Как всегда в этот поздний час Саша сидел в своём любимом кресле, и запахнув полы старенького купального халата расслабленно следил за ползущими по экрану монитора строчками текста. В данный момент его внимание занимал тред про массовое изнасилование маленькой девочки, приведшее к её смерти. На экране сменяя друг друга появлялись подробные фотографии то больших, испачканных в сперме членов, то практически вывернутого на изнанку маленького детского влагалища, то перекошенного страхом и болью нежного детского личика. Аноны вовсю смаковали подробности, делились похожими фото мечтая поучаствовать в чём-то подобном.

Глядя на всё это Саша чувствовал приятное тепло, постепенно разливающее в области паха. Можно было-бы неплохо пофапать, тем более, что находясь дома он почти всегда носил халат просто поверх трусов. Вот только родители могли вернуться с минуты на минуту. Он посмотрел на часы в углу экрана. На часах было без пятнадцати полночь. "Вот-уж и новый год скоро", каким-то не особенно радостным тоном произнёс голос в его голове. Родители как всегда в такое время обходили соседей по подъезду, угощая всех своими фирменными пирогами и получая
в ответ кучу поздравлений, сладостей и прочей мишуры. Телевизор за его спиной тихонько бурчал что-то о подведении итогов уходящего года и обернувшись, Саша увидел на экране пожилого лысеющего человека в очках в тяжёлой роговой оправе. На улице кто-то нетерпеливый уже запускал первые фейерверки, большую часть комнаты в которой находился Саша занимал огромный, составленный из двух праздничный стол, щедро сервированный самыми разнообразными блюдами. Были здесь и традиционные для предстоящего праздника салаты и всевозможные горячие
и холодные закуски и несколько видов алкоголя различной крепости, начиная шампанским и кончая литровой бутылкой водки. И вот глядя на всё это, Саша вдруг невольно подумал о том, а какие итоги для себя за этот год он мог-бы подвести, если-бы взялся.

Над ним издевались всегда и всюду. Всегда, сколько он себя помнил. Ещё в детском саду ребята отнимали и ломали его игрушки, за что ему неизменно доставалось от матери. В школе одноклассники, перепробовав все мыслимые способы поиздеваться над ним, кажется просто забыли что он существует. Сашу это вполне устраивало. Для одноклассников он стал просто фоном, тенью на пустом месте и всячески старался, чтобы это положение не менялось. Он мечтал, что поступит в институт и уж там-то незнакомые взрослые люди примут его в свою тусовку. Но вот закончив школу и поступив на платное отделение одного непрестижного ВУЗа он с удивлением открыл в себе одну интересную особенность. Казалось, он может взбесить совершенно незнакомого человека одной, совершенно невинной фразой, а то и просто появившись в поле зрения. Даже самый флегматичный пожилой преподаватель увидев Сашу моментально раздражался, что немало веселило всю группу. Однокурсники смотрели на него как на инопланетянина, перешёптываясь и смеясь за спиной. Так прошёл первый курс, затем второй, и просвета из этого всего не было видно.

И вот он сегодняшний. Взрослый долговязый парень из полной и весьма обеспеченной семьи, вынужден проводить новогоднюю ночь с родителями, просто потому что ему некуда пойти. Некуда и не с кем. Без пяти полночь. Сейчас по телевизору начнётся речь президента, затем покажут куранты, и он, с бокалом шампанского, который ему налила мама, вновь, как и во все предыдущие годы пожелает, чтобы в его жизни хоть что-нибудь изменилось. Чтобы он наконец понял, как избавиться от этой ауры всеобщей тотальной ненависти, которая преследует
и окружает его всю жизнь. А за окном люди будут кричать и взрывать петарды. И какая-то стройная кареглазая девушка с длинными вьющимися волосами прижмется к такому-же как он, Саша, долговязому парню, и тот по-хозяйски приобнимет её одной рукой.

И вот, представив себе эту последнюю картину, он не торопясь вылез из кресла, сунул ноги в старые стоптанные тапки, и достав из папиной сумки связку ключей направился в сторону чулана, туда, где в углу, с чёрном металлическом сейфе хранилось папино охотничье ружьё. Затем, вернувшись обратно в кресло и стянув с правой ступни носок, Саша аккуратно зарядил двустволку и ещё раз окинул комнату взглядом. Сколько времени было проведено в стенах этой комнаты! Сколько дней и ночей в темноте, и только свет монитора отражался на бледном лице.
Год за годом. И каждый раз он убеждал себя, уж в следующем-то году обязательно всё изменится, люди поймут, что он не так плох как они думают и у него наконец-то начнётся нормальная жизнь. Хватит обманывать себя. Впереди у него только годы бесконечных серых будней, хамовитый начальник, малооплачиваемая нелюбимая работа, а потом одинокая старость и смерть. Может быть он не выдержит и сопьётся, и тогда его жизнь закончится бугорком земли на безымянном кладбище и табличкой с надписью "неизвестный № XXX". Но зачем ждать, если всё это можно ускорить? И с этой последней мыслю он сунул дуло ружья себе в рот, зажмурился, и большим пальцем правой ноги надавил на курок. В этот момент президент как раз закончил свою поздравительную речь, на экране поплыли виды Кремля и красной площади. Раздался оглушительный грохот, брызги кровавым фейерверком взлетели под потолок. испуганно зазвенели хрустальные кубики люстры и обагрившие их красные капли начали медленно стекать на белоснежную скатерть праздничного стола. На экране телевизора под торжественные звуки гимна виднелась красиво присыпанная снегом спасская башня, заливаемая сверху вниз тонкими красными ручейками.

В коридоре хлопнула входная дверь, раздался шум радостных голосов. Сашка, выходи!-с порога закричал отец. Тут к нам в гости Кристиночка пришла! Помнишь, в школу вместе ходили? Саш-ша!-звала мать, пытаясь одновременно снять сапоги и удержать за пазухой маленький мяукающий комок. А мы тебе что-то принесли! Сашка!! Саша?..

8НА НОСУ НОВЫЙ ГОД
@
ТВЕРДО РЕШИЛ ПЕРЕСТАТЬ СЫЧЕВАТЬ И УСТРОИТЬ ПЕРВЫЙ РАЗ ЗА 20 ЛЕТ ТУСУ У СЕБЯ НА ХАТЕ
@
ДОСТАЛ ВСЕ СВОИ СБЕРЕЖЕНИЯ ЗА ГОД
@
ДОГОВОРИЛСЯ С МАМКОЙ И БАТЕЙ НА СВОБОДНУЮ ХАТУ
@
НАКУПИЛ ИЛИТНОЙ ХАВКИ И БУХЛА НА ВСЕ СБЕРЕЖЕНИЯ, ЧТОБ ШИКАНУТЬ ПЕРЕД ОДНОГРУПНИКАМИ И ЗНАКОМЫМИ
@
СЖАЛ СВОИ ДЖИНГЛ БЕЛС В КУЛАК И ПРИГЛАСИЛ ДАЖЕ ЕОТОВУ
@
ПОД БОЙ КУРАНТОВ ПЛАНИРУЕШЬ ПРИЗНАТЬСЯ ЕЙ
@
УЖЕ ДУМАЕШЬ КАК НАЗОВЕТЕ ВАШИХ ДЕТЕЙ
@
18.00
@
ПРИХОДЯТ ВСЕ ПРИГЛАШЕННЫЕ БЫДЛОГРУПНИКИ И КУЧКА СТАРЫХ ЗНАКОМЫХ
@
20.00
@
ВСЕ ТВОИ ПРИПАСЫ СЬЕДЕНЫ, ПОЧТИ ВСЕ БУХЛО ВЫПИТО
@
ДО НОВОГО ГОДА 4 ЧАСА
@
ГОСТИ ПОСТЕПЕННО НАЧИНАЮТ РАСХОДИИТСЯ ПОД РАЗНЫМИ ПРЕДЛОГАМИ
@
К ТЕБЕ ПОДБЕГАЕТ ЕОТОВА
@
СЫЧУШ, СПАСИБО ЗА УГОЩЕНИЯ, НО МЫ ТУТ РЕШИЛИ С ВАНЕЧКОЙ ВДВОЕМ ПРОДОЛЖИТЬ, ТЫ УЖ НАС ИЗВИНИ! МЫ БУТЫЛОЧКУ КОНЬЯКА У ТЕБЯ ВОЗЬМЕМ ВОТ ЭТУ? ВОТ СПАСИБО! НУ ВСЕ, УБЕЖАЛИ!
@
23.55
@
В ОДИНОЧЕСТВЕ СИДИШЬ В ПУСТОЙ ХАТЕ ПОСРЕДИ ГОР ПОСУДЫ И ПУСТЫХ БУТЫЛОК
@
В ПИЗДУ. УЖ ЛУЧШЕ С МАМКОЙ
*

>>40701 (OP)
…Когда на экране появился Президент, Вера Ивановна и гости, кроме четырнадцатилетнего Владика, встали и взяли наполненные шампанским бокалы. Президента в семье Кузьминых чтили и уважали.
- Владька, встань! Президент же! – Вера Ивановна потеребила подростка за футболку, и тот нехотя поднялся.
Президент молчал.
“Волнуется, наверное”, - подумал Александр Павлович, муж Веры Ивановны, отец семейства и человек труда.
Шурин Александра Павловича Михаил нетерпеливо посматривал на запотевшую бутылку водочки. Владька со скучающим видом смотрел в экран сотового телефона, его старшая сестра Нинка пыталась справиться с чрезвычайно сильной и громкой икотой, из-за неудачных попыток надолго задержать дыхание она стала красной и запыхавшейся.
Президент молчал и, не мигая, смотрел на празднующих с экрана телевизора.
Александр Павлович нервно кашлянул. Михаил почесал небритую щеку. Нинка как-то особенно громко икнула.
Президент молчал. Александр Павлович не выдержал президентского взгляда и отвел глаза.
“Неужели в отставку подаст?” – Испуганно подумала Вера Ивановна. - “Как Ельцин тогда…”. Она даже захотела перекреститься, но в руке был бокал с советским шампанским, и это ее почему-то остановило.
- Ну, чего он тянет-то? – Недовольно промямлил Михаил. Ему хотелось водочки, и молчание Президента его начинало раздражать. – Так ничего не успеем…
- Да заткнись ты! - Нервно прервал шурина Александр Павлович, - Может война началась!
От такого своего неожиданного предположения отцу семейства стало совсем жутко. Он поставил бокал на стол - аккурат между сельдью под шубой и оливье – принялся нервно стряхивать с себя несуществующую пыль, стараясь не смотреть Президенту в глаза.
- Косяк какой-то, - хихикнул Владик. – Запись не ту поставили. Надо же так облажаться. Кому-то будет звездец!
Александр Павлович отвесил сыну подзатыльник.
- Звездец – это не мат! – Возмутился Владик.
Александр Павлович не ответил.
- А где это он? - Спросила Нинка кивнув на экран. Только сейчас все заметили, что Президент стоит не на фоне вечернего Кремля, а в каком-то мрачном помещении.
“В бункере снимали?” – Лихорадочно подумал Александр Павлович. – “Точна война будет. Вот ведь жопа.” Воевать Александр Павлович категорически не хотел, а, кроме того, боялся за сына.
Президент все так же молчал и, казалось, что ничего говорить он уже не намерен, но неожиданно изображение дернулось, потом на секунду исчезло и появилось вновь. Президент заговорил.
- Дорогие россияне! Дорогие соотечественники! Заканчивается 20… год. Этот год был непростым для вас. Непростое экономическое положение, повышение цен и тарифов, неожиданные финансовые трудности и проблемы, связанные с банковской сферой – все это коснулось почти каждого из вас. Я бы мог сказать, что наступающий 20… год будет лучше, что он принесет нам экономическое улучшение и потерянную стабильность. Но я не буду обманывать ни вас, ни себя…
- Вот, сука! – Неожиданно возмутился Михаил.
- Дорогие россияне! - Продолжал Президент. - На миру и смерть красна! Это русская народная поговорка ярко и точно характеризует все то, что предстоит вам в ближайшие дни. Я буду краток: 20… года не будет. После моего обращения на всей территории Российской Федерации, включая Крым, начнется Кормление личинок Непредставимого Пхы. Я не буду вдаваться в подробности, скажу лишь, что бежать бесполезно. И я прошу вас принять смерть достойно, подобно тому, как это делали наши предки: Святые благоверные князья-страстотерпцы Борис и Глеб, Иван Сусанин, семья последнего Императора Николая Второго, Александр Матросов и многие другие…
- Чего это он гонит такое? – Владик посмотрел на отца. Александр Павлович, бледный как смерть, механически теребил себя за запястье. Сына он не слышал.
Президент, тем временем, уже заканчивал свою новогоднюю речь. Как и обещал, он был краток.
- Потратьте эти последние часы и дни на общение с родными и близкими, на изучение нашей родной истории, на занятие зимними видами спорта и на посещение Храмов. И помните: вы отдаете вашу жизнь ради великой Цели, что есть подлинное счастье. С праздником.
После последней фразы Президента, празднующие по некой внутренней многолетней инерции подняли бокалы, но чокаться все же не стали. Ясности не было. Зато был отчетливый страх.
Президент исчез с экрана. Вместо него на черном фоне начали мелькать какие-то непонятные белые знаки.
“Двенадцать”, - отметила Вера Ивановна, глянув на настенные часы. Но вместо ожидаемого боя курантов из телевизора раздался тревожный набатный звон, а за окном раздались первые душераздирающие крики...