Виола, по своему обыкновению, сидела ногу-на-ногу в плетёном кресла под зонтиком на крыльце медпункта и наблюдала за жизнью лагеря сквозь дымчатые очки, потягивая апельсиновый сок. Увидев меня, она вынула из ушей наушники и приподняла очки:
— Ты что-то выяснил, или просто немытых слив объелся?

У меня внутри не по-летнему похолодело от её фирменного тона. Раньше я не думал, что насмехаться можно дружелюбно.

— Вы были правы. Это не только у меня. У двух девочек пропала еда и вещи.

— Какие именно вещи?

— О-одежда. — я слегка запнулся.

— Одежда? Какая именно?

— Трусы у них пропали. И одна футболка.

Я, почему-то, разозлился на себя за какую-то глупую робость. Мои уши стали тёплыми и, видимо, покраснели.

Поднявшись на крыльцо, я встал около перил, где ей было бы не так удобно на меня смотреть.

— Это всё, что ты выяснил... пионер? — спросила доктор.

— Да. Какое-то шпионство получается. Мне это не очень нравится. Почему я должен лазить к ним, подглядывать и подслушивать?

— Так уж тебе неприятно? Хм, впрочем... - Виола помедлила.

— Что?

— Сходи, принеси мне сока со льдом. Ты знаешь, где холодильник?

Я прошёл в прохладную полутьму медпункта. Сквозь шторы пробивалось лишь немного света, и после яркого солнца мои глаза в полумраке скорее угадывали, чем видели контуры мебели, кушетки, письменного стола с лампой. В старом холодильнике в углу хранились ампулы интерферона от клещей, какие-то пузырьки и таблетки. На средней полке стоял открытый пакет апельсинового сока и большой стеклянный флакон с притёртой крышкой. Я набрал ледяных кубиков из морозилки и налил сока из пакета. Сзади зашуршало и что-то мягкое уткнулось мне в шею. Я увидел руки Виолы в белых рукавах. Она взяла стеклянную флягу и открыла крышку, резко запахло спиртом. Виолетта плеснула спирта прямо в сок и закрыла дверцу. Я стоял не шелохнувшись, мой затылок жгло прикосновением роскошной, упругой груди медсестры.

— Ты хорошо поработал, пионер. Это будет мне полезно.

— Спасибо. - пробормотал я в ответ.

— Я думаю, ты кое-что заработал.

Она обняла меня, прижавшись к моей спине. Рука на моём плече была холодна как лёд.

— Выпей немного.

Я отхлебнул ледяной жидкости из стакана. Спирта там было прилично, меня передёрнуло. Разве это и есть награда, которую она обещала?

— Сядь на кушетку.

Боясь возразить, я отошёл к кушетке и сел, сцепив руки на коленях. Виола встала передо мной и отдала мне свой ледяной стакан. Она сняла свой белый халат, потом топик и осталась в шортах и кружевном белье, которое не могло скрыть совершенно ни одной подробности. Торчащие розовые соски слегка оттягивали прозрачный материал лифчика. Мой член крепко натянул шорты, и сестра это заметила.

— Самое время посмотреть, что ты там прячешь. - она наклонилась и, глядя мне в глаза, по одной расстегнула пуговицы на шортах. Я разделся и остался сидеть на кушетке в одной расстёгнутой рубашке. Виола встала, посмотрела на мой торчащий в потолок член, и вытащила из кармана резинку для волос. Я удивился, но она просто завязала в хвост свои пышные волосы, скинула туфли и встала передо мной на колени.

— Руками меня не трогай, сиди спокойно. - я только кивнул.

Она наклонилась и я почувствовал её дыхание. Потом холодные руки, и... горячие губы? Это было нереально, я боялся пошевелиться и даже что-то сказать. Виолетта Церновна явно с большим удовольствием принялась ласкать и облизывать мой член, снизу доверху, не стесняясь покусывать и целовать. Иногда она дышала на него, потом прохладно обдувала. Потом медсестра принялась тереть его между своими грудями, подбородком, облизывать покусывать головку.

Она его ласкала, дрочила, сжимала в ладонях, я был на седьмом небе, а уж когда она прильнула к нему и начала всё глубже вбирать его в рот, я едва не потерял сознание. Её язык вращался и извивался вокруг головки, а руки гладили и ласкали всё, что находилось ниже. Хвостик её волос начал ритмично и высоко подпрыгивать над моим животом, никогда ещё мне не было настолько сумасшедше приятно. Через несколько минут Виола подняла голову, вытерла рукой рот и отпила из своего стакана, стоявшего рядом. Она набрала в рот побольше сока, проглотила и сразу же наклонилась ко мне. Меня пронзило как будто электричеством - она набрала в рот льда! Ощущения были невыносимы и прекрасны, пока весь лёд не растаял.

Так продолжалось некоторое время, и мне показалось, что я в какой-то момент достиг наверное самих голосовых связок, так глубоко она глотала. Я почувствовал, как мой член будто бы окаменел и начал ритмично сокращаться. Моё тело затрясло судорогой, я протянул руку и обнял Виолу за затылок. Резким шлепком она откинула мою руку, подняла голову и возмущённо прошептала:

— Пионер, ты что, утопить меня захотел? С твоим спермотоксикозом я просто захлебнусь!

С её подбородка текли вода и слюни, глаза пылали возмущением.

Я ничего не сказал, только застонал и разрядил весь свой запас прямо на лицо Виолетты Церновны. Она зажмурилась, не выразив больше никаких эмоций. На волосах, на лбу, на губах и на веках висели белые нити и капли, кажется некоторая часть залетела и в рот.
— Ёб твою мать, пионер... - только и сказала Виола разочарованно, бросила презрительный взгляд сквозь склеенные спермой ресницы и удалилась, покачивая бёдрами, в уборную.

Я тихо оделся, и покинул медпункт на негнущихся ногах. Яркое солнце слепило мои глаза.

>>629402
МИНЕТ СО ЛЬДОМ

— Оль, а ты ему сделай минет со льдом!!!
Ольга вытерла красный нос чёлкой, перестала плакать, икнула,и спросила:
— А это как?
Как-как… А я ебу? Спесднула, блин, а теперь думай чо ответить… откуда я, бля, знаю — как?? Я чё, гейша чтоле? Ну, думаю, щас чё-нить выдам, на отъебись… И выдала:
— Ты это… Короче, соси хуй. Семёну. Поняла, да? И вот ты, главное, не давись, не блюй, и секи момент, когда он кончить намылится. Ну,откуда я знаю, когда он кончит? Оль, спроси у него сама — он тебе скажет. И вот он скажет тебе: Ща, бля, кончу ахуенно! — и тут ты хватай лёд (припаси заранее), и прижми ему к яйцам! Бля буду, он этого никогда не забудет. И скажет тебе спасибо!
В одном я была права… Семён этого НИКОГДА не забыл…
Итак, высрала я ей эту хуйню про минет со льдом, и благополучно забыла. Ровно на сутки.
Потому что через день раздался стук в дверь. Открываю. На пороге стоит Семён. Враскоряку. Лицо — скосорыленное. Смотрит недобро. И в его карих очах угадывается желание лайт наебнуть Ольге.
Левой рукой Семён держался за стену, а в правой держал за шкирку Олю. На Оле было весёлое жёлтенькое пальто с капюшончиком, из-под которого виднелась чёлка, прикрывающая фингал, и снизу висели две ножки-ниточки в зашнурованных ботинках. Оля висела, и, судя по всему,страдала.
Я прикинула хуй к носу, что Семён зашел явно не чаю с кренделями испить, и отошла на шаг назад, прикидывая пути к отступлению.
Семён слизнул капельки пота над губой, выкатил глаза, и взревел как в жопу раненый джигит: ОНА???????????
Оля мелко-мелко закивала и нервно дёрнула ножкой.
Семён уставился на меня, и снова взревел:
— НАХУЯ ТЫ, СУКА ТАКАЯ, МЕНЯ ПОКАЛЕЧИТЬ РЕШИЛА????КОГДА ЭТО Я УСПЕЛ ТЕБЕ В ПЕСДУ СОЛИ НАСЫПАТЬ?? ОТВЕЧАЙ, СКОТИНА!!!!!
На всякий-який, я пропищала:
— Идите оба на хуй! Я кормящая мать-одиночка кошкодевочки, меня нельзя расстраивать и бить, и ваще мне пора идти!
С этими словами я попыталась закрыть дверь, но не тут-то было!!!
Семён выставил вперёд правую руку, с зажатой в ней Олей,чем помешал мне мне произвести сие действие, а у Оли от неожиданного удара дверью свалился с ноги зашнурованный ботинок. И пропало сознание.
Поняв, что отступать некуда, я решила уж выяснить, за что меня щас будут бить. А в том, что меня ща побьют — я и не сомневалась нихуя ни разу даже.
И Семён рассказал следующее:
— Прихожу я сегодня в домик. Раздеваюсь. Включаю свет, а там эта песда лежит на кровати, и мразотно так лыбится (тут последовало энергичное встряхивание Олиной тушки, отчего у неё свалился и второй зашнурованный ботинок). Говорю: Чё смешного увидела? А она мне: Семочка моя сладенькая, не желаете ли вы минету праздничного, с проглотом? Я так охуел, и говорю: Конечно, хочу! Лёг на кровать, яйца развалил,ну и говорю ей: Хряпай! Та давай мне шляпу слюнявить. Слюнявит, и через каждые 10 секунд спрашивает: И, а ты скоро кончишь уже? Говорю ей: Ты, давай, не песди, а соси. А то ваще не кончу. А как кончать соберусь — я те цинкану, значит.Лежу, разлагаюсь, чую, ща кончу.Ну и сказал… Сдуру, бля…
Тут Семён сморщился, снова покрылся потом, и заорал:
— И ТУТ ЭТА СУКА СРАНАЯ ДОСТАЛА ИЗ-ПОД КРОВАТИ ЗАМОРОЖЕННУЮ КУРИЦУ, КИЛОГРАММА НА 2 ВЕСОМ, И СО ВСЕЙ ДУРИ УЕБАЛА МНЕ ЕЙ ПО ЯЙЦАМ!!!! ПЕРЕД ТЕМ, КАК СДОХНУТЬ, Я НА АВТОМАТЕ ДАЛ ЕЙ ПО ЕБЛУ, И ОТКЛЮЧИЛСЯ!!!!!!!!! ДУМАЛ, ЧТО УЖЕ НАВЕКИ!!!!!! А ТЕПЕРЬ ОТВЕЧАЙ, ГНИДА, ЗАЧЕМ ТЫ ЕЙ ЭТО ПОСОВЕТОВАЛА?????????
Бля-я-я-я-я… Я не знала, чё мне ответить… Сказать про минет со льдом я не могла. Хотя, наверняка Оля меня уже сдала как стеклотару…
И тут очнулась Оля, и из-под капюшона прошелестело:
— Виол… У нас льда не было… Я подумала: какая разница,главное чтоб холодное было… Я сначала окорочком хотела, а его тоже не было…Прости…
И шелест пропал.

Витая в облаках я и не заметил, как ноги сами вынесли у меня к медпункту. Так, стоп. Вроде, ничего не болит. Что я здесь забыл? Что я скажу... Виоле? От воспоминаний об утреннем приеме в груди сладостно защемило. Как ни крути, а медсестра в этом заведении чудо как хороша. Несмотря на определенный страх перед её непредсказуемостью, меня так и подмывало зайти к ней. Да и если подумать, так ли обязательно быть больным для этого? Ай, была не была.
Я подошел вплотную к двери медпункта и негромко постучал.
— Войдите.
Резко выдохнув, чтобы прекратить мандраж, я вошел.
Местная целительница сидела за столом и заполняла какие-то бумаги.
— Здравствуйте, Виолетта Ц-церновна! — сдавленно просипел я.
— А, это ты... Пионер. Виделись уже сегодня. — сказала она, не поворачивая головы.
Я продолжал стоять у дверей, лихорадочно перебирая в голове пути отступления.
— Ну что же ты стоишь, пионер? Присаживайся на кушеточку.
Нет, удрать уже не получится. Пришлось садиться, Виола же продолжала что-то писать.
— Что-то беспокоит или по мне соскучился?
Учитывая, что чувствовал я себя прекрасно, не считая внезапно появившегося жара, второе вариант был куда ближе к истине.
— Да знаете... какое-то общее недомогание. Вроде и не болит ничего, а все равно... чувствую себя, как будто не в своей тарелке.
Виола оторвалась от бумаг, повернулась и пристально посмотрела на меня. Мне стоило огромного труда ответить тем же и не сорваться взглядом пониже. Тем более, что посмотреть там было на что. Виола же продолжала выдерживать паузу.
И конечно же, сейчас она предложит мне раздеться...
— Знаешь что, пионер... Раздевайся.
Я разозлился на себя за свою робость.
— Может, сначала, все же опросите пациента подробнее?
— Скажи мне, пионер, кто из нас врач - ты или я?
— Вы.
— Совершенно верно. Так что, если ты действительно хочешь выйти отсюда здоровым, будь добр меня слушаться и делать то, что я тебе говорю. Понял? — Все это она произнесла абсолютно спокойно, без тени сердитости.
Я согласно кивнул.
— Тогда раздевайся.
Я чувствовал себя примерзшим к кушетке и продолжал молча смотреть на неё бессмысленным взглядом.
— Ну что же ты сидишь, пионер? Неужели хочешь, чтобы я тебе помогла?
Судя по бесовским огонькам, мелькнувших в её разноцветных глазах, шутила она лишь отчасти. Если вообще это было шуткой.
— Н-нет, я сам.
Удовлетвоенно кивнув, Виола вернулась к своим бумагам и продолжила что-то писать. Не иначе, как историю болезни одного пионера, страдающего тяжелой формой дебилизма. Вздохнув, я начал развязывать галстук.
— Пс-с, чувак — Мой невидимый протеже снова напомнил о себе.
— Чего надо?
— А ты не настолько безнадежен, как я думал. Думал, без присмотра тебя совсем оставить нельзя, ан нет, уже к медсестре приглядываешься.
— И ничего я не приглядываюсь.
— А что же ты тут делаешь? Не иначе, как тяжкий недуг тебя свалил.
Я не нашелся, что ответить.
— То-то же. Я ведь серьезно, присмотрись к ней. Женщина явно опытная, с темпераментом. Да еще и врачом работает, в физиологии явно разбирается. Не говоря уже о...

— Как дела, пионер?
Виола сидела напротив, закинув ногу на ногу и насмешливо смотрела на меня. Только сейчас пришло запоздалое понимание того, что сам того не замечая я уже несколько минут разглядываю изгибы её тела, сжимая в руках галстук. Виолетта спокойно встала из-за стола и сев рядом со мной, положила руку мне на лоб. Нежное прикосновение женской ладони заставило пробежаться по спине табун мурашек. Слишком близко. Слишком страшно. Слишком захватывающе.
— Ты, не соврал. У тебя действительно сильный жар.
— Виолетта Церновна, а что это вы делаете?
— Измеряю температуру, пионер. Кто, как не я поставит тебя на ноги?
Усмешка не сходит с её губ. Да она же просто издевается надо мной!
—Вы знаете... — Я аккуратно отодвинул её руку от своего лба — Мне в общем-то уже намного лучше.
— Ты в этом так уверен? Мне кажется, тебе просто необходима помощь... Доктора.
Последнее слово она словно выдохнула.
— Абсолютно, Виолеетта Церновна.
Я помолчал, собираясь с мыслями. Сулдя по всему, Виола это заметила и деликатно выдерживала паузу.
— На самом деле, нет у меня никакого домогания. И чувствую я себя хорошо. Просто я пришел... я...
Я сглотнул.
— Я просто пришел, чтобы еще раз увидеть вас.
Надменная улыбочка никуда не делась с лица Виолы, но выражение её глаз определенно изменилось. Твою мать... Идиот! Придурок! Кретин! На что ты вообще надеялся? Сейчас она начнет мне заливать о недопустимости подобных заявлений, про то, что образцовый пионер не должен думать о таких вещах и далее по методичке.
— Послушай, пионер...
— Нет, Виолетта Церновна! Я лучше пойду! Правда, не берите в голову. - затараторил я и резко вскочил. - Вы забудьте об этом и вообще, не обращайте внимания. Всего хорошего! - с этими словами я выскочил из медпункта как ошпаренный, и побежал в сторону площади.
Чтоб мне провалиться! Бог с ней, с медсестрой, клизму зарядит пятилитровую, чтобы неповадно было и забудет об этом инцинденте. Но ведь она наверняка расскажет об этом Ольге. И тогда всё — прощай, любимый лагерь, здравствуй родная комната с отклеившимися обоями и темными углами.
Добежав с этими мыслями до площади, я плюхнулся на скамейку, чтобы отдышаться...
Продолжение следует.

Критика приветствуется.

Раннее утро. Не вспомню точно, какой сегодня день, число, начало июня.
Прикрыв лоб черной немкой, укутавшись в свою длинную куртку, я сидел на переднем сидении нивы и дремал без забот. За рулем сидел мой дед. Мы ехали с ним на фестиваль, посвящённый тематике пионеров. Дед захотел посмотреть за столь долгий промежуток, как выглядят современные пионеры, а я собственно ему эту идею и предложил. У меня пионеры ассоциировались с лагерем "Совенок" из одной очень известной новеллы.
Мой сон прервала фраза деда.
- Эй, внучара! Хорош спать, готовься пересаживаться, я сейчас тоже подремлю, а поедем через лес, кхе-кхе.
- Ну и ну.
- По ну-нукай еще, мать выучила тебя на В категорию, а ездить один хер не умеешь, садись.
Мы остановились у съезда через лесную дорогу и поменялись местами.
- Так едешь аккуратно, за каждую не мягко проезжую кочку, буду давать тебе подзатыльник. Дорога - первые 5 поворотов прямо, дальше налево, потом до конца по прямой. Всё, я отбой.
У деда сон крепкий, но все же разбудить будет не так сложно, как кажется. Сев за руль, запустив двигатель, я поехал так, как указали. Дорога была не разбита, поэтому доехал быстро.
- Вставай дед, приехали.
- А! Что?! Так быстро? Добрый внучек, даже поспать не дашь.
На парковке было не мало машин, все куда-то радостно бежали, чувствовалась аура счастья, детства.
Мы взяли свои вещи и пошли ко входу. Ветерок был не слабенький и запах леса насильно проникал в легкие, заставляя слиться с ним.
На входе проверили наши паспортные данные и попросили рассчитаться, цена составляла около 15 тысяч рублей. Рассчитавшись, пошли в лагерь, а про домик забыли спросить… Только поздно об этом вспомнил
- 15 тысяч?! За двоих?! На 3 дня?!
- Тебя что-то не устраивает?
- Это грабеж блять!
- Дед, веди себя прилично, мы не одни.
Детей к слову не было, но надо вести себя адекватно. Однако адекватности здесь было с гулькин нос. И другие приезжие выглядели со стороны не очень.
- Эй дед! Отнесешь мою сумку в дом? Я пойду осмотрюсь.
- Ты думаешь я ебу, куда идти надо?
- Спроси у кого-нибудь! Хватит уже.
- Пошёл на пионерок глазеть, а деда заставляешь фигнёй страдать, ладно иди отсюда, я тебя не знаю.
Посмотрев по сторонам, стоит согласиться, что лагерь действительно приличных размеров. Деревья высокие, кажется, что они могут достать до небес. А ветер так и не утих.
Шагая куда глаза глядят, на вид попадались девушки и парни с красными, пионерским галстуками. Все фотографировались, был даже специально отведенный стенд профессионального фотографа, где он делал снимки в полный рост. Я проявил желание с кем-нибудь сфотографироваться. Фотограф был только за, а вот с кем бы сделать фотку...
В трех метрах от меня стояла девушка, косплеющая как я понял медсестру, почему бы с ней этого не сделать.
Что бы не опозориться, посмотрел на себя, да, пока что не пионер, но не воняю и выгляжу нормально. Подойдя к ней сказал.
- Здравствуйте, девушка, а можно с Вами сфотографироваться?
- Ой ладно. Вам для селфи?
- Вон у фотографа.
- Ладно-ладно, пойдемте.
Девушка с виду хорошая, но похоже ей на голове что-то «жмет» слегка.
- Ага, хороший снимок, а теперь давайте слегка в обнимку! - сказал фотограф.
- Эй! Я не хочу!
Я стоял молчал, потому что дальнейший разговор не имел бы смысла...
- Не будь занудой!
- Я сказала, что не хочу!
Она ушла.
- Ебучий случай... - тихо промолвил я.
- Да ладно, видимо не в настроении.
- Может быть.
- Фотографии если что, будут в группе вк.
Эта девка прибежала обратно.
- И фотку ту не выкладывай!
- Это не тебе решать!
- Я организаторам все расскажу!
В разговор вмешался я.
- А я расскажу, что вы отказались со мной фотографироваться.
- Мужик... Настукачит, что я не захотела с ним фотаться... И правильно сделала!
Она снова ушла.
- Ну и пиздец... - сказал я про все это.
- Согласен. Вы приходите попозже, мы обязательно сделаем нормальные фотографии, забудьте про неё.
- Такую хрен забудешь.
- Да-да-да. Знаете, здесь еще сцена есть, рядом с ними столы с мини-играми, подойдите туда, там тоже весело. Вам кстати так не жарко?
- Я хладнокровный, поэтому черное могу спокойно носить в жару. До скорой встречи.
- Еще увидимся!
Я пошел дальше, вдалеке виднелась сцена небольших размеров, музыка, игравшая оттуда становилась громче и этот мотив... ДжоДжо?! Яре яре дазе... так шкварить жожианство, совсем отбитым надо быть. Я стоял и смотрел на весь этот блядский цирк. Они показывали не смешные миниатюры и в конце каждой миниатюры выбегал пацан с деревяшкой, с надписью "To be continued!
- Твою мать...
Но тут заиграл трек Stardust Crusaders, а вдалеке я услышал, как кто-то меня звал, причем довольно некультурно.
- Ооо сычара, а что это ты тут забыл?!
Тебя забыл спросить...
- Все пионерки тут мои!
Он шлепнул по заднице проходящую мимо пионерку, та в ответ громко завизжала и хихикала.
- И не только пионерки!
Сзади него шла та медсестра, которая со мной нормально фотографироваться не хотела, зато блять от его резких обнимашек она не сопротивлялась.
-Чего молчишь?! Рот что ли занят?
Мне было на него вообще безразлично, сделаю вид, что будто он не со мной разговаривает.
- Ах тыж у нас сентиментальный дохуя.
- Ерошечка ты такой юморной, хи-хи. – Промолвила медсестра.
Черт! А вот к сентиментализму у меня иммунитета нет. Медсестра начала подыгрывать ему и изображать из себя пиздец какую заботливую девочку.
- Сычара в черном плаще! Заебал меня игнорить!
Сукин сын, теперь на нас стали обращать внимание. Это само не пройдет, перехитрю его. Я пошел медленно в его сторону.
- Вау вау, ты куда намылился? Ты на часть вопросов ответь, алло!
Я встал в метре от него, надо держать дистанцию на всякий случай. Все на нас смотрели как на идиотов, музыка продолжала играть и ветер становился всё сильнее и сильнее.
- Знаешь, я не удивлен, что ты пытаешься всем показать, какой ты якобы крутой.
- Да ты знаешь кто мой...
- Заткнись! Ты сам из себя ничего толком не представляешь, ляля с золотой соской.
- Чо!?
- Вы тоже все не лучше, те кто шары вылупил. В группе были правила фестиваля и в них написано, что лапать насильно косплеерш нельзя! Этот мудак уже себе позволил многое, а вы стоите, язык в жопу засунули и молчите. Ваша ряженая шалава медсестра даже фотографироваться со мной отказалась, потому что ей не хочется, фотограф свидетелем будет.
- Слышь сыч, а ты не охуел ли?!
Он побежал в мою сторону засучивая рукава.
- Коллайдер-сама!
Из-за моей спины показался чуть больше меня дух, образ Виолетты Церновны. Она схватила Ерохина за горло левой рукой и подняла над землей на метр. Все это заметили, кто-то резко закричал, кто-то охал, кто-то был удивлен. Ерохин же от страху начал дергаться, дрыгаться ногами.
- Какие-то проблемы Ваня?
- Отпухсти!
Крехтя он крикнул.
- Зачем? Тебе и так хорошо же. Хоть я и сентиментал, но этого сентиментализма достаточно, чтобы поддерживать мою вайфу!
Виола отпустила его.
- Хехе тебя все на старух каких-то тянет. Одна вожатая, с каштановымм волосами и зелеными глазами. У другой крысиный хвост на голове, в халате и с разноцветными глазами... Найди себя блять нормальную деваху, а не этих, с которых песок сыпется.
- Ах ты мразь!
Виола снова подняла его, но в шею вцепилась ногтями, было видно, как стекали струйки крови вниз, а Ерохин на этот раз уже кричал.
- До тебя похоже все доходит только через пиздюли... Раз тебе местные не отвешали, то придется сделать это мне, за всех.
Крики сменились на кряхтение.
- Какая же ты стра...
Я не позволил ему договорить, то что он хотел сказать,
OOOOORIII OOORII ORIORIORIORIORIORIORIORIORIORIORI
Виола очень быстро впивалась своими острыми ногтями в Ерохина, но не пронзала насквозь, оставляя лишь кровоточащие мелкие раны. За счет быстрых движений, она не давала ему упасть.
OOORIII
Теперь она его кинула в сторону сцены, он пролетел, шлифуясь по земле, оставляя характерный след, в конце он ударился об начало сцены. Я развернулся, а Виола исчезла. Все были в шоке, и никто, ничего не смог сказать.
- Яре яре дазе... Ты вернул долг за свои слова, в сторону тех, кого я люблю сильно.
Я начал уходить оттуда, ветер стих...

morietur от латинского языка - умереть