>>142710
Хорошо. Эта история будет пошлее предыдущей, и произошла она около семи лет назад. Расскажу я от лица моего приятеля, который смог в рут с Ольгой Дмитриевной местного разлива.
Было мне пятнадцать, и родители как всегда на июль сплавили меня в пионерлагерь. Ну или это я свалил от них, смотря с какой стороны взглянуть. Лагерь, в который я ездил последние три смены, закрыли, поэтому пришлось обживаться в другом. Расположен он был недалеко от Комарово, ну а море, солнце, спускающееся тонкими лучиками сквозь раскинутые кроны сосен, приятная компания - все это говорило о правильном выборе места для отдыха. Понемногу потекли насыщенные лагерные дни, то бешено кружась в общелагерных делах, то приятно растягиваясь в посиделках у костра. Я даже успел повстречаться с девушкой недельку, но как-то атмосфера лагеря в этот раз настраивала на тихий, спокойный лад. Да и к тому что-то внутри начало говорить о том, что есть вещи и получше, чем помутить с той, о которой через полгода забудешь, добавив еще единичку к числу отношений. Я стал иногда, по вечерам, когда не было мероприятий, ходить на берег, смотреть на закат. Пару раз со мной увязывался приятель, и захватив из музыкального кружка гитару, мы вместе под аккомпанемент волн пели, пока Солнце окончательно не погружалось за горизонт. Впрочем, даже без него - смотреть на исчезающий в глубине огромный слепящий шар, окрашивающий облака в разные дни то в кроваво-багровый, то в оранжево-желтый, оставаясь со своими мыслями наедине под убаюкивающий шум сосен - прекрасно и захватывающе. В одном фильме была такая фраза "На небе только о море и говорят". И правда, хоть раз в жизни увидев бескрайнюю синеву неба и воды, блестящую от лучей заходящего Солнца, ты не забудешь этого никогда.
Но однажды во время моей одинокой меланхолии на берег вышла вожатая второго отряда, с ней я был знаком, она пару раз подменяла нашу, в сущности, весьма безответственную "маму отряда". Две по-детски заплетенные косички темных волос, оттенявшие синие глаза, всегда опрятно одетая, она была всегда спокойна и мила к любому. Немного раздосадованный, что мой покой нарушили, я остался сидеть на том же месте, кивком головы поприветствовав её. К моему удивлению, она подошла, села рядом, и непринужденно спросила, как мои дела. У нас завязался разговор, который прервал донесшийся сигнал к отбою. Мы пошли обратно в лагерь вместе, и я даже не получил на гоняй за опоздание - за меня вступилась вожатая. На следующие дня три лагерь снова закрутился, готовясь к концерту на родительский день, и об этой беседе я как-то забыл. Придя на берег, я даже не удивился, что там снова сидела вожатая. Разговорившись, она рассказала, что ездила в этот лагерь ребенком, и тоже любила вот так сидеть у моря. Удивительно похожие в одном, и в то же время, совершенно разные в другом, мы просто общались, все больше привязываясь друг к другу. Здорово, когда есть человек, которого ты понимаешь, как самого себя, когда ты чувствуешь его. С таким общение приобретает другой смысл, многое выносишь и многое понимаешь даже из споров, задушевные разговоры словно ведешь с самим собой, и даже простое бытовое "как дела" согревает теплом заботы и внимания. Чувствуешь глубокую симпатию, влюбленность и желание проводить как можно больше времени вместе. Иногда смущение захлестывало обоих, но никто не делал шагов навстречу друг другу, боясь ошибиться, боясь, что другой этого не поймет.
Вступала в права последняя неделя смены, постепенно у каждого появлялись ощущение, что скоро конец, возвращаться домой. Меня же мучили мысли о том, как было бы здорово хотя бы неделю побыть вместе с ней не просто как друзья. И как-то раз, после очередной посиделки, мы шли бок о бок по тропинке обратно в лагерь, и я не смог сдержаться. Что-то оживленно болтавшая рядом вожатая затихла - я неуверенно взял её за руку. Тревожно зашумели сосны, я повернулся к ней и поцеловал. Короткий электрический импульс пролетел от макушки до пят, а после него наступила приятная истома, разливающаяся от груди по всему телу. Мыслями я уносился далеко отсюда, голова словно опустела. Спустя то ли десяток секунд, то ли целую вечность, я тихо отстранился. Мы долго стояли, просто глядя в глаза друг другу. Я дернулся было в направлении лагеря, но не говоря ни слова она взяла меня за руку и повела к морю. Мы вместе легли на песок, обнявшись, и как-будто она потянула меня на себя. Подо мной она казалась такой хрупкой и маленькой даже несмотря на разницу в четыре года, что я боялся раздавить её. Резкий поцелуй, и я потерял ощущение окружающего мира. Это был мой первый раз, так что повозиться пришлось, но было очень хорошо. Мы еще долго лежали на песке, прижавшись к друг другу, слушая шум моря и сосен, то сливающийся воедино, то расходящийся на разные голоса. Так и задремали там, проспав до утра.
Проснулись мы рано, и, держась за руки, быстро побежали в лагерь, пока не объявили подъем. На повороте к моему корпусу мы, не задерживаясь, попрощались поцелуем. Забежав в корпус, я тихонько пробрался в палату. До подъема был еще час, спать совершенно не хотелось, голова была свежей и словно бы все, кроме любви и нежности в мне исчезло. Я лег на кровать, и лежал, думая о нас, мечтая о многом. Оставшуюся неделю мы выкраивали каждую минутку, чтобы побыть вдвоем. Но конец смены не означал конец наших отношений, жили мы в одном городе, да и не так уж далеко друг от друга. Только мы не учли одного - спустя буквально месяц мы разошлись, слишком сильным было столкновение мира пятнадцатилетнего пацана и взрослой девушки. А сейчас я иногда вспоминаю шум моря, её глубокие голубые глаза, темные волосы, рассыпанные по белому песку.
Выслушано, додумано и приукрашено пионером - приятелем героя рассказа.