>>613433
Отвечу пастой

Шкала привлекательности
Как человек измеряет сексуальную привлекательность другого? Сравнивает по некой внутренней шкале? Нет, мерилом привлекательности служит оценка окружающих. При этом в выработке оценок, в том числе и оценки сексуальной привлекательности, учитывается мнение не всех окружающих, а главным образом референтной группы.
Каждый человек входит в своей жизни в состав нескольких коллективов и соответственно играет несколько социальных ролей, например: бригадир, член постоянной альпинистской команды и глава семьи. В каждом таком коллективе своя система взглядов и ценностей, свои правила поведения. Тот коллектив, та группа, которая наиболее сильно влияет на взгляды человека, называется в социологии референтной группой. У женщин референтная группа — обычно семья, включая ближайшее родственное окружение, у мужчин часто — производственный коллектив, у молодежи — всякого рода неформальные объединения.
Стремление заслужить одобрение своей группы — мощнейший фактор, решающим образом влияющий на поведение и взгляды человека. Если в его группе уважают за служебное положение, он будет лезть из кожи вон, чтобы сделать карьеру. Если, как у подростков, единственным достойным человека занятием группа считает наслаждение поп-музыкой, накопление знаний об ансамблях становится целью и смыслом жизни.
Естественно, посторонних оценивают на основании критериев, принятых в группе, и, заводя новое знакомство, человек думает в первую очередь о том, как оценят новое знакомство в группе: одобрят или нет, позавидуют или иронически усмехнутся. И чем выше котируется во мнении группы тот или иной человек, тем больше радости приносит знакомство с ним.
Мнение группы оказывается решающим также и в вопросе оценки сексуальной привлекательности. Не надо думать, что это относится только к современности. В прошлом — то же самое. Для удальца-гусара референтной группой был круг его сослуживцев, с кем он пил и развлекался. Интимное знакомство, скажем, с известной актрисой ценилось у них высоко. Поэтому гусар, случалось, тратил массу времени, чтобы завоевать ее расположение, и обращал очень мало внимания на хорошеньких служанок, которые обошлись бы ему куда дешевле: и в смысле денег, и в смысле хлопот.
Внутренней, природной шкалы сексуальной привлекательности, по всей видимости, не существует, иначе мы наверняка не наблюдали бы того огромного разброса в оценках, какой видели в прошлом и видим сейчас. Подчиняясь только «голосу природы», мужчины, по здравому смыслу, должны бы считать привлекательной каждую молодую и здоровую женщина: одну чуть больше, другую чуть меньше. Но что в жизни? За одной, признанной первой красавицей, бегают чуть ли не все; у других женщин, рангом всего на одну ступеньку пониже, поклонников во много раз меньше; у тех, что еще пониже, — хорошо, если наберется по одному, у прочих же — вообще никого. К ним, в виде милости, лишь снисходят.
Это распределение, если присмотреться, весьма напоминает то, что мы видим на спортивных соревнованиях: первому слава и почет, второму — ободряющее сочувствие, десятому или пятнадцатому — равнодушие, смешанное с сожалением и даже с некоторым презрением, хотя результаты первого и пятнадцатого в цифрах могут различаться совсем немного. При этом на соревнованиях более низкого уровня, где бывшему аутсайдеру удается выбиться в лидеры, он опять становится объектом восхищенного внимания, хотя его спортивный уровень ничуть не повысился.
В амурных делах все точно так же. Студент, не обделенный природой в смысле внешности, весьма разборчив в отношении окружающих его студенток. Ко большинству из них он испытывает равнодушие, а к некоторым даже пренебрежение. Однако, если по окончании учебы он попадет на службу или на работу туда, где всех женщин можно пересчитать по пальцам, девушки, ничуть не лучше тех, кем он ранее пренебрегал, покажутся ему красавицами и вызовут самые настоящие любовные страсти. Потому что они — лидеры соревнований, хотя и местного, очень ограниченного масштаба.
Любовные страсти — в значительной мере соревнование за повышение своего статуса в группе, особенно у самых молодых. Сейчас, когда моногамная мораль, лежащая в основе любви в ее исходной форме, значительно расшатана, этот механизм формирования страстей выходит на первый план. А авторы нравоучительных брошюр, похоже, до сих пор о нем и не догадываются.