>>13713
Муж, за которым «как за каменной стеной», нужен женщине до тех пор, пока существует опасность. Как только защиту от неравноправия и бедности женщине предоставит закон, она потеряет интерес к браку, а многие даже перестанут регулярно заниматься сексом, потому что он им не нужен. За доступ к телу женщины в свободном равноправном обществе будет высокая конкуренция. И пройти ее смогут лишь немногие мужчины.

Большинство диванных слабаков останутся на своих продавленных диванах. И это будущее настанет гораздо быстрее, чем мужчины могут себе представить.

Вероятно, это первая в российской прессе секс-колонка, начинающаяся с ссылки на слова представителя РПЦ. Помните, недавно протоиерей Дмитрий Смиронов, тот самый, что советовал бить детей по роже, рассказал, что слабость наших мужчин приняла уже масштабы общенациональной трагедии? Как же правильно отметил отец Дмитрий!

Мужчины в России слабы, безынициативны, многие испорчены годами бесперспективного труда и выученной беспомощности. Но не в этом их трагедия. Куда важнее, что слабыми они становятся на фоне усиления женщины, которой очень быстро такие мужья становятся не нужны.

Парадокс, но слабый мужчина уместен лишь в патриархальном обществе. Почему? Потому что там ему не нужно конкурировать. Именно в патриархальных консервативных странах каждый мужчина, невзирая на доход и образование, может рассчитывать на брак с женщиной и даже на многочисленные внебрачные связи. Но чем эмансипированнее женщина, тем сильнее, умнее и красивее должен быть мужчина. Потому что слабых и глупых женщины выбирают только под давлением: семьи, устоев, бедности.

В свободном обществе конкуренция мужчин за секс усиливается с усилением эмансипации женщины. Этому много причин.

Во-первых, истинная потребность в регулярном сексе есть не у многих женщин, соответственно, большинство сегодня идут замуж по социальным причинам. «Ну и что, зато с ним как за каменной стеной» — это абсолютно социальный аргумент отдачи супружеского долга, который теряет смысл вместе с самим долгом, если женщине законом гарантированы равноправие и защищенность. Как только причины отпадут, женщине выгоднее будет жить одной, потому что в одиночку ей легче вести хозяйство. Легче готовить, не нужно обслуживать мужчину, приходится реже делать уборку.

Мужчины менее самостоятельны в быту. Поэтому и в условно прогрессивных семьях мужчина, хотя и старается помогать жене, но и готовит, и прибирает реже, а мусорит, наоборот, чаще.

Даже если женщине не нужно дома готовить, если у нее на будние дни есть посудомоечная машина, а для выходных — нанятая уборщица, ей все равно выгоднее вести хозяйство одной.

Другая причина, почему при финансовой самодостаточности, женщина предпочтет жить без мужчины — это безопасность ребенка. На подсознательном уровне мужчина женщиной воспринимается в семье как риск. Он сильнее, он может ударить ее и ребенка. Я встречала когда-то очень серьезные исследования, говорящие о том, что женщине от природы свойственно беспокойство при нахождении ее ребенка рядом с мужчиной, хоть даже и мужем. Это беспокойство преодолевается только в самых редких случаях хорошего отцовства.

Мужчина в доме часто воспринимается именно как фактор риска. Это риск силы, ведь он может бить и навязывать волю, особенно в воспитании детей, что становится важным, если женщина хочет отдать ребенка в математический класс, а муж настаивает, что сын должен «расти мужиком». Второй риск — это, как ни странно, риск голода. Мужчина больше ест: если он теряет доход, то объедает семью. В патриархальной семье лучший кусок никогда не достается женщине и детям, они в списке всегда последние.

Женские форумы рунета полны жалобами молодых мам, которые вынуждены в декрете кормить себя и ребенка на 200 рублей в день, потому что муж зарабатывает всего 20 тысяч, пять из них уходит на коммуналку, десять он проедает, так как ему нужно каждый день мясо и обед на работу.

В патриархальных обществах, повторю, мужчине, чтобы удержать женщину в семье, попросту говоря, иметь постоянный доступ к сексу, не нужно быть успешным и много зарабатывать, потому что само общество делает для женщины тяжелым выход из семьи.

В европейской части России оно всего лишь осуждает развод с мужем из-за его неспособности содержать семью, навязывая ей обязанность в любой ситуации «сохранять для ребенка отца». А в ортодоксальных мусульманских регионах такой выход из семьи вообще запрещен.

Неудивительно, что как только женщина получает возможность самостоятельно растить ребенка без финансового участия мужчины, у нее резко падает потребность в семье. И возрастает конкуренция мужчин за тех женщин, которые еще готовы создавать семью. А, проще говоря, за регулярный секс. В больших городах эта конкуренция уже есть, за ухоженных, равных себе по достатку и положению женщин мужчины соревнуются путем отказа от жестких патриархальных норм.

Пузатые мужички, считающие, что место женщины у плиты, уже могут получить красивую женщину только за деньги, покупая секс прямо или опосредованно. Если денег у патриархального товарища нет, он лежит на диване один или с некрасивой соседкой, которая работает наравне с ним охранницей в ЧОПе и готова терпеть его консервативные замашки, потому что больше за нее никто не конкурирует.

Чем моложе в нашей стране люди, тем отчетливей видна эта тенденция. Женатые парни примерно до 30 лет все чаще возятся с детьми, готовят, ходят за покупками.

Это — необходимая трансформация. Те, кто сегодня ушел от патриархальных догм, просто лучше чувствуют тренд. А он в любой патриархальной стране одинаков — женщины первыми отказываются от традиционного уклада, потому что он им не выгоден.

>>13724
Посмотрите на ультраконсервативные арабские страны, на консервативную Латинскую Америку, на католические Польшу и Ирландию — две самые религиозные страны Европы. Везде первыми отказываются от патриархата женщины, потому что они в патриархальном обществе — главный ресурс. Когда женщины эмансипируются, ресурсом становятся мужчины. И они тогда будут конкурировать и за секс, и за право размножения.

Посмотрите на самые развитые страны. Там почти нет дисбаланса полов в пользу мужчин, однако женщине в этих странах, чтобы выжить и выкормить ребенка, не надо иметь семью. Численность матерей-одиночек в России растет, но их у нас примерно 30%, в два раза меньше, чем в Скандинавии, примерно в полтора раза меньше, чем в США и Великобритании. Потому что чем более защищена женщина, тем реже она вступает в зарегистрированные отношения. И тем более ухоженными и современными выглядят в такой стране мужчины.

Прохожие в Исландии, Великобритании, Швеции выглядят примерно одинаково: много толстушек-простушек без макияжа и мужчины все повально напомаженные, с кубиками на животе. Потому что вынуждены бороться элементарно за доступ к сексу. Страны, ставшие эталонами в деле защиты прав человека, уже сегодня демонстрируют россиянам, что с нами станет завтра.

Эти самые слабые мужчины, о которых говорит протоиерей Дмитрий Смирнов, в совсем скором времени окажутся за бортом. Они не смогут конкурировать с самыми красивыми и умными, потому что в богатых и развитых странах нет браков по расчету и браков по принуждению. Женщины там спят с теми, кто им нравится. Именно женщины выбирают и всегда — лучших.

Уже сегодня из каждой 1000 фертильных женщин не менее 300 единовременно беременны, менструируют или имеют младенца, то есть, они почти не рассматриваются в качестве сексуальных партнерш. Из оставшихся 700 еще около 10% бесплодны и чайлдфри. Их, кстати, с развитием общества станет больше.

Уже сейчас конкуренция 100% фертильных мужчин идет за приблизительно 630 женщин: и замужних и незамужних. А мужчин фертильного возраста, между прочим, у нас чуть больше, чем женщин, дисбаланс начинается позже, когда идет возрастная мужская смертность от курения, алкоголя, болезней. Но чем моложе поколение, тем больший в нем перевес мужчин.

А теперь представим, что все эти 630 оставшихся женщин не заинтересованы в браке, потому что они им не нужен. Половина не заинтересована в сексе вообще. Лишь треть готова на повторяющиеся свидания и еще пара десятков процентов согласна на разовые встречи. Какой-то процент этих женщин некрасивы, больны или инвалиды. Остальные выбирают лучших. Самых умных, активных, развитых и, главное, уважающих женщину. Это процентов 20 от силы. А до размножения будут допущены и вовсе 5-10%.

То есть, в обществе будущего вполне может получиться так, что 5-10% мужчин будут оставлять потомство, а те самые диванные неудачники этой возможности окажутся лишены.

Собственно, в Исландии, в Швеции — странах с самым высоким числом матерей-одиночек, так и есть: детных женщин гораздо меньше, чем детных мужчин, потому что от одного мужчины рожает порой по несколько женщин, если он красив и умен. Дисбаланс настолько заметен, что даже нивелирует факт, что у некоторых женщин два и более ребенка.

Цена секса для молодого мужчины в крупном городе в России уже большая. Все эти статьи в развлекательных журналах о стоимости свидания неспроста: сегодня оно в Москве обходится уже тысяч в восемь рублей. Это минимальный ужин, кино, цветы, такси. Проституток в любой современной стране становится все меньше, их услуги дорожают. В некоторых странах проституция реально, а не на бумаге запрещена.

Это только в описании такое будущее смотрится смешным. А в реальности оно очень близко. Как только женщина избавится от экономических рисков, она станет не просто рожать мало, но и мало заниматься сексом. Вы почитайте статистику: в любой культуре около 60% женщин стабильно признаются, что никогда не испытывали оргазма, у остальных либидо в основном ниже мужского. К тому же, у женщины приливы сексуального желания привязаны ко дню овуляции. Лишь немногие женщины искренне хотят секса до и после этих нескольких дней.

Не хотят, но терпят, потому что в текущих условиях женщине в России лучше несколько раз в месяц зажмуриться и потерпеть ради этого самого «как за каменной стеной».

Но внешняя защита нужна беззащитному. А терпит тот, кого заставляют. Исчезнет причина искать защиты — не нужно будет и терпеть. И будет, как в единичных сохранившихся до сего дня матриархальных обществах. Например, в племенах Юго-Восточной Азии и в Океании. Ведь что такое матриархат? Это строй, при котором выбирает партнера, решает вопрос деторождения и наследия имущества женщина. Во всех жестко матриархальных племенах на планете существует многомужество, где три-четыре мужчины воспитывают одного-двух детей, рожденных женой или семьей матери, ведут хозяйство и готовы с этим смириться ради хотя бы редкого доступа к сексу.

В таких племенах всю тяжелую домашнюю работу делают мужчины. Почему? Потому что женщин, желающих вступать в брак даже на таких вольготных условиях, меньше, чем желающих найти жену мужчин. Хочешь хотя бы раз в неделю щупать живую женщину — конкурируй! Вари супы, учись пеленать ребенка, коли дрова, носи воду. Причем все делай лучше, чем твои соперники!

Так будет и у нас. Диванный муж, дважды за 10 лет прибивающий к стене полочку, а все остальное время режущийся в видеоигры — это атавизм. Не исторический, а именно атавистический, то есть, эволюционный пережиток. Пройдет совсем немного лет, и женщине больше не нужен будет такой брак. И секс, после которого она должна бежать резать бутерброды и успевать запустить к ночи стиральную машинку, ей тоже будет не нужен.

В любой популяции любых животных выбирает всегда тот, кто рожает. Тигры, медведи или собаки еще не придумали способа, как заставлять самку им отдаваться, у них самцы и самки примерно одинаковы по силе. Тигру-насильнику тигрица легко может откусить голову. Поэтому в дикой природе тигр не насилует самок. Человек нашел способ принуждать женщину к регулярному сексу через общественное мнение и экономическое давление. Перестанет способ работать — слабые мужчины прекратят размножаться и вообще иметь доступ к женщинам. Так что диванным патриархам стоит поспешить эволюционировать.