Мне 26 лет. Смотрите, а вот если я та самая вечно кринжовая говорливая тамада с шутками ниже пояса? Могу пиздеть 8 часов подряд с бабками в поезде, вечные смолл-токи чуть ли не с собаками. Нравится патрулировать место работы (IT) и в процессе обхода буквально заряжаться от ламповых перешучиваний с десятками сотрудников. Обожаю травить рандомам разные охуительные истории из автостопа и походов. Не мыслю себя без творчества, в творчестве тоже стараюсь выебнуться, изображать как-то по новому, видеть необычное. Дейдримлю. В целом ко мне почти везде и почти сразу прилетают теги "странненькой" или "диковатой". По тестам типируюсь в ENFP, но...

...при этом друзей IRL у меня нет вообще. Люди быстро становятся для меня неинтересными. У меня есть сетевые друзья, и абсолютно все они очень холодные и недоступные эмоционально. С другими я все время ссорюсь, они не терпят мои вспышки агрессии. Я могу весь вечер балагурить в кафе со слабо знакомыми людьми, но следующую неделю я буду буквально отлеживаться дома и плакать, мне будет очень плохо. Я очень остро чувствую, когда не вписываюсь в какой-то круг, становлюсь там лишней, как бы я ни болтала или, наоборот, ни молчала. Не могу это терпеть ни в каком виде, сразу буквально убегаю со встреч, если чувствую, что там хоть чуточку не заинтересованы в моем присутствии. Вообще желание общаться чувствую только тогда, когда мне реально плохо. Если я общаюсь без этого, то плохо мне станет после общения, лол. Могу месяцами безвылазно сидеть дома и просто рисовать без малейшего дискомфорта. Одиночество точно никогда меня не тяготило. Вообще частенько думаю о том, что для меня было бы большим благом лишиться языка или стать настоящей отшельницей. При этом большое значение уделяю выразительности речи, обожаю подробно описывать свои экзистенциальные подрывы. И я так же чувствую, что общение мне больше вредит, чем приносит пользу. Это похоже на тяжелую зависимость, как от наркотиков. И вобще я точно так же типируюсь в INFJ.

Хобби необычные, опасные, нужен интерес к техническим наукам, и эти хобби тоже направлены / приводят к радикальному удалению из социума. Удрачиваюсь по ним очень сильно с самого детства. Круг интересов особо не меняется, все так или иначе крутится вокруг одних тем. В школе меня очень сильно травили, от родителей было много насилия, были ситуации угрозы жизни, меня они не любили, сейчас не общаемся. Я не могу и не хочу это отпускать, чувствую, что этот охуительный опыт со мной навсегда. Уверена, что мое место в социуме всегда у параши.

Это вот что такое? Ощущение себя Гексли дало мне принять свою экстравертированность. Вообще у меня только интуитивные черты остаются ярко выраженными и замеченными во всех этих тестах. Логика, экстраверсия и суждения болтаются посередине. Что это значит? Кто я из этих забавных разноцветных человечков? Что еще я смогу извлечь из этого знания? Помогите.

>>424053
Привет, торшер. Ты корявая агрессивная баба с дэдди ишьюс типа Собчачки. Обе ENTJ/Джек Лондон. Она 3w4, ты 8w7.
Самореализуйся в карьере, там найдешь удовлетворение и здоровый выход агрессии. Респект за качалочку, очень ладная тушка стала.
Для чушков ты забавная дикая зверушка в лучшем случае, а в худшем несчастное чучело, которое смешно драконить. Смирись, что никогда не будешь им нравиться, максимум фемдомщик/паразит присосется. Джечки худшие вайфу.
Нахуя тебе философию дрочить? Про чушков-философов Соланас все уже сказала под спойлером. Лутай бабло, иди по головам.
>>5399168 → Жека тян
Он настолько поглощен собой, настолько не связан с внешним миром, что «разговор» мужчины, если он не посвящен ему самому, превращается в монотонное завывание, лишенное всякого человеческого смысла. Мужская «интеллектуальная беседа» — это зажатая, натужная попытка произвести впечатление на самку.
Папина Дочка, пассивная, обучаемая, уважающая и трепещущая перед мужской особью, позволяет ему навешивать пресную лапшу ей на уши. Ей это не трудно, поскольку ее скованность и страх, отсутствие хладнокровия, неуверенность и сомнения, непонимание собственных чувств и ощущений, которые внушил ей Папочка, делают ее ощущения поверхностными и не позволяют ей понять, что треп мужчины — это чистый треп; подобно тому, как эстет «воспринимает» фуфло, подписанное как «Великое Искусство», она считает, что балдеет от того, что скучно до смерти. Она не только выслушивает всю эту болтовню, но даже подстраивается под тупость этой «беседы».
Натасканная с детства быть приличной, воспитанной и «порядочной», подыгрывая мужчине, скрывающему свои животные инстинкты, она послушно упрощает свой разговор до уровня пустой беседы, снижает ее до безвкусных тем, превосходящих банальности — или, если она «образована» до уровня «интеллектуальной» дискуссии, то бишь безличного обсуждения бессмысленных абстракций типа Валового Национального Продукта, Общего Рынка, влияния Рембо на искусство символистов. Она настолько увлечена подыгрыванием, что это, в конце концов, становится ее второй натурой, и она продолжает подыгрывать даже в чисто женском обществе.
Помимо подыгрывания, ее «разговоры» сильно ограничены ее боязнью выразить необычные, оригинальные мнения, ее самооценка базируется на неуверенности в себе, и поэтому разговор с ней лишен очарования. Порядочность, вежливость, «достоинство», неуверенность, интровертность вряд ли способствуют интенсивности и содержательности, которые необходимы для разговора, чтобы он что-то значил. Такой разговор совсем лишен напряжения, так как только уверенные в себе, коммуникабельные, гордые, умные женщины способны на интенсивный, циничный, мудрый разговор.