>>788588 (OP)
Для начала - мизансцена.
В туалете одного Свердловского ТЦ, помимо блестящего кафельного пола, перегородки не доходят до пола где-то сантиметров на десять. Кроме того, в стенках просверлены маленькие дырочки. Пользоваться этими дырочками, конечно, почти невозможно: диаметр отверстия сравним со стержнем шариковой ручки, а ритмичные движения руки прекрасно видны на полу, не говоря уже о прильнувшем к маленькой дырочке тени. Поэтому я не подглядывал. Я показывал.
Изначально, я пришёл просто вздрочнуть. Прогуливал институт, и во время чтения аннотации к "Исповеди" Блаженного Августина у меня вдруг встал. Не от крутости Августина, конечно, а от того, что утром вздрочнуть не получилось. Стояк был заметный, и при каждом шаге приятно тёрся о ширинку.
Зашёл в туалет, выбрал крайнюю справа кабинку, протёр стульчак, сел. Спустил штаны. Стояк каменный, на полу - опасно-искренняя тень, готовая выдать любое моё движение соседу справа. Дверь соседней кабинки хлопает и хлопает. По тени и звуку угадываю, как парни входят в кабинку, закрывают дверцу, проходят дальше, встают, растопырив ноги (вижу новенькие кеды!) расстёгивают ремень, расстёгивают ширинку. В этих звуках больше всего меня заводит именно это: бренчание бляшки, визг ширинки. Это маленькое добровольное и беспечное обнажение, звук которого я жадно ловлю, плотно обхватив себя и затаив дыхание. По пальцам стекает прозрачная, ничем не пахнущая солоноватая жидкость. Её много, много больше, чем дома. Внутри всё звенит от напряжения и страха, страх обостряет все ощущения.
Пробую аккуратно начать двигаться. Раз-два, раз-два, вверх и вниз. Дрожь усиливается, ощущения неописуемые. Меня начинает немного потряхивать от возбуждения, движения слишком медленны. Я едва держусь на грани. Вдруг замечаю, что одежда громко шуршит. Чёрт, пальцы в смазке. Бумагу брать не хочется, слизываю жидкость с пальцев. Запах слабый, но подстёгивает меня ещё сильнее. Вкуса нет, кроме небольшой солёности. Аккуратно снимаю с себя одежду. В момент, когда парень выходит, встаю и вешаю одежду на крючок. Вижу, что тень выдала меня. Слава Богу, парень уже повернулся спиной и был одной ногой за дверью.
Теперь я осмелел. Тщательно следя за тенью, начинаю то, зачем и пришёл. Я не тороплюсь. Надо сорвать как можно больше впечатлений, ощущений, запомнить, как бренчат бляшки на ремнях парней, как они беспечно справляют нужду пока в полуметре от них дрожащий от возбуждения студент жадно ловит каждый звук, и широко распахнутыми глазами пялится на их кроссовки.
Я теряюсь в фантазиях. Я представляю, как парень меня засекает, как смотрит в дырочку. Как встаёт на унитаз, заглядывает за стенку и видит ни о чём не подозревающего студента. Как он протягивает руку и касается моих волос, как на мой ошеломлённый взгляд он подмигивает мне, как он исчезает, как я, дрожа, смотрю на его обувь. Как его кроссовки выходят из кабинки, как закрывается дверь. Как кроссовки делают два шага и замирают перед моей кабинкой. Как раздаётся тихий стук, и я вскакиваю с унитаза и, забыв натянуть штаны, подскакиваю к двери и открываю её настежь. Как...
Тут я замечаю движение краем глаза. Не поворачивая взгляда, боковым зрением стараюсь рассмотреть, что там. Я различаю тень, прильнувшую к стенке. Я хотел этого. И я в ужасе. Первые мгновения я просто растерян. Я осознаю, что в полуметре от меня какой-то мужчина жадно на меня смотрит. Я не знаю кто это. Я девственник. Что он будет делать? Снимет на камеру? Захочет меня трахнуть? Господи, нахуя я это, блять, начал! И в то же время возбуждение не исчезает. Я спускаю штаны с трусами до щиколоток, раздвигаю ноги и выпрямляю спину. Я даю ему взгляду полный доступ на меня и мой инструмент. Я начинаю мастурбировать. Медленно, очень медленно. Стояк просто болезненный, головка раздулась так, что натянутая кожа блестела без всякой смазки. А смазки было много, я тёк так, как никогда в жизни ни на одно порно и ни на одну фантазию. Медленно и аккуратно. Я вижу, как дёргается тень. На меня дрочат, нисколько не стесняясь. Кто-то в полуметре от меня хочет меня трахнуть и дрочит, не боясь разоблачения. Тогда я встаю. Выгибаюсь в пояснице, и член выдаётся далекооо вперёд. Теперь Он видит не только член, но и мои напряженные, подтянувшиеся к телу багровые тугие налившиеся кровью яички. Видит весь остриженный лобок, видит нежную внутренность моих бёдер. Двигаю бёдрами и рукой одновременно. Я не хочу кончать. Повернуться задом смелости не хватает, но я искупляю это, придвинувшись к заветной шпионской дырочке поближе, чтобы мой анонимный визави мог рассмотреть всё в деталях. У меня член средней длины, но, наверное, тонковат. Меньше среднестатистического обхвата. И, честно говоря, мои яички кажутся мне маленькими. Нет, работают ого-го, но когда читаю, как "его яйца едва помещались у меня в ладони", так меня прямо коробит. Но мой шпион не жалуется, он очень занят.
Не знаю, сколько это длится. Я как будто застыл в мгновении, остались только острейшие ощущения, ни о каком анализе не может быть и речи. Я всё держал и держал себя на грани, на пике, и чем дольше я держался, тем явственнее ощущал, как во мне вскипает высшее наслаждение. Я чувствовал, что в районе чуть глубже члена, где-то внутри меня, готовится извержение вулкана такой силы, какой я прежде не знал. Но я держался, стремясь забраться ещё выше, взлететь к самому Солнцу, чтобы с этой головокружительной высоты пасть так, чтобы эхо отдалось во всём моём существе, чтобы забыть самого себя.
И я увидел дрожь соседней тени. Не ритмичные подёргивания, а дикую встряску. Белые капли упали на чёрный плиточный пол. Я рухнул на сидение, выгнулся дугой, и кончил. Дико, самозабвенно, едва сдержав стон, впившись зубами в указательный палец правой руки. Это был полёт-падение, я как будто падал в верх. Мой Везувий извергся, и обильно покрыл изнемогающие Помпеи моего тела своим плодородным пеплом.