Едешь на дискотеку на 359 этаж
@
Едешь в лифте
@
Лифт резко остановился между 363 и 362
@
Испуганно жмешь кнопку аварийной службы
@
Никто не отвечает
@
Слышишь тревогу
@
Ужас
@
ОБОСРАЛСЯ
@
Носишься по лифту и орешь
@
Свет погас
@
Долбишь кнопки лифта
@
Резко включился свет и ты пезко поехал на верх
@
Плачешь зовя на помощь
@
Лифт резко остановился
@
Двери открылись
@
Выбегаешь из лифта
@
Двери закрылись
@
Перед тобой почерневший этаж
@
Запах чего то тухлого
@
Доходишь до большого зала
@
Существа разной формы корчатся под ужасные звуки, разбирая закуску на столе
@
Закуски это человеские конечности
@
Головы стоят рядом и из них пьют напиток из крови и мозгов
@
Облегченно вздыхаешь
@
Успел

>>178175

>>178268

Вот:

Гигант

1

Кристально чистые капли конденсата вяло падали на нижний датчик самосбора, который, уже немного подернулся ржавчиной. Кирилл, немного переминаясь на уставших, затёкших ногах, вспомнил о розыгрыше, который он время от времени устраивал с Михой. В чём суть: берёшь кусочек фиолетового концентрата, засовываешь между двумя пластинами датчика самосбора, фотоэлемент видит, что отсутствует фиолетовая часть спектра, датчик срабатывает. Уже потом кто-то заметил несчастный ошмёток концентрата, сопоставил с тем фактом, что самосборы стали странные – короткие, и ликвидировать почему-то было просто нечего. Навадились проверки, и забаву пришлось прекратить. А жаль.

Он окинул взглядом очередь, в которой, как холостой, он стоял последним. Двадцать восемь человек беженцев – уже почти толпа, которая непрерывно кашляет, кричит, жалуется друг другу на здоровье, ну и устраивает срач на ровном месте. Ну или не на ровном.

- Я-то откуда знал, что вы припрётесь? Мы уже всё продовольствие обменяли на товары класса B, абсолютно законно, ВСЁ РЕШИЛ СОВЕТ БЛОКА. А я вот вас не перебивал – распинался с пунцовым от злости лицом завблок, лысеющий мужичок лет шестидесяти. Он постоянно взмахивал лысыми руками, с согнутыми безымянным пальцем и мизинцем, прижатыми к сухим и красным ладоням так, как если бы они были приклеены. Кирилл пригляделся ещё немного, и понял: жить он умеет. Наседушник, выполненный из редкого ковра, обшитый по краям, лицевой стороной наружу, прикреплённый хитрыми узлами к поясу, на ботинках – металлические набойки. За ним, бойко копалась в кипе документов бледная тень - его заместитель.

После его слов про совет, грустно ухмыльнулись здешние парни, присевшие на корточках в углу. Многие местные, если не все, из-за шума вышли поглазеть, и стояли, кто оперевшись спиной об косяк, кто-то - недоверчиво выглядывая из полуоткрытой гермодвери.

- Им что, ваши туфли теперь жрать? Давай, быстрее решай – возразил коммисар.

-Ладно-ладно, разделим месячный паёк между всеми на 2 семицикла, а те временем решим – согласился завблок, сморщив лицо, и шмыгнув сизым носом.

- Вот ещё кормить этих нахлебников будем, мало им наших ячеек. Вот у нас рядом такая хорошая семья жила, скажи, Митрофановна, а? – раздался голос со стороны двух бабок, казавшихся собранными на одной линии, настолько они были похожими. «Митрофановна», та, что повязана красно-синим платком, в ответ на толчок в бок, уткнулась взглядом в пол, и промолчала.

- Лучше бы они нам своего бетоноеда в качестве гостинца принесли!

- Валите к себе, шелупонь!

- У вас и так после последнего самосбора половину блока по стенам размазало, а вы от беженцев нос воротите! Ладно, я их всё равно вам оставляю. У вас хоть заражённые ячейки очищены? Ну расселите по тем, что есть. С этим справитесь? На время, гражданка, на время, хватит нагнетать! – мужчина в штатском сунул завблоку кипу бумаг, и, проталкиваясь, направился к лифтам, где его уже ждали ликвидаторы.

- Охренеть, спаслись, называется - Подумал Кирилл.

Как всё тогда конкретно произошло, Кирилл помнит смутно. Однажды он проснулся от необычной сирены. Означала она: беги по пути эвакуации. Он трясущимися руками собрал необходимое: документы и кое-что важное, ценное больше для него, чем для обмена, концентрат на первое время и рванул в коридор. В блоке на всех этажах был настоящий ад – стены ходили ходуном и исходили трещинами, из труб сразу в нескольких местах хлестал кипяток, который целиком обварил неудачливую соседку так, что она лежала и верещала от боли, не помня себя.

Прыгая в клубящемся паре между горячих луж, Кирилл добежал до точки эвакуации – за обычно закрытой дверью на лестничной клетке верхнего этажа, где его уже ждали запыхавшиеся соседи и ликвидаторы. Бетоноеда, к счастью, видеть он не успел. Зато насмотрелся на узкоколейки и вокзалы: выживших разделили на 3 группы, и началась череда перебросок и разделений. По-своему исполнилась давняя мечта – повидать новые места и новых людей. Хотя, правильно, наверное, говорят: лучше там, где нас нет.

Старая бронедверь захрипела, и косой прямоугольник осветил неровную поверхность стены. В проёме застыли две фигуры, в защитных костюмах. Весь блок наклонило на бок, отчего в нижнем углу скопились мусор и жидкость. Одно дело, когда самосбор извращает плоть, но совсем другое - когда он меняет само строение. Более высокий, осмотревшись, аккуратно присел на край и слез вниз.

- Нормально всё! Только сырость! – крикнул он, и щёлкнул фонариком.

Низкий прыгнул как есть. Рухнув мешком картошки, и, гулко огласив коридор бранью. Отдохнув немного, он захромал к высокому, который уже хотел спуститься в ячейку. Переворошив там всё вверх дном, они двинулись к следующей.

Завблок поднялся на верхний этаж, утянув за собой вереницу новоиспечённых жильцов. Кирилл остановился. Он руками пригладил остриженные ножницами волосы, но причёска всё равно выглядела так, как будто волосы выдирали клочьями. Нездоровое место – подумал он, всматриваясь в полутьму лестничной клетки. Конечно, бывают и похуже, но тут обстановка сразу накалённая, остервенелая. Банка с пауками, а не блок, в таком нас и громить побегут после первого же самосбора.

- Киря, чего встал? Наша очередь скоро – бесплотным голосом окликнул Тимоха. Он вцепился в красивые, старые перила, наклонив голову, по привычке пряча левую руку за согнутую спину.

Когда-то давно, в детстве, он попал в передрягу: сектанты во время набега поймали его, и отрубили левую ладонь, видимо, для какого-то каннибальского ритуала. Ликвидаторы его вытащили, и сами полегли. Хирурги были у нас талантливые, спасли остатки предплечья, сделав из мышц, лучевой и локтевой костей нечто вроде клешни, которой можно захватывать предметы. Очень уж стеснялся Тимоха своей культи, и не любил её показывать, отчасти из-за имевшей место когда-то травли, отчасти – из-за чувства вины перед людьми, которые разменяли свои жизни на калеку.

Арматурины, на которых держались перила, были разными: одни изгибались, другие были прямыми. Кирилл задумался: почему? Обычно они идут в ряд, пространство между ними соответствует стандартному расстоянию между зубьями грабель, для более удобной очистки.

- Куда мы опаздываем? Не волнуйся, дай дядям наверху подумать, всё равно всё без нас решат. Хм, в такой дыре, наверное, и курева нет, самый момент бросить… - протянул Киря. Курил-то он только потому, что вместе с Михой, когда-то давно старался походить на знакомого ликвидатора.

Завхоз тем временем уже сел у себя в кабинете, достал список, покрасневший от зачёркиваний, и назначил граждан, к которым подселяли приезжих. Кирилл и блоковый терапевт достались отставному ликвидатору, на верхнем этаже.

>>180014
2

Они сидели втроём в небольшой одноместной ячейке. По её убранству, сразу можно было судить, что Сергей Афанасиевич – человек зажиточный. Тут тебе и ковры, висящие с четырёх сторон комнаты (ещё один покрывал пол, а шестой – свернулся в углу), и одинаковых здесь была всего пара. Недурно, учитывая, что у завхоза его блока было всего четыре, из которых выделялся один. Опять же, нейровизор неплохого разрешения, замшевые туфли, стенка из Коричневых Блоков – местные здесь явно не бедствовали.

- Собственно, выяснилось, что пайки уже выменяны на какое-то барахло, а ячейки оказались чуть не ли запломбированы –закончил Игорь, во второй раз манерно махнув рукой, уже развалившись на диване.

- Уплотнили всё же – погладив окладистую бородку, подытожил Сергей Афанасиевич. А вы чем там, у себя занимались?

- Я – терапевтом блоковым два года отработал, Кирилл – четыре года на котельной, инженером. А вы?

- Я долго работал, и много. Вон – Афанасьич кивнул в сторону исцарапанного ликвидаторского жетона, висевшего на гвозде - до зама службы дослужился. У нас блок трудный – он же посреди выселков да заброшенных блоков сидит, даже несколько заражённых есть, запечатанных конечно. Вначале тяжко было, мы два блока сдали, но ничего, за несколько циклов хорошо так отвоевали большую площадь. Раньше тут рядом химзавод был, да сейчас нас под добычу переделали. Давно это уже было…

- А сейчас что случилось?

- Давеча как назло, в соседнем блоке недоумки решили самосбор остановить. Перекрыли входы, выходы. Ну, блок и пересобрало - исчез он точнее. А тут другой очутился – но он на боку лежит, перевёрнут, такой уже не заселишь. Ну и нелюдь с ним, это ещё что - у нас полблока пропало, наверное, просто в самосбор вышли погулять. Гермы покорёжило. Бывает такое, да, но не полблока же! И кучу дряни зачищали – мой сосед за той стенкой соврать не даст – ранило его, да так до сих пор лихорадит. Со стороны бывших соседей ещё шумит что-то, как будто топает. Мы, пока самосбора нет, дежурного на КПП выставили, из дружинников.

- Дружинников?

- Они у нас недавно появились. Новый завблок понабрал. Троих из местных, четверо – откуда-то. Сейчас, правда четырёх самосбор забрал.

- А зачем они?

- За порядком следить. Лучше бы в ликвидаторы пошли, там у нас те, кто после самосбора выжил, погибли при зачистке нижнего. Один остался – сосед мой, тут, через стенку лежит. Завблок ещё реформу какую-то затеял, дружинников этих пихают, как будто ликвидаторы не могут за порядком последить, лучше бы и дальше этим занимались, чем дистилляты в каптёрке пить. Аа, нелюдь с ними.

- Будете грибовую «Веснушку»? – заговорщески прошептал Афанасий. - Всё равно, сразу-то на жировоск вас не отправят.

Услышав это, Игорь странно сощурился и поморщился, а Кирилл заинтересовался:

- Что ещё за жировоск?

На нижнем этаже блока уже стояла рабочая бригада, которую считали по головам. Запыхавшийся Кирилл присоединился к группке в дюжину человек – и вовремя, пора идти. Вдали, в конце коридора, его глаза заметили врезанный в бетонный пол люк, над которым поблёскивала ручная лебёдка. Он, со скрипом открывается головным, после чего дыра, кажется, медленно засасывает бригаду – настолько слаженно и быстро они двигались.

Новоиспечённый добытчик трусливо медленно ступил одной ногой, потом другой, и вот он спускается по шатающейся от нескольких пар ног лестнице, уходящей вниз. Он впервые за долгое время увидел промежуток – пространство между блоками.

Многие блоки, как спящие гомункулы, движутся, медленно опираются друг на друга, трутся, сталкиваются и сминаются под весом соседей. Это - место, где проходят коммуникации, которые из-за медленного смещения рано или поздно лопаются и разрываются. Где-то подтекает канализационная труба, а пролитое капает на трубу отопления, наполняя узкое пространство тошнотворно-душным паром, конденсат от которого скапливается на толстом проводе, подключённом к системе безопасности сверху.

Голова, тем временем, отравленная «Веснушкой», предательски кружится, а к горлу подступает рвота.

- Мы тут открытые пространства по бокам забетонировали – чтоб гадость разная тут не шарилась.

- Видно! – сдержал потуги рвоты Кирилл, пытаясь двигаться осторожнее, чтобы не порвать робу об арматуру, вьющуюся отовсюду пучками, ярко-красных от коррозии, червей. Осторожно спрыгнув, он подошёл к другому люку, где пахло чем-то прогорклым и сгнившим.

Строение было большим. На верхних этажах выскобленные стены блестели жирно-жёлтым, за исключением двух помеченных красной краской исправных гермодверей. На нижнем этаже верхнего блока начинались обильные залежи жировоска.

Кирилл посмотрел по сторонам, и принялся делать то, что делают все – откалывать киркой смердящие жёлто-коричневые массы, изредка прерываясь, чтобы кинуть отслоившуюся кость или кусок ткани в тележку.

-Воот – удовлетворённо протянул старший по звену: низенький мужичок, дымя странной папиросой, хлопнул Кирилла по плечу. - Потом погрузим в тележки, и поднимем.

А это? – Кирилл вытер рукавом навернувшиеся от едко-освежающего дыма слёзы, и кивнул на тележку с костями и прочим хламом.

- Жмых мы тоже наружу отправляем. Ладно, не болтай тут попусту, нам бы ещё план выполнить – мужик бросил окурок и тщательно растёр подошвой по полу, размазывая чёрное пятно по полу, выстланном желто-зеленой плёнкой.

3

Тело ломило от тяжкого физического труда, Кирилл еле смог взобраться потными пальцами по лестнице. Вяло передвигая ногами, он поднимался на верхний этаж, когда его остановил Миха, который прежде работал с ним в котельной. Рядом с ним, ерзал худой мальчик лет 8.

- Я тут договорился с местными, они нам такое покажут!

- Миха, мне вообще не до этого.

- Бассейн! Ты когда-нибудь видел бассейн?

В памяти всплыли задачки за 3 класс школы, на пожелтевших от времени учебниках, повествовавших об объемах воды, переливавшихся из одной ёмкости в другую.

- Звучит неплохо. Куда идти?

Пацан уверенно просновал между закоулками, и вывел парней в длинный коридор. По дороге Миха рассказывал о соседях, кто тут важная птица, кто дурак, а кто дурак набитый… Киря хоть и слушал вполуха, удивился - ещё вчера прибыл, а уже всё знает, ну орёл… В конце, еле виднелась гермодверь, которую Миха с лёгкостью открыл. В ноздри ударил свежий сквознячок с островатыми нотками. Перед ним располагалась косо освещённая площадка, с оградой, за которой стояла непроглядная тьма. Михаил убежал вперёд, и прислонился к опоре.

- Посмотри, правда классно! Такого большого, открытого пространства во всём Гигахруще не найдешь! – сказал Миха, лукаво посмотрев вниз

Кирилл прогулочным шагом, осматриваясь по сторонам подошёл к краю пропасти.

- Хм, да, таких я не видел… А это ещё что?!

Внизу, в 10 метрах, на дне медленно копошились молочно-серые телеса. Существа, похожие на огромных младенцев, лежали, стояли, ползали на четвереньках, нежась в свете прожектора. Они лениво потрясывали плотными жировыми складками, и странными трубками, беспорядочно исходившими между ярко-красными рубцами. Лица были попорчены волчьей пастью, а на коротких конечностях часто было мало или много пальцев. Некоторые, прищуривая глаза любопытно посматривали на Кирилла. Он нервно повернулся к Михе
- Да так, они тут давно живут. Местные ликвидаторы скидывали им слизь после самосборов на прокорм, прямо в бассейн, даже со стенок соскребали – робко подал голос пацан. Они тут … Бдят. Так дядя рассказывал, он тут работал. Говорит, с той стороны такую жуть в зубах приносили…

- А если к ним упасть? Убьют?

- Смотря как есть захотят. У них время кормёжки давно прошло, вот они и смотрят. Самосбора-то давно не было.

- Интересно, почему тут нет воды… В учебниках, в бассейнах всегда хранили воду. – заметил Кирилл

- Может выкачали – рассеяно сказал Миха.

- Да и вообще, воду же в цистернах проще хранить, чем в бетонных стенах, даже в чистых – заразы меньше попадёт.

- Не, место подходит для того, чтобы воду хранить, смотри, даже трубы внизу выходят, и сток есть. Но зачем это всё?

- Нам-то зачем знать? Пацан, тебя как зовут?

- Федя.

- Веди нас домой, Федя.

>>180230
Обратно возвращались быстро и тихо. Никому не нужно было знать, где они были, да и желудки уже отзывались неприятной пустотой. На лестнице и в коридорах было пусто. На полу беспорядочно валялись обрывки старых ковров, использовавшиеся в качестве седушек, незаконченная партия в домино. Кирилл вальяжно подошёл, и 3 раза постучал в почему-то закрытую герму. Пацан лениво пнул костяшки домино, и прошёл дальше.

- Кирилл, ты?

- Я, что случилось?

Его буквально втащили за шиворот Игорь и Сергей. Игорь резво справился с штурвалом гермодвери, а отставной ликвидатор стал прислушиваться к шуму в коридоре. Мерный, гулкий шаг.

- Так, а теперь объясняйте.

- Какая-то тварь к нам в блок приползла. Большая. У нас полблока в коридорах прохлаждалось, а тут – такое. Убила кого-то из жильцов на нижних, ну и поднялась паника.

- Нету там ничего!

- Сам посмотри.

Кирилл посмотрел на монитор. Опиравшись спиной на стену, и широко расставив короткие разлапистые ноги, на полу сидела груда бургов, причудливо принявшая форму жирдяя. Одна рука была под стать телу – мощная и уродливая настолько, что толком и не разглядеть пальцев. Другая – тонкая, жилистая, согнутая и напряжённая, словно взведённая пружина. Из-за неровностей головы, похожей на цветную капусту, скалились вполне человеческие челюсти. Запёкшаяся кровь стекла на грудь, образовав что-то вроде ожерелья.

Teratomoid
Кириллу стало не по себе. Только сейчас он понял: то, что он стоит здесь живой и невредимый – случайность, чистое везение.

- Оно тут ещё походило, поигралось, сейчас сидит где-то – прошептал старик, и добавил:

- С испугу многие забрались не в свои ячейки. Я сегодня продуктов принёс, но это нам на две недели. А кому-то и того не хватит, ячейки же забиты.

Монолог прервал Игорь.

- Я знаю, что это. Курсы паторганизмов у нас были, хоть и короткие. Это – тератомоид. Морфа с большим количеством соединительной ткани, у него тело набито костно-хрящевыми буграми, не удивительно, что он перебил ваших – пули-то его не берут.

- У вас горючка заканчивалась? – поинтересовался Кирилл.

- Ну да, ребята жаловались – подтвердил Афанасий.

Здорово. Итак, что мы имеем: ликвидаторов нет, помощи нет, и ещё долго не будет. По блоку бегает голодный кусок хряща, пули против него бесполезны, а огнесмеси нет. Ячейки переполнены, и еды на всех не хватит.

- Спаслись, называется – вслух вздохнул Кирилл.

4

Первый цикл тянулся долго. Веснушка Афанасьича заканчивалась, да и желания пить её не было никакого. В блоке воцарилась неспокойная тишина, изредка прерываемая едва слышимым перестукиванием соседей, которые ещё не забыли морзянку. Игорь, перелистывал старые газеты, отвлекаясь на разговоры соседей. Афанасий рассказывал про жизнь в блоке:

- Ну, из-за бывшего химзавода, да и жировоска, у нас такая вентиляция, ширококанальная. Прошлый бы завхоз больше бы рассказал, да умер он.

Игорь, как показалось Кириллу, прошуршал газетой, встал и поинтересовался:

- А кто у вас в вентиляции живёт?

- Никто там не живёт, а что, в газете вычитал? Старые они там все…

Игорь одним движением, как фокусник, снял заслонку с сеткой, и продемонстрировал испуганное и пыльное лицо Федора изумлённой публике.

- Давно ты нас подслушивал?

- И ничего я не подслушивал! – звонко возмутился мальчик, извиваясь как уж в тесном пространстве, и вытаскивая свои по-паучьи костлявые руки наружу.

- Просто мне скучно стало, родители спят, старший брат читает, дядя Антон совсем плохой стал, ещё один наш брат в другой ячейке остался…

Кирилл бы и дальше слушал этот увлекательный диалог, но тут его внимание привлёк шум. В чистой тишине послышался топот, а за ним - удар, такой силы, что в ячейке посыпалась отсохшая краска. Потом второй, третий, сопровождаемые лязгом металла. Кирилл и так догадался, что он скоро услышит: крики людей, возможно запах сырого мяса. Так оно и было, только крики были слабо приглушены, слабее, чем если бы они сидели за гермой. Происходящее словно резало внутренности. Кирилл прижал ладони к ушам, и некоторое время просидел так, подёргивая крыльями носа, пока всё не закончилось.

- Поняли? Эта тварь может выбивать гермодвери – сообразил первым Игорь.

-Сергей Афанасьевич, у вас верёвка есть? – спросил Киря.

- Зачем?

- Растущему организму питание нужно – смотрите, какой мальчик тощий.

Игорь быстро привязал один конец веревки к ноге мальчика, а другой – к пачке сублимата.

-Ты над коридором пролезать не будешь?

-Да я в соседней ячейке живу.

Последующие два цикла жители ячейки М101-05-04, только и делали, что ели, спали, да обсуждали произошедшее. Справедливо, что одни и те же стены давят до дурноты, но и иного пути, как приспособиться к норме, нет. Афанасий недовольно хмыкал, по старой привычке просматривая на сообщения паникёров в локальной сети, Кирилл временами проводил пальцем по дну миски, с остатками сублимата, и задумчиво лизал палец. Только Игорь был занят делом – он дописывал медицинскую документацию, на уже жёлтых от времени бланках, время от времени бегая пить к графину, оправдываясь изжогой.

Постепенно выяснилось, что пострадала ячейка М101-04-03, и что там ютилось пять человек. Троица собиралась отходить ко сну, Афанасьич, словно издеваясь, покурил в образовавшуюся отдушину, и решил продолжить рассказ.

- Тут вся проблема с ними, что дружинники выбираются завблоком. Он хочет нас на нижние выселить, а к себе этих лизоблюдов заселить. А то, что мы, ликвидаторы должны у верха жить – ему плевать. Почему мы всегда на верхних этажах всегда живём? Почему ликвидаторские станции всегда вверху? Слизь-то всё время вниз течёт. Вот и чистишь, чистишь её, по направлению стекания. Ещё рядом станция фронтиристов была, а сейчас никому ничего не надо… Скоро тут одни нелюди и будут жить.

- Хм, кстати о нелюдях, вам не кажется, что тератомоид действовал наверняка? – пригладив волосы сменил тему разговора Киря.

- Что ты хочешь этим сказать? – Игорь, усевшись на стул задом наперёд, сложил руки на его спинку, и заинтересованно посмотрел на соседа.

- Мне кажется он не топал тут беспорядочно. Он подслушивал, он искал те ячейки, в которых сидит больше людей.

- Хм, логично. Вообще, нелюди часто поджидают одиночек. Но тут – дело другое, тератомоид – большой, сильный, может справиться с несколькими ликвидаторами, и выбивать гермы, вот и выбирает места пожирнее – продолжил мысль Игорь, пощипывая кончик носа.

- И как его тогда убить? – Киря выплюнул кусок гудрона, который он жевал вместо сигарет.

- Некому браться – встрял старик - Антон умер в прошлую пересменку. А я, стар уже стал для таких дел. Что, сам хочешь на него пойти?

- Помощь – не придёт, надеяться глупо. У меня в шкафу, в кабинете, есть несколько таблеток варфарина… - Игорь, сам не замечая, добился того, что кончик носа покраснел.

- Хочешь в еду подсыпать?

- Хорошо бы, только сомневаюсь, что он сублиматами питается. И по-хорошему – нужно кровотечение, какие-то раны нанести, чтобы наверняка- мечтательно сказал Игорь, и как бы невзначай вспомнил:

- Афанасьевич, говорите, Антон помер? Плохо им будет, с трупом в ячейке сидеть.