>>06522
Панкреонекроз
November 11, 2024
Панкреонекроз - отмирание поджелудочной железы. Заболевание не самостоятельное, а осложнение острого панкреатита. Летальность порядка 70-80%, при чем в общей выборке. В случае алкогольной этиологии стремительно приближается к 100%. Как же это происходит? А вот как: наступает момент х. В организм попадает алкоголь. Либо не очень хороший, либо непривычно много (египетский и турецкий all inclusive раз в год), либо настолько это уже стабильная ситуация, что организм вдруг перестает делать все то, что обычно в этом случае. Часто бывает сочетание нормального бухла и неполезной закуски. Не важно, как настает этот момент, важно то, что он настал. Начинает побаливать живот. Потом тянуть. Потом болеть. Боль непонятная, тупая, сильная, опоясывающая. Иногда рвота без облегчения. Далее, после некоторого количества времени, человек попадает в больницу. УЗИ. КТ. Вокруг много разных хирургов и прочих специалистов, все говорят непонятные слова и выглядят не очень спокойно. При этом боль никуда не ушла. Как только тот врач, который отвечает за нашего абстрактного пациента (пусть будет Толик) понимает, что дело дрянь и/или получает подтверждение некроза - Толик едет в реанимацию. Толика раздевают, вставляют в его уретру шланг и кладут на койку. И да, этот шланг - просто петтинг по сравнению с тем, что будет дальше. А дальше ставят катетер в центральную вену. Потом трубку в нос, она идёт в желудок. Потом при гастроскопии ставят ещё одну, тоньше и дальше. Толик неоднократно будет вырывать её в бреду - и каждый раз получать на её место новую, свежую и блестящую.

Однажды, ставя назогастральный зонд, я рассказал больному о том, что такое панкреонекроз. Он уже был мокрый от пота и сказал "я теперь пить больше никогда не буду", на что сестра ему ответила - "ты теперь и есть никогда не будешь". И она не ошиблась. Через 3 часа он был на ИВЛ, через 40 умер от панкреатогенного шока.

Толик лежит в ОРИТ. Возможно, уже с эпидуральным катетером. Он ещё ничего, в сознании и дышит сам. Но вот его железа продолжает распадаться, а значит те ферменты, которыми он переваривал пищу, теперь попадают в брюхо и в кровь и начинают переварить Толика. Сначала поднимается температура. Потом пробивает в обильный пот. Становится трудно дышать, хотя доставка кислорода и его утилизация ещё сохранны. Постепенно перестает действовать эпидуральный блок и возвращается боль. Сознание путается, Толик становится очень агрессивен и видит во всех врагов. На этом этапе сложно сказать, что именно больше подталкивает реаниматолога вставить ему трубку в горло - одышка или психоз. Но трубку он вставит. Начинается ИВЛ. В ход пошли препараты, которые подавляют активность мозга, вплоть до угнетения самостоятельного дыхания. Иногда это помогает отдалить конец, иногда нет. Постепенно нарушается цепь передачи кислорода. По многим причинам - это и начавшееся легочное повреждение и спазм артериол, из-за которого кровь идёт в обход микроциркуляции. Нарастает лактат, как явный предвестник смерти. Но ещё не всё потеряно. Давление 140/90, есть своя моча. На моей смене. А вот на следующей уже приходится ставить норадреналин, а то АД стало 60/30. И куда то пропала моча. Значит надо делать гемофильтрацию большими потоками (хотя, вероятно, ее проводят уже пару дней). Собрали аппарат, подключили и... Не работает. Потому что колонка забилась за 15 минут продуктами распада организма. Ладно, пересобрали. А почему у Толика такой большой и плотный живот? А потому, что кишечник вздулся и не работает. Причем он ведь не просто не работает. Он ещё и подпирает диафрагму, а это сокращает объем лёгких на треть. Т.е. в пересчёте на здорового Толика лёгочная функция сохранена на 1/4-1/5. Прибавим кислорода, делать больше ни чего не осталось. Только вот кислород, который так необходим каждой клеточке Толика, каждой его митохондрии, в большой концентрации очень плохо действует на лёгкие. Он их сжигает потихоньку. Ощущения от этого, по рассказам, соответствующие.

Сколько сил и времени, сколько бессонных ночей у койки таких больных было у каждого. Они очень долго лежат, ты помнишь их потом долгие годы, знаешь всех родственников в лицо. И каждое это шаманство нацелено не на отдаленные результаты - наоборот, в перспективе ты делаешь хуже - на сейчас. Довести живым до конца смены организм, который вообще непонятно почему ещё жив. И это просто политика меньшего из зол. Альвеолы повредятся от фракции кислорода 75% потом. А сатурация 80 в артериальной крови у тебя сейчас.

Так и лежит наш Толик: вне седации глубокая кома или психомоторное возбуждение. ИВЛ через дырку в горле, т.к. трубка не может стоять вечно. Вазопрессоры, ибо своё давление не способно поддержать должную перфузию. На аппарате искусственной почки. С кучей трубок из живота и других мест. Ощущая адскую боль и непередаваемые побочные ощущения всего. Морфин мало помогает. Если не будет развития рефрактерного панкреатогенного шока (а эта смерть быстрее, а значит менее мучительна), то наступает фаза гнойных осложнений. Гнойники в животе, в лёгких, иногда в селезёнке или печени. Антибиотики помогают чуть больше, чем никак. Суммарный объем удаленного гноя часто измеряется литрами. И 8-9 из 10 в итоге умрут. Не смотря на лечение. На любое современное лечение в любой стране мира, не только у нас.
Вот такое вот последствие бывает у приема алкоголя внутрь.

Если до Нового года осталась всего пара дней, а праздничного настроения все нет, лучший способ создать его — пересмотреть клип «Новый год» группы «Стекловата». На видео, статистика просмотров которого традиционно взлетает с наступлением декабря, четыре юных парня танцуют на фоне незамысловатой компьютерной графики и поют о надеждах, которые дарит наступающий праздник. Коллектив стал одним из проектов продюсера Сергея Кузнецова, создавшего «Ласковый май». Двое участников «Стекловаты» продолжают заниматься творчеством, и «Лента.ру» поговорила с одним из них, Александром Гуляевым, о том, как сложилась судьба повзрослевших ребят и какая добрая история скрывается за новогодним хитом.

«Лента.ру»: Как вы познакомились с Сергеем Кузнецовым?

Гуляев: Мне было 13. Сейчас вспомню хронологию. В 1993 году он основал «Чернила для пятого класса», а я там появился в 1994-м, спустя почти год после образования группы. До этого клавишником был совсем другой человек — Алексей Касимов, и вот через него я и познакомился с Кузнецовым, он мне дал его номер. А Кузя уже меня пригласил в студию.

И вы как раз пришли на место клавишника?

Группа уже была укомплектована, были и клавишник, и гитарист, и барабанщик. Я начал себя пробовать как клавишник, обучаться этому. Спустя какое-то время стал играть, в 1995 году.

А когда начали петь?

Петь стал ближе к 2000-м годам. То есть с 1994 года я был клавишником «Чернил для пятого класса», а после распада группы стал заниматься сольной карьерой.

У «Чернил для пятого класса» была какая-то концепция? На что вы ориентировались?

Ну в основном все песни были Сергея Кузнецова, он непосредственно принимал участие в записи. А наше было дело — выучить эту песню и сыграть на концерте. Концепции не было как таковой. Если говорить о концертном сет-листе — Кузнецов садился и сам выбирал песни, которые нужно было отработать. В творчество Сергея мы не лезли, он сам руководил нами.

До того как вы пришли в группу, вы собирались заняться музыкой, начать петь?

Да нет, все это какая-то случайность. Так получилось — встретился с Кузнецовым, и оно пошло-поехало. Конкретно не было такой цели в детстве, заниматься музыкой.

Сейчас у вас проект «Чернильное небо».

Да, он существует, где-то с 2004 года.

Был ли момент, когда вы поняли, что люди вас знают, что пришла слава?

Да нет, я особо этого на себе не почувствовал. То есть группу знали, если говорить про «Чернила для пятого класса». Группа была на тот момент более или менее известна, в определенных кругах. А насчет «Чернильного неба» даже не знаю. Узнавать-то узнают, в нашем городе, приглашают на концерты. Но популярности я не ощутил.

В каком вы городе сейчас живете?

Оренбург. Периодически в Москву приезжали, там жили, пытались работать. Не пытались, а работали по ночным клубам в свое время.

Сейчас с вами в группе еще Сергей Дядюн?

Да. Он тоже из «Чернил для пятого класса», был барабанщиком группы. Мы вдвоем, и Кузнецов в плане песен помогает мне периодически, если у него есть какие-то песни хорошие, он мне предлагает. И если мне понравится, то пишем.

После «Чернил для пятого класса» какое-то время еще существовала «Стекловата».

Да, уже после распада «Чернил» спустя какое-то время появилась «Стекловата», и мы с Сергеем Дядюном стали клавишниками.

Сейчас перед праздниками все переслушивают песню «Новый год».

Да, я знаю (смеется).

А как возникла идея снять клип?

Да идеи-то никакой не было. Сначала мы записали эту песню, а потом как-то с бухты-барахты мы приехали в какой-то город, и Кузнецов попросил сделать видеообращение, небольшое новогоднее поздравление для детишек детского дома. И вот мы поздравили с Новым годом и спели вот эту новогоднюю песню.

Почему она стала так популярна?

Я не знаю (смеется), не знаю. Тут много чего может быть. Но все было сделано от чистого сердца, не для того, чтобы все смеялись потом, делали ремейки из других стран, пародии. Не с этим расчетом делалось, а просто поздравить детишек. А кто это выложил в интернет — для нас остается большим секретом. Мы ведь это делали не для публики, а для детского дома. Но запись как-то попала в сеть, и после этого группа «Стекловата» стала популярнее, чем «Ласковый май».

Сейчас у видео уже несколько миллионов просмотров, было бы больше, но первую версию удалили.

Да, это я слышал. Кто удалил — не знаю, наверное тот, кто и залил.

Много сейчас выступаете?

Ну да, приглашают, приглашают. И на новогодние корпоративы, и в ночных клубах у нас есть сольные программы.

Просят спеть «Новый год»?

Ну мы как бы сами на это идем. Это добрая песня, новогодняя. Мы ее для себя перепели, сделали хорошую аранжировочку и на концертах ее исполняем. Самой первой песней, когда выходим на сцену — если речь о предновогодних представлениях. Начинаем с «Нового года» и продолжаем уже другими песнями. Народу нравится, народ танцует.

А где сейчас другие участники «Стекловаты»? Тоже занимаются музыкой?

По большей части уже нет. У каждого своя жизнь. Артур Еремеев в Москве живет, не поет, но тоже занимается шоу-бизнесом, какими-то организационными делами. А Денис Беликин вроде как, говорят, в Оренбурге живет, но мы не общаемся, я точно не знаю, чем он занимается. Знаю, что у него ребенок, и в свое время он жил в Москве. «Стекловатой» никто не занимается.

Планируете выпускать новые песни, альбом?

Да, ближе к Новому году что-нибудь уже наверное будет готово, небольшой подарочек для наших слушателей. Песенку выложим в ближайшие дни. Сейчас по большей части готовимся к концертам.

Великие люди. Никто и не смеется над клипом. Это жиза и душа. Наш оригинальный ответ Backstreet Boys.