Сплетаемся в объятьях братских. Крепкие руки перлофажские крепкие тела обхватывают. Целуем друг друга в уста.
Молча целуем, по-мужски, без бабских нежностей. Целованием друг друга распаляем и приветствуем.
Лук и Пиди между нами суетятся с горшками, маслом для жарки картошки полными.
Зачерпываем масло густого, ароматного, мажем себе уды. Снуют бессловесные Лук и Пиди аки тени,
ибо не светится у них ничего.
— Пёрл! — восклицает Дьюи.
— Лучший жем! — восклицаем мы.
Встает Дьюи первым. Приближает к себе своего телохранителся. Вставляет телохранитель в Мэрову верзоху уд свой.
Кряхтит Дьюи от удовольствия, скалит в темноте зубы белые. Обнимает одного телохранителся другой,
вставляет ему смазанный рог свой. Ухает телохранитель утробно. Телохранителю Мистер Фраймен бородатый заправляет,
Фраймену — Еллоутейл, а уж Еллоутейлу липкую сваю забить и мой черед настал. Обхватываю брата-перлофага левою рукою,
а правой направляю уд свой ему в верзоху. Широка верзоха у Еллоутейла. Вгоняю уд ему по самые ядра багровые.
Еллоутейл даже не крякает: привык, перлофаг коренной. Обхватываю его покрепче, прижимаю к себе. А уж ко мне Гарольд Смайли пристраивается. Чую верзохой дрожащую булаву его.
Увесиста она — без толчка не влезет. Торкается Смайли, вгоняет в меня толстоголовый уд свой.
До самых кишок достает махина его, стон нутряной из меня выжимая. Стону в ухо Еллоутейлу. Смайли кряхтит в мое,
руками молодецкими меня обхватывает. Не вижу того, кто вставляет ему, но по кряхтению разумею — уд достойный.
Ну, да и нет среди нас недостойных. Есть чем и друг друга усладить, и хейтеров Пёрл наказать. Собирается, сопрягается гусеница перлофажская.
Ухают и кряхтят позади меня. По вскрикам и бормотанию чую — молодых черед пришел. Подбадривает Дьюи их:
— Не робей, Ларс!
Стараются молодые, рвутся друг другу в верзохи тугие. Помогают им Лук и Пиди, направляют, поддерживают.
Вот предпоследний молодой вскрикнул, последний крякнул — и готова гусеница. Сложилась. Замираем.
— Пёрл! — кричит Дьюи.
— Лучший Жем! — гремим в ответ.
Шагнул Дьюи. И за ним, за головою гусеницы двигаемся все мы. Ведет Дьюи нас в бассейн.
Просторный он, вместительна. Теплою водою наполняется.
— Пёрл! Пёрл! — кричим, обнявшись, ногами перебирая.
Идем за Дьюи. Идем. Идем. Идем гусеничным шагом. Светятся муде наши, вздрагивают уды в верзохах.
— Пёрл! Пёрл!
Входим в бассейн. Вскипает вода пузырями воздушными вокруг нас. По муде погружается Дьюи, по пояс, по грудь.
Входит вся гусеница перлофажская в купель. И встает.
Теперь — помолчать время. Напряглись руки мускулистые, засопели ноздри молодецкие, закряхтели перлофаги.
Сладкой работы время пришло. Окучиваем друг друга. Колышется вода вокруг нас, волнами ходит,
из бассейна выплескивается. И вот уж подступило долгожданное, дрожь по всей гусенице прокатывается. И:
— Пёёёёррррлллл!!!
Дрожит потолок сводчатый. А в бассейне — шторм девятибалльный.
—Пёёёёррррлллл!!!
Реву в ухо Еллоутейла, а Смайли в мое вопит:
— Пёёёёррррлллл!!
Боже, помоги нам не умереть…
Неописуемо. Потому как божественно.
Райскому блаженству подобно возлежание в мягких шезлонгах-лежаках после перлофажского совокупления.
Свет притушен, шампанское в ведерках на полу, еловый воздух, Второй концерт Рахманинова для фортепиано с оркестром.
Дьюи наш после совокупления любит музыкупослушать. Возлежим расслабленные. Гаснут огни в мудях.
Пьем молча, дух переводим.

— …Свято соблюдать права и свободы всех живущих на Земле, использовать вверенную мне власть исключительно во благо давших ее, ни одним словом, ни поступком своим не обмануть веры миллиардов граждан планеты Земля, избравших меня с тем, чтобы я нес это тяжелое и вместе с тем достойнейшее бремя, приложить все свои усилия и способности, а если понадобится, то и отдать жизнь за всех вас, мои братья и сестры, за человечество, за его свободу и право на счастье и самоопределение — клянусь! И да поможет мне Бог…
Билл Дьюи закончил свою инаугурационную речь и стоял на трибуне, высоко подняв голову и глядя в пронзительное голубое небо над стадионом. Его взгляд выражал предельную открытость и несгибаемую волю. Все человечество смотрело на него в этот момент, и он не хотел испортить впечатление от своей речи поспешным бегством с трибуны. Он на самом деле верил, что станет для всех этих людей идеальным лидером, самым честным и эффективным из всех, примером для подражания будущим президентам планеты Земля, легендарным Биллом Дьюи. Что в жизни может быть выше этого?
Наконец ему подали знак, что трансляция прекращена, и он сошел на зеленый синтетический дерн игрового поля. Его окружили люди, с которыми он прошел трудный путь к победе, которые были его соперниками, те, с которыми он работал прежде, и те, с которыми ему только предстоит сотрудничать в будущем. Они наперебой говорили, смеялись, поздравляли его, норовили пожать руку. У него возникло странное ощущение, что его жизнь закончилась, что все уже позади, хотя он и понимал, что фактически все только начинается. В нем умирал политик и рождался правитель. На какое-то время он позволил людской толпе закружить его, но потом красивая темнокожая Дженифер Ли, секретарь его предвыборной кампании, в сопровождении чуть ли не взвода охранников оттеснила обступивших его людей и, небрежно взяв его под руку, отвела в сторону, в полосатую тень трибун.
— Билл, — сказала она, — с тобой хочет поговорить старина Стэнфорд.
— Почему так срочно? — спросил президент Дьюи. — Уже возникли какие-то проблемы?
— Нет, просто ему не терпится побыстрее ввести тебя в курс дел, а самому сбежать в глушь в Кливленд или штат Мэн вместе с бутылкой и удочкой, чтобы хоть под конец жизни наверстать упущенное. — Джен улыбнулась.
— Боюсь, что процесс передачи полномочий займет больше времени, чем ему бы хотелось… — Билл улыбнулся и обернулся к своему предшественнику, высокому сухощавому старику, подошедшему к ним пружинистой походкой. — Здравствуй, Стэн!
— Здравствуй, Билл. По-моему, я тебя уже где-то сегодня ви¬дел. Ах да, только что по телевизору. — Старик хитро подмиг¬нул. — Ты знаешь, за что они выбрали именно тебя?.. Другого такого актера днем с огнем не сыщешь. Нет-нет, не смейся, я говорю совершенно серьезно. Все они в первую очередь обращают внимание именно на твое умение держаться, а уж о том, какие у тебя шансы стать для них хорошим правителем, они и догадаться не пробуют. Не принимай это только слишком уж на свой счет. Когда я в свое время дважды побеждал на выборах, я делал ставку на то же.
— Да уж, Стэн, — Билл похлопал его по плечу, — ты был первым, продержавшимся в этой упряжке так долго. Но, надеюсь, не последним.
— А знаешь, в первые месяцы президентства я мечтал о том, чтобы какой-нибудь маньяк поскорее покончил с этим безумием, пристрелив меня.
— И что же случилось потом?
— Ха-ха! Неужели ты не помнишь? На меня было совершено покушение.
— Ну да, конечно, тебе прострелили ногу.
— Задницу. Но из соображений пристойности было объявлено иначе. В забавном мире мы живем, не правда ли? И вот когда я валялся на брюхе на больничной койке, то постепенно пришел к выводу, что все не так плохо, как могло бы быть. И после уже не позволял себе испытывать неудовольствие по поводу новых проблем мирового масштаба. Тем более, что мир этот, как мне представляется, не более чем огромная и не совсем удачная шутка.
Билл нахмурился:
— Не очень подходящая позиция для человека, на которого возложена такая ответственность.
Старик повернулся к Джен, отошедшей на несколько шагов и с задумчивым видом перелистывавшей свою записную книжку.
— Дорогая, вы не возражаете, если я на пару часов украду мистера президента? Это исключительно в интересах человечества. Поверьте, есть вещи первостепенной важности, о которых Питеру могу поведать только я один. И для всех нас будет лучше, если он узнает о них незамедлительно. Позвольте двум джентльменам, утомленным сегодняшней суматохой, попросту попить где-нибудь пива и поболтать о прекрасных дамах.
— Через два часа, Джен, жди меня в штаб-квартире предвыборной кампании, — сказал Билл Дьюи и пожал плечами. — Теперь всем нам придется привыкать к тому, что наше время принадлежит не только нам.
— А когда оно нам принадлежало, Билл? — улыбнулась Джен
Спустя пятнадцать минут полета они высадились у дворцового комплекса Тадж-Махал.
— Всегда удивлялся, как ты мог жить в такой пещере, — сказал президент.
— А ведь ты не видел и малой доли президентских апартамен¬тов. Некоторые помещения здесь скрыты под землей на сотни метров.
— Угу. Выходит, ты все-таки не летучая мышь, а крот.
— Червь, просто жалкий червь, господин президент, сэр. Но теперь все это, слава Богу, позади, и место червя по праву занял ты.
Наконец они сумели отделаться от всех остальных, за исключением личной охраны. Зайдя в потайной коридор, они спустились на лифте глубоко под землю и теперь стояли в ярко освещенном тоннеле перед красивой резной дверью с надписью “Личные апартаменты”, выполненной такой причудливой вязью, что Билл Дьюи даже не сразу смог ее разобрать.
Стэн повернулся к охранникам:
— Джентльмены, можете нас оставить. Ступайте на ближайший пост и активируйте защиту. Все как обычно. Думаю, через час мы освободимся. Да, если Смит доставит свою долгожданную сводку, сразу же сообщите мне, но самого его не пускайте дальше кофейного автомата в приемной, даже если он начнет кричать про то что архиканцлер Брейвек собирается вывести Европу из Земной коалиции. Пускай сидит там и пьет кофе.
— Ладно Билл, шутки кончились. . Скажи, ты хорошо осознаешь всю серьезность своего теперешнего положения? Скажу проще. Ты готов вести себя как первый человек Земли, готов задушить в себе страх, сомнения, нерешительность, пустые эмоции? Собираешься ли ты руководствоваться в своих поступках холодной логикой и ничем другим?
— Мне странно слышать это от тебя, Стэн… — задумчиво протянул Дьюи. Что-то в словах его предшественника настораживало его.
— Я хочу, чтобы теперь для тебя не было ничего странного. Повторю для тебя то, что я говорю своим внукам: “Принимай все, как оно есть, и всегда помни\ что это Господь создал наш мир во всех его проявлениях, а Господь не может ошибаться”.
— Я не вполне понимаю, что ты хочешь мне сообщить, но, Стэн, старина, ты ведь знаешь меня, Билл Дьюи не способен дать слабину.
— Хорошо. — Взгляд экс-президента немного потеплел. — Тогда добро пожаловать в наш клуб.
— Это ваш клуб? — спросил Билл, указав на дверь.
— Да, заходи, и сам все поймешь. А я пока покурю здесь. И… помни, что бы ни случилось, ты — президент Земли и в твоих руках жизни миллиардов

Дьюи толкнул дверь и прошел в тоннель. Где-то журчала вода, где-то тихо переговаривались люди. Лампы освещающие тоннель были выполнены в виде причудливых кристаллов, хотя вполне возможно это и были кристаллы.
“Клуб, наш клуб. Джентльмены играют в бильярд, у дальней стены пылает камин, на стене висят чьи-то рога, а на паркетном полу лежат породистые мастифы и лениво выкусывают блох…”
Тоннель кончился. Перед ним была металлическая дверь, голоса доносились из-за нее. Лучше всех был слышен неприятный женский голос менторским тоном, отчитывающий кого-то.
— …Проблемы на самом деле нет. Вообще, я склонна считать, что большинство ваших проблем вы выдумываете сами. Чтобы приукрасить свою унылую жизнь, наверное…
— Но все наши акции не дали сколько-нибудь значимого эффекта.
— Да. Последний раз вы даже пробовали использовать химию?
— Гормональные препараты. Добавляли в пищу на протяжении двадцати лет. Резкий спад в первое время и возвращение к исходной кривой роста впоследствии. Испытывали на территории большей части Азии и Южной Америки.
— Это и не должно было повлиять на рождаемость. Вспомните крыс, наконец! Мы их совсем затравили ядами, но они становятся более живучими.
—Госпожа, что предлагаете Вы?
— Проблема налицо, и еще двадцати лет на неудачные эксперименты не у меня не тем более у вас нет. Вы видели эти отчеты о голодных бунтах в южных провинциях Китая. Я видела, и этого достаточно. Действовать начнем прямо сейчас. Суть моего метода проста: мы должны действовать не химией, а гораздо более мощным оружием---пропогандой. Даю вам месяц на детальную разработку плана и еще три на его введение в действие…
— Простите, но мне не совсем ясно, как идеология…
— Вы что, специально надо мной издеваетесь? Я говорю про то, что, если возникает перенаселенность, надо бороться с ее причиной. А причина не в биологической потребности к размножению вашего вида, как вам это, наверное, представляется, а в социальных нормах, исходя из которых, все особи должны давать потомство. При таком положении даже импотенты от рождения будут из кожи вон лезть, чтобы пополнить количество голодных ртов. Теперь понятно, о чем я говорю? Сделайте репродуктивные акты непопулярными.
— Боюсь, я зашел в тупик. Как же можно сделать непопулярной доминирующую мотивацию?
— Вы что, изучали психологию?
— У меня ученая степень…
— Скомкайте и съешьте ее. Я не прошу вас уговорить людей прекратить половые сношения. Это невозможно. Я не собираюсь тратить огромные ресурсы на противозачаточные средства. Это глупо. Я хочу одного: чтобы вы сделали модными половые извращения. Чтобы они стали общественной нормой! Они, а не стандартная, так сказать, процедура воспроизводства. Теперь понятно?..
Билл Дьюи толкнул дверь:
— Что за цирк здесь творится? Я требую объяснений!
В комнате был слишком светло. На огромном экране во всю дальнюю стену проецировалась карта со множеством пометок на незнакомом ему языке. В нескольких креслах, стоявших вокруг длинного изогнутого стола, сидели те, чей разговор он только что слышал. Женщина, чей голос раздавался последним, резко повернула к нему лицо с тремя огромными глазами. Её кожа была темно-серой, почти белой, со странным серебристым отливом и она будто светилась изнутри. И хоть Бил находился в десяти шагах от этого существа и с такого расстояния он чувствовал исходящий от неё жар. В высоту она достигала трех метров, даже развалившись в кресле. Раздался возмущённый голос:
— Это еще кто такой?
— Президент планеты Земля. А вы что…
— Так это тебя они избрали сегодня! Её голос сразу потеплел. Очень приятно. Надеюсь, мы сработаемся. Существо встало с кресла и направилось к президенту Земли.
— Теперь Билл увидел, что глаза у этой женщины или существа похожего на женщину всего два, то что он принял за глаз оказалось украшением или каким-то прибором. Когда существо выпрямилось во весь свой рост, президент Земли почувствовал себя ребенком, которого сейчас будет отчитывать мать.
— Для меня большая честь завершить процедуру Вашей официальной инаугурации. От соседних кресел раздались смешки.
—Что вы..
—Нет, нет вопросы после. А сейчас на колени, червяк!!!

Мистер президент задыхался от ярости. Последние, что он помнил, как посмотрел Существу в лицо попытался что-то сказать.. и потерял сознание. Очнулся он уже на верхних этажах. Вот уже второй день Билл страдал бессонницей и не мог есть. Но его люди наконец-то нашли, в какой именно Кливленд отправился Стэнфорд. О встречах пусть волнуется Дженнифер за этой ей и платят. Президент Земли забарабанил в дверь невзрачного двухэтажного дома(нет охраны, нет забора, что за беспечность).
—Стэнфорд Пайнс, открой эту чёртову дверь, именем Земли!
Спустя три минуты Билл уже думал, что Стэн имеет привычку пить с утра. Но вот дверь открылась:
—Не нужно так орать Дьюи и что ты вообще тут делаешь? Твой срок только начался у тебя должно быть, чем заняться. В любом случай проходи и садись, раз пришёл.
Присев за деревянный стол, и кое-как уняв эмоции, Билл начал:
—Там в «клубе» я видел, кое-что у меня есть вопросы.
—Ах да, шикарная женщина правда?
—Что?!
—Знаешь у нас с ней чуть ли не дошло до второй базы, поэтому я собственно и просидел два срока, но от третьего я отказался такое черевато ожогами и травмами. Возможно, тебе повезёт больше ты моложе меня.
—Господи Стэнфорд это не шутки. Я даже не знаю, что может быть серьёзней чем это. Она, оно это существо там, что чёт возьми это такое? Как вы это допустили? Когда?
—Билл, замолчи и успокойся. Мы не знаем точно, что или кто это. Лично я считаю, что это эмиссар другой цивилизации. Мой предшественник называл её ангелом и считал, что имеет отношение к исполнению божьей воли. Если ты будешь продуктивно работать, тебе могут открыть полный смысл происходящего. У меня нет ничего кроме домыслов и слухов.
—Это всё что ты можешь сказать? А ничего, что этот «ангел» относится к людям, как к скоту на ферме? Может она хочет пустить нас на «зелёный сойлент»? Если она похищает людей и ставит над ними эксперименты?
— Билл, хватит. Правительство всё время похищает людей и ничего. По косвенной информации она имеет отношение к возникновению цивилизации и возможно, даже жизни на нашей планете. К такому можно проявить уважение? Тебе кажется, что она говорит ужасные вещи? Посмотри на это с другой стороны. Её возраст от десятков тысяч до десятков миллионов лет у неё другой взгляд на проблемы и их решения.
— И много раз это нужно повторить, чтобы поверить?
— А что предлагаешь? Заявить в прессе о том, что человечеством управляет гигантская инопланетная женщина? Хотя я не понимаю почему, она так до сих пор не сделала люди с гораздо большей охотой делали то что от них требуют, если бы знали, что это требует такая хе-хе горячая во всех смыслах особа.
— Я понял, что от тебя ничего не добьёшься, Стэнфорд, я ухожу.
— Билл подожди, помни, что я говорил тебе про логику, холодный ум и жизни миллиардов. Если тебя волнует, то что в своих политических решениях ты будешь руководствоваться чужой волей, вспомни, когда ты был сенатором ты принимал решения сам, или решения принимали инвесторы оплатившие твою компанию?
— Мне нужно всё обдумать Стэн.

Месяц спустя нижние этажи комплекса.
Теперь всё прошло, как нужно, «инаугурация» завершилась:
— Итак мы закончили с формальностями я жду отчёта по решению конкретной проблемы. Вам есть, что рассказать, "президент" Земли?
— Госпожа, мы проанализировали проблему перенаселения некоторых регионов Земли и Ваши рекомендации. Мы пришли к выводу, что вести пропаганду о непопулярности обычных репродуктивных актов среди населения уже достигшего половой зрелости нет смысла. Их взгляды уже сформировались, даже самая мягкая пропаганда будет вызвать отторжение. Нам придётся начать с детей. Боюсь, чтобы увидеть первые результаты нам придётся ждать больше 20 лет. Вся информация есть в отчётах. А сейчас прошу взгляните на экран это первые образцы нашей пропаганды:
Чёрный экран сменила картинка с яркими пастельными цветами, а из динамиков донеслись первые куплеты песни: We are the crystal gems…