>>6398
Когда на фронте появится российская армия, это легко будет понять.

Первый признак — отказ всех средств связи, полная разрядка аккумуляторов в автомобилях танках и прочей технике, заодно разрядка батареек в мобильниках, в прицелах, в радиостанциях. Затем происходит разрыв электроцепей во всей технике — любой. Это ЭМИ. Все двигатели глохнут, завести нет никакой возможности. Так работает система «Хинган», радиусом 20 км.

Второй — полный отказ всех систем, использующих жидкокристаллические мониторы, выход из строя всех целеуказующих приборов системы ПВО — радары мертвые стоят. Действует система «Альтаир».

Третий — отказы при попытке использования любых видов управляемого оружия — от ПЗРК до ПТУРС.. При попытке использовать снаряды самоликвидируются сразу же… Это система «Ртуть» — на базе МТЛБ, такая антенна высокая. Теперь у русских в каждом батальоне есть. Работает на 15 километров радиусом.

Четвертый — невозможно использовать дроны-безпилотники. Они либо падают, с выходом из строя навигационки и двигателя, либо садятся в расположении русских. Система «Красуха-4» выводит из строя бортовую аппаратуру самолетов и любых других летательных аппаратов. Система «Автобаза» осуществляет перехват управления безпилотниками. Русские подарили ее иранцам, и те умыкнули секретнейший ударный безпилотник США «Кандагарский зверь».

Пятый признак успеют увидеть и понять не только лишь все. Это феноменальная точность артогня, ведущегося с недосягаемого для украинской артиллерии расстояния. Станции артразведки и наведения российской армии работают через спутники и свои безпилотники. Русские модернизировали снаряды, они у них теперь с системой самонаведения, стали длиннее и несут больше ВВ.

С американских спутников оперативная корректировка огня украртиллерии невозможна.

Десятки (сотни, при необходимости) новейших боевых вертолетов, оседлав все дороги, начинают охоту в тылу за единицами бронетехники, поездами, автомобилями. Ж.д. парализована, разбиты стрелки, взорваны мосты. В тылу гаснет свет — разбиты подстанции. Гражданские и военные штабы в тылу и отдельные руководители единовременно ликвидируются заранее внедренными группами.

Один из журналистов, который присутствовал на конференции, попытался спросить у Алексея Богданова, каких критериев «страшности» он придерживается, когда говорит, что «ничего критического не случилось» из-за нашумевшего постановления по госрегулированию цен.

— На днях Белстат выдал статистику за 11 месяцев прошлого года: выручка — плюс 11,9%, чистая прибыль — минус 8,1%. Увеличилось количество убыточных предприятий, ухудшилась рентабельность и так далее. Все показатели в минусе. Причем если сравнивать с данными за 10 месяцев, очень сильно обвалилась чистая прибыль — минус 2,2%. Я думаю, и дураку понятно, с чем это связано. Именно в октябре вы стали бороться с ценами. Вы сейчас заявили, товарищ Богданов, — ничего страшного не произошло. Хотелось бы понять, узнать, точнее, у вас: критерии «страшности» каковы? — спросил журналист.

— Вы кто? — спросил Алексей Богданов.

Министру пояснили, что вопрос задавал один из журналистов, который находился в зале.

— А что за данные, откуда вы их привели? — уточнил Алексей Богданов.

Журналист уточнил, что это данные Белстата за 10 и 11 месяцев прошлого года.

— Ну, и что? — спросил глава МАРТ.

— Вам повторить еще раз? — переспросил журналист.

— Так я и без вас знаю эти цифры. И что? Даже больше знаем, чем то, что вы привели. То, что не публикуется. И что?

— Критерии «страшности»… Если у нас в стране выручка растет, себестоимость растет, чистая прибыль падает, количество убыточных предприятий растет. А вы говорите, что ничего страшного, — уточнил журналист. — Потом второй вопрос. Вы говорите, что не сузился ассортимент, в отдельных только вещах. Так а за счет чего тогда выросло количество, как вы сказали, белорусских товаров, их объем в «процентаже». Именно за счет того, что упал иностранный. Вы говорите об автоматизации процесса… А сколько было ручных заявлений, скажем так, о поднятии цены за год?

— А зачем вам это? — спросил министр, а затем добавил: — Дайте, может быть, у кого-то на самом деле есть нормальные вопросы, конструктивные.

Ситуация произошла во время конференции «Республиканский клуб директоров», которая прошла в Минске 19 января.