>>7947

Начались долгие слюнявые прелюдии. Я лениво шарил руками под синтетической оберткой, она мяла в кулаке мое вялое достоинство, явно расстраиваясь с каждой минутой. Наконец, видимо решившись, она скользнула под одеяло, развернувшись на 180, и явив моему взору все ту же апельсиновую корку, но теперь загадочно прикрытую бордовым кружевом. Через несколько секунд сбылась моя маленькая эротическая мечта (проснуться от минета) – мой безучастный дружок оказался в горячем и влажном рту и начал стремительно увеличиваться в размерах. Ощущения были необычные и очень даже приятные. Алкогольный молот перестал опускаться на мою макушку глухими ударами и я даже почувствовал себя расслабленным. Она явно знала свое дело, хорошо владела языком и в какой-то момент я даже почувствовал, что она довольно настойчиво пробует пальцем на прочность круглую калитку моего заднего двора. Я на всякий случай убрал ее руку оттуда, опасаясь звонкого конфуза. Не желая показаться безучастным, я вежливо вставил в подставленную шмоньку палец, чем вызвал у милфы красивый протяжный стон. Чуть подумав, добавил еще один.
Через некоторое время, удовлетворившись проделанной работой и результатом, она слезла с меня и легла расставив ноги по направлению к моему литсу, видимо, ожидая оральной ответочки. Но я, словно стареющий импотент, знал что времени у моей эрекции не так много и экспериментировать со сморщенными и лысыми половыми губами нам некогда. Я стал шарить в карманах брошенной на пол одежды в поисках презервативов. Милфа понимающе ждала, трогая меня рукой за бубенцы, чтобы мой запал не уходил так быстро. Некоторое время ушло на то, чтобы справится со всеми обертками и облачить своего деморализованного бойца в латекс, благо милфа оказалась мастером своего дела и постоянно помогала мне руками и ртом. Наконец, все было готово. Она зачем-то хотела продолжить сосать презерватив, но я довольно грубо бросил её на спину и с рычанием, похожим на кашель, занял миссионерскую позицию. Лысая шмонька была явно готова к такому повороту событий, послушно прыгнув мне на встречу. Соитие началось. Не скажу, что это был худший секс в моей жизни. Вопреки моим сомнениям, влажное лоно любви оказалось вполне подходящих для меня размеров, и довольно упруго обнимало меня во время фрикций. Милфа издавала томные звуки, царапала спину и кусалась за шею, чем скорее сбивала меня с толку, а не возбуждала. Но алкоголь делал свое дело – скоро и её актерское мастерство сошло на нет и она бревном застыла с поднятыми ногами. Тишину разрушали только поскрипывание кровати и глухие шлепки мясом об мясо. Я с ужасом понимал, что фейлю. В какой-то момент мне даже показалось, что она уснула и я ебу спящего человека. Нужно было что-то срочно предпринять. Я выскочил из нее и резким рывком перевернул на живот. Милфе это явно понравилось, она тут же послушно подставила мне зад, правильно прогнувшись в пояснице. Но она явно недооценила мое мастерство. Я быстро подкинул под её таз подушку и прижал её к кровати, получив в итоге классическую позу изнасилования из японской порнухи. Её стоны стали вопросительными. Мой набухший штык устремился внутрь неё. Прижав её всем своим телом, я начал, что называется, ебать. Одной рукой я схватил её за волосы на затылке, другую я умудрился просунуть между подушкой и её животом и теперь пальцами рисовал круги на месте, где должен был находиться клитор. В довершение всего, я зубами впился ей в ухо. Она явно не ожидала такого поворота и даже немного растерялась, забыв имитировать порнушные стоны и вздохи и начала просто по-бабьему ойкать. Но тут уже я вошел во вкус, размашисто хлопая тазом по её сморщенной заднице, я кричал слово «да» ей в ухо. В какой-то момент я подался назад, снова поставив её на четыре кости и мы стали двигаться в классическом и скучном доггитстайле. Дотянутся до фасолинки я уже не мог, но спустя какое-то время заметил, что она уже помогает себе сама. Я решил внести разнообразие в процесс, погрузив свой большой палец ей в альтернативный вход по первую фалангу. Но мне кажется, она этого тогда так и не заметила.
Спустя некоторое время на мои яйца наконец накатило желанное ощущение и я разрядился в резинку, чувствуя невероятное облегчение. Милфа к тому времени подустала и стихла, так что никакого грандиозного финала не получилось. Она попыталась поцеловать меня, но я уже вскочил с кровати, поспешая как можно быстрее утилизировать свое живое семя и провести необходимые гигиенические процедуры. Когда я вернулся из ванной, она уже спала, бесстыже выставив свой зад из-под одеяла. Время было к четырем утра, и я решил поспать часок до утра и уехать первым же Железным Червем. В голове все было словно миксером перемешано, меня тошнило, мне было печально. Не помню точно, что было еще той ночью. Она проснулась и снова приставала ко мне, кажется, я все-таки получил шмонькой по губам. Потом была какая-то влажная возня, но оргазмов с моей стороны не последовало. Потом мы снова уснули.
Я проснулся в семь утра. За окном уже было светло, чернели ветки березы на фоне серого осеннего неба. Мне было очень плохо, хотелось пить и бежать. Обернувшись я увидел свою милфу. Без прически и макияжа, слегка опухшую от вискаря и ебли. Мне стало хуже. Я сполз с кровати, облачился в свою мятую одежду и прокрался на кухню, где не оказалось никакой воды, кроме водопроводной. Отсосав из крана пару литров пахнущей хлоркой живительной влаги, я начал потихоньку соображать. Будить её не стал и смылся из квартиры по-английски, не прощаясь. Спускаясь на гудящем лифте, я дал себе две клятвы – больше никогда не трахать милф, и больше никогда не трахать никого с работы. Через полчаса Железный Червь с грохотом унёс меня в новый мир. Мир, который стал чуточку отвратительнее и печальнее, но взрослее.