ВЫ провозглашаете ХАОС и демоническую одержимость, ВЫ декларируете погружение в центры АДА, опуская пальцы в больший порок и прихоти.
но, позвольте обратить вас к самим себе, обратитесь, ведь в фолиантах прокламаций ВЫ неизбежно слепы.
стремясь к злу ВЫ остаетесь в чистилище, стремясь к смерти ВЫ остаетесь вечными пленниками этого призрачного миража, вечными скитальцами.
только стремясь к абсолютному БЛАГУ вы сможете достигнуть абсолютного ЗЛА, только изо всех сил стремясь к ПОРЯДКУ _ ВЫ сможете почувствовать шаги беспорядка.

углубляться в мире, корневеть - лишь мираж, лень и путь утопленников.

только изо всех сил стремясь вверх можно достигнуть бездну.

*
мученичество - путь к хаосу.

кто страдает - тот уже близок к пути.

чем тоньше к единому, тем более оголены стопы потустороннего,
но когда вы перейдете черту,
ВЫ станете свободными

ваши кисти
станут молчаливо покидать металлические оковы раз\делений
дихотомической чумы

это будет вдали_
вдали от
категорий
по ту сторону..

Из философии Дарьи Платоновой.

Wir sind des Geyers schwarzer Haufen — Heyah Hoh!
Und wollen mit den Pfaffen raufen — Heyah Hoh!

Uns führt der Florian Geyer an, trotz Acht und Bann,
den Bundschuh führt er in der Fahn', hat Helm und Harnisch an.

Als Adam grub und Eva spann, — Heyah Hoh!
wo war denn da der Edelmann? — Heyah Hoh!

Spieß voran — Hey — drauf und dran.
Setzt aufs Klosterdach den roten Hahn.
Spieß voran — Hey — drauf und dran.
Hängt ans Fensterkreuz den Herrn Kaplan.

Bei Weinsberg setzt es Brand und Stank — Heyah Hoh!
Gar mancher eber die Klinge sprang — Heyah Hoh!

Des Edelmannes Töchterlein - Heyah Hoh!
Will heute noch geschändet sein - Heyah Hoh!

Spieß voran — Hey — drauf und dran.
Setzt aufs Klosterdach den roten Hahn.
Spieß voran — Hey — drauf und dran.
Hängt ans Fensterkreuz den Herrn Kaplan.

In die Kirche gehen wir nicht — kyrieleis
Der Papst das ist ein Arschgesicht — kyrieleis
Die Pfaffen wollen wir kastrieren — Heyah Hoh!
Die Eier an die Kirchtär schmieren — Heyah Hoh!

Spieß voran — Hey — drauf und dran.
Treffen wir uns wieder am Galgen dann.
Spieß voran — Hey — drauf und dran.
Treffen wir uns wieder am Galgen dann.

Geschlagen ziehen wir nach Haus — Heyah Hoh!
Unsre Enkel fechten’s besser aus — Heyah Hoh!

Порядок этот чортов
Не имеет шансов выжить
И 24-й
Все ближе, ближе, ближе
А пока мы сажаем репу
И кроем матюгами
Пиздец проклятой эрэфии
Уже не за горами
2 миллиона в речку
2 миллиона в печку
Наши револьверы не дают осечки

И в тонких слоях эфира
Возникнет молнии отблеск
И мы покажем миру
Что значит русская доблесть
А пока мы сажаем репу
И кроем матюгами
Пиздец проклятой эрэфии
Уже не за горами
2 миллиона в речку
2 миллиона в печку
Наши автоматы не дают осечки

И запад чумой прокаженный
будет нами спасен от потопа
Русские батальоны
Пройдут по дорогам Европы
А пока мы латаем заплаты
И кроем матюгами
Пиздец либералам проклятым
Уже не за горами
20 милионов в речку
20 миллионов в печку
Наши авиаматки не дают осечки

Кровавая эта каша
пройдет континента пределы
И Африка будет нашей
Ну просто как не хуя делать
А пока мы набиваем желудки
И кроем матюгами
Пиздец черномазым ублюдкам
Уже не за горами
200 миллионов в речку
200 миллионов в печку
Наши субмарины не дают осечки

А если Восток не захочет
Отдать свои земли даром
Мы воздадим ему почесть
Ядерным ударом
И уже мы заходим с тылу
И топаем сапогами
Пиздец кали-юге постылой
Уже не за горами
Полчеловечества в речку
Полчеловечества в печку.
А остальные в вечность.

Формулы противостояния современному миру:
Православие (революционное + эзотерически-исихастское)
Ислам (иранский, шиитский, революционный + суфизм)
Традиционализм
Консервативная Революция
Национал-большевизм
Третий Путь
Евразийство (+ неоевразийство)
Россия
Социализм
Исламский социализм
Национализм
Нонконформизм
Анархизм справа (и слева)
Социальная Революция
Экстремизм
Альтернативная геополитика
Культурный радикализм
Хард-мистицизм
Субверсивная конткультура
Хард-оккультизм
Континентализм (в геополитике)
Апокалиптический террор
Тантризм
Дзог-чен
Эсхатологизм
Новые Правые
("Nouvelle Droite" во франко-итальянском, а не "new right" в англосаксонском смысле)
Новые Левые
Антикапитализм
Революционный синдикализм
Последняя Империя
Новый Эон
Страшный Суд и еще несколько синонимов (согласно Армину Мелеру)

Личности (архетипы), которые центральны в нашем деле: Рене Генон, Юлиус Эвола, Прототоп Аввакум, Карл Маркс, Константин Леонтьев, Жорж Сорель, Эрнст Юнгер, Барон Унгерн, Мартин Хайдеггер, Эрнст Никиш, Николай Устрялов, Артур Мюллер ван ден Брук, Карл Хаусхофер, Дьордь Лукач, Фридрих Ницше, Жан Тириар, Федор Достоевский, Карл Шмитт, Жорж Батай, Герман Вирт, Жан Парвулеско, Карл Юнг, Лев Гумилев, Герберт Маркузе, Ги Дебор, Готтфрид Бенн, Николай Трубецкой, Рамиро Ледесма Рамос, Борис Савинков, Петр Савицкий, Николай Клюев, Лотреамон, Аятолла Хомейни, Жан-Поль Сартр, Али Шариати, Анри Корбен, Луи-Фердинанд Селин, Мирча Элиаде, Алистер Кроули, Эзра Паунд, Шри Рамана Махариши, Жиль Делез, Артюр Рембо, Михаил Бакунин, Жорж Дюмезиль, Ален де Бенуа, Че Гевара, Джонни Роттен и другие...

>>4496142
Евразийство и идеи Дугина это идеология. Убежденные сторонники Дугина и его идей должны помогать в ее распространении, поскольку Идея в философии Дугина как платоника представляет собой высшую ценность и имеет собственное бытие.

Альтрайты это общность людей, объединенных неприятием современного мира, при этом не имеющих своей четкой идеологии, кроме идеи об идентичности белой расы и примитивной расовой теории (у Дугина на геополитике была про это статья). Это заблудшие овцы, аморфные и неуправляемые в отсутствие лидера массы.

Соответственно, это сообщество - благодатная почва для евразийства как идеологии во многом близкой их взглядам и способной преодолеть противоречия за счет собственной фундаментальности и мощного концептуального аппарата (который полностью отсутствует у альт-райтов).

Таким образом, у идей Дугина есть реальный шанс получить оформление и признание среди разнородного сообщества молодых мыслящих (ну хоть немного) людей из разных стран за пределами России (в том числе из Восточной Европы и Турции - стратегический регион для нас). Восточная Европа должна осознать неразрешимость противоречий с Западом и вернуться под крыло имперской России, Турции также необходимо определить свое место в мире (вместе с Россией).

Распространение евразийской идеологии в этих странах будет достижением с точки зрения геополитики. Кроме того, даже знакомство стран Запада с евразийством будет полезно, так как даст возможность лучше понимать Россию и избегать противоречий, взаимодействуя более эффективно. Не меньшим успехом это будет для философии, так как труд Дугина несет для нее, по моему мнению, огромную ценность и имеет полное право быть представленным на международном уровне в самом широком масштабе.

Для пассионариев это охуенная возможность внести свой вклад в мировую историю (а именно это им и надо), для разномастных интеллектуалов определенных политических взглядов это крайне интересный проект, а также возможность подать голос и заявить о себе как о подлинно мыслящем субъекте, Радикальном Субъекте по Дугину.

И да, за нас это никто не сделает. Дугин сейчас пишет свою Ноомахию и не участвует в политике, ЕСМ давным-давно скурвился, да и в массе своей не обладал никогда интеллектуальным содержанием. Идеи Дугина имеют хождение в узком кругу энтузиастов и исследователей, в массах он маргинализирован. При этом с правильной подачи они легко воспринимаются и способны кардинально изменить мировоззрение в лучшую сторону.

да и просто новое осмысленное занятие вместо скролинга двача, пробздеться тут никому не помешает. догадываюсь, что большинство тут апатично-похуистичные школьники и студенты, среднеуспешно пытающиеся в философию и не имеющие четких жизненных ориентиров. так вот, это ваш шанс сделать что-то по-настоящему ценное, в первую очередь для вас самих, ну и для мира тоже лол.

прошу простить мне лишнюю патетичность, но идея ведь правда пиздатая, я сам придумал. но если не хотите, можно просто пообсуждать дочку дугина и сперанскую, чем не достойная тема для дискуссии

Небоскрёбы Манхэттена, вам осталось немного
Этажами врастать в небеса.
Монстры крайних времён.
Словно крышкою гроба,
Вас накроет ислама гроза!

Слава неподкупным воинам Пророка
Штатам объявляющим Джихад, -
В наглую Америку, в подлую Европу
Ангелы возмездья долетят!

Европейские бюргеры, важно-сытая сволочь,
Никого не минует беда:
Чёрным станет ваш день, вспыхнет пламенем полночь,
Будет лютою казнь без суда!

Слава неподкупным воинам Пророка
Штатам объявляющим Джихад, -
В наглую Америку, в подлую Европу
Ангелы возмездья долетят!

Не спасут вас ни доллары, ни спецы Пентагона,
Кровопийц «золотой миллиард»,
Вы попрали мораль всех священных законов -
Ваша смерть ждёт команду: «На старт»!

Слава просветлённым воинам Пророка
Против НАТО вставшим на Джихад, -
В наглую Америку, в подлую Европу
Ангелы возмездья прилетят!

Безнаказанно-прыткая вредоносная свора,
Межвалютных клоповников шваль,
Содрогнётся и в прах рухнет ваша Гоморра,
Но людей не охватит печаль!

Слава беспощадным воинам Пророка,
Смело начинающим Джихад, -
В наглую Америку, в подлую Европу
Ангелы возмездия долетят!

Слава просветлённым воинам Пророка
Против НАТО вставшим на Джихад, -
В наглую Америку, в подлую Европу
Ангелы возмездия летят!

По старому календарю сегодня видовдан

Са Косова зора свиће
Свиће, свиће нови дан.
Грачаница сва у сјају,
Дочекује Видовдан

Ој Косово, Косово
Земљо моја вољена,
Земљо славних витезова
Лазара и Милоша

Земљо славних витезова
Лазара и Милоша

Све делије од Србије,
Свако срце поносно.
Који љуби земљу своју
Газиместан, Косово.

Ој Косово, Косово
Земљо моја вољена,
Земљо славних витезова
Лазара и Милоша

Србадија кличе цело:
Не дамо те Косово.
То је наше увек било,
Од старина остало.

Ој Косово, Косово
Земљо моја вољена,
Земљо славних витезова
Лазара и Милоша

>>4544417
По еврейскому календарю сегодня годовщина революции

in aleh gasn, vu men geyt,
hert men zabastovkes.
yinglech, meydlech, kind-un-keit,
shmuzen fun pribovkes.

yinglech, meydlech, kind-un-keit,
shmuzen fun pribovkes.

genug shoyn, brider, horeven,
genug shoyn borgn-laien,
macht a zabastovke,
lomir, brider, zich bafraien!

macht a zabastovke,
lomir, brider, zich bafraien!

brider un shvester,
lomir zich gebn di hant,
lomir mikolaikelen
tsebrechn di vent!
hey, hey, daloy politsay,
daloy samoderzhavyeh v'rosey!

hey, hey, daloy politsay,
daloy samoderzhavyeh v'rosey!

nechtn hot er gefirt
a vegele mist,
haint iz er gevorn
a kapitalist.
hey, hey, daloy politsay,
daloy samoderzhavyeh v'rosey!

hey, hey, daloy politsay,
daloy samoderzhavyeh v'rosey!

песня про пола маккартни (кто бы это ни был)

Zwölfmal schrieb ich dir,
Doch alleine sitz ich hier,
Und ich denk an dich die ganze Zeit.
Ich hab' angefragt, und es wurde mir gesagt,
Dass dich jeder Brief besonders freut.

Ich nahm rosa Briefpapier,
In allen Farben schrieb ich dir,
Doch es traf bis heute keine Antwort ein.

Mr. Paul McCartney,
Weißt du, wie ich leide?
Ohne Wort von dir bin ich einsam!
Mr. Paul McCartney,
Mach mir doch die Freude!
Denk doch bitte auch einmal an mich!

Viele Mädchen gibt's für dich,
Die seh'n besser aus als ich,
Aber keine mag dich so, so wie ich!

Sag, was mach ich bloß?
Meine Sehnsucht ist so groß
Wie das Bild an meiner Wand.
Ringo oder John,
Ja, sogar ein Rolling Stone
Hätt' mir längst ein Autogramm gesandt!

Doch ich habe eingesehn:
Ich muss and're Wege gehn,
Und drum singe ich für dich jetzt dieses Lied:

Mr. Paul McCartney,
Weißt du, wie ich leide?
Ohne Wort von dir bin ich einsam!
Mr. Paul McCartney,
Mach mir doch die Freude!
Denk doch bitte auch einmal an mich!

Viele Mädchen gibt's für dich,
Die seh'n besser aus als ich,
Aber keine mag dich so, so wie ich!

Mr. Paul McCartney,
Weißt du, wie ich leide?
Ohne Wort von dir bin ich einsam!
Mr. Paul McCartney,
Mach mir doch die Freude!
Denk doch bitte auch einmal an mich!

Mr. Paul McCartney!

ЧЕЛОВЕК КОРОТКОЙ ВОЛИ (Мысли о бывшем соратнике)

Несмотря на такую совсем русскую, ямщицкую фамилию (дуга, колокольчик под дугой) у Дугина тело татарского мурзы. Полный, щекастый, животастый, бородатый молодой человек с обильными ляжками. Полный преувеличенных эмоций — вот каким он мне показался на вечере газеты "День" в кинотеатре "Октябрьский". Тогда я увидел его впервые. 1992 год. Я сидел в президиуме, и когда он вышел выступать, к нам задом, меня, помню, поразили мелкие балетные "па", которые выделывали его ноги, движения неуместные для массивной фигуры этого молодого человека. Он имел привычку, стоя на одной ноге полностью, вдруг отставить другую назад, на носок. В 1994 году те же его "па", помню, я наблюдал в дискотеке "Мастер", где происходил фестиваль "Экстремистской моды", тогда Дугин был одет в галифе и туфли! В такой экипировке его отставленная на носок ступня выглядела по-оскаруайльдовски двусмысленно. "Ученик" Дугина — Карогодин — был одет в черный костюм нациста, взятый напрокат в театре, а Тарас Рабко щеголял шинелью и буденовкой красноармейца. Я давал интервью "Вестям", стоя между двумя экстремистами: националистом и большевиком.
В тот вечер в "Октябрьском" я еще отметил, что Дугин самовольно узурпировал связь патриотической оппозиции с западными правыми. Он выступал с приветствиями от партий сразу многих европейских стран: от итальянских, французских, немецких, даже, кажется, швейцарских и финских правых. Он зачитал приветствия маловразумительных групп и группок, и всякий раз, когда он оглашал: "Нас приветствует партия... из Бельгии... партия из Франции... партия из Италии!" — зал разражался аплодисментами. Последние годы жизни во Франции я сблизился с крупнейшей правой партией Front National и познакомился с ее лидером Жан Мари Ле Пеном, с владельцем газеты "Minute" Жераром Пенцелелли, с сотрудниками журнала "Le Chok de mois" и "Minute", с редактором журнала "Krisis" Аленом де Бенуа, потому хорошо знал положение в правом движении. Партии, от имени которых приветствовал зал Дугин, — были микроскопическими группками. После его выступления и перед банкетом в Доме литераторов я сказал ему об этом, поинтересовавшись, известно ли ему, что за исключением, может, "La Nouvelle Europe" — организации Тириара, — это все секты, а не партии. Дугин хулигански улыбнулся: "А знаете, Эдуард, для людей, сидящих в зале, важна поддержка из-за рубежа, а не то, сколько человек состоит в той или иной партии". Он был прав, конечно.
"Наш молодой философ" — так его объявил публике Проханов — в тот вечер напился на банкете в ресторане Дома литераторов.
Дугин не оставил меня в тот вечер. Я подробно рассказал о нижеследующем эпизоде в "Анатомии героя". С банкета мы вышли втроем: Проханов, Дугин и я. Проханов покинул нас у церкви, где, говорят, венчался Пушкин. Затем разыгралась сцена из программы "Криминал". Пьяный Дугин пнул ногой проезжавшую иномарку так, что образовалась вмятина. Автомобиль остановился, из него выскочил человек с пистолетом и, щелкнув затвором, направил пистолет на Дугина. Дугин — шапка сбилась, шарф висит — вдруг заявил: "Знаете, а я Лимонов!" Я сообщил человеку с пистолетом, что Лимонов — это я, и я прошу прощения за своего пьяного друга. Человек выругался, опустил свой пистолет, сел в машину и уехал. В сцене на улице присутствовал некий символизм, получивший подтверждение в будущем: Дугин иногда принимал себя за меня, я думаю, ему порой очень хотелось быть Лимоновым.
...Дугин принес правые импульсы, правые сказки, мифы и легенды. Правую энергию. Правый неотразимый романтизм, которому невозможно было противостоять. Он как бы расшифровывал и переводил тот яркий шок, который советский ребенок испытывал при произнесении аббревиатуры "SS". Дугин говорил о доселе запрещенном, потому был невозможно романтичен. Не думаю, что у Дугина вообще была когда-либо какая-то устойчивая идеология или таковая будет. Он, как хамелеон, или кто там, спрут, — короче, животное, мимикрирующее под цвет среды, в которой оказалось: жил тогда в фашистской среде и потому ходил в правых фашистских цветах. Он тогда изучал фашизм, пожирал все попадающиеся ему книги о фашизме, национал-социализме, вообще правых. И выдавал свои свежеприобретенные сведения русскому миру в виде статей в журнале "Элементы", статей в газете "День". Он издавал в начале 90-х книги — среди прочего мистика Майринка и позднее Эволу со своими предисловиями. Самой неумелой, наивной продукцией Дугина является его ранний журнал "Гиперборея", но и в нем он умудрялся дать обществу духовную пищу — впервые переведен был лунатик Мигель Серрано, например.
Знания по фашизму, добытые Дугиным, были высоконаучного качества, поскольку он знал как минимум четыре оперативных языка европейской цивилизации и имел, таким образом, доступ к первоисточникам, У Дугина была отличная цепкая память ученого и поэтический темперамент, позволяющий ему не просто излагать предмет, но излагать вдохновенно. В данном случае правые идеи. Можно было бы с полным основанием назвать Дугина "Кириллом и Мефодием фашизма” — ибо он принес с Запада новую для нашей земли Веру и знания о ней.
Можно было бы. Но тогда можно называть его Кириллом и Мефодием для новых левых, ведь он, наравне с правыми и новыми правыми (Ален де Бенуа серьезно называл Дугина своим дорогим другом и боялся его обидеть), пропагандировал новых левых, в частности Ги Дебора. Думаю, на самом деле Дугину по-детски нравилось все яркое и крайнее.
Диапазон его увлечений был необыкновенно широк. Я познакомился с ним в 1992-м, сегодня на дворе 2002-й, за это время он прошел через фашизм, пересек поспешно кусок левой земли, на несколько лет забрался в староверие. В 1998-м заговорил вдруг одним языком с Джорджем Соросом и Селезневым, теперь дожил до воспевания путинского режима Реставрации. Что он будет делать дальше? Ангелами и ангелологией и книжным сатанизмом он уже занимался в "Милом ангеле" и в постановке совместно с Курехиным "Поп-механики 418". Что он станет делать дальше? Нельзя пародировать себя, Дугин не может уже второй раз стать фашистом. Есть еще возможность изучить ваххабизм, мусульманство и стать ваххабитом-старовером. Правда, на том поле давно сидит его бывший учитель Гейдар Джемаль. Самым умным было бы для Дугина стать чистейшим ученым. С ученого взятки гладки. Ученому не обязательно отвечать за свой базар. Он может жить, не теряя и пуговицы от пальто. А вот революционеру, фашисту невозможно прожить, не теряя пуговицы от пальто.
В Александре Дугине впоследствии открылось немало неприятных мне черт. Он оказался злопамятен, разрушителен, тотально ревнив, он время от времени обнаруживал, что такой-то и такой-то украл у него идею. Так было в случае проекта Евразийского Содружества, выдвинутого Назарбаевым. "Это я, я", — утверждал Дугин, хотя он всего лишь читал Трубецкого, Савицкого раньше других. На самом деле, он, безусловно, внес огромный вклад в популяризацию и евразийства и, впоследствии, геополитики в России. Но он безосновательно принимает себя за владельца этих идей. Так же, как он некоторое время претендовал на ownerschip национал-большевизмом. Идеи не принадлежат никому, Саша, а если вдруг некая идея начинает отождествляться с именем того или иного человека, то потому, что он сломал себе шею под знаменем этой идеи. У вас никогда не наблюдалось желания или согласия сломать себе шею под знаменем национал-большевизма. Или под каким-либо другим знаменем. Потому удовольствуйтесь немалой честью быть одним из отцов-основателей Национал-большевистской партии. Самой интересной политической партии России. И куда она еще вырвется! Мания величия Дугина усиленно раздувалась его женой Наташей и, возможно, семьей (тут мои знания обрываются, я мало что знаю о родителях и родственниках А. Г. Дугина, знаю, что мать его недавно умерла). Добавляли к этому и "ученики", и даже родители учеников. Помню, на дне рождения Кости Чувашева мать и отец последнего общались с Дугиным по меньшей мере как с пророком, явившимся огласить прибытие Мессии. После нескольких рюмок прорывались и нотки уже мессианского церемониала.

Безусловно, Дугин как интеллектуал и эрудит превосходил любую отдельно взятую фигуру российского мира. Для революционера у него не хватило характера. Человек книжный, с очень лимитированным жизненным опытом, Александр Гельевич родился в 1962 году в Москве и выезжал из Москвы считанные разы. Сын мамы-профессорши и папы-полковника, он с самого начала жизни оказался в среде привилегированных. Его капризы и таланты приводили его и в шиздом. Некоторое время он был бардом... Рано, еще юношей, познакомился с кружком Евгения Головина, объединявшим таких нестандартных людей, как Гейдар Джемаль и (до отъезда его в Америку) писатель Юрий Мамлеев. Головин — переводчик с французского (когда-то, до отъезда за границу, с ним меня познакомил художник В. Бахчанян, я читал в рукописи еще переведенную Головиным "Вторую песню Мальдорора"), персонаж московского underground(a), говорят, заставил юношу Дугина учить языки.
...Дугин познакомился со мной в 1992-м, стал вместе со мной отцом-основателем партии. Долгое время, однако, его деятельность в партии носила скорее совещательный характер, он наблюдал и советовал. Оживился он только тогда, когда увидел, что у партии есть кадры, и не в количестве нескольких учеников, но многие десятки способных пацанов только в московской организации. Вот тут я увидел, как у него — в переносном смысле — закапала слюна из пасти... Учить Дугин любил и любил иметь учеников. Справедливости ради следует сказать, что первые годы личный состав партии пополнялся за счет фанатов Лимонова, Летова и Дугина. То, что мы сделали в литературе, в музыке, в ... ну, назовем дугинские труды "философией", — привлекло к нам ребят. Позднее, в 1999-м, к нам пошли люди, привлеченные уже имиджем самой партии. В "Книге мертвых" я вспоминаю сцену у пивной палатки возле метро "Арбатская", когда длинногривый, в длинном пальто Дугин говорит мне: "Вам, Эдуард, воину и кшатрию, надлежит вести людей, я же — жрец, маг, Мерлин, моя роль женская — объяснять и утешать". По моим воспоминаниям, это была весна 1995 года. Я поверил в серьезность происходящего. Я всегда принимал себя всерьез, потому сподобился прожить нелегкую, но четкую, цельную и сильную жизнь. Александр Гельевич, возможно, выбрал вначале такую же жизнь, как и я, но не вытянул. Не по силам оказалось отвечать за свой базар. Но отцом-основателем партии он является.
Глупо было бы выпихнуть Дугина из истории НБП. Идеологический вклад он внес: его контрибуция — правые идеи, которые он знал хорошо. И правые сказки: их он рассказывал в "Лимонке" до самой весны 1998 года. Правые легенды подавались им незабываемо. Все мы навсегда запомнили опубликованную в "Элементах" его притчу о героях, называемых монголами "Люди длинной воли". О тех, кто достойно умел пройти весь путь жизни воином, а не только его краткую часть. Сам Александр Гельевич оказался человеком короткой воли.
В 1997 году я много ездил, отсутствовал большую часть года. Возвращаясь в Москву, я приходил в штаб по понедельникам, строил народ, обсуждал практические дела, выход газеты, решал денежные проблемы. Партстроительство высасывало все мое время, потому я обычно появлялся в самом конце лекции Дугина. Он убегал на радио-101, и слово брал я. Однажды я пришел на 40 минут раньше обычного и присутствовал при последних сорока минутах лекции Мэрлина под названием "Философский русский". Я внимательно прослушал, что говорил Дугин, и то, что он говорил, мне очень и очень не понравилось. А он говорил, что мы не готовы к революции, что вначале, путем кропотливого совершенствования, следует создать новый тип человека, а именно "философского русского". Все мы обязаны стать таковыми, а уж потом, когда-то, в неопределенном будущем, мы, возможно, сможем приступить к революции. Закончил он совсем абсурдным призывом к нацболам — научиться делать деньги и убежал на радио. Я вынужден был мягко завуалировать перед нацболами призыв Дугина самосовершенствоваться. Я сказал, что партия — это не кружок совместного изучения литературы и искусства. Партия ставит перед собой задачи политические. Самосовершенствование не есть политическая задача. Никто не против вашего самосовершенствования, но занимайтесь им, что называется, в свободное от выполнения заданий партии время.
Пока я бороздил пески Центральной Азии, агитировал народ на границе с Чечней, Мэрлин, оказывается, увел души ребят. На следующий день ко мне явились Локотков, Охапкин, Хорс, очень взволнованные. "Эдуард Вениаминович, вы должны сказать ему, чтобы он извинился". — "Кому, за что?" — "Дугину. Он думает, что может нас безнаказанно унижать". — "В чем дело?" Они протянули мне "Лимонку", где в рубрике "Как надо понимать" — была отмечена короткая заметка "Как надо понимать бункерских нацболов, детей подземелья". Дугин излил свою желчь на попивающих пиво, играющих в шахматы, боксирующих обитателей Бункера, "бесполезных полудурков, которые еще к тому же и не прочь взять то, что плохо лежит". "Почему вы относите это на свой счет?" Они объяснили мне, что случились в жизни Бункера определенные события, которые знают все партийцы, что у Дугина из кассы пропали какие-то 248, что ли, рублей, и он по этому поводу окрысился на Локоткова, Охапкина, Хорса и Дементьева. Что они требуют извинения, что Дугин высокомерно презирает всех, что у него мания величия и что такие отношения не могут существовать дальше.
С большой неохотой я позвонил Дугину. Он сразу стал называть меня "Эдуардом Вениаминовичем", что уже ничего хорошего не предвещало. "Эти люди — неадекватный человеческий материал, — сухо заявил Дугин. — Вместо того, чтобы быть благодарными за то, что их допустили в Историю, они хамят. Они недурно пристроились, воруют у меня деньги..." — "Саша, я не уверен, что именно они взяли ваши деньги. Ключ от Бункера есть и у электриков, и у сантехников. Потом, вы ведь знаете, что я был против того, чтобы в Бункере продавали что-либо, кроме газеты. Деньги непременно развращают личный состав".
"Саша, — сказал я. — Вам ли ставить себя на одну доску с пацанами. Это же бытовая ссора. Вам ли, философу, одному из основателей партии, втягиваться в склоку из-за 248 рублей. Хотите, я возмещу убыток? Моя роль в партии всех crpебать вместе". — "Я требую, чтобы эти четверо были исключены из партии, — сказал Дугин. — Я не noтерплю... Выбирайте, Эдуард, или я, или эти подонки..."
Впоследствии кто-то из моих сподвижников высказал мысль, что Дугин вначале решил уйти от нас, а уж потом подыскал предлог. Весной 1998 года дела его обстояли как никогда хорошо: вышел том "Основ геополитики" с предисловием генерала Клокотова, замначальника Генерального штаба. "Основы" продавались прекрасно, Дугин с Сережей Мелентьевым готовил 2-е издание. В Германии приняли "Основы геополитики" за официальную доктрину Российского Генштаба на основании предисловия генерала. Некоторые немецкие журналы даже опубликовали рецензии на непереведенную на немецкий (редчайший случай!) русскую книгу. Дугин, должно быть, чувствовал себя на вершине блаженства. Вершителем судеб русского государства! НБП и его мальчики и девочки стали тесны Дугину — не знаю, собрался ли он заранее покинуть нас или решение это пришло к нему внезапно.
Впоследствии Дугин разогнал всех, ушедших с ним ребят, кроме Коровина и Бутрима. Макса Суркова он выгнал за то, что тот был обильно татуирован. Он выгнал "красно-коричневого" сиониста, раболепно глядевшего Дугину в рот. Последним Дугин выгнал Цветкова.
Что крылось за пустяковыми придирками к не самым плохим национал-большевикам? Думаю, Дугин понимал, что эпоха сменилась. Страна насытилась знаниями о фашизме. Магазин "Библио-Глобус" весь пестрел богато иллюстрированными альбомами о Гитлере, Геббельсе и третьем рейхе. Можно было пойти и купить то, что Дугин добывал с трудом и отпускал по каплям, необходимость в культуртрегерской деятельности отпала. Должность гуру была не нужна. "Кирилл и Мефодий фашизма" вскоре должен был остаться не у дел в партии. Одновременно Дугин уже успел переквалифицироваться в верховного жреца геополитики. Без всякой иронии считаю, что он — самый блестящий истолкователь геополитики, какой возможен в России. И геополитика ему подходит, поскольку это необязательная сказка о том, как должен вести себя мир. А Дугин ведь сказочник.

http://www.chaosss.info/whokillfomin/
Статья Осипова "Кто убивал Фомина"

Не люблю интересоваться, где у кого кто и откуда, но, если не ошибаюсь, в Америке у покойного жили мать и сестра. По крайней мере так он мне говорил. А в разговорах со мной он как ни с кем был откровенен и свободен.

Туда — в свободный в первую очередь от токсичных знакомств, мир, ему и следовала отчаливать, если только он сам себе не выдумал заокеанскую родню.

Главное — сделать это, пока ты молод, подчеркивал я. Он соглашался, но отказывался.

О степени таланта сейчас говорить бесполезно, когда на каждом шагу чуть ли не с горшка в гении записывают полных ничтожеств. Но артистизм и трудолюбие в нем точно были, вероятно перейдя по наследству. Многострадальная бабушка также была со мной остроумна и точна в характеристиках «гуру» своего несчастного внука.

Даже толстяком он был совершенно американского типа — этакая помесь Виктора Буоно с Орсоном Уэллсом.

Не знаю, как в кино, но в жизни ему было бы намного комфортней.

Вторым «уэллсом» он быть не хотел, да и зачем он нужен — второй.

Чего в нем не было совсем, это богемного гопничества, которым так смердит и от живых и от мертвых персонажей конца прошлого века. Даже в моменты срывов, осыпая собеседника бранью, он оставался интеллигентным человеком, и в такие минуты его было особенно жаль — беспомощную громадину.

В твоем опасном положении важно не приблизиться, а дистанцироваться от источника заразы, внушал я ему.

А ты почему не дистанцировался? — переспрашивал он с грубостью человека, которому уже известен его диагноз.

У меня другие задачи. Там и без меня всё в порядке. К тому же я и так всё знаю, в том числе и то, что здоровье и жизнь в твоем случае намного важнее «карьеры» — ты сам по себе оригинал, эксцентрик. Таких как ты обязаны оберегать окружающие — демоны, ангелы, не важно, потому что сами себя такие люди, как правило, не берегут.

Однако в действительности его — нестандартного, совершенно очевидно, что нездорового человека, накачивали отравой и мракобесием, от которых он, со свойственным неустойчивым людям мужеством, отблевывался, как мог…

Еще одна жертва южинских «алхимиков», еще одно злодеяние на совести семейства изуверов, преступление, которого могло и не быть.