293 г.о.К., 19 июня, 07:00

Я и не знал, что так приятно просыпаться самому, от нормального сна, а не из-за возобновления жизненных функций криокапсулой. Ощущения неповторимые... Когда высыпаешься. Вот бы каждый день так, была бы не жизнь, а сказка. Но пространные размышления прерывает голос Марии Олеговны:

- Сём, что ты спишь? Давай за работу!

- Ну товарищ капитан, как я буду без ребят чинить? - громко возмущаюсь невиданной жестокостью.

- Что значит как ремонтировать? Вот так вот, раз-раз-раз! Вон ты знаешь, какой самый известный истребитель Первой Солнечной Войны?

Не владея никакой подготовкой по этому вопросу, робко отвечаю: - "Циклон"?

- Неуч! - взрывается капитан. - Уж я-то в твои года вон как попала одна на "Клинке" в засаду линейных крейсеров попала, вот это по сравнению с тем случаем лёгкая царапина на покрытии!

Я мигом обратился в слух - кажется, она сама справилась с направлением себя в нужное русло. Мне как раз нужно узнать побольше о той войне.

- Так меня там пять "Палландо" Пакта зажали, я-то к ним кормой оказалась, так они мне за десяток секунд, пока я разворачивалась, весь щит бортовой снесли, да кормовой потрепали. А как повернулась к ним лбом, так они шустро назад отпрыгнули, ну, и я за ними. Так дело-то в Главном Поясе было, в одном из самых горячих секторов, Юго-Восток, прямо на линии фронта наших с красными. Хотя это тебе ничего не скажет, а вот нашим ветеранам бы очень много что сказало. Ладно, так вот, значит, бой был около Спящей Собаки, ну, астероид на неё похож был, и прыгнули они ниже и левее, вглубь своей территории, на двадцать тысяч...

Я так понял, что это было про тысячи километров. Неплохо для корабля, который наверняка во много раз меньше нашего "Циолковского", очень даже неплохо. Правда, не представляю, куда там можно всунуть матрицу связи и тунеллёр, ну и да ладно.

- Значит, а у меня энергии мало, вся на предыдущий прыжок ушла, так я и сманеврировала за Собаку. Она здоровая, ей ничего... Ну и перезарядила я гиперкольца, так тогда сразу и прыгнула - они-то меня за астероидом потеряли, Собака-то М-класс, так что их лидары с магнетометрами им не помогли. Ага...

Гиперкольца? Интересно. Никогда такого термина не слышал, несмотря на инженерное образование. Странно. А ещё некоторое упущение в логике - если я правильно понял, то эти "Палландо" каких-то "красных" довольно дальнобойные. Зачем им тогда эффективные только на малых расстояниях, в десятки километров, магнитометрические сенсоры? Лидары ещё понятно, но как они не додумались до радаров? Хм.

- Ну а они, оказывается, тупо астероид пилили, надеясь до меня добраться. А зря - Собака-то чуть ли не в километр длиной, да и метров пятьсот в толщину будет. Точно не помню, лидаром не обмеряла. Как я к ним прыгнула с полной батареи, так треть и ушла, и тут они меня приветственным залпом и хоп, "гармоничное покрытие" эту треть и восстановило. Правда, мне главный калибр спалило, несколько десятков орудий борта, половину маневровых и правый бок сенсоров, но это-то ничего, я гиперускорение орудий включила, и всё, бабах - их моментом разнесло, несмотря на все их щиты и всё такое. Ладно, заболталась я что-то. Работать иди, говорят тебе!

<b>293 г.о.К., 18 июня, 12:03</b>

Первое, что я чувствую – кошмарную головную боль, которая будто перекликается с руками, перекатываясь туда-сюда волнами. Через несколько минут я всё-таки открываю глаза и понимаю, что нахожусь у входа в отсек системы жизнеобеспечения, причём совершенно не помня не только того, как я сюда умудрился попасть, но и вообще произошедшего за последние... А фиг знает, сколько минут.

Последнее, что я вообще помню – как Петя ушёл спать. Хотя нет, ещё что-то. Точно, я что-то посылал Шурику, но что – даже и представить не могу. Сообщение должно было сохраниться в инфолисте, подумал я, потянувшись за инфолистом и с неприятным удивлением обнаруживая его отсутствие.

А вот это уже странно, честно говоря – не могу представить, куда я мог бы его засунуть. Конечно, можно было бы попробовать отследить мой путь по камерам, но это только в том случае, если Искра уже в достаточной степени восстановлена, что запись с камер идёт... Или хотя бы изображение оттуда есть.

Но всё из этого можно сделать только с помощью Лены, до которой очень даже далеко идти. Впрочем, у меня тут под боком есть ещё и Шурик, в коммуникаторе которого по-любому должно было сохраниться сообщение. Быстро к нему подплываю и ощупываю пояс справа на предмет наличия белого цилиндра. Там его нет, как и слева.

Видимо, мне и на самом деле надо серьёзно поговорить с Марьяной насчёт... Этого, в общем. А то кто знает, до чего можно так докатиться. И, всё-таки, я должен искать ответы на все возникшие вопросы, причём желательно так, чтобы не показаться поехавшим.

Из мыслей меня вырывает громкий звон будильника Шурика, который через некоторое время потягивается и поворачивается ногами к полу.

- О, ты уже тут, - всё ещё сонно полувопросительно хмыкает техник, спросонья смотря куда-то сквозь меня. Несколько секунд спустя его взгляд становится напряжённо-осмысленным и он уже на полном серьёзе спрашивает: - Сёма, где ты умудрился обжечь руки? Срочно дуй в лазарет!

Опустив взгляд, вижу, что где-то до локтя скафандр оплавлен, а руки едва ли не обугленные. Понятно, что болело-то теперь. Техник прав – в регенеративные капсулы бы сгонять сейчас было бы совершенно не лишним, честно говоря. Одними ногами передвигаться по кораблю без ускорения далеко не сахар – скобы-то рассчитаны на руки, судно ведь не боевое.

Вдруг корабль снова встряхивает, и ускорение ненадолго возвращается. Меня бьёт до слёз из глаз об стенку и я, неловко взмахнув руками, заныриваю в какой-то технический отнорок, где меня уж точно никто искать не будет. Может, скафандр спасёт... А может быть, и нет.

В глазах темнеет, и я успеваю заметить только чью-то роскошную каштановую гриву, сопровождающуюся явно какими-то извинениями на неизвестном мне языке, отчего-то напоминающим японский, но крайне отдалённо.

<center></center>

<b>18 июня, 15:34.</b>

Пробуждение происходит постепенно и мягко. Неяркий зеленоватый свет льётся через полупрозрачный биогель. Как только я прихожу полностью в сознание, передо мной всплывает табличка, предлагающая мне или сразу покинуть капсулу, либо перед этим просмотреть список излеченного.

После некоторых колебаний выбираю второй вариант. Однако, такого я уж точно не ожидал: ожоги конечностей и передней части тела, повреждённые глаза, нервный шок, а главное – сильное радиационное заражение. Самое ужасное, что у меня нет воспоминаний ни о чём, что могло бы его вызвать, то есть либо о долгом нахождении вне корабля, либо об очень близком знакомстве с реактором.

Наконец, отмечаю отчёт прочитанным и гель начинает постепенно замещаться на окружающий воздух. Он немного прохладнее биогеля, который старался поддерживать комфортную для тела температуру, воздух же был в районе двадцати градусов.

К сожалению, пока что приходится ходить в скафандре – корабль в любой момент может разгерметизироваться где угодно, по идее. Нам ведь до сих пор не удалось установить точную причину такой обширной поломки. Вполне может быть даже и так, что причина всё ещё у нас на борту... Или даже среди нас.

Если повезёт, то окажется, что техники что-то надумали... Но это только предстоит выяснить, и даже совсем не в первую очередь. Перед этим стоит озаботиться получением нового коммуникатора, а ещё лучше – нахождением старого. Может быть, это даст мне хоть какую-то подсказку, что, где и как следует искать. Так что сначала я отправляюсь на мостик, предварительно надев новенький, сверкающий чистотой белый скафандр.

Капитан, раскинувшись в кресле, как в шезлонге, тихо сопит. Это в чём-то даже мило, но меня это сейчас не волнует, мне нужна Лена. Она сейчас как раз трёт наверняка дико уставшие пальцы друг о друга, скинув нейрошлем со взмокшей головы. Немного нерешительно подойдя, тихо спрашиваю её:

- Лена, тут такое дело, ну, в общем у меня с Шуриком пропали коммуникаторы, мне бы новый получить, а ещё лучше – старый взять.

Та, заметив моё появление, недоумённо приоткрывает рот, и, смотря немного в сторону и вниз, бормочет себе под нос так, что я едва что-то умудряюсь расслышать:

- Нет, ну я поняла, но он же у тебя в реакторе сгорел, а Шурик всё время с тобой был.

Вот это, однако, неожиданный поворот – Шурик уж точно со мной там быть не мог, он так быстро засыпать не умеет. Выходит, что с реактором я был прав...Однако момент с Шуриком вызывает новые вопросы, не давая ответов на старые. Кстати, может быть и от него получится что-нибудь получить.

- А новый-то получить можно?

- Конечно, можно, да и сам знаешь, где, так ведь? И да, должна предупредить, тут из-за этих перебоев энергии реактора могло и переглючить что-то в системе обмена сообщениями, скорее всего, потёрло недавние сообщения. Но может быть, и не потёрло, тут уже как повезёт.

Я просто киваю в благодарность и поворачиваюсь, чтобы уйти, но мне в спину прилетает негромкая фраза, почему-то кажущаяся произнесённой с улыбкой:

- Спасибо, что пришёл поговорить. Придёшь ещё, а?

Ошарашенный скорее не содержанием, а тем одиноко-облегчённым тоном, которым это было произнесено, замираю в послушно открывшихся дверях, не в силах промолвить ни слова. Через несколько секунд я всё-таки собираюсь и говорю:

- Наверное...

После этого, не оборачиваясь, выхожу и быстро иду в отсек системы жизнеобеспечения. Там народ уже возится с программированием сложного аппарата, так что мне делать там нечего – там даже одной пары рук вполне достаточно. Что же, пойду в реакторную – не думаю, что Шурик будет не очень доволен, если его будут сейчас отвлекать.

Результат поисков немного предсказуем – ничего, совершенно ничего по пути нет. Белые коридоры девственно чисты и пусты. Свет, как ни странно, глаза совершенно не слепит, отражаясь от белых пластиковых стенок. Когда я наконец добираюсь до реактора, почему-то гудящего и хрипящего необычайно мрачно, то замечаю что-то ярко поблёскивающее около голопанели управления.

Подплыв поближе, замечаю маленькую, размером с ладонь, металлическую статуэтку девочки. Сразу, увидев её, отмечаю, что с ней что-то не то, и даже не странное оборванное охровое платьице, а наличие, видимо, кошачьих ушек с хвостом. А ещё притягивающие взгляд жёлтые, едва ли не светящиеся глаза, странно гармонирующие с задумчиво-любопытной улыбкой на лице.

Немного подумав, подбираю её и кладу в карман, попутно отметив, что она тёплая – почти температуры человеческого тела. Отчего же это могло быть? Да кто его знает...

По пути назад скафандр предлагает отключить собственную систему жизнеобеспечения в связи с активацией корабельной. Я совершенно не раздумываю и соглашаюсь, одновременно стягивая опостылевший шлем и сворачивая его в рюкзак скафандра. Свежий, едва ли не грозой пахнущий воздух приятно холодит немного перегретое тело.

Потоки воздуха дуют со всех сторон, несмотря на то, что не видно хоть каких-нибудь отверстий в стенах, откуда этот воздух мог бы выходить. До чего же техника дошла, поразительно. Да и я дошёл - Шурик с Петей уже собирают инструменты.

- О, ну и отлично, ты как раз вовремя! - радостно машет мне рукой наш техник. - Вижу, ты тут уже подразделся, ну, пойдём, аграрку в порядок приведём, поспим, а там дальше ясно будет.

293 г.о.к, 18 июня, определение времени невозможно.

Тишина. Гробовая тишина и темнота, и время от времени толчки, примерно каждые несколько минут. Так продолжалось несколько недель. Горело только резервное освещение, молочным светом заливая просторные бежевые коридоры. По ним никто не ходил, лишь далёкий гул реактора тихо доносился из кормовой части корабля. Вдруг стали слышны громкие частые удары чего-то твёрдого о металл, а затем в обшивке появились многочисленные крупные и не очень дыры, через которые со свистом стал вылетать тщательно фильтруемый воздух. Из кормовой части послышался прерывистый стук, потом - хруст и лязг обшивки. Свет ламп беззвучно сменился на красный, корабль несколько раз со скрипом дёрнуло из стороны в сторону, затем пару раз вперёд, после чего ускорение пропало. Дыры сначала покрылись непрозрачной серебряной плёнкой микроботов, а затем заросли.

В блоке криокамер, в отсеке экипажа, отделённого от колонистского, над одной ячейкой загорелся жёлтый свет, а затем красный. Как только вспыхнул алый огонёк, из камеры неловко вывалилась высокая женская фигура в капитанском скафандре Товарищества Социалистических Планет, в последний момент схватившаяся за поручни.

- Что происходит? - такой была первая мысль, пришедшей в голову капитану "Циолковского", заслуженному пилоту, ещё успевшему поучаствовать в Первой Солнечной Войне, Марии Олеговне. Взглянув на календарь, она непонимающе округлила глаза: было ещё три недели до расчётного времени прибытия в звёздную систему Глизе 581. Но это была совсем не единственная странность - почему-то работало только аварийное освещение, не было ускорения, хоть куда-нибудь направленного, и... Она была одна. Все остальные капсулы были закрыты и работали. Поэтому Мария поступила наиболее простым способом:

- Искра, говорит капитан. Что произошло, почему ты меня разбудила раньше времени?

Подождав десяток секунд на реакцию ИИ и не дождавшись её, женщина аккуратно спустилась вдоль ряда ячеек и около одной из них остановилась. За барьером температурного щита находился официально младший сотрудник инженерной службы Семён, но он был для капитана мальчиком на побегушках - а то никто больше его ничем другим и не мог бы занять. Быстро вбив команду на разморозку и подтвердив её своим капитанским званием, Мария повисла рядом, на всякий случай взявшись за скобы на стене. Вскоре вместе с красным сигналом щит-отсекатель отключился, и вдруг корабль резко дёрнуло вперёд, отчего незадачливый парень, только вытолкнутый из капсулы, неожиданно упал в ноги капитану.

- Семён, чего разлёгся? У нас тут не пойми что происходит, а он лежит такой! Иди буди инженеров и идите исправлять! - вдобавок к падению, меня прибили ещё и безудержным потоком нотаций и приказаний.

- Товарищ капитан, но я не лежал, - одновременно оправдываюсь и с кряхтением (после разморозки и не так прищучит) пытаюсь встать, но получается только кое-как подняться на ноги.

- Что разговорчики разговариваем? - вкрадчиво интересуется Мария Олеговна, постучав по моему лицевому щитку. - Семён, кончай! Иди работай! Пока что твоя задача - разбудить Шурика и Хелен, хоть с этим ты справишься, надеюсь.

- Выполняю... - подавленно отзываюсь, проклиная эту покатую формулировку "младший сотрудник инженерной службы". На нагрудном мониторе мигает надпись: "открыт доступ к разморозке некоторых членов экипажа". Делать нечего - идти надо. Хватаясь за скобы для лучшей ориентации в пространстве, ещё не совсем восстановившейся, бреду по длинному коридору вслед за капитаном, поглядывая по сторонам. Одинаковые капсулы слева и справа, осенённые зелёным светом, в которых стоят застывшие тела.

На визоре вдруг всплывает стрелочка, указывающая налево с надписью "разморозить". Ишь ты, не знал, что такое есть. Забиваю свой личный идентификатор в панель управления капсулы, тот через секунду согласно пищит. Я вытаскиваю тонкий цилиндрик инфолиста из нагрудного держателя и раскрываю немного побольше. Вариантов-то не так уж и много: разморозка, недоступные экстренная разморозка, деактивация и диагностика, и вторая доступная опция - отмена операции. С долей неуверенности нажимаю на разморозку. Консоль снова пищит, зажигая жёлтый огонёк над ячейкой, и через десяток секунд по красному свету ожившее тело выпадает... Прямо на меня.

Я с неожиданной ловкостью ловлю лёгкое тельце и нечаянно слегка прижимаю к себе. Только через пару секунд до меня доходит, что тело-то женское, даже скорее девичье, поэтому тут же его отпускаю. Насколько я понимаю, это Хелен, она же Лена по-нашему. Она некоторое время бултыхается в невесомости, затем сквозь уже оттаявший щиток я с некоторым удивлением вижу немного покрасневшее, но вполне миловидное личико, изящно обрамлённое лиловыми волосами. И яркие, будто светящиеся, зелёные глаза.

- С-спасибо, - робко бормочет Лена, видимо, не ожидавшая такого "тёплого приветствия".

- А... Что происходит? Мы уже?.. - едва слышно бубнит девушка, маленькими шажками отодвигаясь подальше - её лицо буквально пылает. Я же стараюсь как можно спокойнее всё объяснить:

- Непонятно, что произошло, но мне сказали тебя разбудить, кажется, Искра вышла из строя.

В ответ на это Лена пищит "спасибо", и, оттолкнувшись от поручней, быстро улетает по направлению к рубке - двигатели всё так же молчат, ускорения нет. Сверяюсь с инфолистом - тот показывает, что мне надо идти назад, Шурик где-то ближе к корме. На миг мне кажется, что в коридоре проскакивает какая-то тень, но я списываю это на последствия разморозки и окружающей неразберихи, стресс и всё такое - неоткуда здесь взяться чему-то бегающему.

Повторяю операцию с капсулой Шурика, который, видимо, уже привычный к таким вещам - он ловко хватается за скобы, не давая себе выпасть.

- Что произошло? Почему разбудили только меня и раньше срока? – сразу переходит к сути один из наших главных инженеров.

- Я не знаю, что произошло, но могу сказать несколько вещей – Искра вышла из строя, и мы, кажется, не в прыжке.

- Понятно, - отвечает парень, потирая затылок. – Что от меня хотят? Что чинить надо?

- Да я откуда знаю-то! – раздражённо огрызаюсь. – Иди к Марьолегне, она всё объяснит, в рубке.

- Ну ладно, - недовольно бормочет Шурик, отплывая в невесомости по направлению к носу корабля. Я следую за ним – всё равно больше некуда. Корпус иногда вздрагивает от непонятных толчков, кажется, в корме. Лететь, время от времени отталкиваясь от скоб на стенах, скучно, и поэтому я глазею по сторонам.

Вдруг я очень остро чувствую чужое присутствие прямо за моей спиной, резко оборачиваюсь и… Смотрю в коридор, залитый молочным светом ламп. Недоумённо разворачиваюсь обратно и вижу Шурика, пустым взглядом смотрящего сквозь меня. Мне становится страшно, да и со стороны, наверное, мы выглядим поехавшими. Пару раз толкаю Шурика и только тогда его взгляд становится более-менее осмысленным:

- А? Что? Мне показалось, я кого-то видел… Там…

- Понятно, - коротко отвечаю, не желая развивать тему. – Замяли.

Инженер недоумённо пожимает плечами и продолжает путь. Вскоре мы добираемся до рубки, где нас уже ждёт капитан и Лена, уже сидящая на месте навигатора в нейрошлеме и с бешеной скоростью перебирающая пальцами по отладочной клавиатуре.

- Так! - сходу приступает к разъяснениям Мария Олеговна. - Давайте я разберу по пунктам всё, написанное бортовым компьютером. Создаётся впечатление, что нас кто-то обстрелял. Всё то, им описанное - простые малоосмысленные данные, примитивщина без Искры. От того, что мы знаем, наша жизнь лучше не станет. Выдавать данные - не корабль ремонтировать, много таких раньше было. В итоге мы получаем, что у нас очень большие проблемы на борту, хорошо, что хоть реактор в сети. Разбит туннелёр, почти оторван техотсек, не работают система жизнеобеспечения, гидропоника и движки. Да, и я запрещаю вам туда ходить, а то всякое бывает... Ладно, не в этом суть. На сегодня у вас задача запустить систему жизнеобеспечения, а также постараться хоть что-то сделать с аграркой.

- Но Марьолегна, мы же вдвоём не справимся! - вскидывает на капитана глаза Шурик.

- Ну ладно, можете разбудить ещё Петра, - милостиво разрешает женщина, усаживаясь в кресло.