>>69119

>в ветреной исландии ему ничего не светит

Простите меня

А все же когда же это произошло? Когда был тот призрачный неуловимый момент? Когда он окончательно стал Виктором Михайловичем вместо Витька или Вити? И почему он взял от жизни так мало в ту далекую пору, а сейчас, необратимо, непоправимо став Виктором Михайловичем, вкусить тех божественных наслаждений уже не сможет?

Память подводит. Он поправляет лацканы уныло-серого пиджака, не бывать ему уже в этой жизни ни Энрике, ни Гвардиолой, как ни старайся, но, если не поправлять, выйдет еще хуже, будто только что вышел из столовки с липкими ножами и вилками, где перекусил картошечкой на подсолнечном масле. В коридоре на тренировочной базе Виктора Михайловича атакует в очередной раз этот назойливый кавказкий паренек, Астемир. Собачьими глазками смотрит снизу вверх, вовсю изображает отважного воина и рвется в бой, как будто даже готов пойти на многое, чтобы только выйти на поле и тотчас же всем показать, кто лучший в мире полузащитник.

Астемир кокетливо проводит указательным пальчиком по оттопыренной нижней губке, он слишком явно ждет от Виктора Михайловича тех или иных ласк, и приходится, приходится их выдавать, приходится нежно сжать невразумительное коротенькое предплечье, приходится на автопилоте говорить милые банальности о том, как далеко Астик пойдет. Потому что ни в коем случае нельзя допустить, чтобы эта восходящая звезда догадалась, что же происходит, что случилось.

А случились сладкие северные мальчики, Хёрдур и Арнор, такие разные, но одинаково завораживающие. И такие далекие, недостижимые.
Один - снежный мальчик, дух ледников, с лицом, похожим на маску, слегка надменный, так и хочется иногда взять и поставить его на место, овладеть этой холодной красотой. И второй - грациозная темпераментная исландская лошадка с прелестной гривой, которая так хороша, когда галопирует, объездить бы и ее тоже. А каков русоволосый хорватский крепыш! Поистине драгоценность, есть в нем что-то от золотистого ретривера, он будто создан, чтобы валяться с ним на летней веранде где-нибудь в деревне, подальше от посторонних глаз.

Но все они только смущенно улыбаются, когда Виктор Михайлович якобы по-отечески треплет их по волосам или гладит дольше, чем следует. И остается только мечтать о них в уединении, вспоминая, как на ветру футбольная форма обтягивает эти манящие тела и становятся видны чарующие изгибы, способные свести с ума. Нет, это все пустое, даже грезить о них бесполезно – к чему? Только сердце как-то странно колотится при мысли о том, что, возможно, этих нежных свежих мальчиков ласкает кто-то другой. Надо не забыть сходить к кардиологу за рецептиком на эликвис, а то мало ли что