У меня были проблемы с тревогой всю сознательную жизнь. Иррациональный страх, холодный пот, скручивание кишок, блевоту и предобморочное давление вызывало дохуя вещей: от объективно важных встреч до звука поворота ключа в замочной скважине. После сепарации от родителей само ощущение страха притупилось, а соматика вся осталась блядь, и любое событие, хоть немножко выбивающееся из рутины умыться-посидеть за компиком это сразу понос, давление, тряска хроническая. Я давно осознала, что это натурально мешает жить, но сдалась после школьной практики на втором курсе, когда осознала, что закинуться перед выходом обезболом стало рутиной за две недели поездок в школу, а доехать и зайти в школу – натурально подвигом, для которого мне приходилось иногда не спать ночь, чтобы головная боль потом притупляла тревогу. Всю жизнь я считала, что это хуйня, а не проблема. Но в тот момент мне уже стало настолько похуй на эту заморочку, мне просто хотелось, чтобы стало легче. Я уже даже всерьёз задумалась о том, чтобы сесть на вещества, лишь бы не испытывать боль от любой блядь вещи серьёзнее чистки зубов. Мне повезло, причина всей моей хуйни была на поверхности, и год работы над её избавлением + год на СИОЗС помог мне забыть вкус блевоты, боль в спине и челюсти от бесконечного её напряжения и что такое скручивающая боль перед походом в универ или походом с подружкой в кафе. Больше нет тяги бухать, хотя с 17 до 24 лет я не умела расслабляться без этого вообще. Всё ещё считаю свой диагноз хуйнёй, и такие вещи, как напряжение в мышцах и мой оверреакт и ступор в общении с людьми, до конца не ушли и приходится их перешагивать выработанными за год привычками. Ну и последствия этой затяжной тревоги я расхлёбываю до сих пор, до сих пор пытаюсь доучиться, друзей почти не осталось ни в интернете, ни ирл. Но какое же ебейшее облегчение я ощущаю на двадцать седьмом году жизни, особенно страшно школьные годы вспоминать. Наверное, ещё сработал анимешный аутотренинг, мне очень хотелось из этого говна выбраться.