>>5783
Отменят крупнейший в России питерский гей-парад из-за мужика, который лапал волонтерку и которого прикрывают организаторы парада. Отменяют сами организаторы.

что случилось?
цисгендерный гетеросексуальный мужчина — сотрудник ЛГБТ-группы «Выход» — на протяжении нескольких месяцев создавал атмосферу харассмента для волонтерки. ситуация началась с вербальных приставаний: с сексуализированных комментариев в адрес волонтерки и пугающих ночных приглашений «прогуляться в лес» на волонтерском выезде за город. далее последовали невербальные и физические приставания в рабочих пространствах «Выхода» и на мероприятиях фестиваля Квирфест — на вечеринке в клубе Центральная Станция сотрудник внезапно, без каких-то вопросов и комментариев, стал вне согласия целовать и трогать волонтерку. она его остановила, отстранив от себя и предложив поговорить, но конструктивного разговора не случилось — сотрудник продолжал ее трогать и рассказывать, как он ее хочет. он выпивал в этот день.

в оставшиеся дни Квирфеста волонтерка избегала общения с сотрудником. а после окончания фестиваля написала ему с просьбой свести все общение к рабочему. но сотрудник навязчиво писал ей без рабочих поводов вплоть до конца 2018 года.
в декабре 2018 года я и пострадавшая обратились к руководству «Выхода» с просьбой повлиять на ситуацию. с сотрудником была проведена беседа, и навязчивое внимание удалось прекратить.

ответственность за харассмент — какая она сейчас?
руководство «Выхода» сделало выговор и предупреждение сотруднику — и считает это достаточным уровнем ответственности.

ответственность за харассмент — какой она должна быть?
зная все детали случившегося, я считаю, что ответственностью может быть только увольнение, так как:
— сотрудник и волонтерка находились в иерархических отношениях: сотрудник — волонтер, цис-гетеро-мужчина — женщина, обладающий властью и поддержкой команды — не имеющая власти и поддержки команды;
— сотрудник использовал пространства «Выхода» для домогательств. пространства «Выхода» и Квирфеста заявляются как безопасные, и организация несет за это ответственность;
— поступок сотрудника нарушил базовые ценности ЛГБТ-группы — ненасилие, феминизм, безопасность пространства и прозрачность коммуникаций;
— сотрудник злоупотребил доверием — люди, приходящие в организацию помогать «Выходу» бороться за справедливость, доверяют нам и не должны сталкиваться с необходимостью защищаться от харассмента;
— сотрудник имел возможность общаться с волонтеркой только потому, что она помогала «Выходу»; он обладал информацией о ней, ее занятиях и личной жизни, так как он работает в «Выходе». они не встречались вне площадок «Выхода» и Квирфеста;
— сложившаяся ситуация создала небезопасную ситуацию в команде и имеет длительные последствия. за себя могу сказать, что наличие такого человека в команде триггерит мой собственный опыт, связанный с культурой насилия, что делает совместную работу невозможной.

на общем обсуждении сотрудник в свое оправдание говорил, что «нет» волонтерки было недостаточно ясным. но никакого вопроса с его стороны задано не было.

вот что писала девушка в письме к руководству «Выхода»:
«Я растерялась, и я очень удивилась. Моего мнения в этом процессе не было — [сотрудник] ни разу не задал мне вопроса и не открыл свои намерения перед их совершением.
Я находилась в этом пространстве совсем по другой причине, а не пришла туда с [сотрудником]. Я пришла на вечеринку Квирфеста, где помимо прочего у меня были рабочие задачи. Это способствовало моей растерянности и неготовности к этой ситуации.
Я не считаю, что я вообще должна оказываться в этой ситуации, а считаю, что сотрудник должен был взять на себя ответственность о том, чтобы его мотивы, желания и предложения были открытыми — и дать мне время ответа, вынеся это за пределы общего рабочего пространства. Иначе я не считаю, что я давала согласие, а такие действия без согласия являются насильственными».

как отреагировал «Выход» на мои просьбы пересмотреть ответственность за харассмент?
сейчас я напишу списком; возможно позже у меня получится описать весь процесс подробнее — он шокирующий.

— у меня спросили, верю ли я словам пострадавшей.
— мне сказали, что доброжелательное общение воспринимается как согласие (сама виновата?).
— мне сказали, что у нас в организации есть принцип давать людям расти.
— мне сказали, что цисгендерный мужчина — тоже человек с человеческими правами. (это так, но где же феминистская оптика и понимание динамик власти?)
— мне сказали, что я страдаю не от несправедливости, а из-за своей оценки ситуации.
— мне написали, что сексуализированные действия без согласия (поцелуи и интимные прикосновения к телу) — серьезное нарушение и что ответственностью может быть увольнение, но ничего не сделали.
— мне сказали, что не замечали никаких домогательств (я тоже доверяла сотруднику, но это только усугубляет ситуацию).
— мне сказали, что это похоже на товарищеский суд (это был бы товарищеский суд, если бы мы обсуждали не факт харассмента, а почему сотрудник, имея жену и ребенка, пристает к волонтеркам).
— мне и пострадавшей сказали, что харассмент был, потом сказали, что харассмента не было, потом сказали, что что-то было, но не харассмент — и я до сих пор не знаю, как именно оценивает случившееся «Выход» (приставания на работе вне согласия — это харассмент).
— мне сказали, что я не могу просить его увольнения, так как это не мое дело, а волонтерка не выдвигает никаких требований (очень удобно свалить ответственность на человека, которая и так столкнулась с тем, с чем пришла помогать бороться, — с патриархальными установками и культурой насилия).
— мне сказали, что у нас нет политик против харассмента и поэтому мы не можем наказывать человека по «закону», который еще не написан (ситуация, которая случилась с волонтеркой — что, тренировочная площадка? ситуация уже случилась и значима сама по себе).
— мне сказали, что нельзя смотреть на эту ситуацию отдельно от всего, что происходило в «Выходе» и что в команде «атмосфера размытых границ» (в коллективе есть и были пары и то, как они себя ведут друг с другом по согласию — это другое).
— мне намекнули, что если я буду поднимать вопрос, то обсудят и какие-то мои ошибки (если мои действия расценивались другим человеком как насильственные — мне кажется очень важным, чтобы разбор ситуации случился — и человек обратился к руководству «Выхода». никаких ситуаций со мной до этого момента не разбиралось, а запугивать меня не нужно, спасибо!).
— волонтерке сказали, цитирую: «Если обсуждение выйдет на уровень организации, или другой публичный уровень, у меня не будет контроля над сохранением твоей конфиденциальности» (интересно, почему?).

я пишу про случившееся сухо и по факту, так как все время, пока я пыталась обсуждать ситуацию в «Выходе», меня обвиняли в эмоциональности и конфликте интересов.

>>5783
Отменят крупнейший в России питерский гей-парад из-за мужика, который лапал волонтерку и которого прикрывают организаторы парада. Отменяют сами организаторы.


что случилось?
цисгендерный гетеросексуальный мужчина — сотрудник ЛГБТ-группы «Выход» — на протяжении нескольких месяцев создавал атмосферу харассмента для волонтерки. ситуация началась с вербальных приставаний: с сексуализированных комментариев в адрес волонтерки и пугающих ночных приглашений «прогуляться в лес» на волонтерском выезде за город. далее последовали невербальные и физические приставания в рабочих пространствах «Выхода» и на мероприятиях фестиваля Квирфест — на вечеринке в клубе Центральная Станция сотрудник внезапно, без каких-то вопросов и комментариев, стал вне согласия целовать и трогать волонтерку. она его остановила, отстранив от себя и предложив поговорить, но конструктивного разговора не случилось — сотрудник продолжал ее трогать и рассказывать, как он ее хочет. он выпивал в этот день.

в оставшиеся дни Квирфеста волонтерка избегала общения с сотрудником. а после окончания фестиваля написала ему с просьбой свести все общение к рабочему. но сотрудник навязчиво писал ей без рабочих поводов вплоть до конца 2018 года.
в декабре 2018 года я и пострадавшая обратились к руководству «Выхода» с просьбой повлиять на ситуацию. с сотрудником была проведена беседа, и навязчивое внимание удалось прекратить.

ответственность за харассмент — какая она сейчас?
руководство «Выхода» сделало выговор и предупреждение сотруднику — и считает это достаточным уровнем ответственности.

ответственность за харассмент — какой она должна быть?
зная все детали случившегося, я считаю, что ответственностью может быть только увольнение, так как:
— сотрудник и волонтерка находились в иерархических отношениях: сотрудник — волонтер, цис-гетеро-мужчина — женщина, обладающий властью и поддержкой команды — не имеющая власти и поддержки команды;
— сотрудник использовал пространства «Выхода» для домогательств. пространства «Выхода» и Квирфеста заявляются как безопасные, и организация несет за это ответственность;
— поступок сотрудника нарушил базовые ценности ЛГБТ-группы — ненасилие, феминизм, безопасность пространства и прозрачность коммуникаций;
— сотрудник злоупотребил доверием — люди, приходящие в организацию помогать «Выходу» бороться за справедливость, доверяют нам и не должны сталкиваться с необходимостью защищаться от харассмента;
— сотрудник имел возможность общаться с волонтеркой только потому, что она помогала «Выходу»; он обладал информацией о ней, ее занятиях и личной жизни, так как он работает в «Выходе». они не встречались вне площадок «Выхода» и Квирфеста;
— сложившаяся ситуация создала небезопасную ситуацию в команде и имеет длительные последствия. за себя могу сказать, что наличие такого человека в команде триггерит мой собственный опыт, связанный с культурой насилия, что делает совместную работу невозможной.

на общем обсуждении сотрудник в свое оправдание говорил, что «нет» волонтерки было недостаточно ясным. но никакого вопроса с его стороны задано не было.

вот что писала девушка в письме к руководству «Выхода»:
«Я растерялась, и я очень удивилась. Моего мнения в этом процессе не было — [сотрудник] ни разу не задал мне вопроса и не открыл свои намерения перед их совершением.
Я находилась в этом пространстве совсем по другой причине, а не пришла туда с [сотрудником]. Я пришла на вечеринку Квирфеста, где помимо прочего у меня были рабочие задачи. Это способствовало моей растерянности и неготовности к этой ситуации.
Я не считаю, что я вообще должна оказываться в этой ситуации, а считаю, что сотрудник должен был взять на себя ответственность о том, чтобы его мотивы, желания и предложения были открытыми — и дать мне время ответа, вынеся это за пределы общего рабочего пространства. Иначе я не считаю, что я давала согласие, а такие действия без согласия являются насильственными».

как отреагировал «Выход» на мои просьбы пересмотреть ответственность за харассмент?
сейчас я напишу списком; возможно позже у меня получится описать весь процесс подробнее — он шокирующий.

— у меня спросили, верю ли я словам пострадавшей.
— мне сказали, что доброжелательное общение воспринимается как согласие (сама виновата?).
— мне сказали, что у нас в организации есть принцип давать людям расти.
— мне сказали, что цисгендерный мужчина — тоже человек с человеческими правами. (это так, но где же феминистская оптика и понимание динамик власти?)
— мне сказали, что я страдаю не от несправедливости, а из-за своей оценки ситуации.
— мне написали, что сексуализированные действия без согласия (поцелуи и интимные прикосновения к телу) — серьезное нарушение и что ответственностью может быть увольнение, но ничего не сделали.
— мне сказали, что не замечали никаких домогательств (я тоже доверяла сотруднику, но это только усугубляет ситуацию).
— мне сказали, что это похоже на товарищеский суд (это был бы товарищеский суд, если бы мы обсуждали не факт харассмента, а почему сотрудник, имея жену и ребенка, пристает к волонтеркам).
— мне и пострадавшей сказали, что харассмент был, потом сказали, что харассмента не было, потом сказали, что что-то было, но не харассмент — и я до сих пор не знаю, как именно оценивает случившееся «Выход» (приставания на работе вне согласия — это харассмент).
— мне сказали, что я не могу просить его увольнения, так как это не мое дело, а волонтерка не выдвигает никаких требований (очень удобно свалить ответственность на человека, которая и так столкнулась с тем, с чем пришла помогать бороться, — с патриархальными установками и культурой насилия).
— мне сказали, что у нас нет политик против харассмента и поэтому мы не можем наказывать человека по «закону», который еще не написан (ситуация, которая случилась с волонтеркой — что, тренировочная площадка? ситуация уже случилась и значима сама по себе).
— мне сказали, что нельзя смотреть на эту ситуацию отдельно от всего, что происходило в «Выходе» и что в команде «атмосфера размытых границ» (в коллективе есть и были пары и то, как они себя ведут друг с другом по согласию — это другое).
— мне намекнули, что если я буду поднимать вопрос, то обсудят и какие-то мои ошибки (если мои действия расценивались другим человеком как насильственные — мне кажется очень важным, чтобы разбор ситуации случился — и человек обратился к руководству «Выхода». никаких ситуаций со мной до этого момента не разбиралось, а запугивать меня не нужно, спасибо!).
— волонтерке сказали, цитирую: «Если обсуждение выйдет на уровень организации, или другой публичный уровень, у меня не будет контроля над сохранением твоей конфиденциальности» (интересно, почему?).

я пишу про случившееся сухо и по факту, так как все время, пока я пыталась обсуждать ситуацию в «Выходе», меня обвиняли в эмоциональности и конфликте интересов.