— Я хочу, чтобы ты лишил меня анальной девственности, — заявила Лена.
— Что? — Тарас не мог поверить собственным ушам.
— Выеби меня в жопу. Я ещё никогда этого ни с кем не делала.
— О! Это звучит, типа… э-э-э… заманчиво… типа, ну, в общем, я…
Тарас чувствовал себя избранником судьбы. Он знал, что и Микола, и Перто, и Павло — все были с Леной, которая обычно заводила знакомство с одной компанией парней, и только переспав в ней со всеми, переходила к следующей. И все же никому из них она не позволила того, что сейчас собиралась позволить ему.
Однако сперва Лена собиралась сама проделать кое-что с Тарасом. Она связала ему клейкой лентой запястья и щиколотки..
— Я делаю это для того, чтобы ты не мог причинить мне боль. Ты меня понимаешь? Я лягу на бок, а ты вставишь, но если мне станет больно, то все, конец. Ясно? Потому что я ни одному мужику никогда не позволю делать мне больно. Ни одному. Ты понял меня?
Всю эту речь она произнесла строгим голосом, в котором звучала обида.
— Да… разумно, типа… разумно… — только и сказал Тарас.
Он вовсе не собирался никому делать больно, и предъявленные ему обвинения поразили его.
Лена сделала шаг назад и обозрела плоды трудов своих.
— Блин, а ты хорошенький! — воскликнула она, потирая лобок и взирая на лежащего перед ней связанного по рукам и ногам Тараса.
Тот чувствовал себя беззащитным и неожиданно смущённым. Никто раньше не связывал его и не называл хорошеньким. Затем Лена взяла в рот длинный и толстый член Тараса и принялась его сосать.
Затем она остановилась, вовремя почувствовав благодаря интуиции и богатому опыту, что Тараса уже готов кончить, и вышла из комнаты. Тараса, который был по-прежнему связан, впал в панику. Кто же не знал, что Лена — чокнутая? После того как её парня по имени Рой, который изводил её своей импотенцией, несдержанностью и постоянными депрессиями (но в первую очередь именно импотенцией), поместили в психушку, Лена принялась трахаться со всеми, кто попадал в её поле зрения.
— Он годами не мог меня выебать как следует, — как-то сказала Лена Кочерыжке, словно это оправдывало то, что она сдала парня в дурку.
Однако Тараса понимал, что очарование Лоры во многом объяснялось именно её жестокостью и безжалостностью. Кайфолом именовал её не иначе как Богиня Секса.
Она вернулась в спальню и посмотрела на свою связанную добычу.
— А теперь я хочу, чтобы ты занялся моей жопой. Вначале, однако, я хорошенько смажу твой болт вазелином, чтобы мне не было больно, когда ты его засунешь. Мои мышцы будут напряжены, потому что для меня это дело внове, но я постараюсь расслабиться как смогу.
Сказав эту речь, она от души затянулась косяком.
Сообщение Лоры, впрочем, не вполне соответствовало истине. В шкафчике, висевшем в ванной комнате, вазелина она не обнаружила. Пошарив, она нашла какую-то другую мазь, липкую и вязкую, которая вполне могла подойти. Именно этой мазью она и принялась обильно смазывать член Кочерыжки. Это был бальзам на основе скипидара.
Как только бальзам подействовал, Тараса заорал от нестерпимой боли. Он корчился в припадке, пытаясь порвать свои путы, чувствуя себя так, словно ему отсекли кончик члена острой бритвой.
— Блядский рот! Тараса, извини, пожалуйста, — сказала изумленная Лена.
Она помогла ему выбраться из постели и отвела в туалет. Он шел вприпрыжку следом за ней, ослепленный слезами боли. Наполнив раковину водой, Лена отправилась на кухню искать нож, чтобы разрезать липкую ленту.
С трудом удерживая равновесие, Тараса засунул свой болт в воду, но тут его обожгла такая боль, что он невольно отшатнулся от раковины, поскользнулся и рухнул, ударившись головой о край туалетного бачка и рассекши себе бровь. Вернувшись, Лена увидела, что Тараса лежит без сознания на полу, а густая темная кровь сочится из его разбитого лба на линолеум.
Лена вызвала «скорую помощь». Тараса очнулся уже в госпитале с сильным сотрясением мозга и шестью швами над глазом.
Ему так и не удалось трахнуть Лору в задницу. Ходил упорный слух, что разочарованная Лена тут же позвонила Миколе, который приехал к ней и подменил павшего товарища.