"Перечитал за неделю всего Лимонова. Нет, конечно, не всё перечитал, но всё просмотрел, приглядываясь к случайным параграфам. Вот ведь бедолага. По рождению третьеразрядный мещанин с окраин великой Империи. Всю жизнь упорно трудился, качал интеллектуальный мускул, чтобы быть поэтом и литератором, и даже воспитал в себе определённый профессионализм на пустом месте. Этого конечно было мало, и он пустился во все тяжкие - женился на сумасшедшей еврейке, старше его, дал в жопу негру, лез в знакомые каждой второразрядной публичной фигуре, и наконец, оседлав волну западного интереса к людям с той стороны, издал настоящую книгу "Это я - Эдичка" - памятник своим сверхчеловеческим усилиям по вытравливанию из себя мещанина и провинциала - еврейками, кокаином, америкой, негритянской спермой - всё, лишь бы не превратиться в обыкновенное советское растение. После этого бесспорного достижения Лимонов торжествует и купается в славе; ему кажется, что всё получилось как нельзя хорошо. Его последующие романы - путь под откос, с ускорением. Укрощение Тигра в Париже, Смерть Современных Героев, Палач. - Именно такое должен был написать харьковский люмпен, начитавшись Плейбой и Вог, старательно изучив ИХ вкусы. Кокаин - Гленливет, предел знания дорогих виски - ебля либо пожилых миллионерш, либо юных моделей - чужие хуи в его руке.
Видимо, Лимонов понимает в какой-то момент, что всё валится, и опять принимается за самообразование со всей энергией дикаря. Но ему уже за сорок. Жениться на молодой, вернуться в Россию, издать свою газету, создать свою партию, снова завести знакомство с бородатыми маргиналами и модными рокерами - лишь бы "Господи, сделай так, чтобы я был не таким, как все". Наконец, ПОДВИГ. Сесть в тюрьму. Над ним, небось, каждый пахан - люди часто образованные - посмеивался. Но развлечения своего ради щедро накладывал на газетку, - колбаска там, чаёк, импортные сигареты. И говорил, не дрогнув мускулом на лице "Уважаемый Эдуард Вениаминович, ложитесь вот сюда - на почётную шконку". Убежал ли подросток Савенко от обоев в цветочек и клопов с тараканами? Вероятно, да, угодив на ту самую шконку, которую изначально готовила судьба всем чересчур шустрым провинциалам, не желающим жить по законам великой державы. Но стоило ли давать ради этого в жопу негру, даже в качестве чисто литературного приема, вот в чём вопрос.

---------------
Наверное нельзя стать большим писателем без большой глубины рефлексии и смирения. Нехорошо заигрываться в литературные игры и воображать себя больше, чем ты есть на самом деле. Враз образуется налет фальши, убивающий читательский интерес, но зато возбуждающий эпигонов вроде Прилепина.
Хотя большой дар писательской наблюдательности у Лимонова был, он умел поглядеть и рассказать человекам многое интересное и нелицеприятное о них самих. Но вот при взгляде на себя и свое место в мире у него выходил какой-то гребаный симулякр, имитация героя для тупых и зажравшихся, забитых и бессловесных. Без тени самокритики и самокритического смеха. Причем далее все более подразумевалось, что основной адресат лимоновских текстов - это безъязыкие представители власти, неспособные в силу своей должности не только называть вещи своими именами, но и говорить о настоящих вещах. Они в первую голову и обязаны были полюбить и пригреть лимоновского героя и самого писателя, приняв на себя роль и негра с настоящим фаллосом, и миллиардера-издателя с фаллической сигарой. Действительно, вам же не нужна настоящая революция, вам нужен симулякр революции, декорации войны, имитация прогресса, видимость реформ. Как же без симулякра героя - то? Вот вам пожалуйста, изготовлен по лучшим мировым образцам, сертифицированный бестселлер.
Лимонов пытался устранить свою писательскую фальшивость истинностью своих поступков, скрепляя так сказать слово кровью. Но выходило все как-то криво и мимо, и все более кисло и пошло, и наконец совсем уж тошнотворно, но вместе с тем по-российски благонравно. Даже его аморальный нарциссический герой выходил уморительно благонравным, только обойденным чинами и титулами, позволившими бы занять достойное место в такой же аморальной россиянской элите, которая так же не любит критического, насмешливого взгляда на себя самое, предпочитая любоваться симулякром."