Что я сделал не так?

Я не мог поверить своим глазам. Да что там глазам – вообще не верил себе! Это солнце, это нестерпимо синее бездонное небо с редкими облачками, эта шумящая на ветру зелень деревьев, эти стрекочущие в густой и высокой траве кузнечики, эти крашеные белилами ворота с красной звездой. Эти статуи пионера и пионерки по бокам от ворот - сколько раз я разглядывал их на экране компьютерного монитора! А теперь, в реальности, картинке чего-то не хватало. Выйдя из автобуса – да-да, того самого, красного туристического Икаруса с номером 410 над лобовым стеклом – я подошел поближе. Наконец-то понял, хлопнул себя по лбу и рассмеялся – не хватало табуретки. Я подошел еще ближе. Вот сейчас, сейчас!..
Ворота заскрипели и приоткрылись. Выглянуло неземной красоты лицо, обрамленное светлыми волосами, медовые уста раскрылись в приветливой улыбке:
- Ты, наверное… - я подскочил, схватил ее за руки и поцеловал – туда, в самый мед, в сладчайшие губы.
- Здравствуй, Славочка! Я так счастлив тебя видеть!
Девушка возмущенно взвизгнула, вырвалась и замахнулась ударить меня по лицу. Я блокировал удар. Она, вся красная и какая-то взъерошенная от возмущения, крикнула:
- Ты! Ты… - расплакалась от бессильной злости и убежала куда-то вглубь территории лагеря. Я растерялся. Не этого я ждал.
Постояв, почесав в затылке, вздохнув пару раз, я решил двигаться дальше. Может, хоть с Леной повезет.
К клубам я едва успел. Ульянка уже размахивала руками перед Леной, что-то выкрикивая. Я бросился вперед.
- Ульяна, выбрось кузнечика, не мучай его! – закричал я. – И не смей пугать Лену!
- А ты кто еще такой, чтобы мне указывать? – рассердилась Ульянка. Торопливо затолкала что-то в карман шортов и нырнула в кусты, сверкнув напоследок на солнце шевелюрой, ярко-красной по сравнению с уже изрядно выгоревшей футболкой. Я подбежал к Лене, схватил ее в объятия и закружил в некоем подобии танца. Взглянул ей в лицо – и руки мои сами разжались и бессильно опустились.
Вы видели когда-нибудь замерзшее море? Когда на трескучем морозе вода промерзает до самого дна, темно–зеленая глубина внушает оторопь и тихий ужас. Такой был взгляд у Лены. Тихо-тихо, еле слышно она потребовала:
- Отпусти сейчас же! – Я повиновался. Уже спокойнее и громче – А ты нахал, мальчик! – и побежала, только зашуршали сандалии по гравию дорожки.
Нет, вот это номер! А где же смущение до слез, взгляд в землю под ногами, стыдливо сложенные ручки, где «Унесенные Ветром», наконец?! Я побрел дальше, в сторону домика вожатой. Если и Ольга устроит что-нибудь такое…
- Та-а-ак! Семен, значит?! Уже наслышана о твоих манерах! Должна со всей ответственностью заявить, молодой человек, что подобного поведения в своем лагере я не потерплю! Поэтому жить ты будешь здесь, чтобы я могла не спускать с тебя глаз! После обеда пойдешь к Славяне на склад – возьмешь у нее постельное белье, пионерскую форму, а заодно и прощения попросишь! А сейчас свободен! За территорию не выходить! Обед по сигналу горна! Дверь у тебя за спиной!
- Вообще-то я… - вякнул было я, но Ольга демонстративно закрыла за мной дверь.
Шел я, шел куда глаза глядят, вообще-то хотел попасть на лодочную станцию, чтобы уплыть куда подальше и побыть одному, а пришел к музыкальному кружку. Постоял перед дверью, потом легонько нажал на нее – дверь приоткрылась. Внутри все было именно так, как описывалось в Бесконечном Лете – довольно большое светлое помещение, заставленное музыкальными инструментами, и шебуршание под роялем. Затаив дыхание, я подошел поближе.
- Какой чудесный вид, Микуся!
Из-под рояля раздался сдавленный вскрик, и в следующий миг оттуда вырвался вихрь. Перед моим лицом замелькали ладони и подошвы сандалий – я едва успевал уклоняться – и с неимоверной скоростью произносимые единым духом, без пауз слова атаковали мой слух:
- Ятебепокажукакзадевочкамиподглядыватьвуайеристпроклятыйявсевожатойрасскажуя мальчикампожалуюсьониизтебякотлетусделаютмытебявсемлагеремврекеутопимпошелвонизвращенец!!!
Я вывалился обратно из дверей музкружка, чуть не плача от отчаяния, добрел до лавочки на краю площади, рухнул на нее и сидел, вцепившись руками себе в волосы. Горн на обед я проигнорировал – есть сейчас хотелось меньше всего. А вот азартное сопение и крадущиеся шаги за спиной услышал вовремя.
Я резко отпрыгнул в сторону, схватил того, что сзади, за руки и за шиворот и перекинул через спинку скамейки. Мне на колени с визгом шлепнулась рыжая голова, глаза гневно пылали, сама Алиса не без удобства улеглась вдоль скамейки.
- И что теперь? Целоваться полезешь, как к нашей активистке? – задиристо воскликнула она.
- Больно надо. С тобой целоваться – смертельное отравление гарантировано, - пробурчал я. Отпустил девчонку и сидел, не зная, куда девать руки. А она не торопилась поднимать огненную голову с моих колен.
- Что же ты – где так смелый, а тут испугался? Или не нравлюсь? – лукаво сощурились янтарные глаза.
- Если честно – нет, - хотел сказать я, но меня оглушил командный рык:
- Ах вот ты где! Семен! Я что тебе сказала делать после обеда?! На обед ты можешь не ходить – твое личное дело – но указания вожатой исполнять обязан! И что это за аморалку ты тут развел?! Двачевская! Ну-ка марш отсюда! И поправь форму, бесстыжая!
Алиса вскочила, покраснев до корней пламенных волос, зло сверкнула на меня такими же рыжими глазами, прошипела:
- Ты это нарочно подстроил, да? – и унеслась со спринтерской скоростью. Вожатая кричала что-то еще, обращаясь ко мне, но смысл ее воплей ускользал от меня. В голове у меня словно взорвалась граната. Я встал и, шатаясь, побрел сам не зная куда.
Более-менее пришел в себя я на остановке автобуса. Дальше идти не хотелось. Хотелось лечь и умереть. Сколько я так просидел – не знаю. Видимо, несколько часов. Пришла Ольга, сделав официальное лицо, заявила:
- Знаете, Семен, это хорошо, что ваши документы еще не пришли. Весь первый отряд не хочет, чтобы вы в нем были. Автобуса сегодня не будет, так что переночуете у меня и завтра поедете обратно. Вы сами виноваты. Ваше поведение в нашем лагере недопустимо.
Она говорила что-то еще, но видя, что я не реагирую, скоро замолкла, еще потопталась рядом и ушла.
Когда начало смеркаться, вдоль забора бесшумно подкралась чья-то тень. Я поднялся:
- Добрый вечер, Лена. Что, резать меня пришла?
- Нет. А надо?
- Надеюсь, что нет. Я и так завтра уезжаю. Ольга сказала, что вы все меня не хотите здесь.
Лена вышла из кустов, подошла, села на лавочку в остановочном павильоне, потянула меня за руку и усадила рядом. Я невольно отодвинулся.
- Не бойся. У меня к тебе пара вопросов.
- Каких?
- Ну, во-первых, откуда ты всех нас знаешь? Ты ведь впервые в «Совенке»?
- Хороший вопрос. Чтобы на него ответить, придется рассказать практически все.
- Рассказывай. До завтра время есть. А, да, ты же голодный. Будешь? – и она протянула мне огромное яблоко, кусок булки и шоколадку. Я хотел было гордо отказаться, но рот тут же наполнился слюной, и я рефлекторно сглотнул. – Бери, не стесняйся. – я вгрызся в яблоко. Прожевав булку, я вслух подумал:
- Еще бы попить бы!
Лена ответила:
- Здесь рядом есть ручей. Он чистый, я пила. Пошли покажу. А пока идем, рассказывай. – И я принялся рассказывать ей о том, что их лагерь – очень известное место, про него и книжки пишут, и картины рисуют, и даже компьютерные игры создают.
- Значит, ты пришел снаружи, - сделала вывод Лена. – И как же тебе это удалось?
Я, несколько шокированный ее прямотой, ответил:
- Сам не знаю. Я ехал в электричке из соседнего города, уснул и проснулся в Икарусе на остановке, где ты меня нашла.
- Значит, Система снова работает, - задумчиво сказала Лена, потом, обращаясь ко мне, - вот он, ручей. Только у меня посуды нет, придется пить из ладоней.
- Это ничего, - ответил я, спустился по скользкому склону к воде, набрал в ладоши воды и выпил, потом еще раз, и еще. Набрал снова и пошел к Лене:
- Хочешь? – Она взяла мои ладони в свои маленькие ладошки, наклонилась и выпила глоточек воды. Глаза ее при этом странно блеснули. Она спросила:
- Тебе понравилось целоваться со Славей?
- Нет. Она меня возненавидела за это.
- А держать Алису на коленях? – голос Лены опасно зазвенел.
- Она ко мне сзади подкралась, я ее хотел через себя перебросить, да скамейка помешала.

- А…
- Нет! Мику сидела под роялем, когда я зашел. Я сказал, что вид чудесный, она оскорбилась.
- Странно. Обычно она не обижается.
- Что ты хочешь этим сказать?
- Что ты далеко не первый Семен в нашем лагере.
- Да я и не Семен вовсе!
- То есть как? А кто же ты?
- Знаешь, раньше был такой список имен православных, назывался святцы. Там были перечислены наиболее подходящие друг другу мужские и женские имена. Знаешь, кто больше всех подходит к Елене?
- Ты верующий, что ли?
- Нет, что ты! Я вовсе не об этом!
- Ну и ладно. – Лена отряхнула мокрые ладошки. – Пошли?
- Куда?
- Обратно к остановке.
- Идем.
Когда мы вернулись, Лена вдруг спросила:
- Ты любишь танцевать?
- Э-э-э, не так чтобы очень… Скорее мне просто не с кем, - торопливо добавил я, видя, как хмурятся тонкие брови.
- А со мной хочешь?
- Так музыки же нет! – жалостно воскликнул я.
- А где твой телефон? – лукаво улыбнулась Лена.
- Откуда ты знаешь про телефон? – чуть не упал со скамейки я.
- Я ведь уже говорила, ты далеко не первый в этом лагере, Се… Андрюша! – досадливо махнула рукой Лена.
И вот как с такой разговаривать? В ней внезапно открываются такие бездны, что дух захватывает. Потому я молча достал свой смарт, нашел в плеере композицию Криса ДеБурга «Классическая Дилемма», включил на всю громкость и нежно охватил ладонями талию Лены.
Через час смарт разрядился, и танцы закончились. И тут Лена сразила меня окончательно.
Она не отпустила меня, когда замолкла музыка, а наклонила к себе и шепнула на ухо:
- Хочешь, я открою тебе тайну?
- Какую тайну?
- Э, нет, сначала выполни мое желание, – тихонько засмеялась Лена.
- Что угодно, Леночка, - вырвалось у меня.
- А сам догадаешься?
И я обнял ее еще нежнее, склонился над поднятым к свету луны прекрасным лицом и легко-легко, словно ночной теплый ветерок, коснулся губами ее губ. Но не тут-то было! Моя шея попала в железный захват, и Лена поцеловала меня в ответ так, что у нас обоих заболели губы.
- Тайну!
- Какой нетерпеливый! Поскорее от меня избавиться хочешь?
- Не смей так говорить! Хочу, чтобы у нас была общая тайна!
- Тогда слушай. Я знаю, как выйти отсюда.
- Правда?! Как?!
- Нет, все-таки ты хочешь от меня избавиться!
- Тогда пошли вместе! Не веришь – возьми свой ножик и убей меня!
- Все-то ты знаешь… Жди здесь, я сейчас приду.
- За ножиком пошла?
- Дурак! – и она убежала в лагерь.
Я сидел на остановке, шлепая себя по голым рукам и ногам, над ухом настырно ныли комары, в голове был полный бардак, и только надежда, что Лена придет, держала меня на месте.
Летние ночи коротки – не успел погаснуть закат, а на востоке уже народилась светлая полоса. По моим прикидкам, было часа три ночи, когда наконец знакомая тень с раздвоенными хвостиками волос, пыхтя, показалась у забора. Я кинулся навстречу.
- Ох, Се… Андрюша, помоги! Тяжелый как мешок с кирпичами! – Лена тащила ватный стеганый спальный мешок.
- Зачем?! – поразился я.
- Тащи давай! Так надо! – Что поделаешь, я подчинился.
- А куда идем-то?
- Скажу, когда придем.
Я брел, спотыкаясь, полусонный, со спальником на плече, Лена вела меня за руку, макушкой как раз доставая до моих губ, и я пару раз, не сдержавшись, целовал эту такую трогательную и милую макушку, Лена каждый раз замирала, потом снова тащила меня вперед, пока, наконец, мы не вышли на ничем не примечательную полянку. Мы прошли таких же десятка два.
- Раскладывай.
- А потом что?
- Что-что! Спать будем!
- К-как? Вместе?!
- НУ, если хочешь, спи отдельно! Только спальник мой!
Куда подевалась скромная, стеснительная, постоянно краснеющая книжная девочка? Эта Лена решительностью и несгибаемым духом спокойно заткнула бы за пояс всех Славь и Алис вместе взятых. Она сняла с себя одежду, аккуратно сложила ее рядом со спальником, оставшись в одних трусиках, потом, поймав мой ошарашенный взгляд, рассмеялась, стянула и их и нырнула в спальник.
- Кто последний – тот тухлый помидор!
Остаток ночи горел, пылал, задыхался в жару, плавился потом и страстью. Мы уснули, переплавившись, очищенные огнем, слитые в одно, ставшие единым целым. Больше не было ее и меня, были – мы.
И мы проснулись у меня дома на полу.

Новогоднего настроения отчёт

Трезвые пальцы печатают текст, всеобщий алкогольный праздник миновал стороной, несмотря на все прикладываемые усилия. Возможно, я старею и утрачиваю интерес к тому, что раньше нравилось, а взамен ничего, кроме придумывания новых миров, не нашёл. И не уверен, найду ли.

Попробовал запустить какую-нибудь интересную игрушку — бросил, выключил. Не цепляет. Мне нужно видеть развитие героев, их взаимоотношения и историю, а не гринд по принципу «застрели подушкой сорок снеговиков и принеси их морковки». Предупреждаю всех, кто ступит на эту же дорожку! Чревато утратой интереса к игрушкам, глупым фильмам! Если что, вас предупредили.

Потому я запретил себе думать о сюжете Д3, о том, что и как там будет. Нет, у меня новогодние каникулы, имею полное право деградировать на диване! Чем успешно и занимаюсь, между делом внося заметки в телефон.

Хотите одну? Их есть у меня, после внутреннего релиза рута одиночки скопилось немного. Обычно они стройными рядами уходят патронам, но почему бы сейчас в качестве разнообразия и не.

Я не помню её. Только отдельные черты. Взгляд, изгиб губ. Безликие руки. Веснушчатое плечо с врезавшейся бретелькой цвета «кримсон».

А она неидеальна, у неё курносый нос. Но я так ей дорожил. Так дорожил, что спал на диване, пока она жаловалась, что спит одна. Жаловалась. Я же, приходя ночью, видел, что спит она, разметавшись по диагонали, довольно улыбаясь, занимая всю постель. Не решался будить и уходил обратно на диван. Снова жаловалась.

А иногда, если нам случалось уснуть вместе — поднималась по каким-то утренним делам гораздо раньше меня, шлёпала босыми ногами по дому и шёпотом ругалась по телефону с начальством. Я звал это гадючьим шипением, её — гадючьим кублом и отворачивался к стене, твёрдо зная: ещё полчаса — и кровать за моей спиной прогнётся, принимая на себя и её вес, мы окажемся внизу, в прогибе. Как в гамаке. Вместе.

Так что я несколько месяцев просыпался и ждал — шипения. Слушал, как за окном шуршат покрышки разъезжающихся по работам соседей, и ждал. Смотрел на часы — никогда не вставал раньше десяти, но просыпался ровно в восемь от шипения. А теперь… Я ждал часами, пока не вспоминал, что она… Не придёт. Её половина кровати всегда холодная. Зато я сам сплю теперь по диагонали. Самодостаточный.

И каждое утро жду.

На этом фокусник кланяется и уходит за кулисы, оставляя вас гадать — куда и к чему применим этот набросок. И будет ли вообще.

Но к делу.

В декабре количество поддерживающих финансами перевалило ощутимо за сотню — к 88 патронам добавился десяток людей, донатящих на стриме (наверное, сделаем его ежемесячным, как раз для того, чтобы у читателей была возможность стабильно общаться с автором проекта) и, конечно, люди, помогающие через виджет на страничке проекта ВК. И несмотря на то, что не было в декабре никаких громких релизов, и с нуаром я вас, пусть и невольно, обманул, но количество поступивших средств лишь чуть-чуть меньше, чем в ноябре с сигнатурным релизом. Всем спасибо. Отдельная благодарность тем, кто поздравили автора с Новым Годом, как словами, так и денежкой. Приятно, чёрт возьми.

Ладно, сообщество похвалил, теперь сам похвастаюсь.

За декабрь доведен до ума рут Одиночки (ЗБТ эпилогов уже отправлено на патреон), завершена история, 3 концовки (плохая, очень плохая и сюжетная), прикручены связи с другими рутами и глобальным сюжетом. Плюс был распланирован нуар, но так толком написан и не был. И, к сожалению, пока его придётся отложить, ибо если и писать такое, то чохом и всё сразу. А это работы минимум месяца на три. У меня же в приоритете Д3. Глобальный релиз одиночки — 15 января.
Д Денежные поступления:

Результат чуть меньше, чем в прошлом месяце, но продолжает потрясать. Собственно, если бы кто-то мне сказал в начале работы над проектом, что я окажусь в такой ситуации, когда люди готовы платить деньги за то, что я сочиняю — честно сказать, не поверил бы! Но что есть, то есть, я безмерно счастлив и благодарен за то, что вы у меня есть, дорогое сообщество.

К сожалению, пока не могу похвастаться заказанными артами, так как художники мне достались пусть и крайне талантливые, но и столь же неторопливые — они ушли на новогодние каникулы. Не могу их обвинять.

В любом случае, сейчас активно разрабатывается ряд сюжетных сценок, доводится до ума спрайт Катюшки, в насущных заказах ряд новых локаций. Предположительное время получения на руки всей этой красоты — конец января 2019.

Месяц закончился, счётчик обнуляется, начинается работа над следующим рутом.
Э Эйч-ар:

Количество подписчиков в Steam перевалило за 79 тысяч, количество подписчиков в группе превысило 7,5 тыс. человек, а патроны не только взяли отметку в 80 человек, но и вплотную приблизились к 90! Психологический порог в 100 человек почти взят, и это чертовски здорово. В идеале было бы неплохо всю активную аудиторию перетащить туда, так как там взаимодействие с подписчиками организовано намного лучше.

Прошлогодние заключения о контенте в канале telegram полностью подтвердились — людям и правда интересен мой бред. Во всяком случае, 392 человека тому свидетельством.

Статистика скачиваний в этом месяце недоступна и, скажем честно, с текущей моделью распространения её тяжело собирать, ибо последний публичный релиз состоялся два месяца назад и был выложен на гуглодрайв, который статистику скачиваний не собирает, гад эдакий. Так что приходится считать опосредованно, через стим и ЗБТ.
Д Девелоперская часть:

Да, истории трио и Септима теперь разделены полностью, у Септима собственный отдельный пролог и первый день, никак не пересекающийся с Герком, Локи и Дрищом.

Однако, не надо думать, что я забыл о лазейке из классиков: дверь из д.7 Слави-классик будет вести на отдельный подсюжет в рамках рута Д3, и попасть туда смогут собственно только представители оригинальной троицы.

Ладно, на этом пока всё, я ещё денёк-другой побездельничаю, помозгую, как будет лучше всего подать вам сюжет и вплести туда собранные в теме обсуждения вопросы, и потихоньку начну прорабатывать рут.

На этом всё, всем спасибо за поддержку и до новых встреч!

Кошелохами надоначено: 68 823 рубля.