Польское крепостное право - старший брат русского рабства.

Не только африканские негры и русские крестьяне находились в положении рабов в 16-19 веке. Похожие формы закрепощения имелись и в других странах, с разной степенью жестокости.
Наиболее суровым и безжалостным было крепостное право в Польше, которое во многом превзошло российское, по степени закабаления населения.

У польского крепостничества была экономическая основа.
Уже в начале 16 века Польша стала крупнейшим европейским экспортером зерновых культур. Их основным получателем была Голландия и деньги, полученные из этого источника, позволили польскому дворянству разбогатеть.
Польские магнаты стали крайне заинтересованны в расширении такой торговли, для чего это экстренно понадобилась дешевая и массовая рабочая сила!

Им не составило труда "продавить" ряд законов, которые делали крестьян персональными рабами. В 1518 году польский помещик получает право заставлять бесплатно работать на себя, как минимум, один день в неделю, а не возбраняется и больше. Затем помещик получил право распределять доходы и судить на месте своих крестьян.
"Вольни" крестьяне, ранее свободные, ограничиваются в правах на покидание территории своего владельца, а уж "холопы" и вовсе становятся полной собственностью хозяина.

Панщиной стала именоваться аналогичная барщине на Руси повинность, которая заставляла крестьян отрабатывать пользование землей помещика, отдавая ему урожай, деньгами или за "трудодни".
Очень скоро, число дней панщины стало равняться шести, а у особо жадных помещиков и все семь дней!

Менять хозяина, землю или свое положения крестьянам было строго запрещено! Паны скоро по аналогии с Россией, построили в селах кабаки,где принуждали крестьян сначала гнать алкоголь, а затем выкупать его у пана в кабаках. "Пропинация" - так называлось явление, стало катализатором массового пьянства среди польских крестьян, которые понимали, что их просто грабят...

«…угрюмый, загорелый до черноты, лицо исхудалое, глубоко посаженные глаза, избегающие вашего взгляда. Среднего роста, чаще низкого, чем высокого, все его движения замедленные. Полная апатия лишает его проявления как радости, так и отчаяния».

Польское дворянство очень скоро закрутило гайки до предела:
За побег крестьянина следовала смертная казнь, а на него устраивалась настоящая охота с собаками со всех окрестных шляхтичей
За убийство крестьянина полагалась месяц епитимьи или ареста, часто домашнего.
Крестьян часто продавали друг другу, однако семьями или целыми деревнями, не разлучая семьи как в России
Шляхта регулярно устраивала монополии на рынке и принуждало крестьян покупать те или иные вещи только у них: алкоголь, соль, табак, ткани, изделия из кожи, по завышенным в разы ценам
В суд крестьянин попадал только в сопровождении помещика и не являлся носителем прав
Инструмент, одежды, провиант следовало покупать только у пана. Нельзя заниматься какими-то еще промыслами, нельзя изготавливать себе потребные вещи. Только работа и повинности!
Помещик вершил суд на месте, применял пытки, миловал и казнил без какого-либо контроля.
Изнасилование крестьянки признавалось таковым лишь тогда, как помещик имел дело не со своей крепостной.
Шляхтич мог убить чужого крестьянина лишь возместив затем ущерб владельцу.
Однако, несмотря на все меры, эффективность рабства была низкой. В более северной Пруссии, наемные рабочие на полях давали в пять раз больший доход, чем крепостные в Польше и как шляхта не принуждала работать без сна и отдыха - прорывов не наступало.
Напротив, крестьяне все чаще сбегали, сколачивали банды и разбойничали на дорогах, а у пана при первой же возможности отлынивали от работы.

На западе также все больше механизировалось сельское хозяйство и себестоимость зерна становилась все ниже, что било по доходам шляхты и делало крепостничество не конкурентным.
Но вместо реформ, шляхта пыталась решить проблему усилением гнета.

Почти миллион крестьян одной только Украины были личными крепостными десятка тысяч панов.
И так как они являлись православными, то отношение к ним было еще хуже, чем к католикам-полякам. Шляхта и украинские крестьяне взаимно люто ненавидели друг друга.

Этот фактор сыграл на руку русским царям, которые изгнали польских панов из Украины при широкой поддержке населения, которое видело в русских "братскую помощь". Однако затем русские и новые украинские помещики просто заняли поместья шляхты и вернули все прежние порядки!

Пришла полная социальная отчужденность: для черни новые помещики вообще не являлись наследниками прежних панов и считались выскочками, захватившими свое саблей и палицей, отчего крестьяне отчаянно бунтовали, а восстания гасились уже русскими солдатами после поражения Речи Посполитой.

Среди шляхты расцвел "внутренний расизм"!
Крестьян они считали потомками славян и прирожденными рабами, а себя мнили кочевниками-сарматами, воинами рожденными для войны и управления! Шляхта одевалась на восточный манер, согласно тогдашим представлениям о происхождении сармат из Азии, брили головы и отпускали вислые усы, по моде кочевников и всячески подчеркивали свое превосходство.

Народ это скот, двуногое орудие, омерзительное быдло, песья кровь, а мы - шляхта, совсем из другого теста, другого народа, птицы высокого полета и великой судьбы!

Польские дворяне накопили огромные богатства. Их показная роскошь и безвкусица поражала Западную Европу, по которой шляхтичи любили делать выезды, затмевавшие по расходам даже траты местных монархов.Серебро считалось металлом для посуды, бережливость - пороком и предметом насмешек, магнаты содержали целые гаремы из девушек и армии из "приживал", с которыми вместе кутили, иногда от скуки воюя друг с другом.
Все это было результатом жесточайшей эксплуатации и ограбления своего народа.

Устав от управления имениями, помещики-поляки стали нанимать приказчиков, обычно из числа евреев, которые "арендовали" крестьян, а затем стремились отбить расходы еще большее эксплуатируя свое "имущество" обогащая и себя, и шляхту. Что породило крайний антисемитизм как в Польше, так в Литве и на Украине тех лет.

Шляхта довела крестьянство до полного измождения, даже австрийский император Иосиф Второй в ужасе пишет: в Польше крестьяне выглядят ужасно: всеобщая нищета, скотина исхудалая. Крестьяне так заняты на барщине, что поля не сжаты ещё и в середине августа.

Шляхта не жила среди черни, огораживала жилища, носили другую одежды и прически, однако говорила на одном языке и также исповедовало католицизм, как и их рабы.
«Верь мне и знай, что кроме аристократии в Польше ничего нет: ни способности, ни светлых умов, ни самоотверженности. Наше третье сословие — вздор; наши крестьяне — машины. Только мы и есть Польша».
Зыгмунд Красинский
Но нужно признать, положение крестьян Польши было лучше, чем в России, откуда часто бежали к ним крепостные из западных областей империи, ведь там не было каторги, рекрутов, Сибири, продажи семей по-одиночке...

Внутри Польши же, к шляхте была глухая ненависть и злоба, сама же шляхта упивалась своей разгульной жизнью, не желания ничего менять и даже выполнять свои военные функции!

Кутежи шляхты быстро разорили казну: на армию стало не хватать средств, магнаты вечно спорили друг с другом, а занимать приходилось у презираемых евреев, попадая в долговую яму.
Тем временем на востоке возросла сила деспотичной России, но от того куда более собранной и перспективной. Польша сначала утратила Украину, затем Беларусь и Литву, а потом и сама Варшава стала одним из российских городов.

Личные арсеналы феодалов Польши и Руси в XV-XVI вв. - несколько примеров

Каким количеством оружия мог располагать тот или иной служилый феодал. Так, польский исследователь П.А. Новаковский, который посвятил специальную работу домашним арсеналам польских рыцарей, пришел к выводу, что состав и количество оружия, которым мог обладать тот или иной польский служилый феодал, складывались из стоящих перед ним задач и его платежеспособности.

Чтобы представить размеры этих домашних арсеналов, исследователь приводит ряд примеров. Так, в 1441 г. во время набега на владения наследника Завиши Черного, осуществленного другим польским феодалом, в арсенале пострадавшей стороны было разграблено 60 кольчуг, столько же шлемов и щитов. Но здесь, скорее, исключение, так как Завиша Черный хотя и не был крупным олигархом, но все же имел вес в обществе и при дворе короля Ягеллы, а также длительное время находился на службе у императора Священной Римской Империи Сигизмунда.

Другой пример более объективен: так, в 1437 г. Выдзга с Урзашова требовал от другого польского феодала, Яна с Рациборжа, возвращения оружия его брата – 2 кольчуг, 3 саладов, 4 арбалетов, 4 седел, которые оказались в руках Яна.

Блез де Виженер. Описание польского королевства. (1573).
Что касается их вооружения и военных приемов, то они всегда представляли легкую конницу, одетую в кольчуги и кафтаны из лосиной или буйволовой кожи; главное оружие их составляет очень длинное копье, топор, булава и нож. Большинство из них в особенности жители Литвы, Червоной Руси, Волыни и Подолия употребляют сверх того турецкий лук и стрелы, которыми владеют с большим искусством; все же прочие, уроженцы великой и малой Польши и Пруссии уже освоились с пистолетами и карабинами. Во всяком случае они менее пригодны к пахотной службе, нежели к кавалерийской, а также менее способны к осаде или защите крепостей, чем к сражению в открытом поле. Поэтому, когда польская конница имеет дело с неприятелем тяжело вооруженным, она никогда не вступает сразу в рукопашный бой, но старается беспрерывными атаками своих летучих отрядов утомить и ослабить его и, если возможно, произвести беспорядок в неприятельских рядах.

Размеры арсеналов служилых феодалов можно посмотреть и на актовом материале Московской Русь начала XVI в. Так, в 1522 г. ростовский сын боярский Григорий Дмитриевич Русинов, в период боевых действий во время нашествия крымского хана Мухаммед Гирея, отправил домой большую часть оружия, взятого с собой: «а в коробе доспеху: пят пансыров, да пят шоломов, да наручи шамахинские, да трои наручи московские, да наколенки; да тут же в коробе закладной пансыр в четырех гривнах Григоря Василева сна Плещеева, и прикащики мои те денги возмутъ, а пансыр отдадут».

Другой пример можно видеть в завещании Василия Узкого Петрова сына Есипова, составленном в 1528 г.: «…да пять пансырев; да три бехтерци; да трои наколенки, да шестеры наручи, да кольчюга: да шесть шеломов; да трои боторлык».

Кто и как формировал войско короля Казимира Великого.

Основу вооруженных сил составляло рыцарство, то есть социальная группа, образованная профессиональными конными воинами, которые в обмен на определенные привилегии были обязаны выступать «конно и оружно» по призыву короля. Эта группа была относительно большой по всему королевству, но лишь небольшая ее часть в начале 14 века была богатой и хорошо экипированной. Чтобы быть рыцарем, нужно было иметь землю и работающих на ней свободных крестьян, которые отдавали бы феодалу долю от плодов своей деятельности, либо работали бы некоторые дни в неделю на его полях. Королевские привилегии позволяли рыцарю отправлять церковную десятину не туда, куда желал епископ, а куда желал сам рыцарь, например, для костела его собственной земли. Рыцарь также имел право на более высокие чем простолюдин возмещения за ранение или убийство.

В 14 веке польские рыцари в отличии от немецких и чешских получили королевские выплаты за каждую вооруженную экспедицию за пределами Королевства Польского. При Казимире Великом рыцарство постепенно начало трансформироваться в дворянство (шляхту), то есть социальную группу, основу которой составляла не столько воин, сколько, прежде всего, помещик. Однако при Казимире элемент рыцарства все же преобладал, и король постоянно стремился расширить эту социальную группу. Король активно расширял слой мелких феодалов, опоясывал новых рыцарей, даровал земли и гербы. После захвата Галиции он активно раздавал польским рыцарям русинские земли. Для обеспечения военной службы рыцаря король поощрял переселение крестьян и расселение пленников из Литвы и Руси на земли рыцарских поместий.

Казимир Великий точно регламентировал, в какой вооружении, коне и слугами рыцарь должен был явится на призыв короля. Это было иначе, чем в Королевстве Польском, где рыцари должны были быть готовы сражаться в соответствии со своими возможностями, без указания качества и стоимости оружия. Такая регламентация дала свои плоды во время Великой Войны 1409-1410 годов, когда из 14 земельных хоругвей рыцарство Восточных Земель выставила 7 хоругвей, при чем Подолье выставило целых 3.

Военная повинность также была возложена на духовенство. Епископы и аббаты были обременены финансовыми обязательствами, и даже если это была благотворительная субсидия, редко какой-либо епископ уклонялся от уплаты. С другой стороны, те священнослужители, которые владели частными поместьями по наследству от своих родителей, рыцарского происхождения, были обязаны личной службой под угрозой конфискации собственности. Неизвестно, в какой степени эти правила соблюдались, но даже если духовенство не явилось лично, то либо платило откупные, либо предоставили вооруженную замену.

Это дало прекрасные плоды поскольку на момент Грюнвальдской битвы вооружение польского рыцарства уже значительно выделялось на фоне вооружения Литвы и Руси.

>>818323

>Это дало прекрасные плоды поскольку на момент Грюнвальдской битвы вооружение польского рыцарства уже значительно выделялось на фоне вооружения Литвы и Руси.

Патриотические польские сказки в целях выдумывания красиво выглядящей истории Польши. Даже их противники тяжелые тевтонычи не могли похвастаться подобным.

>Непосредственно перед Великой Войной в прусских арсеналах содержались, по меньшей мере, 2026 шлемов, при чём половина из них только в пяти комтуриях: мальборкской, кёнигсбергской, гданьской, бальгийской, джезгонской.

>Как оценить особенности шлемов, если взять во внимание их качество, новизну и боевое назначение? Самым распространенным видом защиты головы был капелин, следующей по численности группой были строжковые шлемы, множество было и так называемых "шоломов" - шлемов без защиты лица, оснащённых кольчужной бармицей. Реже встречались шлемы с подвижным забралом. Среди мобилизационных запасов находились также и шлемы, появившиеся в Европе ещё в раннем Средневековье. Единственно полностью новым типом был бацинет с забралом, носивший название "пёсья голова", но этих шлемов около 1410 года не было в таких важнейших арсеналах, как мальборкский, эльбинский, торуньский и других комтурских замках.

>Блез де Виженер. Описание польского королевства. (1573).

>Что касается их вооружения и военных приемов, то они всегда представляли легкую конницу, одетую в кольчуги и кафтаны из лосиной или буйволовой кожи; главное оружие их составляет очень длинное копье, топор, булава и нож. Большинство из них в особенности жители Литвы, Червоной Руси, Волыни и Подолия употребляют сверх того турецкий лук и стрелы, которыми владеют с большим искусством; все же прочие, уроженцы великой и малой Польши и Пруссии уже освоились с пистолетами и карабинами. Во всяком случае они менее пригодны к пахотной службе, нежели к кавалерийской, а также менее способны к осаде или защите крепостей, чем к сражению в открытом поле. Поэтому, когда польская конница имеет дело с неприятелем тяжело вооруженным, она никогда не вступает сразу в рукопашный бой, но старается беспрерывными атаками своих летучих отрядов утомить и ослабить его и, если возможно, произвести беспорядок в неприятельских рядах.

Тадеуш Грабарчик - Возникновение и применение белых латных доспехов во второй половине XV в.

Новинка, которой был белый латный доспех, быстро попала в Польшу. Он встречается уже на надгробной плите Wierzbięty z Branic, датированной 1425 г. Иконография приносит много примеров этого типа доспехов на польских землях. Здесь присутствовали все виды нагрудников, которые были известны в Западной Европе. Это свидетельствует не только о тесных контактах с Западом, откуда, вероятно, ввозили часть этого вооружения, но и о хорошо развитом платнерском ремесле в Польше.

Доспехи часто изготавливались на заказ. Это позволяло учитывать не только размеры, но и желаемый заказчиком дизайн брони. Таким образом доспехи делали только для самых богатых. Менее богатое рыцарство довольствовалось доспехами, которые делались не имея в виду конкретного пользователя.

Стоимость полного латного доспеха в начале XV века варьировалась от 240 до 380 грошей. Поэтому неудивительно, что о доспехах очень заботились, а отправлявшийся на войну рыцарь помещал их в специально предназначенные для этой цели сундуки. Это должно было предотвратить случайное повреждение или потерю части вооружения.

С боевым снаряжением польского рыцарства последних тридцати лет XV в. можно ознакомиться на основе пописов конницы. Они содержат точное описание лошади и вооружения воинов. Эти реестры составляли основание для выплаты компенсации за потерянных в ходе войны лошадей или доспехов. До нашего времени сохранились списки, часть которых относится ко второй половине XV в. и те которые составлены в годы 1471-1500 - они будут использованы для наших нужд.

В списках конницы неоднократно упоминаются латные доспехи белого цвета, которые были записаны как копийничие. Такого определения будет достаточно, чтобы определить, с какими элементами защитного вооружения мы имеем дело. В пользу этого выступают иногда появляющиеся записи, в которых содержатся дополнительные замечания о копийничей броне. Примером могут служить выдержки из пописа роты Якуба Белого, где упоминается "arma integra cum schorze absque myski”. Отметка о том, что доспехи не имели элементов, защищающих плечи/руки, указывает на то, что обычно копийник носил наручи.

Точно так же выглядело дело и с защитой ног рыцарей. Из перечисленных в обсуждаемых пописах 76 копийничих доспехов, только в одном случае сообщалось, что копийник был „absque bykwanth". Подчеркивание отсутствия какого-то элемента защиты свидетельствует о том, что это было что-то „особенное”. Записанные в реестрах шорцы, хотя с середины XV в. они перестали быть отдельной частью брони, свидетельствуют о том, что в использовании оставалось вооружение старых типов. Очень возможно, что в связи с высокими ценами на оружие оно передавалось по наследству от предков.

В пописе роты Яна Белого дважды записано, что снаряжение копийника составляла "arma integra et lorica". Редкий кольчужный панцирь представлял собой вооружение рыцаря, облаченного в латные доспехи. Исполнял он, наверное, в первую очередь роль прикрытия подбрюшья.

Пописы упоминают только один пример копийничей брони, пластины которой были украшены краской. Находится она в списке роты Рокосовского 1471 года и называется там „тарантоватой”, то есть пятнистой. В других примерах нет описания цвета. Однако это не означает, что остальные доспехи не были окрашены. Многочисленные упоминания о разнообразии цвета вооружения стрельцов, которые можно найти в пописах, наводит на мысль, что снаряжение копийников тоже было окрашено. Это может свидетельствовать о том, что различные способы отделки поверхности брони не влияли значительно на её цену. В связи с этим такая информация не размещалась в пописах, призванных служить основанием для выплаты компенсаций за потерю вооружения. Выделение одной брони путем использования термина „тарантоватая", может означать, что получение пестрого пятнистого вида было более трудоемким и дорогостоящим, чем чаще выполняемое окрашивание в красный или черный цвет.

В пописах на 76 упоминаний о вооружении копийников лишь десять раз отмечалось наличие дополнительных пластинчатых элементов (шорца) или их отсутствие (биквант/защита ног, мыски/защита рук). Остальные назывались "зброя копийничья”, „зброя полная”, „зброя целая/цельная” или "зброя копийничья цельная". Трижды вооружение копийника называлось добрым, то есть лучше, чем в среднем. На этом основании можно констатировать далеко идущую стандартизацию снаряжения копийников.

Вооруженные полными копийничими доспехами составляли небольшую часть описанных хоругвей. Общепринятое соотношение: один копийник на двоих почтовых не означает, что латные доспехи представляли собой вооружение одной трети отряда. В хоругвях 1474 г. они составляли 25% всадников. В отряде Рокосовского 1471 г. их 21%. Рыцари в зброях копийничих в стрелецкой роте 1471 года - это всего лишь 3% ее численности. Реестр дворян на Подолье в 1495 году показывает, что 5% воинов имели полные доспехи. В отряде Котвича в 1498 году их было 8%. В роте Якуба Росновского в 1499 г. 11% всадников имели полные доспехи. Попис, проведенный в 1500 г. показывает в отряде из 29 человек только две зброи копийничьи.

Солдаты, оснащенные зброями копийничими, также входили в состав пеших рот. Тем не менее, тот же самый термин, записанный в реестрах пеших отрядов и конных означает разные вещи. В пописах пехоты понятие зброи копийничей включало только кирасу и наручи. По понятным причинам пехота не применяла защиту ног.

Из приведенных выше примеров следует, что насыщение войска полными латными доспехами было разнообразным. Однако, здесь можно заметить определенную закономерность. В двух списках семидесятых годов (за исключением стрелецкой роты) зброи копийничьи встречаются чаще всего. В пописах 1495-1500 гг. процентная доля копийников, напротив, ниже. Это должно быть связано с изменением условий, в которых должны были использоваться отряды. Роты, записанные в 1471-1474 годах, скорее всего, предназначались для борьбы с войсками Матьяша Корвина, состав и тактика которых были типичны для средневековой Европы.

В свою очередь, отряды 1495-1500 годов создавались с учетом противников, пришедших с Востока и применявших совершенно иные способы боя, чем те, которые знали в Западной и Центральной Европе. Татары и молдаване, пользующиеся прежде всего легкой конницей, вынуждали поляков применять подобные отряды. Тяжелая конница, состоящая из копийников в полных доспехах, была менее полезна в таких условиях. Поэтому в состав польских хоругвей, используемых против татар, входило меньше рыцарей ”закованных в сталь". Зато больше было легковооруженных, в основном стрельцов, которые подвижностью и быстротой действий равнялись с противником.

>>818981
На основе пописов можно сделать вывод, что вооружение копийников, как правило, было единообразным и не требовало подробного описания. Зато снаряжение, которое носили стрельцы, было очень разнообразным.

Рота Рокосовского 1471 года насчитывала 62 стрельца. Они использовали два типа шлемов: капалины и лепки, то есть салады. При этом, как следует из реестра, салады пользовались в отряде большей популярностью, чем капалины. В выборе этих типов защиты головы решала, наверное, доступная цена (капалин от 30 грошей, салад 1 гривна), но, в первую очередь, эксплуатационные характеристики: широкие поля, которые не только хорошо защищали от ударов, но и охраняли глаза от солнечных лучей, которые могут затруднить прицеливание.

Стрельцы в этом отряде обычно носили кольчуги (56 шт.) и обойчики (57 шт.). Последние представляли собой пластинчатые элементы, защищающие верхнюю часть туловища. Иногда их соединяли с подбородниками шлемов, что позволяло защитить шею. В связи с тем, что обойчик защищал важную, и в то же время весьма уязвимую для ударов часть тела, его охотно носили легковооруженные.

Двенадцать стрельцов, или 5%, носили латную защиту на груди. Причем только один раз, в роте Рокосовского, нагрудник был вместе с наспинником. Семь стрельцов имели нагрудник, надетый на кольчугу. Немногие из этой группы обладали защитой рук или ног. В одном случае отмечалось, что защита ног нуждалась в починке.

В отряде Катольда роль кольчуги была меньше, чем в роте Рокосовского. Она представляла собой экипировку 63 из 130 стрельцов. Непосредственной причиной этого, вероятно, было использование пластинчатых защит тела, таких как: płach (32 шт.) и płaszek (19 шт.), которые составляют здесь 25 и 15% соответственно. В этом отряде 3 стрельца носили ”płach" на кольчуге. Однако нет упоминаний о применении стрельцами защиты рук. Защиту ног, в свою очередь, носили реже, чем в роте Рокосовского.

В отряде Якуба Белого 1474 года есть три обозначения шлемов, и это уже упоминаемые капалины и один салад, а также "галея". Этот последний термин трудно связать с конкретным типом шлема, и это расплывчатое описание защиты головы. Однако в обсуждаемых пописах термин "галея" может касаться прилбицы, которая, как известно, также использовалась стрельцами.

Защиту туловища 40 стрельцов составляли кольчуги (27 шт.) и латные нагрудники (22 шт.). Больше, чем в вышеприведенных описаниях, число нагрудников, встречающихся вместе с наспинниками (5 шт.). Также чаще стрельцы в роте Якуба Белого носили ”plach" на кольчуге (7 записей), чтобы тем самым лучше обезопасить себя от ударов.

Как и в ранее упомянутых отрядах, часто использовались обойчики. К редкости же относилась защита конечностей. В этой роте 8 стрельцов были снабжены шорцей, чего не встречалось в ранее обсуждавшихся пописах.

Еще один реестр, касающийся дворян, был составлен на Подолье в 1495 году. Таким образом, это на 21 год позже, чем обсуждалось выше. В этом пописе вместо известных описаний вооружения стрельцов появляется термин, кратко обобщающий их снаряжение как „стрелецкое”. Поэтому следует предположить, что произошло объединение снаряжения этой группы солдат. Вероятно, было создано стандартное вооружение стрельца. К сожалению, на основе анализа пописов невозможно определить, из каких элементов оно состояло.

Следующий реестр, датированный 1498 годом, описывает роту Криштофа Котвича. Стрельцы в этом отряде носили шлемы типа салад и защиту головы, называемую "галея". Традиционно уже многие из них носили обойчики.

По сравнению с пописами 1470-х годов, где кольчуги были в количестве, близком к количеству пластинчатых нагрудников, реестр 1498 года вносит существенные изменения. В описываемой роте из 87 стрельцов только 4 имели кольчуги, в то время как 33 носили „plachy”, в том числе 3 носили нагрудник вместе с наспинником. Зато до сих пор редко применялась защита конечностей.

Попис роты Якуба Росновского подтверждает унификацию в конце XV в. стрелецкого вооружения. В этой роте их было 128, из которых 90 имели стрелецкую броню. Кроме группы, оснащенной стандартным снаряжением, были солдаты, вооружение которых отличалось от типичного снаряжения стрельца. Они носили салады, и в одном случае голову защищала прилбица. Туловище защищали латные нагрудники, причем из 14 только 5 носились совместно с наспинником. Было упомянуто всего 5 кольчуг, в одном случае на кольчугу был надет нагрудник. Тем не менее, небольшой процент стрелков обладал защитой рук или ног.

Реестр надворного отряда 1500 года показывает нам состав, отличающийся от ранее изученных, объявив изменения в организации и вооружении конницы, которые наступили в XVI веке. В этой роте мы сталкиваемся с известными из предыдущих пописов всадниками в зброях стрелецких, вооруженных арбалетами. Кроме них встречаются воины в „стрелецких зброях по-татарски” или просто ”по-татарски". В этом отряде были и всадники” по-рацки". Этот термин происходит от названия легкой конницы, состоящей из сербов, называемых рацами, которых в конце XV в. стали зачислять на службу в оборону поточную. Они были вооружены ”древом", то есть легким копьем, саблей и щитом/тарчем.

Анализируя количество арбалетов в обсуждаемых пописах, можно заметить связь между их количеством и защитным вооружением, используемым противником. В ротах Рокосовского и Белого, которые были созданы для борьбы с противником, представляющим западноевропейскую тактику и вооружение, процент арбалетчиков составлял 66 и 92% от числа стрельцов соответственно. Таким образом, это были подразделения, приспособленные для борьбы с тяжеловооруженной конницей, защищенной латными доспехами.

Роты 1495-1500 годов, которые сражались с более легковооруженным, но более подвижным противником, должны были характеризоваться скорее большей скорострельностью, чем пробивной силой. Поэтому в пописе 1495 года не встречается ни одного арбалета. Значит, стрельцы в этом отряде - лучники. В роте Криштофа 1498 года арбалетчики составляют 45% стрельцов. Отряд Росновского насчитывал 18 арбалетчиков, то есть всего 14%. В надворной роте арбалетами располагала третья часть стрельцов.

Приведенные выше примеры показывают тесную связь, которая существовала между наступательным и защитным вооружением. Отсюда и большая роль арбалетов на Западе, где ядро войск составляло защищенное латными доспехами рыцарство.

Анализ рассмотренных выше пописов позволяет сделать вывод, что копийники, являющиеся главной ударной силой хоругви, располагали, как правило, полным латным доспехом. Количество тяжеловооруженного рыцарства в роте зависело от ее характера. Копийники в стрелецкой хоругви составляли минимальную ее часть и не имели, следовательно, влияния на ее боевую ценность. В копийничих ротах рыцарство в латных доспехах было главной ударной силой отряда. Они составляли там, на примере обсуждаемых пописов, 21-25%.

Появление латных доспехов на поле средневековой битвы не ограничивалось копийниками, защищенных полными доспехами. Ряд элементов такой брони использовался стрельцами. Чаще всего носились обойчики. Далее следует назвать пластинчатую защиту на груди. Причислить к ней нужно многочисленные „plachy” и „plaszki”. Нагрудники иногда встречались вместе с наспинниками. Таких кирас во всех вышеперечисленных пописах было 15, а потому сравнительно немного. На примере вооружения стрельцов видно уменьшающееся значение кольчуги как основного прикрытия туловища. Сравнивая записи 1495-1500 годов с записями 1471-1474 годов, ясно видно более частое появление латного нагрудника в младших переписях. Кольчуга все чаще представляла собой дополнение, надетое под кирасу.

Остальные элементы латной брони использовались стрельцами реже. И шорцы, и тассеты упоминались в небольших количествах (в двух хоругвях). Из-за того, что ношение наручей затрудняло обращение с арбалетом или луком, стрельцами они использовались редко. Иногда можно встретить "мыски", то есть зарукавья. Защиту ног стрельцы носили не очень часто, всего в двух ротах. Вероятно, это был результат её высокой цены, составляющей от 1,5 до 2 гривен.

Анализ вышеперечисленных 7 конных пописов дает нам ряд ценных сведений о степени распространенности белого латного доспеха во второй половине XV века. Однако изученный материал составляет лишь небольшую часть того, что еще предстоит разработать.