С 26 на 27 мая 69-летняя Татьяна Зелко, которая в Беларуси не так давно защищала права пенсионеров, простояла больше 16 часов в очереди на литовско-белорусской границе. А когда дождалась своей очереди, ее отправили на допрос.

— Прошлой ночью и я прошла «фильтрацию». Знаете это такая процедура на границе, когда возвращаешься домой. Если ты есть в каких-то базах (фильтрах), то пограничники и таможенники устраивают тебе маленький ад… Но обо всем по порядку. Так, на пограничном переходе «Котловка» вначале все было, как обычно… Пограничник «в будке» взял мой паспорт, но потом куда-то позвонил… Затем, вышел его начальник и пригласил меня в свой кабинет. Уже там сидел сотрудник непонятной службы в штатском. Причина «приглашения» — «выборочная» проверка. Первым делом, он «представился» — сказал, что его зовут Николай и с меня — этого достаточно… Из представления — это все! То есть не было фамилий, должности, организации, причины допроса (по форме и содержанию это был именно допрос, но без протокола).

Этот человек предложил мне сесть на стул, который стоял посередине комнаты. Когда я его взяла, чтобы пододвинуть к столу, то услышала примерно следующее: «Я тебе сказал не стул двигать, а садиться!» Уже тогда я поняла, что особого разговора не получится, но сам разговор будет, потому что, белорусские реалии таковы, что даже если меня оттуда вынесут вперед ногами, этому «сотруднику» ничего не будет…
Далее, он попросил у меня телефон. Благо, его у меня с собой и не было. Потом стал меня буквально допрашивать. Причем делал он это с сотрудником пограничной службы путем перекрестного допроса, чаще повышая голос, «тыкая» (а они оба годятся мне во внуки), и заявляя, что «я вру». Хотя ситуация со стороны действительно выглядела странно. Я не знала ни кто меня допрашивает, почему меня допрашивают, но, почему-то, я должна быть «максимально» откровенна!
Вопросы тоже были лично для меня непонятными. Есть ли у меня в телефоне [мессенджеры] сигнал и телеграмм? Что я делала в Украине 2,5 года назад? (Это моя Родина — я родилась и выросла в Ровно). Должна ли я кому-то передать деньги в Беларуси? С кем встречалась за границей, что я говорила о Беларуси? Привлекалась ли я полицией за границей, привлекалась ли я в Беларуси? Где я работаю? (В моем-то возрасте)

Вполне естественно, что с моей стороны большинство ответов были примерно, как у милиции в судах: «не помню», ну или «нет». Деменция ведь болезнь заразная. Это их злило. Всего же, допрос занял примерно 1,5 часа! Я думала, что уже, наверное и не выйду, но возраст и тот факт, что я в дороге уже 16-й час, сделали свое дело. У меня подскочило давление, и я стала буквально терять сознание… Работающий там врач констатировал, что дальнейшие действия с их стороны просто бессмысленны. Николай заявил, что допрос прерван «в связи со состоянием здоровья» и предложил мне либо скорую, либо ехать дальше уже на нашей машине домой. Естественно, я выбрала второй вариант.
Ну, а потом была таможня. Нужно отдать ей должное — там все происходило крайне вежливо и по процедуре. Нас осматривали 6 (!) человек! Было видно, что все они — не молодые таможенники, которых много в Котловке, а именно профессионалы. Вполне естественно, что они осмотрели все. Нашли даже то, что водитель не мог найти несколько месяцев под сиденьем машины! Более того, они выбрали все запечатанные вещи (например кофе, или пакеты с капсулами для стирки). И мы потянули все это на рентген — как бы я не запечатала что и туда… И только потом уже отправились домой.

По информации dev.by, проверки в апреле–мае усилились не только на сухопутной границе с ЕС и РФ, но и в минском аэропорту.
Одним из таких кейсов с нами поделился айтишник, недавно прилетевший в Беларусь.

— В Беларуси я не был около года. В Минск прилетел из другой страны (есть ВНЖ этой страны). Вот что случилось в аэропорту.

Паспортный контроль. У дамы за стеклом — список фамилий на бумажке.
Каждого проверяет по этому списку.
Увидела мою фамилию — сразу за телефон.
Я спрашиваю: «Что за список, кому звоните?»
Мне в ответ: «Какой список? Никому я не звоню!»

Пришел пограничник и сказал «пройти».
Отвел в какой-то угол, который наподобие загона был огорожен стойками и еще чем-то.
Выход из него только один, около него два молодых пограничника (лет по 18-20) и такая же девочка в форме.
Выходить запрещали, в туалет — по сопровождению.

Нас собралось 10-12 человек.
Был иностранец лет 50, женщина лет 60, парни и девушки 30-40 лет.
На вопрос «за что задержаны» и требование объяснений нам отвечал «все скажут».
Когда мы стали открыто проявлять недовольство, всех предупредили, что «сейчас задержим на 3 часа «по закону».
Ждали в итоге минут 40-50. Потом по одному нас стали вызывать на «беседу».
Человек, который со мной говорил, был в штатском, не представился. Вопросов было много.

-Что делал в другой стране?
-Как давно не был в Беларуси и почему, где живет семья?
-Как давно был в Украине? Часто ли бываю в Польше?
-Где работаю, почему в ИТ и как давно?
-Были ли у меня контакты со спецслужбами и силовыми структурами страны проживания?
Контакт с представителями дорожной полиции для проверки прав почему-то не заинтересовал.
-Участвовал ли в протестах в 2020 году?
-Коронный вопрос — с какой целью посещаю Беларусь? (и это у гражданина РБ спрашивал).

Потом покрутил туда-сюда еще раз паспорт и сказал, что могу уходить. Телефон/ноутбук не смотрели, в вещах не копались
В целом со стороны «особиста» агрессии и прочего не было.
Все вполне корректно и аккуратно, несмотря на пустые вопросы.
А вот пограничники вели себя как солдафоны из фильма «ДМБ».

Как «обнимашки» могут научить отказывать людям, не испытывая вины

После недолгой медитации, в ходе которой Мира призывала нас расслабиться (чему активно мешал шумящий в здании напротив перфоратор), нас разделили на небольшие группы и раздали карточки. На них были заданы ситуации, которые мы должны были отрепетировать перед началом настоящих «обнимательных» практик. Каждая из этих гипотетических ситуаций вызывала легкий приступ тревоги. Самая страшная для меня звучала примерно следующим образом:

«Представьте, что вам нужно отказать человеку, который предложил вам обняться, но вы не хотите взаимодействовать».

В смысле отказать человеку? Я даже флайеры и пробники духов у промоутеров в ТЦ всегда беру. Я не могу пройти мимо бездомного и не кинуть ему монетку! Начинаешь задумываться о природе подобных поступков. Возможно, за всем этим стоит банальная жажда одобрения, желание показаться хорошим.

А тем временем «прожженные» каддлеры совершенно не испытывали с этим никаких проблем. Там, где я извивался и придумывал неловкие шутливые отказы, такие ребята просто говорили: «Нет, спасибо, я не хочу». Оказывается, так можно было, — вау. Это ж сколько полезной энергии вы можете сохранить, просто научившись говорить людям «нет» без лишних «расшаркиваний»! Это первое, чему, как я неожиданно для себя осознал, можно действительно научиться на каддле.

После «репетиций» начались контактные упражнения. Сначала нам предложили «послушать сердце» — это когда тебя прижимают к груди и ты чувствуешь чужое сердцебиение. Затем была «обезьянка» — когда вы сидите на полу и человек обнимает тебя сзади, как рюкзак. Потом начались более вольные «массажи» и поглаживания.

Перед каждым упражнением мы должны были менять партнера. Это оказалось еще одним сложнейшим испытанием: не всякий может просто подойти и познакомиться к девушке в клубе — а тут нужно было с ходу предложить ей довольно странное физическое взаимодействие. Да, тут вроде как все «свои» и понимают правила игры. Но социальные рамки, тем не менее, ломались неохотно и с «хрустом». Впрочем, каддл-пати длится целых четыре часа. К главной части мероприятия — вольной части программы — абсолютно все пришли разогретыми.