Двач.hk не отвечает.
Вы видите копию треда, сохраненную 25 апреля 2020 года.
Скачать тред: только с превью, с превью и прикрепленными файлами.
Второй вариант может долго скачиваться. Файлы будут только в живых или недавно утонувших тредах. Подробнее
Если вам полезен архив М.Двача, пожертвуйте на оплату сервера.
Вы видите копию треда, сохраненную 25 апреля 2020 года.
Скачать тред: только с превью, с превью и прикрепленными файлами.
Второй вариант может долго скачиваться. Файлы будут только в живых или недавно утонувших тредах. Подробнее
Если вам полезен архив М.Двача, пожертвуйте на оплату сервера.
2,6 Мб, 2448x3264Бля, пиздец двач, у меня настолько долго не было девушки (вообще не было), что я ебанулся и только что сидел с трусами сестры во рту (они солёные((((, нюхал их и дрочил на её фотки, которые мне удалось слить... Сестре 16, мне 18...
Так хочется лежать и обниматься с девушкой...
Как я нахуй дошёл до такого?
Так хочется лежать и обниматься с девушкой...
Как я нахуй дошёл до такого?
>>26156 (OP)
Картинка из интернета. За пасту сажу тебе в рот.
Картинка из интернета. За пасту сажу тебе в рот.
>>26326
А хуй знает
А хуй знает
Пиздец, двачик, я с 15 до начала самоизоляции обычно дрочил 1 раз в день, а последний месяц пиздец голову снесло, 3 раза подрочил и ещё хочется... БЛЯЯЯЯТЬ, ПИЗДЕЦ НАХУЙ
Как я ей блять в глаза смотреть буду?
Как можно подукоротить свой пыл ебать каждый столб? Блять, я когда в тренажёрный зал хожу, то постоянно раздираю ладони до крови ногтями, чтобы член не встал... Уже 2й год...
Я готов пойти почти на всё, лишь бы не хотел ебаться
>>26156 (OP)
Моар этого хуя, плиз.
Моар этого хуя, плиз.
Блять, я думал, что мой пик моего пыла был лет в 17, но нихуя
Аноны, а если вкачусь в изматывающие тренировки? Не просто кококочалочка, но и сверхэтого? Хотя может в перетрен выпасть + ЕГЭ скоро
Просто забей, подрочил и подрочил.
Вспомни другие листво-треды и пойми, что еще не все потеряно и ты всегда успеешь випылиться найти подругу, если захочешь.
я кст только дважды за ручку держался, так что я близок к тебе, b/ратик
Вспомни другие листво-треды и пойми, что еще не все потеряно и ты всегда успеешь випылиться найти подругу, если захочешь.
я кст только дважды за ручку держался, так что я близок к тебе, b/ратик
Пиздец, сейчас всё пахнет её трусами
>>26156 (OP)
Унитаз почисти, чушка.
Унитаз почисти, чушка.
>>26156 (OP)
Чет пиздишь ты. Слишком малая разница в возрасте
Чет пиздишь ты. Слишком малая разница в возрасте
>>27420
Я до этого максимум 1 раз в день дрочил, а тут 3 раза за день + всё утро и ночь ебаца пиво охота
Я до этого максимум 1 раз в день дрочил, а тут 3 раза за день + всё утро и ночь ебаца пиво охота
Это нормально, 100% людей дрочили на своих сестёр (если у них есть сёстры), но вообще ТНН
82 Кб, 960x720Дрочка отравляет сознание, брат. Я вообще лапал спящих сестёр и дрочил. Делал так много раз. Реально много. Однажды настолько крышей поехал, что стянул трусы, лапал голую жопу и тёрся членом об анус одной из них. Пару раз чуть не спалили.
Майор, я сам тогда был несовершеннолетним, не трогайте.
Майор, я сам тогда был несовершеннолетним, не трогайте.
>>27661
Дорогой Карл XII, сражение под Полтавой,
Слава богу, проиграно. Как говорил картавый,
Время покажет «кузькину мать», руины,
Кости посмертной радости с привкусом Украины.
То не зелёно-квитный, траченный изотопом,
Жовто-блакитный реет над Конотопом,
Скроенный из холста, знать, припасла Канада.
Даром что без креста, но хохлам не надо.
Гой ты рушник-карбованец, семечки в потной жмене.
Не нам, кацапам, их обвинять в измене.
Сами под образами семьдесят лет в Рязани
С залитыми глазами жили как при Тарзане.
Скажем им, звонкой матерью паузы метя, строго:
Скатертью вам, хохлы, и рушником дорога.
Ступайте от нас в жупане, не говоря — в мундире,
По адресу на три буквы, на стороны все четыре.
Пусть теперь в мазанке хором гансы
С ляхами ставят вас на четыре кости, поганцы.
Как в петлю лезть, так сообща, сук выбирая в чаще,
А курицу из борща грызть в одиночку слаще.
Прощевайте, хохлы! Пожили вместе — хватит!
Плюнуть, что ли, в Днипро, может, он вспять покатит,
Брезгуя гордо нами, как скорый, битком набитый,
Кожаными углами и вековой обидой.
Не поминайте лихом, вашего хлеба, неба
Нам, подавись мы жмыхом и колобом, не треба.
Нечего портить кровь, рвать на груди одежду,
Кончилась, знать, любовь, коль и была промежду.
Что ковыряться зря в рваных корнях глаголом.
Вас родила земля, грунт, чернозём с подзолом,
Полно качать права, шить нам одно, другое.
Эта земля не даёт, вам, кавунам, покоя.
Ой да левада-степь, краля, баштан, вареник,
Больше, поди, теряли — больше людей, чем денег.
Как-нибудь перебьёмся. А что до слезы из глаза,
Нет на неё указа ждать до другого раза.
С Богом, орлы-казаки, гетманы, вертухаи,
Только когда придёт и вам помирать, бугаи,
Будете вы хрипеть, царапая край матраса,
Строчки из Александра, а не брехню Тараса.
Дорогой Карл XII, сражение под Полтавой,
Слава богу, проиграно. Как говорил картавый,
Время покажет «кузькину мать», руины,
Кости посмертной радости с привкусом Украины.
То не зелёно-квитный, траченный изотопом,
Жовто-блакитный реет над Конотопом,
Скроенный из холста, знать, припасла Канада.
Даром что без креста, но хохлам не надо.
Гой ты рушник-карбованец, семечки в потной жмене.
Не нам, кацапам, их обвинять в измене.
Сами под образами семьдесят лет в Рязани
С залитыми глазами жили как при Тарзане.
Скажем им, звонкой матерью паузы метя, строго:
Скатертью вам, хохлы, и рушником дорога.
Ступайте от нас в жупане, не говоря — в мундире,
По адресу на три буквы, на стороны все четыре.
Пусть теперь в мазанке хором гансы
С ляхами ставят вас на четыре кости, поганцы.
Как в петлю лезть, так сообща, сук выбирая в чаще,
А курицу из борща грызть в одиночку слаще.
Прощевайте, хохлы! Пожили вместе — хватит!
Плюнуть, что ли, в Днипро, может, он вспять покатит,
Брезгуя гордо нами, как скорый, битком набитый,
Кожаными углами и вековой обидой.
Не поминайте лихом, вашего хлеба, неба
Нам, подавись мы жмыхом и колобом, не треба.
Нечего портить кровь, рвать на груди одежду,
Кончилась, знать, любовь, коль и была промежду.
Что ковыряться зря в рваных корнях глаголом.
Вас родила земля, грунт, чернозём с подзолом,
Полно качать права, шить нам одно, другое.
Эта земля не даёт, вам, кавунам, покоя.
Ой да левада-степь, краля, баштан, вареник,
Больше, поди, теряли — больше людей, чем денег.
Как-нибудь перебьёмся. А что до слезы из глаза,
Нет на неё указа ждать до другого раза.
С Богом, орлы-казаки, гетманы, вертухаи,
Только когда придёт и вам помирать, бугаи,
Будете вы хрипеть, царапая край матраса,
Строчки из Александра, а не брехню Тараса.
Дорогой Карл XII, сражение под Полтавой,
Слава богу, проиграно. Как говорил картавый,
Время покажет «кузькину мать», руины,
Кости посмертной радости с привкусом Украины.
То не зелёно-квитный, траченный изотопом,
Жовто-блакитный реет над Конотопом,
Скроенный из холста, знать, припасла Канада.
Даром что без креста, но хохлам не надо.
Гой ты рушник-карбованец, семечки в потной жмене.
Не нам, кацапам, их обвинять в измене.
Сами под образами семьдесят лет в Рязани
С залитыми глазами жили как при Тарзане.
Скажем им, звонкой матерью паузы метя, строго:
Скатертью вам, хохлы, и рушником дорога.
Ступайте от нас в жупане, не говоря — в мундире,
По адресу на три буквы, на стороны все четыре.
Пусть теперь в мазанке хором гансы
С ляхами ставят вас на четыре кости, поганцы.
Как в петлю лезть, так сообща, сук выбирая в чаще,
А курицу из борща грызть в одиночку слаще.
Прощевайте, хохлы! Пожили вместе — хватит!
Плюнуть, что ли, в Днипро, может, он вспять покатит,
Брезгуя гордо нами, как скорый, битком набитый,
Кожаными углами и вековой обидой.
Не поминайте лихом, вашего хлеба, неба
Нам, подавись мы жмыхом и колобом, не треба.
Нечего портить кровь, рвать на груди одежду,
Кончилась, знать, любовь, коль и была промежду.
Что ковыряться зря в рваных корнях глаголом.
Вас родила земля, грунт, чернозём с подзолом,
Полно качать права, шить нам одно, другое.
Эта земля не даёт, вам, кавунам, покоя.
Ой да левада-степь, краля, баштан, вареник,
Больше, поди, теряли — больше людей, чем денег.
Как-нибудь перебьёмся. А что до слезы из глаза,
Нет на неё указа ждать до другого раза.
С Богом, орлы-казаки, гетманы, вертухаи,
Только когда придёт и вам помирать, бугаи,
Будете вы хрипеть, царапая край матраса,
Строчки из Александра, а не брехню Тараса.
Дорогой Карл XII, сражение под Полтавой,
Слава богу, проиграно. Как говорил картавый,
Время покажет «кузькину мать», руины,
Кости посмертной радости с привкусом Украины.
То не зелёно-квитный, траченный изотопом,
Жовто-блакитный реет над Конотопом,
Скроенный из холста, знать, припасла Канада.
Даром что без креста, но хохлам не надо.
Гой ты рушник-карбованец, семечки в потной жмене.
Не нам, кацапам, их обвинять в измене.
Сами под образами семьдесят лет в Рязани
С залитыми глазами жили как при Тарзане.
Скажем им, звонкой матерью паузы метя, строго:
Скатертью вам, хохлы, и рушником дорога.
Ступайте от нас в жупане, не говоря — в мундире,
По адресу на три буквы, на стороны все четыре.
Пусть теперь в мазанке хором гансы
С ляхами ставят вас на четыре кости, поганцы.
Как в петлю лезть, так сообща, сук выбирая в чаще,
А курицу из борща грызть в одиночку слаще.
Прощевайте, хохлы! Пожили вместе — хватит!
Плюнуть, что ли, в Днипро, может, он вспять покатит,
Брезгуя гордо нами, как скорый, битком набитый,
Кожаными углами и вековой обидой.
Не поминайте лихом, вашего хлеба, неба
Нам, подавись мы жмыхом и колобом, не треба.
Нечего портить кровь, рвать на груди одежду,
Кончилась, знать, любовь, коль и была промежду.
Что ковыряться зря в рваных корнях глаголом.
Вас родила земля, грунт, чернозём с подзолом,
Полно качать права, шить нам одно, другое.
Эта земля не даёт, вам, кавунам, покоя.
Ой да левада-степь, краля, баштан, вареник,
Больше, поди, теряли — больше людей, чем денег.
Как-нибудь перебьёмся. А что до слезы из глаза,
Нет на неё указа ждать до другого раза.
С Богом, орлы-казаки, гетманы, вертухаи,
Только когда придёт и вам помирать, бугаи,
Будете вы хрипеть, царапая край матраса,
Строчки из Александра, а не брехню Тараса.
Дорогой Карл XII, сражение под Полтавой,
Слава богу, проиграно. Как говорил картавый,
Время покажет «кузькину мать», руины,
Кости посмертной радости с привкусом Украины.
То не зелёно-квитный, траченный изотопом,
Жовто-блакитный реет над Конотопом,
Скроенный из холста, знать, припасла Канада.
Даром что без креста, но хохлам не надо.
Гой ты рушник-карбованец, семечки в потной жмене.
Не нам, кацапам, их обвинять в измене.
Сами под образами семьдесят лет в Рязани
С залитыми глазами жили как при Тарзане.
Скажем им, звонкой матерью паузы метя, строго:
Скатертью вам, хохлы, и рушником дорога.
Ступайте от нас в жупане, не говоря — в мундире,
По адресу на три буквы, на стороны все четыре.
Пусть теперь в мазанке хором гансы
С ляхами ставят вас на четыре кости, поганцы.
Как в петлю лезть, так сообща, сук выбирая в чаще,
А курицу из борща грызть в одиночку слаще.
Прощевайте, хохлы! Пожили вместе — хватит!
Плюнуть, что ли, в Днипро, может, он вспять покатит,
Брезгуя гордо нами, как скорый, битком набитый,
Кожаными углами и вековой обидой.
Дорогой Карл XII, сражение под Полтавой,
Слава богу, проиграно. Как говорил картавый,
Время покажет «кузькину мать», руины,
Кости посмертной радости с привкусом Украины.
То не зелёно-квитный, траченный изотопом,
Жовто-блакитный реет над Конотопом,
Скроенный из холста, знать, припасла Канада.
Даром что без креста, но хохлам не надо.
Гой ты рушник-карбованец, семечки в потной жмене.
Не нам, кацапам, их обвинять в измене.
Сами под образами семьдесят лет в Рязани
С залитыми глазами жили как при Тарзане.
Скажем им, звонкой матерью паузы метя, строго:
Скатертью вам, хохлы, и рушником дорога.
Ступайте от нас в жупане, не говоря — в мундире,
По адресу на три буквы, на стороны все четыре.
Пусть теперь в мазанке хором гансы
С ляхами ставят вас на четыре кости, поганцы.
Как в петлю лезть, так сообща, сук выбирая в чаще,
А курицу из борща грызть в одиночку слаще.
Прощевайте, хохлы! Пожили вместе — хватит!
Плюнуть, что ли, в Днипро, может, он вспять покатит,
Брезгуя гордо нами, как скорый, битком набитый,
Кожаными углами и вековой обидой.
Не поминайте лихом, вашего хлеба, неба
Нам, подавись мы жмыхом и колобом, не треба.
Нечего портить кровь, рвать на груди одежду,
Кончилась, знать, любовь, коль и была промежду.
Что ковыряться зря в рваных корнях глаголом.
Вас родила земля, грунт, чернозём с подзолом,
Полно качать права, шить нам одно, другое.
Эта земля не даёт, вам, кавунам, покоя.
Ой да левада-степь, краля, баштан, вареник,
Больше, поди, теряли — больше людей, чем денег.
Как-нибудь перебьёмся. А что до слезы из глаза,
Нет на неё указа ждать до другого раза.
С Богом, орлы-казаки, гетманы, вертухаи,
Только когда придёт и вам помирать, бугаи,
Будете вы хрипеть, царапая край матраса,
Строчки из Александра, а не брехню Тараса.
Дорогой Карл XII, сражение под Полтавой,
Слава богу, проиграно. Как говорил картавый,
Время покажет «кузькину мать», руины,
Кости посмертной радости с привкусом Украины.
То не зелёно-квитный, траченный изотопом,
Жовто-блакитный реет над Конотопом,
Скроенный из холста, знать, припасла Канада.
Даром что без креста, но хохлам не надо.
Гой ты рушник-карбованец, семечки в потной жмене.
Не нам, кацапам, их обвинять в измене.
Сами под образами семьдесят лет в Рязани
С залитыми глазами жили как при Тарзане.
Скажем им, звонкой матерью паузы метя, строго:
Скатертью вам, хохлы, и рушником дорога.
Ступайте от нас в жупане, не говоря — в мундире,
По адресу на три буквы, на стороны все четыре.
Пусть теперь в мазанке хором гансы
С ляхами ставят вас на четыре кости, поганцы.
Как в петлю лезть, так сообща, сук выбирая в чаще,
А курицу из борща грызть в одиночку слаще.
Прощевайте, хохлы! Пожили вместе — хватит!
Плюнуть, что ли, в Днипро, может, он вспять покатит,
Брезгуя гордо нами, как скорый, битком набитый,
Кожаными углами и вековой обидой.
Не поминайте лихом, вашего хлеба, неба
Нам, подавись мы жмыхом и колобом, не треба.
Нечего портить кровь, рвать на груди одежду,
Кончилась, знать, любовь, коль и была промежду.
Что ковыряться зря в рваных корнях глаголом.
Вас родила земля, грунт, чернозём с подзолом,
Полно качать права, шить нам одно, другое.
Эта земля не даёт, вам, кавунам, покоя.
Ой да левада-степь, краля, баштан, вареник,
Больше, поди, теряли — больше людей, чем денег.
Как-нибудь перебьёмся. А что до слезы из глаза,
Нет на неё указа ждать до другого раза.
С Богом, орлы-казаки, гетманы, вертухаи,
Только когда придёт и вам помирать, бугаи,
Будете вы хрипеть, царапая край матраса,
Строчки из Александра, а не брехню Тараса.
Дорогой Карл XII, сражение под Полтавой,
Слава богу, проиграно. Как говорил картавый,
Время покажет «кузькину мать», руины,
Кости посмертной радости с привкусом Украины.
То не зелёно-квитный, траченный изотопом,
Жовто-блакитный реет над Конотопом,
Скроенный из холста, знать, припасла Канада.
Даром что без креста, но хохлам не надо.
Гой ты рушник-карбованец, семечки в потной жмене.
Не нам, кацапам, их обвинять в измене.
Сами под образами семьдесят лет в Рязани
С залитыми глазами жили как при Тарзане.
Скажем им, звонкой матерью паузы метя, строго:
Скатертью вам, хохлы, и рушником дорога.
Ступайте от нас в жупане, не говоря — в мундире,
По адресу на три буквы, на стороны все четыре.
Пусть теперь в мазанке хором гансы
С ляхами ставят вас на четыре кости, поганцы.
Как в петлю лезть, так сообща, сук выбирая в чаще,
А курицу из борща грызть в одиночку слаще.
Прощевайте, хохлы! Пожили вместе — хватит!
Плюнуть, что ли, в Днипро, может, он вспять покатит,
Брезгуя гордо нами, как скорый, битком набитый,
Кожаными углами и вековой обидой.
Не поминайте лихом, вашего хлеба, неба
Нам, подавись мы жмыхом и колобом, не треба.
Нечего портить кровь, рвать на груди одежду,
Кончилась, знать, любовь, коль и была промежду.
Что ковыряться зря в рваных корнях глаголом.
Вас родила земля, грунт, чернозём с подзолом,
Полно качать права, шить нам одно, другое.
Эта земля не даёт, вам, кавунам, покоя.
Ой да левада-степь, краля, баштан, вареник,
Больше, поди, теряли — больше людей, чем денег.
Как-нибудь перебьёмся. А что до слезы из глаза,
Нет на неё указа ждать до другого раза.
С Богом, орлы-казаки, гетманы, вертухаи,
Только когда придёт и вам помирать, бугаи,
Будете вы хрипеть, царапая край матраса,
Строчки из Александра, а не брехню Тараса.
Дорогой Карл XII, сражение под Полтавой,
Слава богу, проиграно. Как говорил картавый,
Время покажет «кузькину мать», руины,
Кости посмертной радости с привкусом Украины.
То не зелёно-квитный, траченный изотопом,
Жовто-блакитный реет над Конотопом,
Скроенный из холста, знать, припасла Канада.
Даром что без креста, но хохлам не надо.
Гой ты рушник-карбованец, семечки в потной жмене.
Не нам, кацапам, их обвинять в измене.
Сами под образами семьдесят лет в Рязани
С залитыми глазами жили как при Тарзане.
Скажем им, звонкой матерью паузы метя, строго:
Скатертью вам, хохлы, и рушником дорога.
Ступайте от нас в жупане, не говоря — в мундире,
По адресу на три буквы, на стороны все четыре.
Пусть теперь в мазанке хором гансы
С ляхами ставят вас на четыре кости, поганцы.
Как в петлю лезть, так сообща, сук выбирая в чаще,
А курицу из борща грызть в одиночку слаще.
Прощевайте, хохлы! Пожили вместе — хватит!
Плюнуть, что ли, в Днипро, может, он вспять покатит,
Брезгуя гордо нами, как скорый, битком набитый,
Кожаными углами и вековой обидой.
Не поминайте лихом, вашего хлеба, неба
Нам, подавись мы жмыхом и колобом, не треба.
Нечего портить кровь, рвать на груди одежду,
Кончилась, знать, любовь, коль и была промежду.
Что ковыряться зря в рваных корнях глаголом.
Вас родила земля, грунт, чернозём с подзолом,
Полно качать права, шить нам одно, другое.
Эта земля не даёт, вам, кавунам, покоя.
Ой да левада-степь, краля, баштан, вареник,
Больше, поди, теряли — больше людей, чем денег.
Как-нибудь перебьёмся. А что до слезы из глаза,
Нет на неё указа ждать до другого раза.
С Богом, орлы-казаки, гетманы, вертухаи,
Только когда придёт и вам помирать, бугаи,
Будете вы хрипеть, царапая край матраса,
Строчки из Александра, а не брехню Тараса.
Дорогой Карл XII, сражение под Полтавой,
Слава богу, проиграно. Как говорил картавый,
Время покажет «кузькину мать», руины,
Кости посмертной радости с привкусом Украины.
То не зелёно-квитный, траченный изотопом,
Жовто-блакитный реет над Конотопом,
Скроенный из холста, знать, припасла Канада.
Даром что без креста, но хохлам не надо.
Гой ты рушник-карбованец, семечки в потной жмене.
Не нам, кацапам, их обвинять в измене.
Сами под образами семьдесят лет в Рязани
С залитыми глазами жили как при Тарзане.
Скажем им, звонкой матерью паузы метя, строго:
Скатертью вам, хохлы, и рушником дорога.
Ступайте от нас в жупане, не говоря — в мундире,
По адресу на три буквы, на стороны все четыре.
Пусть теперь в мазанке хором гансы
С ляхами ставят вас на четыре кости, поганцы.
Как в петлю лезть, так сообща, сук выбирая в чаще,
А курицу из борща грызть в одиночку слаще.
Прощевайте, хохлы! Пожили вместе — хватит!
Плюнуть, что ли, в Днипро, может, он вспять покатит,
Брезгуя гордо нами, как скорый, битком набитый,
Кожаными углами и вековой обидой.
>>27661
Дорогой Карл XII, сражение под Полтавой,
Слава богу, проиграно. Как говорил картавый,
Время покажет «кузькину мать», руины,
Кости посмертной радости с привкусом Украины.
То не зелёно-квитный, траченный изотопом,
Жовто-блакитный реет над Конотопом,
Скроенный из холста, знать, припасла Канада.
Даром что без креста, но хохлам не надо.
Гой ты рушник-карбованец, семечки в потной жмене.
Не нам, кацапам, их обвинять в измене.
Сами под образами семьдесят лет в Рязани
С залитыми глазами жили как при Тарзане.
Скажем им, звонкой матерью паузы метя, строго:
Скатертью вам, хохлы, и рушником дорога.
Ступайте от нас в жупане, не говоря — в мундире,
По адресу на три буквы, на стороны все четыре.
Пусть теперь в мазанке хором гансы
С ляхами ставят вас на четыре кости, поганцы.
Как в петлю лезть, так сообща, сук выбирая в чаще,
А курицу из борща грызть в одиночку слаще.
Прощевайте, хохлы! Пожили вместе — хватит!
Плюнуть, что ли, в Днипро, может, он вспять покатит,
Брезгуя гордо нами, как скорый, битком набитый,
Кожаными углами и вековой обидой.
Не поминайте лихом, вашего хлеба, неба
Нам, подавись мы жмыхом и колобом, не треба.
Нечего портить кровь, рвать на груди одежду,
Кончилась, знать, любовь, коль и была промежду.
Что ковыряться зря в рваных корнях глаголом.
Вас родила земля, грунт, чернозём с подзолом,
Полно качать права, шить нам одно, другое.
Эта земля не даёт, вам, кавунам, покоя.
Ой да левада-степь, краля, баштан, вареник,
Больше, поди, теряли — больше людей, чем денег.
Как-нибудь перебьёмся. А что до слезы из глаза,
Нет на неё указа ждать до другого раза.
С Богом, орлы-казаки, гетманы, вертухаи,
Только когда придёт и вам помирать, бугаи,
Будете вы хрипеть, царапая край матраса,
Строчки из Александра, а не брехню Тараса.
Дорогой Карл XII, сражение под Полтавой,
Слава богу, проиграно. Как говорил картавый,
Время покажет «кузькину мать», руины,
Кости посмертной радости с привкусом Украины.
То не зелёно-квитный, траченный изотопом,
Жовто-блакитный реет над Конотопом,
Скроенный из холста, знать, припасла Канада.
Даром что без креста, но хохлам не надо.
Гой ты рушник-карбованец, семечки в потной жмене.
Не нам, кацапам, их обвинять в измене.
Сами под образами семьдесят лет в Рязани
С залитыми глазами жили как при Тарзане.
Скажем им, звонкой матерью паузы метя, строго:
Скатертью вам, хохлы, и рушником дорога.
Ступайте от нас в жупане, не говоря — в мундире,
По адресу на три буквы, на стороны все четыре.
Пусть теперь в мазанке хором гансы
С ляхами ставят вас на четыре кости, поганцы.
Как в петлю лезть, так сообща, сук выбирая в чаще,
А курицу из борща грызть в одиночку слаще.
Прощевайте, хохлы! Пожили вместе — хватит!
Плюнуть, что ли, в Днипро, может, он вспять покатит,
Брезгуя гордо нами, как скорый, битком набитый,
Кожаными углами и вековой обидой.
Не поминайте лихом, вашего хлеба, неба
Нам, подавись мы жмыхом и колобом, не треба.
Нечего портить кровь, рвать на груди одежду,
Кончилась, знать, любовь, коль и была промежду.
Что ковыряться зря в рваных корнях глаголом.
Вас родила земля, грунт, чернозём с подзолом,
Полно качать права, шить нам одно, другое.
Эта земля не даёт, вам, кавунам, покоя.
Ой да левада-степь, краля, баштан, вареник,
Больше, поди, теряли — больше людей, чем денег.
Как-нибудь перебьёмся. А что до слезы из глаза,
Нет на неё указа ждать до другого раза.
С Богом, орлы-казаки, гетманы, вертухаи,
Только когда придёт и вам помирать, бугаи,
Будете вы хрипеть, царапая край матраса,
Строчки из Александра, а не брехню Тараса.
Дорогой Карл XII, сражение под Полтавой,
Слава богу, проиграно. Как говорил картавый,
Время покажет «кузькину мать», руины,
Кости посмертной радости с привкусом Украины.
То не зелёно-квитный, траченный изотопом,
Жовто-блакитный реет над Конотопом,
Скроенный из холста, знать, припасла Канада.
Даром что без креста, но хохлам не надо.
Гой ты рушник-карбованец, семечки в потной жмене.
Не нам, кацапам, их обвинять в измене.
Сами под образами семьдесят лет в Рязани
С залитыми глазами жили как при Тарзане.
Скажем им, звонкой матерью паузы метя, строго:
Скатертью вам, хохлы, и рушником дорога.
Ступайте от нас в жупане, не говоря — в мундире,
По адресу на три буквы, на стороны все четыре.
Пусть теперь в мазанке хором гансы
С ляхами ставят вас на четыре кости, поганцы.
Как в петлю лезть, так сообща, сук выбирая в чаще,
А курицу из борща грызть в одиночку слаще.
Прощевайте, хохлы! Пожили вместе — хватит!
Плюнуть, что ли, в Днипро, может, он вспять покатит,
Брезгуя гордо нами, как скорый, битком набитый,
Кожаными углами и вековой обидой.
Не поминайте лихом, вашего хлеба, неба
Нам, подавись мы жмыхом и колобом, не треба.
Нечего портить кровь, рвать на груди одежду,
Кончилась, знать, любовь, коль и была промежду.
Что ковыряться зря в рваных корнях глаголом.
Вас родила земля, грунт, чернозём с подзолом,
Полно качать права, шить нам одно, другое.
Эта земля не даёт, вам, кавунам, покоя.
Ой да левада-степь, краля, баштан, вареник,
Больше, поди, теряли — больше людей, чем денег.
Как-нибудь перебьёмся. А что до слезы из глаза,
Нет на неё указа ждать до другого раза.
С Богом, орлы-казаки, гетманы, вертухаи,
Только когда придёт и вам помирать, бугаи,
Будете вы хрипеть, царапая край матраса,
Строчки из Александра, а не брехню Тараса.
Дорогой Карл XII, сражение под Полтавой,
Слава богу, проиграно. Как говорил картавый,
Время покажет «кузькину мать», руины,
Кости посмертной радости с привкусом Украины.
То не зелёно-квитный, траченный изотопом,
Жовто-блакитный реет над Конотопом,
Скроенный из холста, знать, припасла Канада.
Даром что без креста, но хохлам не надо.
Гой ты рушник-карбованец, семечки в потной жмене.
Не нам, кацапам, их обвинять в измене.
Сами под образами семьдесят лет в Рязани
С залитыми глазами жили как при Тарзане.
Скажем им, звонкой матерью паузы метя, строго:
Скатертью вам, хохлы, и рушником дорога.
Ступайте от нас в жупане, не говоря — в мундире,
По адресу на три буквы, на стороны все четыре.
Пусть теперь в мазанке хором гансы
С ляхами ставят вас на четыре кости, поганцы.
Как в петлю лезть, так сообща, сук выбирая в чаще,
А курицу из борща грызть в одиночку слаще.
Прощевайте, хохлы! Пожили вместе — хватит!
Плюнуть, что ли, в Днипро, может, он вспять покатит,
Брезгуя гордо нами, как скорый, битком набитый,
Кожаными углами и вековой обидой.
Не поминайте лихом, вашего хлеба, неба
Нам, подавись мы жмыхом и колобом, не треба.
Нечего портить кровь, рвать на груди одежду,
Кончилась, знать, любовь, коль и была промежду.
Что ковыряться зря в рваных корнях глаголом.
Вас родила земля, грунт, чернозём с подзолом,
Полно качать права, шить нам одно, другое.
Эта земля не даёт, вам, кавунам, покоя.
Ой да левада-степь, краля, баштан, вареник,
Больше, поди, теряли — больше людей, чем денег.
Как-нибудь перебьёмся. А что до слезы из глаза,
Нет на неё указа ждать до другого раза.
С Богом, орлы-казаки, гетманы, вертухаи,
Только когда придёт и вам помирать, бугаи,
Будете вы хрипеть, царапая край матраса,
Строчки из Александра, а не брехню Тараса.
Дорогой Карл XII, сражение под Полтавой,
Слава богу, проиграно. Как говорил картавый,
Время покажет «кузькину мать», руины,
Кости посмертной радости с привкусом Украины.
То не зелёно-квитный, траченный изотопом,
Жовто-блакитный реет над Конотопом,
Скроенный из холста, знать, припасла Канада.
Даром что без креста, но хохлам не надо.
Гой ты рушник-карбованец, семечки в потной жмене.
Не нам, кацапам, их обвинять в измене.
Сами под образами семьдесят лет в Рязани
С залитыми глазами жили как при Тарзане.
Скажем им, звонкой матерью паузы метя, строго:
Скатертью вам, хохлы, и рушником дорога.
Ступайте от нас в жупане, не говоря — в мундире,
По адресу на три буквы, на стороны все четыре.
Пусть теперь в мазанке хором гансы
С ляхами ставят вас на четыре кости, поганцы.
Как в петлю лезть, так сообща, сук выбирая в чаще,
А курицу из борща грызть в одиночку слаще.
Прощевайте, хохлы! Пожили вместе — хватит!
Плюнуть, что ли, в Днипро, может, он вспять покатит,
Брезгуя гордо нами, как скорый, битком набитый,
Кожаными углами и вековой обидой.
Дорогой Карл XII, сражение под Полтавой,
Слава богу, проиграно. Как говорил картавый,
Время покажет «кузькину мать», руины,
Кости посмертной радости с привкусом Украины.
То не зелёно-квитный, траченный изотопом,
Жовто-блакитный реет над Конотопом,
Скроенный из холста, знать, припасла Канада.
Даром что без креста, но хохлам не надо.
Гой ты рушник-карбованец, семечки в потной жмене.
Не нам, кацапам, их обвинять в измене.
Сами под образами семьдесят лет в Рязани
С залитыми глазами жили как при Тарзане.
Скажем им, звонкой матерью паузы метя, строго:
Скатертью вам, хохлы, и рушником дорога.
Ступайте от нас в жупане, не говоря — в мундире,
По адресу на три буквы, на стороны все четыре.
Пусть теперь в мазанке хором гансы
С ляхами ставят вас на четыре кости, поганцы.
Как в петлю лезть, так сообща, сук выбирая в чаще,
А курицу из борща грызть в одиночку слаще.
Прощевайте, хохлы! Пожили вместе — хватит!
Плюнуть, что ли, в Днипро, может, он вспять покатит,
Брезгуя гордо нами, как скорый, битком набитый,
Кожаными углами и вековой обидой.
Не поминайте лихом, вашего хлеба, неба
Нам, подавись мы жмыхом и колобом, не треба.
Нечего портить кровь, рвать на груди одежду,
Кончилась, знать, любовь, коль и была промежду.
Что ковыряться зря в рваных корнях глаголом.
Вас родила земля, грунт, чернозём с подзолом,
Полно качать права, шить нам одно, другое.
Эта земля не даёт, вам, кавунам, покоя.
Ой да левада-степь, краля, баштан, вареник,
Больше, поди, теряли — больше людей, чем денег.
Как-нибудь перебьёмся. А что до слезы из глаза,
Нет на неё указа ждать до другого раза.
С Богом, орлы-казаки, гетманы, вертухаи,
Только когда придёт и вам помирать, бугаи,
Будете вы хрипеть, царапая край матраса,
Строчки из Александра, а не брехню Тараса.
Дорогой Карл XII, сражение под Полтавой,
Слава богу, проиграно. Как говорил картавый,
Время покажет «кузькину мать», руины,
Кости посмертной радости с привкусом Украины.
То не зелёно-квитный, траченный изотопом,
Жовто-блакитный реет над Конотопом,
Скроенный из холста, знать, припасла Канада.
Даром что без креста, но хохлам не надо.
Гой ты рушник-карбованец, семечки в потной жмене.
Не нам, кацапам, их обвинять в измене.
Сами под образами семьдесят лет в Рязани
С залитыми глазами жили как при Тарзане.
Скажем им, звонкой матерью паузы метя, строго:
Скатертью вам, хохлы, и рушником дорога.
Ступайте от нас в жупане, не говоря — в мундире,
По адресу на три буквы, на стороны все четыре.
Пусть теперь в мазанке хором гансы
С ляхами ставят вас на четыре кости, поганцы.
Как в петлю лезть, так сообща, сук выбирая в чаще,
А курицу из борща грызть в одиночку слаще.
Прощевайте, хохлы! Пожили вместе — хватит!
Плюнуть, что ли, в Днипро, может, он вспять покатит,
Брезгуя гордо нами, как скорый, битком набитый,
Кожаными углами и вековой обидой.
Не поминайте лихом, вашего хлеба, неба
Нам, подавись мы жмыхом и колобом, не треба.
Нечего портить кровь, рвать на груди одежду,
Кончилась, знать, любовь, коль и была промежду.
Что ковыряться зря в рваных корнях глаголом.
Вас родила земля, грунт, чернозём с подзолом,
Полно качать права, шить нам одно, другое.
Эта земля не даёт, вам, кавунам, покоя.
Ой да левада-степь, краля, баштан, вареник,
Больше, поди, теряли — больше людей, чем денег.
Как-нибудь перебьёмся. А что до слезы из глаза,
Нет на неё указа ждать до другого раза.
С Богом, орлы-казаки, гетманы, вертухаи,
Только когда придёт и вам помирать, бугаи,
Будете вы хрипеть, царапая край матраса,
Строчки из Александра, а не брехню Тараса.
Дорогой Карл XII, сражение под Полтавой,
Слава богу, проиграно. Как говорил картавый,
Время покажет «кузькину мать», руины,
Кости посмертной радости с привкусом Украины.
То не зелёно-квитный, траченный изотопом,
Жовто-блакитный реет над Конотопом,
Скроенный из холста, знать, припасла Канада.
Даром что без креста, но хохлам не надо.
Гой ты рушник-карбованец, семечки в потной жмене.
Не нам, кацапам, их обвинять в измене.
Сами под образами семьдесят лет в Рязани
С залитыми глазами жили как при Тарзане.
Скажем им, звонкой матерью паузы метя, строго:
Скатертью вам, хохлы, и рушником дорога.
Ступайте от нас в жупане, не говоря — в мундире,
По адресу на три буквы, на стороны все четыре.
Пусть теперь в мазанке хором гансы
С ляхами ставят вас на четыре кости, поганцы.
Как в петлю лезть, так сообща, сук выбирая в чаще,
А курицу из борща грызть в одиночку слаще.
Прощевайте, хохлы! Пожили вместе — хватит!
Плюнуть, что ли, в Днипро, может, он вспять покатит,
Брезгуя гордо нами, как скорый, битком набитый,
Кожаными углами и вековой обидой.
Не поминайте лихом, вашего хлеба, неба
Нам, подавись мы жмыхом и колобом, не треба.
Нечего портить кровь, рвать на груди одежду,
Кончилась, знать, любовь, коль и была промежду.
Что ковыряться зря в рваных корнях глаголом.
Вас родила земля, грунт, чернозём с подзолом,
Полно качать права, шить нам одно, другое.
Эта земля не даёт, вам, кавунам, покоя.
Ой да левада-степь, краля, баштан, вареник,
Больше, поди, теряли — больше людей, чем денег.
Как-нибудь перебьёмся. А что до слезы из глаза,
Нет на неё указа ждать до другого раза.
С Богом, орлы-казаки, гетманы, вертухаи,
Только когда придёт и вам помирать, бугаи,
Будете вы хрипеть, царапая край матраса,
Строчки из Александра, а не брехню Тараса.
Дорогой Карл XII, сражение под Полтавой,
Слава богу, проиграно. Как говорил картавый,
Время покажет «кузькину мать», руины,
Кости посмертной радости с привкусом Украины.
То не зелёно-квитный, траченный изотопом,
Жовто-блакитный реет над Конотопом,
Скроенный из холста, знать, припасла Канада.
Даром что без креста, но хохлам не надо.
Гой ты рушник-карбованец, семечки в потной жмене.
Не нам, кацапам, их обвинять в измене.
Сами под образами семьдесят лет в Рязани
С залитыми глазами жили как при Тарзане.
Скажем им, звонкой матерью паузы метя, строго:
Скатертью вам, хохлы, и рушником дорога.
Ступайте от нас в жупане, не говоря — в мундире,
По адресу на три буквы, на стороны все четыре.
Пусть теперь в мазанке хором гансы
С ляхами ставят вас на четыре кости, поганцы.
Как в петлю лезть, так сообща, сук выбирая в чаще,
А курицу из борща грызть в одиночку слаще.
Прощевайте, хохлы! Пожили вместе — хватит!
Плюнуть, что ли, в Днипро, может, он вспять покатит,
Брезгуя гордо нами, как скорый, битком набитый,
Кожаными углами и вековой обидой.
Не поминайте лихом, вашего хлеба, неба
Нам, подавись мы жмыхом и колобом, не треба.
Нечего портить кровь, рвать на груди одежду,
Кончилась, знать, любовь, коль и была промежду.
Что ковыряться зря в рваных корнях глаголом.
Вас родила земля, грунт, чернозём с подзолом,
Полно качать права, шить нам одно, другое.
Эта земля не даёт, вам, кавунам, покоя.
Ой да левада-степь, краля, баштан, вареник,
Больше, поди, теряли — больше людей, чем денег.
Как-нибудь перебьёмся. А что до слезы из глаза,
Нет на неё указа ждать до другого раза.
С Богом, орлы-казаки, гетманы, вертухаи,
Только когда придёт и вам помирать, бугаи,
Будете вы хрипеть, царапая край матраса,
Строчки из Александра, а не брехню Тараса.
Дорогой Карл XII, сражение под Полтавой,
Слава богу, проиграно. Как говорил картавый,
Время покажет «кузькину мать», руины,
Кости посмертной радости с привкусом Украины.
То не зелёно-квитный, траченный изотопом,
Жовто-блакитный реет над Конотопом,
Скроенный из холста, знать, припасла Канада.
Даром что без креста, но хохлам не надо.
Гой ты рушник-карбованец, семечки в потной жмене.
Не нам, кацапам, их обвинять в измене.
Сами под образами семьдесят лет в Рязани
С залитыми глазами жили как при Тарзане.
Скажем им, звонкой матерью паузы метя, строго:
Скатертью вам, хохлы, и рушником дорога.
Ступайте от нас в жупане, не говоря — в мундире,
По адресу на три буквы, на стороны все четыре.
Пусть теперь в мазанке хором гансы
С ляхами ставят вас на четыре кости, поганцы.
Как в петлю лезть, так сообща, сук выбирая в чаще,
А курицу из борща грызть в одиночку слаще.
Прощевайте, хохлы! Пожили вместе — хватит!
Плюнуть, что ли, в Днипро, может, он вспять покатит,
Брезгуя гордо нами, как скорый, битком набитый,
Кожаными углами и вековой обидой.
>>27527
Этому унитазу уже лет 14, ему можно
Этому унитазу уже лет 14, ему можно
>>27661
Дорогой Карл XII, сражение под Полтавой,
Слава богу, проиграно. Как говорил картавый,
Время покажет «кузькину мать», руины,
Кости посмертной радости с привкусом Украины.
То не зелёно-квитный, траченный изотопом,
Жовто-блакитный реет над Конотопом,
Скроенный из холста, знать, припасла Канада.
Даром что без креста, но хохлам не надо.
Гой ты рушник-карбованец, семечки в потной жмене.
Не нам, кацапам, их обвинять в измене.
Сами под образами семьдесят лет в Рязани
С залитыми глазами жили как при Тарзане.
Скажем им, звонкой матерью паузы метя, строго:
Скатертью вам, хохлы, и рушником дорога.
Ступайте от нас в жупане, не говоря — в мундире,
По адресу на три буквы, на стороны все четыре.
Пусть теперь в мазанке хором гансы
С ляхами ставят вас на четыре кости, поганцы.
Как в петлю лезть, так сообща, сук выбирая в чаще,
А курицу из борща грызть в одиночку слаще.
Прощевайте, хохлы! Пожили вместе — хватит!
Плюнуть, что ли, в Днипро, может, он вспять покатит,
Брезгуя гордо нами, как скорый, битком набитый,
Кожаными углами и вековой обидой.
Не поминайте лихом, вашего хлеба, неба
Нам, подавись мы жмыхом и колобом, не треба.
Нечего портить кровь, рвать на груди одежду,
Кончилась, знать, любовь, коль и была промежду.
Что ковыряться зря в рваных корнях глаголом.
Вас родила земля, грунт, чернозём с подзолом,
Полно качать права, шить нам одно, другое.
Эта земля не даёт, вам, кавунам, покоя.
Ой да левада-степь, краля, баштан, вареник,
Больше, поди, теряли — больше людей, чем денег.
Как-нибудь перебьёмся. А что до слезы из глаза,
Нет на неё указа ждать до другого раза.
С Богом, орлы-казаки, гетманы, вертухаи,
Только когда придёт и вам помирать, бугаи,
Будете вы хрипеть, царапая край матраса,
Строчки из Александра, а не брехню Тараса.
Дорогой Карл XII, сражение под Полтавой,
Слава богу, проиграно. Как говорил картавый,
Время покажет «кузькину мать», руины,
Кости посмертной радости с привкусом Украины.
То не зелёно-квитный, траченный изотопом,
Жовто-блакитный реет над Конотопом,
Скроенный из холста, знать, припасла Канада.
Даром что без креста, но хохлам не надо.
Гой ты рушник-карбованец, семечки в потной жмене.
Не нам, кацапам, их обвинять в измене.
Сами под образами семьдесят лет в Рязани
С залитыми глазами жили как при Тарзане.
Скажем им, звонкой матерью паузы метя, строго:
Скатертью вам, хохлы, и рушником дорога.
Ступайте от нас в жупане, не говоря — в мундире,
По адресу на три буквы, на стороны все четыре.
Пусть теперь в мазанке хором гансы
С ляхами ставят вас на четыре кости, поганцы.
Как в петлю лезть, так сообща, сук выбирая в чаще,
А курицу из борща грызть в одиночку слаще.
Прощевайте, хохлы! Пожили вместе — хватит!
Плюнуть, что ли, в Днипро, может, он вспять покатит,
Брезгуя гордо нами, как скорый, битком набитый,
Кожаными углами и вековой обидой.
Не поминайте лихом, вашего хлеба, неба
Нам, подавись мы жмыхом и колобом, не треба.
Нечего портить кровь, рвать на груди одежду,
Кончилась, знать, любовь, коль и была промежду.
Что ковыряться зря в рваных корнях глаголом.
Вас родила земля, грунт, чернозём с подзолом,
Полно качать права, шить нам одно, другое.
Эта земля не даёт, вам, кавунам, покоя.
Ой да левада-степь, краля, баштан, вареник,
Больше, поди, теряли — больше людей, чем денег.
Как-нибудь перебьёмся. А что до слезы из глаза,
Нет на неё указа ждать до другого раза.
С Богом, орлы-казаки, гетманы, вертухаи,
Только когда придёт и вам помирать, бугаи,
Будете вы хрипеть, царапая край матраса,
Строчки из Александра, а не брехню Тараса.
Дорогой Карл XII, сражение под Полтавой,
Слава богу, проиграно. Как говорил картавый,
Время покажет «кузькину мать», руины,
Кости посмертной радости с привкусом Украины.
То не зелёно-квитный, траченный изотопом,
Жовто-блакитный реет над Конотопом,
Скроенный из холста, знать, припасла Канада.
Даром что без креста, но хохлам не надо.
Гой ты рушник-карбованец, семечки в потной жмене.
Не нам, кацапам, их обвинять в измене.
Сами под образами семьдесят лет в Рязани
С залитыми глазами жили как при Тарзане.
Скажем им, звонкой матерью паузы метя, строго:
Скатертью вам, хохлы, и рушником дорога.
Ступайте от нас в жупане, не говоря — в мундире,
По адресу на три буквы, на стороны все четыре.
Пусть теперь в мазанке хором гансы
С ляхами ставят вас на четыре кости, поганцы.
Как в петлю лезть, так сообща, сук выбирая в чаще,
А курицу из борща грызть в одиночку слаще.
Прощевайте, хохлы! Пожили вместе — хватит!
Плюнуть, что ли, в Днипро, может, он вспять покатит,
Брезгуя гордо нами, как скорый, битком набитый,
Кожаными углами и вековой обидой.
Не поминайте лихом, вашего хлеба, неба
Нам, подавись мы жмыхом и колобом, не треба.
Нечего портить кровь, рвать на груди одежду,
Кончилась, знать, любовь, коль и была промежду.
Что ковыряться зря в рваных корнях глаголом.
Вас родила земля, грунт, чернозём с подзолом,
Полно качать права, шить нам одно, другое.
Эта земля не даёт, вам, кавунам, покоя.
Ой да левада-степь, краля, баштан, вареник,
Больше, поди, теряли — больше людей, чем денег.
Как-нибудь перебьёмся. А что до слезы из глаза,
Нет на неё указа ждать до другого раза.
С Богом, орлы-казаки, гетманы, вертухаи,
Только когда придёт и вам помирать, бугаи,
Будете вы хрипеть, царапая край матраса,
Строчки из Александра, а не брехню Тараса.
Дорогой Карл XII, сражение под Полтавой,
Слава богу, проиграно. Как говорил картавый,
Время покажет «кузькину мать», руины,
Кости посмертной радости с привкусом Украины.
То не зелёно-квитный, траченный изотопом,
Жовто-блакитный реет над Конотопом,
Скроенный из холста, знать, припасла Канада.
Даром что без креста, но хохлам не надо.
Гой ты рушник-карбованец, семечки в потной жмене.
Не нам, кацапам, их обвинять в измене.
Сами под образами семьдесят лет в Рязани
С залитыми глазами жили как при Тарзане.
Скажем им, звонкой матерью паузы метя, строго:
Скатертью вам, хохлы, и рушником дорога.
Ступайте от нас в жупане, не говоря — в мундире,
По адресу на три буквы, на стороны все четыре.
Пусть теперь в мазанке хором гансы
С ляхами ставят вас на четыре кости, поганцы.
Как в петлю лезть, так сообща, сук выбирая в чаще,
А курицу из борща грызть в одиночку слаще.
Прощевайте, хохлы! Пожили вместе — хватит!
Плюнуть, что ли, в Днипро, может, он вспять покатит,
Брезгуя гордо нами, как скорый, битком набитый,
Кожаными углами и вековой обидой.
Не поминайте лихом, вашего хлеба, неба
Нам, подавись мы жмыхом и колобом, не треба.
Нечего портить кровь, рвать на груди одежду,
Кончилась, знать, любовь, коль и была промежду.
Что ковыряться зря в рваных корнях глаголом.
Вас родила земля, грунт, чернозём с подзолом,
Полно качать права, шить нам одно, другое.
Эта земля не даёт, вам, кавунам, покоя.
Ой да левада-степь, краля, баштан, вареник,
Больше, поди, теряли — больше людей, чем денег.
Как-нибудь перебьёмся. А что до слезы из глаза,
Нет на неё указа ждать до другого раза.
С Богом, орлы-казаки, гетманы, вертухаи,
Только когда придёт и вам помирать, бугаи,
Будете вы хрипеть, царапая край матраса,
Строчки из Александра, а не брехню Тараса.
Дорогой Карл XII, сражение под Полтавой,
Слава богу, проиграно. Как говорил картавый,
Время покажет «кузькину мать», руины,
Кости посмертной радости с привкусом Украины.
То не зелёно-квитный, траченный изотопом,
Жовто-блакитный реет над Конотопом,
Скроенный из холста, знать, припасла Канада.
Даром что без креста, но хохлам не надо.
Гой ты рушник-карбованец, семечки в потной жмене.
Не нам, кацапам, их обвинять в измене.
Сами под образами семьдесят лет в Рязани
С залитыми глазами жили как при Тарзане.
Скажем им, звонкой матерью паузы метя, строго:
Скатертью вам, хохлы, и рушником дорога.
Ступайте от нас в жупане, не говоря — в мундире,
По адресу на три буквы, на стороны все четыре.
Пусть теперь в мазанке хором гансы
С ляхами ставят вас на четыре кости, поганцы.
Как в петлю лезть, так сообща, сук выбирая в чаще,
А курицу из борща грызть в одиночку слаще.
Прощевайте, хохлы! Пожили вместе — хватит!
Плюнуть, что ли, в Днипро, может, он вспять покатит,
Брезгуя гордо нами, как скорый, битком набитый,
Кожаными углами и вековой обидой.
Дорогой Карл XII, сражение под Полтавой,
Слава богу, проиграно. Как говорил картавый,
Время покажет «кузькину мать», руины,
Кости посмертной радости с привкусом Украины.
То не зелёно-квитный, траченный изотопом,
Жовто-блакитный реет над Конотопом,
Скроенный из холста, знать, припасла Канада.
Даром что без креста, но хохлам не надо.
Гой ты рушник-карбованец, семечки в потной жмене.
Не нам, кацапам, их обвинять в измене.
Сами под образами семьдесят лет в Рязани
С залитыми глазами жили как при Тарзане.
Скажем им, звонкой матерью паузы метя, строго:
Скатертью вам, хохлы, и рушником дорога.
Ступайте от нас в жупане, не говоря — в мундире,
По адресу на три буквы, на стороны все четыре.
Пусть теперь в мазанке хором гансы
С ляхами ставят вас на четыре кости, поганцы.
Как в петлю лезть, так сообща, сук выбирая в чаще,
А курицу из борща грызть в одиночку слаще.
Прощевайте, хохлы! Пожили вместе — хватит!
Плюнуть, что ли, в Днипро, может, он вспять покатит,
Брезгуя гордо нами, как скорый, битком набитый,
Кожаными углами и вековой обидой.
Не поминайте лихом, вашего хлеба, неба
Нам, подавись мы жмыхом и колобом, не треба.
Нечего портить кровь, рвать на груди одежду,
Кончилась, знать, любовь, коль и была промежду.
Что ковыряться зря в рваных корнях глаголом.
Вас родила земля, грунт, чернозём с подзолом,
Полно качать права, шить нам одно, другое.
Эта земля не даёт, вам, кавунам, покоя.
Ой да левада-степь, краля, баштан, вареник,
Больше, поди, теряли — больше людей, чем денег.
Как-нибудь перебьёмся. А что до слезы из глаза,
Нет на неё указа ждать до другого раза.
С Богом, орлы-казаки, гетманы, вертухаи,
Только когда придёт и вам помирать, бугаи,
Будете вы хрипеть, царапая край матраса,
Строчки из Александра, а не брехню Тараса.
Дорогой Карл XII, сражение под Полтавой,
Слава богу, проиграно. Как говорил картавый,
Время покажет «кузькину мать», руины,
Кости посмертной радости с привкусом Украины.
То не зелёно-квитный, траченный изотопом,
Жовто-блакитный реет над Конотопом,
Скроенный из холста, знать, припасла Канада.
Даром что без креста, но хохлам не надо.
Гой ты рушник-карбованец, семечки в потной жмене.
Не нам, кацапам, их обвинять в измене.
Сами под образами семьдесят лет в Рязани
С залитыми глазами жили как при Тарзане.
Скажем им, звонкой матерью паузы метя, строго:
Скатертью вам, хохлы, и рушником дорога.
Ступайте от нас в жупане, не говоря — в мундире,
По адресу на три буквы, на стороны все четыре.
Пусть теперь в мазанке хором гансы
С ляхами ставят вас на четыре кости, поганцы.
Как в петлю лезть, так сообща, сук выбирая в чаще,
А курицу из борща грызть в одиночку слаще.
Прощевайте, хохлы! Пожили вместе — хватит!
Плюнуть, что ли, в Днипро, может, он вспять покатит,
Брезгуя гордо нами, как скорый, битком набитый,
Кожаными углами и вековой обидой.
Не поминайте лихом, вашего хлеба, неба
Нам, подавись мы жмыхом и колобом, не треба.
Нечего портить кровь, рвать на груди одежду,
Кончилась, знать, любовь, коль и была промежду.
Что ковыряться зря в рваных корнях глаголом.
Вас родила земля, грунт, чернозём с подзолом,
Полно качать права, шить нам одно, другое.
Эта земля не даёт, вам, кавунам, покоя.
Ой да левада-степь, краля, баштан, вареник,
Больше, поди, теряли — больше людей, чем денег.
Как-нибудь перебьёмся. А что до слезы из глаза,
Нет на неё указа ждать до другого раза.
С Богом, орлы-казаки, гетманы, вертухаи,
Только когда придёт и вам помирать, бугаи,
Будете вы хрипеть, царапая край матраса,
Строчки из Александра, а не брехню Тараса.
Дорогой Карл XII, сражение под Полтавой,
Слава богу, проиграно. Как говорил картавый,
Время покажет «кузькину мать», руины,
Кости посмертной радости с привкусом Украины.
То не зелёно-квитный, траченный изотопом,
Жовто-блакитный реет над Конотопом,
Скроенный из холста, знать, припасла Канада.
Даром что без креста, но хохлам не надо.
Гой ты рушник-карбованец, семечки в потной жмене.
Не нам, кацапам, их обвинять в измене.
Сами под образами семьдесят лет в Рязани
С залитыми глазами жили как при Тарзане.
Скажем им, звонкой матерью паузы метя, строго:
Скатертью вам, хохлы, и рушником дорога.
Ступайте от нас в жупане, не говоря — в мундире,
По адресу на три буквы, на стороны все четыре.
Пусть теперь в мазанке хором гансы
С ляхами ставят вас на четыре кости, поганцы.
Как в петлю лезть, так сообща, сук выбирая в чаще,
А курицу из борща грызть в одиночку слаще.
Прощевайте, хохлы! Пожили вместе — хватит!
Плюнуть, что ли, в Днипро, может, он вспять покатит,
Брезгуя гордо нами, как скорый, битком набитый,
Кожаными углами и вековой обидой.
Не поминайте лихом, вашего хлеба, неба
Нам, подавись мы жмыхом и колобом, не треба.
Нечего портить кровь, рвать на груди одежду,
Кончилась, знать, любовь, коль и была промежду.
Что ковыряться зря в рваных корнях глаголом.
Вас родила земля, грунт, чернозём с подзолом,
Полно качать права, шить нам одно, другое.
Эта земля не даёт, вам, кавунам, покоя.
Ой да левада-степь, краля, баштан, вареник,
Больше, поди, теряли — больше людей, чем денег.
Как-нибудь перебьёмся. А что до слезы из глаза,
Нет на неё указа ждать до другого раза.
С Богом, орлы-казаки, гетманы, вертухаи,
Только когда придёт и вам помирать, бугаи,
Будете вы хрипеть, царапая край матраса,
Строчки из Александра, а не брехню Тараса.
Дорогой Карл XII, сражение под Полтавой,
Слава богу, проиграно. Как говорил картавый,
Время покажет «кузькину мать», руины,
Кости посмертной радости с привкусом Украины.
То не зелёно-квитный, траченный изотопом,
Жовто-блакитный реет над Конотопом,
Скроенный из холста, знать, припасла Канада.
Даром что без креста, но хохлам не надо.
Гой ты рушник-карбованец, семечки в потной жмене.
Не нам, кацапам, их обвинять в измене.
Сами под образами семьдесят лет в Рязани
С залитыми глазами жили как при Тарзане.
Скажем им, звонкой матерью паузы метя, строго:
Скатертью вам, хохлы, и рушником дорога.
Ступайте от нас в жупане, не говоря — в мундире,
По адресу на три буквы, на стороны все четыре.
Пусть теперь в мазанке хором гансы
С ляхами ставят вас на четыре кости, поганцы.
Как в петлю лезть, так сообща, сук выбирая в чаще,
А курицу из борща грызть в одиночку слаще.
Прощевайте, хохлы! Пожили вместе — хватит!
Плюнуть, что ли, в Днипро, может, он вспять покатит,
Брезгуя гордо нами, как скорый, битком набитый,
Кожаными углами и вековой обидой.
Не поминайте лихом, вашего хлеба, неба
Нам, подавись мы жмыхом и колобом, не треба.
Нечего портить кровь, рвать на груди одежду,
Кончилась, знать, любовь, коль и была промежду.
Что ковыряться зря в рваных корнях глаголом.
Вас родила земля, грунт, чернозём с подзолом,
Полно качать права, шить нам одно, другое.
Эта земля не даёт, вам, кавунам, покоя.
Ой да левада-степь, краля, баштан, вареник,
Больше, поди, теряли — больше людей, чем денег.
Как-нибудь перебьёмся. А что до слезы из глаза,
Нет на неё указа ждать до другого раза.
С Богом, орлы-казаки, гетманы, вертухаи,
Только когда придёт и вам помирать, бугаи,
Будете вы хрипеть, царапая край матраса,
Строчки из Александра, а не брехню Тараса.
Дорогой Карл XII, сражение под Полтавой,
Слава богу, проиграно. Как говорил картавый,
Время покажет «кузькину мать», руины,
Кости посмертной радости с привкусом Украины.
То не зелёно-квитный, траченный изотопом,
Жовто-блакитный реет над Конотопом,
Скроенный из холста, знать, припасла Канада.
Даром что без креста, но хохлам не надо.
Гой ты рушник-карбованец, семечки в потной жмене.
Не нам, кацапам, их обвинять в измене.
Сами под образами семьдесят лет в Рязани
С залитыми глазами жили как при Тарзане.
Скажем им, звонкой матерью паузы метя, строго:
Скатертью вам, хохлы, и рушником дорога.
Ступайте от нас в жупане, не говоря — в мундире,
По адресу на три буквы, на стороны все четыре.
Пусть теперь в мазанке хором гансы
С ляхами ставят вас на четыре кости, поганцы.
Как в петлю лезть, так сообща, сук выбирая в чаще,
А курицу из борща грызть в одиночку слаще.
Прощевайте, хохлы! Пожили вместе — хватит!
Плюнуть, что ли, в Днипро, может, он вспять покатит,
Брезгуя гордо нами, как скорый, битком набитый,
Кожаными углами и вековой обидой.
>>27661
Дорогой Карл XII, сражение под Полтавой,
Слава богу, проиграно. Как говорил картавый,
Время покажет «кузькину мать», руины,
Кости посмертной радости с привкусом Украины.
То не зелёно-квитный, траченный изотопом,
Жовто-блакитный реет над Конотопом,
Скроенный из холста, знать, припасла Канада.
Даром что без креста, но хохлам не надо.
Гой ты рушник-карбованец, семечки в потной жмене.
Не нам, кацапам, их обвинять в измене.
Сами под образами семьдесят лет в Рязани
С залитыми глазами жили как при Тарзане.
Скажем им, звонкой матерью паузы метя, строго:
Скатертью вам, хохлы, и рушником дорога.
Ступайте от нас в жупане, не говоря — в мундире,
По адресу на три буквы, на стороны все четыре.
Пусть теперь в мазанке хором гансы
С ляхами ставят вас на четыре кости, поганцы.
Как в петлю лезть, так сообща, сук выбирая в чаще,
А курицу из борща грызть в одиночку слаще.
Прощевайте, хохлы! Пожили вместе — хватит!
Плюнуть, что ли, в Днипро, может, он вспять покатит,
Брезгуя гордо нами, как скорый, битком набитый,
Кожаными углами и вековой обидой.
Не поминайте лихом, вашего хлеба, неба
Нам, подавись мы жмыхом и колобом, не треба.
Нечего портить кровь, рвать на груди одежду,
Кончилась, знать, любовь, коль и была промежду.
Что ковыряться зря в рваных корнях глаголом.
Вас родила земля, грунт, чернозём с подзолом,
Полно качать права, шить нам одно, другое.
Эта земля не даёт, вам, кавунам, покоя.
Ой да левада-степь, краля, баштан, вареник,
Больше, поди, теряли — больше людей, чем денег.
Как-нибудь перебьёмся. А что до слезы из глаза,
Нет на неё указа ждать до другого раза.
С Богом, орлы-казаки, гетманы, вертухаи,
Только когда придёт и вам помирать, бугаи,
Будете вы хрипеть, царапая край матраса,
Строчки из Александра, а не брехню Тараса.
Дорогой Карл XII, сражение под Полтавой,
Слава богу, проиграно. Как говорил картавый,
Время покажет «кузькину мать», руины,
Кости посмертной радости с привкусом Украины.
То не зелёно-квитный, траченный изотопом,
Жовто-блакитный реет над Конотопом,
Скроенный из холста, знать, припасла Канада.
Даром что без креста, но хохлам не надо.
Гой ты рушник-карбованец, семечки в потной жмене.
Не нам, кацапам, их обвинять в измене.
Сами под образами семьдесят лет в Рязани
С залитыми глазами жили как при Тарзане.
Скажем им, звонкой матерью паузы метя, строго:
Скатертью вам, хохлы, и рушником дорога.
Ступайте от нас в жупане, не говоря — в мундире,
По адресу на три буквы, на стороны все четыре.
Пусть теперь в мазанке хором гансы
С ляхами ставят вас на четыре кости, поганцы.
Как в петлю лезть, так сообща, сук выбирая в чаще,
А курицу из борща грызть в одиночку слаще.
Прощевайте, хохлы! Пожили вместе — хватит!
Плюнуть, что ли, в Днипро, может, он вспять покатит,
Брезгуя гордо нами, как скорый, битком набитый,
Кожаными углами и вековой обидой.
Не поминайте лихом, вашего хлеба, неба
Нам, подавись мы жмыхом и колобом, не треба.
Нечего портить кровь, рвать на груди одежду,
Кончилась, знать, любовь, коль и была промежду.
Что ковыряться зря в рваных корнях глаголом.
Вас родила земля, грунт, чернозём с подзолом,
Полно качать права, шить нам одно, другое.
Эта земля не даёт, вам, кавунам, покоя.
Ой да левада-степь, краля, баштан, вареник,
Больше, поди, теряли — больше людей, чем денег.
Как-нибудь перебьёмся. А что до слезы из глаза,
Нет на неё указа ждать до другого раза.
С Богом, орлы-казаки, гетманы, вертухаи,
Только когда придёт и вам помирать, бугаи,
Будете вы хрипеть, царапая край матраса,
Строчки из Александра, а не брехню Тараса.
Дорогой Карл XII, сражение под Полтавой,
Слава богу, проиграно. Как говорил картавый,
Время покажет «кузькину мать», руины,
Кости посмертной радости с привкусом Украины.
То не зелёно-квитный, траченный изотопом,
Жовто-блакитный реет над Конотопом,
Скроенный из холста, знать, припасла Канада.
Даром что без креста, но хохлам не надо.
Гой ты рушник-карбованец, семечки в потной жмене.
Не нам, кацапам, их обвинять в измене.
Сами под образами семьдесят лет в Рязани
С залитыми глазами жили как при Тарзане.
Скажем им, звонкой матерью паузы метя, строго:
Скатертью вам, хохлы, и рушником дорога.
Ступайте от нас в жупане, не говоря — в мундире,
По адресу на три буквы, на стороны все четыре.
Пусть теперь в мазанке хором гансы
С ляхами ставят вас на четыре кости, поганцы.
Как в петлю лезть, так сообща, сук выбирая в чаще,
А курицу из борща грызть в одиночку слаще.
Прощевайте, хохлы! Пожили вместе — хватит!
Плюнуть, что ли, в Днипро, может, он вспять покатит,
Брезгуя гордо нами, как скорый, битком набитый,
Кожаными углами и вековой обидой.
Не поминайте лихом, вашего хлеба, неба
Нам, подавись мы жмыхом и колобом, не треба.
Нечего портить кровь, рвать на груди одежду,
Кончилась, знать, любовь, коль и была промежду.
Что ковыряться зря в рваных корнях глаголом.
Вас родила земля, грунт, чернозём с подзолом,
Полно качать права, шить нам одно, другое.
Эта земля не даёт, вам, кавунам, покоя.
Ой да левада-степь, краля, баштан, вареник,
Больше, поди, теряли — больше людей, чем денег.
Как-нибудь перебьёмся. А что до слезы из глаза,
Нет на неё указа ждать до другого раза.
С Богом, орлы-казаки, гетманы, вертухаи,
Только когда придёт и вам помирать, бугаи,
Будете вы хрипеть, царапая край матраса,
Строчки из Александра, а не брехню Тараса.
Дорогой Карл XII, сражение под Полтавой,
Слава богу, проиграно. Как говорил картавый,
Время покажет «кузькину мать», руины,
Кости посмертной радости с привкусом Украины.
То не зелёно-квитный, траченный изотопом,
Жовто-блакитный реет над Конотопом,
Скроенный из холста, знать, припасла Канада.
Даром что без креста, но хохлам не надо.
Гой ты рушник-карбованец, семечки в потной жмене.
Не нам, кацапам, их обвинять в измене.
Сами под образами семьдесят лет в Рязани
С залитыми глазами жили как при Тарзане.
Скажем им, звонкой матерью паузы метя, строго:
Скатертью вам, хохлы, и рушником дорога.
Ступайте от нас в жупане, не говоря — в мундире,
По адресу на три буквы, на стороны все четыре.
Пусть теперь в мазанке хором гансы
С ляхами ставят вас на четыре кости, поганцы.
Как в петлю лезть, так сообща, сук выбирая в чаще,
А курицу из борща грызть в одиночку слаще.
Прощевайте, хохлы! Пожили вместе — хватит!
Плюнуть, что ли, в Днипро, может, он вспять покатит,
Брезгуя гордо нами, как скорый, битком набитый,
Кожаными углами и вековой обидой.
Не поминайте лихом, вашего хлеба, неба
Нам, подавись мы жмыхом и колобом, не треба.
Нечего портить кровь, рвать на груди одежду,
Кончилась, знать, любовь, коль и была промежду.
Что ковыряться зря в рваных корнях глаголом.
Вас родила земля, грунт, чернозём с подзолом,
Полно качать права, шить нам одно, другое.
Эта земля не даёт, вам, кавунам, покоя.
Ой да левада-степь, краля, баштан, вареник,
Больше, поди, теряли — больше людей, чем денег.
Как-нибудь перебьёмся. А что до слезы из глаза,
Нет на неё указа ждать до другого раза.
С Богом, орлы-казаки, гетманы, вертухаи,
Только когда придёт и вам помирать, бугаи,
Будете вы хрипеть, царапая край матраса,
Строчки из Александра, а не брехню Тараса.
Дорогой Карл XII, сражение под Полтавой,
Слава богу, проиграно. Как говорил картавый,
Время покажет «кузькину мать», руины,
Кости посмертной радости с привкусом Украины.
То не зелёно-квитный, траченный изотопом,
Жовто-блакитный реет над Конотопом,
Скроенный из холста, знать, припасла Канада.
Даром что без креста, но хохлам не надо.
Гой ты рушник-карбованец, семечки в потной жмене.
Не нам, кацапам, их обвинять в измене.
Сами под образами семьдесят лет в Рязани
С залитыми глазами жили как при Тарзане.
Скажем им, звонкой матерью паузы метя, строго:
Скатертью вам, хохлы, и рушником дорога.
Ступайте от нас в жупане, не говоря — в мундире,
По адресу на три буквы, на стороны все четыре.
Пусть теперь в мазанке хором гансы
С ляхами ставят вас на четыре кости, поганцы.
Как в петлю лезть, так сообща, сук выбирая в чаще,
А курицу из борща грызть в одиночку слаще.
Прощевайте, хохлы! Пожили вместе — хватит!
Плюнуть, что ли, в Днипро, может, он вспять покатит,
Брезгуя гордо нами, как скорый, битком набитый,
Кожаными углами и вековой обидой.
Дорогой Карл XII, сражение под Полтавой,
Слава богу, проиграно. Как говорил картавый,
Время покажет «кузькину мать», руины,
Кости посмертной радости с привкусом Украины.
То не зелёно-квитный, траченный изотопом,
Жовто-блакитный реет над Конотопом,
Скроенный из холста, знать, припасла Канада.
Даром что без креста, но хохлам не надо.
Гой ты рушник-карбованец, семечки в потной жмене.
Не нам, кацапам, их обвинять в измене.
Сами под образами семьдесят лет в Рязани
С залитыми глазами жили как при Тарзане.
Скажем им, звонкой матерью паузы метя, строго:
Скатертью вам, хохлы, и рушником дорога.
Ступайте от нас в жупане, не говоря — в мундире,
По адресу на три буквы, на стороны все четыре.
Пусть теперь в мазанке хором гансы
С ляхами ставят вас на четыре кости, поганцы.
Как в петлю лезть, так сообща, сук выбирая в чаще,
А курицу из борща грызть в одиночку слаще.
Прощевайте, хохлы! Пожили вместе — хватит!
Плюнуть, что ли, в Днипро, может, он вспять покатит,
Брезгуя гордо нами, как скорый, битком набитый,
Кожаными углами и вековой обидой.
Не поминайте лихом, вашего хлеба, неба
Нам, подавись мы жмыхом и колобом, не треба.
Нечего портить кровь, рвать на груди одежду,
Кончилась, знать, любовь, коль и была промежду.
Что ковыряться зря в рваных корнях глаголом.
Вас родила земля, грунт, чернозём с подзолом,
Полно качать права, шить нам одно, другое.
Эта земля не даёт, вам, кавунам, покоя.
Ой да левада-степь, краля, баштан, вареник,
Больше, поди, теряли — больше людей, чем денег.
Как-нибудь перебьёмся. А что до слезы из глаза,
Нет на неё указа ждать до другого раза.
С Богом, орлы-казаки, гетманы, вертухаи,
Только когда придёт и вам помирать, бугаи,
Будете вы хрипеть, царапая край матраса,
Строчки из Александра, а не брехню Тараса.
Дорогой Карл XII, сражение под Полтавой,
Слава богу, проиграно. Как говорил картавый,
Время покажет «кузькину мать», руины,
Кости посмертной радости с привкусом Украины.
То не зелёно-квитный, траченный изотопом,
Жовто-блакитный реет над Конотопом,
Скроенный из холста, знать, припасла Канада.
Даром что без креста, но хохлам не надо.
Гой ты рушник-карбованец, семечки в потной жмене.
Не нам, кацапам, их обвинять в измене.
Сами под образами семьдесят лет в Рязани
С залитыми глазами жили как при Тарзане.
Скажем им, звонкой матерью паузы метя, строго:
Скатертью вам, хохлы, и рушником дорога.
Ступайте от нас в жупане, не говоря — в мундире,
По адресу на три буквы, на стороны все четыре.
Пусть теперь в мазанке хором гансы
С ляхами ставят вас на четыре кости, поганцы.
Как в петлю лезть, так сообща, сук выбирая в чаще,
А курицу из борща грызть в одиночку слаще.
Прощевайте, хохлы! Пожили вместе — хватит!
Плюнуть, что ли, в Днипро, может, он вспять покатит,
Брезгуя гордо нами, как скорый, битком набитый,
Кожаными углами и вековой обидой.
Не поминайте лихом, вашего хлеба, неба
Нам, подавись мы жмыхом и колобом, не треба.
Нечего портить кровь, рвать на груди одежду,
Кончилась, знать, любовь, коль и была промежду.
Что ковыряться зря в рваных корнях глаголом.
Вас родила земля, грунт, чернозём с подзолом,
Полно качать права, шить нам одно, другое.
Эта земля не даёт, вам, кавунам, покоя.
Ой да левада-степь, краля, баштан, вареник,
Больше, поди, теряли — больше людей, чем денег.
Как-нибудь перебьёмся. А что до слезы из глаза,
Нет на неё указа ждать до другого раза.
С Богом, орлы-казаки, гетманы, вертухаи,
Только когда придёт и вам помирать, бугаи,
Будете вы хрипеть, царапая край матраса,
Строчки из Александра, а не брехню Тараса.
Дорогой Карл XII, сражение под Полтавой,
Слава богу, проиграно. Как говорил картавый,
Время покажет «кузькину мать», руины,
Кости посмертной радости с привкусом Украины.
То не зелёно-квитный, траченный изотопом,
Жовто-блакитный реет над Конотопом,
Скроенный из холста, знать, припасла Канада.
Даром что без креста, но хохлам не надо.
Гой ты рушник-карбованец, семечки в потной жмене.
Не нам, кацапам, их обвинять в измене.
Сами под образами семьдесят лет в Рязани
С залитыми глазами жили как при Тарзане.
Скажем им, звонкой матерью паузы метя, строго:
Скатертью вам, хохлы, и рушником дорога.
Ступайте от нас в жупане, не говоря — в мундире,
По адресу на три буквы, на стороны все четыре.
Пусть теперь в мазанке хором гансы
С ляхами ставят вас на четыре кости, поганцы.
Как в петлю лезть, так сообща, сук выбирая в чаще,
А курицу из борща грызть в одиночку слаще.
Прощевайте, хохлы! Пожили вместе — хватит!
Плюнуть, что ли, в Днипро, может, он вспять покатит,
Брезгуя гордо нами, как скорый, битком набитый,
Кожаными углами и вековой обидой.
Не поминайте лихом, вашего хлеба, неба
Нам, подавись мы жмыхом и колобом, не треба.
Нечего портить кровь, рвать на груди одежду,
Кончилась, знать, любовь, коль и была промежду.
Что ковыряться зря в рваных корнях глаголом.
Вас родила земля, грунт, чернозём с подзолом,
Полно качать права, шить нам одно, другое.
Эта земля не даёт, вам, кавунам, покоя.
Ой да левада-степь, краля, баштан, вареник,
Больше, поди, теряли — больше людей, чем денег.
Как-нибудь перебьёмся. А что до слезы из глаза,
Нет на неё указа ждать до другого раза.
С Богом, орлы-казаки, гетманы, вертухаи,
Только когда придёт и вам помирать, бугаи,
Будете вы хрипеть, царапая край матраса,
Строчки из Александра, а не брехню Тараса.
Дорогой Карл XII, сражение под Полтавой,
Слава богу, проиграно. Как говорил картавый,
Время покажет «кузькину мать», руины,
Кости посмертной радости с привкусом Украины.
То не зелёно-квитный, траченный изотопом,
Жовто-блакитный реет над Конотопом,
Скроенный из холста, знать, припасла Канада.
Даром что без креста, но хохлам не надо.
Гой ты рушник-карбованец, семечки в потной жмене.
Не нам, кацапам, их обвинять в измене.
Сами под образами семьдесят лет в Рязани
С залитыми глазами жили как при Тарзане.
Скажем им, звонкой матерью паузы метя, строго:
Скатертью вам, хохлы, и рушником дорога.
Ступайте от нас в жупане, не говоря — в мундире,
По адресу на три буквы, на стороны все четыре.
Пусть теперь в мазанке хором гансы
С ляхами ставят вас на четыре кости, поганцы.
Как в петлю лезть, так сообща, сук выбирая в чаще,
А курицу из борща грызть в одиночку слаще.
Прощевайте, хохлы! Пожили вместе — хватит!
Плюнуть, что ли, в Днипро, может, он вспять покатит,
Брезгуя гордо нами, как скорый, битком набитый,
Кожаными углами и вековой обидой.
Не поминайте лихом, вашего хлеба, неба
Нам, подавись мы жмыхом и колобом, не треба.
Нечего портить кровь, рвать на груди одежду,
Кончилась, знать, любовь, коль и была промежду.
Что ковыряться зря в рваных корнях глаголом.
Вас родила земля, грунт, чернозём с подзолом,
Полно качать права, шить нам одно, другое.
Эта земля не даёт, вам, кавунам, покоя.
Ой да левада-степь, краля, баштан, вареник,
Больше, поди, теряли — больше людей, чем денег.
Как-нибудь перебьёмся. А что до слезы из глаза,
Нет на неё указа ждать до другого раза.
С Богом, орлы-казаки, гетманы, вертухаи,
Только когда придёт и вам помирать, бугаи,
Будете вы хрипеть, царапая край матраса,
Строчки из Александра, а не брехню Тараса.
Дорогой Карл XII, сражение под Полтавой,
Слава богу, проиграно. Как говорил картавый,
Время покажет «кузькину мать», руины,
Кости посмертной радости с привкусом Украины.
То не зелёно-квитный, траченный изотопом,
Жовто-блакитный реет над Конотопом,
Скроенный из холста, знать, припасла Канада.
Даром что без креста, но хохлам не надо.
Гой ты рушник-карбованец, семечки в потной жмене.
Не нам, кацапам, их обвинять в измене.
Сами под образами семьдесят лет в Рязани
С залитыми глазами жили как при Тарзане.
Скажем им, звонкой матерью паузы метя, строго:
Скатертью вам, хохлы, и рушником дорога.
Ступайте от нас в жупане, не говоря — в мундире,
По адресу на три буквы, на стороны все четыре.
Пусть теперь в мазанке хором гансы
С ляхами ставят вас на четыре кости, поганцы.
Как в петлю лезть, так сообща, сук выбирая в чаще,
А курицу из борща грызть в одиночку слаще.
Прощевайте, хохлы! Пожили вместе — хватит!
Плюнуть, что ли, в Днипро, может, он вспять покатит,
Брезгуя гордо нами, как скорый, битком набитый,
Кожаными углами и вековой обидой.
>>27661
Дорогой Карл XII, сражение под Полтавой,
Слава богу, проиграно. Как говорил картавый,
Время покажет «кузькину мать», руины,
Кости посмертной радости с привкусом Украины.
То не зелёно-квитный, траченный изотопом,
Жовто-блакитный реет над Конотопом,
Скроенный из холста, знать, припасла Канада.
Даром что без креста, но хохлам не надо.
Гой ты рушник-карбованец, семечки в потной жмене.
Не нам, кацапам, их обвинять в измене.
Сами под образами семьдесят лет в Рязани
С залитыми глазами жили как при Тарзане.
Скажем им, звонкой матерью паузы метя, строго:
Скатертью вам, хохлы, и рушником дорога.
Ступайте от нас в жупане, не говоря — в мундире,
По адресу на три буквы, на стороны все четыре.
Пусть теперь в мазанке хором гансы
С ляхами ставят вас на четыре кости, поганцы.
Как в петлю лезть, так сообща, сук выбирая в чаще,
А курицу из борща грызть в одиночку слаще.
Прощевайте, хохлы! Пожили вместе — хватит!
Плюнуть, что ли, в Днипро, может, он вспять покатит,
Брезгуя гордо нами, как скорый, битком набитый,
Кожаными углами и вековой обидой.
Не поминайте лихом, вашего хлеба, неба
Нам, подавись мы жмыхом и колобом, не треба.
Нечего портить кровь, рвать на груди одежду,
Кончилась, знать, любовь, коль и была промежду.
Что ковыряться зря в рваных корнях глаголом.
Вас родила земля, грунт, чернозём с подзолом,
Полно качать права, шить нам одно, другое.
Эта земля не даёт, вам, кавунам, покоя.
Ой да левада-степь, краля, баштан, вареник,
Больше, поди, теряли — больше людей, чем денег.
Как-нибудь перебьёмся. А что до слезы из глаза,
Нет на неё указа ждать до другого раза.
С Богом, орлы-казаки, гетманы, вертухаи,
Только когда придёт и вам помирать, бугаи,
Будете вы хрипеть, царапая край матраса,
Строчки из Александра, а не брехню Тараса.
Дорогой Карл XII, сражение под Полтавой,
Слава богу, проиграно. Как говорил картавый,
Время покажет «кузькину мать», руины,
Кости посмертной радости с привкусом Украины.
То не зелёно-квитный, траченный изотопом,
Жовто-блакитный реет над Конотопом,
Скроенный из холста, знать, припасла Канада.
Даром что без креста, но хохлам не надо.
Гой ты рушник-карбованец, семечки в потной жмене.
Не нам, кацапам, их обвинять в измене.
Сами под образами семьдесят лет в Рязани
С залитыми глазами жили как при Тарзане.
Скажем им, звонкой матерью паузы метя, строго:
Скатертью вам, хохлы, и рушником дорога.
Ступайте от нас в жупане, не говоря — в мундире,
По адресу на три буквы, на стороны все четыре.
Пусть теперь в мазанке хором гансы
С ляхами ставят вас на четыре кости, поганцы.
Как в петлю лезть, так сообща, сук выбирая в чаще,
А курицу из борща грызть в одиночку слаще.
Прощевайте, хохлы! Пожили вместе — хватит!
Плюнуть, что ли, в Днипро, может, он вспять покатит,
Брезгуя гордо нами, как скорый, битком набитый,
Кожаными углами и вековой обидой.
Не поминайте лихом, вашего хлеба, неба
Нам, подавись мы жмыхом и колобом, не треба.
Нечего портить кровь, рвать на груди одежду,
Кончилась, знать, любовь, коль и была промежду.
Что ковыряться зря в рваных корнях глаголом.
Вас родила земля, грунт, чернозём с подзолом,
Полно качать права, шить нам одно, другое.
Эта земля не даёт, вам, кавунам, покоя.
Ой да левада-степь, краля, баштан, вареник,
Больше, поди, теряли — больше людей, чем денег.
Как-нибудь перебьёмся. А что до слезы из глаза,
Нет на неё указа ждать до другого раза.
С Богом, орлы-казаки, гетманы, вертухаи,
Только когда придёт и вам помирать, бугаи,
Будете вы хрипеть, царапая край матраса,
Строчки из Александра, а не брехню Тараса.
Дорогой Карл XII, сражение под Полтавой,
Слава богу, проиграно. Как говорил картавый,
Время покажет «кузькину мать», руины,
Кости посмертной радости с привкусом Украины.
То не зелёно-квитный, траченный изотопом,
Жовто-блакитный реет над Конотопом,
Скроенный из холста, знать, припасла Канада.
Даром что без креста, но хохлам не надо.
Гой ты рушник-карбованец, семечки в потной жмене.
Не нам, кацапам, их обвинять в измене.
Сами под образами семьдесят лет в Рязани
С залитыми глазами жили как при Тарзане.
Скажем им, звонкой матерью паузы метя, строго:
Скатертью вам, хохлы, и рушником дорога.
Ступайте от нас в жупане, не говоря — в мундире,
По адресу на три буквы, на стороны все четыре.
Пусть теперь в мазанке хором гансы
С ляхами ставят вас на четыре кости, поганцы.
Как в петлю лезть, так сообща, сук выбирая в чаще,
А курицу из борща грызть в одиночку слаще.
Прощевайте, хохлы! Пожили вместе — хватит!
Плюнуть, что ли, в Днипро, может, он вспять покатит,
Брезгуя гордо нами, как скорый, битком набитый,
Кожаными углами и вековой обидой.
Не поминайте лихом, вашего хлеба, неба
Нам, подавись мы жмыхом и колобом, не треба.
Нечего портить кровь, рвать на груди одежду,
Кончилась, знать, любовь, коль и была промежду.
Что ковыряться зря в рваных корнях глаголом.
Вас родила земля, грунт, чернозём с подзолом,
Полно качать права, шить нам одно, другое.
Эта земля не даёт, вам, кавунам, покоя.
Ой да левада-степь, краля, баштан, вареник,
Больше, поди, теряли — больше людей, чем денег.
Как-нибудь перебьёмся. А что до слезы из глаза,
Нет на неё указа ждать до другого раза.
С Богом, орлы-казаки, гетманы, вертухаи,
Только когда придёт и вам помирать, бугаи,
Будете вы хрипеть, царапая край матраса,
Строчки из Александра, а не брехню Тараса.
Дорогой Карл XII, сражение под Полтавой,
Слава богу, проиграно. Как говорил картавый,
Время покажет «кузькину мать», руины,
Кости посмертной радости с привкусом Украины.
То не зелёно-квитный, траченный изотопом,
Жовто-блакитный реет над Конотопом,
Скроенный из холста, знать, припасла Канада.
Даром что без креста, но хохлам не надо.
Гой ты рушник-карбованец, семечки в потной жмене.
Не нам, кацапам, их обвинять в измене.
Сами под образами семьдесят лет в Рязани
С залитыми глазами жили как при Тарзане.
Скажем им, звонкой матерью паузы метя, строго:
Скатертью вам, хохлы, и рушником дорога.
Ступайте от нас в жупане, не говоря — в мундире,
По адресу на три буквы, на стороны все четыре.
Пусть теперь в мазанке хором гансы
С ляхами ставят вас на четыре кости, поганцы.
Как в петлю лезть, так сообща, сук выбирая в чаще,
А курицу из борща грызть в одиночку слаще.
Прощевайте, хохлы! Пожили вместе — хватит!
Плюнуть, что ли, в Днипро, может, он вспять покатит,
Брезгуя гордо нами, как скорый, битком набитый,
Кожаными углами и вековой обидой.
Не поминайте лихом, вашего хлеба, неба
Нам, подавись мы жмыхом и колобом, не треба.
Нечего портить кровь, рвать на груди одежду,
Кончилась, знать, любовь, коль и была промежду.
Что ковыряться зря в рваных корнях глаголом.
Вас родила земля, грунт, чернозём с подзолом,
Полно качать права, шить нам одно, другое.
Эта земля не даёт, вам, кавунам, покоя.
Ой да левада-степь, краля, баштан, вареник,
Больше, поди, теряли — больше людей, чем денег.
Как-нибудь перебьёмся. А что до слезы из глаза,
Нет на неё указа ждать до другого раза.
С Богом, орлы-казаки, гетманы, вертухаи,
Только когда придёт и вам помирать, бугаи,
Будете вы хрипеть, царапая край матраса,
Строчки из Александра, а не брехню Тараса.
Дорогой Карл XII, сражение под Полтавой,
Слава богу, проиграно. Как говорил картавый,
Время покажет «кузькину мать», руины,
Кости посмертной радости с привкусом Украины.
То не зелёно-квитный, траченный изотопом,
Жовто-блакитный реет над Конотопом,
Скроенный из холста, знать, припасла Канада.
Даром что без креста, но хохлам не надо.
Гой ты рушник-карбованец, семечки в потной жмене.
Не нам, кацапам, их обвинять в измене.
Сами под образами семьдесят лет в Рязани
С залитыми глазами жили как при Тарзане.
Скажем им, звонкой матерью паузы метя, строго:
Скатертью вам, хохлы, и рушником дорога.
Ступайте от нас в жупане, не говоря — в мундире,
По адресу на три буквы, на стороны все четыре.
Пусть теперь в мазанке хором гансы
С ляхами ставят вас на четыре кости, поганцы.
Как в петлю лезть, так сообща, сук выбирая в чаще,
А курицу из борща грызть в одиночку слаще.
Прощевайте, хохлы! Пожили вместе — хватит!
Плюнуть, что ли, в Днипро, может, он вспять покатит,
Брезгуя гордо нами, как скорый, битком набитый,
Кожаными углами и вековой обидой.
Дорогой Карл XII, сражение под Полтавой,
Слава богу, проиграно. Как говорил картавый,
Время покажет «кузькину мать», руины,
Кости посмертной радости с привкусом Украины.
То не зелёно-квитный, траченный изотопом,
Жовто-блакитный реет над Конотопом,
Скроенный из холста, знать, припасла Канада.
Даром что без креста, но хохлам не надо.
Гой ты рушник-карбованец, семечки в потной жмене.
Не нам, кацапам, их обвинять в измене.
Сами под образами семьдесят лет в Рязани
С залитыми глазами жили как при Тарзане.
Скажем им, звонкой матерью паузы метя, строго:
Скатертью вам, хохлы, и рушником дорога.
Ступайте от нас в жупане, не говоря — в мундире,
По адресу на три буквы, на стороны все четыре.
Пусть теперь в мазанке хором гансы
С ляхами ставят вас на четыре кости, поганцы.
Как в петлю лезть, так сообща, сук выбирая в чаще,
А курицу из борща грызть в одиночку слаще.
Прощевайте, хохлы! Пожили вместе — хватит!
Плюнуть, что ли, в Днипро, может, он вспять покатит,
Брезгуя гордо нами, как скорый, битком набитый,
Кожаными углами и вековой обидой.
Не поминайте лихом, вашего хлеба, неба
Нам, подавись мы жмыхом и колобом, не треба.
Нечего портить кровь, рвать на груди одежду,
Кончилась, знать, любовь, коль и была промежду.
Что ковыряться зря в рваных корнях глаголом.
Вас родила земля, грунт, чернозём с подзолом,
Полно качать права, шить нам одно, другое.
Эта земля не даёт, вам, кавунам, покоя.
Ой да левада-степь, краля, баштан, вареник,
Больше, поди, теряли — больше людей, чем денег.
Как-нибудь перебьёмся. А что до слезы из глаза,
Нет на неё указа ждать до другого раза.
С Богом, орлы-казаки, гетманы, вертухаи,
Только когда придёт и вам помирать, бугаи,
Будете вы хрипеть, царапая край матраса,
Строчки из Александра, а не брехню Тараса.
Дорогой Карл XII, сражение под Полтавой,
Слава богу, проиграно. Как говорил картавый,
Время покажет «кузькину мать», руины,
Кости посмертной радости с привкусом Украины.
То не зелёно-квитный, траченный изотопом,
Жовто-блакитный реет над Конотопом,
Скроенный из холста, знать, припасла Канада.
Даром что без креста, но хохлам не надо.
Гой ты рушник-карбованец, семечки в потной жмене.
Не нам, кацапам, их обвинять в измене.
Сами под образами семьдесят лет в Рязани
С залитыми глазами жили как при Тарзане.
Скажем им, звонкой матерью паузы метя, строго:
Скатертью вам, хохлы, и рушником дорога.
Ступайте от нас в жупане, не говоря — в мундире,
По адресу на три буквы, на стороны все четыре.
Пусть теперь в мазанке хором гансы
С ляхами ставят вас на четыре кости, поганцы.
Как в петлю лезть, так сообща, сук выбирая в чаще,
А курицу из борща грызть в одиночку слаще.
Прощевайте, хохлы! Пожили вместе — хватит!
Плюнуть, что ли, в Днипро, может, он вспять покатит,
Брезгуя гордо нами, как скорый, битком набитый,
Кожаными углами и вековой обидой.
Не поминайте лихом, вашего хлеба, неба
Нам, подавись мы жмыхом и колобом, не треба.
Нечего портить кровь, рвать на груди одежду,
Кончилась, знать, любовь, коль и была промежду.
Что ковыряться зря в рваных корнях глаголом.
Вас родила земля, грунт, чернозём с подзолом,
Полно качать права, шить нам одно, другое.
Эта земля не даёт, вам, кавунам, покоя.
Ой да левада-степь, краля, баштан, вареник,
Больше, поди, теряли — больше людей, чем денег.
Как-нибудь перебьёмся. А что до слезы из глаза,
Нет на неё указа ждать до другого раза.
С Богом, орлы-казаки, гетманы, вертухаи,
Только когда придёт и вам помирать, бугаи,
Будете вы хрипеть, царапая край матраса,
Строчки из Александра, а не брехню Тараса.
Дорогой Карл XII, сражение под Полтавой,
Слава богу, проиграно. Как говорил картавый,
Время покажет «кузькину мать», руины,
Кости посмертной радости с привкусом Украины.
То не зелёно-квитный, траченный изотопом,
Жовто-блакитный реет над Конотопом,
Скроенный из холста, знать, припасла Канада.
Даром что без креста, но хохлам не надо.
Гой ты рушник-карбованец, семечки в потной жмене.
Не нам, кацапам, их обвинять в измене.
Сами под образами семьдесят лет в Рязани
С залитыми глазами жили как при Тарзане.
Скажем им, звонкой матерью паузы метя, строго:
Скатертью вам, хохлы, и рушником дорога.
Ступайте от нас в жупане, не говоря — в мундире,
По адресу на три буквы, на стороны все четыре.
Пусть теперь в мазанке хором гансы
С ляхами ставят вас на четыре кости, поганцы.
Как в петлю лезть, так сообща, сук выбирая в чаще,
А курицу из борща грызть в одиночку слаще.
Прощевайте, хохлы! Пожили вместе — хватит!
Плюнуть, что ли, в Днипро, может, он вспять покатит,
Брезгуя гордо нами, как скорый, битком набитый,
Кожаными углами и вековой обидой.
Не поминайте лихом, вашего хлеба, неба
Нам, подавись мы жмыхом и колобом, не треба.
Нечего портить кровь, рвать на груди одежду,
Кончилась, знать, любовь, коль и была промежду.
Что ковыряться зря в рваных корнях глаголом.
Вас родила земля, грунт, чернозём с подзолом,
Полно качать права, шить нам одно, другое.
Эта земля не даёт, вам, кавунам, покоя.
Ой да левада-степь, краля, баштан, вареник,
Больше, поди, теряли — больше людей, чем денег.
Как-нибудь перебьёмся. А что до слезы из глаза,
Нет на неё указа ждать до другого раза.
С Богом, орлы-казаки, гетманы, вертухаи,
Только когда придёт и вам помирать, бугаи,
Будете вы хрипеть, царапая край матраса,
Строчки из Александра, а не брехню Тараса.
Дорогой Карл XII, сражение под Полтавой,
Слава богу, проиграно. Как говорил картавый,
Время покажет «кузькину мать», руины,
Кости посмертной радости с привкусом Украины.
То не зелёно-квитный, траченный изотопом,
Жовто-блакитный реет над Конотопом,
Скроенный из холста, знать, припасла Канада.
Даром что без креста, но хохлам не надо.
Гой ты рушник-карбованец, семечки в потной жмене.
Не нам, кацапам, их обвинять в измене.
Сами под образами семьдесят лет в Рязани
С залитыми глазами жили как при Тарзане.
Скажем им, звонкой матерью паузы метя, строго:
Скатертью вам, хохлы, и рушником дорога.
Ступайте от нас в жупане, не говоря — в мундире,
По адресу на три буквы, на стороны все четыре.
Пусть теперь в мазанке хором гансы
С ляхами ставят вас на четыре кости, поганцы.
Как в петлю лезть, так сообща, сук выбирая в чаще,
А курицу из борща грызть в одиночку слаще.
Прощевайте, хохлы! Пожили вместе — хватит!
Плюнуть, что ли, в Днипро, может, он вспять покатит,
Брезгуя гордо нами, как скорый, битком набитый,
Кожаными углами и вековой обидой.
Не поминайте лихом, вашего хлеба, неба
Нам, подавись мы жмыхом и колобом, не треба.
Нечего портить кровь, рвать на груди одежду,
Кончилась, знать, любовь, коль и была промежду.
Что ковыряться зря в рваных корнях глаголом.
Вас родила земля, грунт, чернозём с подзолом,
Полно качать права, шить нам одно, другое.
Эта земля не даёт, вам, кавунам, покоя.
Ой да левада-степь, краля, баштан, вареник,
Больше, поди, теряли — больше людей, чем денег.
Как-нибудь перебьёмся. А что до слезы из глаза,
Нет на неё указа ждать до другого раза.
С Богом, орлы-казаки, гетманы, вертухаи,
Только когда придёт и вам помирать, бугаи,
Будете вы хрипеть, царапая край матраса,
Строчки из Александра, а не брехню Тараса.
Дорогой Карл XII, сражение под Полтавой,
Слава богу, проиграно. Как говорил картавый,
Время покажет «кузькину мать», руины,
Кости посмертной радости с привкусом Украины.
То не зелёно-квитный, траченный изотопом,
Жовто-блакитный реет над Конотопом,
Скроенный из холста, знать, припасла Канада.
Даром что без креста, но хохлам не надо.
Гой ты рушник-карбованец, семечки в потной жмене.
Не нам, кацапам, их обвинять в измене.
Сами под образами семьдесят лет в Рязани
С залитыми глазами жили как при Тарзане.
Скажем им, звонкой матерью паузы метя, строго:
Скатертью вам, хохлы, и рушником дорога.
Ступайте от нас в жупане, не говоря — в мундире,
По адресу на три буквы, на стороны все четыре.
Пусть теперь в мазанке хором гансы
С ляхами ставят вас на четыре кости, поганцы.
Как в петлю лезть, так сообща, сук выбирая в чаще,
А курицу из борща грызть в одиночку слаще.
Прощевайте, хохлы! Пожили вместе — хватит!
Плюнуть, что ли, в Днипро, может, он вспять покатит,
Брезгуя гордо нами, как скорый, битком набитый,
Кожаными углами и вековой обидой.
>>27661
Дорогой Карл XII, сражение под Полтавой,
Слава богу, проиграно. Как говорил картавый,
Время покажет «кузькину мать», руины,
Кости посмертной радости с привкусом Украины.
То не зелёно-квитный, траченный изотопом,
Жовто-блакитный реет над Конотопом,
Скроенный из холста, знать, припасла Канада.
Даром что без креста, но хохлам не надо.
Гой ты рушник-карбованец, семечки в потной жмене.
Не нам, кацапам, их обвинять в измене.
Сами под образами семьдесят лет в Рязани
С залитыми глазами жили как при Тарзане.
Скажем им, звонкой матерью паузы метя, строго:
Скатертью вам, хохлы, и рушником дорога.
Ступайте от нас в жупане, не говоря — в мундире,
По адресу на три буквы, на стороны все четыре.
Пусть теперь в мазанке хором гансы
С ляхами ставят вас на четыре кости, поганцы.
Как в петлю лезть, так сообща, сук выбирая в чаще,
А курицу из борща грызть в одиночку слаще.
Прощевайте, хохлы! Пожили вместе — хватит!
Плюнуть, что ли, в Днипро, может, он вспять покатит,
Брезгуя гордо нами, как скорый, битком набитый,
Кожаными углами и вековой обидой.
Не поминайте лихом, вашего хлеба, неба
Нам, подавись мы жмыхом и колобом, не треба.
Нечего портить кровь, рвать на груди одежду,
Кончилась, знать, любовь, коль и была промежду.
Что ковыряться зря в рваных корнях глаголом.
Вас родила земля, грунт, чернозём с подзолом,
Полно качать права, шить нам одно, другое.
Эта земля не даёт, вам, кавунам, покоя.
Ой да левада-степь, краля, баштан, вареник,
Больше, поди, теряли — больше людей, чем денег.
Как-нибудь перебьёмся. А что до слезы из глаза,
Нет на неё указа ждать до другого раза.
С Богом, орлы-казаки, гетманы, вертухаи,
Только когда придёт и вам помирать, бугаи,
Будете вы хрипеть, царапая край матраса,
Строчки из Александра, а не брехню Тараса.
Дорогой Карл XII, сражение под Полтавой,
Слава богу, проиграно. Как говорил картавый,
Время покажет «кузькину мать», руины,
Кости посмертной радости с привкусом Украины.
То не зелёно-квитный, траченный изотопом,
Жовто-блакитный реет над Конотопом,
Скроенный из холста, знать, припасла Канада.
Даром что без креста, но хохлам не надо.
Гой ты рушник-карбованец, семечки в потной жмене.
Не нам, кацапам, их обвинять в измене.
Сами под образами семьдесят лет в Рязани
С залитыми глазами жили как при Тарзане.
Скажем им, звонкой матерью паузы метя, строго:
Скатертью вам, хохлы, и рушником дорога.
Ступайте от нас в жупане, не говоря — в мундире,
По адресу на три буквы, на стороны все четыре.
Пусть теперь в мазанке хором гансы
С ляхами ставят вас на четыре кости, поганцы.
Как в петлю лезть, так сообща, сук выбирая в чаще,
А курицу из борща грызть в одиночку слаще.
Прощевайте, хохлы! Пожили вместе — хватит!
Плюнуть, что ли, в Днипро, может, он вспять покатит,
Брезгуя гордо нами, как скорый, битком набитый,
Кожаными углами и вековой обидой.
Не поминайте лихом, вашего хлеба, неба
Нам, подавись мы жмыхом и колобом, не треба.
Нечего портить кровь, рвать на груди одежду,
Кончилась, знать, любовь, коль и была промежду.
Что ковыряться зря в рваных корнях глаголом.
Вас родила земля, грунт, чернозём с подзолом,
Полно качать права, шить нам одно, другое.
Эта земля не даёт, вам, кавунам, покоя.
Ой да левада-степь, краля, баштан, вареник,
Больше, поди, теряли — больше людей, чем денег.
Как-нибудь перебьёмся. А что до слезы из глаза,
Нет на неё указа ждать до другого раза.
С Богом, орлы-казаки, гетманы, вертухаи,
Только когда придёт и вам помирать, бугаи,
Будете вы хрипеть, царапая край матраса,
Строчки из Александра, а не брехню Тараса.
Дорогой Карл XII, сражение под Полтавой,
Слава богу, проиграно. Как говорил картавый,
Время покажет «кузькину мать», руины,
Кости посмертной радости с привкусом Украины.
То не зелёно-квитный, траченный изотопом,
Жовто-блакитный реет над Конотопом,
Скроенный из холста, знать, припасла Канада.
Даром что без креста, но хохлам не надо.
Гой ты рушник-карбованец, семечки в потной жмене.
Не нам, кацапам, их обвинять в измене.
Сами под образами семьдесят лет в Рязани
С залитыми глазами жили как при Тарзане.
Скажем им, звонкой матерью паузы метя, строго:
Скатертью вам, хохлы, и рушником дорога.
Ступайте от нас в жупане, не говоря — в мундире,
По адресу на три буквы, на стороны все четыре.
Пусть теперь в мазанке хором гансы
С ляхами ставят вас на четыре кости, поганцы.
Как в петлю лезть, так сообща, сук выбирая в чаще,
А курицу из борща грызть в одиночку слаще.
Прощевайте, хохлы! Пожили вместе — хватит!
Плюнуть, что ли, в Днипро, может, он вспять покатит,
Брезгуя гордо нами, как скорый, битком набитый,
Кожаными углами и вековой обидой.
Не поминайте лихом, вашего хлеба, неба
Нам, подавись мы жмыхом и колобом, не треба.
Нечего портить кровь, рвать на груди одежду,
Кончилась, знать, любовь, коль и была промежду.
Что ковыряться зря в рваных корнях глаголом.
Вас родила земля, грунт, чернозём с подзолом,
Полно качать права, шить нам одно, другое.
Эта земля не даёт, вам, кавунам, покоя.
Ой да левада-степь, краля, баштан, вареник,
Больше, поди, теряли — больше людей, чем денег.
Как-нибудь перебьёмся. А что до слезы из глаза,
Нет на неё указа ждать до другого раза.
С Богом, орлы-казаки, гетманы, вертухаи,
Только когда придёт и вам помирать, бугаи,
Будете вы хрипеть, царапая край матраса,
Строчки из Александра, а не брехню Тараса.
Дорогой Карл XII, сражение под Полтавой,
Слава богу, проиграно. Как говорил картавый,
Время покажет «кузькину мать», руины,
Кости посмертной радости с привкусом Украины.
То не зелёно-квитный, траченный изотопом,
Жовто-блакитный реет над Конотопом,
Скроенный из холста, знать, припасла Канада.
Даром что без креста, но хохлам не надо.
Гой ты рушник-карбованец, семечки в потной жмене.
Не нам, кацапам, их обвинять в измене.
Сами под образами семьдесят лет в Рязани
С залитыми глазами жили как при Тарзане.
Скажем им, звонкой матерью паузы метя, строго:
Скатертью вам, хохлы, и рушником дорога.
Ступайте от нас в жупане, не говоря — в мундире,
По адресу на три буквы, на стороны все четыре.
Пусть теперь в мазанке хором гансы
С ляхами ставят вас на четыре кости, поганцы.
Как в петлю лезть, так сообща, сук выбирая в чаще,
А курицу из борща грызть в одиночку слаще.
Прощевайте, хохлы! Пожили вместе — хватит!
Плюнуть, что ли, в Днипро, может, он вспять покатит,
Брезгуя гордо нами, как скорый, битком набитый,
Кожаными углами и вековой обидой.
Не поминайте лихом, вашего хлеба, неба
Нам, подавись мы жмыхом и колобом, не треба.
Нечего портить кровь, рвать на груди одежду,
Кончилась, знать, любовь, коль и была промежду.
Что ковыряться зря в рваных корнях глаголом.
Вас родила земля, грунт, чернозём с подзолом,
Полно качать права, шить нам одно, другое.
Эта земля не даёт, вам, кавунам, покоя.
Ой да левада-степь, краля, баштан, вареник,
Больше, поди, теряли — больше людей, чем денег.
Как-нибудь перебьёмся. А что до слезы из глаза,
Нет на неё указа ждать до другого раза.
С Богом, орлы-казаки, гетманы, вертухаи,
Только когда придёт и вам помирать, бугаи,
Будете вы хрипеть, царапая край матраса,
Строчки из Александра, а не брехню Тараса.
Дорогой Карл XII, сражение под Полтавой,
Слава богу, проиграно. Как говорил картавый,
Время покажет «кузькину мать», руины,
Кости посмертной радости с привкусом Украины.
То не зелёно-квитный, траченный изотопом,
Жовто-блакитный реет над Конотопом,
Скроенный из холста, знать, припасла Канада.
Даром что без креста, но хохлам не надо.
Гой ты рушник-карбованец, семечки в потной жмене.
Не нам, кацапам, их обвинять в измене.
Сами под образами семьдесят лет в Рязани
С залитыми глазами жили как при Тарзане.
Скажем им, звонкой матерью паузы метя, строго:
Скатертью вам, хохлы, и рушником дорога.
Ступайте от нас в жупане, не говоря — в мундире,
По адресу на три буквы, на стороны все четыре.
Пусть теперь в мазанке хором гансы
С ляхами ставят вас на четыре кости, поганцы.
Как в петлю лезть, так сообща, сук выбирая в чаще,
А курицу из борща грызть в одиночку слаще.
Прощевайте, хохлы! Пожили вместе — хватит!
Плюнуть, что ли, в Днипро, может, он вспять покатит,
Брезгуя гордо нами, как скорый, битком набитый,
Кожаными углами и вековой обидой.
Дорогой Карл XII, сражение под Полтавой,
Слава богу, проиграно. Как говорил картавый,
Время покажет «кузькину мать», руины,
Кости посмертной радости с привкусом Украины.
То не зелёно-квитный, траченный изотопом,
Жовто-блакитный реет над Конотопом,
Скроенный из холста, знать, припасла Канада.
Даром что без креста, но хохлам не надо.
Гой ты рушник-карбованец, семечки в потной жмене.
Не нам, кацапам, их обвинять в измене.
Сами под образами семьдесят лет в Рязани
С залитыми глазами жили как при Тарзане.
Скажем им, звонкой матерью паузы метя, строго:
Скатертью вам, хохлы, и рушником дорога.
Ступайте от нас в жупане, не говоря — в мундире,
По адресу на три буквы, на стороны все четыре.
Пусть теперь в мазанке хором гансы
С ляхами ставят вас на четыре кости, поганцы.
Как в петлю лезть, так сообща, сук выбирая в чаще,
А курицу из борща грызть в одиночку слаще.
Прощевайте, хохлы! Пожили вместе — хватит!
Плюнуть, что ли, в Днипро, может, он вспять покатит,
Брезгуя гордо нами, как скорый, битком набитый,
Кожаными углами и вековой обидой.
Не поминайте лихом, вашего хлеба, неба
Нам, подавись мы жмыхом и колобом, не треба.
Нечего портить кровь, рвать на груди одежду,
Кончилась, знать, любовь, коль и была промежду.
Что ковыряться зря в рваных корнях глаголом.
Вас родила земля, грунт, чернозём с подзолом,
Полно качать права, шить нам одно, другое.
Эта земля не даёт, вам, кавунам, покоя.
Ой да левада-степь, краля, баштан, вареник,
Больше, поди, теряли — больше людей, чем денег.
Как-нибудь перебьёмся. А что до слезы из глаза,
Нет на неё указа ждать до другого раза.
С Богом, орлы-казаки, гетманы, вертухаи,
Только когда придёт и вам помирать, бугаи,
Будете вы хрипеть, царапая край матраса,
Строчки из Александра, а не брехню Тараса.
Дорогой Карл XII, сражение под Полтавой,
Слава богу, проиграно. Как говорил картавый,
Время покажет «кузькину мать», руины,
Кости посмертной радости с привкусом Украины.
То не зелёно-квитный, траченный изотопом,
Жовто-блакитный реет над Конотопом,
Скроенный из холста, знать, припасла Канада.
Даром что без креста, но хохлам не надо.
Гой ты рушник-карбованец, семечки в потной жмене.
Не нам, кацапам, их обвинять в измене.
Сами под образами семьдесят лет в Рязани
С залитыми глазами жили как при Тарзане.
Скажем им, звонкой матерью паузы метя, строго:
Скатертью вам, хохлы, и рушником дорога.
Ступайте от нас в жупане, не говоря — в мундире,
По адресу на три буквы, на стороны все четыре.
Пусть теперь в мазанке хором гансы
С ляхами ставят вас на четыре кости, поганцы.
Как в петлю лезть, так сообща, сук выбирая в чаще,
А курицу из борща грызть в одиночку слаще.
Прощевайте, хохлы! Пожили вместе — хватит!
Плюнуть, что ли, в Днипро, может, он вспять покатит,
Брезгуя гордо нами, как скорый, битком набитый,
Кожаными углами и вековой обидой.
Не поминайте лихом, вашего хлеба, неба
Нам, подавись мы жмыхом и колобом, не треба.
Нечего портить кровь, рвать на груди одежду,
Кончилась, знать, любовь, коль и была промежду.
Что ковыряться зря в рваных корнях глаголом.
Вас родила земля, грунт, чернозём с подзолом,
Полно качать права, шить нам одно, другое.
Эта земля не даёт, вам, кавунам, покоя.
Ой да левада-степь, краля, баштан, вареник,
Больше, поди, теряли — больше людей, чем денег.
Как-нибудь перебьёмся. А что до слезы из глаза,
Нет на неё указа ждать до другого раза.
С Богом, орлы-казаки, гетманы, вертухаи,
Только когда придёт и вам помирать, бугаи,
Будете вы хрипеть, царапая край матраса,
Строчки из Александра, а не брехню Тараса.
Дорогой Карл XII, сражение под Полтавой,
Слава богу, проиграно. Как говорил картавый,
Время покажет «кузькину мать», руины,
Кости посмертной радости с привкусом Украины.
То не зелёно-квитный, траченный изотопом,
Жовто-блакитный реет над Конотопом,
Скроенный из холста, знать, припасла Канада.
Даром что без креста, но хохлам не надо.
Гой ты рушник-карбованец, семечки в потной жмене.
Не нам, кацапам, их обвинять в измене.
Сами под образами семьдесят лет в Рязани
С залитыми глазами жили как при Тарзане.
Скажем им, звонкой матерью паузы метя, строго:
Скатертью вам, хохлы, и рушником дорога.
Ступайте от нас в жупане, не говоря — в мундире,
По адресу на три буквы, на стороны все четыре.
Пусть теперь в мазанке хором гансы
С ляхами ставят вас на четыре кости, поганцы.
Как в петлю лезть, так сообща, сук выбирая в чаще,
А курицу из борща грызть в одиночку слаще.
Прощевайте, хохлы! Пожили вместе — хватит!
Плюнуть, что ли, в Днипро, может, он вспять покатит,
Брезгуя гордо нами, как скорый, битком набитый,
Кожаными углами и вековой обидой.
Не поминайте лихом, вашего хлеба, неба
Нам, подавись мы жмыхом и колобом, не треба.
Нечего портить кровь, рвать на груди одежду,
Кончилась, знать, любовь, коль и была промежду.
Что ковыряться зря в рваных корнях глаголом.
Вас родила земля, грунт, чернозём с подзолом,
Полно качать права, шить нам одно, другое.
Эта земля не даёт, вам, кавунам, покоя.
Ой да левада-степь, краля, баштан, вареник,
Больше, поди, теряли — больше людей, чем денег.
Как-нибудь перебьёмся. А что до слезы из глаза,
Нет на неё указа ждать до другого раза.
С Богом, орлы-казаки, гетманы, вертухаи,
Только когда придёт и вам помирать, бугаи,
Будете вы хрипеть, царапая край матраса,
Строчки из Александра, а не брехню Тараса.
Дорогой Карл XII, сражение под Полтавой,
Слава богу, проиграно. Как говорил картавый,
Время покажет «кузькину мать», руины,
Кости посмертной радости с привкусом Украины.
То не зелёно-квитный, траченный изотопом,
Жовто-блакитный реет над Конотопом,
Скроенный из холста, знать, припасла Канада.
Даром что без креста, но хохлам не надо.
Гой ты рушник-карбованец, семечки в потной жмене.
Не нам, кацапам, их обвинять в измене.
Сами под образами семьдесят лет в Рязани
С залитыми глазами жили как при Тарзане.
Скажем им, звонкой матерью паузы метя, строго:
Скатертью вам, хохлы, и рушником дорога.
Ступайте от нас в жупане, не говоря — в мундире,
По адресу на три буквы, на стороны все четыре.
Пусть теперь в мазанке хором гансы
С ляхами ставят вас на четыре кости, поганцы.
Как в петлю лезть, так сообща, сук выбирая в чаще,
А курицу из борща грызть в одиночку слаще.
Прощевайте, хохлы! Пожили вместе — хватит!
Плюнуть, что ли, в Днипро, может, он вспять покатит,
Брезгуя гордо нами, как скорый, битком набитый,
Кожаными углами и вековой обидой.
Не поминайте лихом, вашего хлеба, неба
Нам, подавись мы жмыхом и колобом, не треба.
Нечего портить кровь, рвать на груди одежду,
Кончилась, знать, любовь, коль и была промежду.
Что ковыряться зря в рваных корнях глаголом.
Вас родила земля, грунт, чернозём с подзолом,
Полно качать права, шить нам одно, другое.
Эта земля не даёт, вам, кавунам, покоя.
Ой да левада-степь, краля, баштан, вареник,
Больше, поди, теряли — больше людей, чем денег.
Как-нибудь перебьёмся. А что до слезы из глаза,
Нет на неё указа ждать до другого раза.
С Богом, орлы-казаки, гетманы, вертухаи,
Только когда придёт и вам помирать, бугаи,
Будете вы хрипеть, царапая край матраса,
Строчки из Александра, а не брехню Тараса.
Дорогой Карл XII, сражение под Полтавой,
Слава богу, проиграно. Как говорил картавый,
Время покажет «кузькину мать», руины,
Кости посмертной радости с привкусом Украины.
То не зелёно-квитный, траченный изотопом,
Жовто-блакитный реет над Конотопом,
Скроенный из холста, знать, припасла Канада.
Даром что без креста, но хохлам не надо.
Гой ты рушник-карбованец, семечки в потной жмене.
Не нам, кацапам, их обвинять в измене.
Сами под образами семьдесят лет в Рязани
С залитыми глазами жили как при Тарзане.
Скажем им, звонкой матерью паузы метя, строго:
Скатертью вам, хохлы, и рушником дорога.
Ступайте от нас в жупане, не говоря — в мундире,
По адресу на три буквы, на стороны все четыре.
Пусть теперь в мазанке хором гансы
С ляхами ставят вас на четыре кости, поганцы.
Как в петлю лезть, так сообща, сук выбирая в чаще,
А курицу из борща грызть в одиночку слаще.
Прощевайте, хохлы! Пожили вместе — хватит!
Плюнуть, что ли, в Днипро, может, он вспять покатит,
Брезгуя гордо нами, как скорый, битком набитый,
Кожаными углами и вековой обидой.
>>27685
Добавлю, что как таковой инцестуальной сексуальной тяги не было, просто хотелось вздрочнуть сладко.
Добавлю, что как таковой инцестуальной сексуальной тяги не было, просто хотелось вздрочнуть сладко.
>>27661
Дорогой Карл XII, сражение под Полтавой,
Слава богу, проиграно. Как говорил картавый,
Время покажет «кузькину мать», руины,
Кости посмертной радости с привкусом Украины.
То не зелёно-квитный, траченный изотопом,
Жовто-блакитный реет над Конотопом,
Скроенный из холста, знать, припасла Канада.
Даром что без креста, но хохлам не надо.
Гой ты рушник-карбованец, семечки в потной жмене.
Не нам, кацапам, их обвинять в измене.
Сами под образами семьдесят лет в Рязани
С залитыми глазами жили как при Тарзане.
Скажем им, звонкой матерью паузы метя, строго:
Скатертью вам, хохлы, и рушником дорога.
Ступайте от нас в жупане, не говоря — в мундире,
По адресу на три буквы, на стороны все четыре.
Пусть теперь в мазанке хором гансы
С ляхами ставят вас на четыре кости, поганцы.
Как в петлю лезть, так сообща, сук выбирая в чаще,
А курицу из борща грызть в одиночку слаще.
Прощевайте, хохлы! Пожили вместе — хватит!
Плюнуть, что ли, в Днипро, может, он вспять покатит,
Брезгуя гордо нами, как скорый, битком набитый,
Кожаными углами и вековой обидой.
Не поминайте лихом, вашего хлеба, неба
Нам, подавись мы жмыхом и колобом, не треба.
Нечего портить кровь, рвать на груди одежду,
Кончилась, знать, любовь, коль и была промежду.
Что ковыряться зря в рваных корнях глаголом.
Вас родила земля, грунт, чернозём с подзолом,
Полно качать права, шить нам одно, другое.
Эта земля не даёт, вам, кавунам, покоя.
Ой да левада-степь, краля, баштан, вареник,
Больше, поди, теряли — больше людей, чем денег.
Как-нибудь перебьёмся. А что до слезы из глаза,
Нет на неё указа ждать до другого раза.
С Богом, орлы-казаки, гетманы, вертухаи,
Только когда придёт и вам помирать, бугаи,
Будете вы хрипеть, царапая край матраса,
Строчки из Александра, а не брехню Тараса.
Дорогой Карл XII, сражение под Полтавой,
Слава богу, проиграно. Как говорил картавый,
Время покажет «кузькину мать», руины,
Кости посмертной радости с привкусом Украины.
То не зелёно-квитный, траченный изотопом,
Жовто-блакитный реет над Конотопом,
Скроенный из холста, знать, припасла Канада.
Даром что без креста, но хохлам не надо.
Гой ты рушник-карбованец, семечки в потной жмене.
Не нам, кацапам, их обвинять в измене.
Сами под образами семьдесят лет в Рязани
С залитыми глазами жили как при Тарзане.
Скажем им, звонкой матерью паузы метя, строго:
Скатертью вам, хохлы, и рушником дорога.
Ступайте от нас в жупане, не говоря — в мундире,
По адресу на три буквы, на стороны все четыре.
Пусть теперь в мазанке хором гансы
С ляхами ставят вас на четыре кости, поганцы.
Как в петлю лезть, так сообща, сук выбирая в чаще,
А курицу из борща грызть в одиночку слаще.
Прощевайте, хохлы! Пожили вместе — хватит!
Плюнуть, что ли, в Днипро, может, он вспять покатит,
Брезгуя гордо нами, как скорый, битком набитый,
Кожаными углами и вековой обидой.
Не поминайте лихом, вашего хлеба, неба
Нам, подавись мы жмыхом и колобом, не треба.
Нечего портить кровь, рвать на груди одежду,
Кончилась, знать, любовь, коль и была промежду.
Что ковыряться зря в рваных корнях глаголом.
Вас родила земля, грунт, чернозём с подзолом,
Полно качать права, шить нам одно, другое.
Эта земля не даёт, вам, кавунам, покоя.
Ой да левада-степь, краля, баштан, вареник,
Больше, поди, теряли — больше людей, чем денег.
Как-нибудь перебьёмся. А что до слезы из глаза,
Нет на неё указа ждать до другого раза.
С Богом, орлы-казаки, гетманы, вертухаи,
Только когда придёт и вам помирать, бугаи,
Будете вы хрипеть, царапая край матраса,
Строчки из Александра, а не брехню Тараса.
Дорогой Карл XII, сражение под Полтавой,
Слава богу, проиграно. Как говорил картавый,
Время покажет «кузькину мать», руины,
Кости посмертной радости с привкусом Украины.
То не зелёно-квитный, траченный изотопом,
Жовто-блакитный реет над Конотопом,
Скроенный из холста, знать, припасла Канада.
Даром что без креста, но хохлам не надо.
Гой ты рушник-карбованец, семечки в потной жмене.
Не нам, кацапам, их обвинять в измене.
Сами под образами семьдесят лет в Рязани
С залитыми глазами жили как при Тарзане.
Скажем им, звонкой матерью паузы метя, строго:
Скатертью вам, хохлы, и рушником дорога.
Ступайте от нас в жупане, не говоря — в мундире,
По адресу на три буквы, на стороны все четыре.
Пусть теперь в мазанке хором гансы
С ляхами ставят вас на четыре кости, поганцы.
Как в петлю лезть, так сообща, сук выбирая в чаще,
А курицу из борща грызть в одиночку слаще.
Прощевайте, хохлы! Пожили вместе — хватит!
Плюнуть, что ли, в Днипро, может, он вспять покатит,
Брезгуя гордо нами, как скорый, битком набитый,
Кожаными углами и вековой обидой.
Не поминайте лихом, вашего хлеба, неба
Нам, подавись мы жмыхом и колобом, не треба.
Нечего портить кровь, рвать на груди одежду,
Кончилась, знать, любовь, коль и была промежду.
Что ковыряться зря в рваных корнях глаголом.
Вас родила земля, грунт, чернозём с подзолом,
Полно качать права, шить нам одно, другое.
Эта земля не даёт, вам, кавунам, покоя.
Ой да левада-степь, краля, баштан, вареник,
Больше, поди, теряли — больше людей, чем денег.
Как-нибудь перебьёмся. А что до слезы из глаза,
Нет на неё указа ждать до другого раза.
С Богом, орлы-казаки, гетманы, вертухаи,
Только когда придёт и вам помирать, бугаи,
Будете вы хрипеть, царапая край матраса,
Строчки из Александра, а не брехню Тараса.
Дорогой Карл XII, сражение под Полтавой,
Слава богу, проиграно. Как говорил картавый,
Время покажет «кузькину мать», руины,
Кости посмертной радости с привкусом Украины.
То не зелёно-квитный, траченный изотопом,
Жовто-блакитный реет над Конотопом,
Скроенный из холста, знать, припасла Канада.
Даром что без креста, но хохлам не надо.
Гой ты рушник-карбованец, семечки в потной жмене.
Не нам, кацапам, их обвинять в измене.
Сами под образами семьдесят лет в Рязани
С залитыми глазами жили как при Тарзане.
Скажем им, звонкой матерью паузы метя, строго:
Скатертью вам, хохлы, и рушником дорога.
Ступайте от нас в жупане, не говоря — в мундире,
По адресу на три буквы, на стороны все четыре.
Пусть теперь в мазанке хором гансы
С ляхами ставят вас на четыре кости, поганцы.
Как в петлю лезть, так сообща, сук выбирая в чаще,
А курицу из борща грызть в одиночку слаще.
Прощевайте, хохлы! Пожили вместе — хватит!
Плюнуть, что ли, в Днипро, может, он вспять покатит,
Брезгуя гордо нами, как скорый, битком набитый,
Кожаными углами и вековой обидой.
Не поминайте лихом, вашего хлеба, неба
Нам, подавись мы жмыхом и колобом, не треба.
Нечего портить кровь, рвать на груди одежду,
Кончилась, знать, любовь, коль и была промежду.
Что ковыряться зря в рваных корнях глаголом.
Вас родила земля, грунт, чернозём с подзолом,
Полно качать права, шить нам одно, другое.
Эта земля не даёт, вам, кавунам, покоя.
Ой да левада-степь, краля, баштан, вареник,
Больше, поди, теряли — больше людей, чем денег.
Как-нибудь перебьёмся. А что до слезы из глаза,
Нет на неё указа ждать до другого раза.
С Богом, орлы-казаки, гетманы, вертухаи,
Только когда придёт и вам помирать, бугаи,
Будете вы хрипеть, царапая край матраса,
Строчки из Александра, а не брехню Тараса.
Дорогой Карл XII, сражение под Полтавой,
Слава богу, проиграно. Как говорил картавый,
Время покажет «кузькину мать», руины,
Кости посмертной радости с привкусом Украины.
То не зелёно-квитный, траченный изотопом,
Жовто-блакитный реет над Конотопом,
Скроенный из холста, знать, припасла Канада.
Даром что без креста, но хохлам не надо.
Гой ты рушник-карбованец, семечки в потной жмене.
Не нам, кацапам, их обвинять в измене.
Сами под образами семьдесят лет в Рязани
С залитыми глазами жили как при Тарзане.
Скажем им, звонкой матерью паузы метя, строго:
Скатертью вам, хохлы, и рушником дорога.
Ступайте от нас в жупане, не говоря — в мундире,
По адресу на три буквы, на стороны все четыре.
Пусть теперь в мазанке хором гансы
С ляхами ставят вас на четыре кости, поганцы.
Как в петлю лезть, так сообща, сук выбирая в чаще,
А курицу из борща грызть в одиночку слаще.
Прощевайте, хохлы! Пожили вместе — хватит!
Плюнуть, что ли, в Днипро, может, он вспять покатит,
Брезгуя гордо нами, как скорый, битком набитый,
Кожаными углами и вековой обидой.
Дорогой Карл XII, сражение под Полтавой,
Слава богу, проиграно. Как говорил картавый,
Время покажет «кузькину мать», руины,
Кости посмертной радости с привкусом Украины.
То не зелёно-квитный, траченный изотопом,
Жовто-блакитный реет над Конотопом,
Скроенный из холста, знать, припасла Канада.
Даром что без креста, но хохлам не надо.
Гой ты рушник-карбованец, семечки в потной жмене.
Не нам, кацапам, их обвинять в измене.
Сами под образами семьдесят лет в Рязани
С залитыми глазами жили как при Тарзане.
Скажем им, звонкой матерью паузы метя, строго:
Скатертью вам, хохлы, и рушником дорога.
Ступайте от нас в жупане, не говоря — в мундире,
По адресу на три буквы, на стороны все четыре.
Пусть теперь в мазанке хором гансы
С ляхами ставят вас на четыре кости, поганцы.
Как в петлю лезть, так сообща, сук выбирая в чаще,
А курицу из борща грызть в одиночку слаще.
Прощевайте, хохлы! Пожили вместе — хватит!
Плюнуть, что ли, в Днипро, может, он вспять покатит,
Брезгуя гордо нами, как скорый, битком набитый,
Кожаными углами и вековой обидой.
Не поминайте лихом, вашего хлеба, неба
Нам, подавись мы жмыхом и колобом, не треба.
Нечего портить кровь, рвать на груди одежду,
Кончилась, знать, любовь, коль и была промежду.
Что ковыряться зря в рваных корнях глаголом.
Вас родила земля, грунт, чернозём с подзолом,
Полно качать права, шить нам одно, другое.
Эта земля не даёт, вам, кавунам, покоя.
Ой да левада-степь, краля, баштан, вареник,
Больше, поди, теряли — больше людей, чем денег.
Как-нибудь перебьёмся. А что до слезы из глаза,
Нет на неё указа ждать до другого раза.
С Богом, орлы-казаки, гетманы, вертухаи,
Только когда придёт и вам помирать, бугаи,
Будете вы хрипеть, царапая край матраса,
Строчки из Александра, а не брехню Тараса.
Дорогой Карл XII, сражение под Полтавой,
Слава богу, проиграно. Как говорил картавый,
Время покажет «кузькину мать», руины,
Кости посмертной радости с привкусом Украины.
То не зелёно-квитный, траченный изотопом,
Жовто-блакитный реет над Конотопом,
Скроенный из холста, знать, припасла Канада.
Даром что без креста, но хохлам не надо.
Гой ты рушник-карбованец, семечки в потной жмене.
Не нам, кацапам, их обвинять в измене.
Сами под образами семьдесят лет в Рязани
С залитыми глазами жили как при Тарзане.
Скажем им, звонкой матерью паузы метя, строго:
Скатертью вам, хохлы, и рушником дорога.
Ступайте от нас в жупане, не говоря — в мундире,
По адресу на три буквы, на стороны все четыре.
Пусть теперь в мазанке хором гансы
С ляхами ставят вас на четыре кости, поганцы.
Как в петлю лезть, так сообща, сук выбирая в чаще,
А курицу из борща грызть в одиночку слаще.
Прощевайте, хохлы! Пожили вместе — хватит!
Плюнуть, что ли, в Днипро, может, он вспять покатит,
Брезгуя гордо нами, как скорый, битком набитый,
Кожаными углами и вековой обидой.
Не поминайте лихом, вашего хлеба, неба
Нам, подавись мы жмыхом и колобом, не треба.
Нечего портить кровь, рвать на груди одежду,
Кончилась, знать, любовь, коль и была промежду.
Что ковыряться зря в рваных корнях глаголом.
Вас родила земля, грунт, чернозём с подзолом,
Полно качать права, шить нам одно, другое.
Эта земля не даёт, вам, кавунам, покоя.
Ой да левада-степь, краля, баштан, вареник,
Больше, поди, теряли — больше людей, чем денег.
Как-нибудь перебьёмся. А что до слезы из глаза,
Нет на неё указа ждать до другого раза.
С Богом, орлы-казаки, гетманы, вертухаи,
Только когда придёт и вам помирать, бугаи,
Будете вы хрипеть, царапая край матраса,
Строчки из Александра, а не брехню Тараса.
Дорогой Карл XII, сражение под Полтавой,
Слава богу, проиграно. Как говорил картавый,
Время покажет «кузькину мать», руины,
Кости посмертной радости с привкусом Украины.
То не зелёно-квитный, траченный изотопом,
Жовто-блакитный реет над Конотопом,
Скроенный из холста, знать, припасла Канада.
Даром что без креста, но хохлам не надо.
Гой ты рушник-карбованец, семечки в потной жмене.
Не нам, кацапам, их обвинять в измене.
Сами под образами семьдесят лет в Рязани
С залитыми глазами жили как при Тарзане.
Скажем им, звонкой матерью паузы метя, строго:
Скатертью вам, хохлы, и рушником дорога.
Ступайте от нас в жупане, не говоря — в мундире,
По адресу на три буквы, на стороны все четыре.
Пусть теперь в мазанке хором гансы
С ляхами ставят вас на четыре кости, поганцы.
Как в петлю лезть, так сообща, сук выбирая в чаще,
А курицу из борща грызть в одиночку слаще.
Прощевайте, хохлы! Пожили вместе — хватит!
Плюнуть, что ли, в Днипро, может, он вспять покатит,
Брезгуя гордо нами, как скорый, битком набитый,
Кожаными углами и вековой обидой.
Не поминайте лихом, вашего хлеба, неба
Нам, подавись мы жмыхом и колобом, не треба.
Нечего портить кровь, рвать на груди одежду,
Кончилась, знать, любовь, коль и была промежду.
Что ковыряться зря в рваных корнях глаголом.
Вас родила земля, грунт, чернозём с подзолом,
Полно качать права, шить нам одно, другое.
Эта земля не даёт, вам, кавунам, покоя.
Ой да левада-степь, краля, баштан, вареник,
Больше, поди, теряли — больше людей, чем денег.
Как-нибудь перебьёмся. А что до слезы из глаза,
Нет на неё указа ждать до другого раза.
С Богом, орлы-казаки, гетманы, вертухаи,
Только когда придёт и вам помирать, бугаи,
Будете вы хрипеть, царапая край матраса,
Строчки из Александра, а не брехню Тараса.
Дорогой Карл XII, сражение под Полтавой,
Слава богу, проиграно. Как говорил картавый,
Время покажет «кузькину мать», руины,
Кости посмертной радости с привкусом Украины.
То не зелёно-квитный, траченный изотопом,
Жовто-блакитный реет над Конотопом,
Скроенный из холста, знать, припасла Канада.
Даром что без креста, но хохлам не надо.
Гой ты рушник-карбованец, семечки в потной жмене.
Не нам, кацапам, их обвинять в измене.
Сами под образами семьдесят лет в Рязани
С залитыми глазами жили как при Тарзане.
Скажем им, звонкой матерью паузы метя, строго:
Скатертью вам, хохлы, и рушником дорога.
Ступайте от нас в жупане, не говоря — в мундире,
По адресу на три буквы, на стороны все четыре.
Пусть теперь в мазанке хором гансы
С ляхами ставят вас на четыре кости, поганцы.
Как в петлю лезть, так сообща, сук выбирая в чаще,
А курицу из борща грызть в одиночку слаще.
Прощевайте, хохлы! Пожили вместе — хватит!
Плюнуть, что ли, в Днипро, может, он вспять покатит,
Брезгуя гордо нами, как скорый, битком набитый,
Кожаными углами и вековой обидой.
Не поминайте лихом, вашего хлеба, неба
Нам, подавись мы жмыхом и колобом, не треба.
Нечего портить кровь, рвать на груди одежду,
Кончилась, знать, любовь, коль и была промежду.
Что ковыряться зря в рваных корнях глаголом.
Вас родила земля, грунт, чернозём с подзолом,
Полно качать права, шить нам одно, другое.
Эта земля не даёт, вам, кавунам, покоя.
Ой да левада-степь, краля, баштан, вареник,
Больше, поди, теряли — больше людей, чем денег.
Как-нибудь перебьёмся. А что до слезы из глаза,
Нет на неё указа ждать до другого раза.
С Богом, орлы-казаки, гетманы, вертухаи,
Только когда придёт и вам помирать, бугаи,
Будете вы хрипеть, царапая край матраса,
Строчки из Александра, а не брехню Тараса.
Дорогой Карл XII, сражение под Полтавой,
Слава богу, проиграно. Как говорил картавый,
Время покажет «кузькину мать», руины,
Кости посмертной радости с привкусом Украины.
То не зелёно-квитный, траченный изотопом,
Жовто-блакитный реет над Конотопом,
Скроенный из холста, знать, припасла Канада.
Даром что без креста, но хохлам не надо.
Гой ты рушник-карбованец, семечки в потной жмене.
Не нам, кацапам, их обвинять в измене.
Сами под образами семьдесят лет в Рязани
С залитыми глазами жили как при Тарзане.
Скажем им, звонкой матерью паузы метя, строго:
Скатертью вам, хохлы, и рушником дорога.
Ступайте от нас в жупане, не говоря — в мундире,
По адресу на три буквы, на стороны все четыре.
Пусть теперь в мазанке хором гансы
С ляхами ставят вас на четыре кости, поганцы.
Как в петлю лезть, так сообща, сук выбирая в чаще,
А курицу из борща грызть в одиночку слаще.
Прощевайте, хохлы! Пожили вместе — хватит!
Плюнуть, что ли, в Днипро, может, он вспять покатит,
Брезгуя гордо нами, как скорый, битком набитый,
Кожаными углами и вековой обидой.
>>27661
Дорогой Карл XII, сражение под Полтавой,
Слава богу, проиграно. Как говорил картавый,
Время покажет «кузькину мать», руины,
Кости посмертной радости с привкусом Украины.
То не зелёно-квитный, траченный изотопом,
Жовто-блакитный реет над Конотопом,
Скроенный из холста, знать, припасла Канада.
Даром что без креста, но хохлам не надо.
Гой ты рушник-карбованец, семечки в потной жмене.
Не нам, кацапам, их обвинять в измене.
Сами под образами семьдесят лет в Рязани
С залитыми глазами жили как при Тарзане.
Скажем им, звонкой матерью паузы метя, строго:
Скатертью вам, хохлы, и рушником дорога.
Ступайте от нас в жупане, не говоря — в мундире,
По адресу на три буквы, на стороны все четыре.
Пусть теперь в мазанке хором гансы
С ляхами ставят вас на четыре кости, поганцы.
Как в петлю лезть, так сообща, сук выбирая в чаще,
А курицу из борща грызть в одиночку слаще.
Прощевайте, хохлы! Пожили вместе — хватит!
Плюнуть, что ли, в Днипро, может, он вспять покатит,
Брезгуя гордо нами, как скорый, битком набитый,
Кожаными углами и вековой обидой.
Не поминайте лихом, вашего хлеба, неба
Нам, подавись мы жмыхом и колобом, не треба.
Нечего портить кровь, рвать на груди одежду,
Кончилась, знать, любовь, коль и была промежду.
Что ковыряться зря в рваных корнях глаголом.
Вас родила земля, грунт, чернозём с подзолом,
Полно качать права, шить нам одно, другое.
Эта земля не даёт, вам, кавунам, покоя.
Ой да левада-степь, краля, баштан, вареник,
Больше, поди, теряли — больше людей, чем денег.
Как-нибудь перебьёмся. А что до слезы из глаза,
Нет на неё указа ждать до другого раза.
С Богом, орлы-казаки, гетманы, вертухаи,
Только когда придёт и вам помирать, бугаи,
Будете вы хрипеть, царапая край матраса,
Строчки из Александра, а не брехню Тараса.
Дорогой Карл XII, сражение под Полтавой,
Слава богу, проиграно. Как говорил картавый,
Время покажет «кузькину мать», руины,
Кости посмертной радости с привкусом Украины.
То не зелёно-квитный, траченный изотопом,
Жовто-блакитный реет над Конотопом,
Скроенный из холста, знать, припасла Канада.
Даром что без креста, но хохлам не надо.
Гой ты рушник-карбованец, семечки в потной жмене.
Не нам, кацапам, их обвинять в измене.
Сами под образами семьдесят лет в Рязани
С залитыми глазами жили как при Тарзане.
Скажем им, звонкой матерью паузы метя, строго:
Скатертью вам, хохлы, и рушником дорога.
Ступайте от нас в жупане, не говоря — в мундире,
По адресу на три буквы, на стороны все четыре.
Пусть теперь в мазанке хором гансы
С ляхами ставят вас на четыре кости, поганцы.
Как в петлю лезть, так сообща, сук выбирая в чаще,
А курицу из борща грызть в одиночку слаще.
Прощевайте, хохлы! Пожили вместе — хватит!
Плюнуть, что ли, в Днипро, может, он вспять покатит,
Брезгуя гордо нами, как скорый, битком набитый,
Кожаными углами и вековой обидой.
Не поминайте лихом, вашего хлеба, неба
Нам, подавись мы жмыхом и колобом, не треба.
Нечего портить кровь, рвать на груди одежду,
Кончилась, знать, любовь, коль и была промежду.
Что ковыряться зря в рваных корнях глаголом.
Вас родила земля, грунт, чернозём с подзолом,
Полно качать права, шить нам одно, другое.
Эта земля не даёт, вам, кавунам, покоя.
Ой да левада-степь, краля, баштан, вареник,
Больше, поди, теряли — больше людей, чем денег.
Как-нибудь перебьёмся. А что до слезы из глаза,
Нет на неё указа ждать до другого раза.
С Богом, орлы-казаки, гетманы, вертухаи,
Только когда придёт и вам помирать, бугаи,
Будете вы хрипеть, царапая край матраса,
Строчки из Александра, а не брехню Тараса.
Дорогой Карл XII, сражение под Полтавой,
Слава богу, проиграно. Как говорил картавый,
Время покажет «кузькину мать», руины,
Кости посмертной радости с привкусом Украины.
То не зелёно-квитный, траченный изотопом,
Жовто-блакитный реет над Конотопом,
Скроенный из холста, знать, припасла Канада.
Даром что без креста, но хохлам не надо.
Гой ты рушник-карбованец, семечки в потной жмене.
Не нам, кацапам, их обвинять в измене.
Сами под образами семьдесят лет в Рязани
С залитыми глазами жили как при Тарзане.
Скажем им, звонкой матерью паузы метя, строго:
Скатертью вам, хохлы, и рушником дорога.
Ступайте от нас в жупане, не говоря — в мундире,
По адресу на три буквы, на стороны все четыре.
Пусть теперь в мазанке хором гансы
С ляхами ставят вас на четыре кости, поганцы.
Как в петлю лезть, так сообща, сук выбирая в чаще,
А курицу из борща грызть в одиночку слаще.
Прощевайте, хохлы! Пожили вместе — хватит!
Плюнуть, что ли, в Днипро, может, он вспять покатит,
Брезгуя гордо нами, как скорый, битком набитый,
Кожаными углами и вековой обидой.
Не поминайте лихом, вашего хлеба, неба
Нам, подавись мы жмыхом и колобом, не треба.
Нечего портить кровь, рвать на груди одежду,
Кончилась, знать, любовь, коль и была промежду.
Что ковыряться зря в рваных корнях глаголом.
Вас родила земля, грунт, чернозём с подзолом,
Полно качать права, шить нам одно, другое.
Эта земля не даёт, вам, кавунам, покоя.
Ой да левада-степь, краля, баштан, вареник,
Больше, поди, теряли — больше людей, чем денег.
Как-нибудь перебьёмся. А что до слезы из глаза,
Нет на неё указа ждать до другого раза.
С Богом, орлы-казаки, гетманы, вертухаи,
Только когда придёт и вам помирать, бугаи,
Будете вы хрипеть, царапая край матраса,
Строчки из Александра, а не брехню Тараса.
Дорогой Карл XII, сражение под Полтавой,
Слава богу, проиграно. Как говорил картавый,
Время покажет «кузькину мать», руины,
Кости посмертной радости с привкусом Украины.
То не зелёно-квитный, траченный изотопом,
Жовто-блакитный реет над Конотопом,
Скроенный из холста, знать, припасла Канада.
Даром что без креста, но хохлам не надо.
Гой ты рушник-карбованец, семечки в потной жмене.
Не нам, кацапам, их обвинять в измене.
Сами под образами семьдесят лет в Рязани
С залитыми глазами жили как при Тарзане.
Скажем им, звонкой матерью паузы метя, строго:
Скатертью вам, хохлы, и рушником дорога.
Ступайте от нас в жупане, не говоря — в мундире,
По адресу на три буквы, на стороны все четыре.
Пусть теперь в мазанке хором гансы
С ляхами ставят вас на четыре кости, поганцы.
Как в петлю лезть, так сообща, сук выбирая в чаще,
А курицу из борща грызть в одиночку слаще.
Прощевайте, хохлы! Пожили вместе — хватит!
Плюнуть, что ли, в Днипро, может, он вспять покатит,
Брезгуя гордо нами, как скорый, битком набитый,
Кожаными углами и вековой обидой.
Не поминайте лихом, вашего хлеба, неба
Нам, подавись мы жмыхом и колобом, не треба.
Нечего портить кровь, рвать на груди одежду,
Кончилась, знать, любовь, коль и была промежду.
Что ковыряться зря в рваных корнях глаголом.
Вас родила земля, грунт, чернозём с подзолом,
Полно качать права, шить нам одно, другое.
Эта земля не даёт, вам, кавунам, покоя.
Ой да левада-степь, краля, баштан, вареник,
Больше, поди, теряли — больше людей, чем денег.
Как-нибудь перебьёмся. А что до слезы из глаза,
Нет на неё указа ждать до другого раза.
С Богом, орлы-казаки, гетманы, вертухаи,
Только когда придёт и вам помирать, бугаи,
Будете вы хрипеть, царапая край матраса,
Строчки из Александра, а не брехню Тараса.
Дорогой Карл XII, сражение под Полтавой,
Слава богу, проиграно. Как говорил картавый,
Время покажет «кузькину мать», руины,
Кости посмертной радости с привкусом Украины.
То не зелёно-квитный, траченный изотопом,
Жовто-блакитный реет над Конотопом,
Скроенный из холста, знать, припасла Канада.
Даром что без креста, но хохлам не надо.
Гой ты рушник-карбованец, семечки в потной жмене.
Не нам, кацапам, их обвинять в измене.
Сами под образами семьдесят лет в Рязани
С залитыми глазами жили как при Тарзане.
Скажем им, звонкой матерью паузы метя, строго:
Скатертью вам, хохлы, и рушником дорога.
Ступайте от нас в жупане, не говоря — в мундире,
По адресу на три буквы, на стороны все четыре.
Пусть теперь в мазанке хором гансы
С ляхами ставят вас на четыре кости, поганцы.
Как в петлю лезть, так сообща, сук выбирая в чаще,
А курицу из борща грызть в одиночку слаще.
Прощевайте, хохлы! Пожили вместе — хватит!
Плюнуть, что ли, в Днипро, может, он вспять покатит,
Брезгуя гордо нами, как скорый, битком набитый,
Кожаными углами и вековой обидой.
Дорогой Карл XII, сражение под Полтавой,
Слава богу, проиграно. Как говорил картавый,
Время покажет «кузькину мать», руины,
Кости посмертной радости с привкусом Украины.
То не зелёно-квитный, траченный изотопом,
Жовто-блакитный реет над Конотопом,
Скроенный из холста, знать, припасла Канада.
Даром что без креста, но хохлам не надо.
Гой ты рушник-карбованец, семечки в потной жмене.
Не нам, кацапам, их обвинять в измене.
Сами под образами семьдесят лет в Рязани
С залитыми глазами жили как при Тарзане.
Скажем им, звонкой матерью паузы метя, строго:
Скатертью вам, хохлы, и рушником дорога.
Ступайте от нас в жупане, не говоря — в мундире,
По адресу на три буквы, на стороны все четыре.
Пусть теперь в мазанке хором гансы
С ляхами ставят вас на четыре кости, поганцы.
Как в петлю лезть, так сообща, сук выбирая в чаще,
А курицу из борща грызть в одиночку слаще.
Прощевайте, хохлы! Пожили вместе — хватит!
Плюнуть, что ли, в Днипро, может, он вспять покатит,
Брезгуя гордо нами, как скорый, битком набитый,
Кожаными углами и вековой обидой.
Не поминайте лихом, вашего хлеба, неба
Нам, подавись мы жмыхом и колобом, не треба.
Нечего портить кровь, рвать на груди одежду,
Кончилась, знать, любовь, коль и была промежду.
Что ковыряться зря в рваных корнях глаголом.
Вас родила земля, грунт, чернозём с подзолом,
Полно качать права, шить нам одно, другое.
Эта земля не даёт, вам, кавунам, покоя.
Ой да левада-степь, краля, баштан, вареник,
Больше, поди, теряли — больше людей, чем денег.
Как-нибудь перебьёмся. А что до слезы из глаза,
Нет на неё указа ждать до другого раза.
С Богом, орлы-казаки, гетманы, вертухаи,
Только когда придёт и вам помирать, бугаи,
Будете вы хрипеть, царапая край матраса,
Строчки из Александра, а не брехню Тараса.
Дорогой Карл XII, сражение под Полтавой,
Слава богу, проиграно. Как говорил картавый,
Время покажет «кузькину мать», руины,
Кости посмертной радости с привкусом Украины.
То не зелёно-квитный, траченный изотопом,
Жовто-блакитный реет над Конотопом,
Скроенный из холста, знать, припасла Канада.
Даром что без креста, но хохлам не надо.
Гой ты рушник-карбованец, семечки в потной жмене.
Не нам, кацапам, их обвинять в измене.
Сами под образами семьдесят лет в Рязани
С залитыми глазами жили как при Тарзане.
Скажем им, звонкой матерью паузы метя, строго:
Скатертью вам, хохлы, и рушником дорога.
Ступайте от нас в жупане, не говоря — в мундире,
По адресу на три буквы, на стороны все четыре.
Пусть теперь в мазанке хором гансы
С ляхами ставят вас на четыре кости, поганцы.
Как в петлю лезть, так сообща, сук выбирая в чаще,
А курицу из борща грызть в одиночку слаще.
Прощевайте, хохлы! Пожили вместе — хватит!
Плюнуть, что ли, в Днипро, может, он вспять покатит,
Брезгуя гордо нами, как скорый, битком набитый,
Кожаными углами и вековой обидой.
Не поминайте лихом, вашего хлеба, неба
Нам, подавись мы жмыхом и колобом, не треба.
Нечего портить кровь, рвать на груди одежду,
Кончилась, знать, любовь, коль и была промежду.
Что ковыряться зря в рваных корнях глаголом.
Вас родила земля, грунт, чернозём с подзолом,
Полно качать права, шить нам одно, другое.
Эта земля не даёт, вам, кавунам, покоя.
Ой да левада-степь, краля, баштан, вареник,
Больше, поди, теряли — больше людей, чем денег.
Как-нибудь перебьёмся. А что до слезы из глаза,
Нет на неё указа ждать до другого раза.
С Богом, орлы-казаки, гетманы, вертухаи,
Только когда придёт и вам помирать, бугаи,
Будете вы хрипеть, царапая край матраса,
Строчки из Александра, а не брехню Тараса.
Дорогой Карл XII, сражение под Полтавой,
Слава богу, проиграно. Как говорил картавый,
Время покажет «кузькину мать», руины,
Кости посмертной радости с привкусом Украины.
То не зелёно-квитный, траченный изотопом,
Жовто-блакитный реет над Конотопом,
Скроенный из холста, знать, припасла Канада.
Даром что без креста, но хохлам не надо.
Гой ты рушник-карбованец, семечки в потной жмене.
Не нам, кацапам, их обвинять в измене.
Сами под образами семьдесят лет в Рязани
С залитыми глазами жили как при Тарзане.
Скажем им, звонкой матерью паузы метя, строго:
Скатертью вам, хохлы, и рушником дорога.
Ступайте от нас в жупане, не говоря — в мундире,
По адресу на три буквы, на стороны все четыре.
Пусть теперь в мазанке хором гансы
С ляхами ставят вас на четыре кости, поганцы.
Как в петлю лезть, так сообща, сук выбирая в чаще,
А курицу из борща грызть в одиночку слаще.
Прощевайте, хохлы! Пожили вместе — хватит!
Плюнуть, что ли, в Днипро, может, он вспять покатит,
Брезгуя гордо нами, как скорый, битком набитый,
Кожаными углами и вековой обидой.
Не поминайте лихом, вашего хлеба, неба
Нам, подавись мы жмыхом и колобом, не треба.
Нечего портить кровь, рвать на груди одежду,
Кончилась, знать, любовь, коль и была промежду.
Что ковыряться зря в рваных корнях глаголом.
Вас родила земля, грунт, чернозём с подзолом,
Полно качать права, шить нам одно, другое.
Эта земля не даёт, вам, кавунам, покоя.
Ой да левада-степь, краля, баштан, вареник,
Больше, поди, теряли — больше людей, чем денег.
Как-нибудь перебьёмся. А что до слезы из глаза,
Нет на неё указа ждать до другого раза.
С Богом, орлы-казаки, гетманы, вертухаи,
Только когда придёт и вам помирать, бугаи,
Будете вы хрипеть, царапая край матраса,
Строчки из Александра, а не брехню Тараса.
Дорогой Карл XII, сражение под Полтавой,
Слава богу, проиграно. Как говорил картавый,
Время покажет «кузькину мать», руины,
Кости посмертной радости с привкусом Украины.
То не зелёно-квитный, траченный изотопом,
Жовто-блакитный реет над Конотопом,
Скроенный из холста, знать, припасла Канада.
Даром что без креста, но хохлам не надо.
Гой ты рушник-карбованец, семечки в потной жмене.
Не нам, кацапам, их обвинять в измене.
Сами под образами семьдесят лет в Рязани
С залитыми глазами жили как при Тарзане.
Скажем им, звонкой матерью паузы метя, строго:
Скатертью вам, хохлы, и рушником дорога.
Ступайте от нас в жупане, не говоря — в мундире,
По адресу на три буквы, на стороны все четыре.
Пусть теперь в мазанке хором гансы
С ляхами ставят вас на четыре кости, поганцы.
Как в петлю лезть, так сообща, сук выбирая в чаще,
А курицу из борща грызть в одиночку слаще.
Прощевайте, хохлы! Пожили вместе — хватит!
Плюнуть, что ли, в Днипро, может, он вспять покатит,
Брезгуя гордо нами, как скорый, битком набитый,
Кожаными углами и вековой обидой.
Не поминайте лихом, вашего хлеба, неба
Нам, подавись мы жмыхом и колобом, не треба.
Нечего портить кровь, рвать на груди одежду,
Кончилась, знать, любовь, коль и была промежду.
Что ковыряться зря в рваных корнях глаголом.
Вас родила земля, грунт, чернозём с подзолом,
Полно качать права, шить нам одно, другое.
Эта земля не даёт, вам, кавунам, покоя.
Ой да левада-степь, краля, баштан, вареник,
Больше, поди, теряли — больше людей, чем денег.
Как-нибудь перебьёмся. А что до слезы из глаза,
Нет на неё указа ждать до другого раза.
С Богом, орлы-казаки, гетманы, вертухаи,
Только когда придёт и вам помирать, бугаи,
Будете вы хрипеть, царапая край матраса,
Строчки из Александра, а не брехню Тараса.
Дорогой Карл XII, сражение под Полтавой,
Слава богу, проиграно. Как говорил картавый,
Время покажет «кузькину мать», руины,
Кости посмертной радости с привкусом Украины.
То не зелёно-квитный, траченный изотопом,
Жовто-блакитный реет над Конотопом,
Скроенный из холста, знать, припасла Канада.
Даром что без креста, но хохлам не надо.
Гой ты рушник-карбованец, семечки в потной жмене.
Не нам, кацапам, их обвинять в измене.
Сами под образами семьдесят лет в Рязани
С залитыми глазами жили как при Тарзане.
Скажем им, звонкой матерью паузы метя, строго:
Скатертью вам, хохлы, и рушником дорога.
Ступайте от нас в жупане, не говоря — в мундире,
По адресу на три буквы, на стороны все четыре.
Пусть теперь в мазанке хором гансы
С ляхами ставят вас на четыре кости, поганцы.
Как в петлю лезть, так сообща, сук выбирая в чаще,
А курицу из борща грызть в одиночку слаще.
Прощевайте, хохлы! Пожили вместе — хватит!
Плюнуть, что ли, в Днипро, может, он вспять покатит,
Брезгуя гордо нами, как скорый, битком набитый,
Кожаными углами и вековой обидой.
Ты долбоёб? Ты нахуй тред ВРУЧНУЮ ору блять вайпаешь? Ну не хочу дрочить, не буду член фоткать.
>>27548
А сколько должна быть разница в возрасте?
А сколько должна быть разница в возрасте?
>>26156 (OP)
Иди нахуй, чёрт
Иди нахуй, чёрт
>>27885
А об какую хуем тёрся? Уверен что не спалили, может она просто делала вид что спит
А об какую хуем тёрся? Уверен что не спалили, может она просто делала вид что спит
1,8 Мб, 360x240>>26156 (OP)
В чем, блядь, проблема? Вокруг столько телок неудовлетворенных, а ты сеструхины трусы раскумариваешь.
>Так хочется лежать и обниматься с девушкой...
В чем, блядь, проблема? Вокруг столько телок неудовлетворенных, а ты сеструхины трусы раскумариваешь.
>>26156 (OP)
Фото в студию
Фото в студию
>>27795
>>27661
Дорогой Карл XII, сражение под Полтавой,
Слава богу, проиграно. Как говорил картавый,
Время покажет «кузькину мать», руины,
Кости посмертной радости с привкусом Украины.
То не зелёно-квитный, траченный изотопом,
Жовто-блакитный реет над Конотопом,
Скроенный из холста, знать, припасла Канада.
Даром что без креста, но хохлам не надо.
Гой ты рушник-карбованец, семечки в потной жмене.
Не нам, кацапам, их обвинять в измене.
Сами под образами семьдесят лет в Рязани
С залитыми глазами жили как при Тарзане.
Скажем им, звонкой матерью паузы метя, строго:
Скатертью вам, хохлы, и рушником дорога.
Ступайте от нас в жупане, не говоря — в мундире,
По адресу на три буквы, на стороны все четыре.
Пусть теперь в мазанке хором гансы
С ляхами ставят вас на четыре кости, поганцы.
Как в петлю лезть, так сообща, сук выбирая в чаще,
А курицу из борща грызть в одиночку слаще.
Прощевайте, хохлы! Пожили вместе — хватит!
Плюнуть, что ли, в Днипро, может, он вспять покатит,
Брезгуя гордо нами, как скорый, битком набитый,
Кожаными углами и вековой обидой.
Не поминайте лихом, вашего хлеба, неба
Нам, подавись мы жмыхом и колобом, не треба.
Нечего портить кровь, рвать на груди одежду,
Кончилась, знать, любовь, коль и была промежду.
Что ковыряться зря в рваных корнях глаголом.
Вас родила земля, грунт, чернозём с подзолом,
Полно качать права, шить нам одно, другое.
Эта земля не даёт, вам, кавунам, покоя.
Ой да левада-степь, краля, баштан, вареник,
Больше, поди, теряли — больше людей, чем денег.
Как-нибудь перебьёмся. А что до слезы из глаза,
Нет на неё указа ждать до другого раза.
С Богом, орлы-казаки, гетманы, вертухаи,
Только когда придёт и вам помирать, бугаи,
Будете вы хрипеть, царапая край матраса,
Строчки из Александра, а не брехню Тараса.
Дорогой Карл XII, сражение под Полтавой,
Слава богу, проиграно. Как говорил картавый,
Время покажет «кузькину мать», руины,
Кости посмертной радости с привкусом Украины.
То не зелёно-квитный, траченный изотопом,
Жовто-блакитный реет над Конотопом,
Скроенный из холста, знать, припасла Канада.
Даром что без креста, но хохлам не надо.
Гой ты рушник-карбованец, семечки в потной жмене.
Не нам, кацапам, их обвинять в измене.
Сами под образами семьдесят лет в Рязани
С залитыми глазами жили как при Тарзане.
Скажем им, звонкой матерью паузы метя, строго:
Скатертью вам, хохлы, и рушником дорога.
Ступайте от нас в жупане, не говоря — в мундире,
По адресу на три буквы, на стороны все четыре.
Пусть теперь в мазанке хором гансы
С ляхами ставят вас на четыре кости, поганцы.
Как в петлю лезть, так сообща, сук выбирая в чаще,
А курицу из борща грызть в одиночку слаще.
Прощевайте, хохлы! Пожили вместе — хватит!
Плюнуть, что ли, в Днипро, может, он вспять покатит,
Брезгуя гордо нами, как скорый, битком набитый,
Кожаными углами и вековой обидой.
Не поминайте лихом, вашего хлеба, неба
Нам, подавись мы жмыхом и колобом, не треба.
Нечего портить кровь, рвать на груди одежду,
Кончилась, знать, любовь, коль и была промежду.
Что ковыряться зря в рваных корнях глаголом.
Вас родила земля, грунт, чернозём с подзолом,
Полно качать права, шить нам одно, другое.
Эта земля не даёт, вам, кавунам, покоя.
Ой да левада-степь, краля, баштан, вареник,
Больше, поди, теряли — больше людей, чем денег.
Как-нибудь перебьёмся. А что до слезы из глаза,
Нет на неё указа ждать до другого раза.
С Богом, орлы-казаки, гетманы, вертухаи,
Только когда придёт и вам помирать, бугаи,
Будете вы хрипеть, царапая край матраса,
Строчки из Александра, а не брехню Тараса.
Дорогой Карл XII, сражение под Полтавой,
Слава богу, проиграно. Как говорил картавый,
Время покажет «кузькину мать», руины,
Кости посмертной радости с привкусом Украины.
То не зелёно-квитный, траченный изотопом,
Жовто-блакитный реет над Конотопом,
Скроенный из холста, знать, припасла Канада.
Даром что без креста, но хохлам не надо.
Гой ты рушник-карбованец, семечки в потной жмене.
Не нам, кацапам, их обвинять в измене.
Сами под образами семьдесят лет в Рязани
С залитыми глазами жили как при Тарзане.
Скажем им, звонкой матерью паузы метя, строго:
Скатертью вам, хохлы, и рушником дорога.
Ступайте от нас в жупане, не говоря — в мундире,
По адресу на три буквы, на стороны все четыре.
Пусть теперь в мазанке хором гансы
С ляхами ставят вас на четыре кости, поганцы.
Как в петлю лезть, так сообща, сук выбирая в чаще,
А курицу из борща грызть в одиночку слаще.
Прощевайте, хохлы! Пожили вместе — хватит!
Плюнуть, что ли, в Днипро, может, он вспять покатит,
Брезгуя гордо нами, как скорый, битком набитый,
Кожаными углами и вековой обидой.
Не поминайте лихом, вашего хлеба, неба
Нам, подавись мы жмыхом и колобом, не треба.
Нечего портить кровь, рвать на груди одежду,
Кончилась, знать, любовь, коль и была промежду.
Что ковыряться зря в рваных корнях глаголом.
Вас родила земля, грунт, чернозём с подзолом,
Полно качать права, шить нам одно, другое.
Эта земля не даёт, вам, кавунам, покоя.
Ой да левада-степь, краля, баштан, вареник,
Больше, поди, теряли — больше людей, чем денег.
Как-нибудь перебьёмся. А что до слезы из глаза,
Нет на неё указа ждать до другого раза.
С Богом, орлы-казаки, гетманы, вертухаи,
Только когда придёт и вам помирать, бугаи,
Будете вы хрипеть, царапая край матраса,
Строчки из Александра, а не брехню Тараса.
Дорогой Карл XII, сражение под Полтавой,
Слава богу, проиграно. Как говорил картавый,
Время покажет «кузькину мать», руины,
Кости посмертной радости с привкусом Украины.
То не зелёно-квитный, траченный изотопом,
Жовто-блакитный реет над Конотопом,
Скроенный из холста, знать, припасла Канада.
Даром что без креста, но хохлам не надо.
Гой ты рушник-карбованец, семечки в потной жмене.
Не нам, кацапам, их обвинять в измене.
Сами под образами семьдесят лет в Рязани
С залитыми глазами жили как при Тарзане.
Скажем им, звонкой матерью паузы метя, строго:
Скатертью вам, хохлы, и рушником дорога.
Ступайте от нас в жупане, не говоря — в мундире,
По адресу на три буквы, на стороны все четыре.
Пусть теперь в мазанке хором гансы
С ляхами ставят вас на четыре кости, поганцы.
Как в петлю лезть, так сообща, сук выбирая в чаще,
А курицу из борща грызть в одиночку слаще.
Прощевайте, хохлы! Пожили вместе — хватит!
Плюнуть, что ли, в Днипро, может, он вспять покатит,
Брезгуя гордо нами, как скорый, битком набитый,
Кожаными углами и вековой обидой.
Не поминайте лихом, вашего хлеба, неба
Нам, подавись мы жмыхом и колобом, не треба.
Нечего портить кровь, рвать на груди одежду,
Кончилась, знать, любовь, коль и была промежду.
Что ковыряться зря в рваных корнях глаголом.
Вас родила земля, грунт, чернозём с подзолом,
Полно качать права, шить нам одно, другое.
Эта земля не даёт, вам, кавунам, покоя.
Ой да левада-степь, краля, баштан, вареник,
Больше, поди, теряли — больше людей, чем денег.
Как-нибудь перебьёмся. А что до слезы из глаза,
Нет на неё указа ждать до другого раза.
С Богом, орлы-казаки, гетманы, вертухаи,
Только когда придёт и вам помирать, бугаи,
Будете вы хрипеть, царапая край матраса,
Строчки из Александра, а не брехню Тараса.
Дорогой Карл XII, сражение под Полтавой,
Слава богу, проиграно. Как говорил картавый,
Время покажет «кузькину мать», руины,
Кости посмертной радости с привкусом Украины.
То не зелёно-квитный, траченный изотопом,
Жовто-блакитный реет над Конотопом,
Скроенный из холста, знать, припасла Канада.
Даром что без креста, но хохлам не надо.
Гой ты рушник-карбованец, семечки в потной жмене.
Не нам, кацапам, их обвинять в измене.
Сами под образами семьдесят лет в Рязани
С залитыми глазами жили как при Тарзане.
Скажем им, звонкой матерью паузы метя, строго:
Скатертью вам, хохлы, и рушником дорога.
Ступайте от нас в жупане, не говоря — в мундире,
По адресу на три буквы, на стороны все четыре.
Пусть теперь в мазанке хором гансы
С ляхами ставят вас на четыре кости, поганцы.
Как в петлю лезть, так сообща, сук выбирая в чаще,
А курицу из борща грызть в одиночку слаще.
Прощевайте, хохлы! Пожили вместе — хватит!
Плюнуть, что ли, в Днипро, может, он вспять покатит,
Брезгуя гордо нами, как скорый, битком набитый,
Кожаными углами и вековой обидой.
>>27661
Дорогой Карл XII, сражение под Полтавой,
Слава богу, проиграно. Как говорил картавый,
Время покажет «кузькину мать», руины,
Кости посмертной радости с привкусом Украины.
То не зелёно-квитный, траченный изотопом,
Жовто-блакитный реет над Конотопом,
Скроенный из холста, знать, припасла Канада.
Даром что без креста, но хохлам не надо.
Гой ты рушник-карбованец, семечки в потной жмене.
Не нам, кацапам, их обвинять в измене.
Сами под образами семьдесят лет в Рязани
С залитыми глазами жили как при Тарзане.
Скажем им, звонкой матерью паузы метя, строго:
Скатертью вам, хохлы, и рушником дорога.
Ступайте от нас в жупане, не говоря — в мундире,
По адресу на три буквы, на стороны все четыре.
Пусть теперь в мазанке хором гансы
С ляхами ставят вас на четыре кости, поганцы.
Как в петлю лезть, так сообща, сук выбирая в чаще,
А курицу из борща грызть в одиночку слаще.
Прощевайте, хохлы! Пожили вместе — хватит!
Плюнуть, что ли, в Днипро, может, он вспять покатит,
Брезгуя гордо нами, как скорый, битком набитый,
Кожаными углами и вековой обидой.
Не поминайте лихом, вашего хлеба, неба
Нам, подавись мы жмыхом и колобом, не треба.
Нечего портить кровь, рвать на груди одежду,
Кончилась, знать, любовь, коль и была промежду.
Что ковыряться зря в рваных корнях глаголом.
Вас родила земля, грунт, чернозём с подзолом,
Полно качать права, шить нам одно, другое.
Эта земля не даёт, вам, кавунам, покоя.
Ой да левада-степь, краля, баштан, вареник,
Больше, поди, теряли — больше людей, чем денег.
Как-нибудь перебьёмся. А что до слезы из глаза,
Нет на неё указа ждать до другого раза.
С Богом, орлы-казаки, гетманы, вертухаи,
Только когда придёт и вам помирать, бугаи,
Будете вы хрипеть, царапая край матраса,
Строчки из Александра, а не брехню Тараса.
Дорогой Карл XII, сражение под Полтавой,
Слава богу, проиграно. Как говорил картавый,
Время покажет «кузькину мать», руины,
Кости посмертной радости с привкусом Украины.
То не зелёно-квитный, траченный изотопом,
Жовто-блакитный реет над Конотопом,
Скроенный из холста, знать, припасла Канада.
Даром что без креста, но хохлам не надо.
Гой ты рушник-карбованец, семечки в потной жмене.
Не нам, кацапам, их обвинять в измене.
Сами под образами семьдесят лет в Рязани
С залитыми глазами жили как при Тарзане.
Скажем им, звонкой матерью паузы метя, строго:
Скатертью вам, хохлы, и рушником дорога.
Ступайте от нас в жупане, не говоря — в мундире,
По адресу на три буквы, на стороны все четыре.
Пусть теперь в мазанке хором гансы
С ляхами ставят вас на четыре кости, поганцы.
Как в петлю лезть, так сообща, сук выбирая в чаще,
А курицу из борща грызть в одиночку слаще.
Прощевайте, хохлы! Пожили вместе — хватит!
Плюнуть, что ли, в Днипро, может, он вспять покатит,
Брезгуя гордо нами, как скорый, битком набитый,
Кожаными углами и вековой обидой.
Не поминайте лихом, вашего хлеба, неба
Нам, подавись мы жмыхом и колобом, не треба.
Нечего портить кровь, рвать на груди одежду,
Кончилась, знать, любовь, коль и была промежду.
Что ковыряться зря в рваных корнях глаголом.
Вас родила земля, грунт, чернозём с подзолом,
Полно качать права, шить нам одно, другое.
Эта земля не даёт, вам, кавунам, покоя.
Ой да левада-степь, краля, баштан, вареник,
Больше, поди, теряли — больше людей, чем денег.
Как-нибудь перебьёмся. А что до слезы из глаза,
Нет на неё указа ждать до другого раза.
С Богом, орлы-казаки, гетманы, вертухаи,
Только когда придёт и вам помирать, бугаи,
Будете вы хрипеть, царапая край матраса,
Строчки из Александра, а не брехню Тараса.
Дорогой Карл XII, сражение под Полтавой,
Слава богу, проиграно. Как говорил картавый,
Время покажет «кузькину мать», руины,
Кости посмертной радости с привкусом Украины.
То не зелёно-квитный, траченный изотопом,
Жовто-блакитный реет над Конотопом,
Скроенный из холста, знать, припасла Канада.
Даром что без креста, но хохлам не надо.
Гой ты рушник-карбованец, семечки в потной жмене.
Не нам, кацапам, их обвинять в измене.
Сами под образами семьдесят лет в Рязани
С залитыми глазами жили как при Тарзане.
Скажем им, звонкой матерью паузы метя, строго:
Скатертью вам, хохлы, и рушником дорога.
Ступайте от нас в жупане, не говоря — в мундире,
По адресу на три буквы, на стороны все четыре.
Пусть теперь в мазанке хором гансы
С ляхами ставят вас на четыре кости, поганцы.
Как в петлю лезть, так сообща, сук выбирая в чаще,
А курицу из борща грызть в одиночку слаще.
Прощевайте, хохлы! Пожили вместе — хватит!
Плюнуть, что ли, в Днипро, может, он вспять покатит,
Брезгуя гордо нами, как скорый, битком набитый,
Кожаными углами и вековой обидой.
Не поминайте лихом, вашего хлеба, неба
Нам, подавись мы жмыхом и колобом, не треба.
Нечего портить кровь, рвать на груди одежду,
Кончилась, знать, любовь, коль и была промежду.
Что ковыряться зря в рваных корнях глаголом.
Вас родила земля, грунт, чернозём с подзолом,
Полно качать права, шить нам одно, другое.
Эта земля не даёт, вам, кавунам, покоя.
Ой да левада-степь, краля, баштан, вареник,
Больше, поди, теряли — больше людей, чем денег.
Как-нибудь перебьёмся. А что до слезы из глаза,
Нет на неё указа ждать до другого раза.
С Богом, орлы-казаки, гетманы, вертухаи,
Только когда придёт и вам помирать, бугаи,
Будете вы хрипеть, царапая край матраса,
Строчки из Александра, а не брехню Тараса.
Дорогой Карл XII, сражение под Полтавой,
Слава богу, проиграно. Как говорил картавый,
Время покажет «кузькину мать», руины,
Кости посмертной радости с привкусом Украины.
То не зелёно-квитный, траченный изотопом,
Жовто-блакитный реет над Конотопом,
Скроенный из холста, знать, припасла Канада.
Даром что без креста, но хохлам не надо.
Гой ты рушник-карбованец, семечки в потной жмене.
Не нам, кацапам, их обвинять в измене.
Сами под образами семьдесят лет в Рязани
С залитыми глазами жили как при Тарзане.
Скажем им, звонкой матерью паузы метя, строго:
Скатертью вам, хохлы, и рушником дорога.
Ступайте от нас в жупане, не говоря — в мундире,
По адресу на три буквы, на стороны все четыре.
Пусть теперь в мазанке хором гансы
С ляхами ставят вас на четыре кости, поганцы.
Как в петлю лезть, так сообща, сук выбирая в чаще,
А курицу из борща грызть в одиночку слаще.
Прощевайте, хохлы! Пожили вместе — хватит!
Плюнуть, что ли, в Днипро, может, он вспять покатит,
Брезгуя гордо нами, как скорый, битком набитый,
Кожаными углами и вековой обидой.
Не поминайте лихом, вашего хлеба, неба
Нам, подавись мы жмыхом и колобом, не треба.
Нечего портить кровь, рвать на груди одежду,
Кончилась, знать, любовь, коль и была промежду.
Что ковыряться зря в рваных корнях глаголом.
Вас родила земля, грунт, чернозём с подзолом,
Полно качать права, шить нам одно, другое.
Эта земля не даёт, вам, кавунам, покоя.
Ой да левада-степь, краля, баштан, вареник,
Больше, поди, теряли — больше людей, чем денег.
Как-нибудь перебьёмся. А что до слезы из глаза,
Нет на неё указа ждать до другого раза.
С Богом, орлы-казаки, гетманы, вертухаи,
Только когда придёт и вам помирать, бугаи,
Будете вы хрипеть, царапая край матраса,
Строчки из Александра, а не брехню Тараса.
Дорогой Карл XII, сражение под Полтавой,
Слава богу, проиграно. Как говорил картавый,
Время покажет «кузькину мать», руины,
Кости посмертной радости с привкусом Украины.
То не зелёно-квитный, траченный изотопом,
Жовто-блакитный реет над Конотопом,
Скроенный из холста, знать, припасла Канада.
Даром что без креста, но хохлам не надо.
Гой ты рушник-карбованец, семечки в потной жмене.
Не нам, кацапам, их обвинять в измене.
Сами под образами семьдесят лет в Рязани
С залитыми глазами жили как при Тарзане.
Скажем им, звонкой матерью паузы метя, строго:
Скатертью вам, хохлы, и рушником дорога.
Ступайте от нас в жупане, не говоря — в мундире,
По адресу на три буквы, на стороны все четыре.
Пусть теперь в мазанке хором гансы
С ляхами ставят вас на четыре кости, поганцы.
Как в петлю лезть, так сообща, сук выбирая в чаще,
А курицу из борща грызть в одиночку слаще.
Прощевайте, хохлы! Пожили вместе — хватит!
Плюнуть, что ли, в Днипро, может, он вспять покатит,
Брезгуя гордо нами, как скорый, битком набитый,
Кожаными углами и вековой обидой.
>>27795
>>27661
Дорогой Карл XII, сражение под Полтавой,
Слава богу, проиграно. Как говорил картавый,
Время покажет «кузькину мать», руины,
Кости посмертной радости с привкусом Украины.
То не зелёно-квитный, траченный изотопом,
Жовто-блакитный реет над Конотопом,
Скроенный из холста, знать, припасла Канада.
Даром что без креста, но хохлам не надо.
Гой ты рушник-карбованец, семечки в потной жмене.
Не нам, кацапам, их обвинять в измене.
Сами под образами семьдесят лет в Рязани
С залитыми глазами жили как при Тарзане.
Скажем им, звонкой матерью паузы метя, строго:
Скатертью вам, хохлы, и рушником дорога.
Ступайте от нас в жупане, не говоря — в мундире,
По адресу на три буквы, на стороны все четыре.
Пусть теперь в мазанке хором гансы
С ляхами ставят вас на четыре кости, поганцы.
Как в петлю лезть, так сообща, сук выбирая в чаще,
А курицу из борща грызть в одиночку слаще.
Прощевайте, хохлы! Пожили вместе — хватит!
Плюнуть, что ли, в Днипро, может, он вспять покатит,
Брезгуя гордо нами, как скорый, битком набитый,
Кожаными углами и вековой обидой.
Не поминайте лихом, вашего хлеба, неба
Нам, подавись мы жмыхом и колобом, не треба.
Нечего портить кровь, рвать на груди одежду,
Кончилась, знать, любовь, коль и была промежду.
Что ковыряться зря в рваных корнях глаголом.
Вас родила земля, грунт, чернозём с подзолом,
Полно качать права, шить нам одно, другое.
Эта земля не даёт, вам, кавунам, покоя.
Ой да левада-степь, краля, баштан, вареник,
Больше, поди, теряли — больше людей, чем денег.
Как-нибудь перебьёмся. А что до слезы из глаза,
Нет на неё указа ждать до другого раза.
С Богом, орлы-казаки, гетманы, вертухаи,
Только когда придёт и вам помирать, бугаи,
Будете вы хрипеть, царапая край матраса,
Строчки из Александра, а не брехню Тараса.
Дорогой Карл XII, сражение под Полтавой,
Слава богу, проиграно. Как говорил картавый,
Время покажет «кузькину мать», руины,
Кости посмертной радости с привкусом Украины.
То не зелёно-квитный, траченный изотопом,
Жовто-блакитный реет над Конотопом,
Скроенный из холста, знать, припасла Канада.
Даром что без креста, но хохлам не надо.
Гой ты рушник-карбованец, семечки в потной жмене.
Не нам, кацапам, их обвинять в измене.
Сами под образами семьдесят лет в Рязани
С залитыми глазами жили как при Тарзане.
Скажем им, звонкой матерью паузы метя, строго:
Скатертью вам, хохлы, и рушником дорога.
Ступайте от нас в жупане, не говоря — в мундире,
По адресу на три буквы, на стороны все четыре.
Пусть теперь в мазанке хором гансы
С ляхами ставят вас на четыре кости, поганцы.
Как в петлю лезть, так сообща, сук выбирая в чаще,
А курицу из борща грызть в одиночку слаще.
Прощевайте, хохлы! Пожили вместе — хватит!
Плюнуть, что ли, в Днипро, может, он вспять покатит,
Брезгуя гордо нами, как скорый, битком набитый,
Кожаными углами и вековой обидой.
Не поминайте лихом, вашего хлеба, неба
Нам, подавись мы жмыхом и колобом, не треба.
Нечего портить кровь, рвать на груди одежду,
Кончилась, знать, любовь, коль и была промежду.
Что ковыряться зря в рваных корнях глаголом.
Вас родила земля, грунт, чернозём с подзолом,
Полно качать права, шить нам одно, другое.
Эта земля не даёт, вам, кавунам, покоя.
Ой да левада-степь, краля, баштан, вареник,
Больше, поди, теряли — больше людей, чем денег.
Как-нибудь перебьёмся. А что до слезы из глаза,
Нет на неё указа ждать до другого раза.
С Богом, орлы-казаки, гетманы, вертухаи,
Только когда придёт и вам помирать, бугаи,
Будете вы хрипеть, царапая край матраса,
Строчки из Александра, а не брехню Тараса.
Дорогой Карл XII, сражение под Полтавой,
Слава богу, проиграно. Как говорил картавый,
Время покажет «кузькину мать», руины,
Кости посмертной радости с привкусом Украины.
То не зелёно-квитный, траченный изотопом,
Жовто-блакитный реет над Конотопом,
Скроенный из холста, знать, припасла Канада.
Даром что без креста, но хохлам не надо.
Гой ты рушник-карбованец, семечки в потной жмене.
Не нам, кацапам, их обвинять в измене.
Сами под образами семьдесят лет в Рязани
С залитыми глазами жили как при Тарзане.
Скажем им, звонкой матерью паузы метя, строго:
Скатертью вам, хохлы, и рушником дорога.
Ступайте от нас в жупане, не говоря — в мундире,
По адресу на три буквы, на стороны все четыре.
Пусть теперь в мазанке хором гансы
С ляхами ставят вас на четыре кости, поганцы.
Как в петлю лезть, так сообща, сук выбирая в чаще,
А курицу из борща грызть в одиночку слаще.
Прощевайте, хохлы! Пожили вместе — хватит!
Плюнуть, что ли, в Днипро, может, он вспять покатит,
Брезгуя гордо нами, как скорый, битком набитый,
Кожаными углами и вековой обидой.
Не поминайте лихом, вашего хлеба, неба
Нам, подавись мы жмыхом и колобом, не треба.
Нечего портить кровь, рвать на груди одежду,
Кончилась, знать, любовь, коль и была промежду.
Что ковыряться зря в рваных корнях глаголом.
Вас родила земля, грунт, чернозём с подзолом,
Полно качать права, шить нам одно, другое.
Эта земля не даёт, вам, кавунам, покоя.
Ой да левада-степь, краля, баштан, вареник,
Больше, поди, теряли — больше людей, чем денег.
Как-нибудь перебьёмся. А что до слезы из глаза,
Нет на неё указа ждать до другого раза.
С Богом, орлы-казаки, гетманы, вертухаи,
Только когда придёт и вам помирать, бугаи,
Будете вы хрипеть, царапая край матраса,
Строчки из Александра, а не брехню Тараса.
Дорогой Карл XII, сражение под Полтавой,
Слава богу, проиграно. Как говорил картавый,
Время покажет «кузькину мать», руины,
Кости посмертной радости с привкусом Украины.
То не зелёно-квитный, траченный изотопом,
Жовто-блакитный реет над Конотопом,
Скроенный из холста, знать, припасла Канада.
Даром что без креста, но хохлам не надо.
Гой ты рушник-карбованец, семечки в потной жмене.
Не нам, кацапам, их обвинять в измене.
Сами под образами семьдесят лет в Рязани
С залитыми глазами жили как при Тарзане.
Скажем им, звонкой матерью паузы метя, строго:
Скатертью вам, хохлы, и рушником дорога.
Ступайте от нас в жупане, не говоря — в мундире,
По адресу на три буквы, на стороны все четыре.
Пусть теперь в мазанке хором гансы
С ляхами ставят вас на четыре кости, поганцы.
Как в петлю лезть, так сообща, сук выбирая в чаще,
А курицу из борща грызть в одиночку слаще.
Прощевайте, хохлы! Пожили вместе — хватит!
Плюнуть, что ли, в Днипро, может, он вспять покатит,
Брезгуя гордо нами, как скорый, битком набитый,
Кожаными углами и вековой обидой.
Не поминайте лихом, вашего хлеба, неба
Нам, подавись мы жмыхом и колобом, не треба.
Нечего портить кровь, рвать на груди одежду,
Кончилась, знать, любовь, коль и была промежду.
Что ковыряться зря в рваных корнях глаголом.
Вас родила земля, грунт, чернозём с подзолом,
Полно качать права, шить нам одно, другое.
Эта земля не даёт, вам, кавунам, покоя.
Ой да левада-степь, краля, баштан, вареник,
Больше, поди, теряли — больше людей, чем денег.
Как-нибудь перебьёмся. А что до слезы из глаза,
Нет на неё указа ждать до другого раза.
С Богом, орлы-казаки, гетманы, вертухаи,
Только когда придёт и вам помирать, бугаи,
Будете вы хрипеть, царапая край матраса,
Строчки из Александра, а не брехню Тараса.
Дорогой Карл XII, сражение под Полтавой,
Слава богу, проиграно. Как говорил картавый,
Время покажет «кузькину мать», руины,
Кости посмертной радости с привкусом Украины.
То не зелёно-квитный, траченный изотопом,
Жовто-блакитный реет над Конотопом,
Скроенный из холста, знать, припасла Канада.
Даром что без креста, но хохлам не надо.
Гой ты рушник-карбованец, семечки в потной жмене.
Не нам, кацапам, их обвинять в измене.
Сами под образами семьдесят лет в Рязани
С залитыми глазами жили как при Тарзане.
Скажем им, звонкой матерью паузы метя, строго:
Скатертью вам, хохлы, и рушником дорога.
Ступайте от нас в жупане, не говоря — в мундире,
По адресу на три буквы, на стороны все четыре.
Пусть теперь в мазанке хором гансы
С ляхами ставят вас на четыре кости, поганцы.
Как в петлю лезть, так сообща, сук выбирая в чаще,
А курицу из борща грызть в одиночку слаще.
Прощевайте, хохлы! Пожили вместе — хватит!
Плюнуть, что ли, в Днипро, может, он вспять покатит,
Брезгуя гордо нами, как скорый, битком набитый,
Кожаными углами и вековой обидой.
>>27661
Дорогой Карл XII, сражение под Полтавой,
Слава богу, проиграно. Как говорил картавый,
Время покажет «кузькину мать», руины,
Кости посмертной радости с привкусом Украины.
То не зелёно-квитный, траченный изотопом,
Жовто-блакитный реет над Конотопом,
Скроенный из холста, знать, припасла Канада.
Даром что без креста, но хохлам не надо.
Гой ты рушник-карбованец, семечки в потной жмене.
Не нам, кацапам, их обвинять в измене.
Сами под образами семьдесят лет в Рязани
С залитыми глазами жили как при Тарзане.
Скажем им, звонкой матерью паузы метя, строго:
Скатертью вам, хохлы, и рушником дорога.
Ступайте от нас в жупане, не говоря — в мундире,
По адресу на три буквы, на стороны все четыре.
Пусть теперь в мазанке хором гансы
С ляхами ставят вас на четыре кости, поганцы.
Как в петлю лезть, так сообща, сук выбирая в чаще,
А курицу из борща грызть в одиночку слаще.
Прощевайте, хохлы! Пожили вместе — хватит!
Плюнуть, что ли, в Днипро, может, он вспять покатит,
Брезгуя гордо нами, как скорый, битком набитый,
Кожаными углами и вековой обидой.
Не поминайте лихом, вашего хлеба, неба
Нам, подавись мы жмыхом и колобом, не треба.
Нечего портить кровь, рвать на груди одежду,
Кончилась, знать, любовь, коль и была промежду.
Что ковыряться зря в рваных корнях глаголом.
Вас родила земля, грунт, чернозём с подзолом,
Полно качать права, шить нам одно, другое.
Эта земля не даёт, вам, кавунам, покоя.
Ой да левада-степь, краля, баштан, вареник,
Больше, поди, теряли — больше людей, чем денег.
Как-нибудь перебьёмся. А что до слезы из глаза,
Нет на неё указа ждать до другого раза.
С Богом, орлы-казаки, гетманы, вертухаи,
Только когда придёт и вам помирать, бугаи,
Будете вы хрипеть, царапая край матраса,
Строчки из Александра, а не брехню Тараса.
Дорогой Карл XII, сражение под Полтавой,
Слава богу, проиграно. Как говорил картавый,
Время покажет «кузькину мать», руины,
Кости посмертной радости с привкусом Украины.
То не зелёно-квитный, траченный изотопом,
Жовто-блакитный реет над Конотопом,
Скроенный из холста, знать, припасла Канада.
Даром что без креста, но хохлам не надо.
Гой ты рушник-карбованец, семечки в потной жмене.
Не нам, кацапам, их обвинять в измене.
Сами под образами семьдесят лет в Рязани
С залитыми глазами жили как при Тарзане.
Скажем им, звонкой матерью паузы метя, строго:
Скатертью вам, хохлы, и рушником дорога.
Ступайте от нас в жупане, не говоря — в мундире,
По адресу на три буквы, на стороны все четыре.
Пусть теперь в мазанке хором гансы
С ляхами ставят вас на четыре кости, поганцы.
Как в петлю лезть, так сообща, сук выбирая в чаще,
А курицу из борща грызть в одиночку слаще.
Прощевайте, хохлы! Пожили вместе — хватит!
Плюнуть, что ли, в Днипро, может, он вспять покатит,
Брезгуя гордо нами, как скорый, битком набитый,
Кожаными углами и вековой обидой.
Не поминайте лихом, вашего хлеба, неба
Нам, подавись мы жмыхом и колобом, не треба.
Нечего портить кровь, рвать на груди одежду,
Кончилась, знать, любовь, коль и была промежду.
Что ковыряться зря в рваных корнях глаголом.
Вас родила земля, грунт, чернозём с подзолом,
Полно качать права, шить нам одно, другое.
Эта земля не даёт, вам, кавунам, покоя.
Ой да левада-степь, краля, баштан, вареник,
Больше, поди, теряли — больше людей, чем денег.
Как-нибудь перебьёмся. А что до слезы из глаза,
Нет на неё указа ждать до другого раза.
С Богом, орлы-казаки, гетманы, вертухаи,
Только когда придёт и вам помирать, бугаи,
Будете вы хрипеть, царапая край матраса,
Строчки из Александра, а не брехню Тараса.
Дорогой Карл XII, сражение под Полтавой,
Слава богу, проиграно. Как говорил картавый,
Время покажет «кузькину мать», руины,
Кости посмертной радости с привкусом Украины.
То не зелёно-квитный, траченный изотопом,
Жовто-блакитный реет над Конотопом,
Скроенный из холста, знать, припасла Канада.
Даром что без креста, но хохлам не надо.
Гой ты рушник-карбованец, семечки в потной жмене.
Не нам, кацапам, их обвинять в измене.
Сами под образами семьдесят лет в Рязани
С залитыми глазами жили как при Тарзане.
Скажем им, звонкой матерью паузы метя, строго:
Скатертью вам, хохлы, и рушником дорога.
Ступайте от нас в жупане, не говоря — в мундире,
По адресу на три буквы, на стороны все четыре.
Пусть теперь в мазанке хором гансы
С ляхами ставят вас на четыре кости, поганцы.
Как в петлю лезть, так сообща, сук выбирая в чаще,
А курицу из борща грызть в одиночку слаще.
Прощевайте, хохлы! Пожили вместе — хватит!
Плюнуть, что ли, в Днипро, может, он вспять покатит,
Брезгуя гордо нами, как скорый, битком набитый,
Кожаными углами и вековой обидой.
Не поминайте лихом, вашего хлеба, неба
Нам, подавись мы жмыхом и колобом, не треба.
Нечего портить кровь, рвать на груди одежду,
Кончилась, знать, любовь, коль и была промежду.
Что ковыряться зря в рваных корнях глаголом.
Вас родила земля, грунт, чернозём с подзолом,
Полно качать права, шить нам одно, другое.
Эта земля не даёт, вам, кавунам, покоя.
Ой да левада-степь, краля, баштан, вареник,
Больше, поди, теряли — больше людей, чем денег.
Как-нибудь перебьёмся. А что до слезы из глаза,
Нет на неё указа ждать до другого раза.
С Богом, орлы-казаки, гетманы, вертухаи,
Только когда придёт и вам помирать, бугаи,
Будете вы хрипеть, царапая край матраса,
Строчки из Александра, а не брехню Тараса.
Дорогой Карл XII, сражение под Полтавой,
Слава богу, проиграно. Как говорил картавый,
Время покажет «кузькину мать», руины,
Кости посмертной радости с привкусом Украины.
То не зелёно-квитный, траченный изотопом,
Жовто-блакитный реет над Конотопом,
Скроенный из холста, знать, припасла Канада.
Даром что без креста, но хохлам не надо.
Гой ты рушник-карбованец, семечки в потной жмене.
Не нам, кацапам, их обвинять в измене.
Сами под образами семьдесят лет в Рязани
С залитыми глазами жили как при Тарзане.
Скажем им, звонкой матерью паузы метя, строго:
Скатертью вам, хохлы, и рушником дорога.
Ступайте от нас в жупане, не говоря — в мундире,
По адресу на три буквы, на стороны все четыре.
Пусть теперь в мазанке хором гансы
С ляхами ставят вас на четыре кости, поганцы.
Как в петлю лезть, так сообща, сук выбирая в чаще,
А курицу из борща грызть в одиночку слаще.
Прощевайте, хохлы! Пожили вместе — хватит!
Плюнуть, что ли, в Днипро, может, он вспять покатит,
Брезгуя гордо нами, как скорый, битком набитый,
Кожаными углами и вековой обидой.
Не поминайте лихом, вашего хлеба, неба
Нам, подавись мы жмыхом и колобом, не треба.
Нечего портить кровь, рвать на груди одежду,
Кончилась, знать, любовь, коль и была промежду.
Что ковыряться зря в рваных корнях глаголом.
Вас родила земля, грунт, чернозём с подзолом,
Полно качать права, шить нам одно, другое.
Эта земля не даёт, вам, кавунам, покоя.
Ой да левада-степь, краля, баштан, вареник,
Больше, поди, теряли — больше людей, чем денег.
Как-нибудь перебьёмся. А что до слезы из глаза,
Нет на неё указа ждать до другого раза.
С Богом, орлы-казаки, гетманы, вертухаи,
Только когда придёт и вам помирать, бугаи,
Будете вы хрипеть, царапая край матраса,
Строчки из Александра, а не брехню Тараса.
Дорогой Карл XII, сражение под Полтавой,
Слава богу, проиграно. Как говорил картавый,
Время покажет «кузькину мать», руины,
Кости посмертной радости с привкусом Украины.
То не зелёно-квитный, траченный изотопом,
Жовто-блакитный реет над Конотопом,
Скроенный из холста, знать, припасла Канада.
Даром что без креста, но хохлам не надо.
Гой ты рушник-карбованец, семечки в потной жмене.
Не нам, кацапам, их обвинять в измене.
Сами под образами семьдесят лет в Рязани
С залитыми глазами жили как при Тарзане.
Скажем им, звонкой матерью паузы метя, строго:
Скатертью вам, хохлы, и рушником дорога.
Ступайте от нас в жупане, не говоря — в мундире,
По адресу на три буквы, на стороны все четыре.
Пусть теперь в мазанке хором гансы
С ляхами ставят вас на четыре кости, поганцы.
Как в петлю лезть, так сообща, сук выбирая в чаще,
А курицу из борща грызть в одиночку слаще.
Прощевайте, хохлы! Пожили вместе — хватит!
Плюнуть, что ли, в Днипро, может, он вспять покатит,
Брезгуя гордо нами, как скорый, битком набитый,
Кожаными углами и вековой обидой.
>>27685
У вас на России это нормально. Тут каждый второй двачер хотел бы себя сестренку.
>Я вообще лапал спящих сестёр и дрочил.
У вас на России это нормально. Тут каждый второй двачер хотел бы себя сестренку.
>>27904
Ага, сейчас буду доказывать хуй пойми кому на дваче, что я не тролль. Я закинул её трусы в самый низ вещей на стирку, не буду доставать.
Ага, сейчас буду доказывать хуй пойми кому на дваче, что я не тролль. Я закинул её трусы в самый низ вещей на стирку, не буду доставать.
>>28081
Ты идиот?
Ты идиот?
>>28125
Найди, блять, её, сука тупой сосачер, я только что её высрал
Найди, блять, её, сука тупой сосачер, я только что её высрал
853 Кб, 815x608>>27950
вы сайтом ошиблись молодой человек. пикабу в вкладке справа
с ебалом пикрила тебе даже жирухи давать не будут
вы сайтом ошиблись молодой человек. пикабу в вкладке справа
с ебалом пикрила тебе даже жирухи давать не будут
>>27950
У меня ± ебало, спортивная фигура. Сливаю девушек из-за того, что они богаче меня/не проявляют инициативу мне страшно подкатывать, негативный опыт
А своей сестре я пару лет назад пизду теребонькал, но дальше не пошло...
У меня ± ебало, спортивная фигура. Сливаю девушек из-за того, что они богаче меня/не проявляют инициативу мне страшно подкатывать, негативный опыт
А своей сестре я пару лет назад пизду теребонькал, но дальше не пошло...
>>28415
Ей 14, мне 88. Вопросы?
Ей 14, мне 88. Вопросы?
>>28134
Ну так дваччеры это не нормальные люди.
От я сам например с пикабу прибежал, а тут оказывается сестер ебут
> двачеры
Ну так дваччеры это не нормальные люди.
От я сам например с пикабу прибежал, а тут оказывается сестер ебут
Охуеть. Зашёл в тред, поделился сокровенным, а какой-то анон "спиздил" мой пост и отвечает всем за меня. Ну охуеть тебе. Спасибо, мистер карантинец.
>>28995
Он не оп, как галку ставить?
Он не оп, как галку ставить?
>>28889
Внизу, где "ответить в тред", там три квадратика "Sage", "Вотермарка" и "ОП треда", вот на каждое сообщение ставь галку на последнее.
Внизу, где "ответить в тред", там три квадратика "Sage", "Вотермарка" и "ОП треда", вот на каждое сообщение ставь галку на последнее.
>>29023
Найдём, посидишь
Найдём, посидишь
93 Кб, 1440x1434>>28908
Как работает насилие, если оно было применено по отношению к человеку в бессознательном состоянии и он нихуя не знает и не помнит? Я хоть и произвёл акт насилия, жертва-то об этом не знает, соответственно, она не пострадала.
Как работает насилие, если оно было применено по отношению к человеку в бессознательном состоянии и он нихуя не знает и не помнит? Я хоть и произвёл акт насилия, жертва-то об этом не знает, соответственно, она не пострадала.
Ещё и не тому ответил
32 Кб, 673x458>>29537
Хех, хз. Времени сейчас нет, звиняй
Хех, хз. Времени сейчас нет, звиняй
>>30001
я двачер
я двачер
>>29211
Жду
Жду
Бамп
>>30826
Фу, ваняет гавной
Фу, ваняет гавной
Пиздец, я опять подрочил на неё, но уже с её штанами...
СУУУУУУУУУУУКА
>>32479
Пойду в душ через минут 5, тогда и кину. С тебя советы по избежанию этого в будущем
Пойду в душ через минут 5, тогда и кину. С тебя советы по избежанию этого в будущем
>>32990
Нахуя?
Нахуя?
Дальше - хуже
Начнешь мучить кошек и дрочит на это.
Дальше - хуже
Можешь убивать слабых, станешь новым Чикатило
Начнешь мучить кошек и дрочит на это.
Дальше - хуже
Можешь убивать слабых, станешь новым Чикатило
>>28908
я жертва кокоококококкя жертва кокоококококкя жертва кокоококококкя жертва кокоококококкя жертва кокоококококкя жертва кокоококококкя жертва кокоококококкя жертва кокоококококкя жертва кокоококококкя жертва кокоококококкя жертва кокоококококкя жертва кокоококококкя жертва кокоококококкя жертва кокоококококкя жертва кокоококококкя жертва кокоококококкя жертва кокоококококкя жертва кокоококококкя жертва кокоококококкя жертва кокоококококкя жертва кокоококококкя жертва кокоококококкя жертва кокоококококкя жертва кокоококококкя жертва кокоококококкя жертва кокоококококкя жертва кокоококококкя жертва кокоококококкя жертва кокоококококкя жертва кокоококококк
>скоро узнает хуемразьскоро узнает хуемразьскоро узнает хуемразьскоро узнает хуемразьскоро узнает хуемразьскоро узнает хуемразьскоро узнает хуемразьскоро узнает хуемразьскоро узнает хуемразьскоро узнает хуемразьскоро узнает хуемразьскоро узнает хуемразьскоро узнает хуемразьскоро узнает хуемразьскоро узнает хуемразьскоро узнает хуемразьскоро узнает хуемразьскоро узнает хуемразьскоро узнает хуемразьскоро узнает хуемразьскоро узнает хуемразьскоро узнает хуемразьскоро узнает хуемразьскоро узнает хуемразьскоро узнает хуемразьскоро узнает хуемразь
я жертва кокоококококкя жертва кокоококококкя жертва кокоококококкя жертва кокоококококкя жертва кокоококококкя жертва кокоококококкя жертва кокоококококкя жертва кокоококококкя жертва кокоококококкя жертва кокоококококкя жертва кокоококококкя жертва кокоококококкя жертва кокоококококкя жертва кокоококококкя жертва кокоококококкя жертва кокоококококкя жертва кокоококококкя жертва кокоококококкя жертва кокоококококкя жертва кокоококококкя жертва кокоококококкя жертва кокоококококкя жертва кокоококококкя жертва кокоококококкя жертва кокоококококкя жертва кокоококококкя жертва кокоококококкя жертва кокоококококкя жертва кокоококококкя жертва кокоококококк
2,4 Мб, 2448x3264Твоей сестре ебырь не нужен? Скажи её характеристики
>>33669
Совет тут какой может быть? Делай то, что велит тебе сердце, а не пинус
Совет тут какой может быть? Делай то, что велит тебе сердце, а не пинус
>>33607
Ну так в чем проблема, посмотри с ней сериал или маняме какое-нибудь, просмотру к третьему можешь купить винца, а там само пойдёт ей же ебаться не меньше твоего хочется, хз насколько ты омега, но мне каждая вторая подруга по пьяне о фантазиях со старшим рассказывала
Ну так в чем проблема, посмотри с ней сериал или маняме какое-нибудь, просмотру к третьему можешь купить винца, а там само пойдёт ей же ебаться не меньше твоего хочется, хз насколько ты омега, но мне каждая вторая подруга по пьяне о фантазиях со старшим рассказывала
>>26416
Значит сфоткай ещё раз. Да, ты скажешь, что не можешь взят повторно трусы, ведь они внезапным образом потребовались сетре. Но сфотай тогда хуй!
Значит сфоткай ещё раз. Да, ты скажешь, что не можешь взят повторно трусы, ведь они внезапным образом потребовались сетре. Но сфотай тогда хуй!
>>34622
)
>сидел с трусами сестры во рту (они солёные((((, нюхал их и дрочил на её фотки
>Идите нахуй, сестроебы
)
54 Кб, 480x454>>33607
Хах, это напомнило мне прошлогоднюю серию тредов, где анон тоже начинал с фоток личных вещей сестры с супом... А потом он её выебал под советы анонов на четвёртом треде
Хах, это напомнило мне прошлогоднюю серию тредов, где анон тоже начинал с фоток личных вещей сестры с супом... А потом он её выебал под советы анонов на четвёртом треде
>>33576
у хуюнчика подгорело)))
у хуюнчика подгорело)))
>>34774
Выше смотри, я скинул
Выше смотри, я скинул
>>34612
не против ебать двачеров
не против ебать двачеров
>>35403
Я не смогу это принять
Я не смогу это принять
>>26156 (OP)
Ты просто куколд.
Ты просто куколд.
>>26156 (OP)
О, мой хуй
О, мой хуй
>>35583
В одной(
В одной(
>>26156 (OP)
Завидую тебе анон. Щас бы тоже занюхнул труселя своей сестры (если бы она была). А на мамку не могу, мама это святое да не привлекательное...
Завидую тебе анон. Щас бы тоже занюхнул труселя своей сестры (если бы она была). А на мамку не могу, мама это святое да не привлекательное...
Я так понял сестр долбоёбом тут почётно?)
2,2 Мб, 1049x843>>35937
Ну я проебал свой пак с архивами, да и треды весьма непопулярны были, так что вряд-ли ты найдёшь ту историю в арихвачах.
Ну я проебал свой пак с архивами, да и треды весьма непопулярны были, так что вряд-ли ты найдёшь ту историю в арихвачах.
85 Кб, 550x483>>37122
Эхххх... А ведь хорошая была история, добрая. Красной нитью прошибалась через разные треды /b/.
А началось всё с "Прижал к стенке"-треда, где анон отпостил шаблонную фразу сестре и кинул ответ в тред... Вот тогда-то всё и закрутилось.
Эхххх... А ведь хорошая была история, добрая. Красной нитью прошибалась через разные треды /b/.
А началось всё с "Прижал к стенке"-треда, где анон отпостил шаблонную фразу сестре и кинул ответ в тред... Вот тогда-то всё и закрутилось.
>>35196
Ебу бухую не листву без её ведома. На следующее утро вообще не помнит вчерашний день и ночь. Соответственно, она не знает, что я её трахал. Насилия не было, так как жертва сама не знала о факте насилия.
Ебу бухую не листву без её ведома. На следующее утро вообще не помнит вчерашний день и ночь. Соответственно, она не знает, что я её трахал. Насилия не было, так как жертва сама не знала о факте насилия.
>>26326
Пельменями с селёдкой.
Пельменями с селёдкой.
nice.
А моей сестре уже за тридцатник, живет отдельно и замужем. Нету её трусишек чтобы подрочить...
48 Кб, 628x440>>33607
Так сколько лет сеструхе? Заебал.
Мне нужно точно знать чтоб фапать на полную картину твоей ситуации
Так сколько лет сеструхе? Заебал.
Мне нужно точно знать чтоб фапать на полную картину твоей ситуации
103 Кб, 736x1194>>38146
Блин, анончик, можешь вкратце тредик описать? Что за фразочка была? Какой ответ? Хоть немножко напиши, только не напрягайся!
если не хочешь, не отвечай, я не заставляю
Блин, анончик, можешь вкратце тредик описать? Что за фразочка была? Какой ответ? Хоть немножко напиши, только не напрягайся!
если не хочешь, не отвечай, я не заставляю
>>39328
Дочку спизди
Дочку спизди
>>26156 (OP)
Везунчик, а вот у меня нет сестры
Везунчик, а вот у меня нет сестры
>>40729
Нужны материалы с тех времён с сестричками!
Нужны материалы с тех времён с сестричками!
>>39328
Если бы у неё были дочки то я бы их упомянул. Но сука у неё только пиздюки которые намного младше меня. У меня нету сестричек моего возраста.... И братьев моего возраста тоже нету лет ~20ти. Девушки тоже нету. И друзей нету. Я одинокое чмо, титан одиночества. Плыть по жизни мне одному. Обречен страдать. Зачем я живу?
Если бы у неё были дочки то я бы их упомянул. Но сука у неё только пиздюки которые намного младше меня. У меня нету сестричек моего возраста.... И братьев моего возраста тоже нету лет ~20ти. Девушки тоже нету. И друзей нету. Я одинокое чмо, титан одиночества. Плыть по жизни мне одному. Обречен страдать. Зачем я живу?
91 Кб, 255x288>>41104
СУКА БЛЯДЬ! У меня несколько ебучих сестёр и все приели пацанов! НАХУЙ МНЕ ПЛЕМЯННИКИ, Я ХОЧУ ДЕВОЧЕК!!!!111 Бляде, не могли мне лоличек родить, нахуй вы мне пиздюков нарожали?
уууууууууууууууу!
> Но сука у неё только пиздюки которые намного младше меня
СУКА БЛЯДЬ! У меня несколько ебучих сестёр и все приели пацанов! НАХУЙ МНЕ ПЛЕМЯННИКИ, Я ХОЧУ ДЕВОЧЕК!!!!111 Бляде, не могли мне лоличек родить, нахуй вы мне пиздюков нарожали?
уууууууууууууууу!
>>41352
Двачую. Не паливные. Хоть что-то.
Двачую. Не паливные. Хоть что-то.
сорву нофап за фотки сестры опа
41 Кб, 720x720>>41402
Сестричую тебя, анон. Тоже бесит. Только блять племяши ебаные, а нахуй они нужны? Я хочу сестричек и племянниц, а не племянников. А рожать больше не планируют ни родители, ни сестра. АААА
Сестричую тебя, анон. Тоже бесит. Только блять племяши ебаные, а нахуй они нужны? Я хочу сестричек и племянниц, а не племянников. А рожать больше не планируют ни родители, ни сестра. АААА
58 Кб, 696x552>>42536
Да пиздец! У моего другана племянница 10 лвл просто АНРИАЛ няшечка-лапочка! Часто с ним бывает, он фотки шлёт, недавно написал что она ГОЛАЯ бегает у них по квартире (я так понял она купаться собиралась, ну и бесилась, что ле). Я там и в ступор упал, пиздец, такая зависть и печаль взяла что я уже джве недели сам не свой хожу.
А мне родственники шлют фотки с голым племянником, НАХУЙ ОН МНЕ НУЖЕН?! Нах мне его пиструн, я ЛОЛИПИРОЖОЧКИ ХОЧУ!
Да пиздец! У моего другана племянница 10 лвл просто АНРИАЛ няшечка-лапочка! Часто с ним бывает, он фотки шлёт, недавно написал что она ГОЛАЯ бегает у них по квартире (я так понял она купаться собиралась, ну и бесилась, что ле). Я там и в ступор упал, пиздец, такая зависть и печаль взяла что я уже джве недели сам не свой хожу.
А мне родственники шлют фотки с голым племянником, НАХУЙ ОН МНЕ НУЖЕН?! Нах мне его пиструн, я ЛОЛИПИРОЖОЧКИ ХОЧУ!
>>40478
Сбриваю козлячьи усики - символ альфы у меня есть друг альфа-слеер и бывший одноклассник-чмонька, так альфачу девственные усики пиздец как идут (и даже без них он красавчик), а другому - вообще нихуя , скулы, над носом, полоску ниже живота и под подмышками.
Вообще если побрить член, то потом колет и натирает. Планирую побрить жопу, рядом с ональными губами, дабы лучше было подтираться.
Сбриваю козлячьи усики - символ альфы у меня есть друг альфа-слеер и бывший одноклассник-чмонька, так альфачу девственные усики пиздец как идут (и даже без них он красавчик), а другому - вообще нихуя , скулы, над носом, полоску ниже живота и под подмышками.
Вообще если побрить член, то потом колет и натирает. Планирую побрить жопу, рядом с ональными губами, дабы лучше было подтираться.
>>40022
Да ладно, мне не сложно... В общем, слушай:
Есть серия популярных тредов, цель которых призвать анонов признаться своим ЕОТовым в своих сердечных чувствах.
Сначала аноны просто накидывали простыню текста, заставляя ответить "да" или "нет". Со временем заходы пошли всё тоньше и была разработана шаблонная диалоговая система из двух сообщений и т.д.
Данные треды вспыхивают где-то раз в полугодие-год, посидят в топе нулевой пару дней, а потом снова на покой. И вот именно в одном из таких тредов и начинается наша история....
Наш главный герой, заглянув в тред, смеха ради решил провернуть подкат по отношению к сестре, заранее об этом предупредив анонов о родственных узах собеседницы. И всё бы ничего, но вот в скинутом в тред ответе сестры аноны почуяли двойное дно. Острый глаз анонимуса обнаружил некую странность в ответе, на что они сразу предположили, что "Можно ебать, эта самка течёт". Ну слово за слово и наш ГГ выкладывает некий бэкграунд по сестре и их семейным отношениям, из его истории аноны всё больше удостоверялись в правильности своего предположения... Но, дальше дело так и не пошло.
Прошли дни/недели/месяцы, (К сожалению моё восприятие в этой психотронной клетке смазывается, от чего месяца проходят словно миг. Так что я не могу с точностью сказать, сколько времени прошло.) и в одном из инцест-тредов аноны завели дискуссию о сёстрах и сестроёбстве, в их обсуждения врывается наш ГГ со своими мыслями и некоторыми жизненными ситуациями. Так уж получилось, что в том треде был ещё один анон из ТОГО САМОГО треда, где ГГ писал сестре, и этот анон опознал ГГ по трусторям. Они разговорились и анон уломал ГГ создать отдельный тред.
В новосозданном треде наш ГГ описал краткую историю, в котором аноны активно призывали его к совращению родственницы, попутно требуя суп в виде фотки нижнего белья. (Ох уж этот анон...)
И в том же треде было принято решение научить ОПа-сестроёба, как подкатить шары к сестре. Ну он был не против, да и скорее даже за, так что процесс пошёл... Но не долго. Так как треды подпадали под тег "биопроблемы", то модераторы его потёрли, а ОПа выгнали нахуй из /b/, ибо в /b/ не место биопроблемным тредам.
Ну в общем перекатились мы всей нашей небольшой аноньей компанией и с ОПом-сестроёбом в /sex/, где уже и разворачивалась романтическая сестроёбская история.
>>43319
Не скажи. Во-первых мы сами всё это заварили, так что это явно не продуманный злым ОПом-фантазёром сценарий. Во-вторых там нет совсем уж ебанутых моментов в его истории... Ну почти. (От сцены массажа лёгкий кринж идёт. Эту арку можно было бы и подредактировать.)
Ну и в-третьих, и что с того?! Мы прочитали интересное романтическое ранобэ, которое лично у меня осталось осадном тёплых чувств... Так что я в любом случаи не жалею потраченного времени в тех тредах. Это отличная история - история одного анона.
Да ладно, мне не сложно... В общем, слушай:
Есть серия популярных тредов, цель которых призвать анонов признаться своим ЕОТовым в своих сердечных чувствах.
Сначала аноны просто накидывали простыню текста, заставляя ответить "да" или "нет". Со временем заходы пошли всё тоньше и была разработана шаблонная диалоговая система из двух сообщений и т.д.
Данные треды вспыхивают где-то раз в полугодие-год, посидят в топе нулевой пару дней, а потом снова на покой. И вот именно в одном из таких тредов и начинается наша история....
Наш главный герой, заглянув в тред, смеха ради решил провернуть подкат по отношению к сестре, заранее об этом предупредив анонов о родственных узах собеседницы. И всё бы ничего, но вот в скинутом в тред ответе сестры аноны почуяли двойное дно. Острый глаз анонимуса обнаружил некую странность в ответе, на что они сразу предположили, что "Можно ебать, эта самка течёт". Ну слово за слово и наш ГГ выкладывает некий бэкграунд по сестре и их семейным отношениям, из его истории аноны всё больше удостоверялись в правильности своего предположения... Но, дальше дело так и не пошло.
Прошли дни/недели/месяцы, (К сожалению моё восприятие в этой психотронной клетке смазывается, от чего месяца проходят словно миг. Так что я не могу с точностью сказать, сколько времени прошло.) и в одном из инцест-тредов аноны завели дискуссию о сёстрах и сестроёбстве, в их обсуждения врывается наш ГГ со своими мыслями и некоторыми жизненными ситуациями. Так уж получилось, что в том треде был ещё один анон из ТОГО САМОГО треда, где ГГ писал сестре, и этот анон опознал ГГ по трусторям. Они разговорились и анон уломал ГГ создать отдельный тред.
В новосозданном треде наш ГГ описал краткую историю, в котором аноны активно призывали его к совращению родственницы, попутно требуя суп в виде фотки нижнего белья. (Ох уж этот анон...)
И в том же треде было принято решение научить ОПа-сестроёба, как подкатить шары к сестре. Ну он был не против, да и скорее даже за, так что процесс пошёл... Но не долго. Так как треды подпадали под тег "биопроблемы", то модераторы его потёрли, а ОПа выгнали нахуй из /b/, ибо в /b/ не место биопроблемным тредам.
Ну в общем перекатились мы всей нашей небольшой аноньей компанией и с ОПом-сестроёбом в /sex/, где уже и разворачивалась романтическая сестроёбская история.
>>43319
Не скажи. Во-первых мы сами всё это заварили, так что это явно не продуманный злым ОПом-фантазёром сценарий. Во-вторых там нет совсем уж ебанутых моментов в его истории... Ну почти. (От сцены массажа лёгкий кринж идёт. Эту арку можно было бы и подредактировать.)
Ну и в-третьих, и что с того?! Мы прочитали интересное романтическое ранобэ, которое лично у меня осталось осадном тёплых чувств... Так что я в любом случаи не жалею потраченного времени в тех тредах. Это отличная история - история одного анона.
>>40022
Да ладно, мне не сложно... В общем, слушай:
Есть серия популярных тредов, цель которых призвать анонов признаться своим ЕОТовым в своих сердечных чувствах.
Сначала аноны просто накидывали простыню текста, заставляя ответить "да" или "нет". Со временем заходы пошли всё тоньше и была разработана шаблонная диалоговая система из двух сообщений и т.д.
Данные треды вспыхивают где-то раз в полугодие-год, посидят в топе нулевой пару дней, а потом снова на покой. И вот именно в одном из таких тредов и начинается наша история....
Наш главный герой, заглянув в тред, смеха ради решил провернуть подкат по отношению к сестре, заранее об этом предупредив анонов о родственных узах собеседницы. И всё бы ничего, но вот в скинутом в тред ответе сестры аноны почуяли двойное дно. Острый глаз анонимуса обнаружил некую странность в ответе, на что они сразу предположили, что "Можно ебать, эта самка течёт". Ну слово за слово и наш ГГ выкладывает некий бэкграунд по сестре и их семейным отношениям, из его истории аноны всё больше удостоверялись в правильности своего предположения... Но, дальше дело так и не пошло.
Прошли дни/недели/месяцы, (К сожалению моё восприятие в этой психотронной клетке смазывается, от чего месяца проходят словно миг. Так что я не могу с точностью сказать, сколько времени прошло.) и в одном из инцест-тредов аноны завели дискуссию о сёстрах и сестроёбстве, в их обсуждения врывается наш ГГ со своими мыслями и некоторыми жизненными ситуациями. Так уж получилось, что в том треде был ещё один анон из ТОГО САМОГО треда, где ГГ писал сестре, и этот анон опознал ГГ по трусторям. Они разговорились и анон уломал ГГ создать отдельный тред.
В новосозданном треде наш ГГ описал краткую историю, в котором аноны активно призывали его к совращению родственницы, попутно требуя суп в виде фотки нижнего белья. (Ох уж этот анон...)
И в том же треде было принято решение научить ОПа-сестроёба, как подкатить шары к сестре. Ну он был не против, да и скорее даже за, так что процесс пошёл... Но не долго. Так как треды подпадали под тег "биопроблемы", то модераторы его потёрли, а ОПа выгнали нахуй из /b/, ибо в /b/ не место биопроблемным тредам.
Ну в общем перекатились мы всей нашей небольшой аноньей компанией и с ОПом-сестроёбом в /sex/, где уже и разворачивалась романтическая сестроёбская история.
>>43319
Не скажи. Во-первых мы сами всё это заварили, так что это явно не продуманный злым ОПом-фантазёром сценарий. Во-вторых там нет совсем уж ебанутых моментов в его истории... Ну почти. (От сцены массажа лёгкий кринж идёт. Эту арку можно было бы и подредактировать.)
Ну и в-третьих, и что с того?! Мы прочитали интересное романтическое ранобэ, которое лично у меня осталось осадном тёплых чувств... Так что я в любом случаи не жалею потраченного времени в тех тредах. Это отличная история - история одного анона.
Да ладно, мне не сложно... В общем, слушай:
Есть серия популярных тредов, цель которых призвать анонов признаться своим ЕОТовым в своих сердечных чувствах.
Сначала аноны просто накидывали простыню текста, заставляя ответить "да" или "нет". Со временем заходы пошли всё тоньше и была разработана шаблонная диалоговая система из двух сообщений и т.д.
Данные треды вспыхивают где-то раз в полугодие-год, посидят в топе нулевой пару дней, а потом снова на покой. И вот именно в одном из таких тредов и начинается наша история....
Наш главный герой, заглянув в тред, смеха ради решил провернуть подкат по отношению к сестре, заранее об этом предупредив анонов о родственных узах собеседницы. И всё бы ничего, но вот в скинутом в тред ответе сестры аноны почуяли двойное дно. Острый глаз анонимуса обнаружил некую странность в ответе, на что они сразу предположили, что "Можно ебать, эта самка течёт". Ну слово за слово и наш ГГ выкладывает некий бэкграунд по сестре и их семейным отношениям, из его истории аноны всё больше удостоверялись в правильности своего предположения... Но, дальше дело так и не пошло.
Прошли дни/недели/месяцы, (К сожалению моё восприятие в этой психотронной клетке смазывается, от чего месяца проходят словно миг. Так что я не могу с точностью сказать, сколько времени прошло.) и в одном из инцест-тредов аноны завели дискуссию о сёстрах и сестроёбстве, в их обсуждения врывается наш ГГ со своими мыслями и некоторыми жизненными ситуациями. Так уж получилось, что в том треде был ещё один анон из ТОГО САМОГО треда, где ГГ писал сестре, и этот анон опознал ГГ по трусторям. Они разговорились и анон уломал ГГ создать отдельный тред.
В новосозданном треде наш ГГ описал краткую историю, в котором аноны активно призывали его к совращению родственницы, попутно требуя суп в виде фотки нижнего белья. (Ох уж этот анон...)
И в том же треде было принято решение научить ОПа-сестроёба, как подкатить шары к сестре. Ну он был не против, да и скорее даже за, так что процесс пошёл... Но не долго. Так как треды подпадали под тег "биопроблемы", то модераторы его потёрли, а ОПа выгнали нахуй из /b/, ибо в /b/ не место биопроблемным тредам.
Ну в общем перекатились мы всей нашей небольшой аноньей компанией и с ОПом-сестроёбом в /sex/, где уже и разворачивалась романтическая сестроёбская история.
>>43319
Не скажи. Во-первых мы сами всё это заварили, так что это явно не продуманный злым ОПом-фантазёром сценарий. Во-вторых там нет совсем уж ебанутых моментов в его истории... Ну почти. (От сцены массажа лёгкий кринж идёт. Эту арку можно было бы и подредактировать.)
Ну и в-третьих, и что с того?! Мы прочитали интересное романтическое ранобэ, которое лично у меня осталось осадном тёплых чувств... Так что я в любом случаи не жалею потраченного времени в тех тредах. Это отличная история - история одного анона.
Бля, читал ваш тред и вспомнил, то ли на нульче, то ли на ычане был тред про сестроёбство, и там анон писал огромный рассказ про отношения с сестрой, как они сблизились, ебались, как их разлучили. Может помнит кто? Где откопать можно?
>>46432
я помню зачитывался прям, на некоторых моментах между дрочкой иногда аж на слёзы пробивал, щас пытаюсь нагуглить, но нихуя не могу найти
я помню зачитывался прям, на некоторых моментах между дрочкой иногда аж на слёзы пробивал, щас пытаюсь нагуглить, но нихуя не могу найти
Анон писал, что дрочка отравляет сознание и он прав.
Я стянул со своей 23-х летней сестры трусы, когда с ней спал в одной кровати. Нафоткал ее, возил хуем и дрочил. Нафоткал жопу, пизду и анус. Снял на видео как трогал пизденку хуем
Я стянул со своей 23-х летней сестры трусы, когда с ней спал в одной кровати. Нафоткал ее, возил хуем и дрочил. Нафоткал жопу, пизду и анус. Снял на видео как трогал пизденку хуем
https://pastebin.com/YFj3ih4e вот на пастебине вся стори
Спасибо аноны, что напомнили мне, буду сейчас читать и погружаться в прошлое, спасибо вам, всем бобра
>>47177
Я сам не знаю, мне адреналин в голову вхуярил, но это я делал осторожно
Я сам не знаю, мне адреналин в голову вхуярил, но это я делал осторожно
>>26156 (OP)
Ты конченая мразь и ублюдок.
Потому что у меня нет сестры и мне приходилось дрочить нюхая свои трусы.
Ты конченая мразь и ублюдок.
Потому что у меня нет сестры и мне приходилось дрочить нюхая свои трусы.
>>47277 (Del)
Вряд ли, когда мы с ней сремся она всегда самое говно высказывает. 4 дня назад я ей с кулака в челюсть зарядил.
Вряд ли, когда мы с ней сремся она всегда самое говно высказывает. 4 дня назад я ей с кулака в челюсть зарядил.
>>47365
ебать романтика
ебать романтика
>>47688
ага, тоже щас читаю, это просто талантище
ага, тоже щас читаю, это просто талантище
>>47688
В момент кризиса это действительно звучит... Элегантно, что-ли.
В момент кризиса это действительно звучит... Элегантно, что-ли.
>>35073
Я нормис, но когда дрочу, представляю, как няшусь со своей кузиной лолей
Я нормис, но когда дрочу, представляю, как няшусь со своей кузиной лолей
>>46990
Это шикарно. Нет слов
Это шикарно. Нет слов
Аноны пытались помочь автору найти сестру?
Это ОХУЕННАЯ, ТРОТИЛ МНЕ В ЗАД, ИСТОРИЯ
Я в культурном шоке
Автор выходил на связь? Он продолжает поиски? Как ему помочь?
БЛЯТЬ, ЕБИТЕ МЕНЯ СЕМЕРО, НАСКОЛЬКО ЖЕ АХУЕННАЯ ИСТОРИЯ
БЛЯТЬ, ЕБИТЕ МЕНЯ СЕМЕРО, НАСКОЛЬКО ЖЕ АХУЕННАЯ ИСТОРИЯ
Ебать, насколько же шикарно...
>>26586
Я считаю себя зависимым дрочером, но ниразу в жизни не фапал 3 раза в день, ибо на второй уже болит пиписька и как то больше не хочется лол
Я считаю себя зависимым дрочером, но ниразу в жизни не фапал 3 раза в день, ибо на второй уже болит пиписька и как то больше не хочется лол
>>51224
А то, что она могла зарегаться в соцсети под фамилией отца-ПИДОРАСА СУКА ПРИБИЛ БЫ НАХУЙ ЕГО
А то, что она могла зарегаться в соцсети под фамилией отца-ПИДОРАСА СУКА ПРИБИЛ БЫ НАХУЙ ЕГО
>>26326
это печально
это печально
>>26307
ну конечно из интернета
ну конечно из интернета
>>26414
блять откуда они берутся?
блять откуда они берутся?
>>51270
Это ничего не меняет
Это ничего не меняет
> Твоя сестра завела бы страницу хотя бы для того, чтобы ты ее нашел. Или попыталась бы сама. Либо ей все равно, либо она сама не хочет, чтобы ты ее нашел или же…
А бывает чтобы сестра братоебством занималась?
>>51250
Можно было искать через нынешнюю жену его отца, пробивать друзей
Концовка истории - отец стал ебать дочь в подвале, анон встретил её, а она его не узнала, потому что стал пидором после чего выпилился
Можно было искать через нынешнюю жену его отца, пробивать друзей
Концовка истории - отец стал ебать дочь в подвале, анон встретил её, а она его не узнала, потому что стал пидором после чего выпилился
>>51320
Дальше пруф кидал он
Дальше пруф кидал он
>>51325
Автор появлялся на дваче с продолжением? Продолжал поиски или забил? Просто я в 2018 только пришёл сюда, а история датируется 17м годом...
Автор появлялся на дваче с продолжением? Продолжал поиски или забил? Просто я в 2018 только пришёл сюда, а история датируется 17м годом...
>>51429
Сестра опа обоссалась в трусы ?
Сестра опа обоссалась в трусы ?
>>51391
ОП на связи (лень галку ставить, я только что историю эту прочитал), скорее всего выделения снизу + она в них дня 4 ходила
ОП на связи (лень галку ставить, я только что историю эту прочитал), скорее всего выделения снизу + она в них дня 4 ходила
>>51510
Классная задница
Классная задница
564 Кб, 868x621
>>51600
Побегал, поискал... Есть ссылки на нульчан с этой стори, но при переходе по ним перекидывает на гитхаб...
Побегал, поискал... Есть ссылки на нульчан с этой стори, но при переходе по ним перекидывает на гитхаб...
17 Мб, mp4,1280x720, 6:15
По сабжу есть контент. Вот например братец спермотоксикозный доебал свою сестру, тем что тыкался ей членом между булок, она его прогнала нахуй с кровати
>>53991
есть. но лить не буду по двум причинам. во-первых, там все остальные больше 20мб, а значит без пасскода не залью сюда.
во-вторых, там на остальных этот поц постоянно светит своим членом.
если кто не помнит, это тот же хуй, который у жирной свиноматки на матери, пока она спала, ковырялся в жопе, а когда она проснулась, начал бегать вокруг кровати и отмазываться, мол сигареты искал
есть. но лить не буду по двум причинам. во-первых, там все остальные больше 20мб, а значит без пасскода не залью сюда.
во-вторых, там на остальных этот поц постоянно светит своим членом.
если кто не помнит, это тот же хуй, который у жирной свиноматки на матери, пока она спала, ковырялся в жопе, а когда она проснулась, начал бегать вокруг кровати и отмазываться, мол сигареты искал
>>54327
ты удивишься, но он буквально переебал всю семью. Батю пожалуй только не ебал. А так мать абьюзил, сестёр всех, братьев и кузенов ровесников, тётю. И ДАЖЕ ДЕДА И СОБАКУ
это сраная секс-макака. сперма из ушей брызжет
ты удивишься, но он буквально переебал всю семью. Батю пожалуй только не ебал. А так мать абьюзил, сестёр всех, братьев и кузенов ровесников, тётю. И ДАЖЕ ДЕДА И СОБАКУ
это сраная секс-макака. сперма из ушей брызжет
>>54396
конечно у него нихуя бы не получилось, если бы не перверт-батя, который зарабатывал бабки на этом шоу, расставляя камеры по всему дому
конечно у него нихуя бы не получилось, если бы не перверт-батя, который зарабатывал бабки на этом шоу, расставляя камеры по всему дому
>>54290
что-то да, что-то нет
что-то да, что-то нет
>>54090
V golos
V golos
>>54090
А лол я в вк видел этот видос. Я сначала подумал, что это постанова. Сука какая же жирная мать, просто пиздец. Он еще с нее трусы стянул, а она потом как ни в чем не бывало дала ему сигареты. Как же я ржал.
А лол я в вк видел этот видос. Я сначала подумал, что это постанова. Сука какая же жирная мать, просто пиздец. Он еще с нее трусы стянул, а она потом как ни в чем не бывало дала ему сигареты. Как же я ржал.
>>26156 (OP)
Выеби сестру
Выеби сестру
>>54474
видео с дедом нет. есть видео, где он с братом обсуждает это. он там брата пытается развести на минет и мимоходом говорит, что не хочет опять с дедом, потому что он старый пердун и от него воняет хуже, чем от их псины
видео с дедом нет. есть видео, где он с братом обсуждает это. он там брата пытается развести на минет и мимоходом говорит, что не хочет опять с дедом, потому что он старый пердун и от него воняет хуже, чем от их псины
>>54483
это какая-то цыгано-жидовская семейка. у них инцест частая тема.
это какая-то цыгано-жидовская семейка. у них инцест частая тема.
>>54513
МОЛЮ
МОЛЮ
>>54561
не загуглишь ты это. если только новостную статью, где этого хуя на бате разоблачили и завели уголовное дело.
а контент с камер только на платных файлообменниках искать надо
не загуглишь ты это. если только новостную статью, где этого хуя на бате разоблачили и завели уголовное дело.
а контент с камер только на платных файлообменниках искать надо
>>54090
Это тот еврей? А нахуй семья выложила это в сеть? Надо было в детдом его отдать или в полицию.
Это тот еврей? А нахуй семья выложила это в сеть? Надо было в детдом его отдать или в полицию.
Проснулся я в 2 часа ночи. Решил зайти на страницу Теракт, посмотреть сидит он или нет. Вспомнил про его тян и решил ее загуглить. И вот 6 утра и я дочитал историю про то как брат ебал сестру. Охуенная ночь выдалась.
Никто не знает, он нашел свою сестру?
Мой первый комментарий на 2ch
Никто не знает, он нашел свою сестру?
Мой первый комментарий на 2ch
Дрочил трусами сестры, когда ей было 14. Это был мой самый близкий опыт с женщинами.
листва 30лвл
листва 30лвл
>>54645
Наверное когда ты вспоминаешь запах трусиков, то твой хуй мгновенно превращается в кол.
Наверное когда ты вспоминаешь запах трусиков, то твой хуй мгновенно превращается в кол.
>>54632
а кто камеры по дому расставлял по твоему? пиздюк что ли?
батя устраивал онлайн-шоу и бабки с этого поднимал
а кто камеры по дому расставлял по твоему? пиздюк что ли?
батя устраивал онлайн-шоу и бабки с этого поднимал
>>54681
и скорее всего батя пиздюка и подначивал этой хуйнёй заниматься. иначе хуле он такой смелый и на камеры рожи корчит
и скорее всего батя пиздюка и подначивал этой хуйнёй заниматься. иначе хуле он такой смелый и на камеры рожи корчит
>>54679
Так точно, профессор Хэльсинг.
Так точно, профессор Хэльсинг.
>>54561
БЛЯТЬ ТЕГИ
БЛЯТЬ ТЕГИ
>>54681
Ну сейчас популярно везде ставить камеры, не обязательно ради порнухи. Я подозреваю что камеры поставили чтобы доказать его вину.
Вряд-ли крупный семьянин будет снимать такие фильмы без согласия всех участников. Тут можно и на сгуху, ведь это же по новостям всплыло, когда была та ситуация с мамкой.
Ну сейчас популярно везде ставить камеры, не обязательно ради порнухи. Я подозреваю что камеры поставили чтобы доказать его вину.
Вряд-ли крупный семьянин будет снимать такие фильмы без согласия всех участников. Тут можно и на сгуху, ведь это же по новостям всплыло, когда была та ситуация с мамкой.
Раз такой тред, спрошу. Я вот тоже уже пиздец как поехал от одиночества и мне хочется купить ношенные трусики. Кто так делал? Стоит оно того? Если заказать после мастурбации(тянской), будет лучше? Уже заебался, дрочка уже не доставляет, а нофап когда пытаюсь у меня просто депрессия начинается и все наружу.
>>54812
Когда? Нука ссылку на новость!
Когда? Нука ссылку на новость!
>>54812
Чел, камеры ставил батя. Снимал всё батя. Судили батю
Чел, камеры ставил батя. Снимал всё батя. Судили батю
>>54961
Я играл. По началу было ахуенно. Потом уже было не так. И я забросил. тем более сильно много заморочек. Да и не интересно это мне особо. Вот если бы тянка меня отстрапонила это да. А самому эмоционально это так себе.
Я играл. По началу было ахуенно. Потом уже было не так. И я забросил. тем более сильно много заморочек. Да и не интересно это мне особо. Вот если бы тянка меня отстрапонила это да. А самому эмоционально это так себе.
>>56070
Давай я тебя отстрапоню.
Давай я тебя отстрапоню.
>>56480
Я думал она мертва.
Я думал она мертва.
>>52820
проиграл как он спиздил одеяло
проиграл как он спиздил одеяло
>>52820
У меня колом.
У меня колом.
>>56699
совал. и в пизду и жопу. но не ей, а другой, которая помладше. этот там тот чувак, который записывал эту хуйню, даже сверху текст наложил "David OMG", типа "Боже, какого хуя ты делаешь"
совал. и в пизду и жопу. но не ей, а другой, которая помладше. этот там тот чувак, который записывал эту хуйню, даже сверху текст наложил "David OMG", типа "Боже, какого хуя ты делаешь"
>>56949
Чел, этот пиздюк переебал минимум 5 родственников. Видосы, где он успешно добился своего, просто нельзя распространять
Чел, этот пиздюк переебал минимум 5 родственников. Видосы, где он успешно добился своего, просто нельзя распространять
>>57516
не помню. вроде пенетрации не было, просто тёрся меж булок
не помню. вроде пенетрации не было, просто тёрся меж булок
>>57661
Пьеса
1. афиша (представление героев)
2. завязка (первые попытки проникнуть в спящее тело)
3. кульминация (действие в полном масштабе, тело уже само поддаётся)
4. развязка (пока наш ГГ ковыряется языком внизу под одеялом, его товарищ уже куколдит ГГ)
Пьеса
1. афиша (представление героев)
2. завязка (первые попытки проникнуть в спящее тело)
3. кульминация (действие в полном масштабе, тело уже само поддаётся)
4. развязка (пока наш ГГ ковыряется языком внизу под одеялом, его товарищ уже куколдит ГГ)
79 Кб, mp4,256x256, 0:03
>>57822
ага, динахуй с такими байтами, дёмдальш
ага, динахуй с такими байтами, дёмдальш
>>58564
Отстань, а
Отстань, а
113 Кб, 601x1070>>58502
приветствую, путник
приветствую, путник
>>44529
Эхх, мне бы так помогали активно бы...
Эхх, мне бы так помогали активно бы...
Кстати, а где на дваче вообще можно получить советы по сестроёбской теме у бывалых анонов? Да и попросить оценить ситуацию
>>26156 (OP)
Оп, если ты тут, или вернёшься в тред - попытайся таки выебать сестру, свою, я тебя попытаюсь уговорить этому. Либо приходи сегодня в сестроёбский тред, я создам днём где то
Оп, если ты тут, или вернёшься в тред - попытайся таки выебать сестру, свою, я тебя попытаюсь уговорить этому. Либо приходи сегодня в сестроёбский тред, я создам днём где то
Куколд
>>60086
Двач помогает в трудную минуту!
Двач помогает в трудную минуту!
поднимаем ночной в дневной
>>27845
я другой анон, а есть автоматические способы вайпить тред?
я другой анон, а есть автоматические способы вайпить тред?
>>67482
Может и выебал, я о том что тебе не надо наматывать 10 тредов сопли на кулах когда алкоголь решает все проблемы.
Может и выебал, я о том что тебе не надо наматывать 10 тредов сопли на кулах когда алкоголь решает все проблемы.
>>60086
После прочтения той истории я взглянул на себя со стороны и понял, какой же мудак. В твой тред даже не зайду, просто скрою
Лень ставить галку, но если не поверишь, то поставлю
После прочтения той истории я взглянул на себя со стороны и понял, какой же мудак. В твой тред даже не зайду, просто скрою
Лень ставить галку, но если не поверишь, то поставлю
>>54637
Что за страница теракт? Это автор этой богоподобной пасты? Если да, то можно ссылку?
Соре, чел, но я не знаю, что как у них закончилось... Она не хочет найти его, поэтому они и не увидятся, инфа 100. Если бы хотела, то давно уже нашла...
Первой комментарий на сосаче? Поздравляю с потерей девственности!
Что за страница теракт? Это автор этой богоподобной пасты? Если да, то можно ссылку?
Соре, чел, но я не знаю, что как у них закончилось... Она не хочет найти его, поэтому они и не увидятся, инфа 100. Если бы хотела, то давно уже нашла...
Первой комментарий на сосаче? Поздравляю с потерей девственности!
>>26156 (OP)
Либо ты льешь фото с супом, либо идешь на хуй, пиздабол.
Либо ты льешь фото с супом, либо идешь на хуй, пиздабол.
>>70013
Я выше заливал суп, там часов в 9-10 вечера
Я выше заливал суп, там часов в 9-10 вечера
Мда
Геолокацию этого перверта уже сдеанонили? >>70129
так сестру то выебал или нет?
>>26156 (OP)
попроси её познакомить тебя с тянкой какой-нибудь.
попроси её познакомить тебя с тянкой какой-нибудь.
Двач.hk не отвечает.
Вы видите копию треда, сохраненную 25 апреля 2020 года.
Скачать тред: только с превью, с превью и прикрепленными файлами.
Второй вариант может долго скачиваться. Файлы будут только в живых или недавно утонувших тредах. Подробнее
Если вам полезен архив М.Двача, пожертвуйте на оплату сервера.
Вы видите копию треда, сохраненную 25 апреля 2020 года.
Скачать тред: только с превью, с превью и прикрепленными файлами.
Второй вариант может долго скачиваться. Файлы будут только в живых или недавно утонувших тредах. Подробнее
Если вам полезен архив М.Двача, пожертвуйте на оплату сервера.