприятельских гусар побили, а иных в полон побрали".

Учебный Кожуховский поход 1694 года:
"После того, Семеновского полку, ехали 3 роты по (?) человек в ротех, гусаров в латах на груде и на спинах и от главы до ног в железе; а у задних шишаки, и напреди, и на спинах латы, з древки. Полковник у них был господин Александр Шарф, ротмистры Михайло Стренберх, да Адам Егерат на конех больших избранных. По сих шла рота большая палашников, при левом боке у седел были палаши. Ротмистр их господин князь Андрей Черкаской ехал перед ними выняв палаш наголо, так же и порутчик ево Никита Мелницкой; было их (?) человек."
"и билася наша конница в тот день с неприятельскою конницею на долгий час, когда их прогоняли, когда они наших гнали; но гусары наши их конницу смяли и гнали даже до самого валу города их."
"По сем послал князь Федор Юрьевич своих ясаулов и завоеводчиков, повелевая им с неприятельскою конницею бой всчинять и рейтарские роты на неприятельские наводить: и тому бывшу, учинился свалной у конниц бой, который был равнейшим порядком; но потом, как сей страны конница вся собрався лавою на неприятелей, а гусары в них с сторон ударились, помогли, неприятели долго устояли, но все в бегство за свой обоз устремились и даже в Москву реку их наши паки прогнали, и многие знамена у них взяты, егдаже то из обозу их видели, бросали в конницу нашу многие гранаты ручные."

Свой боевой путь гусары закончили уже в Великую Северную войну. Новгородские гусары входили в состав рейтарских полков Ивана Кокошкина, Михаила Франка и Фёдора Ушакова «из рейтар, копейщиков, гусар и служилых людей сотенной и полковой службы Новгородского разряда». Они сражались в Ингерманландии, у Печерского монастыря и на Ижоре. В это время у них все еще были копья и латы. Даже в «регулярном» петровском драгунском полку Ефима Андреевича Гулица в походе 1701 г. обронят 13 копий, одни латы, 9 сабель, и 7 сабель переломают.

"Апраксин выступил из своего лагеря на реке Назье в середине августа. Его отряд насчитывал около 1,5 тыс. поместной конницы («Новгородцов и Московских чинов сотенные службы и з гусары с пятьсот человек, да Новгородского ж полку рейтар и копейщиков с тысечю человек с неболшим»), 700 драгун полка Александра Малины, около 2 тыс. низовой конницы (татар, калмык, башкир и казаков) и 6 тыс. пехоты. Перейдя шведскую границу, русская конница занялась разорением и опустошением окрестностей, за что Апраксин в последствие получил выговор от царя. Подойдя 21 (10) августа к устью реки Тосна войска Апраксина взяли штурмом небольшой шведский форт, защищаемый шведским гарнизоном в 400 чел. при 3 пушках. Шведы не выдержали русской атаки, и бежали к основным силам Крониорта, преследуемые русской конницей на протяжении 15 верст. Шведский командующий, узнав о приходе Апраксина, поспешил двинуться ему навстречу со своей кавалерией. Противники встретились 24 (13) августа на реке Ижоре, недалеко от того места, где река образует несколько рукавов. Согласно отписке Апраксина, его войска в ходе 5 часового боя дважды опрокинули противника, и заставили его отойти. Основываясь на показаниях пленных, Апраксин сообщил царю, что у Крониорта было 8 полков. Однако согласно шведским источникам, в бою принял участие лишь авангард численностью около тысячи человек, а остальные войска не успели подойти. После боя шведы отошли к Ниену, а русские, не став их преследовать, встали лагерем на реке Ижоре. Воспользовавшись бездействием Апраксина, Крониорт собрал около 7 тыс. чел. с 12 орудиями, с которыми собирался в конце августа атаковать русских. 6 сентября (26 августа) шведский авангард встретился с русским отрядом на реке Славянка. После короткого боя шведы отошли, но захваченные пленные рассказали Апраксину о численности и планах шведского командования.

"В сражении со шведами у Печерского монастыря отличился мой прадед. О чем есть рапорт о его действиях: «и учал быть бой жестокий… неприятельские люди стали наступать на… ратных пеших людей… чтобы их разорвать и побить, и… пешие люди… стали твердо и не уступили неприятелю места, бились, не щадя голов своих; и мы, взяв гусар маеора Федьки Пантелеева и что было с нами всяких чинов твоих ратных людей, скочили на вражих людей… и супротивных людей сорвали и пешим людям вспоможенье учинили. И был бой жестокий с 1 часу дни… чужих людей многих побили и с поля сбили, и отошли в целости в Печерск»".